Бурбоны

В период правления династии Бурбонов в мире французской науки и культуры произошли эпохальные перемены. В конце XVII и в XVIII веках основным течением было Просвещение, считавшее ценным то, что можно постичь с помощью разума.

Философия последней великой эпохи Новой истории (приблизительно с 1680 г. до конца XVIII в.) формировалась под влиянием идеи укоренить и распространить веру в могущество человеческого разума. Отцом новой философии стал Картезий (Рене Декарт), создавший труд «Рассуждения о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках». Он ввел понятие рационализма, согласно которому основным инструментом в процессе познания и изменения мира считался разум. Утверждение Декарта о том, что разум распределен в мире наилучшим образом и все люди от природы равно наделены способностью мыслить, повлекло за собой революционные открытия и стало причиной знаковых событий не только во Франции, но и во всей Европе. В том числе и в Швеции, куда Декарт отправился в 1649 году по приглашению королевы Кристины из династии Ваза. Честолюбивая правительница хотела под руководством выдающегося ученого заниматься философией, а также пользовалась его рекомендациями при создании Шведской академии наук.

Король, не равный и многим

Когда после смерти Декарта (1650 г.) рационализм стал постепенно обретать популярность, во французском обществе по-прежнему старались поддерживать мнение, что лишь один человек, король, имеет право быть nec pluribus impar («не равным и многим»). Это изречение определило основную цель в политике очередного правителя из рода Бурбонов, который стремился прежде всего развить и укрепить концепцию, выдвинутую еще Генрихом IV. Абсолютизм — форма правления, основанная на том, что вся власть сосредоточена в руках монарха, — стал фундаментом деятельности Людовика XIV, который все свое внимание сосредоточил на популяризации собственной персоны и на построении системы, позволяющей воздавать почести Королю-Солнце. Его взгляды были поддержаны одним из просветительских течений, возглавляемым Монтескье (Шарль Луи де Секонда, барон де Ла Бред и де Монтескье) — французским правоведом, писателем, философом и масоном.

Сын Людовика XIII и Анны Австрийской не сразу смог приступить к воплощению подобной политики. В 1643 году, когда он унаследовал престол, королю было всего пять лет, и в течение всего периода регентства страной правила вдовствующая королева. Ее поддерживал главный советник короля Людовика XIII, первый министр, кардинал Жюль Мазарен (Джулио Раймондо Мазарини). Таким образом, создание престижа правителя и его страны было по большей части результатом деятельности не столько самого Бурбона, сколько первого министра.

Следует, однако, отметить, что Людовик XIV не достиг бы этого всего, если бы и сам не провел ряд нововведений. Стремясь ослепить своим величием как собственных подданных, так и других монархов, он построил новую королевскую резиденцию, которая вскоре сделалась образцом для подражания в разных уголках Европы (в частности, в Петербурге — Зимний дворец, в Варшаве — дворец в Вилянове, в Белостоке — резиденция Браницких, известная как «Северный Версаль»). В ходе кардинальной перестройки охотничьей резиденции своего отца Людовик XIV создал композицию замка в Версале, основу которого нередко воспроизводили другие просвещенные правители. Вот почему в XVIII столетии это барочное сооружение по-прежнему воспринималось не только как жемчужина архитектуры, но и как символ могущества Бурбонов в эпоху Просвещения.

Новая форма власти

Крупнейшим трудом философа Монтескье (1689–1755) был трактат «О духе законов» (1748), в котором он анализировал известные прежде формы общественного строя. Он популяризировал концепцию тройственного разделения власти (законодательная, исполнительная, судебная), утверждая, что все три ее рода должны быть равноценны, независимы и взаимоконтролируемы. С XVIII века эта схема является основной в европейских странах. Монтескье также выделил три формы государства: деспотизм, при котором правление основано на страхе, монархия, при которой почитают правителей, а также республика, которая может иметь демократический или аристократический строй. В качестве образца для подражания он приводил британский строй.

Большой поклонник науки

Признаком грядущих перемен во время правления Людовика XIV стали созданные королем институты. Королевская академия живописи и скульптуры (1648 г.), а также Королевская академия наук (1666 г.) в первую очередь представляли собой орудие научной революции. Благодаря им был заложен фундамент, на котором предстояло свершить перемены в науке и философии в век разума. Одной из них, помимо декартовского рационализма, стало формулирование нового мировоззрения, называемого эмпиризм.

Эта позиция была заявлена английским философом, политиком и экономистом Джоном Локком, автором «Опыта о человеческом разумении» (1690 г.). Вольтер писал о нем так: «…никогда, наверное, не существовало разума более мудрого и методического, не было никогда человека, мыслящего более логично и четко, чем Локк». Такое уважение к английскому философу стало следствием распространения его идей об отсутствии врожденных основ в разуме человека, который появляется на свет чистым — как если бы он был tabula rasa (чистая доска, на которой ничего не написано). Таким образом, по мнению мыслителя, все идеи могут происходить исключительно из человеческого опыта.

Для применения этой теории на практике необыкновенно полезными оказались действия, лично предпринятые Людовиком XIV. Король стал первым правителем в Европе, предоставившим возможность создания институтов, в которых началась работа над совершенствованием знаний в разных областях, в том числе и с применением теории Локка. В XVII веке это привело к тому, что по рекомендации Жана-Батиста Кольбера французские ученые начали устраивать дискуссии на встречах в королевской библиотеке. В следующем столетии это позволило организовать научные экспедиции — кругосветное плавание Луи Антуана де Бугенвиля (1766–1769) и тихоокеанскую экспедицию Жана-Франсуа Лаперуза (1785–1788) — и совершить интересные открытия. Так, например, Антуан Лоран де Лавуазье, один из основателей современной химии, открыл кислород и установил, что воздух и вода являются не однородными субстанциями, а состоят из элементов.

Благодаря неравнодушию Короля-Солнце к науке и культуре его политика принесла революционные плоды во многих областях. Людовик XIV, правивший самое долгое время за всю историю Франции, в период своего царствования обеспечил своей стране на европейской арене не только военную мощь, но и доминирующую роль в философской, научной и художественной сферах. Вследствие этого языком новой эпохи — эпохи Просвещения — стал французский, а Париж сделался не просто столицей страны, но культурным и научным центром всего континента. Завоеванное в то время признание город сохранял не только в период правления Бурбонов, но и на протяжении всего XIX века.

Времена иллюзорности

Людовик XV, правнук Короля-Солнца, унаследовал престол после смерти прадеда в 1715 году. Ему было тогда всего пять лет, а потому в период регентства (1715–1723) новому правителю пришлось довериться герцогу Орлеанскому Филиппу II, который стал его первым и главным союзником. Регент умело провел несколько необходимых реформ (в том числе — касающихся налогов и ведения счетов), благодаря чему от молодого короля требовалось только соблюдение дворцового церемониала, установленного его предшественником. Поначалу Людовик XV терпеливо сносил ритуал, получивший название lever и coucher, когда в бывшей спальне Людовика XIV ему приходилось ежедневно в присутствии придворных вставать с постели и отходить ко сну — в это время происходили первые и последние аудиенции. Лишь по прошествии нескольких десятилетий король превратил это в своего рода театральное действо, появляясь в спальне своего великого предка только на время lever и voucher, чтобы затем отправиться в собственные покои, расположенные в другой части Версальского дворца.

Эта схема в точности отражала общественные перемены, которые зародились в период регентства, а позже стала одной из основных иллюстраций обычаев времен короля Людовика XV, представлениях, например, в романе «Опасные связи» Шодерло де Лакло. Новые обычаи парижского света находили частичное отражение в философии и искусстве. Распространение декоративного стиля рококо, получившего свое название от популярного в то время орнамента в форме раковины, полностью соответствовало новым потребностям получения удовольствия., Fete galante («галантные празднества») или I fite champetre («праздники на природе»), темы, созданные Жаном-Антуаном Ватто во французской живописи на закате жизни Людовика XIV, стали точным отражением изысканий при дворе Людовика XV.

Конец всемогущества

Во времена Людовика XVI (1774–1792) пошатнулась не только позиция правителя. Распространение вольномыслия стало причиной того, что и другие авторитеты, в том числе церковный, утрачивали значение. Сторонники деизма, в частности Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ), не признавали Божественного вмешательства. Сторонники атеизма и вовсе опровергали существование Бога. Либертины же исповедовали исключительно эпикурейскую философию — стремление ко всевозможным удовольствиям. Все это привело к усугублявшемуся расслоению среди подданных Людовика, что, в свою очередь, укрепляло оппозицию против короля. Исключительно точно охарактеризовал происходящее маршал Ришелье, писавший: «… при Людовике XIV никто не смел ничего говорить. При Людовике XV говорили украдкой и писали тайком. В правление Вашего Королевского Величества пишут что хотят и говорят свободно». Более того, Шарль Морис де Талейран-Перигор сказал о временах Людовика XVI: «…умаление королевского могущества было повсеместной страстью». Классицизм, распространяющийся благодаря академии и салонам, то есть публичной демонстрации искусства, не привел к созданию нового, идеального образа правителя. Труды энциклопедистов — в том числе и деятельность при дворе Екатерины II одного из создателей энциклопедии, философа, писателя и драматурга Дени Дидро — не добавили положительного результата неэффективным общественным реформам. Не оправдала себя концепция тройственного разделения властей, предложенная Монтескье. Настало время «Декларации прав человека и гражданина», а в 1791 году — конституции.

Невозможно полностью описать вклад монархов из династии Бурбонов в разные сферы искусства. Однако было несколько правителей, которые особо благоволили к художникам и их творениям, финансируя различные виды искусства.

Людовик XIV оказал огромное влияние не только на жизнь в своей стране, но и на весь Старый Свет. Возводя здание современной абсолютной монархии, он полностью отдавал себе отчет, что фундаментом ее послужат финансы и армия, но покорят Европу красочные зрелища, театральные действа, масштабные архитектурные проекты.

Избавившись от дотошного суперинтенданта финансов Никола Фуке (не без помощи д’Артаньяна, известного по роману Дюма), Король-Солнце получил возможность щедрой рукой раздавать средства не только на развлечения двора, но и на искусство.

Место придворного художника занял Шарль Лебрен — протеже Фуке. Еще во времена регентства Анны Австрийской он стал одним из основателей Королевской академии живописи и скульптуры. После ареста суперинтенданта Лебрен поступил на королевскую службу, в его ведении было создание полотен со сценами верховой езды, огромных фресок и гобеленов (он возглавил знаменитую Мануфактуру гобеленов), декорирование садов и подборка мебели. В 1662 году он получил дворянский титул, а два года спустя — высокую должность первого придворного художника, приносившую 12 тысяч ливров жалованья. Людовик XIV считал его величайшим французским художником XVII века. Лебрен отблагодарил короля, полностью посвятив себя служению абсолютной монархии. Его живопись, впоследствии презираемая представителями романтизма, прославляла величие власти, представляла короля как идеал правителя, а солнце, которое в его картинах было аллегорией блестящего правления, дало прозвание великому покровителю живописца. Лебрен участвовал в создании стиля Людовика XIV. Он был хранителем богатых королевских собраний искусства и автором книги об экспрессии в живописи.

Жемчужины театра

Яркой личностью при королевском дворе был флорентиец Жан-Батист Люлли (Джованни Баттиста Лулли) — придворный композитор. Вершиной его карьеры стала должность суперинтенданта королевской музыки. В 1672 году он основал Королевскую академию музыки и танца и получил исключительное право на постановку сценических произведений во французских театрах. Скандалы вокруг бисексуальных пристрастий артиста (в то время гомосексуальные связи карались смертной казнью) не помешали ему сделать головокружительную карьеру, благодаря которой он стал эталоном французской барочной музыки. Люлли написал множество балетов, опер, инструментальных композиций и религиозных произведений, а в сотрудничестве с Мольером создал балеты-комедии «Мещанин во дворянстве» и «Жорж Данден». Умер он в результате заражения раны, которую получил от удара дирижерской палочкой в ногу во время концерта по случаю выздоровления Его Королевского Величества. Люлли был фактическим основателем французской национальной оперы.

Уже упоминавшийся выше Мольер был, вероятно, самым знаменитым протеже Короля-Солнце. Жан-Багист Поклен, известный как Мольер, начинал с организации труппы бродячих актеров, дававших представления в стиле итальянских комедий дель’арте. В 1659 году он показал в столице комедию «Влюбленный доктор», которая привлекла внимание Людовика XIV. С тех пор Мольер смог продолжить свою карьеру под покровительством короля. Он создал, в частности, такие шедевры, как «Тартюф», «Скупой» и «Школа жен».

Во времена Бурбонов появился знаменитый театр «Комеди-Франсэз». Он был основан в 1680 году, но придерживался еще старых, мольеровских традиций. Первым его помещением стал Hotel de Guenegaud (Отель де Генего). Театр с самого начала отличался консервативностью и сосредоточивался на классическом репертуаре. «Комеди-Франсэз» соблюдает каноны французского театра и по сей день, а здание, которое он занимает сегодня в центре Парижа, Пале-Рояль, является жемчужиной архитектуры.

Карл, друг Гойи

Правнуком Короля-Солнце по мужской линии был Карл Бурбон. Сначала — герцог Пармский, затем он был «повышен» до короля Неаполя, чтобы, наконец, в расцвете лет стать королем Испании. В Парме он правил всего несколько лет, будучи совсем юным. В 1635 году был коронован как Карл VII королем Неаполя. Вскоре он заказал свой портрет у местного художника Франческо Солимены — это положило начало серии королевских заказов, которые возродили интерес к неаполитанскому искусству. И если сам король интересовался главным образом архитектурой, то его жена Мария-Амалия Веттин (дочь Августа III С Саксонца, короля Польши) щедро поддерживала художников, в их числе были уже упоминавшийся Солимена, Франческо де Мура, Доменико Антонио Ваккаро, Джузеппе Бонито и Гаспари Траверси. Художников вдохновляли масштабные археологические раскопки, проводившиеся по приказу короля Карла в Помпеях и Геркулануме, которые существенно расширили познания современников о Древнем мире, а в искусстве послужили толчком к увлечению античностью. Монарх живо интересовался продвижением работ, и ему тотчас же сообщали об очередных открытиях. Любимым детищем Бурбона была также неаполитанская фабрика фарфора, где Джузеппе Гричи совместно с Гаэтано Шеперсом создавали табакерки, подсвечники, статуэтки, вазы и канделябры, художественная ценность которых не уступала рыночной, радуя глаз и пополняя королевскую казну. Когда в 1759 году Карл уезжал из Неаполя на Мадридский трон, он оставлял город, о котором восторженный Гёте сказал: «Увидеть Неаполь и умереть», — в состоянии культурного расцвета.

ПРИ ДВОРЕ ФРАНЦУЗСКИХ БУРБОНОВ ДЕЛАЛ КАРЬЕРУ АНДРЕ ЛЕНОТР, КОТОРЫЙ, ПРОЕКТИРУЯ САДЫ В ВЕРСАЛЕ, ЗАВОЕВАЛ СИМПАТИЮ КОРОЛЯ-СОЛНЦЕ И МИРОВУЮ СЛАВУ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ СЕБЯ, НО И ДЛЯ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ФРАНЦУЗСКОГО САДА.

Взойдя на испанский престол, он продолжал выделять средства на свое увлечение архитектурой, благодаря чему в Мадриде появились Ворота Алькала, больница Св. Карла, новый ботанический сад и, наконец, Кабинет естественной истории, на месте которого сегодня находится музей Прадо. Что же касается других видов искусства, то придворным художником Карла был доставшийся ему по наследству от тестя Августа III Саксонца немецкий живописец Антон Рафаэль Менгс, который написал в королевском дворце Мадрида великолепные фрески «Апофеоз Траяна», «Апофеоз Геркулеса» и «Аврора».

Прочное положение Менгса при королевском дворе стало причиной того, что Франсиско Гойя пришлось долго добиваться королевской благосклонности. Ему уже почти исполнилось сорок, когда — через несколько лет после смерти Менгса — он смог получить разрешение от дона Луиса (младшего брата короля) написать портрет его семьи. Картина оказала должный эффект и вскоре сам монарх заказал живописцу свой портрет. В 1786 году Гойя был объявлен королевским художником. Через два года в возрасте семидесяти с лишним лет умер Карл III, но карьера, которой Гойя обязан Дому Бурбонов, на этом не оборвалась. На сей раз она продолжилась благодаря щедрости Карла IV, который в 1789 году объявил его первым придворным художником, вынуждая при каждой возможности рисовать проекты гобеленов, которые Гойя возненавидел.

В 1792 году здоровье Франсиско Гойи пошатнулось. Художник почти год находился на грани смерти, борясь с параличом и слепотой. Он оправился лишь частично, полностью потеряв слух. Несмотря на страдания, Гойя вернулся к живописи и даже возглавил Академию Сан-Фернандо. Он написал портреты герцогини Альбы, Марии дель Пилар Терезы Кайетаны де Сильва и Альварес де Толедо, которая была признана первой красавицей Испании. Ее очарованию поддался даже Гойя, влюбившийся в нее без памяти.

Великий книгопечатник

Филипп I Пармский, основатель пармской ветви Бурбонов, сын Филиппа V, короля Испании и пармской наследницы Изабеллы Фарнезе, с детства гораздо больше интересовался музыкой, нежели политикой. Как подобало монарху века философов, он высоко ценил царицу наук. Благодаря этому при пармском дворе девять лет провел Этьен Бонно де Кондильяк, бывший наставником инфанта дона Фернандо. Филипп Пармский прославился своей дружбой с Дени Дидро и Жан-Жаком Руссо, а также радикальным сенсуализмом, который, однако же, не мешал ему быть ревностным католиком («неофициально» он был аббатом Мюро).

Еще одним деятелем, который пользовался благосклонностью герцога Филиппа, был пьемонтский печатник Джамбатиста Бодони. Уроженец Салуццо, он был гравером, издателем, типографом, политологом и настоящим эрудитом. Еще будучи на службе у Папы, Бодони прославился своими изданиями «Коптского литургического чина» и «Тибетского алфавита», в которых отразилась его безграничная увлеченность древними и редкими языками, а также — шрифтами. Филиппу удалось привезти его в Парму благодаря удачному для герцога стечению обстоятельств: заболев малярией, Бодони вынужден был прервать свою работу в Риме. Вместе они открыли типографию «Stamperia Reale» — одну из лучших в Италии, в которой были изданы произведения Горация, Вергилия, Гомера, «Божественная комедия» Данте и «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо. Бодони печатал также старейшую региональную итальянскую газету «Gazzetta di Parma» — важное издание эпохи Просвещения, выходившее с 1735 года. По известности среди книгопечатников в Европе того времени Бодони уступал только семье Дидо. После него осталось 298 разработанных им шрифтов.

Знаменитый кастрат

Во время правления Филиппа V Испанского из династии Бурбонов громкую славу и серьезное влияние при дворе получил Фаринелли. Его настоящее имя — Карло Броски, родился он в 1705 году. Он был кастратом и обладал так называемым чистым голосом, высоко ценившимся. Пел сопрано с 15 лет, завоевывая все большую славу и любовь знатоков оперы. Сценический псевдоним Фаринелли взял по имени братьев Фарино, своих покровителей и щедрых меценатов. Он обладал голосовым диапазоном в три октавы и был признанным мастером вокального орнамента. Он также играл на клавикорде и на скрипке, занимался композицией. На сцене исполнял женские роли, с успехом выступал в Риме, Вене и Лондоне. В 1737 году его пригласила в Мадрид Изабелла Фарнезе. Фаринелли приехал в Испанию и в последующие 10 лет пел для короля Филиппа V. Его задачей было развлечь короля, который практически не вставал с постели по причине непрекращающейся меланхолии. Многочисленные душевные недуги мешали Филиппу V управлять государством. Чтобы поправить здоровье короля, Фаринелли в течении 10 лет каждую ночь исполнял для него один и тот же набор из шести арий. Потом выступал для его наследника Фердинанда VI. От королевской службы его отстранил только Карл III. Последние годы жизни Фаринелли провел в своей резиденции в Болонье. Умер он в 1782 году.

В XVIII веке исследователи античности появились в Геркулануме и Помпеях — римских городах, погребенных под слоем грязи и пепла Везувия. В середине столетия граф Анн-Клод де Келюс, французский любитель искусства и коллекционер, опубликовал свои заметки о путешествии в Грецию и Азию.

Это был не первый случай обращения к античности в истории европейского искусства. К ней тяготели Ренессанс в XVI веке, а также барочный классицизм Людовика XIV в конце XVII — начале XVIII веков. Во времена Людовика XIV античные формы утратили индивидуальность — сущностью классицизма считались универсальность и отсутствие примет времени. Во второй половине XVIII века интерпретация классических мотивов стала ближе к ренессансной — в них попытались заново вдохнуть жизнь.

Во французском искусстве XVI–XVIII веков мы сталкиваемся со специфической терминологией: новые стилистические эпохи называли по именам правителей. Таким образом, вместо барокко или рококо мы имеем стили Людовика XIII, Людовика XIV, Людовика XV и Людовика XVI. Разумеется, новый стиль не появлялся в момент восшествия на престол очередного короля и не завершался с его смертью. Однако поскольку богатейшими покровителями искусства были король и придворная аристократия, тот или иной новый стиль мог развиваться именно благодаря им.

Гирлянда по шаблону

Людовик XVI был коронован в 1774 году, но уже с 1756 года началось угасание безраздельно царившего в то время искусства рококо: античные орнаменты и плавные кривые постепенно стали сменяться прямыми линиями. Французская аристократия любила идти в ногу со временем, а потому новый стиль, получивший название a la grecque (греческий) и проявившийся поначалу в архитектуре, сделался вскоре преобладающим и в других областях: в мебели и ювелирном деле, в керамике и текстиле, в костюмах и прическах. Большой его почитательницей стала знаменитая фаворитка Людовика XV маркиза де Помпадур, которая устраивала рауты и балы в королевском дворце в Версале и покровительствовала художникам, писателям и философам (в том числе — Вольтеру, Монтескье, Дидро). Маркизе принадлежали несколько небольших дворцов, которые она самозабвенно ремонтировала, перестраивала и обставляла мебелью в соответствии с новыми модными веяниями.

В период наивысшего расцвета стиля Людовика XVI в моде были тонкие, изящные орнаменты, светлые тона и утонченные, «дамские» интерьеры. Переосмысленные французами античные мотивы вобрали в себя очарование и легкость предыдущей эпохи — рококо. Творцы XVIII века искали в античности не готовые образцы, а скорее идеи, которые помогли бы создать изящное, гармоничное целое с безупречными пропорциями. Античность стала неисчерпаемым источником декоративных мотивов, воспроизводившихся в вольной интерпретации. Во Франции в тот период появилось множество шаблонов — коллекции гравюр, представляющих классические орнаменты для украшения интерьеров, мебели, изделий из металла и ювелирных работ.

Интерьер a la grecque

Простые и элегантные украшения в стиле Людовика XVI были ближе к спокойному древнегреческому стилю, чем к более строгому древнеримскому. Доминировали пустые плоскости стен с небольшими элементами — рисованными или в виде барельефов. Появились мотивы декора, заимствованные из античности («бычий глаз», меандр, акант), а также элементы, взятые из природы и сельской жизни. В то время в королевских резиденциях работала семья Руссо: мастер орнамента Жюль-Антуан и его сыновья Жан-Юг и Жан-Симеон, именуемые де ла Ротьер. Последний был автором росписей в так называемых турецких будуарах Марии-Антуанетты в Версальском дворце и в замке в Фонтенбло, где в композицию a la grecque вплетались восточные мотивы.

В классицистической мебели наибольшее внимание уделялось конструкции, здесь доминировали прямые линии, а орнамент являлся лишь дополнением. В мебели рококо выгнутая ножка плавно переходила в корпус, в классицистической — четырехугольная или круглая, часто с желобками, как античная колонна, — она обрела свою изначальную функцию опоры. Французский классицизм породил превосходных краснодеревщиков, столяров высокого класса, таких как Жан-Анри Ризенер, который с 1774 года был придворным краснодеревщиком Людовика XVI (в частности, он изготовил королеве Марии-Антуанетте мебель для снесенного в 1870 г. замка в Сен-Клу и для апартаментов во дворце Тюильри), а также Мартен Карлен, Жан-Франсуа Леле, Жорж Жакоб и Клод-Шарль Сонье. Сегодня их произведения можно увидеть в Версале, Фонтенбло, Лувре, Парижском музее декоративного искусства, а также в Музее Виктории и Альберта и галерее Уоллес в Лондоне.

Мебель эпохи классицизма изготавливали из разных сортов древесины, как местной, так и экзотической (махагон, эбен, палисандр). Изделия зачастую окрашивали в светлые тона, чтобы они гармонировали с настенными панно. Наиболее характерными для стиля Людовика XVI были — известные и прежде, но ставшие особо популярными во второй половине XVIII века — библиотека, бюро с цилиндрической крышкой, небольшой дамский стол-бюро, называвшийся bonheur-du-jour (счастье дня). Новым предметом меблировки, отражающим античные тенденции эпохи, был alhenienne — треножник с тазиком, служившим для мытья рук или в качестве кадильницы. Мебель, предназначенная для сидения, имела прямые спинки — овальные или ажурные с мотивом лиры, а обивка, как правило, украшалась цветочным рисунком. Среди производителей тканей выделялся лионский мастер Филипп де Лазаль, создавший шелковую обивку для Марии-Антуанетты. Сегодня ее можно увидеть в Фонтенбло и в Версале.

Кровати — так же, как кресла и диваны, — обрели прямые спинки и лишились избытка декоративных тканей: балдахины начали выходить из моды. Разные типы кроватей получали изысканные названия, например, lit d’ange (кровать ангела). Подобное разнообразие названий и типов царило среди столиков. Так, были столики для завтрака (с двумя столешницами, расположенными одна над другой), туалетные (poudreuse), для игр (bouillotte), жардиньерки для цветов, столики для рукоделия… Классицистическую мебель украшали в технике маркетри, аппликациями из позолоченной бронзы и вставками из севрского фарфора, расписанными букетами цветов.

МЕБЕЛЬ В СТИЛЕ ЛЮДОВИКА XIV ИЗГОТАВЛИВАЛАСЬ ИЗ КАЧЕСТВЕННЫХ СОРТОВ ДРЕВЕСИНЫ, БОГАТО ДЕКОРИРОВАЛАСЬ РЕЗЬБОЙ И ЧАСТО УКРАШАЛАСЬ ЗОЛОТЫМИ ВСТАВКАМИ. ЕЕ ФОРМЫ ВЫЧУРНЫ И ПРЕТЕНЦИОЗНЫ, А АНТИЧНЫЕ МОТИВЫ ПОРОЙ ЧРЕЗМЕРНО ГИПЕРБОЛИЗИРОВАНЫ.

Превосходными литейщиками и граверами, поставлявшими в числе прочего бронзовые детали для украшения мебели, были Пьер Гутьер и Пьер-Филипп Томир. Гутьер изготовил версальскую жирандоль на шесть рожков с ножкой в форме факела и тремя амурами, играющими на флейтах, а также другие бронзы для Версаля, Фонтенбло и Малого Трианона.

Вокруг стола

С середины XVIII века начала формироваться своеобразная культура застолья. Процесс этот набрал силу в последнее тридцатилетие XVIII века, когда не только аристократия, но и низшие сословия начали повсеместно использовать столовые приборы. Затем стали появляться разнообразные приборы, предназначенные для определенных блюд: ложечки для кофе и мороженого (с черпаком в форме лопатки), для сахарной пудры (с черпаком с дырочками), лопатки для соли, половники и т. п. Столовые сервизы в то время изготавливали главным образом из серебра. Появились новые античные орнаменты. Больше значения стали придавать тому, чтобы ложка, вилка и нож выглядели одинаково.

Самым внушительным элементом сервировки являлась супница, обычно богато декорированная. С особой тщательностью выполнялись ручки (в форме львиных голов с кольцами в пастях или бараньих голов), а также верхняя часть крышки. Обычно ее венчало украшение в виде шишки, но лучшие мастера создавали целые скульптурные композиции, состоявшие из людей или животных.

Известным золотильщиком, выполнявшим заказы французского и зарубежных королевских дворов, был Жак Реттьер. Его работе, в частности, принадлежит «Орловский сервиз» 1771 года (в настоящее время хранится в музее Ниссим-де-Камондо в Париже). Позже его место занял Робер-Жозеф Огюст.

Тенденции классицизма коснулись и производства фарфора, прежде всего — Севрской мануфактуры. В 1773–1800 годах ее скульптурную мастерскую возглавлял Симон-Луи Буазо. В 1783 году он изготовил большую вазу (хранится в коллекции Лувра), взяв за образец так называемую вазу Медичи. В 1785–1800 годах главой скульптурной мастерской был живописец Луи-Франсуа Лагрене.

Классицизм Людовика XVI, отличавшийся простотой форм и тяготением к Античности, был связан с течением культурного обновления эпохи Просвещения. Он нашел продолжение в последующих стилях — директории и ампира, — возникших в правление Наполеона.