Лина
От смущения я чуть не провалилась сквозь землю. Хотелось быть где угодно, но только не здесь и сейчас в этой комнате.
— Привет, Алекс. Как дела? — всё, что я смогла выдавить из себя, и то густо покраснев.
— Очешуенно. У нас образовался перерыв в записи альбома, поэтому я решил навестить Стаса, — открыто улыбался Алекс.
— Ну, раз у тебя есть кому присмотреть, то я пойду? — думала, что выкручусь, обращаясь к Стасу.
Парни обменялись взглядами. Мне показалось, что в этот момент между ними происходил какой-то молчаливый разговор. Ну конечно, они ведь знают друг друга вечность, общаются телепатически.
— Лина, пожалуйста, не оставляй нас одних. Я совершенно не приспособлен к быту. Техника не хочет со мной дружить, — с подозрительным энтузиазмом начал Алекс. — Даже чайник отказывается со мной сотрудничать. Без тебя нам не справиться.
Мне было очевидно, что они сговорились. Но у меня внутри боролись два совершенно противоположных желания. Сбежать, и тем самым уберечь себя от сближения со Стасом. И остаться, потому что безумно тянет к нему. Второе уверенно побеждало.
— Что с вами делать, мальчики, не оставлять же без чая, и правда, — вздохнула я, слегка улыбаясь.
На кухне я засуетилась. Достала заварку, налила воды в чайник, нашла печенье в шкафчике. Словом, делала всё, лишь бы дать себе время собраться. Парни же болтали в ожидании ароматного напитка.
— Нам дали отпуск на неделю. Ты выпал из процесса, и почти сразу Дракон распустил нас, — делился новостями Алекс. — Он, конечно, очень недоволен, у нас ведь сроки, сам знаешь.
— Я могу вернуться, продолжим. Ни к чему было, — хрипловатым после сна голосом ответил ему Стас.
— Ну да, чтобы ты где-нибудь посреди записи свалился с дичайшей болью? Или какие там могут быть последствия, — не соглашался его друг.
— Да всё нормально, я в порядке, — упорно храбрился он.
Я поставила на стол чашки с дымящимся чаем, посередине тарелку с тонкими кружочками лимона, а ещё мисочку с печеньем. Парни сразу же накинулись на всё.
— Не слушай его, Алекс, — решила вмешаться я. — У него кружится и болит голова. Ему недели две отлежаться надо. И это не мои слова, а врача.
— Сдала меня, Чертовка, — ухмыльнулся Стас.
— Вот видишь, отдыхай, ни о чём не беспокойся. Через неделю мы вернёмся в Москву, продолжим записывать наши партии. А потом и ты подтянешься через две, — уверенно сказал Алекс.
У меня неприятно стянуло в груди. Какой-то холодок пробежал. К чему тогда было это сближение, объятия, поцелуй? Ему скоро возвращаться, а там привычная жизнь быстро засосёт, обо мне он перестанет вспоминать.
Я слишком легко поддаюсь. Стоило нежно взглянуть, страстно обнять, обжигающе поцеловать, и вот я снова неосознанно начала надеяться на что-то. Так что рассуждения Алекса звучали для меня очень отрезвляюще.
И тем не менее несмотря на все свои достаточно мрачные мысли, я продолжала навещать Стаса почти каждый день. Это скорее были дружеские посиделки. Но он постоянно касался, обнимал, всячески пытался сократить дистанцию, которую я, в свою очередь, всеми силами старалась держать.