Бывшие. Между нами города

Глава 7

Лина

Звоню маме, параллельно натягивая джинсы. Она долго не отвечает. Когда, наконец, берёт трубку, тут же начинает тараторить.

— Лина, дочка, где ты? Боже, я звонила тебе миллион раз, почему ты не ответила?

— Я у Миры. Мы с ней увлеклись разговором, телефон был далеко, не слышала звонков. Прости, — в тон ей торопливо отчитываюсь.

— Возвращайся скорее домой, у нас тут кое-что случилось.

Роняю тюбик зубной пасты в раковину, из которого в этот самый момент пыталась выдавить небольшой шарик на щётку.

— Вот блин, — ругаюсь я. Не могу с утра похвастаться радужным настроением, а тут ещё загадочная фраза от мамы, которая может означать что угодно, — Мам, что случилось, что я так срочно понадобилась дома?

— Собирайся поскорее, мы тебя ждём, это нетелефонный разговор, — не хочет развивать тему она, — До встречи, Лина.

Не понимаю, что за спешка. Но мамин тон мне не нравится, в нём чувствуется какая-то тревога. Поэтому чищу зубы за полминуты и выхожу в коридор, где меня уже ждёт Мира.

— Сбегаешь? — спрашивает она сонным голосом, стараясь подавить зевок.

— Дома что-то случилось, звонила мама. Просят срочно приехать, — поясняю, уже зашнуровывая сапоги.

— Тогда беги, конечно. Напиши как узнаешь, в чём дело.

— Обязательно, — целую подругу в щеку.

В подъезде первым делом вызываю такси в приложении. Моя Жужу, по-простому Фольксваген Жук, стоит у дома. Вчера меня подвозил в центр города папа.

Через полчаса я уже у дома. Войдя в ворота, сразу замечаю, что что-то изменилось. Несколько секунд вглядываюсь в территорию двора. Вижу, что газон повреждён, кто-то явно грубо ходил по нему, не один человек, а сразу много. Что тут произошло-то?

Открываю осторожно дверь, заглядываю в гостиную. Мама ходит у окна взад-вперёд, в руках теребит мягкий мячик-антистресс. Она всегда так делает, когда нервничает. Папы нигде нет. Наверно, он в своём кабинете.

— Привет, мам. Приехала так быстро, как только могла, — оправдываюсь я.

— Хорошо, дочка. Садись, — приглашает меня жестом на диван.

Я удивлена тому, что мама так долго ходит вокруг да около. Но не решаюсь её торопить. Осторожно сажусь на краешек дивана, в надежде быстро закончить и уйти к себе в комнату.

— Вчера у нас был обыск. Папу обвиняют в мошенничестве в особо крупных размерах. На заводе выяснилось, что есть огромная недостача средств, — одним махом мама выкладывает наконец всю информацию.

От шока не могу выдавить из себя ни слова. Я знаю своего папу как кристально честного человека. У меня не укладывается в голове, как ему могли предъявить такое обвинение.

— В твоей комнате тоже искали, поэтому там беспорядок. Елизавета Васильевна должна прийти по графику только завтра. Мы позвонили ей, но она ещё не успела приехать и прибраться, — отчитывается мама, рассеянно оглядывая пространство гостиной.

Понимаю, что только сейчас её накрывает осознанием случившегося в полной мере. Будто до моего появления она держала себя в руках, а теперь, поделившись со мной, у неё закончились силы на поддержание видимости того, что всё в порядке.

— Мам, всё обязательно будет хорошо, выяснится, что папа ни при чём, — стараюсь её подбодрить, хотя сама ни в чём пока не уверена.

Я начала работать у папы на заводе около полугода назад экологом. Да, по блату, зато могу применять свои знания, которые получаю в университете. Насколько я могу судить, у папы всегда всё было под контролем, документация чистая, понятная.

Прокручиваю в голове те наблюдения, которые успела сделать. Мой папа, Дмитрий Николаевич, на работе достаточно жёсткий человек. Требует ото всех неукоснительного следования инструкциям, чёткой документации. Его побаиваются.

Два месяца назад он рассказывал, что его заместитель пытался протащить поставки оборудования от знакомой фирмы. Папина проверка выяснила, что это фирма-однодневка, которая предлагает не прошедшие контроль качества детали. И жёстко пресёк эта афёру. Бьюсь об заклад, что дело в этом. Зам мог подставить его, ведь на кону огромные суммы отката, которые он планировал получить, если бы всё сложилось.

Решаюсь пройти к папе в кабинет, проверить как он. Сначала деликатно стучу.

— Это ты, Лина? Заходи, — слышу усталый голос.

— Папуля, привет. Как ты? — целую его в щёку и присаживаюсь на стул напротив него.

— Тяжело, так внезапно свалились эти проблемы. Не думал, что мой зам решится пойти против меня, — кладёт руку на грудь осторожно, думая, что я не замечу.

— Как ты себя чувствуешь? Может, померить давление? — предлагаю осторожно, зная, что папа не любит, когда слишком опекаю его.

Достаю тонометр в одном из шкафов, спрятанный подальше, чтобы как можно реже про него вспоминать.

В этот момент дверь открывается, в кабинет заходят три мужчины. Один из них достаёт из своего дипломата бумагу с кучей официальных печатей. Я настораживаюсь, не к добру это. И точно.

— Дмитрий Николаевич Чернов, вы обвиняетесь в мошенничестве в особо крупном размере. В соответствии с постановлением суда вы будете заключены под стражу. Ваше имущество будет арестовано.

Смотрю на папу, и вижу, как он начинает заваливаться набок. Подбегаю, удерживая его от падения.

— Что стоите, вызовите скорую! — кричу в панике.