Царский сплетник

Глава 6

Встретила его Янка очень ласково: прямо с порога попыталась огреть ухватом. Юноша едва успел увернуться.

— Ты что, белены объелся?

— Тот же вопрос я хотел задать тебе, — Виталий метнулся в гридницу и занял безопасную позицию: между ним и Янкой теперь находился стол.

— С такой кучей золота без охраны по городу шастаешь, да еще перед носами татей им трясешь! Тебе что, жить надоело?

— А все-таки это была Жучка, — хмыкнул юноша, вспомнив мелькнувший в воротах хвостик.

— Попрошу без оскорблений, — сунул оборотень нос в гридницу. — Не надо путать пол. Я не Жучка, а Жучок.

— Значит, соглядатая за мной пустила…

— А ты думаешь, я такого дурака великовозрастного без охраны на первую прогулку по городу отпущу?

— Мерси за заботу. А чего ж этот охранник мне в драке с татями не помогал?

— Я чё, больной? — возмутился охранник, — Да вы б меня там затоптали! Я ма-а-аленький, — вильнул хвостиком Жучок.

— Я для того тебя тут выхаживала, чтоб потом ты в ближайшей подворотне на нож нарвался? — продолжала бушевать девица, — Да лучше я тебя сама сейчас прибью!

Ухват просвистел над столом, но до Виталика не достал.

— Это есть противозаконное деяние, — пропыхтел юноша, бегая вокруг стола от разъяренной Вдовицы, которая жаждала огреть его ухватом. — Вооруженное нападение на государственного человека во время исполнения им служебных обязанностей.

Внезапно перед царским сплетником возник огромный волк:

— Р-р-р…

Юноша резко дал по тормозам, рванулся в обратную сторону и в его объятья вляпалась Янка Вдовица с ухватом на замахе. Руки Виталий сами собой сомкнулись на талии девушки. Ухват полетел на пол. Кулачки Янки забарабанили по груди царского сплетника:

— Отпусти немедленно!

— Ни за что! Пока не поцелуешь, не отпущу.

— Сейчас Ваську позову — хуже будет.

— Все равно пока не поцелуешь, не отпущу.

— Жучок, зови Ваську.

— Не могу, — прорычал волк, — занятой.

— Чем?

— Яйца лижет.

— Тогда ты его от меня убери!

— Извини, хозяйка, но я в амурные дела не лезу.

— Чего?!! — ахнула Вдовица.

— Замуж тебе пора, говорю, вот чего!

— Я тебе дам «замуж»!

Силенок у девицы оказалось гораздо больше, чем предполагал Виталий. Это он сообразил уже в полете. Жучок пулей высвистнул из горницы в сени. Вслед ему полетел ухват.

— Эх, надо было самому тебя чмокнуть, пока не опомнилась, — простонал царский сплетник, поднимаясь с пола. — Извиняюсь, мой косяк. Учтем на будущее.

— Болван! Навязался на мою голову. Вот царю-батюшке пожалуюсь, он тебе задаст!

— Слушай, а откуда ты его знаешь? — насторожился Виталий, — Он к тебе клинья случайно не подбивал?

— Ну ты и дура-а-ак… я ж лекарка. Всех лечу. Царя-батюшку тоже пользовала. Он иноземным эскулапам не доверяет. И правильно делает.

Виталий окинул взглядом раскрасневшуюся после баталии девицу. Она была так прелестна и соблазнительна в своем голубеньком сарафане, что юноша невольно судорожно вздохнул и поспешил диким усилием воли загнать гормон туда, откуда он опять вылез.

— Янка, а давай сходим в ресторан.

— Не пойду.

— Да ты небось и не знаешь, что такое ресторан, потому и отказываешься, — принялся подначивать ее хитрый журналист.

— Знаю, но не пойду.

— А почему?

— Я с дураками по ресторациям не хожу.

— Да ладно тебе, Янка, я ж типа извиниться перед тобой хочу зато, что выходила, отблагодарить. Посидим в спокойной обстановке. Ты мне что-нибудь интересное расскажешь, я тебе чего-нибудь загну.

— Не пойду!

— Ты смотри, — пригрозил царский сплетник, — а то ведь я сейчас пойду еще какую-нибудь девчонку незамужнюю приглашу.

— Ага, — хмыкнула девица, — пойдешь. Только далеко не уйдешь. Сразу оглоблей промеж глаз словишь.

— Это еще почему?

— Ну ты дура-а-ак! — В гридницу вальяжной походкой вошел кот.

— Чего вы сразу обзываетесь-то? — обиделся Виталик. — Вместо того чтоб толком объяснить…

— С таким предложением к вдовушке с обрезанной косой еще подкатиться можно, — кивнул Васька на свою хозяйку. Янка согласно кивнула, разметав копну каштановых волос по плечам, — А к незамужней кто ж тебя подпустит? Отец с братьями враз за дрыны да топоры возьмутся. Кто ж тебе ее позорить позволит? С папкой да с мамкой красотке с девичьей косой в ресторацию еще можно, ежели денег хватит, а с посторонним мужиком… Не, ты точно псих!

— Так, иди и лижи свое хозяйство дальше, не мешай мне проводить амурный политес, — разозлился царский сплетник и бесцеремонно вытолкал обалдевшего от такой наглости кота из гридницы. — Вот видишь, Янка, — повернулся он к девушке, — это судьба. Придется тебе со мной в ресторацию идти.

— Это еще почему?

— Потому что иначе я один пойду во все тяжкие пускаться. Пройдусь по всем портовым кабакам, вляпаюсь в какую-нибудь историю, меня там прибьют, а тебя потом совесть замучает, и ты с горя утопишься. Ну на фига мне такие расклады?

— По портовым кабакам, — покачала головой девица. — Смерти, что ли, ищешь?

— Нет, информации. Я ж царский сплетник. Мне для моей газеты свежие новости нужны.

— Так ты ради своей долбаной информации меня в ресторан приглашаешь? — уперла кулачки в бока Янка.

— Нет, только ради тебя. Просто у меня аргументы кончились, и я скатился до элементарного шантажа.

Девушка невольно рассмеялась.

— Так и быть. Схожу с тобой в ресторацию. За тобой, обалдуем, и впрямь приглядеть надобно, пока ты тут не обтесался.

— Умница! И вообще, побудь моим гидом, хотя бы на первое время! Город покажи, местные достопримечательности. Глядишь, постепенно и привыкнешь ко мне…

— Обалдуй! — с удовольствием повторила девица. — Ладно, поработаю на тебя гидой.

— Гидом, — поправил Виталий.

— Гид — это он, а гида — это она. Тоже мне грамотей. Русского языка не знаешь. И за какие такие заслуги царь-батюшка царским сплетником тебя назначил? Ума не приложу. Жди здесь. Сейчас я в порядок себя приведу, и через полчасика вместе пойдем пускаться во все тяжкие.

Каблучки девицы застучали по ступенькам вверх. Янка спешила в свою горницу приводить себя в порядок.

— Мне, пожалуй, тоже подготовиться надо.

Виталий поднялся на второй этаж, зашел в спальню, вытащил из-под кровати свою сумку и начал в ней копаться. Царь-батюшка все его личные вещи в целости и сохранности приказал оставить при нем, за что Виталий был ему искренне благодарен. Кое-какие шпионские штучки в его новой работе могут очень пригодиться. Юноша решил совместить полезное с приятным и захватить с собой в ресторацию полный джентльменский набор, который, по его мнению, должен был иметь при себе каждый приличный журналист, выходящий на охоту. В этот набор входил диктофон, несколько «клопов» с радиусом действия до двухсот метров и пара миниатюрных динамиков-капсул со встроенными элементами питания. В этом мире ими пользоваться абсолютно безопасно, так как до таких технических новинок он еще не дорос, и радиоперехвата можно было не бояться. Под руку попался мобильник. Его мобильник, а не тот, что Вася Привокзальный спер у какого-то загулявшего олигарха. А вдруг он и здесь работает? Виталий посмотрел на потухший экран, мысленно перекрестился и включил телефон. Картинка на дисплее показала полное отсутствие сигнала. Царский сплетник тяжко вздохнул, зачем-то покопался в почте и замер, увидев две эсэмэски, отправленные в тот же день, когда его прищучили на станции сортировочной. Откуда СМС? Он же в тот день ничего не отправлял, это юноша помнил абсолютно точно! Стараясь не дышать, Виталий открыл первое сообщение.

«Мама, папа, меня послали на полгода в длительную командировку в такую глухомань, где даже связь не работает. Сотовый не берет. Так что вы за меня не волнуйтесь. У меня все путем. Целую, Виталик».

— Опаньки! Кто же это за меня успел отписаться? Ну и ну! А тут у нас что?

Вторая эсэмэска дополняла первую.

«Главному редактору. Петр Николаевич, срочно оформите сегодняшним числом мне отпуск за свой счет. Вышел на новое дело. Статья получится — закачаетесь! Это будет бомба! Однако повозиться с ней придется. Через полгода, если повезет, ждите назад, а если нет, значит, застрял с этим делом надолго. Так что на мое место временно кого-нибудь подберите, но, когда вернусь, чтоб рубрику мою отдали назад! Войко Виталий Алексеевич».

— Вот это да! — ахнул юноша, — Обложили по полной программе. И ведь как грамотно и плотно! Ни дома, ни на работе искать не будут. А через полгода ищи-свищи потом. Сгинул человек, и все дела. Хорошо хоть мама с папой волноваться теперь не будут… как минимум полгода. Ладно…

Виталий вынул из сумки свой шпионский набор, подумав, откинул в сторону диктофон, а остальное засунул в нагрудный карман рубашки. Набор был такой миниатюрный, что карман даже не оттопырился. Царский сплетник покосился на кошель, притороченный к поясному ремню. Все с собой таскать несподручно. Какие цены в местных ресторациях, он не знал, но решил, что пяти золотых точно хватит. Выудив из кошеля пять монет и жемчужное ожерелье, юноша растолкал деньги и подарок Янке по карманам брюк, а сам кошель закинул в сумку и задвинул ее под кровать.

— Вот теперь я готов покорять Великореченск и сердце нашей вдовушки!

Кто-то за его спиной горестно вздохнул. Виталий обернулся. С подоконника распахнутого окна на него жалостливо смотрел кот. На этот раз Васька имел габариты нормальной черной киски, голова которой вряд ли бы достала до коленки царского сплетника.

— И все-таки ты дурак.

— А чем тебя не устраивает такой жених для твоей хозяйки? Жучок вон не против. Прямо так Янке и сказал — замуж тебе пора!

— Этот Жучара скажет, — вздохнул кот, — оно и понятно. У него в этом деле свой интерес.

— Какой интерес? — насторожился юноша.

— Да ты хоть знаешь, что с Янкиным первым мужем произошло, убогий?

— А у нее что, и второй был?

— Пока нет. Вторым ты на очереди намечаешься. Сочувствую.

Кот отвернулся от Виталия, разлегся на подоконнике и подставил свое мохнатое брюхо под ласковые солнечные лучи, намекая, что разговор окончен.

— Э, хвостатый, ты, я чувствую, чего-то недоговариваешь.

— И недоговорю. Жизнь, она, знаешь ли, дороже. Я тебя предупредил, чтобы ты в женихи не рвался?

— Предупредил.

— И хватит с тебя, отвали.

— Васька, колись, раз начал.

— Сказал: отвали!

— Не расскажешь — я тебя Жучку сдам. Сам говорил, у него в этом деле личный интерес.

— Ну ты и гад! — подпрыгнул Васька. — Я к тебе со всей душой… — Кот перегнулся через подоконник, посмотрел вниз, повертел головой и, не обнаружив поблизости посторонних ушей, начал колоться, перейдя на таинственный шепот: — Но только смотри у меня, сплетник, чтобы все было строго между нами! Если хозяйка или этот коврик для блох про то, что я тебе сейчас расскажу, узнают — нам обоим хана! Лично меня хозяйка собственной ручкой за хвост подвесит.

— Ну и чего? Повисишь.

— Так она ведь вместе с хвостом и еще кой чего прихватить может. Нет уж, уволь.

— Да, это уже серьезней. Уговорил. Я буду нем как могила! — торжественно поклялся юноша.

— Будешь языком зазря чесать, там и окажешься, — успокоил его Васька. — Ну значится, так. Хозяйка у меня, сам знаешь, девка не простая. Знающая девка, ведунья.

— Колдунья, короче.

— Ну если уж совсем без дураков, то просто ведьма, — махнул лапой кот. — И такая склочная, жуть! Хотя чего еще ждать от сиротинушки?

— Она сирота?

— Ага. С четырнадцати лет без мамки с папкой росла, вот и набралась манер дурных, нехороших всяких. Ну от мамки, прежде чем ее на погост отнесли, она кое-чему научилась. Травки всякие там, заклинания. Кстати, яблочка не хочешь? — Васька кинул лежащее рядом с ним на подоконнике яблоко.

Юноша поймал его на лету и вонзил зубы в наливной бочок.

— И дальше что? — прохрумкал он.

— Дальше? А что дальше? Стала, как и мамка ее, народ лечить. Сама отвары да зелья всякие варила. А самые сильные зелья, они ведь завсегда делаются на крови… — таинственно прошептал Васька. — Вот и приспичило ей такое зелье забабахать! А ведь я ее предупреждал! Я ей говорил: не доведет до добра тебя гордыня, хозяйка! Но, что делать, не послушалась. Девка молодая, ветер в голове… Короче, пару лет назад, когда Янка наша в самую пору вошла, решилась она все-таки енто зелье сварить. Ну сам понимаешь, по собственной воле кровушку-то свою никто не отдаст. Дураков нет. И влюбила она тогда в себя парня молодого. Это ей нетрудно было. Шестнадцать лет, кровь с молоком, красавица, вот Михей на нее и клюнул. Мальчик пригожий, девки за ним табуном бегали. Из семьи хорошей, зажиточной. Лучший рыбак Великореченска. На тебя, кстати, очень похож был, такой же дурак, царствие ему небесное, — лапой перекрестился кот. — И вот вскружила она ему голову и затащила под венец. Обвенчали молодых как положено, в терем сюда на первую брачную ночь привезли, а дальше… — Васька передернулся, — …как вспомню, так шерсть на загривке дыбом. Уй, чё было-о-о…

— Что? — выдохнул Виталий, которому действительно стало не по себе.

— Ну точно сказать не могу. Свечку не держал. Но кровищи потом было-о-о… кровищи-и-и… До утра спальню пришлось отмывать. А потом я отдельные запчасти от Михея в разных местах находить начал. Ну те, что Жучара наш не дожрал. Одна нога в садике была прикопана, другая около удобств. А голову вообще в печке нашел. То ли обуглилась, то ли обглодали… думаю, последнее. Жучка нашего работа. Кровожаден наш песик, ох кровожаден!

— Так почему же ее за это на кол не посадили или на костре не сожгли? — вытер со лба холодный пот юноша.

— Так кто ж расскажет-то? Тело родственники Михея, сам понимаешь, не нашли. А иначе б сразу на костер. У нас с этим строго. И у Янки отмазка железная. Просыпаюсь, говорит, утром, ан нет моего благоверного рядом на ложе супружеском. Сквозь сон помню только, что он еще засветло вроде как из дома на двор вышел. И все! Вышел и сгинул, родимый. У нас это часто бывает. По ночам тати с кистенями по городу шастают, а с тех пор как вампиры появились, люди еще чаще пропадать стали. Вот так наша Янка-девица превратилась в Янку Вдовицу.

— Уффф… — надул щеки Виталий, — ошарашил ты меня, котяра. А после того случая ничего подобного не было?

— Замуж больше не выходила, — успокоил его Васька, — а вот кровищу периодически приходится замывать. Но ты не волнуйся. Нечасто. Раз в полгода, не больше. Последний раз замывал шесть месяцев назад… — Кот окинул задумчивым взглядом царского сплетника. — …будем надеяться, ее зелье еще не кончилось. Иначе я тебе не завидую.

— Слышь, котяра, а ты не врешь? — набычился Виталий.

— А оно мне надо? Я ж тебя по-дружески предупреждаю. В принципе мне-то что? Чем больше вашего брата здесь сгинет, тем лучше. И Жучок сыт, и перегной от вас наваристей. Тулово Михея-то до сих пор под яблонькой гниет. Глубоко зарыли. А какой она с тех пор урожай стала давать! Яблочки один к одному, наливные!

— Оу-у-у… — Огрызок яблока выпал из руки царского сплетника. Зажав ладонью рот, он метнулся к окну, чуть не сбив с подоконника Ваську, — Бе-э-э…

Ароматная струя выплеснулась во внутренний двор. Если б царский сплетник не был так занят укрощением своего желудка, услышал бы, как за дверью его спальни катается Жучок, задыхаясь от беззвучного смеха. Сил на громогласный смех у него просто не было, и он мог только тихонечко поскуливать от избытка чувств. В коридор вышел Васька, подмигнул своему серому напарнику по шкодам, и они дружно ударили по лапам. Не хватало только энергичного «Йес!» с характерным жестом для полноты картины.

Услышав, что царский сплетник уже освободил желудок от всего лишнего, Васька поспешил вернуться в горницу.

— А я ее в ресторан пригласил, — жалобно проблеял Виталий. — И чего теперь делать? Может сказать, что животом приболел?

— Не советую, — покачал головой кот, — Вылечит и все равно заставит идти. Зря ты ее сегодня в гриднице тискал, ой зря! Но теперь уже поздно. Лучше уж сам иди, по доброй воле, может, и пронесет.

— Еще чуть-чуть, и меня точно пронесет…

— Эй, ну ты где там, ухажер? — донесся до них снизу голосок Янки Вдовицы, — С каких это пор дамы должны дожидаться кавалеров?

Васька мгновенно вымахал до размеров уссурийского тигра и начал подталкивать оробевшего юношу к выходу из спальни своей лобастой головой.

— Иди, родной, иди. Не серди ее. До ночи еще далеко. А сумеешь к хозяйке правильный подход найти, глядишь, и до утра доживешь.