Буйвол

Глава двенадцатая ФРАНЦУЗЫ ИЩУТ УБЕЖИЩЕ, ГДЕ СПРЯТАНЫ БУЙВОЛЫ

Тян вернулся в Хонг-Фонг вместе с Хьеу и присоединившимся к ним солдатом марионеточной армии. Партизаны были связаны с этим солдатом и дали ему задание помочь Хьеу вернуться в деревню. Хьеу встретилась с ним и обсудила план побега. Все трое бежали в ту ночь, когда солдат стоял на карауле.

На следующий день после их побега французы арестовали семью Хьое. О возвращении Тяна Тик доложил в местную парторганизацию, а затем сообщил в уездный комитет партии, который принял решение послать Тяна и бежавшего с ним солдата марионеточной армии на курсы по идеологическому перевоспитанию.

Перед отъездом Тян снова попытался завести с Хьеу разговор о женитьбе: он хотел отпраздновать свадьбу по возвращении с курсов. Девушка, с беспокойством ожидавшая этого разговора, предварительно посоветовалась с Тиком. Что ответить Тяну? Тик засмеялся, шутливо спросил:

— Что же ты ответишь ему? — Но заметив, что Хьеу серьезно встревожена, Тик перестал улыбаться и твердо сказал:

— Ты должна быть правдивой. Ведь ты не собираешься выйти за него замуж?

Хьеу в замешательстве ответила:

— Но я чувствую себя виноватой перед ним!

— Почему? Если ты не хочешь выйти за него замуж, так и скажи ему. В чем твоя вина? Да и как ты можешь согласиться выйти замуж за Тяна, когда ты думаешь о другом человеке?!

Он посмотрел прямо в лицо Хьеу. Она смущенно опустила глаза. После этого разговора Хьеу встретила Тяна. Когда он завел речь о женитьбе, она прервала его:

— Перестань думать об этом. Лучше займись учебой. Сейчас ты должен больше всего заботиться о том, чтобы успешно закончить курсы по идеологическому перевоспитанию.

Тян все понял. Он долго молчал, затем глухо спросил:

— Ты любить Чо?

В голосе его были слезы.

Но Хьеу не ответила на его вопрос и продолжала:

— Поезжай на курсы. Постарайся хорошо заниматься, работа принесет тебе радость.

— Я буду трудиться там изо всех сил, но радости у меня не будет.

Тян помолчал, потом повторил с отчаянием:

— В моей жизни больше не будет радости!

Он в упор посмотрел на девушку.

— А ты уверена, что действительно любишь Чо? Ты подумала об этом? Может быть, вы только подружились с ним? Может быть, ты только уважаешь его? Подумай об этом хорошенько! Мне кажется, что вы не сможете жить вместе. Ты образованная, характер у тебя мягкий, добрый, а он груб и неотесан. Разве вы будете счастливы?

Хьеу упорно смотрела на свои руки. Кожа на них шелушилась, огрубела от работы. Рассматривая свои шершавые ладони, девушка вспомнила, какие у нее были белые и нежные руки два года назад, когда она еще училась в школе. Во что превратились они теперь?

Хьеу, оторвалась от воспоминаний и, не желая отвечать на вопросы, протянула ему руку.

— Ну, прощай, Тян. Желаю тебе успеха.

Но Тян твердил свое:

— Я буду счастлив, если ты передумаешь. Я буду верен тебе.

Хьеу посмотрела доброжелательно на Тяна и, когда они расстались, глубоко вздохнула.

В этот момент Тик беседовал с Чо. Он рассказал ему о разговоре с Хьеу, о том, что она считает себя виновной перед Тяном.

— Девушки теперь стали другими, особенными. Они учились в школе, стали самостоятельными и независимыми. Прямо не знаешь, чего ждать от них.

Чо ответил резко:

— Ничего нет в них особенного! Просто они сами не знают, что им нужно.

Один из партизан слышал разговор Тика и Чо и передал его Хьеу. Девушка удивилась и обиделась.

— Не понимаю, почему он так думает обо мне? Я всегда говорила с Чо только о работе и ни о чем больше. Почему он решил, что я не знаю, что мне нужно?

У нее в голове промелькнула мысль: «Может быть, Тян был прав…» — Она тут же отогнала от себя эту мысль… Хьеу отчетливо вспомнила прошлое…

Первый случай — когда Чо помогал ей молотить рис. Как ярко светила луна!.. Второй случай — массовый переход односельчан в Хонг-Фонг. Тогда Хьеу и Чо находились в засаде. Они скрывались в бамбуковых зарослях возле поста, а над их головами свистели вражеские пули. Тогда тоже была лунная ночь… Воспоминания, как и всегда, доставили Хьеу радость…

В последнее время у крестьян было много работы: они круглые сутки пахали, сеяли, черпали воду для поливки. К счастью, прошел дождь, а кроме того, имея буйволов, можно было доставлять воду на участки. Крестьянам удалось засеять большую часть полей. Отрадно было смотреть на тщательно обработанную землю! Но угроза засухи еще не миновала. Несколько дней шли дожди, но затем совершенно прекратились. От недостатка воды стебли риса начали вянуть. Приходилось непрерывно поливать поля. Люди валились с ног от усталости и бессонных ночей. В довершение ко всему подул южный ветер, который сильно сушил землю. Скрип повозок, запряженных буйволами, не прекращался ни днем, ни ночью. Хьеу, как и другие, работала без отдыха. Днем она трудилась в поле, ночью шла в караул. Если же ей не нужно было идти в караул, она помогала Бай и Льеу подавать воду на поля. Крестьяне прилагали огромные усилия к тому, чтобы обработать участки, и одновременно готовились к сопротивлению, к борьбе с врагами. Руководители парторганизации предвидели, что враг во что бы то ни стало предпримет крупное наступление. Французы подозревали, что в деревне есть отряды местной армии, которые готовят новую кампанию, и занялись усилением своих постов в районах, прилегающих к свободной зоне. Несомненно, что скоро враг организует крупную операцию по прочесыванию местности, с тем чтобы ликвидировать партизанские базы и сорвать планы партизан и населения. Французы знали о тех переменах, которые произошли в жизни общины Хонг-Фонг, и не собирались мириться с этим. Партизаны и жители Хонг-Фонга поэтому должны были усиленно готовиться к обороне.

Караулы были вновь реорганизованы. Каждая семья построила новые тайные убежища. Те хозяева, которые имели буйволов, построили убежища и для них. Вокруг общественного сарая для телег вырыли западни и поставили мины. Во время последней большой облавы благодаря самоотверженной борьбе группы Фаиа сарай для телег был только слегка разрушен. Многие крестьяне говорили, что сарай нужно перенести подальше от забора, но по настоянию партизан сарай оставили на старом месте. Партизаны считали, что нужно образцово наладить оборону, а не переносить помещения с места на место. На группу Чо была возложена обязанность охранять сарай. Однажды ночью учитель Луан прямо с караула пришел помочь Бай поливать поля. Многие крестьяне были заняты поливкой. В полночь Бай сказала Хьеу:

— Поди разбуди Льенга, пусть он поработает, а мы пойдем немного передохнем.

Скрип телеги на минуту прекратился, затем снова возобновился. Буйвол, с трудом тащивший телегу, двигался медленно и тяжело дышал. Этого буйвола Бай приобрела совсем недавно. Вернувшись в Хонг-Фонг, Бай решила купить сообща с другими семьями трех буйволов — если погибнет один, останутся другие. Но в то время никто и думать не хотел о покупке буйволов. Бай пришлось занять денег и купить буйвола одной: иначе она не обработала бы своего участка земли. В деревне осталось так мало рабочего скота, что не было возможности взять буйвола на время у кого-нибудь из ее односельчан. Буйвола купили и привезли из свободного района. В последние дни буйвол так много работал, что совсем выбился из сил, а когда его понукали, то он покорно опускал голову и совсем переставал двигаться.

Льенг медленно брел за животным. Он только что проснулся и его отчаянно клонило ко сну: он не спал уже несколько ночей. Веки паренька слипались. Но ноги машинально двигались вперед, и также машинально он время от времени хлестал кнутом по спине буйвола и говорил:

— Ну, пошел… пошел…

Мерно скрипела телега, хлюпала вода. Иногда Льенг вдруг останавливался, и буйвол, не слыша его шагов, также останавливался. Скрип телеги замирал, и на мгновенье ничто не нарушало ночной тишины. Заросли бамбука, река — все тонуло в густой темноте. Льенг дремал на ходу, сонно кивал головой до тех пор, пока не упирался в буйвола. Тогда буйвол медленно двигался с места, снова слышался скрип телеги и хлюпанье воды, раздавался сонный голос:

— Ну, пошел… пошел…

И Льенг ритмично хлестал буйвола по спине. Сон одолевал, и, сделав несколько кругов, Льенг опускал руку, кнут начинал волочиться по земле, буйвол останавливался. Все по-прежнему утопало в темноте. Так продолжалось до тех пор, пока Льеиг не услышал тревожный крик:

— Распрягай буйвола! Французы идут!

Это был голос Чо. Льенг открыл глаза и пристально вгляделся в темноту, стараясь его рассмотреть. Парень еще не совсем проснулся и не мог понять, что нужно делать. Но Чо, чуть не сбив его с ног, бросился к Льенгу.

— Распрягай буйвола, прячь его: идут французы!

Чо сам стал распрягать буйвола.

— Ты спал на ходу. Это могло стоить тебе жизни.

И тут только Льенг услышал выстрелы и удары гонга. Он окончательно проснулся и бросился помогать Чо.

— Они окружили нас? Где они?

Чо не успел ответить, как рядом с ним оказались Бай и Сон. Бай схватила буйвола за веревку и потащила его. На ходу она крикнула Чо:

— Я сама спрячу буйвола, занимайся своим делом. Вместе с Соном и Льенгом она потащила буйвола к убежищу, а Чо побежал к товарищам. Партизаны в это время прикрывали яму и ставили мины на дороге, которая вела к сараю для телег.

Убежище Бай было далеко. К тому же Льенг упустил много времени. Недавно купленный буйвол не привык еще стоять в убежище, и Бай со страхом думала о том, удастся ли им загнать его туда?

Когда поднялась тревога, Бай побежала в хлев. К ней на помощь прибежал Сон. Дау уже успел увести буйвола. Хьеу задержалась в доме, чтобы спрятать вощи, а затем побежала прямо к убежищу для буйволов. Когда Бай, Сон и Льенг пригнали буйвола, Хьеу была уже там. Льенг побежал домой — нужно было прибрать кое-что в хижине, а затем скрыться самому. Бай, Сон и Хьеу принялись загонять буйвола в убежище, но он сопротивлялся и ни за что не хотел туда идти. Он брыкался и рыл копытами землю. Убежище находилось далеко от хлева, добрались до него нескоро, а тут еще буйвол заупрямился, и его удалось загнать только тогда, когда над головами уже свистели пули. Закрыв вход, кое-как притоптав землю, взрыхленную животным, Бай, Хьеу и Сон бросились спасаться. Убежище для людей находилось рядом и сообщалось с прудом. Попасть в него можно было, только проплыв несколько метров под водой.

Бай вынырнула из воды и оказалась в убежище. Она устала, тяжело дышала и кашляла. Вслед за ней показались Хьеу и Сон. Бай, переводя дыхание, промолвила:

— Не знаю, что с ним там будет. Боюсь, что французы найдут следы и раскопают тайник. — И она спросила Хьеу:

— Ты уверена, что мы уничтожили все следы? Не смогут ли они обнаружить животное?

Хьеу не ответила: она вытирала лицо, по которому ручьем текла вода, выжимала волосы. Бай повернулась к Сону.

— Сон, ты не заметил, не остались ли там какие нибудь следы?

Сон рассеянно ответил:

— Если они будут тщательно искать, то смогут найти. Бай, все еще прерывисто дыша, сказала с отчаянием:

— Господи! Сделай так, чтобы я не потеряла буйвола!

Сон опустил голову и вздохнул.

— Я тоже не знаю, что будет с нашим буйволом. Отец загнал его в тайник.

Хьеу усмехнулась.

— Зря ты думаешь о своем буйволе. Не беспокойся, о нем позаботятся. Теперь волноваться о животных поздно. Будь что будет, а пока посидим спокойно.

Бай вздохнула. Все молчали. Сверху доносились звуки выстрелов, они учащались с каждой минутой. Особенно ожесточенно стреляли где-то в стороне деревни Минь-Кхай, на том берегу реки. Хьеу встала, прижалась ухом к вентиляционной трубе, через которую пробивался неясный луч света. Хьеу улыбнулась и уверенно сказала:

— Французы встретились с нашими! Мама, не беспокойся, они не раскопают тайник.

Сон тоже прислушался и повеселел.

— Наверно, они столкнулись с нашими в деревне Минь-Кхай! А там наших много! Не так давно в деревню Минь-Кхай пришли бойцы местной армии, наверное, они преградили путь французам.

Неожиданно сверху послышался шум моторов. Самолеты! Самолеты, судя по звуку, то отдалялись, то приближались. Вскоре начался обстрел с самолетов. Явно доносился свист пуль, пулеметные очереди. Было ясно, что французы натолкнулись на сильное сопротивление и терпят поражение: они вынуждены были послать даже самолеты для прикрытия своих войск. Самолеты (судя по шуму, их было не менее трех-четырех), ни на минуту не прекращая стрельбы, долго кружили над деревнями. Люди устали от гула моторов. В убежище было тихо, слышалось только ритмичное дыхание людей; казалось, все трое уснули. Вдруг у выхода, сообщавшегося с прудом, раздался какой-то шум. Бай вздрогнула и тревожно спросила:

— Что это?

— Да это рыба!

Хьеу прислушалась и спросила:

— Рыба? Где?

— Вон нырнула. Иди посмотри, какая большая!

Хьеу подбежала к Сону, легла рядом с ним и стала пристально смотреть на воду. Солнечный свет, пробивавшийся сверху, слабо освещал воду, по которой скользили желтоватые расплывчатые тени. Рыба медленно выплыла откуда-то из глубины, чешуя ее отливала золотом.

Хьеу и Сон, толкая друг друга, пытались поймать рыбу руками, но она снова исчезла. Хьеу и Сон развеселились. Бай, глядя на них, тоже улыбнулась.

— Я места себе не нахожу от страха, а вы вздумали играть. Все равно не поймаете ее.

Но Хьеу и Сон, смеясь, продолжали вглядываться в воду, ожидая появления рыбы. А наверху попрежнему строчили пулеметы, раздавалась стрельба из автоматов и винтовок. Иногда к ним присоединялись взрывы гранат, выстрелы из минометов и пушек. По временам убежище сотрясалось от разрыва снарядов.

Отчаявшись поймать рыбу, Сон улегся поудобнее и задремал. Хьеу тоже вскоре уснула. Но Бай не могла быть спокойной, сон не шел к ней. Она сидела, опустив голову, и о чем-то думала. Наверху, в зарослях бамбука, что-то трещало; казалось, кто-то там бегал. Неожиданно раздался оглушительный взрыв, и все убежище заходило ходуном.

Хьеу и Сон проснулись. Сон удивленно спросил:

— Где же это могло быть?

Хьеу ответила:

— Ударило совсем близко.

Бай встревожилась.

— По-моему, взрыв произошел в стороне нашего сарая для телег.

У нее пересохло в горле.

— Может быть, они взорвали сарай миной?

Но Хьеу успокоила ее:

— Этого не может быть, мама. Им нелегко туда добраться: там партизаны устроили засаду.

Сон поднял голову:

— А мне кажется, — это наши. Хьеу, ты разве не слышишь, как часто стреляют французы? Значит, они попали в засаду и отстреливаются. Там засела группа моего брата.

В голосе Сона звучала гордость.

Хьеу прислушалась. Ей захотелось пошутить:

— Почему ты думаешь, что стрелял твой брат? Может быть, стреляли враги, а все твои братья бросились бежать от них, и французы взорвали миной сарай?

— Вот еще «взорвали сарай». Почему же тогда французы так часто стреляют?

— Они увидели, как отступает твой брат, и стреляли ему вслед.

— Нет, этого не может быть! Французы наскочили на наши мины, попали в ловушки, приготовленные для них. Вот поэтому они так много и стреляли. Ты не веришь мне? Потом сама убедишься в этом!

— Хорошо, посмотрим. Ты всегда воображаешь, что твой брат лучше всех.

Сон обиженно отвернулся от нее. Хьеу обернулась к Бай:

— Мама, уже полдень? Я долго спала?

Бай заворчала:

— Какой там полдень, уже вечер! Сидим здесь и не знаем, что творится там, наверху.

Сон потянулся, зевнул.

— Снова все стихло. Наверное, все французы отступили…

Но не успел он вымолвить это, как снова послышались выстрелы. На этот раз стреляли совсем близко, как будто над самым убежищем.

Хьеу засмеялась.

— Ничего себе отступили!

Бай прикрикнула на нее:

— Да замолчи ты! Слышишь? — Мать не могла скрыть своего страха. Хьеу внимательно прислушалась, и до нее донеслись голоса французов. Казалось, враги были где-то у сарая. Сон вытянул шею и насторожился. До сих пор они сидели поодаль друг от друга, но сейчас как-то незаметно очутились все вместе. Затаили дыхание, внимательно слушали. Сон, помолчав некоторое время, наклонился к Бай и Хьеу, спросил шепотом:

— Можно мне посмотреть, что там происходит?

Бай отрицательно покачала головой.

— Нет, нельзя!

Хьеу сказала торопливо:

— Они могут увидеть себя. Тогда тебе не сдобровать, да и тайник они раскопают.

— Нет! Они не увидят меня. Я проплыву под водой вдоль берега, спрячусь в зарослях бамбука и понаблюдаю за ними.

В это время всем показалось, что французы начали раскапывать их убежище. Бай оцепенела. Хьеу одной рукой обняла Сона, а другой крепко держала руку матери. Все сидели, не шевелясь, в этом темном сыром подземелье. Так просидели они очень долго.

Неожиданно вверху над их головами раздались винтовочные выстрелы, взрывы гранат, крики:

— Вперед! В атаку!

Сон вскочил и забарабанил рукой по плечу Хьеу.

— Слышишь — «вперед!»? Это — наши!

Мальчик стремительно нырнул в воду. Хьеу не успела даже схватить его, только вскрикнула: — Сон! Бай тоже вскочила и закричала:

— Сон, Сон, вернись!

Она обернулась к Хьеу:

— Почему ты отпустила его?

— Да я не успела даже схватить его!

Наверху раздавались крики, тяжелый топот… Лицо Хьеу засияло, она бросилась к Бай:

— Мама, это же наши! Я поплыву туда!

Она уже собиралась пырнуть в воду, но мать удержала ее.

— Нет, подожди!