Булань

Есть миг неуловимо гибкий,

Полосонет бесследно кнут….

Плывите золотые рыбки

Неперехваченных минут.

В небе осень треугольником.

Журавлиный клин тоски,

Сердце — куст без листьев, голенький.

Молоточками виски.

Есть в миге пробудном ленивая нега,

Сладчайшая нега в ресничной пыли,

Занеженность радости первого снега.

Бели, мое сердце, бели.

Эта черная ночь, эта черная кошка,

Этот замысел черный, как кошка и ночь.

А ведь надо «так мало», «совсем немножко.»

Чтоб безлунную кошку в душе превозмочь.

Топот тишины по стенам конницей.

Скалы скул оскалом из-за туч…

Мне бы только в крях, моей бессонницы,

Голубой иглой просунуть лунный луч.

Что ждет меня в нигде веков — не знаю,

Иль Аль-Хотама, иль Твой Сад — не знаю.

Пророк с крестом не убивал я — знаю,

С мечем Пророк не раз казнил — я знаю.

Я силюсь тоской напряженной.

Упалое солнце поднять…

Трепещет в душе обнаженной

Желтый лист догорелого дня.

Печаль моих недостижений

Подчас милей пронзенных строк. —

Священное самосожжение

В бессильном пламени тревог.

Незримый ключ души моей,

О, разомкни мне Двери, —

Хочу увидеть тайну дней.

Чтобы себе поверить.

Отзвук ночи — и звон зари,

Полусон переломанных лилий,

С неба ссыпались звезд газыри,

В дали кони безногие плыли.

Липкий взгляд сквозь ресничный пробуд

В высь арканом: «О, стойте кони!»…

Но безногие в дали плывут,

Их никто, никто не нагонит.