Царица Воздуха и Тьмы

3

Сэр Кэй интересовался Королевой Оркнея, – он много слышал о ней.

Как-то раз он спросил:

– Кто такая Королева Моргауза? Мне рассказывали, что она прекрасна. Это из-за нее желает драться с нами Древний Народ? И что представляет собой ее муж, Король Лот? Какой его полный титул? Я слышал, как одни называли его Королем Внешних Островов, а другие – Королем Лоутеана и Оркнея. Где этот Лоутеан? Недалеко от Ги Бразила? Я не понимаю, с какой стати они бунтуют? Все же знают, что Король Англии – их феодальный властитель. Говорят, у нее четыре сына. Правда, что она не очень-то ладит с мужем?

Они верхом возвращались домой после целого дня, проведенного в горах за охотой с сапсанами на куропаток. Мерлин отправился с ними, потому что ему хотелось проехаться. В последнее время он впал в вегетарианство – в качестве принципиального противника всякого вида спорта, сопряженного с пролитием крови, хоть в пору бездумной юности и сам он успел поупражняться в большей части из них, да и поныне втайне наслаждался, глядя на соколов. Их совершенные круги в небесах, в ожидании, – снизу они казались не больше соринки – шумный шелест, с которым они, будто косой, сносили куропатку, и то, как несчастная дичь, мгновенно убитая, падала вверх тормашками в вереск, – перед всеми этими соблазнами он пасовал с неуютным чувством своей греховности. Он успокаивал это чувство, повторяя себе, что куропатки предназначены для еды. Но и то было пустой отговоркой, ибо употребление мяса также казалось ему неправым.

Артур, скакавший настороженно, как и положено осмотрительному молодому монарху, отвел глаза от куста утесника, за которым в те ранние анархические времена вполне могла затаиться засада, и, приподняв бровь, поворотился к своему наставнику. Половина его разума пыталась угадать, на какой из вопросов Кэя предпочтет ответить волшебник, но другая еще продолжала оценивать военные возможности ландшафта. Он знал, как далеко отстали от них сокольничие, – носильщик, тащивший накрытых клобучками птиц на квадратной раме, висевшей у него на плечах, и два вооруженных охранника, – и сколько еще ехать до следующего места, где можно было получить стрелу, сразившую Вильгельма Рыжего.

Мерлин выбрал второй вопрос.

– Войн никогда не ведут по какой-то одной причине, – сказал он. – Причин, как правило, дюжины, все вперемешку. То же и с мятежами.

– Но ведь должна быть и главная, – сказал Кэй.

– Необязательно.

Артур сказал:

– Давайте-ка рысью. До тех кустов две мили по открытому месту, можно будет не спеша прогуляться назад, навстречу нашим людям. Заодно и кони продышатся.

С Мерлина сдуло шляпу. Пришлось остановиться, чтобы ее подобрать. После этого они неторопливо поехали в ряд.

– Одну из причин, – сказал волшебник, – составляет вечная вражда гаэлов и галлов. Гаэльская Конфедерация представляет древнюю расу, изгнанную из Англии несколькими другими расами, кои представляете вы. Естественно, они будут пакостить вам, где и как только смогут.

– Расовая история выше моего понимания, – сказал Кэй. – Никому не известно, кто к какой расе принадлежит. И во всяком случае, все они сервы.

Старик взглянул на него с выражением, пожалуй, даже довольным.

– Что меня всегда поражало в норманнах, – сказал он, – так это то, что они, в сущности, ничего ни о чем не знают, кроме как о самих себе. И ты, Кэй, в качестве норманнского джентльмена, довел эту черту до крайности. Вот интересно, знаешь ли ты хотя бы, кто такие гаэлы? Их еще называют кельтами.

– Кельт – это род боевого топора, – сказал Артур, удивив таким сообщением волшебника сильнее, чем его удивляли на протяжении жизни нескольких поколений, ибо сообщение было верным в отношении одного из значений этого слова, но Артур того знать не мог.

– Я не об этих кельтах. Я говорю о народе. Будем называть их гаэлами. Я имел в виду древние народы, жившие в Британии, Корнуолле, Уэльсе, Ирландии и Шотландии. Пикты и прочие.

– Пикты? – спросил Кэй. – О пиктах я, по-моему, слышал. Пиктограммы. Они еще красились в синий цвет.

– И предполагалось ведь, что я даю вам образование!

Король задумчиво сказал:

– Ты не мог бы рассказать мне о расах, Мерлин? Наверное, я должен разбираться в ситуации, если нам предстоит вторая война.

На этот раз удивился Кэй.

– А что, разве будет война? – спросил он. – Впервые слышу. Мне казалось, что мятеж был подавлен в прошлом году.

– Вернувшись домой, они вступили в новый союз с пятью новыми королями, так что теперь их одиннадцать. И эти новые тоже старых кровей. Кларенс Нортумберландский, Идрис Корнуоллский, Крадилмас из Северного Уэльса, Брандегорис Странгорский и Ангвис Ирландский. Боюсь, война будет серьезная.

– И все из-за каких-то рас, – сказал с отвращением молочный брат Короля. – Ладно, хоть повеселимся.

Король оставил эти слова без внимания.

– Ну же, – сказал он Мерлину. – Мне нужны объяснения. Но только, – быстро добавил он, едва волшебник открыл рот, – поменьше подробностей.

Прежде чем смириться с этим ограничением, Мерлин еще дважды открывал и закрывал рот.

– Примерно три тысячи лет назад, – сказал он, – земля, по которой ты едешь, принадлежала расе гаэлов, сражавшихся медными топорами. Две тысячи лет назад их отогнала на запад другая раса гаэлов, с бронзовыми мечами. Тысячу лет назад сюда вторглись германцы, у этого народа оружие было железное, но он не успел овладеть всеми Пиктианскими Островами, потому что в самый разгар вторжения явились римляне и ему помешали. Лет восемьсот назад римляне ушли, а затем еще одно вторжение германцев, – эта народность называлась по преимуществу саксами, – как водится, отогнала всю прочую шушеру на запад. Саксы только-только начали обосновываться, как объявился твой отец, Завоеватель, с командой норманнов, – вот тебе и нынешняя ситуация. Робин Вуд был саксом-партизаном.

– Я полагал, что нас именуют Британскими Островами.

– Правильно, именуют. Люди вечно смешивают «бэ» и «пэ». А пуще германцев никто в согласных не путается. В Ирландии и по сию пору толкуют о каком-то народе, называемом Фоморы, каковые на самом деле попросту родом из Померании, в то время как…

В этот критический момент Артур его перебил.

– Получается, стало быть, следующее, – сказал он, – норманны поработили саксов, у которых имелись некогда собственные рабы, которые назывались гаэлами – Древним Народом. В таком случае я не понимаю, с какой стати Гаэльская Конфедерация норовит сражаться со мной – с Королем норманнов, – когда на самом деле их поработили саксы, да и произошло-то это сотни лет назад.

– Ты, мой мальчик, недооцениваешь памятливость гаэлов. Они не делают между вами различия. Норманны – германская раса, как и саксы, которых завоевал твой отец. Что же касается древних гаэлов, они попросту считают обе ваши расы ветвями одного и того же враждебного народа, загнавшего их на запад и на север.

Кэй решительно произнес:

– Я больше не вынесу истории. В конце концов, считается, что мы вроде бы выросли. Если так будет продолжаться, мы кончим диктантом.

Артур ухмыльнулся и запел хорошо им памятным голоском: «Barbara Celarent Parii Ferioque Prions», а Кэй антифоном пропел четыре следующих строки.

Мерлин сказал:

– Сами просили.

– Вот и получили.

– Значит, суть в том, что война разразится потому, что германцы, галлы, или как ты их еще называл, давным-давно обидели гаэлов.

– Вовсе нет! – воскликнул волшебник. – Я никогда ничего подобного не говорил.

Его собеседники разинули рты.

– Я сказал, что война случится по дюжинам причин, не по одной. Еще одна из причин именно этой войны состоит в том, что Королева Моргауза носит брюки. Или, может быть, лучше сказать – тартановые штаны.

Артур терпеливо произнес:

– Я что-то не пойму. Сначала мне внушают, будто Лот и все остальные бунтуют потому, что они гаэлы, а мы галлы, а теперь меня уверяют, что все дело в штанах Королевы Оркнейской. Ты не мог бы высказаться определеннее?

– Существует вражда между гаэлами и галлами, о которой мы уже говорили. Но есть ведь и иные виды вражды. Ты не забыл, надеюсь, что твой отец еще до того, как ты родился, убил графа Корнуолла? Королева Моргауза – одна из дочерей этого графа.

– Прекрасные Корнуолльские сестры, – вставил Кэй.

– Вот именно. С одной из них вы знакомы – с Королевой Морганой ле Фэй. Это ее вы нашли на кровати из сала, когда ходили в поход с Робин Вудом. Третьей сестрой была Элейна. Вся троица – ведьмы, хотя только Моргана и занимается этим всерьез.

– Если мой отец, – сказал Король, – убил отца Королевы Оркнея, то у нее, я думаю, есть добрая причина желать, чтобы муж ее восстал против меня.

– Это всего только личная причина. А личные причины не могут служить извинением для войны.

– И более того, – продолжал Король, – если моя раса изгнала расу гаэлов, то и у подданных Королевы Оркнея имеется, насколько я понимаю, причина не хуже.

Мерлин поскреб скрытый бородой подбородок рукой, державшей поводья, и задумался.

– Утер, – сказал он наконец, – твой оплакиваемый отец был захватчиком. Равно как и его предшественники саксы, изгнавшие Древний Народ. Но если мы будем основывать все на таком движении вспять, мы никогда не доберемся до конца. Древний Народ и сам был захватчиком по отношению к еще более ранней расе с медными топорами, однако и те топорных дел мастера являлись захватчиками по отношению к какой-то совсем уж ранней орде питавшихся моллюсками эскимосов. Этак можно продолжать, пока не доберешься до Каина с Авелем. Суть-то в том, что и Саксонское Завоевание было успешным, и Норманнское тоже. Твой отец давно усмирил неудачливых саксов, как бы грубо он это ни сделал, а по прошествии многих лет люди оказываются готовыми принять status quo. Кроме того, я хотел бы отметить, что Норманнское Завоевание являло собой процесс сплочения мелких делений в крупные, – тогда как теперешний мятеж Гаэльской Конфедерации представляет процесс распада. Они хотят разбить то, что они могли бы назвать Объединенным Королевством, на множество собственных мелких и кичливых королевств. Вот почему их побудительные мотивы не могут быть названы добрыми.

Он еще раз поскреб подбородок и вдруг прогневался.

– Никогда я не переваривал этих националистов! – воскликнул он. – Участь человека в единении, не в разделении. Разделение в конце концов приведет нас к сообществу обезьян, швыряющих друг в друга орехами со своего дерева каждая.

– И все же, – сказал Король, – мне кажется, у них имеется достаточно поводов для обиды. Быть может, мне не следует с ними бороться?

– Сдаться, что ли? – спросил Кэй, скорее забавляясь, чем с испугом.

– Я мог бы отречься.

– Ты Король, – упрямо сказал старик. – Никто не скажет тебе ни слова, если ты отречешься.

Чуть позже он заговорил более мягким тоном.

– А знаешь ли ты, – сказал он с некоторым сожалением в голосе, – что я и сам принадлежу к Древнему Люду? Отец мой был, как уверяют, демоном, а мать – из гаэлов. Вся человеческая кровь, какая есть в моих жилах, досталась мне от Древних. И все-таки я противник их националистических идей; их политиканы кличут таких, как я, перебежчиками, ибо, раздавая клички, они набирают очки в дешевых дебатах. И еще, Артур, жизнь, знаешь ли, штука достаточно горькая и без территорий, войн и благородной вражды.