Булань

Поцелуями схвачены пальцы и локти,

Близость проникла слепа и остра.

Тенью на небе, вся в плаче и клёкоте,

С вечера бросилась страсть.

Влагой по платью бьётся и пенится

Кружевом кружится,

      вьётся,

        мечется.

Не знаю.

Не помню.

Застынь как изменница.

Никни как пленница.

Сгинь!

Изувечься!

На небе красное — отсвет и шали.

Лохмотья отброшенных взглядов далече.

Со стен по ковру проползли и зажали

    Горло зажжённые свечи.

И плечи.

Белые плечи

В холоде, в ужасе

Упали как мёртвые нервы.

Ты ли, запутавшись в них, не закружишься?

Я закружился не первый.

На этих мгновеньях я распят и вздыблен,

Распластан и вытянут час, как Голгофа,

Края твоих глаз, как две чёрные гибели

Для моих омертвелых шагов.

Белей холодеет росистая кожа,

Костенеют и пальцы,

И локти.

Горы и зной, и вечер похожи

На хрипы в орлином клёкоте.

Солнц — звёзд — дней — ламп —

  Золотой поход.

Если я, — то взлетать орлам

  Под лучами моих охот.

За миром охота. Мечу мишень

  Карим выстрелом глаз,

И ложится расстрелянный день

  К стенке ночи, с угла,

И ложится на строчку, в стихи,

  Как павший друг,

Под гул революций — смертей — стихий —

  Отплытий — нашествий — разрух.

Россия — Урал — Сибирь — Иран —

  На город нижу города.

Мятежами исхлёстанных губерний и стран

  Топорщится череда.

Гончие чувства сопутствуют мне,

  И за стаей слов

Улюлюкают, травят трубы огней

  Убегающий посвист веков.

Огонь и погоня, и опять огонь,

  Поход огней

Шуршащей алой кривой ногой

  В зрачки моих карих дней.

Крылами звякни. Искрой взвейся,

Из-под подков, из-под копыт

Падёт и вспыхнет по-над весью

Почин отчаянной тропы.

  От Москвы, от России с огулом

  Мятежами и громом миры

  Заражает гул за аулом,

  За вершиной, за сном у горы.

  И ширяет над облачной ширью

  Над Кавказскою рябью разгром, —

  Это струны твои раскрошили

  Ледники и хребты серебром.

  И не вьюга, а шерсть овечья

  Ураганом бьёт на стихи, —

  Это с пастбищ, с нагорий, с увечья,

  Со снегов, со друзей, со стихий, —

  Это с дней, это тари к гитаре

  Муэдзин заклинает романс.

  Злые годы тебе поквитали

  Старый счёт за цыган, за грома.

И Аль-Баррак крылами грянул,

Копытом грянул в камни, в дым,

Взлетев над родиною рдяной

К седым уступам, к дням седым.