Была ли сожжена Жанна д’Арк?

Суд потомков

Еще не просохли чернила на приговоре оправдательного трибунала, как начали складываться предпосылки для нового разбирательства только что закрытого дела. Процесс оправдания мог удовлетворить современников и потомков не больше, чем процесс осуждения. Обвиняя (и вполне обоснованно) суд 1431 г. в грубом попрании фактов, в преднамеренной лжи и клевете, судьи 1456 г. сами не проявили должной скрупулезности и любви к истине. Чтобы выяснить подлинную правду, нужен был еще один процесс, тщательно подготовленный и нелицеприятный; им мог стать только суд истории. Много препятствий оказалось на его пути. И главное из них состояло в том, что католическая церковь, некогда посылавшая проклятия в адрес «колдуньи и еретички», теперь монополизировала память о ней. Шли века. Гуманизм подготовил Реформацию, Реформация уступила дорогу Просвещению. А католические богословы и эрудиты так же цепко держали свою добычу и не собирались с ней расставаться. Это вызывало естественное противодействие, но шло оно зачастую по ложному пути. Достаточно вспомнить Вольтера с его «Орлеанской девственницей». Властитель дум XVIII века, борясь против «гадины», как он величал католическую церковь, использовал эпопею Жанны, чтобы зло высмеять мракобесие, тупость, жадность и развращенность католического духовенства. Но вольно или невольно писатель вместе с грязной водой выплеснул и ребенка: чистую и бескорыстную героиню, замученную инквизиторами, он превратил в глупую, развратную девку, не гнушавшуюся порочными связями с солдатами и полководцами обеих враждующих армий. Справедливость требует заметить, что Вольтер пытался отказаться от «Орлеанской девственницы» и в своем «Философском словаре» нашел для героини уважительные слова. Тем не менее негативная оценка образа Жанны, связанная с отношением к ней католической церкви, была характерна для просветительного движения в целом. Не лучше отнеслись к Деве и французские революционеры конца XVIII в.: после провозглашения республики, когда подверглись уничтожению статуи бывших королей, во многих местах не пощадили и изображений Жанны, а в Орлеане прекратили ежегодные праздники в ее честь, видя в ней только «орудие фанатизма» и «приспешницу деспота». Наполеон восстановил Орлеанский праздник и не скупился на хвалебные отзывы о Жанне-воительнице из чисто утилитарных соображений: первому консулу, а затем императору хотелось, чтобы в освободительнице Франции видели его патронессу. Реставрация, вернув католическую церковь, вернула и Деву, вновь утвердившуюся на алтарях, и в течение всего XIX в. прежний односторонний подход к оценке ее личности оставался помехой для историков, пытавшихся разобраться в сути дела. В то время лишь немногие из них, как Ж. Кишера, первый издатель процессуальных документов, или А. Мартен, автор монографии о Жанне, отважились выступить с частичными разоблачениями правительства Карла VII и церкви. Только в начале XX в. вышла книга, явившаяся самым сильным антицерковным выпадом в историографическом процессе Орлеанской девы.

Анатоль Франс известен миру в первую очередь как романист. Однако ему принадлежит обширное историческое исследование «Жизнь Жанны д’Арк» — плод многолетних архивных изысканий автора. Главная заслуга Франса состоит в том, что он показал живую Жанну со всеми ее радостями и горестями, с ее простой и чистой душой, с ее великой любовью к родине и маленькими человеческими слабостями. И все же книга А. Франса не в состоянии полностью удовлетворить взыскательного читателя. Разоблачив и разрушив старые и новые церковные легенды, Франс создал свою собственную. Полностью отбросив элементы чудесного, органично присущие истории Девы, писатель излишне приземлил один из наиболее возвышенных образов прошлого.

Церковь по-своему ответила на подобную трактовку героини: она решила канонизировать свою жертву. В 1920 г. Жанну официально причислили к лику святых. Так католическая церковь попыталась загладить преступление своих функционеров, погубивших Орлеанскую деву. Но и это не положило конец спорам о Жанне.