Бывшие. Я тебя отпускаю

Глава 13

Инга

Парадокс — но ранее я никогда не бывала в саунах. Не при SPA, а вот таких — где бассейн и отдельная комната с большой кроватью и зеркальным потолком. Какая пошлость.

Услужливая девушка-администратор проводит нас внутрь, рассказывает где и что. Ее лицо — абсолютно непроницаемая профессиональная маска. Я более чем уверена, ей вообще плевать на то, кто и зачем сюда приходит. Причины очевидны.

Гоню от себя мысли о том, как это все выглядит со стороны.

Одна ночь.

Одна ночь унижений, и я смогу помочь своему сыну. Нашему сыну. Но плевать Никита хотел на него, так что только своему сыну.

В основной комнате расположен большой бассейн с подсветкой. Справа диванчики, накрытый стол, плазменная панель, холодильник. Рядом дверь в комнату с кроватью. Слева дверь в парилку.

— Мог бы предупредить, куда приведешь меня. Я бы хоть купальник взяла, — произношу недовольно, когда за администратором закрывается дверь.

Никита уже снял с себя куртку и начал снимать свитер. После моей фразы он замирает:

— Он бы все равно тебе не понадобился. Сегодняшнюю ночь ты проведешь полностью обнаженной.

Он оголяет торс, и я задерживаю взгляд на его теле. Никита определенно нарастил мускулы. Плечи широкие, руки рельефные. Если бы не то, как он обращается со мной, я бы призналась ему, насколько шикарно его тело.

Невольно сжимаю ремешок от сумки, будто, если мужчина подойдет ближе, я буду отбиваться.

— Согласись, — хмыкает он, — что за ту сумму, которую я собираюсь тебе заплатить, я имею право видеть твое тело.

— Кстати об этом, — голос садится. — Сколько ты заплатишь мне?

Он говорил о двух суммах. Меня бы устроила вторая. Хотя и от первой я не откажусь.

— Снова деловой подход, Разина? — усмехается. — Все правильно. Вдруг продешевишь, да?

Да боже! Прекрати хлестать меня словами, как пощечинами. Переминаюсь с ноги на ногу. Я в шаге от того, чтобы уйти отсюда. И гори оно все огнем.

Никита не стесняясь расстегивает молнию на джинсах, но пока не снимает их.

— Даже пятьсот тысяч для тебя много, — приближается ко мне.

Я собираю все свои силы, чтобы не отступить и не попытаться сбежать, будто он хищник, а я загнанный им хорек.

— Сама же понимаешь, — издевается надо мной, — ты немолода. От былой красоты осталось так мало… ТО не помешало бы, да. Да и пробег у тебя, мягко говоря… чересчур. Мне кажется, на рынке живого товара твой ценник был бы не больше ста тысяч. Но я, так и быть, заплачу тебе миллион. Так сказать, за то, что сегодня ты забудешь слово «нет».

Ну вот и все.

Я так не могу.

Залепляю ему пощечину. Голова Никиты дергается, и щека тут же заливается краской. Губы у меня трясутся, но я с силой сцепляю зубы, так, что становится больно. Он не увидит моих слез. Даже за миллион.

— Гори в аду, Фадеев! — шиплю оскорбленно.

Разворачиваюсь, намереваясь уйти, но Никита перехватывает меня, прижимает к своей спине, утыкается губами в мой затылок и громко шепчет:

— Ну все, все. Ш-ш-ш, успокойся. Я больше так не обижу тебя.

Замираю в его руках. Закрываю глаза, глубоко дышу. На удивление Никита не двигается и больше не оскорбляет меня. Стоим так некоторое время, а после он начинает снимать с меня куртку. Откладываю сумку в сторону и помогаю ему.

Внутри сердце колошматится о ребра с такой силой, что причиняет боль. Когда я вот так раздевалась перед мужчиной в последний раз? Несколько лет прошло. Мое тело забыло, что такое мужская ласка. Поэтому все эти касания чужеродны.

Мое тело давно забыло эти руки, оно не помнит их тепла и нежности. А ведь она была… и много. Но я запретила себе помнить о той жизни. Иногда я вижу картинки прошлого и смотрю на них, как на фантазию или сон.

Никита разворачивает меня лицом к себе. Пересиливая себя, я поднимаю взгляд. Фадеев не смотрит мне в глаза, он окидывает взглядом мое позорно трясущееся тело. Так, без прямого зрительного контакта, мне проще.

В полумраке комнаты сложно разобрать эмоции Никиты. Он протягивает руки и берется за мой свитер, медленно тянет его вверх. Я не сопротивляюсь — в этом нет никакого смысла. Он снимает его и отправляет на банкетку.

На мне простой черный лифчик. Без кружев и пуш-апа. Хочется закрыться от Никиты руками или залезть в скафандр, но я выпрямляюсь и опускаю руки вдоль тела. Ник на секунду замирает, его взгляд останавливается на моей груди, и он сглатывает. Да, я знаю, она всегда была у меня немаленькая, а после родов стала еще больше. Опустилась немного, конечно. Но при этом по-прежнему притягивает взгляды.

Никита стоит передо мной лишь в трусах, я вижу его эрекцию. По телу проходит волна дрожи, и я машинально облизываю губы.

Неожиданно Ник опускается передо мной на одно колено. Это очень похоже на эпизод из множества фильмов, когда мужчина встает точно так же и делает предложение руки и сердца.

М-да. Явно не наш случай.

Никита расшнуровывает мои ботинки и по очереди снимает их, оставляя меня в белых носочках. Затем он расстегивает пуговицу на джинсах и тянет их вниз по бедрам, не отрывая взгляда от моего тела. Я могу молиться лишь об одном — чтобы трусики не поехали вниз вместе с тесными джинсами.

Каким-то чудом обыкновенные черные слипы остаются на мне, даруя мнимую защиту.

Никита откидывает джинсы в сторону.

Я вообще не понимаю, зачем он устраивает все это? Показывает, что я полностью в его власти и он реально может делать со мной все, что ему вздумается?

Внутренности скручиваются в жгут, тело деревенеет.

Что же дальше, Никита? Что ты еще выдумаешь?

Он берет мою ступню и бережно снимает носок. Проделывает то же самое со второй ногой. Все это было бы очень трепетно и волнующе, будь мы настоящей парой.

Но мы не являемся таковой.

Никита поднимается на ноги.Я слежу за его движениями и не могу отвести взгляд от его члена, который выглядит так, будто готов к любым приключениям. Впервые за последние несколько минут Ник заглядывает мне в глаза.

— В комнате есть простыня. Можешь обмотаться ей.

Киваю поспешно и тут же направляюсь в комнату. Фадеев перехватывает меня за руку и произносит настойчиво:

— Но под простыней не должно быть ничего.

Ничего. В том числе и моей гордости.