Бунтарка (СИ)

Глава 26. Всё только начинается…

Всё, что тебя касается,

Всё, что меня касается,

Всё только начинается… На-чи-нает-ся!

6 месяцев спустя…

Василиса:

Я вылетаю из здания суда, как ошпаренная. Руки дрожат, ноги подкашиваются, а я ослабленно прижимаюсь к античной колонне, прикрывая глаза.

Меня накрывает от эмоций и подступающей истерики, когда перед глазами всё ещё мелькает мерзкая ухмылка Ковалёва. Он предпочел сегодня прожигать меня взглядом, посмев угрожать своими видом мстительной твари, всколыхнув прошлое.

Кирилл и родители были правы — не нужно было идти сегодня на вынесение приговора. Меня только от одного вида Ковалёва накрывает паника и страх, что этот гнусный ублюдок попробует снова ко мне подобраться, но уже чужими руками. Хотя суд и постановил ряд жестких правил и наказание, его родители сделали всё возможное, чтобы облегчить этому ублюдку страдания.

Запрет на приближение ко мне и моей семье оказался недостаточно убедителен, как и грязные деньги за моральный ущерб, к которым я никогда не прикоснусь. Просто смешно! А два года заключения и год отработок — как насмешка, ведь мы добивались наказания намного серьезней. Но Дымарский, приложив руку к расследованию и хитрым манипуляциям, сумел приплести к делу ещё и наркотические вещества, добавив полгода работы с психологом и принудительной реабилитации…

Вот только как бы Мирослав не заверял меня в безопасности, так просто пережить последствия давно минувших дней и подавить собственный трепетный страх перед вседозволенностью Ковалёва не так уж и просто… И хоть я над этим усердно работаю с Дарьей, верю в защиту моих близких и Кирилла, которые больше не отходят от меня ни на шаг, всё ещё испытываю волнение и часто оглядываюсь по сторонам.

Стою и стараюсь вбить в свою голову постановление суда, что любое покушение на меня или моих близких, будет рассматриваться увеличение срока заключения.

Я безопасности. В безопасности! Но глупое сердце болезненно бьется об грудную клетку… Понимаю, что Стас намеренно сегодня прожигал меня убийственным взглядом, чтобы хоть как-то отыграться, но мозг эти все уловки ассоциирует с настоящей угрозой.

— Василиса! — рявкает на всю округу Кирилл, вынудив меня вздрогнуть и затравленно выглянуть из-за колонны. Он облегченно выдыхает и подходит ко мне, тяжело дыша. Видимо, он сразу ринулся за мной, оббежав не один этаж, чтобы найти меня. — Всё кончено, — говорит он прямо мне в глаза.

Киваю, не в силах унять трепыхающееся сердце и волнение. Он облокачивается одной рукой на колонну у моей головы, а второй обнимает меня за талию, прожигая взглядом моё лицо, которое я хочу спрятать.

Слезы болезненного облегчения скрыть не удается, когда он всё-таки перехватывает мой подбородок и вынуждает посмотреть в его упрямые глаза.

— В следующий раз я не поддамся на твои хитрые уговоры и запру дома, если это мне покажется лучшим решением, — строго чеканит он, но при этом нежно прижимает меня к своей груди. — Ты разрываешь мне сердце, Лиса. Давай уберемся отсюда подальше? Хочешь, навестим твоих родителей?

— Хочу домой, — тихо шепчу я ему в грудь, — забраться в постель и смотреть какую-то идиотскую комедию.

— У меня есть идея получше, — лукавые нотки в его голосе заставляют меня поднять голову, выжидая предложение, которое отвлечет меня от этого ужасного дня. — Поедем на СТО.

— На СТО? — кисло поморщилась я. — Мне, конечно, приятно смотреть, как ты работаешь летом без футболки, но уж прости, сегодня я хочу заняться чем-то новеньким, — ехидно подмечаю я, непроизвольно переключая свои мысли в совершенно другое русло.

— Не понял. Я что, настолько уже тебе приелся? — возмущается Кирилл, коварно ухмыляясь. — У меня ещё уйма способов заставить тебя соблазниться мной!

Закатываю глаза, неосознанно расслабляясь от его шуточек.

— Давай уже куда-угодно, лишь бы подальше от этого всего… — киваю на здание суда, и Кирилл удовлетворенно улыбается, перехватываю мою ладонь, потащив к своей машине.

— Если здание суда делает тебя такой сговорчивой, нужно хотя бы иногда здесь прогуливаться, — вставляет шпильку парень, за что я его щипаю за бок. — Безжалостная моя, это ведь правда!

— Что это? — включаюсь я в легкий флирт, ощупывая торс парня. Кирилл даже шаг замедляет, удивленно заглядывая в мои глаза. — Мне кажется, или я тебя так откормила, что твой сногсшибательный пресс начал заплывать жирком?

— Зараза мелкая, — фыркает Бессонов, и громко шлепнув по бедру, оскалился. — Я запомнил эти слова, Василиса. Сегодня никакого ужина, а только беспрерывные тренировки в постели!

— Ой ли, так уж и беспрерывные? — я сажусь в машину быстрее, чем до парня придёт понимание моих слов, — недавно кое-кто вырубился после одно раза, решив похрапеть на ухо неудовлетворенной девушки.

Хочу закрыть дверь, но Бессонов грузно нависнув сверху, с силой удерживая дверь открытой, сощуривает свои бесстыдно сверкающие глаза.

— Неудовлетворенная моя, ты подписываешься на бессонную ночь, — легкий флирт выходит из-под моего контроля, когда в глазах парня я вижу взбесившихся чертей.

И как ему постоянно так ловко удаётся увлечь меня в грязных разговорах, отключая мозг и находя тайную кнопочку «дикого желания»?

— Чтобы разбрасываться такими обещаниями, тебе стоит вспомнить, что батарейки на вибраторе сдохли ещё три недели назад, — картинно вздыхаю, невинно хлопая ресничками.

Если уж играть, то до конца!

— Поедем-ка сразу домой, — он хлопает дверью прежде, чем я успеваю ляпнуть ещё что-то более раззадоривающее, чтобы и вовсе никуда не поехать.

А ведь с него станется разложить меня в машине, которая под палящим солнцем напоминает парилку!

Бессонов, видимо, принимает мои слова близко к сердцу, угрюмо замолчав и выруливая в сторону нашей квартиры.

Я искоса поглядываю на парня, от которого меня ожидает сексуальная взбучка, но ни капельки не жалею. И он и я знаем, что это отличный способ расслабиться и скинуть напряжение, которое накопилось за последнюю неделю в ожидании приговора Ковалёву, изводя меня бессонными ночами.

— Расслабься, Аполлон, а то взорвешься ещё до дома, — решаю смягчить градус напряжения. — Ты у меня самый сексуальный, с привлекательными кубиками пресса и чертовски горяч в постели, — подбадриваю я парня, положив ладонь на его коленку.

— Поздно, — глухо отвечает Кирилл, заставив меня удивленно посмотреть на него.

— Ты что, серьезно решил доказать мне свой и без того бешенный темперамент?

— Я решил, что стоит уже усмирить твой дерзкий язычок, Лиса, и напомнить, что только я могу дразниться и соблазнять тебя самыми вульгарными способами, — говорит он настолько серьезно, что я заливаюсь смехом. Не знаю, как ему удается удержать на лице достаточно грозный вид, но всё-таки его уголок губ едва заметно дрогнул в улыбке.

— Тогда всё-таки заедем в магазин за батарейками?

— Теперь мне хочется ещё и отшлёпать твою бесстрашную задницу, — он бросает на меня такой жгучий взгляд, что внизу живота болезненно-сладко затянулся узел.

— Ты знал, что поднять самооценку можно не только сексом? — я ощущаю, как машина ускоряется, а Бессонов начинает опасно лавировать по проезжей части, нарушая правила и быстро объезжая препятствия на своём пути.

Ничего себе, и впрямь завелся с полуоборота. Но мы давно уже настолько близки и знаем толк в наслаждении, поэтому мне остается только в трепетном ожидании отсчитывать километры до нашего дома, которые слишком уж быстро испаряются от его безумной гонки.

Вот уж кому и не хватает Живых холмов, так это нам двоим… И хотя Кирилл держит в секрете, что собирается добиться право и выкупить землю, а затем и попытаться легализировать гоночную трассу, на это ещё уйдёт не меньше полугода, а то и год.

— Кажется, тебе выставят счёт за этот секс, если ты продолжишь гнать без правил, — деловито хмыкнула я.

— Ты всегда мне дорого обходишься, когда крутишь передо мной своим хвостом, — измученно вздыхает Кирилл. — Лучше готовься уже сейчас и сама снимай свои трусики, потому что за этот счёт точно платить я не стану.

— Кто сказал, что они на мне? — возмущенно удивилась я.

Кирилл, не выдержав моего давления, громко стонет, растрепав волосы от нетерпения на своём затылке. Я, продолжая доводить его до сумасшествия, поднимаю юбку выше, запустив руку себе между ножек.

— Прости, ошиблась. Всё-таки нужно снять…

— Не смей! — рявкает он, когда я обе руки запускаю по своим бедрам, действительно собираясь показательно избавиться от белья. — Сиди смирно, провокаторша! И кто тебя только научил таким манипуляциям…

Я заливаюсь смехом, наблюдая, как из его ушей скоро начнёт дымиться. Но когда он тормозит перед подъездом, не удосужившись отогнать машину на парковку, досадно морщусь. Крик от наших соседей будет стоять страшный, но Бессонову плевать. Как только я встаю на ноги, парень беззастенчиво подхватывает меня под бедра и наклоняется, взвалив на своё плечо.

— Эй! Полегче! — недоуменно выкрикнула я, оказавшись вниз головой.

— Сегодня полегче не будет, — парирует Кирилл, ловко попадая в подъезд, а затем и открывает дверь в квартиру.

Я оказываюсь в горизонтальном положении уже только на кровати, а подняв взгляд, вижу перед собой не парня, а голодного зверя.

Я сжимаюсь, там, внизу, неосознанно сглатывая от жалких представлений, что меня может сейчас ожидать. Этот негодяй всегда топчет мои догадки, извращаясь и доводя меня до сладкого удовольствия, заставляя в это время терзаться от его непредсказуемости.

Кирилл слишком подозрительно осматривает нашу спальню, досадливо поморщившись. Что он ищет, я не знаю, но его мозг работает так громко, что даже я начинаю озираться по сторонам. Что-то задумал, но вот что?

— Ты забыл, где находится вибратор? — насмешливо подтруниваю я над ним, лишившись любого чувства самосохранения.

— Для тебя, Лиса, есть идея получше, — похабно ухмыляется, едва только не облизываясь, смотря на меня сверху. Он резким броском залезает на кровать, усевшись на мои бедра. — Прости за блузку, — предупреждает он, и я не сразу понимаю, о чём говорит Кирилл.

Я вздрагиваю, когда он с бешенной силой рвет мою новую блузку по шву пуговиц, заставив ошалело округлить глаза.

— Ты обалдел, Бессонов? Она новая! — возмущенно рявкаю я, но Кирилл не обращает на это внимание. Он вытягивает из-под меня клочки ткани, и смяв дорогущую блузку в своих руках, как кусок половой тряпки, перехватывает мои запястья, собрав их тугим узлом. — Что за игры? — недоверчиво спрашиваю я парня, задыхаясь от такой яростной сексуальной экспрессии.

У нас, конечно, полноценный и регулярный секс, но я давно не ощущала такого огня. Бессонов словно сорвался с цепи, на которой сидел с сухим пайком как минимум несколько лет! Мы уже давно знаем друг друга вдоль и поперек, всегда ощущая пылающую страсть между нами, лишенную страхов, предрассудков или смущения. Но чтобы так… Ух!

Кирилл продолжает сдирать с меня одежду, оставляя моё тело полностью обнаженным. Снова оглядывается по сторонам спальни и цепляется взглядом за стол, зловеще ухмыляясь. Всё-таки что-то продумал, паршивец!

— Смирно, девочка, иначе напрочь обездвижу!

— Что-то новенькое, — в замешательстве шепчу себе под нос, и не свожу взгляда с парня, который за долю секунду схватил что-то с рабочего стола и снова оказался на мне. — Ты же не хочешь… — растерянно смотрю, как он показательно срывает зубами часть скотча. — Даже не думай!

— Потерпишь, если не хочешь, чтобы я откусил твой дерзкий язычок в пылу страсти.

— Кир…

— Всё, на попятную? Быстро же ты сдалась, трусишка, — он самодовольно ухмыляется, сумев меня обескуражить, а в следующее мгновение вскипеть от желания занять лидирующую роль, несмотря на уже уготовленную участь.

— Извращенец, — закатываю глаза. — Ладно. Но завтра ты будешь делать то, что я скажу!

— Посмотрим, — неопределенно пожимает он плечами и хватает мои ранее откинутые трусики на постели. Возмущенно соплю, но меня ведет от таких сексуальных игр, из-за чего я поддаюсь его безудержному желанию, несмотря на то, что игриво брыкаюсь. В моём рту оказывается белье, зафиксированное клочком скотча на губах. — Прости, я не уточнил сразу… Завтра ты вряд ли встанешь, а в ближайшие дни и вовсе будешь моей ручной Лисичкой.

Вот мерзавец!

— Правила просты. Если будет что-то слишком — три раза сожми кулак или покачай головой.

Дикарь!

— Даже не строй мне глазки. Я-то знаю, что ты уже готова и жаждешь меня… — он, в доказательство своих слов, прикасается к моему лону.

Мне даже показалось, что там уже всё безнадёжно хлюпает…

— Теперь мы поиграем. Готова, Лисичка?

Вот же… Чёрт!

Кирилл:

Мы просыпаемся ближе к ночи, достаточно разнеженные и всё ещё вымотанные. Я с удовольствием исследую кончиками пальцев подрагивающие от щекотливого жеста хрупкие плечики и спинку умиротворенно притихшей Василисы, замечая её ленивую улыбку.

— Что, бесстыжая совратительница, сюрприз откладывается на несколько дней?

Она любопытно поднимает свой носик и открывает сверкающие глазки, перемещаясь мне на грудь ленивой кошкой. Василиса греется об меня, несмотря на жаркую погоду и не желая выпускать меня из постели. Лисичка любит нежиться сутками напролет, что я раньше никак не замечал, до совместного проживания.

— Откладывается, если это хоть как-то связано с сексом, — тихо шепчет моя девочка, стараясь лишний раз не шевелиться.

— Только если в честь безмерной благодарности…

— А до этого было что, жалкая разминка? — хмыкает она, сонно зевая.

— Ладно, устроим режим тюленей. Фильм включить?

— Вот ещё. Я хочу сюрприз. Зря, что ли, я вытерпела сегодня твоё дикарское покушение на моё невинное тело? — мы содрогаемся от смеха.

Это невинное тело оказалось для меня настоящей находкой, ведь никто и никогда со мной так не сгорал от страсти, как Василиса.

— Так что там за сюрприз?

— Это не будет сюрприз, если я тебе всё расскажу, — подмечаю я, и Василиса, в край заинтересовавшись моими словами, всё-таки поднимается на локти.

— Если мы сейчас соберемся и поедем на СТО, а ты мне покажешь какой-то очередной навороченный двигатель, клянусь, я покусаю тебя, — уж слишком серьезно обещает девочка, сурово нахмурившись и пригрозив мне пальцем.

— Ты будешь в восторге, — обещаю я также серьезно, смотря прямо в сощуренные глаза.

— Тогда я первая в душ, а ты сделай бутерброды. Иначе я сейчас умру голодной смертью!

— У нас сегодня диета и физические нагрузки…

Она без стыда и совести игриво кусает меня за плечо, заставляя вздрогнуть.

— С тобой никакой стабильности! — ворчу я ей в спину, с обожанием смотря, как Василиса без смущения вальяжной кошкой вытягивается на кровати и слишком сексуально встаёт, виляя своей голой попкой в ванную комнату. — Это наказание или счастье? — ною уже сам про себя, ощутив, как чувствительный член содрогается от её манипуляций. — Нет, дружок, хватит… Не то мозоли будут!

Собираемся лениво и медленно, что кажется мне уже не самой хорошей идеей куда-то идти и что-то делать. Но я так чертовски долго готовился к этому дню, что нет сил откладывать ещё на пару тройку дней!

Я хочу порадовать свою крошку и напрочь выбить из головы последнюю напряженную неделю. Хотя, кажется, секс тоже отличное средство избавиться от морального напряжения… С ней это работает всегда! Ещё и горячо поспорить можно, кто из нас более искусный в этом деле. Когда я всё-таки понимаю, что сам научил её ювелирно играть на моих нервах и соблазнять, обреченно качаю головой.

Вызываю такси на СТО, понимая, что если у нас и будет желание порезвиться, то домой мы просто недотянем — упадем без сил. Василиса основательно занялась моей неприметной каморкой, в которой я раньше оставался сутками работать и ночевал. Это место теперь стало ещё уютнее и комфортнее, поэтому мы частенько там можем остаться на ночь.

Василиса в принципе эти полгода занималась всем, к чему только дотянется рука. Я и сам часто подталкивал её к занятиям, чтобы она меньше думала и не так сильно переживала насчет Ковалёва и его затянувшейся судимости.

К сожалению, Лиса бросила обучение, пробыв под моим крылышком довольно долго, пока её родители не догадались заинтересовать свою дочь чем-то более увлекательным, чем изучение скучной политики. Теперь она готовится к сдаче новых экзаменов, чтобы уже в сентябре поступить на факультет маркетологии и журналистики.

Эти месяца полностью поменяли нашу жизнь, и это заслуга каждого. Я, конечно, всегда был рядом, но и родители Василисы, наши общие друзья, мой отец — все постарались наладить нашу жизнь и сделать её ещё лучше. Родители Василисы снова сошлись, став жить душа в душу, сблизившись в том отпуске, в который я их отправил. А наши друзья сменили привычный клуб с алкоголем на активных отдых, каждые выходные организовывая вылазки с нашим участием.

В прошлом месяце у меня наконец-то получилось вытянуть Василису в кафетерий и сыграть на публику пару песен в дуэте. Моя девочка, испытывающая ранее страх перед публикой и смущение, теперь сама взялась писать песни, а ещё планирует развить для нас музыкальный блог.

Правду говорят, что желанный рассвет наступает после самой долгой ночи.

Я завожу Василису на СТО и прошу закрыть глаза. Она недовольно фырчит, ссылаясь на то, что ещё не готова к экстриму, после сегодняшнего постельного марафона. Я сам накрываю её глаза ладонями, не спеша подводя к своему внушительному по размерам сюрпризу.

В груди тлеет эйфория и трепет, точно зная, что Василиса не останется равнодушна к моему подарку. У меня в эти полгода тоже было много свободного времени, и я его не стал обменивать на ленивый отдых.

— Можно, открывай, — шепчу я.

— И что это? — она невольно морщится, смотря на огромное грязное полотно, скрывающее мой сюрприз.

— Да так, — пожимаю плечами и подхожу ближе к своему подарку, срывая не совсем привлекательную обертку.

Василиса застыла, уставившись на ничто иное, как на два практически идентичных байка, собранные мною за эти весьма продуктивные полгода. Не новые пафосные игрушки, а настоящие звери, идентичные моему утраченному байку, с навороченными внутренностями…

— Это же… Мотоциклы, — всё ещё не понимая, что происходит, говорит Василиса. — Их сдали тебе в ремонт, и ты хочешь со мной прокатиться? — осторожно интересуется и косится на меня страшно подозрительно, опасаясь услышать глупое подтверждение её догадкам.

Радоваться, что ли, забыла как? Я же не дурак и балую её регулярно какими-то милыми штучками… Неужели недостаточно часто, что она сомневается в моём подарке?

— Почти, — я достаю из кармана маленький плотный конвертик и протягиваю девушке, которая опасливо поглядывает то на меня, то на конверт.

Выжидающе смотрю, как Василиса медленно раскрывает конверт и заглядывает внутрь, кажется, даже бледнея. Ну же, Лиса, включайся в процесс, или я настолько тебя вымотал, что ты решила сегодня действовать только инстинктами?

— Не может быть… Это же мои права, — она мило хмурит свои бровки.

— Да, едва получилось выбить их без твоего присутствия, — довольно подмечаю я, и стараюсь не поморщиться, ведь это влетело в приличную копейку.

— Но они должны были прийти только в следующем месяце… — она очень смешно недоумевает, а затем снова смотрит на парные мотоциклы и начинает догадываться, что происходит. — Не может быть…

— Может, и всё вполне настоящее! Хочешь пощупать? Между прочем, хочу напомнить, как ты мне канючила, когда не получилась собрать двигатель… Он здесь, так что по сути ты принимала непосредственное участие… — не договариваю, потому что Василиса налетела на меня и загребла в такие крепкие объятия, что я едва не поперхнулся воздухом.

— Это правда? Правда-правда? Они наши? — огромные глаза, потемневшие от возбуждения, заставляют меня ревностно окинуть взглядом мотоциклы.

И чем же груда металла заслужила такого взгляда, за который мне теперь придется побороться и переплюнуть этот безжизненный байк?

— Наши, — мягко отвечаю я, улыбаясь тому, как Василиса восхищенно приоткрывает рот, а её губы подрагивают от сдерживаемой сентиментальности. — Никаких слез! — рявкнул я так громко, что девушка вздрогнула, но с глаз сразу же пропала наплывающая влажная пелена.

— Спасибо, Кирилл. Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала! Когда опробуем? Можно сейчас? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я хочу объездить его сейчас же! — как ребенок, затрепетала Василиса, прыгая и дергая меня за руку.

— Прокатимся, — согласно киваю я.

Это она ещё не догадывается, что в брелочке, который я индивидуально заказал для Василисы для ключей от байка, уже спрятано судьбоносное колечко…

Не знаю, сколько я продержу это в тайне, но этот момент хочется продлить хотя бы маленькую вечность, а потом до конца нашей совместной жизни дразнить мою девочку!

Всё только начинается, Бессонова!

***Конец***