Глава 17 Норрурт

Оба они носили покойников уже довольно давно. Чаще всего на носилках, которые они тащили вниз по лестнице какого-нибудь многоквартирного дома, мимо закрытых дверей и любопытных глаз, смотревших в замочную скважину, оказывались одинокие старики. Хуже всего бывало, когда эти старики месяцами, если не годами, лежали в своих квартирах – вокруг них продолжалась жизнь, но по ним никто не скучал. Однажды, приехав на место, они обнаружили труп, пролежавший семь месяцев, – и вполне живого и здорового кота. Коту удалось открыть дверцы буфета, и он сожрал все, до чего смог добраться, но хозяина не тронул.

На этот раз их ждал не старик, а сорокапятилетняя женщина, которую звали Лола Юнгстранд. По словам криминалистов, она пролежала мертвой в своей квартире в Бергсхамре не так долго, дня три-четыре, но трупный запах ощущался уже на лестничной клетке, и оба тут же натянули защитные маски. Это все жара, проклятая летняя жара. Люди едут головой или вообще умирают от теплового удара.

И вот двое мужчин из похоронной команды ждали в прихожей, пока криминалисты закончат осматривать труп. Дверь в ванную была открыта, и они увидели покойницу – та, голая, полулежала в ванне. Женщина смотрела в потолок налитыми кровью глазами, высохшие светлые пряди свешивались через край. На полу лежала большая бутылка из-под водки и виднелась лужица желтоватой слизи. Наверное, женщину рвало.

В прихожей, на стене рядом с дверью ванной, висела картина; ее и стали разглядывать оба человека из похоронной команды. Сельская идиллия: крестьянский двор, залитый солнечным светом, пара сеновалов – так и представляешь себе, как кто-то валяется на сене, вкушая свежий воздух.

Двое криминалистов переговаривались, сидя возле ванны на корточках; из-за масок голоса звучали приглушенно. Эксперты рассматривали руку женщины.

– Отклонения? – спросил тот, что помоложе.

– Похоже на то, – подтвердил тот, что постарше.

Один из служащих похоронной команды подавил зевок. Он знал, что запахи состоят из физических частиц, и ему абсолютно не хотелось втягивать в себя трупный запах, в буквальном смысле глотать эти частицы. Стоя в дверях, он рассеянно оглядел гостиную.

На столике бутылка красного вина, наполовину пустая, бокал из наплывного стекла и переполненная пепельница, на стене над диваном пара портретов в рамках. Портреты походили на школьные фотографии и представляли двух мальчиков лет одиннадцати-двенадцати.

Вот черт, подумал он. Где теперь эти мальчишки?

Он шагнул к ванной и кашлянул.

– Это… У нее что, дети есть?

– Да… Живут с отцом.

Похоронщик подумал о собственных родителях. Отец вот уже семь лет как сошел в ад под руку с “Джонни Уолкером”. Матери хватило ума, чтобы в одночасье бросить пить, но при этом хватило глупости удариться в религию.

– Она что, упилась до смерти? – спросил он.

– Пока не знаем.

– Когда патологоанатом будет? – Похоронщик вздохнул.

– К сожалению, он пока не может приехать. В морге проблемы с морозильником. Мне жаль, что вам приходится ждать, но дело пойдет быстрее, если мы не будем отвлекаться.

Похоронщик с напарником уселись за кухонный стол. Вот бы оказаться в каком-нибудь другом месте. На севере Норвегии, например. С надежной удочкой. Чтобы соленый ветер в лицо, а на крючке чтобы болталась чудовищных размеров рыбина.

Ну и работа у него. И не полиция, и не похоронное бюро.

Трупный запах въедался в кожу, приходил вместе с ним домой, не давал уснуть по ночам. Иногда ему снились даже звуки. Один, самый жуткий, до сих пор преследовал его во сне. Они тогда приехали по вызову в дачный домик, забрать останки старушки, которая пролежала так долго, что уже и запаха не осталось. Когда они попытались поднять труп, голова и позвоночник с сухим перестуком отделились, а все остальное осталось лежать на полу.

Человек из похоронной команды выглянул в кухонное окно. За стеклом в сальных отпечатках и пятнах присохшей пыльцы играли в ленивом желтом свете предвечернего солнца дети.

– Жалко полицейских, которые зарегистрировали сообщение о смерти, – заметил он, думая о малышах, потерявших родителей.

* * *

В нескольких километрах южнее Бергсхамры, рядом с моргом Новой Каролинской больницы, судмедэксперт отправила во временный морозильник еще одно поврежденное плесенью тело.

Из восьмидесяти девяти трупов, перемещенных из постоянных морозильных камер в обшитое жестью строение на задах морга, пятна плесени обнаружились почти на двадцати. Мощности морозильников и вентиляции не хватало, и, насколько понимала судмедэксперт, они были обязаны этим плохому электроснабжению. Новая Каролинская больница, как заявил парень из обслуживающей компании, предпочла потратить миллион на замену сломанной двери, решив сэкономить на электросети, вина же за эту странную ошибку в расстановке приоритетов лежит на тех, кто приятельствует с теми, кто ведает частными контрактами, заключенными при возведении самой дорогой в истории больницы.

Судмедэксперт закрыла дверь обшитого жестью строения, вышла во внутренний двор и стянула с лица маску. Лицо блестело от пота, как лакированное, и женщина промокнула лоб и щеки носовым платком, после чего достала телефон и позвонила криминалистам, работавшим в Бергсхамре.

– Все, пускай труповозка везет ее сюда, – сказала она. – Кстати, как там с доставкой льда?

Из-за жары импровизировать приходилось не только моргу. Криминалисты прождали в Бергсхамре несколько часов, но труп надо было держать в холоде, и специалисты решились на необычные меры. Они позвонили в компанию по доставке льда и заказали несколько блоков.

– Ребята, которые привезли лед, здорово испугались. Обычно все их срочные вызовы сводятся к спонтанным вечеринкам с шампанским в Дандерюде или Юрсхольме. Они если и не видели покойницу, то запах учуяли. Но теперь с ней все в порядке.

– Вы нашли на теле что-нибудь, на что мне стоит взглянуть попристальнее? – спросила судмедэксперт.

В трубке несколько секунд молчали. Две чайки опустились на крышу жестяного строения и принялись прогуливаться, словно запах обещал им что-нибудь съестное.

– Не на теле, – ответил наконец криминалист. – Скорее внутри тела. Рвота какая-то непонятная… Там как будто обрывки бумаги или тонкого картона.

– Картона?

– Да, похоже на картонную папку. Но лучше подождем, что скажет лаборатория.

Патологоанатом задумалась. Картон, бумага – в любом случае ни тому, ни другому не место в желудке. Интересно, как они туда попали.

Загрузка...