Цена его коварства

Глава 3

Я с беспокойством вошла в замок. Вода стекала с моего плаща на пол. Предстоящая встреча до смерти страшила меня.

Эдвард, Мэдисон и Джейсон.

Все трое сразу.

Я остановилась, до боли сжав кулаки. Я не могу.

Цезарь прыгал вокруг, обдавая меня мокрыми грязными брызгами. Я вскрикнула, когда шлепок грязи плюхнулся мне на лицо. Я в ужасе взглянула на свой грязный плащ и кеды… Даже футболка была выпачкана. Ну как я смогу с ними встретиться?

Пес рванул вперед, явственно предвкушая, как упадет на свой любимый коврик у камина. Ему-то чего бояться? Не ему предстоит встреча с расстрельной командой!

Я услышала голоса из библиотеки: высокий голос Мэдисон и два низких, мужских. Что они там делают? Пьют чай? Или просто поджидают меня?

Может, я еще успею сбежать? Прокрасться на цыпочках мимо библиотеки, зайти в свою комнату, собрать вещи и рвануть в Тьера-дель-Фуэго?

— Что с вами? — раздался голос Эдварда.

Он стоял в коридоре, было очевидно, что он успел помыться и переодеться после спортзала. Его темные волосы, зачесанные назад, еще были влажными. На нем были брюки, пиджак и рубашка с галстуком. Он выглядел… сексуально. Я облизнула губы:

— К чему этот костюм?

— У нас гости. — Отблески огня от камина, пылавшего в библиотеке, освещали его угрюмое лицо. — Присоединитесь?

Он был так красив и утончен… В нем было все, чего мне недоставало. Казалось невероятным, что этот мужчина решил поцеловать меня — по какой бы то ни было причине. Я бессильно опустила руки.

— Ну так что?

— Я не могу, — прошептала я. Сердце колотилось как сумасшедшее. — После того, что произошло…

Я вам больше не нужна, и, наверное, мне пора…

— Это ты, Диана? — раздался из библиотеки резкий голос Мэдисон. — Иди сюда!

Эдвард поднял брови. Он подошел ближе и начал стягивать с меня плащ. Я задрожала, почувствовав его запах — свежий, чистый и мужественный. Повесив плащ на вешалку, он обернулся ко мне:

— Рано или поздно вам все равно придется встретиться с ними, — негромко проговорил он, приобнимая меня за плечи. — Так почему бы не сейчас?

Его дружеское обращение, казалось, придало мне сил. Расправив плечи и воинственно выпятив подбородок, я направилась в библиотеку.

Комната, освещенная пламенем камина, выглядела чрезвычайно элегантно: высоченные потолки, по стенам — бесконечные полки с книгами в кожаных переплетах, громадный мраморный камин… Довершали обстановку две кинозвезды, сидевшие на белом кожаном диване у огня.

Мэдисон, как всегда, выглядела сногсшибательно. Длинные и прямые белокурые волосы, огромные глаза в обрамлении накладных ресниц, острые скулы, которыми, казалось, можно резать стекло… Она была в повседневном наряде — короткий меховой жакет, шелковая блузка, наверняка стоившая не меньше тысячи долларов, и неправдоподобно узкие джинсы. И все равно, глядя на нее, никто не усомнился бы в ее звездном статусе.

Джейсон сидел рядом с ней, его рука покоилась на ее колене. Миловидный, широкоплечий и плотный, как и полагается простому техасскому мальчишке, которым он когда-то был. Но за прошедшие полгода он сильно изменился: новый дорогой костюм и блеск славы преобразили его.

При виде их меня бросило в жар, затем зазнобило. Джейсон поднялся было при моем появлении, но Мэдисон, потянув за руку, заставила его вновь опуститься на диван.

— Диана, с твоей стороны было невежливо заставлять нас ждать, — холодно проговорила она. — Но я тебя не виню. Конечно, ты боялась встретиться со мной после того, что ты натворила.

— Я натворила? — угрожающе протянула я.

— Ты бросила меня в тот момент, когда была нужна мне больше всего на свете!

Я изумленно уставилась на нее:

— Я отправилась в Калифорнию, чтобы провести для журналистов экскурсию по твоему дому! Ты сама попросила меня об этом!

Она презрительно махнула рукой:

— Это было сто лет назад! Я говорю о вчерашней премьере! Ты должна была там быть!

— Ты шутишь? — выдохнула я.

— Ты знаешь, как я нервничаю на таких мероприятиях! Ты обещала всегда сопровождать меня!

— Это было, когда я была твоей ассистенткой. — Я старалась не смотреть на них. — До того, как меня унизили перед всем миром…

— И ты пытаешься отомстить мне за это?! — возмутилась Мэдисон. — Мы же не хотели, просто чувства нахлынули… Такие вещи ощущаешь мгновенно. — Она нежно взглянула на Джейсона. — Какая же ты мелочная! Я очень, очень разочарована. Ты ведь даже не спала с ним!

— Ты ей это сказал? — ахнула я, глядя на Джейсона.

— Мы были просто друзьями, Диана, — улыбнулся он. — Ну то есть мы встречались и все такое… Но, черт возьми! — Он покачал головой. — Ты же даже коснуться себя не давала! Говорила, что ждешь настоящей любви или чего-то в этом роде. Но, милая, сейчас двадцать первый век! А в нем принято так: нет секса — нет отношений.

Я задохнулась. Значит, не было?..

— Ты…

И тут я увидела, как на левой руке Мэдисон, на безымянном пальце, сверкнуло кольцо с огромным ярко-желтым бриллиантом.

— Значит, вы… — Я боялась, что слезы хлынут у меня из глаз. — Вы помолвлены?

— Да. — Мэдисон накрыла кольцо правой рукой и с улыбкой посмотрела на Джейсона. — Он сделал мне предложение вчера вечером, после премьеры.

Джейсон, улыбаясь ей в ответ, притянул к губам ее руку, поцеловав кончики пальцев:

— Это была лучшая ночь в моей жизни.

Они не могли отвести глаз друг от друга. Они были влюблены по уши. Я и раньше знала об этом, но увидеть их любовь своими глазами… Мне было плохо до тошноты.

— Прекрати дуться и порадуйся за нас! — потребовала Мэдисон. — И возвращайся к работе. Ты мне нужна. Кому-то же надо заниматься приготовлениями к свадьбе!

— И не переживай так, Ди, — добавил Джейсон. — Ты отличная девчонка и непременно найдешь себе настоящего парня, даже если придется подождать…

Я в отчаянии вскинула руку, не в силах выносить этот покровительственный тон. Сердце, казалось, разбилось на тысячи маленьких осколков, каждый из которых кромсал и царапал меня изнутри. Вот сейчас я разрыдаюсь перед ними — и тогда мне точно останется только умереть…

— Дорогая, — неслышно подошедший Эдвард нежно обнял меня, — ты им еще не сказала?

— О чем? — Я непонимающе смотрела на него.

В ответ он ласково улыбнулся, с нежностью глядя на меня:

— О нас с тобой.

— О нас?

— О нас. — Эдвард нежно погладил меня по волосам. — О том, что мы с тобой любовники.

Что?

Казалось, мое сердце на мгновение остановилось.

— Что? — ахнула Мэдисон.

— Что? — переспросил Джейсон.

— Дорогая, ты же вся промокла! — Эдвард с беспокойством оглядел меня. — Ты что, гуляла с собакой?

Зубы у меня стучали, и не только от холода. Я глупо кивнула. Он нежно улыбнулся:

— Пойди наверх, в нашу комнату, и переоденься. Мы подождем.

— Лично я не собираюсь ждать, — взорвалась Мэдисон. — Для начала согласись вернуться и заняться нашей свадьбой. — Глядя то на меня, то на Эдварда, она добавила: — И вообще, я ни капли не верю, что вы…

Эдвард даже не обернулся в ее сторону.

— Диана, я, пожалуй, пойду с тобой, — произнес он, нежно гладя меня по заляпанным грязью волосам. — Помогу тебе снять мокрую одежду…

От его горячего, чувственного взгляда мгновенно согрелась бы любая женщина. Что происходит? Может, я попала в параллельную вселенную, где я, а не Мэдисон, стала красавицей-кинозвездой? Я чувствовала, что она не отрываясь смотрит на нас.

— Так вы что, правда вместе? — с сомнением произнесла она.

— Не так давно. — Эдвард чувственно улыбался мне. — Хотя я хотел ее с первой нашей встречи. Но она заставила меня помучиться. Пришлось подождать. Ее, самую сексуальную и желанную женщину в мире.

— Она всего лишь физиотерапевт, — раздраженно протянула Мэдисон.

Эдвард наконец удостоил ее взглядом:

— Да. Целительница. А сколько она знает о человеческом теле!.. Неудивительно, что она — лучшая любовница в моей жизни.

Я вспыхнула всем телом.

— Вы любите друг друга? — ошарашенно спросил Джейсон.

— Нет, — рассмеялся Эдвард и погладил меня по щеке. — Это — чистая физиология. Секс. И огонь.

— Но вы же знакомы всего пару месяцев! — Похоже, Мэдисон и впрямь была ошарашена.

— Такие вещи чувствуешь мгновенно, — улыбнулся он и сжал меня в объятиях. — Увы, Диана не сможет больше работать у вас. Но, может, вы пообедаете с нами?

— Я не думаю… — начал было Джейсон.

— Конечно, пообедаем. — Мэдисон с интересом смотрела на Эдварда. — Диана, я с удовольствием познакомлюсь с твоим другом поближе.

— Отлично! — Эдвард, казалось, не заметил ее многообещающего взгляда — как у кошки, увидевшей аппетитную мышь. Но я его заметила. И Джейсон, похоже, тоже.

— Я провожу Диану наверх. — Эдвард вновь повернулся к ним: — Можете выпить чаю или, если хотите, возьмите что-нибудь в баре.

Взяв меня за руку, Эдвард вытащил меня в коридор. В полной тишине мы прошли на второй этаж. Лишь у дверей спальни ко мне вернулся дар речи:

— Ты сказал им, что мы любовники.

— Да.

— Зачем?

— Так захотелось.

— Не понимаю. — Я покачала головой.

Эдвард сузил глаза:

— Они отвратительно вели себя с тобой. «Ты еще найдешь себе парня!» — кривляясь, передразнил он Джейсона. — Надменные придурки.

Я поневоле рассмеялась, но смех замер у меня на губах.

— Может, они и правы, — сказала я, глядя в пол. — У меня же правда нет парня. И не думаю, что когда-нибудь…

— Не будь дурочкой! — Эдвард погладил меня по щеке. — Ты можешь завоевать любого мужчину, если захочешь. И я не желаю, чтобы с тобой обращались как с пустым местом.

— Но я и есть пустое место, — пробормотала я.

Эдвард чертыхнулся:

— Все эти два месяца ты вела себя как боец. Ты боролась со мной на равных. Но стоило тебе войти в библиотеку — и ты превратилась в тихую испуганную мышку. Что с тобой случилось?

— Не все ли равно? — Я заставила себя посмотреть ему в глаза. — Вы уже отлично бегаете, вам не нужен физиотерапевт, а значит, мне пора…

— Даже не думай! — в ярости воскликнул он. — Не думай использовать это как повод сбежать. Мне не все равно. Не желаю, чтобы женщина, не раз ставившая меня на колени, пресмыкалась у ног двух скучных самовлюбленных идиотов.

— Когда это я ставила вас на колени? — глупо спросила я.

— Ты забыла, как два часа назад я умолял тебя стать моей?

— Что-то не припомню, чтобы вы умоляли, — натужно рассмеялась я.

Я осеклась, когда он внезапно схватил меня в объятия. Пальцами он нежно погладил меня по щеке, по шее… Тело отзывалось дрожью на каждое прикосновение.

— Так я умоляю, — шепнул он. Его губы были совсем рядом. — Диана, ты смелая и сильная. Зачем ты делаешь вид, что это не так? — Он резко отошел от меня. Теперь в его взгляде читалась злость. — Я хочу увидеть женщину, которую я нанял и которая постоянно старается показать мне, где раки зимуют. Верни ее! Стань опять сама собой или убирайся из моего дома!

Я в изумлении глядела на него. Странно, я ведь сама собиралась покинуть Пенрит-Холл. Но когда Эдвард пригрозил выгнать меня, эта мысль внезапно показалась невыносимой.

— Вы меня увольняете? — пролепетала я. — Но вы не понимаете. Нас с Мэдисон связывает общее прошлое. А Джейсон… — Мой голос прервался.

— Ты все еще любишь его? — мрачно спросил он. — Дурочка! Впрочем, ничего удивительного: любовь всегда делает людей дураками.

Вспомнив Джейсона, сидящего рядом с Мэдисон, я покачала головой:

— Я уже сама не знаю, что чувствую.

— Это не важно. Возьми себя в руки. Я не желаю смотреть, как эти двое вытирают о тебя ноги. Прекрати пресмыкаться перед ними, или убирайся с ними в Лондон.

Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Как было бы здорово стать такой женщиной, какую он описывает, — сильной и храброй! Но мысль о том, чтобы высказать Мэдисон и Джейсону все, что я думаю…

— Я не смогу, — выдохнула я.

— Решай. У тебя двадцать минут. — Лицо Эдварда словно застыло. — Прими душ. Причешись. Переоденься в сухое. Когда ты спустишься к нам, я пойму, что ты решила.

Когда полчаса спустя я спускалась по лестнице, ноги у меня дрожали. За это время я успела как следует поплескаться под горячим душем и привести в порядок волосы. Выйдя из ванной, я потянулась было за обычными просторными брюками и футболкой, но остановилась. Вместо этого я надела юбку, блузку и черные туфли на шпильках. Губы я подкрасила ярко-алой помадой, о существовании которой уже почти успела забыть, волосы собрала лентой. Закончив, я внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Это была я — и не я. Такой я была в выпускном классе, до того, как заболела мама. До того, как Мэдисон отняла у меня мою мечту.

Спустившись ниже, я услышала, что они уже приступили к обеду. Что ж, Эдвард говорил о двадцати минутах. Наверное, он уже подозревает, что я решила уехать в Лондон.

Я все еще не могла окончательно решиться.

Можно было выбрать самый безопасный вариант — вести себя тихо и скромно, уехать с Мэдисон, вернуться к прежней жизни, заняться организацией свадьбы. Быть молчаливой, услужливой, незаметной.

А можно набраться смелости, высказать Мэдисон и Джейсону все, что я о них думаю, и остаться в Пенрит-Холле. А значит, наверняка оказаться в постели Эдварда. Рано или поздно, но скорее рано. Я недолго смогу сопротивляться и отдам свою девственность человеку, для которого это станет только сексом. Он так и сказал: секс. И огонь.

При мысли об этом у меня кружилась голова.

Что же делать?

Но времени на размышление больше не было. Сжав кулаки, я вошла в зал.

На длинном обеденном столе горели свечи. Мэдисон сидела во главе стола, справа от нее — Джейсон, слева — Эдвард.

Заметив, что я вошла, Эдвард пристально посмотрел на меня:

— Наконец-то! — Он показал на стул слева от себя. Избегая его взгляда, я тихо села на свое место.

Мэдисон, едва удостоив меня взглядом, продолжала свой рассказ. В основном речь в нем шла о том, как это невыносимо тяжело — быть юной, богатой, знаменитой красавицей.

— Журналисты меня вчера просто измучили. Они едва дали мне поговорить о фильме. Они просто забросали меня вопросами о нашей помолвке. — Она бросила на Джейсона игривый взгляд. — Они хотели знать все: как он сделал предложение, где будет свадьба… — Тут она наконец повернулась ко мне: — Диана, почему ты так задержалась? Мы уже скоро закончим!

«Если бы я пропустила твою историю целиком, было бы еще лучше», — подумала я. Но сказать это вслух не решилась.

— Прошу прощения, — пробормотала я. Сняв крышку с блюда, стоявшего в центре стола, я положила себе на тарелку ягнятину с розмарином, картошку с травами и овощи. Бросив взгляд на корзинку с хлебом, я не смогла сдержать радость. — О, миссис Макуиттер приготовила свежие булочки!

— Я попросил ее утром, — улыбнулся Эдвард. — Я же знаю, как ты их любишь!

— Диана, от хлеба ты поправляешься! — протянула Мэдисон.

«А ты отказываешься от хлеба, и от этого становишься злюкой», — подумала я. Но вновь промолчала.

Я приступила к еде, ни едва могла ощутить вкус блюд. Даже свежайший хлеб казался безвкусным картоном.

— Иногда я ужасно устаю от всеобщего внимания, — продолжала между тем Мэдисон. Она картинно зевнула, потянулась, как бы невзначай демонстрируя свою великолепную фигуру в самом выгодном ракурсе, затем лучезарно улыбнулась сначала Джейсону, а потом Эдварду. — Все только и говорят о нашей помолвке. Мои поклонники шлют поздравления, подарки… Они просто прелесть! — Она мелодично засмеялась. — Правда, несколько парней уже погрозились выброситься из окна, если я не отменю свадьбу. Я уверена, вы знаете, каково это — когда все вокруг только о тебе и мечтают. — И она игриво похлопала Эдварда по руке своими тщательно наманикюренными пальчиками. Той самой руки, на которой блестело кольцо с бриллиантом.

Всю жизнь я заботилась о Мэдисон. Я всегда относилась к ней как к сестре. Но сейчас, глядя, как она похлопывает Эдварда по запястью, я поняла, что с меня довольно.

— Ты что, флиртуешь с Эдвардом? — недоуменно спросила я. — Ты что, Мэдисон?

Бросив на меня изумленный взгляд, Мэдисон мгновенно отдернула руку:

— Я ни с кем не флиртую! — Она оскорбленно посмотрела на меня. — Я же помолвлена! Я люблю Джейсона!

— Да что ты! Ты хоть знаешь, что значит это слово?

— Конечно! Я… Мы же помолвлены!

— Ну и что? Ты была помолвлена пять раз!

— Правда? — Эдвард весело смотрел на меня.

— Пять? — ахнул Джейсон.

— Ты с ума сошла! — яростно прошипела Мэдисон, но, вспомнив, что на нее смотрят двое мужчин, постаралась взять себя в руки. — Я не была помолвлена пять раз.

— Нет? Ну давай посчитаем. — Я задумалась. — Тот парень из панк-рок-группы, с которым ты познакомилась на бульваре Голливуд…

— Ты называешь это помолвкой? — рассмеялась она. — Мне было пятнадцать! Это продолжалось всего шесть дней!

— Но Рианнон с тех пор с тобой не разговаривает.

— Он любил меня, а не ее! — вскинулась Мэдисон.

— Да, он любил тебя. Шесть дней. Затем их группа уехала в Лас-Вегас. И ради этого ты пожертвовала лучшей подругой, с которой вы играли еще в детском саду. — Приподняв бровь, я холодно поинтересовалась: — Сколько у тебя вообще осталось друзей, Мэдди?

В ее широко открытых глазах плескалась ярость.

— Уж поверь, друзей у меня полно!

— Кого ты называешь друзьями? Тех, кто пресмыкается перед тобой и смеется твоим шуткам, даже когда они совсем не смешны? И это друзья? А может, просто сотрудники, которым ты платишь?

— Заткнись!

Я задумчиво прочертила вилкой по тарелке:

— Затем, когда тебе было шестнадцать, появился тот парень, который чистил у нас бассейн…

— Чистильщик бассейнов? Это была не помолвка, а крик о помощи!

— Точно. — Я холодно усмехнулась. — Ты хотела привлечь внимание Говарда. Он слишком много времени проводил с моей матерью. У ее смертного одра. Это бесило тебя.

Мэдисон кинула на меня раздраженный взгляд:

— Ты говоришь так, будто я эгоистка! Но это тянулось месяц за месяцем! А девушке нужен отец!

Жестокость этих слов поразила меня в самое сердце. Да, моя мать умирала долго. Многие месяцы она мужественно боролась с болезнью, даже когда надежды уже не было. Она угасала и все же сохраняла мужество, стараясь заботиться обо всех, даже о Мэдисон.

— Я знаю, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Я была с ней. Каждый день. А потом была третья помолвка. С моим агентом.

— С твоим агентом? — удивленно переспросил Эдвард.

— Да. Мы познакомились на приеме, который устраивал Говард по поводу своего нового фильма. Ленни подписал со мной контракт, когда мне не было и семнадцати. Я полгода снималась в мыльной опере, пока мама не заболела.

— Ты снималась в телесериале? — недоверчиво проговорил он.

— Да. Я бросила его, чтобы быть дома, с матерью. — Сказать по правде, я не жалела об этом. Хотя я скучала по друзьям, да и приходящий репетитор был неважной заменой школе. Мне было одиноко. — Много месяцев я даже не думала о съемках, но однажды мой агент прислал мне новый сценарий. Он хотел, чтобы я стала свежим лицом нового телесериала для школьников. Мама убедила меня отправиться на пробы. Но по дороге я получила от Говарда сообщение, что у нее случился приступ. Он не был уверен, что она сможет его пережить… — У меня задрожали губы. — Но в тот раз она пережила его. Но когда два дня спустя я все же приехала на пробы, оказалось, что роль уже отдана другой… — Я повернулась к Мэдисон: — «Мокси Максокси» сделала тебя звездой.

— Я заслуживала эту роль, а не ты! — закричала Мэдисон. — Я с детства снималась в рекламе! Я была актрисой, а не ты! И вообще, тебе было уже восемнадцать, ты была слишком старой для этой роли!

— Не то что ты?

— Мне было семнадцать — идеальный возраст!

— Для помолвки с моим агентом? — сухо переспросила я. — Ты отправилась к нему, едва услышав об этой роли. Ты знала, что он устроит для тебя пробы и, более того, обеспечит карьеру, о которой ты мечтала.

— В твоем изложении это звучит отвратительно. — Мэдисон натужно рассмеялась. — Но на самом деле все было совсем не так!

— О, вот как? Значит, ты не соблазняла его ради того, чтобы он подписал с тобой контракт и протолкнул на роль?

— Ты просто завидуешь! Я не виновата, что ты убежала с проб! На следующий день Ленни пообщался со мной и понял, что я — идеальная Мокси! Я, а не ты!

— Ему было пятьдесят лет.

— Я любила его!

— Но ты вскоре бросила его, когда получила первую роль и поняла, что, подцепив знаменитого голливудского режиссера, ты сможешь взлететь еще выше! При этом он из-за тебя расстался с женой!

— Хватит! — Джейсон поднялся, с каменным лицом глядя на Мэдисон. — Значит, я пятый?

— Ты не такой, как они, — прошептала она.

— Да что ты? — Джейсон взглянул на меня. — Кажется, я выбрал не ту сестру.

— Джейсон… — В голосе Мэдисон звучал страх.

— Вот. — Он бросил на стол связку ключей. — Я возьму машину. Ключи я оставлю на ресепшн твоего лондонского отеля.

— Постой! — Мэдисон вскочила. — Ты не можешь так поступить!

Джейсон вышел, не глядя на нее.

Мэдисон медленно повернулась ко мне:

— Диана, я, конечно, натворила в жизни массу глупостей. Но никогда не думала, что именно ты ткнешь мне их в лицо! — Она отвела взгляд. — Ты больше не моя старшая сестричка. Ты как все они!

У меня перехватило горло. Я вспомнила нашу первую встречу на свадьбе родителей. Мама рассказала мне, что мать Мэдисон умерла от передозировки наркотиков, когда та была еще малышкой. «Будь с ней доброй», — просила она. Тогда я подошла к Мэдисон и обняла ее: «Я буду твоей старшей сестричкой, — сказала я. — Я о тебе позабочусь, Мэдди».

— Мэдди, — прошептала я.

— Забудь об этом, — сдавленно проговорила она и выбежала из зала. Я слышала, как она звала сначала Джейсона, потом — своих телохранителей.

Эдвард повернулся ко мне:

— Мне было интересно, какой ты можешь быть, если дашь себе волю. Что ж, теперь я это знаю.

У меня из горла вырвалось рыдание, колени подогнулись — и Эдвард в мгновение ока подскочил ко мне, подхватив меня в объятия.

— Я вела себя ужасно, — шепнула я.

— Ты была великолепна. — Он аккуратно убрал волосы с моего лица.

— Великолепна?! — в отчаянии воскликнула я. — Я обещала всегда заботиться о ней. И сегодня принесла ей такую боль…

— Она сделала для этого все, что могла. — Эдвард нежно погладил меня по щеке. Я вздрогнула от его ласки.

— Я всю жизнь винила ее в том, что она отняла у меня роль. Но я сама виновата в том, что не явилась на пробы…

— Чтобы побыть с матерью.

— Не важно, почему. Я сама сделала выбор. — Я смахнула с лица слезы. — После того как я потеряла родителей и роль, я боялась, что мое сердце вновь будет разбито. Мэдисон не виновата в том, что я несколько лет жила затворницей…

— Пока не появился Джейсон, — закончил за меня Эдвард.

Но был ли Джейсон исключением? Или еще одним очередным безопасным выбором? Эта мысль была новой и весьма неприятной.

— Мэдисон ни при чем. — Я взглянула на Эдварда сквозь слезы. — Я сама сделала выбор. Предпочла струсить.

— Но жизнь еще не кончена, — мягко проговорил он.

Наши взгляды столкнулись. Казалось, между нами пульсирует электрическая дуга.

— У меня есть свой остров на Карибах, — хрипло проговорил он. — Там я лечу разбитое сердце. Именно туда я отправился после аварии, чтобы побыть одному. — Он мрачно усмехнулся. — Не считая, конечно, врача и двух сиделок. Там тебя никто не найдет. Хочешь, отправимся туда?

Он улыбнулся мне. Я попыталась ответить на его улыбку, но не смогла.

— Это не поможет. — Я опустила глаза. — От себя не сбежишь.

Эдвард взял меня за подбородок, заставив меня вновь поднять на него глаза.

— Я понимаю, — тихо произнес он. — Лучше чем ты думаешь.

— Правда? — шепнула я. Моя рука, казалось, сама собой поднялась. Я погладила его по волосам. Они были густыми и шелковистыми — такими, как я и думала.

— Почему ты так добр со мной? — спросила я.

— Быть может, чтобы затащить тебя в постель? — Он погладил меня по волосам, затем по шее…

— Ради этого не стоит так стараться, — улыбнулась я сквозь слезы.

— Не стоит?

— Нет. — Я взглянула прямо ему в глаза.

Его рука застыла на моей щеке, лицо мгновенно изменило выражение. Взяв мое лицо в ладони, Эдвард медленно наклонился ко мне. Я не шевелилась и едва дышала от предвкушения. Наконец он приник к моим губам, его дыхание сплелось с моим. Его губы были невероятно мягкими, сладкими и теплыми. Он притянул меня к себе, прижал к груди, положил мои руки себе на плечи и крепко сжал в объятиях. Мир кружился вокруг нас в бешеном вихре. Его поцелуй становился все более жадным, настойчивым. Я изо всех сил сжимала его в объятиях, будто ища прибежища в бурю. Эдвард казался мне несокрушимым, как скала. Откуда-то из дальних уголков сознания внутренний голос просил меня остановиться — но я заставила его замолчать, отдаваясь поцелую всем телом, горевшим от страсти.

Негромко рыкнув, Эдвард поднял меня на руки и понес наверх. В свою спальню. Меня вот-вот лишит девственности известный плейбой и разбиватель сердец…

Но в нем было и нечто большее. Общее со мной. Он понимал меня лучше, чем кто бы то ни было. Он знал, какой испуганной девчонкой я была и какой смелой женщиной я хочу быть. Он знал обо мне все…

Эдвард открыл плечом дверь спальни. Я еще ни разу здесь не была. Спартанская обстановка, полутьма… В центре комнаты стояла белоснежная кровать, залитая лунным светом. Захлопнув дверь, он осторожно положил меня на постель. Меня трясло. В свои двадцать восемь я трусила, как школьница.

— Для начала… — Он запустил руки мне в волосы и сдернул с них ленту. Затем наклонился ко мне и нежно поцеловал. Раздвигая мои губы языком, он всем весом прижал меня к постели. Моя голова откинулась на подушки. Эдвард покрыл легкими поцелуями мои щеки и вновь приник к губам. Его язык по-хозяйски исследовал мой рот, казалось проникая до самого горла.

— Я не люблю тебя, — выдохнула я. Кому предназначались эти слова? Ему? Или мне?

— Нет. — Его синие глаза сверкали. — Но ты хочешь меня. Скажи это.

— Я хочу тебя, — чуть слышно выдохнула я.

— Громче.

— Я хочу тебя. — Я взглянула ему прямо в глаза. Мой голос звучал сильно и безрассудно. Его ответный страстный взгляд лишал меня сил дышать.

— И я хочу тебя.

Эдвард с силой впился мне в губы, вжимая мою голову в подушки. Его руки гладили мое тело — легкие, как шепот, и горячие, как ветер пустыни. Затем он накрыл ладонями мою грудь, сладко нывшую под тонкой блузкой. Он быстро и незаметно расстегнул ее, невольно заставив меня вспомнить о его немалом опыте. В следующее мгновение он приподнял меня — и блузка исчезла как по волшебству. Я осталась в синем шелковом бюстгальтере. Интересно, почему я сегодня надела мой единственный красивый бюстгальтер? Быть может, предчувствовала, чем закончится сегодняшний вечер?

— Какая красивая… — прошептал Эдвард. Его руки нежно скользили по моему телу. — Я схожу с ума…

— Я тоже, — шепнула я, притягивая его к себе. Мне хотелось в полной мере ощутить тяжесть его тела. Я целовала его так сильно, как могла, одновременно пытаясь расстегнуть пуговицы на его рубашке. Но трясущиеся пальцы не слушались меня. Тогда он, накрыв мои ладони своими, быстро расстегнул пуговицы и сбросил дорогую рубашку на пол. Не отводя от меня глаз, он расстегнул брюки и стянул их с мускулистых бедер вместе с шелковыми спортивными трусами. Я пискнула что-то нечленораздельное. Сегодня утром, в спортзале, я боялась рассматривать его. Да и сейчас страх еще не прошел. Вспыхнув, я отвела глаза. Но, поймав испытующий взгляд Эдварда, я наконец-то решилась и внимательно посмотрела на него.

Он стоял спокойно, не стесняясь, давая мне время привыкнуть. Он был широкоплеч, легкая поросль темных волос в форме треугольника тянулась от сосков и мускулистой груди к плоскому, подтянутому животу. У него были мощные ноги воина и грация атлета. Мускулистые, огромные бедра, равно как и то, что таилось между ними… Но тут смелость покинула меня.

Его сила была при нем. Он исцелился. Но травма оставила шрамы на его теле. Там, где были сломаны ребра, по оливковой коже тянулись светлые полосы. Точно такие же белые линии исчертили его правую руку и левую ногу. Они были словно паутина памяти, напоминавшая о том, что было прощено, но не забыто.

«Мужчина пользуется слабостью женского сердца, используя ее против вас, чтобы заманить в постель», — предупреждала миссис Уорредли-Гриббли.

Я отвернулась, крепко зажмурившись, и почувствовала, как Эдвард опустился рядом со мной на кровать.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Это неправильно, — прошептала я. — Ты — мой пациент.

— Неправильно, — согласился он.

Я открыла глаза. Эдвард лукаво смотрел на меня:

— Вы уволены, мисс Мэйвуд. Прямо с этой минуты.

— Уволена?! — ошарашенно вскрикнула я.

Эдвард поднял бровь:

— Вы же сами сказали: мне больше не нужен физиотерапевт. Мне нужна… — Приникнув ко мне, он медленно провел пальцами по ложбинке между грудей. — Мне нужна любовница.

Любовница. Я вздрогнула, услышав это слово. Сексуальное. Непристойное. Зовущее к чувственным радостям.

— Ты хочешь, чтобы я стала твоей подружкой? — переспросила я.

— Нет, — засмеялся он. — Не подружкой. Другом. И любовницей. До тех пор, пока это приятно нам обоим. — Нагнувшись, он поцеловал меня в живот. Я вздрогнула, ощутив кожей его мягкие губы, шершавый подбородок и легкое прикосновение языка к пупку. Затем он вновь поднял на меня взгляд: — Но я ничего не обещаю. И я не буду покупать тебе шоколадки, приглашать в кино и просить о встрече с твоей родней. Диана, меня не назовешь хорошим парнем. Я думаю о себе и предполагаю, что ты поступишь так же. — Уголки его губ слегка приподнялись. — Впрочем, насколько я могу судить, ты скоро вернешься к Джейсону Блэку.

— Я…

— Это не важно, — прервал он меня. — Я не жду, что ты останешься со мной навсегда. И не собираюсь привязываться к тебе.

Когда мужчина говорит о себе нечто плохое, к нему стоит прислушаться. Я смотрела на Эдварда, слыша лишь собственное сердцебиение и прерывистое дыхание. Я пыталась сосредоточиться на его словах, но не могла: его обнаженное тело, прижавшееся ко мне, занимало все мои мысли.

«Не обольщайтесь по поводу того, что произойдет после», — предупреждала миссис Уорредли-Гриббли.

Но я не хотела об этом думать. Эта женщина жила в 1910 году, о чем она может знать? Я мысленно захлопнула книгу и обратилась к Эдварду, стараясь говорить таким же непринужденным тоном:

— Это хорошо. Я тоже не хочу к тебе привыкать. У меня еще полно дел в жизни.

— Неужели? — улыбнулся он. Затем, придвинувшись ближе, внимательно посмотрел на меня. В свете луны он казался темным ангелом. — Да, это так, — задумчиво проговорил он. — Тебя ждут великие дела, Диана.

Внезапно на глаза навернулись слезы. Мне никто еще не говорил таких слов — с тех пор, как умерла моя мать.

— Да, великие дела, — шепнул он, наклоняясь ко мне. — Начиная с этой ночи…

Он поцеловал меня, гладил по всему телу, освобождая от остатков одежды. Его рука требовательно прошлась по моим бедрам, по груди. Легко расстегнув бюстгальтер и отбросив его в сторону, он накрыл мои груди ладонями. У меня прервалось дыхание, а тело словно застыло. Чертыхнувшись, он убрал руки:

— Я забыл, что ты девственница. — Он раздраженно покачал головой. — Так что давай еще раз обговорим условия, чтобы я мог успокоить свою совесть.

— А она у тебя есть? — слабо удивилась я.

— Это все, что я могу тебе дать. — Он смотрел мне прямо в глаза. — Ни семьи. Ни детей. Только это.

Он поцеловал меня, легонько касаясь губами трепещущей шеи и ключиц. Я ощутила, как его ладони вновь коснулись моей груди, легко сжали ее. Нестерпимо медленно он потянулся губами к ноющему от напряжения соску, но в последнюю секунду остановился:

— Ты согласна?

На этих словах его дыхание, а затем и губы коснулись моего соска, и я задрожала, растворяясь в наслаждении и желании. Пропадая.

Он предлагал секс без обязательств, даже без любви.

Ну и что? Что хорошего в любви? Она лишь разбила мне сердце. Так даже лучше.

— Да, — шепнула я, потянувшись к нему. — Согласна…

Он коснулся губами соска и стал ласкать его языком. Ахнув, я вцепилась пальцами в простыню.