Час ассасина

Annotation

Пришло время барону Скуратову доказать, что его не просто так прозвали Зодчим смерти, а заодно осуществить задуманные операции, встретиться со старыми врагами, обзавестись ядовитым террариумом, а также подобраться к Белому клану и раскрыть заговор в высших сферах Империи. Ну, и в результате стать ещё на шаг ближе к вершине власти в Империи, разумеется.

Эргоном: Час ассасина

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Эргоном: Час ассасина

Глава 1

— Ты как-то несерьёзно относишься к этому! — взволнованно говорила Глафира. — Правда, Коля! Думаешь, если победил в пошлый раз, так всегда будет?

— Сколько верёвочке ни виться, а конец сыщется. Да, это верно. Но не для данного случая.

Я послал шар по дорожке, и он, врезавшись в кегли, сшиб все, кроме одной. Чёрт! Да что ж такое⁈ Теперь попробуй попади в неё!

— Кинжалы в этот раз не станут решающим фактором, — мрачно заметил Павел, наблюдая за тем, как я полирую тканью следующий шар. — Вы ведь будете биться за честь рода. А значит, никаких харь. Твой противник будет использовать техники по полной!

— Я это отлично понимаю. И собираюсь поступить так же. Не думаю, что Лукьянов лучше владеет ими, чем я. Впрочем, скоро выясним. Не выступишь ли, кстати, моим секундантом? На правах наследного сына главы клана?

— Ты решил каждому из нас дать шанс поучаствовать в этой роли? — усмехнулся Павел. — Я, конечно, не могу отказаться. Придётся после ужина к тебе ехать — встречаться с представителем Лукьянова.

— Если у тебя нет на вечер других планов.

Княжич махнул рукой.

— Это важнее. Я только никак в толк не возьму, зачем ты спровоцировал родовую дуэль. И почему вообще так резко попёр на Лукьянова. Ты же специально нарывался на поединок, верно?

Павел уставился на меня, ожидая ответа. Остальные тоже смотрели вопросительно. Я послал шар в цель, но он промчался в паре сантиметров от одинокой кегли. Блин…

— Всего лишь сыграл на опережение, — сказал я. — Парень явился сюда не случайно. Он хотел, чтобы я вызвал его за оскорбление рода. Таким образом, он получил бы возможность выбрать оружие и получил бы явное преимущество.

— Да с чего ты это взял⁈ — удивился княжич.

— Вообще, мне тоже так показалось, — вставила Глаша. — Лукьянов действительно подводил к оскорблению Скуратовых. Это было прямо заметно. И свидетелей с собой притащил. Но как ты так быстро сориентировался? — добавила она, глядя на меня.

Я пожал плечами.

— Догадался. И вообще ожидал чего-то подобного.

— Понятно… — протянул Павел. — Что ж, ты своего добился. Уверен, что одолеешь его? Насколько мне известно, Станислав очень неплох в бою.

— Вот и узнаем. Выбора-то у меня нет.

— Это верно, — кивнул княжич. — Знаешь, я даже не припомню, чтобы человек участвовал в таком количестве дуэлей подряд. Это ведь уже третья за несколько месяцев.

— Что поделать, если некоторым не терпится отправить меня на тот свет? Не я же искал Лукьянова, чтобы нарваться.

— Ладно, оставим это, — вздохнул Павел. — Я приеду сразу после ужина. Если секундант твоего противника явится раньше, подождите меня.

— Конечно. Доигрывать будем?

— У тебя потрясающее самообладание, — заметила Бестужева. — И, кажется, ты даже не бравируешь. Действительно нисколько не волнуешься? Так уверен в победе?

— Ни в чём нельзя быть уверенным. И главное — не нужно. Недооценивать врага — серьёзная ошибка. Но не трястись же теперь от страха, — я сделал Мейнгардту знак бросать шар. Аппарат как раз выставил для него кегли. Появление Лукьянова нарушило мои планы по сближению с племянником маркиза: теперь всех интересовал мой грядущий поединок, и налаживание связей придётся отложить. К счастью, это не к спеху. Главное, мы познакомились, и парню будет, что рассказать дома о новом лице в своём окружении. А там, глядишь, и до маркиза слухи дойдут. Уже неплохо. — Надеюсь только, что у барона хватит ума не посылать ко мне старшего сына.

— Вижу, ты всё-таки уверен в победе, — сказала Аня.

— Я тоже не сомневаюсь, что Коля разделает этого нахала, как Бог — черепаху! — преданно объявила Глаша. — В конце концов, разве может кто-то сравниться с ассасином империи⁈ — и она вызывающе обвела всех взглядом, словно предлагая возразить.

Но никто не стал. Я видел, что мои друзья беспокоятся за меня. Для них исход поединка вовсе не был предрешён. Да и я нисколько не лукавил, говоря, что нельзя быть ни в чём уверенным на все сто. Лукьянов постарается свести к минимуму примущество, которое даёт мне виртуозное владение коротким холодным оружием. Для этого ему придётся постоянно держать большую дистанцию, на которой кинжал вообще не будет играть никакой роли. Значит, поединок пройдёт на техниках. Надо посоветоваться с Есенией, как лучше его провести. Но это вечером, после того, как свалит секундант Лукьянова.

Спустя три часа я был дома. Первым делом принял Андронову, отчитавшуюся об успешной совместной операции против клана Чекана. Потери с нашей стороны оказались минимальные, и пострадавших, и повреждённую технику удалось забрать с собой. Емельянов передал сердечную благодарность. В устной форме, естественно, чтобы не оставлять свидетельств нашего партнёрства.

— Хорошо, — я кивнул, глядя в окно, за которым медленно падали крупные, похожие на овсяные хлопья, снежники. Двор перед замком был белым, но сквозь тончайший слой просвечивал чёрный асфальт. — Награди участников операции. Что у нас с реорганизацией оборонных мер?

— Почти закончили, господин барон. Личный состав пополнился людьми Каминского и Пешковых. Среди них нашлось несколько пилотов бронеходов, коптеров и прочих полезных специалистов. Отдел разведки тщательно их проверил и обещал присматривать за ними. На всякий случай.

Я кивнул. Доверяй, но проверяй не мой девиз. Лучше просто не доверять. Оно надёжней. Особенно, если есть хоть малейший повод для сомнений.

Перед ужином я заглянул к Есении — обсудить тактику предстоящего поединка. Падшая дала несколько дельных советов, но, в целом, по большей части подтвердила то, что я и так планировал. А вскоре мне сообщили, что прибыл секундант от Лукьянова. Распорядившись пригласить его в кабинет, я отправился на встречу.

Глава 2

Секунданту Лукьянова было лет пятьдесят. Он страдал одышкой и поминутно вытирал со лба пот. Коричневый костюм из дорогого сукна сидел на нём прекрасно, хотя фиолетовая матерчатая гвоздика, воткнутая в петличку лацкана, выглядела претенциозно и неуместно. Очевидно, он прицепил её в знак лояльности клану, хотя сам носил рыжие волосы. Звали его Филипп Петрович Майков и служил он в юридической конторе, что следовало из визитки, которую он, едва представившись, положил мне на стол. Видимо, род Лукьяновых имел с его фирмой какие-то дела.

От меня на этой встрече почти ничего не требовалось: Майков и Павел обсуждали условия поединка между собой, обращаясь ко мне время от времени лишь из вежливости. Я же слушал очень внимательно, хотя и успел кое-что почитать о дуэлях чести, пока ждал прибытия секундантов. В принципе, отличий от текста практически не было. Суть заключалась в том, что противники вставали на барьеры и по сигналу распорядителя изо всех сил старались убить друг друга с помощью выбранного оружия и техник — любых, какими владели. Если у одного из сражающихся запас магической энергии иссякал раньше, это не служило причиной остановки боя. Просто он, как правило, тут же погибал от руки соперника. Никаких полумер не допускалось. Оскорбление рода, как и клана, считалось самым тяжким, и смыть такое можно было исключительно кровью. Условились встретиться завтра, в семь утра, на полигоне спортивного клуба «Спартанец», не принадлежавшего ни одному из кланов. То есть, на нейтральной территории. Насчёт оружия остановились на кинжалах. Единственный нюанс — они должны были быть агриковыми. Этого требовали правила. У меня такой клинок имелся. Правда, делался он явно не под меня. Не знаю даже, кому принадлежал. К моему удивлению, Майков заверил, что его подопечный также принесёт с собой подходящее оружие, и что длина лезвия не будет превышать тридцати сантиметров. На этом и расстались. Когда секундант Лукьянова ушёл, пожелав нам на прощанье всего наилучшего, Павел обратил взор на меня. Его серые глаза были задумчивы и тревожны.

— В чём дело? — спросил я. — Тебя что-то не устраивает?

— Нет, с условиями всё в порядке. Вот только показалось странным, что у Лукьянова нашёлся подходящий клинок. Такие вещи — большая редкость.

Я пожал плечами.

— Очевидно, к тому, чтобы спровоцировать меня на дуэль, готовились. И предполагали, что дело может обернуться так, что оружие всё-таки выберу я. Вот и подстраховались заранее — обзавелись ножиком. Уверен, Лукьянов ещё и потренироваться с ним успел.

— В данном случае это правилам не противоречит.

— Понятное дело. Если это всё, что тебя беспокоит, то расслабься. Уверен, до фехтования дело не дойдёт. И при всех навыках моего соперника в ножевом бою едва ли он станет испытывать судьбу и подпустит меня близко.

— Так ты рассчитываешь только на техники?

— В общем, да. А что? Тебя это как будто заботит.

— Просто я подумал: если Лукьянов готовился к поединку заранее и даже позаботился достать агриков кинжал, наверняка он и энергией запасся.

— Уверен, что парень накачался ею, как москит — кровью.

Княжич подозрительно прищурился.

— Но тебя это не беспокоит, как я погляжу. Да, Коля? Выходит, ты тоже готовился?

— Честно сказать, да.

— Стало быть, заранее знал, что Лукьянов рано или поздно объявится.

Я развёл руками.

— Грешен. Так и есть, знал. Меня предупредили. Мир не без добрых людей.

Павел понимающе кивнул. С явным облегчением.

— Ну, тогда я почти спокоен за тебя, Коля. Только надеюсь, ты всерьёз отнесёшься к схватке.

— Не сомневайся. Подойду к делу с полной самоотдачей.

— Рад слышать, — Павел поднялся. — Что ж, мне пора. Надо ещё уроки доделать, а время к ночи. До завтра. Постарайся выспаться.

— Буду дрыхнуть, как сурок.

Проводив княжича до крыльца и пронаблюдав за тем, как отъезжает его кортеж (в последней, особенно громоздкой тачке находился положенный наследнику гуль), я вернулся в кабинет и поднял трубку. Набрав номер отдела разведки, попросил позвать к телефону Свечкина.

— Юрий Михайлович, зайдите, пожалуйста, на пятнадцать минут.

Пока ждал, выпил чашку горячего шоколада. Изредка позволял себе, хотя вообще, сахар считаю вредным и стараюсь употреблять, как можно реже.

Начальник разведки пришёл через полчаса. Вид у него был помятый и усталый. Похоже, я совсем завалил мужика работой. Но что поделать, если проблемы валятся со всех сторон, не давая вздохнуть?

— Юрий Михайлович, нужно, чтобы вы собрали сведения об Анатолии Олеговиче Молчанове. Это князь Фиолетового клана.

— Я знаю, господин барон, — кивнул разведчик. — Какого рода информация вам требуется?

— Вся. Распорядок дня, охрана, пристрастия. Я хочу знать об этом человеке абсолютно всё.

Карандаш в руке Свечкина замер, потом описал в воздухе круг и застучал по странице блокнота.

— Правильно ли я понимаю, что мы должны искать подход к господину Молчанову? — после паузы спросил Свечкин. — И делать акцент на пробелы в его безопасности?

— В общем, да. Вы меня правильно поняли. А что, с этим есть проблемы?

Мой собеседник помялся.

— Видите ли, господин барон, устранение таких высокопоставленных лиц без санкции Его Величества… как бы сказать… не приветствуется. Речь ведь идёт о главе клана.

Я опёрся локтями о стол и очень внимательно посмотрел на Свечкина. Он взгляд выдержал, глаза не отвёл. Впрочем, я этого и не добивался.

— Юрий Михайлович, а как, по-вашему, Анатолий Олегович стал князем?

Однако вопрос моего собеседника нисколько не смутил.

— Ваша Милость, у меня есть все основания полагать, что не без вашей помощи. Однако в том-то и проблема. Если вы уже устранили одного главу клана, не стоит делать этого снова. До меня дошли слухи… Нет, не совсем так. Мне сообщили люди, которым я полностью доверяю, что Тайная канцелярия Его Величества держит вас на карандаше. Не знаю, что именно это означает, однако нужно быть осторожным. Лучше не будить лихо.

Я откинулся на спинку кресла. Вот так новости! Неприятные. Я, конечно, помнил визит представителя этого ведомства, получившего в народе прозвище «Опричнина». Тогда встреча с серым человеком была вызвана убийством адвоката. Мне намекнули, что нельзя убивать, кого вздумается. Правда, я теперь, вроде как, стал официальным ассасином императора. Но давал ли этот статус мне карт-бланш или неуязвимость? В словах Свечкина имелся резон. Однако я уже получил плату от Неклюдова и сдавать назад было неприемлемо. Не только потому что я не собирался возвращать золото. Дело было и в репутации.

— Что ж, Юрий Михайлович, было бы здорово, если б вы узнали подробнее, что именно кроется за этим интересом Тайной канцелярии к моей персоне.

— Не уверен, что это возможно, господин барон. Я ведь не волшебник. И уже сделал всё, что было в моих силах.

— Не сомневаюсь. Что ж… Значит, постарайтесь собрать сведения максимально осторожно. Чтобы никому даже в голову не пришло заподозрить меня.

— Вы не станете отказываться от своего намерения?

— Увы, я уже взял на себя обязательства.

Свечкин понимающе кивнул.

— Хорошо, Ваша Милость. Но это будет небыстро.

— Главное — тихо.

Отпустив начальника разведки, я встал, прошёлся по кабинету и остановился перед бронированным окном, за которым медленно, словно в сонном танце, кружились снежинки.

Раз дело внезапно осложнилось, придётся придумать такой способ устранить Молчанова, чтобы комар носа не подточил. Ничего, не впервой. Я люблю, когда судьба бросает мне вызов. Так гораздо интереснее. В конце концов, не зря же меня прозвали Зодчим смерти.

Горячая свежая боярка! Демона войны отправляют на исправление в тело наследника маркграфа Пожарского. Вот только демон совсем не хочет перевоспитываться… 18+ Читать: https://author.today/work/272693

Глава 3

Поздно вечером позвонили от Неклюдова. Попросили о короткой встрече. Взглянув на часы, я сказал, что пока не ложусь и буду ждать. Спустя полчаса прибыл посланник от князя. Представился секретарём. Было ему лет сорок, на вид — ничем не примечательный субъект, однако черноволосый, а значит, вассал рода. Звали его Валерий Степнов.

Мы расположились в малой гостиной, где я частенько принимал гостей.

— Простите за поздний визит, господин барон, — проговорил Степнов, отказавшись от предложенного чая. — Но в виду обстоятельств иной возможности может и не представиться.

Я вопросительно приподнял брови.

— Что за срочность? Поясните.

— Правда, что утром вы дерётесь со Станиславом Лукьяновым? Дуэль за честь рода.

Ах, вот оно, что! Теперь понятно, чего секретарь прискакал, на ночь глядя: видать, в клане переполошились, что Лукьянов меня прикончит, и заказ на убийство князя Молчанова накроется медным тазом.

Однако я не подал виду, что догадался о причине столь несвоевременного визита.

— И как это связано с вашим работодателем, господин Степнов?

— Его Светлость выражает озабоченность вашими договорённостями, — ответил секретарь. Было заметно, что он чувствует себя неуютно. Неудивительно: мужику ведь приходилось намекать, что я могу завтра погибнуть. Не самая приятная миссия. — Получается, они поставлены под угрозу. Простите, что вынужден так говорить.

Я показал жестом, что не из-за чего беспокоиться.

— Понимаю. Однако у меня не было выбора. Молодой человек, которого вы упомянули, его не оставил. Он явился туда, где я отдыхал с друзьями, чтобы спровоцировать поединок. Это было его целью. Давняя вражда между нашими родами. Хотя не такая уж и давняя, на самом деле.

Степнов кивнул, однако озабоченное выражение не исчезло с его сухого, костистого лица.

— Ваша Милость, какова вероятность, что вы одержите верх? Ясно, что прогнозировать такие вещи непросто, особенно при репутации вашего соперника — я имею в виду, что, несмотря на юный возраст, он известен своими выдающимися боевыми навыками — однако дело в том, что задаток по вашей с князем договорённости получен. А никаких документов, по которым он мог бы быть возвращён в случае, если завтра вас постигнет неудача, не существует.

— Да, это проблема, — согласился я. — Что вы хотите? Документ?

Секретарь Неклюдова замялся.

— Нет, господин барон. Вашего устного распоряжения насчёт слитков, отданного кому-нибудь из своих доверенных лиц, было бы вполне достаточно. И потом, Его Светлость всё же надеется, что завтра всё обойдётся.

— Как и я. Хорошо, передайте князю, что я непременно сделаю соответствующее распоряжение.

— Благодарю, господин барон, — Степнов поднялся с явным облегчением. — Не смею дольше злоупотреблять вашим временем. Ещё раз прошу прощения за беспокойство.

Я проводил его до двери, где передал охране, которая уже должна была доставить позднего гостя до выхода. А сам отправился к себе. Накануне дуэли полагается хорошенько высыпаться, хоть из-за нервов это, наверное, и непросто. Я, правда, на это пожаловаться не мог: у меня не было сомнений, в чью пользу закончится завтрашний поединок. Немного напрягало только то, что из-за всех этих смертей, происходящих вокруг меня, Тайная канцелярия стала проявлять к моей персоне излишнее внимание. Но с этим я пока поделать ничего не мог.

Приняв горячий душ, я натянул пижаму и завалился в кровать. Ещё расследование, в которое втянула меня София Голицына, то и дело заставляло о себе вспоминать. Интересно, сможет ли пролить на него свет Кирилл Дымин, он же Алим-Д’аахан. Я надеялся, что да. Хотя в первую очередь хотел узнать у него, что означает сбор аль-гулями «душ» своих погибших соратников на поле боя. Вот это действительно не давало мне покоя, потому что выглядело странно. А всё, что выбивается из логической картины — вернее, картины, кажущейся логической — заслуживает внимания. И прояснения. Иначе потом могут всплыть неприятные и даже опасные сюрпризы.

В общем, не скажу, что заснул мгновенно — пришлось малость поворочаться — однако всё же сон сморил меня довольно быстро, и утром я встал свежий, как огурчик. Для верности ещё принял холодный душ. Завтракать не стал: тяжесть в желудке делает человека вялым, а во время драки это ни к чему. Я не собирался давать своему сопернику даже намёка на фору. Уверенность уверенностью, но бравада и глупые риски — не мой стиль. Так что ограничился стаканом воды и чёрным кофе.

Прихватив агрик, я выехал за полчаса до назначенного времени, чтобы не опоздать. Не хватало ещё, чтобы Лукьянов решил, будто я его испугался и поэтому долго собирался.

Павел поджидал меня в фойе спортивного клуба. Одет он был торжественно, не в школьную форму, а в тёмно-зелёный костюм с вышитым на нагрудном кармане гербом.

— Все наши передают, что желают тебе удачи, — сказал он, пожимая мне руку. — Как ты?

— Отлично. Где мой соперник?

— Уже здесь, — княжич кивнул в сторону массивной двустворчатой двери из морёного дуба. — Ждёт на стадионе. Прибыл ещё до меня. Похоже, ему прямо-таки неймётся с тобой разделаться. А главное — с ним барон!

— Папаша прибыл полюбоваться на то, как сынок поквитается за брата? Не ожидал. Ну, не будем томить людей. Пойдём к ним.

В сопровождении служащего клуба мы направились к ведущей на стадион двери.

Новая боярка! Захватывает с первой страницы. Великий Герцог Элигос, полководец Ада и владыка одного из Огненных Пределов Преисподней вдруг оказывается избран кандидатом на «перевоспитание» по программе Небесного Престола. Его отправляют на Землю, где всем заправляют кланы аристократов, вселив в тело наследника маркграфа Пожарского. Вот только демон совсем не желает перевоспитываться. Читать бесплатно: https://author.today/work/272693

Глава 4

Для поединка отвели часть стадиона, выгородив её простыми столбиками с ленточками. На самом деле, это было только рекомендацией придерживаться определённых границ, чтобы не затягивать дуэль беготнёй.

Я сразу заметил барона Лукьянова. Он сидел на третьем ряду трибуны в компании женщины с нежно-сиреневыми волосами — видимо, жены. С ними было ещё несколько человек зрителей. Я решил, что это служащие и охрана. С моей стороны пришли Аня, Кирилл, Артём, Лена и Глаша. Все они расположились с другой стороны трибуны, максимально далеко от фиолетовых. Вообще, посторонние наблюдатели во время дуэлей приветствовались. Считалось, что так даже лучше: будут свидетели соблюдения всех правил. Глафира помахала мне рукой. Я, естественно, не ответил.

Мы с Павлом подошли к распорядителю, возле которого стоял секундант Станислава. Мой соперник, заметив нас, вальяжно приблизился к отметке барьера и демонстративно отвернулся. Я тоже решил его пока игнорировать.

— Господа, всем известны правила? — спросил распорядитель. — Хорошо. В таком случае прошу секундантов представить оружие.

Осмотрев кинжалы на предмет наличия ядов, он одобрительно кивнул.

— Всё в порядке. Клинки приняты к поединку. Прошу соперников взять оружие и встать к барьеру.

Секундант Лукьянова подошёл к нему и отдал кинжал. Я взял свой и прошёл к отметке.

— Господа! — повысив голос, проговорил распорядитель. — Сражайтесь честно и до смерти — во славу рода! Начинайте по моей команде.

После этого он и секунданты отступили за ограждение.

— В бой! — крикнул распорядитель, активировав над нами с помощью пульта защитный купол, не позволявший магическим техникам попадать в зрителей и постройки стадиона.

Продуцировался он с помощью специального артефакта, принадлежавшего Комитету по поединкам. Насколько мне было известно, в частном владении подобных предметов не находилось. Более того, особый указ императора запрещал иметь такие артефакты всем, кроме Комитета. Когда я узнал об этом, то сразу подумал, что наверняка у кого-нибудь они есть, только использовать их опасно: можно себя выдать. С другой стороны, есть же ситуации, когда подобный защитный купол просто необходим. Так что я с удовольствием заимел бы один. Но для этого надо узнать, кто им тайно владеет.

В том, что силовой купол — вещь при магической дуэли обязательная, мы получили возможность убедиться сразу, как только прозвучал сигнал распорядителя: Лукьянов мгновенно исчез!

Мы это уже проходили с его старшим братом. Тогда дело кончилось сломанным носом и вывернутой рукой. Теперь же человек намеревался меня убить.

Взглянув на землю, я убедился, что противник не отбрасывает тень. Так, значит, на это надежды нет. Забыли. Может, звук шагов? Но поверхность стадиона, где мы находились, была покрыта чем-то вроде зернистой резины. Такими застилают теннисные корты, беговые дорожки и детские площадки. И, похоже, Лукьянов выбрал именно этот кусок пространства неслучайно: гравий скрипел бы под подошвами, песок взвивался бы облачками пыли, а трава приминалась бы. Сейчас же мой противник имел возможность передвигаться, ничем не выдавая себя.

В течение этих нескольких секунд я перемещался по выгороженному куску стадиона, вынуждая Лукьянова менять позицию и чутко прислушиваясь в надежде хоть на какой-нибудь звук, но парень не один год тренировался действовать тихо и явно в этом преуспел. А может, просто стоял на месте, наплевав на мои маневры. Но это вряд ли: чтобы атаковать, ему нужно приблизиться. Кроме того, он не станет пребывать в режиме невидимости постоянно: это быстро расходует его энергию, сколько бы её ни было.

Убедившись, что слух мне не поможет, я осторожно втянул ноздрями воздух. Перемещаясь по площадке, я занял место с подветренной стороны по отношению к предполагаемому местонахождению противника. Однако ничего не учуял. Пришлось сделать ещё несколько шагов. Появился слабый запах, судя по которому Лукьянов приближался слева! Это напоминало лёгкую волну, но я среагировал мгновенно: кинулся в ноги. Прокатившись примерно метр, почувствовал, как задел кого-то, но не сбил. Мой соперник успел то ли отпрыгнуть, то ли отступить. А это означало, что теперь он имеет возможность для атаки и непременно ею воспользуется. Активировав симбионта, я резко откатился в сторону, вскочил и тут же прыгнул вправо, одновременно пытаясь учуять Лукьянова. Однако это было не так уж просто: обоняние, хоть и усиливалось демоном, не было абсолютным.

Я решил, что пора пускать в ход тяжёлую артиллерию, и призвал Бера. Родовой Дар Скуратовых — это всё, что мне можно пустить в ход сегодня, не раскрывая, что я обладаю ещё двумя Дарами.

Призрачный медведь возник вокруг меня подобно оболочке, и мы синхронизировались. Это сразу увеличило запас моей Живы раза в полтора. Я пустил по площадке едкое кислотное пламя, заставляя Лукьянова скакать, как петрушку, чтобы не попасть в его зелёную струю. Одновременно с этим, я отступал, принюхиваясь и стараясь снова занять место с подветренной стороны.

Но не успел. Бок справа пронзила резкая обжигающая боль! Я дёрнулся в сторону, соскочив с проникавшего в плоть кинжала, и ударил в ответ лапой Бера. Попал! Лукьянов на пару секунд проявился: стало видно, как он прокатился кубарем по земле. Однако парень тут же снова исчез.

Я пощупал сочащийся кровью бок. Чёртов агрик! Поэтому или на таких дуэлях и дерутся, что им магические техники — не преграда. Прикинув полученный ущерб, я решил, что ничего критичного нет. Органы, вроде, не задеты, а это главное. Если бы клинок был обычный, я вообще не парился бы. На мне же всё заживает, как на собаке. Таково преимущество быть наполовину нежитью. Вот только агрикова сталь — дело другое. Получу таким ножиком в сердце — и конец! Прощайте, господин Скуратов.

Я попятился к ограждению, но тут же сообразил, что эти ленточки только рекомендуют находиться в определённом пространстве, но не обязывают моего противника оставаться в их границах. А значит, маневр бессмысленный.

Ещё раз полив площадку справа огнём, я вынудил Лукьянова переместиться влево. Хоть он и был невидим, больше деваться ему было некуда, если он собирался атаковать. А в том, что парень нападёт, я не сомневался: первый успех должен его окрылить.

Бер сделал пару шагов вправо, затем — вперёд. Принюхавшись, я почуял приближение врага. Он либо зайдёт слева, где нет пламени, либо подпрыгнет, чтобы атаковать сверху. Но это маловероятно: слишком опасно быть пойманным. Я решил, что встречу противника слева. Раз, два, три!

Призрачная лапа ударила воздух с молниеносной скоростью. Раздался влажный шлепок, и Лукьянов возник над площадкой: кувыркаясь, он вылетел за ограждение, грохнулся на землю, прокатился по ней метра три и замер.

Я ринулся к нему. Сейчас у меня появился шанс закончить бой. Ускорение симбионта плюс прокачка демона позволили сократить расстояние между нами вдвое всего за пару секунд, но я не собирался давать Лукьянову даже призрачного шанса улизнуть и поэтому выпустил на ходу струю зелёного пламени.

Парень приподнялся, мотая головой. Упёрся коленом в землю, повернулся в мою сторону, и на лице его тут же появилось выражение ужаса, поскольку он увидел стремительно приближавшееся кипящее зелёное пламя. Я понимал, что ещё миг — и он окажется охвачен им, и надо только поднажать…

Лукьянов метнулся вперёд. Было заметно, что несколько костей у него сломано, однако инстинкт самосохранения гнал его прочь от пламени. Я повернул голову Бера, и кислотный огонь последовал за парнем. Он споткнулся и начал падать вперёд, нелепо размахивая руками. Вдруг развернулся и с силой метнул в меня кинжал. Бросок был настолько быстрым и неожиданным, что я успел лишь немного уклониться. А сделать это на бегу не так-то просто. Клинок легко проник свозь Бера и вонзился мне в плечо. Чёрт!

Хуже всего было то, что при этом исчезла зелёная струя, успевшая только лизнуть упавшего Лукьянова. Этого хватило, чтобы парень лишился части одежды и кожи, но он был жив, о чём красноречиво свидетельствовал пронзительный вопль боли, который издал мой противник. Взглянув на меня расширившимися глазами, он исчез. Но это было автоматическим жестом отчаяния. Деться он уже никуда не мог: раны не позволяли мгновенно уйти с линии атаки. Я чуял его так отчётливо, будто видел глазами. Приблизившись, Бер чуть наклонился и ударил когтями. Лукьянов снова вскрикнул, проявился и захрипел, истекая кровью. Он попытался отползти, но был уже слишком слаб и повреждён для этого. Повернувшись к трибуне, я увидел вставшего во весь рост барона. Между прочим, мой дядя по матери. Подавшись вперёд, он вцепился в металлические перила. Было заметно даже с такого расстояния, что Лукьянов едва сдерживается, чтобы не кинуться на площадку. Его жена повисла у него на локте и что-то очень быстро говорила, но он её не замечал.

Подняв руку — вернее, медвежью лапу — я шутливо отсалютовал трибуне Фиолетовых, а затем повернулся к едва живому Станиславу. Парню удалось дважды ранить меня. Неплохо. Но, увы, не мной придуманные правила дуэли не позволяли оставлять соперника в живых. Поступи я так, и пришлось бы драться снова. А мне это не нужно. Особенно учитывая, что меня и так дважды пырнули. К тому же, парень сам нарвался на дуэль. Эта схватка не была моей идеей.

— Будь ты проклят, Скуратов! — простонал Лукьянов, глядя на меня с ненавистью и отчаяньем. — Чтоб ты сдох!

— Непременно, — кивнул я. — Рано или поздно — как и все. Но не сегодня. Хотя ты был близок. Если тебя это утешит.

— Хватит болтать! Делай, что должен! Но не думай, что на этом всё кончится! Мы тебя достанем!

— Это я уже понял. Поэтому, покончив с тобой, я примусь за твоего папашу. Скоро вы встретитесь. Счастливое воссоединение семьи. Ты, он, и твой брат-недоносок.

Станислав дёрнулся, словно хотел встать, но только скривился от боли. Выглядел он ужасно. Даже странно, что до сих пор жив.

— Заканчивайте поединок, барон! — донёсся возглас распорядителя.

— Ты слышал, — сказал я Станиславу. — Люди проявляют нетерпение. Не станем их задерживать.

— Да что б ты…

Кипящее зелёное пламя поглотило его, не дав закончить. Кислота разъедала плоть и кости, превращая органику в отвратительно пахнущую массу. Демон внутри меня всколыхнулся, требуя свою часть добычи, но я его проигнорировал: пусть Лукьянов закончит своё существование как достойный соперник. В конце концов, парню просто не повезло, что его отец — идиот.

Когда я отступил, отозвав Бера, распорядитель снял защитный купол. Ко мне уже бежал врач. Ах, да! Меня же ранили. Я осторожно потрогал рукоять торчавшего из плеча кинжала.

— Не вытаскивайте, господин барон! — крикнул, заметив это, доктор.

И не собирался. Не хватало ещё открывать путь кровотечению. Я опустился на землю, скрестив ноги.

Павел опередил врача, подойдя ко мне через несколько секунд.

— Ты как⁈ — с тревогой спросил он, опустившись на корточки. — Держишься?

— Всё нормально. Царапины. Просто крови много, а так ничего страшного. А этот парень оказался не так уж плох.

— Угу. Ты молодец. Иногда мне казалось, что ты прямо видишь его.

— Не. Просто интуиция. О, доктор, вот и вы! Думаю, надо вытащить эту штуку, но сначала займитесь боком. Кажется, там дело посерьёзней.

Глава 5

В этот раз лейб-лекарь меня только осмотрел, когда я приехал показаться в госпиталь, и полчаса поколдовал над ранами, восстанавливая энергетические потоки и концентрируя Живу в местах, где в тело входил нож. Я бы вообще не попёрся в больницу, если б меня пырнули обычным лезвием, но агрик поражал не только гулей, также любую другую нежить и магические техники. А поскольку я был и чародеем, и немножко нежитью, вдобавок с демоном внутри, решил подстраховаться. Как говорится, бережёного Бог бережёт. Но лекарь уверил, что всё будет в порядке, и через недельку я стану, как новенький.

Отчасти он оказался прав. Раны заживали дольше обычного, даже несмотря на регенерацию, которую мне давал демон, но уже через пять дней я их не чувствовал. Хотя рубцы оставались и не рассасывались ещё дня четыре.

За это время я полностью организовал исследовательские процессы в лаборатории, снабдил инженеров добытой отделом разведки технической литературой и, как умел, объяснил, что к чему и как работают компы. Конечно, выходило у меня не очень, но тут главное было, чтобы сотрудники поняли общие принципы. Больше я ничего в этом направлении сделать не мог. Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно они разберутся хотя бы в основах, и затея увенчается успехом. Пусть небольшим. В этом мире даже самый примитивный компьютер станет прорывом, а их массовое производство вознесёт род Скуратовых практически до небес. Не иначе, второй орден Андрея Первозванного дадут. А что? Очень даже возможно. Чем не заслуги перед отечеством? Даже перед человечеством, я бы сказал.

Также я три раза навещал Пешковых. Мы с ними отрабатывали иллюзии, которые должны будут скоро понадобиться. В последний визит я поинтересовался, как девчонки смотрят на то, чтобы попробовать ещё один мираж, не связанный с Авиновым и его сестрой. Кстати, Свечкину так и не удалось раздобыть записи её голоса. Так что придётся воспользоваться запасным планом и разыграть аварию или покушение, во время которого сестра Авинова повредит связки. Начальник разведки обещал всё подготовить.

Моё предложение попробовать что-то новое Пешковы восприняли с энтузиазмом.

— А что это будет? А зачем? — засыпала меня вопросами Глаша.

Арина вела себя более сдержанно, хотя было видно, что заинтересована не меньше. Но ей хотелось казаться взрослее. И я заметил, что девочка бросает на меня украдкой долгие взгляды. Чёрт! Не уверен, что детская влюблённость — это тот крючок, на который я хотел бы подцепить обладателя Дара иллюзии. Такие вещи опасны, с ними нельзя играть. Лучше бы она воспринимала меня как друга или старшего брата. Просто защитника, под крылом которого вполне надёжно. Главное, чтобы Арина не решилась на признание. Это сильно осложнит мне жизнь. Я совсем не мастер общения с детьми. Могу напортачить. Так что я старательно делал вид, что ничего не замечаю, и вёл себя максимально вежливо, но и только. Тут важно тоже не переборщить, конечно. Но лучше так, чем потом разгребать любовные страдания.

— Ко мне должен прийти гость. Не сегодня и не завтра, но в довольно скором времени. Во всяком случае, я на это надеюсь, — принялся я объяснять, что нужно будет сделать. — Это нехороший, опасный человек. Он представляет угрозу. Не только мне. Вообще, всем. Я хочу его поймать и обезвредить. Но он очень силён. Мне самому не справиться. Ваша помощь была бы кстати. Что скажете?

— Конечно, господин барон! — воскликнула Глаша. Только что в ладоши не захлопала от восторга. Вот и пойми этих детей! — Он хочет вам навредить? Придёт, чтобы напасть?

— Нет, не думаю. На самом деле, я готовлю ему ловушку. Но её нужно замаскировать. Иначе он сразу сообразит, в чём дело. И вот тогда наверняка разозлится и накинется.

— И для этого нужно создать иллюзию? — сообразила мелкая. — Замаскировать ловушку?

— Именно. Ты очень догадливая.

— Спасибо! — просияла Глаша. — Мама тоже так говорила, — она тут же погрустнела, но взяла себя в руки и спросила: — А что за ловушка?

— Мы сделаем всё, что в наших силах. Вы спасли нас от смерти, и мы у вас в неоплатном долгу, господин барон. Распоряжайтесь нами и нашими способностями, как сочтёте нужным, — сказала Арина с чувством и вдруг покраснела. — Конечно, мы согласны помочь! — быстро добавила она, опустив глаза. — Всегда…

— Благодарю, — я слегка поклонился. — Ловушка довольно простая. Это клетка. Но заманить этого человека в неё непросто, потому что он очень подозрителен и осторожен. Поэтому я придумал вот, что: стены и потолок у клетки будут раскладываться. А когда этот опасный человек зайдёт в неё, их можно будет мгновенно поднять, и он окажется внутри. Как вам?

— Класс! — захлопала в ладоши мелкая. — Просто супер! Вы такой умный!

— Спасибо. Надеюсь, сработает. Но нужно замаскировать клетку, чтобы он не догадался, на что встаёт.

— Это очень хороший план, — серьёзно кивнула Арина. — А где вы собираетесь устроить ловушку? В замке?

— Думаю, это зависит от того, согласится ли этот злодей прийти ко мне в гости. Возможно, нет, и тогда придётся везти её туда, куда он не побоится прийти. Если вообще не откажется встречаться.

— Значит, мы должны замаскировать ловушку, — задумчиво проговорила Арина. — Например, наложить на неё иллюзию ковра или пола. Но он ведь почувствует, что ступает по железным прутьям. У нас не хватит сил, чтобы внушить ему, будто поверхность ровная или пушистая.

— Ты права. Поэтому основание и переднюю стенку мои мастера сделают ровными. Я им уже всё объяснил, они работают над клеткой.

— Да, это правильно, — одобрила Арина и снова залилась румянцем. Кажется, она и сама это почувствовала, так как отвернулась, сделав вид, будто смотрит в окно. — Скажите, господин барон… — произнесла она вдруг слегка иным тоном, который заставил меня насторожиться. — Вы ведь не собираетесь его убить?

— Убить? — переспросил я, удивлённый таким вопросом. — С чего ты взяла?

— Ну-у… Все знают, что вы из рода ассасинов.

Я рассмеялся. Почти искренне.

— Арина, мне нужно серьёзно поговорить с этим человеком. Узнать, что он задумал. Я думаю, у него есть план, который может представлять опасность для всех нас, — и в этом не было ни слова лжи, между прочим. — Если он меня не вынудит, я не стану его убивать, — а вот это далеко не факт. — Не думаешь же ты, что я сделал бы вас, моих дорогих гостий, соучастниками убийства? — тут пришлось принять слегка обиженный и даже грустный вид.

Сработало. Глаша шлёпнула Арину ладошкой по руке и возмущённо заявила:

— Ты что, правда подозреваешь господина барона в подобном⁈ Как ты можешь⁈ После всего, что он для нас сделал! Да он лучший человек из всех, кого я знаю!

Арина мучительно покраснела, и на этот раз не из-за смущения. Она явно пожалела, что завела этот разговор, и теперь не знала, как всё исправить. Настал момент подсекать рыбку.

Я поднялся, будто собрался уходить.

— Мне бы не хотелось, чтобы кто-то подумал, будто я способен использовать вас в низменных целях, — проговорил я с сожалением и горечью. — Простите, что произвёл такое впечатление. Разумеется, я не стану настаивать, чтобы вы мне помогали, если вы сомневаетесь. И пусть этот человек чрезвычайно опасен, ради общего блага я готов выйти против него даже один…

— Мы не сомневаемся! — воскликнула, чуть не плача, Арина. — Нет-нет, ни в коем случае! Простите, что я задала этот проклятый вопрос! Боже, как же я сожалею…

— Ты всё испортила! — надулась Глаша, подливая масла в огонь. — Теперь господин барон не захочет, чтобы мы ему помогали, вступит с этим злыднем в схватку сам и наверняка погибнет!

Это Арину доконало. Она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Чёрт! Это уже перебор. Утешать плачущую девочку я не планировал. С другой стороны, может, так даже лучше. Я присел рядом с ней и обнял за плечи. Арина замерла.

— Перестань, — сказал я ласково. — Разумеется, ты не хотела меня обидеть.

— Честно-честно! — отняв от мокрого лица руки, воскликнула девочка. — Вы сможете меня простить⁈ Сама не знаю, зачем я спросила про это. На самом деле я так даже не думаю. Просто…

— Все эти слухи, — кивнул я. — Понимаю. Забудем про это. Ничего не было.

— Вы меня прощаете?

— С радостью и удовольствием.

— Разрешите нам помогать?

— Конечно, если вы обе этого хотите. И не боитесь.

— Хотим, хотим! — обрадовалась Глаша. — Ой, как здорово! Я уж испугалась, что Аринка всё испортила, — она строго взглянула на подружку.

Та всхлипнула и, спохватившись, вытащила из кармана носовой платок, чтобы вытереть слёзы. С детьми трудно, но в то же время удобно. Они готовы поверить, во что угодно. Даже иногда неловко делается. Но это, конечно, лишнее. Эмоции — главный враг профессионала. Они ведут прямиком в могилу. Нужно гнать их к чёрту поганой метлой. Но как же иногда трудно это делать! Эх…

— И нисколько мы не боимся этого злодея! — задрав носик, заявила Глаша. — Пока вы рядом, нам ничего не страшно! Правда, Арин?

— Ну, конечно! — с готовностью согласилась та.

При этом обе уставились на меня такими открытыми, доверчивыми, честными и наивными взглядами, что в груди у меня предательски ёкнуло. Вот же чёрт! Что вы со мной делаете-то, а⁈ Нет, положительно, дети бывают опасны! Особенно, когда сами того не желают.

— Обещаю, что не подведу вас, — сказал я вдруг, поддавшись на мгновение странному тёплому порыву. — Что бы ни случилось. Вы можете всегда на меня положиться.

Да, блин! Кто это во мне несёт такое⁈ И ведь я реально чувствовал, что так и будет. Эти крошки вдруг стали мне… кем-то особенным. Кем-то, кого у меня никогда не было.

— И вы можете всегда положиться на нас, — серьёзно сказала Глаша. — Давайте скрепим это клятвой! — она протянула оттопыренный мизинчик.

Арина кивнула и тоже вытянула свой.

Это было так мило, что я, не удержавшись, рассмеялся.

— Что⁈ — нахмурилась мелкая. — Не верите⁈ — в её голосе послышался вызов.

— Верю, — честно ответил я. — Вам — верю. Давайте сюда свои пальцы клятвы!

Глава 6

Владимир Авинов перебрался в бордель на территории Коричневого клана, принадлежащий банде Чекана, конкурента Емельянова, о чём доложил мне Свечкин. Публичный дом был не таким уж публичным. В том смысле, что заведение не являлось официальным и зарегистрированным. Иначе говоря, подпольная шлюшарня. Но, видимо, кто-то получал от клана Чекана бабки за то, чтобы никто не поднимал вопрос законности её существования. И жил Авинов там не один. С ним постоянно находился охранник, азиат по имени Вэй-Дун, бывший инструктор по рукопашке Лилового клана. Сильный маг с востока, из тамошних аристо, перебравшийся в Камнегорск незадолго до того, как его хозяев упразднили как дворян. Видимо, в Азии у него что-то не заладилось, и мужик решил попытать счастья здесь. Но тоже не срослось. Тем не менее, он решил остаться с Авиновым. Свечкин утверждал, что Вэй-Дун этот из бывших ямабуси, горных монахов-отшельников, и обладает особенной техникой — бегает по воздуху. Во всей этой истории меня больше всего удивило, что человек с китайским именем был японским отшельником, но, видимо, после падения Чёрного Сердца всё смешалось. Я представил горный монастырь, превратившийся в цитадель, где нашли убежище от нежити представители различных азиатских культур. Видимо, в этом котле и родился Вэй-Дун. Но не прижился. И вот теперь сидел со своим хозяином, одним из последних осколков Лилового клана, в борделе.

— Ходят слухи, будто этот телохранитель обладает исключительной силой, — сказал Свечкин, поглядывая по привычке в блокнот. — И в плане магии, и в смысле рукопашки. Был случай, когда он сражался с шестью противниками сразу. И победил, разумеется. Так что к его подопечному будет непросто подобраться. Не только, потому что азиат не отходит от Авинова ни на шаг после того, как тот побывал в больнице. Притон хорошо охраняется. С первого взгляда этого не скажешь, но внутри и в доме напротив полно солдат из клана Чекан.

— Почему? — удивился я. — Это что, прямо настолько выгодный бизнес?

— Не совсем. Дело в том, что в здании борделя находится склад, где хранятся наличные клана. По сути, подвал является огромным сейфом. А бордель больше для маскировки. Чтобы не было вопросов.

— Трудно было это выяснить?

— Скорее дорого, Ваша Милость. Но информация верная, и я думаю, она того стоила. Правда, ваш наблюдатель от Его Величества сильно удивился, что расходы нашего отдела так резко возросли.

— Не хотел давать добро?

— Нет, проблем не возникло. Полагаю, он понимает, что полезные сведения стоят дорого. К счастью, нам не нужно отчитываться перед ним, за что именно заплачено.

— Да, это было бы странно. Что ж, Юрий Михайлович, значит, Авинов с кланом Чекана? Что их связывает?

— Нам не удалось обнаружить никаких связей. Как ни странно. Возможно, он просто платит за укрытие. Это довольно распространённая практика. Банды предоставляют убежища людям, которые хотят залечь на дно.

Это я и сам знал. Всё-таки, не один год выполнял заказы криминальных боссов. Тем не менее сказал:

— Понятно. И что, он никуда не выходит? Совсем?

Свечкин отрицательно покачал головой.

— Носа не высовывает. Только азиат его иногда выбирается в магазин.

— Что берёт?

— Коньяк и к нему закуски. Если нужно, есть копии чеков.

— Может, позже. Выходит, мастер вин-чуна — единственная ниточка, ведущая к Авинову.

— Хотите добраться до снайпера через него? Боюсь, маловато рычагов влияния на этого мастера. У него тут ни родственников, ни друзей, и даже любовницы.

— Нет, добираться до Авинова в том смысле, который ты имеешь в виду, я не собираюсь. Он мне нужен живым. И желательно трезвым. Хотя это не принципиально. Однако присутствие азиата следует учитывать. Разузнайте о нём побольше. Не бывает людей, у которых вообще отсутствует личная жизнь. Может, он окимоно собирает или бонсай выращивает. Должна же быть у него какая-то отдушина. Вряд ли мужик сидит и целыми сутками смотрит на Авинова, чтобы с тем чего не приключилось. Тем более, на данный момент, из грозящих ему опасностей, как я понимаю, лидирует триппер.

Свечкин усмехнулся.

— Это вряд ли. Целители давно практически разобрались с этим вопросом. Но вероятность, конечно, всегда остаётся.

— Юрий Михайлович, я вовсе не об этом. Мне плевать на здоровье Авинова, пока он в состоянии держать винтовку.

— Вы планируете использовать его в качестве снайпера? Без его ведома, как я понимаю.

— Вы очень догадливы.

Свечкин задумчиво постучал карандашом по блокноту. Было видно, что в голове у него крутятся мысли.

— Найм будет производиться через его сестру? — выдал он.

— Это не найм. Скорее, семейное дело. Но направление вы угадали.

— Простите, Ваша Милость… Вы уже говорили, что сестра Авинова не собирается прибыть в город. И что её участие в предстоящей операции, суть которой мне неизвестна, не предполагается. Но вы так и не объяснили, зачем мы готовим имитацию покушения на неё. Не хочу настаивать — видимо, мне знать детали не полагается — однако хотя бы небольшая ясность значительно помогла бы… в работе.

— Уверены, что хотите знать? — спросил я.

— Ваша Милость, мой отдел полностью предан вам. И я готов поручиться за каждого сотрудника, который задействуется в серьёзных операциях.

— Хорошо, Юрий Михайлович. Роль Натальи Авиновой исполнит другая женщина. Пока не решил, кто именно. Она выдаст себя за неё и встретится с братом. Зачем — пока не скажу.

Свечкин нахмурился. Чувствовалось, что он не всё понимает. И его это беспокоило.

— Как она выдаст себя за Наталью Авинову, Ваша Милость? Грим?

Я рассмеялся.

— Конечно, нет. Это ж не театр. Будет использована иллюзия. Образ Авиновой наложится на другого человека.

Начальник разведки понимающе кивнул.

— Вот, зачем нужна запись голоса. А раз её нет, женщина получит травму голосовых связок. Для этого мы и готовим фейковое покушение.

— Совершенно верно. Поможет вам эта информация?

— Ясность никогда лишней не бывает, господин барон. Иллюзию будут делать ваши гостьи, Пешковы?

— Да, надеюсь, у них хватит сил. Я не посвящал их в детали. Сказал, что это вроде розыгрыша.

Мой собеседник покачал головой, однако было видно, что он не в восторге. И Свечкин это тут же подтвердил:

— Задействовать детей в подобном мероприятии очень рискованно. Они непредсказуемы, Ваша Милость. Не лучше ли привлечь кого-нибудь другого?

— Например?

— Не знаю даже…

— Вот и мне никто другой в голову не приходит. Так что буду работать с тем, что есть.

— Ваша Милость, допустим, Авинов решит встретиться с сестрой. Скорее всего, он пригласит её в убежище. Как туда попадут Пешковы? Не думаю, что они смогут держать иллюзию с большого расстояния. Да ещё не видя объект, на который её нужно накладывать. Может произойти рассинхронизация.

— Тут вы абсолютно правы. Поэтому Авинова придётся выманить. Надеюсь, он рискнёт выйти из борделя ради встречи с сестрой. Но если нет, нужен запасной план. Возможно, удастся каким-то образом задействовать телохранителя. Поэтому на него и нужно собрать максимум сведений. Понимаю, это будет непросто. Но спешки нет. Сестра свяжется с братом не раньше, чем мы будем готовы.

— Хорошо, господин барон. Я всё понял. Когда примерно планировать покушение?

— Думаю, незачем тянуть. Если ваши люди готовы, устройте его дней через пять. Помните, что новость должна попасть в СМИ.

— Разумеется. Думаю, Авинов смотрит телевизор. Если же нет, кто-нибудь ему да расскажет. Например, телохранитель. Он ходит в три магазина. Не составит труда организовать, чтобы в одно из посещений он услышал, как кто-нибудь обсуждает эту новость.

Я кивнул.

— Прекрасно. А теперь расскажите, что у вас по Кириллу Дымину. Удалось его найти?

Глава 7

Свечкин перелистнул листок блокнота. Чем-то он напоминал Коломбо из моего любимого сериала, который я смотрел ещё в детстве, да и потом пару раз пересматривал. Для начальника разведки записи явно тоже служили больше психологической опорой, чем необходимостью сверяться с информацией. Уверен, он и так отлично всё помнил.

— Кирилл Дымин субъект необычный, — проговорил он задумчиво. — Я бы даже сказал, загадочный. Могу я узнать, почему вы им заинтересовались, Ваша Милость? — Свечкин устремил на меня внимательный взгляд.

— Пока нет. Продолжайте, Юрий Михайлович. Это не от недоверия к вам, как вы, надеюсь, понимаете. Просто у меня такая манера — выдавать инфу по мере необходимости.

— Как скажете, господин барон. Итак, данный человек происходит из простолюдинов. Его отец занимался небольшим бизнесом — держал автосервис на территории Жёлтого клана. Ничего особенного, просто мелкий ремонт. Даже не был ничьим официальным дилером. Обслуживал не аристократов. Мать преподавала музыку в школе для простолюдинов. Оба погибли шесть лет назад во время нашествия гулей на внешний удел Жёлтого клана. Не успели эвакуироваться. А вот их сын, единственный ребёнок выжил. И спустя пару лет унаследовал состояние дяди. Тот умер от рака, и своих детей у него не было. Оставил всё племяннику. Сумма была довольно крупная, порядка трёх миллионов, которые дядя сколотил, производя военную форму для Синего клана. Кирилл Дымин вложился в расширение бизнеса, а затем купил ещё один — по выпуску инженерной сантехники. Она часто страдает во время атаки гулей, так что дело быстро начало приносить неплохую прибыль. Кстати, вы тоже закупаетесь у него. Вы знали?

— Нет, понятия не имел. Что же в этом человеке показалось вам подозрительным? Пока всё звучит вполне невинно.

Свечкин кивнул.

— На первый взгляд, так и есть. Вот только Дымин по какой-то причине получил несколько крупных заказов из Белого города. Обойдя прежних поставщиков. И с тех пор имеет связи с несколькими тамошними крупными фирмами. В частности, его фабрика шьёт теперь форму и для Белых. Например, самих Голицыных. И Тайной Канцелярии.

— Вам удалось выяснить, как так получилось? — спросил я спокойно.

— Кажется, вас это не удивляет, господин барон, — заметил Свечкин.

— Не удивляет. О сотрудничестве Дымина с Белым кланом мне известно. Хоть я и не знал, в каких именно сферах. Где он живёт?

— В доме на территории Белого города. Здание небольшое, но стоит немало. Из-за расположения. Элитный район, так сказать. Мало, кто из простолюдинов может себе позволить купить там жильё. И дело не только в деньгах. Нужно получить разрешение. И взятками тут не обойтись. Потребны очень хорошие связи. Очевидно, у молодого Дымина они есть.

— Откуда, тоже не узнали?

Начальник разведки виновато покачал головой.

— Увы, Ваша Милость. Наши возможности не безграничны. В дела Белого клана, особенно, когда речь идёт о Голицыных, соваться опасно. Да и не выяснишь всё равно ничего. Там полная конспирация. На таких уровнях, которые нам не по зубам. Если что, могу запросто ликвидировать подозрительного агента, и даже тело не найдём.

— Рисковать людьми не надо. Тем более, попусту.

— Я тоже так подумал. Рад, что вы со мной согласны. Продолжать?

— Будьте любезны.

— Дымин живёт один, из дома выходит редко, так что слежка не выявила связей с женщинами. Друзей у него, кажется, тоже нет. Конечно, времени было маловато. Возможно, он просто за этот период ни с кем не встречался. Зато в доме полно охраны. И это люди Белого клана. Что меня удивило больше всего. Складывается впечатление, что он настолько важен для Белых, что его берегут. Иначе не представляю, с какой стати ему предоставили подобных телохранителей. Вот только с какой стати портной и водопроводчик, если позволите так его назвать, обрёл такую значимость. Думаю, его связывают с Белыми ещё какие-то дела. Те, которые не афишируются. А всё остальное — просто прикрытие.

— Понятно. Есть ещё что-нибудь?

— Немного, — Свечкин перелистнул страницу блокнота. — За время наблюдения Дымина дважды посещали. Один раз — представитель его трубопрокатного завода, и потом — секретарь Валерия Голицына. Это совсем уже странно. Насколько мне известно, племянник Его Величества занимает весьма скромную и вообще номинальную должность при дворе. Не представляю, зачем он приходил к Дымину. При этом пробыл там почти два часа. Явно что-то обсуждалось. Простите, что в моём докладе преобладают признания в неведении, господин барон. Но, к сожалению, этот человек окутан тщательно охраняемой тайной. Позвольте спросить, как вы с ним познакомились? Это могло бы помочь. Хотя я не уверен.

— Так, случайно пересеклись. Вели небольшие переговоры. Нас представил Валерий Голицын.

Начальник разведки склонил голову на бок. Постучал тупым концом карандаша по блокноту.

— И как он вам показался, господин барон?

— Подозрительным, как и вам. И опасным. Юрий Михайлович, Дымин часто покидает город?

— Хм… Интересно, что вы спросили. Я не стал говорить, так как не был уверен, имеет ли это значение. Да, он довольно часто это делает. Причём выезжает наземным транспортом. Куда и зачем, неизвестно, так как он всегда делает это один. Конечно, днём большой опасности нет… Но зачем рисковать? Ума не приложу. Вот опять я про это! Прошу прощения, Ваша Милость.

— Не извиняйтесь. Много времени он проводит за городом?

— Обычно от четырёх до восьми часов. Возвращается всегда до темноты. Где он находится и что делает — вот загадка. И как это связано с его отношениями в Белом городе. Хотя, может, и не связано.

— Я бы хотел, чтобы вы продолжали следить за этим человеком. Но очень осторожно. Он ни в коем случае не должен заметить этого.

— Понимаю, господин барон. Если появятся новые сведения, я немедленно вам сообщу.

— Договорились. Благодарю и долее не задерживаю.

Когда Свечкин ушёл, я задумался. Больше всего меня удивило, что аль-гуль жил открыто, не скрываясь. Я-то думал, найти его будет непросто. А он даже принял облик реального человека. И украл его наследство. Настоящий Кирилл Дымин, конечно, давно мёртв. Нетрудно представить, что с ним стало.

И Белый клан не пытался уничтожить аль-гуля. Его даже охраняли. От кого, интересно? Глава Шестого отдела заходил к нему обсудить дела. Какие? Очевидно, Дымин служит связным между правительством и гулями. И его дом в Белом городе — что-то вроде посольства. Только негласного.

Так какие дела у правящего клана с ордой? Вот, что недурно бы узнать! И я надеялся, что, если всё сложится удачно, мне это удастся. И довольно скоро.

Несколько следующих дней я плотно занимался сразу после школы созданием ловушки, которую описал Пешковым. Той самой, которую им предстояло замаскировать с помощью иллюзии. Дела шли неплохо. Инженеры работали с полной самоотдачей, хотя думали, что собирают просто клетку для ловли обычных гулей — уж об этом-то они догадались. Было бы странно, будь оно иначе, ведь драгметаллы, которые использовались, служили в городе вполне определённым целям и сразу наводили на мысль о гулях. Главный мастер даже заметил, что подобные приспособления едва ли удастся использовать массово из-за дефицита материалов и их дороговизны. Я заверил его, что это прототип. Такой ответ вполне его устроил. Он и сам явно предполагал нечто подобное. Роль инженеров должна была закончиться созданием ловушки, и посвящать их в истинное предназначение клетки не было нужды.

Главной проблемой было заманить Дымина, или Алим-Д’аахана в капкан. Вряд ли он согласится навестить меня в замке. Побоится. Значит, придётся очень быстро смонтировать клетку там, куда он рискнёт явиться. Если вообще примет моё предложение. Таким образом, оставалась вероятность, что ловушка не пригодится и действительно останется очень дорогим прототипом. За который мне придётся заплатить убийством Молчанова.

Глава 8

Каникулы в конце зимней четверти дали мне много свободного времени и позволили всерьёз заняться подготовкой к устранению цели, заказанной Чёрным кланом. Тем более, что серебро требовалось уже сейчас, и тянуть смысла я не видел. Чем быстрее доставят вторую часть оплаты, тем раньше можно будет пустить металл в дело.

Князь Молчанов оказался крепким орешком. Любовниц за пределами дворца не заводил, а пользовался услугами наложниц из любовного дома своего клана. Двух новых девушек доставили ему месяц назад вместо прежней пары. Контракт был заключён на полгода, так что можно сказать, князь отличался определённым постоянством. «Гейши» большую часть времени проводили во дворце, однако узницами не были и иногда выбирались с охраной в город — заняться шоппингом или посетить культурное мероприятие. Отдел разведки выяснил, что любовный дом, их предоставивший, считается абсолютно надёжным, и поэтому его услугами часто пользуются представители клана. Заодно я узнал, что подобных заведений в городе довольно много, и у Зелёных тоже есть. Каждый клан заказывал «гейш» у своих, дабы избежать покушений со стороны конкурентов. Таким образом получалось, что Молчанов не ждёт со стороны наложниц никакого подвоха. Вот только человек не всегда становится причиной смерти осознанно. Иногда он просто становится невольным оружием в руках киллера. История знает подобные примеры. В средние века в Китае жил знаменитый и даже легендарный наёмный убийца по прозвищу Фэнг, что значит «Лезвие». Будучи сыном мятежного князя, убитого по приказу императора, он угодил в расположенный высоко в горах замок ассасинов, где воспитывался несколько лет и стал самым известным в Поднебесной киллером, выполнявшим политические заказы, пока не сбежал на вольные хлеба и примкнул к одной из триад. Однажды ему поручили устранить генерала, планировавшего переворот. Фэнг должен был перехватить его по пути в соседнее княжество, где военачальник собирался встретиться с единомышленниками и обсудить предстоящий поход на столицу. Киллер застал генерала в небольшом городе, где тот с охраной остановился переночевать. Солдаты и офицеры пригласили девушек из публичного дома провести с ними вечер. Узнав об этом, Фэнг закупил в местном магазине дорогую косметику, смешал её с ядом и явился в дом любви под видом странствующего торговца. Цены на его продукцию были такими низкими, что девушки с радостью приобрели всё, что он принёс. В частности, помаду. Накрасившись новинками, они отправились с наступлением темноты к охране генерала.

Вспомнив этот случай, я решил действовать схожим образом, поскольку добраться до Молчанова иначе представлялось затруднительным. Князь будто предчувствовал, что его могут попытаться убить, и был крайне осторожен. В отличие от большинства, он к своей безопасности относился серьёзно. Дело, правда, осложнялось тем, что его смерть не должна была навести на мысль об убийстве. Так что я провёл несколько дней в лаборатории, где испытывал составы на основе ядов, полученных в оранжерее. Нужно было сделать такую отраву, чтобы симптомы отравления походили на болезнь. Следовало также учесть, что действие будет длительным, иначе яд просто не успеет добраться до цели: девушки умрут раньше, чем поцелуют Молчанова.

Наконец, я добился нужного результата. Конечно, приходилось полагаться на расчёты, сделанные с учётом того, что работал я с кроликами и крысами. А это не совсем то же, что люди. Но примерные данные меня удовлетворили. Осталось добавить яд в помаду и всучить её наложницам. Для этого отдел разведки некоторое время выяснял, в какие магазины ходят за соответствующими товарами девушки. Оказалось, что их всего два. Я бы предпочёл один, но тут от меня ничего не зависело. И так неплохо, ведь могло быть и больше. Оба магазина располагались на одной улице. Наложницы обычно посещали сначала один, а затем другой. К сожалению, делали они это не слишком часто и нерегулярно. Так что было совершенно непонятно, когда именно они отправятся за покупками. Чтобы не зависеть от случая, я поручил Свечкину выбрать двух толковых сотрудниц, сделать им «чистые» документы и отправить наняться в эти магазины. Красивых девушек с опытом работы (поддельные бумаги подтверждали это) с удовольствием взяли. Теперь они могли в нужный момент, следуя полученным инструкциям, продать наложницам именно то, что нужно. Оставалось лишь дождаться, когда девушки явятся пополнить запасы косметики. Я надеялся, что это будет не слишком нескоро, иначе пришлось бы обновлять запас яда: отрава имела срок годности. А это лишняя суета.

Разумеется, следовало подумать и о запасном плане. И тут мои мысли обратились к Лидии Молчановой. Сестра виделась дома с братом и могла стать оружием, вот только я не мог придумать, как её использовать, не проникая в дом. Этот вариант я отбросил изначально, как слишком наводящий на меня подозрения. Тем не менее, после каникул, если Молчанов ещё будет жив, следовало постепенно возобновить с девушкой отношения. Это не представлялось проблемой, поскольку Лида по-прежнему занималась в театральном кружке, и моё возвращение туда было бы вполне логичным, ведь я обещал Марине и Жене поработать над новой пьесой. Собственно, я начал продвигать запасной план заранее, дважды встретившись с девушками на каникулах, что их чрезвычайно обрадовало. Мы написали план и несколько диалогов, отредактировали их наработки, и я не сомневался, что они объявят об этом сразу после каникул на занятии. Молчанова, конечно, попытается получить главную роль. Так что я запросто впишусь в репетиции и смогу с ней опять «подружиться».

Ещё одним важным делом, которое уже нельзя было откладывать, оставался барон Лукьянов, совершенно помешавшийся на идее мести. Теперь ему нужно было расквитаться со мной уже за двух сыновей, и я не сомневался, что он не станет тянуть и будет действовать грубо, быстро и напористо, невзирая на существующий негласный запрет на моё убийство со стороны Белого клана. Люди в подобном состоянии склонны плевать на такие вещи. Я понимал, что должен нанести превентивный удар. В данном случае это было всего лишь самообороной. Однако барон понимал, что имеет дело с ассасином и, подобно Молчанову, тщательно заботился о своей безопасности. Выбирался из дворца исключительно по делам, стараясь приглашать людей к себе, и всегда был с большой охраной. Я как раз прикидывал, как до него добраться, когда в гости заявилась София Голицына. И совсем не потому, что соскучилась. У неё имелись новые сведения, касающиеся нашего расследования для Шестого отдела.

Глава 9

Мы встретились в кофейне, где София заняла угловой столик. Слева торчал высоченный фикус в керамической кадке, а справа было огромное окно от потолка до пола, через которое виднелась площадь с фонтаном. Сейчас он, конечно, не работал, но скульптурная группа, представлявшая Лаокоона с сыновьями, как просветила меня девушка, выглядела весьма живописно. Хотя, на мой взгляд, древнегреческие герои со снежными шапками не совсем вписывались в городской пейзаж.

Я заказал чёрный кофе, Голицына пила капучино с маковым рулетом. Фикус прикрывал нас от большей части посетителей кафе, хотя они нами и не интересовались. Соседний столик занимала моя охрана. Также несколько человек маячили за окном.

— Итак, — проговорил я спустя минут десять, отхлебнув кофе и решив, что пора перейти к делу, — что нового? По телефону ты сказала, что надо обсудить всё с глазу на глаз. Я здесь, так что…

— Да, — кивнула София. Отложив булочку, она вытерла пальцы салфеткой, словно тянула время, собираясь с мыслями. — В общем, Шестому отделу удалось установить личности некоторых жертв. Я имею в виду убитых именно Проклятыми-Х.

— Кем? — переспросил я. — Икс?

— Так в отделе окрестили тварей, пытавшихся провести ритуал. Чтобы выделить в отдельную категорию.

— Ясно. Давай дальше. Что дало это установление личностей?

— Интересную картину. Оказалось, все они из Белого города. И не просто случайные люди, оказавшиеся не в том месте не в то время. Каждый из убитых занимал определённую должность на производствах, связанных с оборонной промышленностью. В разных родах, правда, но всё равно: территория охоты вырисовывается довольно чётко. Конечно, мы не знаем, кто остальные жертвы, и где они жили. Точно не знаем, я имею в виду. Однако я запросила сводку пропавших без вести, и большая часть исчезнувших оказалась из Белого города. Угадай, кем они были!

— Работниками оборонной промышленности?

— Именно! Такое впечатление, будто Одержимые избирательно истребляли определённых людей! При этом осуществляя что-то, вроде…

— Диверсии? — подсказал я. — Против определённого клана или предприятий оборонки?

— Да! Это я и собиралась сказать. Просто не знала, как ты отреагируешь. Может, сочтёшь меня чокнутой. Всем ведь известно, что подобная нежить практически неразумна и едва ли способна… Однако, похоже, способна. Как думаешь?

Я видел, что София с волнением ждёт ответа. Ей было важно моё мнение. И это понятно: всё, что она узнавала об этих тварях в последнее время, шло вразрез с привычными представлениями о Проклятых.

— Думаю, что ты права. Как минимум, это теория, заслуживающая внимания. Однако вполне возможно, что эти иксы просто охотились на определённой территории.

Девушка кивнула.

— Я это учитываю. Но почему все жертвы, личность которых удалось установить, оказались именно работниками определённой сферы конкретного клана? Статистически должно было затесаться хоть одно исключение.

— Должно. Однако бывают совпадения. К сожалению, это нельзя сбрасывать со счетов, раз не все личности были установлены. Скажи, а убитые люди принадлежали к числу вассалов вашего клана?

— Нет. И судя по волосам остальных трупов, жертвами становились только простолюдины.

Я побарабанил пальцами по столу, осторожно отпил кофе. Тот немного остыл, но не критично. Впрочем, эта мысль проскользнула в сознании фоном, на долю секунды.

— А что с ритуалом? — спросил я. — Ты не занималась им?

— Немного. Сделал запрос в отделе, и нашлось довольно много описаний обрядов, похожих на тот, что мы застали. Однако мы ведь его прервали. И, судя по всему, в самом начале. Твари только готовились что-то сделать. Если б мы пришли попозже, наверное, было бы больше признаков конкретного ритуала.

— Я думал об этом. Однако какого типа ритуал намечался, можно сказать? Хотя бы примерно?

— Предположительно — жертвоприношение.

— Кому?

София пожала плечами.

— Без понятия. Наши специалисты тщательно обследовали место, однако обнаружили всего несколько символов. Хочешь взглянуть? У меня с собой фотографии.

— Я не разбираюсь в ритуалах, но давай.

— Отодвинь чашку.

Девушка разложила передо мной четыре снимка, на которых были запечатлены выведенные кровью узоры — довольно искусно, как ни странно, учитывая, кто их наносил.

— Вот этот был на полу, — комментировала София. — А эти два с алтаря. Со стола, то есть. Обнаружились под трупами, когда их убрали. Последний нашёлся на стене.

— Странные символы. Напоминают арабскую вязь.

Голицына кивнула.

— Она и есть. Вот это означает «Иблис», имя высшего джинна, мятежного духа, свергнутого с небес за гордыню. Напоминает Сатану, да?

Я кивнул.

— А остальные знаки?

— «Дитя», — указал на следующее фото девушка. — «Становление» или «трансформация». Сложный, многозначный символ. Вне контекста трудно дать точное толкование. Последний знак — «оборотень». Это самое странное, потому что твари, которых мы убили, оборотнями точно не были. Этот вид нежити хорошо изучен, и ошибка исключена.

Я смотрел на разложенные передо мной снимки и чувствовал что-то вроде наития. Изящная вязь вызывала ассоциации.

— София, а как читается последний символ?

— Без понятия. У нас нет знатоков арабского. Переводы сделаны по словарю. А что?

— Да так… А те люди, которых убили иксы, они были семейными? Жили с родственниками?

Девушка прищурилась, глядя на меня.

— Коль, у тебя какая-то конкретная мысль?

— Пока не уверен. Надо бы проверить биографии жертв. Сможешь?

— Не скажешь, что за мысль?

— Придержу. На время.

Девушка не стала настаивать. Собрала фотографии, убрала и залпом допила остывший капучино.

— Значит, считаешь, надо узнать, были ли убитые одиноки, и как читается «оборотень»? Странное сочетание, но… если у тебя есть конкретное подозрение, то проверим. Идём. Я думаю, в университете найдётся кто-нибудь, владеющий арабским. Начнём с этого. А потом я вернусь в отдел и озадачу наших, чтобы проверили биографии убитых.

— Конечно, только сначала расплатимся.

Я поднял руку, привлекая внимание официантки.

Университет располагался в Белом городе, поскольку здание относилось к историческому центру Камнегорска. Шестиэтажное, серое, с готическими стрельчатыми окнами и обилием лепнины, оно стояло чуть отдельно от остальных построек, плотно лепившихся на улице. Небольшая территория вокруг была обнесена чугунной оградой с пиками. Ворота оказались распахнуты настежь. Повсюду ошивались студенты.

Мы прошли по алле, с двух сторон уставленной гранитными бюстами деятелей науки. Некоторых я даже узнал. В холле пришлось задержаться, чтобы объяснить консьержу, что нам нужно.

— Справьтесь в канцелярии, где кафедра иностранных языков, — выслушав нас, посоветовал служитель, седой, как лунь, в очках с бифокальными стёклами. Перед ним лежал сборник кроссвордов, которые он разгадывал, пока мы не явились и не отвлекли его. — Иначе заплутаете. В нашем здании сам чёрт ногу сломит.

К счастью, мы послушались его совета. Несмотря на точные инструкции, полученные в канцелярии от секретаря декана, пришлось побродить по коридорам, закуткам и лестничным переходам, ибо планировка университета представляла настоящий лабиринт. Мы даже пару раз обращались за помощью к студентам. Наконец, добрались до ряда дверей, за которыми находились кафедры. На каждой имелась табличка, и мы шли по коридору, пока не нашли нужную. Я постучал.

— Да-да! — глухо донеслось из-за двери. — Входите!

Я заглянул внутрь и увидел полную, густо накрашенную женщину лет пятидесяти, заполнявшую толстую потрёпанную тетрадь с разлинованными страницами.

— Добрый день, — мы вошли. — Позвольте представиться: барон Николай Скуратов. Моя спутница — София Голицына.

Не знаю, что произвело на даму большее впечатление, но она растерянно уставилась на нас, а затем резко встала. На её круглом лице неуверенно расплылась робкая улыбка.

— Здравствуйте! Добро… э-э… Чем могу помочь?

— Это ведь кафедра иностранных языков? — спросил я, хотя отлично знал, что да, ибо всё было указано на табличке. Поэтому мы сюда и постучались. Но я видел, что дама в растерянности, и требуется хоть какая-то подводка, чтобы она пришла в себя. — Нам требуется консультация.

— Эм… Да, конечно. А… по какому вопросу?

— Есть у вас специалисты по арабскому языку?

— Разумеется, — женщина взяла себя в руки и даже кивнула. — Целых двое. Профессор Никаноров, правда, сейчас на лекции, освободится только через… — она быстро взглянула на часы, — сорок минут. Но здесь есть его аспирант. Хотите с ним поговорить? Возможно, он сможет вам помочь.

— Что ж, почему бы и нет. Мы ведь всегда, если понадобится, можем дождаться профессора.

— Конечно. Я вас провожу. Сюда, — выйдя из-за стола, дама открыла дверь в смежную комнату. — Егор Митрич! К вам на консультацию пришли! — крикнула она, не переступая порога. — Примите, пожалуйста!

— Кто там⁈ — донёсся резкий молодой голос. — Студенты⁈

— Нет. Выйдите сами посмотрите.

— Чёрт! Ну, хорошо, пусть заходят. Я сейчас, одну минуту…

— Прошу, — кивнула нам женщина, посторонившись, чтобы дать пройти. — Егор Митрич работает над диссертацией и не любит, когда его отвлекает. Но вообще, он славный.

Как только мы оказались в заваленной книгами комнате с множеством стеллажей, она затворила дверь.

— Я сейчас! — раздался откуда-то из-за полок голос аспиранта. — Садитесь пока! Я буду через минуту. Чёрт, да куда ж запропастилась эта проклятая рукопись⁈

Глава 10

Послышался грохот падающих на пол книг. Кажется, аспирант уронил не меньше стопки. До нас донеслась приглушённая ругань. Мой чуткий слух выхватил пару изобретательных и цветастых оборотов. Вот, что значит — учёный человек. Ко всему подходит основательно.

Спустя минуту к нам вышел невысокий парень лет двадцати семи. Под мышкой он держал деревянный тубус, покрытый выцветшей от времени акварельной росписью. Поправив рыжую чёлку, аспирант коснулся очков машинальным движением, продиктованным больше привычкой, чем необходимостью, окинул нас быстрым взглядом и, чуть подумав, поклонился.

— Чем обязан? — спросил он, глядя на Софию. Девушка буквально завладела его вниманием. — Хотя вы, конечно, не ко мне. Вам нужен профессор.

— Нам нужен тот, кто разбирается в арабском языке, — улыбнувшись, отозвалась Голицына. — Если вы сможете помочь, будем очень благодарны.

Аспирант медленно распрямился, вытащил из-под мышки тубус и положил его на полку, не сводя с Софии глаз. Кажется, даже плечи расправил и втянул живот. Так, отлично. Похоже, он в лепёшку разобьётся, чтобы помочь с переводом.

— Барон Скуратов, — представился я, на пару секунд заставив его отвести от девушки взгляд. — Моя спутница — София Голицына.

— Егор, — проговорил аспирант, снова поклонившись. — Буду… э-э… счастлив оказать вам услугу, — добавил он, обращаясь непосредственно к моей спутнице. — Профессор сейчас на лекции. Возможно, он заглянет на кафедру в перерыве. Если хотите, подождите. Или изложите, что вам нужно, и я постараюсь… сделать всё, что от меня зависит.

София снова улыбнулась, на этот раз ещё лучезарнее.

— Уверена, это в ваших силах, — пропела он, доставая фотографии. — У меня проблема с переводом. Вернее, с фонетикой. Взгляните, — она протянула аспиранту снимок с символом, обозначающим «оборотень». — Знакомо вам это слово?

Наш собеседник усмехнулся.

— Разумеется. Оно в этом городе известно каждому. Честно говоря, я удивлён, что вы показали мне именно его. У вас оно действительно вызвало затруднение?

Было заметно, что аспирант искренне удивлён. Впрочем, учёным свойственно полагать, будто то, что относится к узкой сфере их интересов, общеизвестно.

— Да, я знаю перевод, но хотела бы услышать, как оно произносится, — сказала София. — Можете прочитать?

— Само собой. Гуль!

— Гуль⁈ — переспросила после краткой паузы Голицына.

— Ну, да, — аспирант протянул ей фотографию. — Оборотень по-арабски это и есть гуль. Существо, притворяющееся человеком, чтобы заманить жертву и сожрать. Демон, выдающий себя за кого-то другого. Мне жаль, что вы приехали из-за такой ерунды. Могу я ещё что-нибудь сделать для вас?

Мне показалось, что он едва сдержался, чтобы не добавить «пожалуйста».

София покачала головой, глядя на снимок.

— Нет, спасибо. На самом деле, вы очень помогли. Хорошо, что мы не стали ждать профессора. Он бы, наверное, принял нас за идиотов, — она рассеянно улыбнулась аспиранту, но было заметно, что мысли Голицыной далеко от этой комнаты.

— Ну, что вы! — запротестовал, нервно поправляя очки, тот. — Никто вас не принял бы… ни за кого… такого!

— Наши благодарности, — кивнул я, решив, что мы выяснили, что хотели, и пора убираться. — Простите, что отвлекли.

— Вам больше ничего не нужно? — поспешно спросил, делая шаг следом за нами, аспирант, поскольку я взял Софию за локоть и повлёк в сторону выхода. — У вас ведь есть и другие снимки? Может, прочитать то, что на них?

— Не нужно. Ещё раз спасибо. Мы обратимся к вам, если понадобится.

— Всегда рад помочь!

Это уже донеслось нам вслед, поскольку мы вышли из комнаты и пересекали помещение, где обитала женщина с яркой внешностью.

— Помог вам Егор Митрич? — спросила она, подняв глаза от своего разлинованного журнала.

— Да, на все сто, — бросил я на ходу. — Благодарю. Вы просто прелесть.

— Эм… — женщина удивлённо приподняла брови, провожая нас взглядом. — Спасибо…

Выйдя в коридор, я выпустил локоть Голицыной, поскольку она, наконец, пришла в себя, перестала семенить, будто в прострации, и пошла нормально.

— Значит, гуль, — проговорила она спустя полминуты. — И что это значит? Как, по-твоему?

Я пожал плечами.

— Трудно делать выводы, имея столько скудные данные. По факту, у нас есть странные Одержимые, проводившие ритуал, в котором имелись надписи на арабском: «Иблис», «Дитя», «Становление» или «Трансформация» и «Гуль». Если проявить фантазию, то, конечно, можно придумать объяснение, и не одно. Половина из них даже для сюжета фильма подойдёт. Но стоит ли? Так легко забраться в дебри, которые к реальности могут не иметь ни малейшего отношения.

София кивнула.

— Ты прав, Коля. Однако кое-что уже понятно с большой долей определённости. Согласен?

— Ты про то, что в деле замешаны гули?

— Я бы сказала, аль-гули, — поправила девушка. — Обычные твари — просто боевая сила, практически животные. Нет, тут чувствуется след, ведущий к их пастухам.

— Согласен. Мне то же самое пришло в голову. Жаль, не известно, какова цель ритуала. А может, известно, и ты мне просто не говоришь?

Голицына усмехнулась.

— Нет, Коля. Разве что мне тоже не сказали. Но не думаю. Мы застали только подготовку к обряду, да и кто вообще поклоняется гулям? Это ж бред!

— Похоже, уже нет. Слушай, по время нападения на мой удел, я наблюдал за ордой и заметил, что аль-гули будто собирали какую-то энергию с трупов обычных гулей. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Конечно. Довольно известное явление. Я сама не видела, но свидетельств этому много. К сожалению, никто не знает, для чего аль-гули это делают. Вернее, в чём суть данного действия. Есть теории, но ни одна не подтверждена. И едва ли когда-нибудь подтвердится.

— Почему так пессимистично?

— Для этого нужно поймать хоть одного аль-гуля. А это невозможно.

— Уверена? Кто-нибудь пытался?

— Конечно. К сожалению, твари слишком сильны. Ни одну взять не удалось. Так что приходится только строить догадки. Лично я думаю, что после смерти из гулей выходит какая-то энергия, порождающая их, и аль-гули просто собирают её, чтобы стать сильнее. По-моему, самое простое и логичное объяснение. Но, повторюсь, это лишь мнение.

— Да, верно. Я вот думаю: с какой стати нежити поклоняться аль-гулям? И откуда они знают нужный ритуал, для чего бы тот ни предназначался.

София пожала плечами.

— Пока не знаю, Коль. Придётся копать. Вот только даже не представляю, откуда начать, если честно.

У меня была та же мысль. Но я считал, что нашёл ответ: как сказала София, надо поймать аль-гуля и спросить. По-моему, единственный перспективный вариант узнать, что к чему. Однако посвящать члена Шестого отдела в свой план я не собирался. Напарники — это, конечно, хорошо. Но чем меньше болтаешь, тем лучше. Уж поверьте.

Глава 11

Через пару дней пришла волнительная новость: наложницы Молчанова выбрались, наконец, в город и навестили магазин, где дежурила моя засланная казачка с отравленной косметикой. Девушке удалось всучить им тональники и помаду. Так что я находился в режиме ожидания. В том, что «гейшам» захочется опробовать новинки, сомнений не было, а значит, скоро князь приболеет и даст дуба. Симптомы поначалу будут несерьёзными и опасений не вызовут, так что к Целителю обращаться Молчанов не станет. А потом уже будет поздно. Без противоядия ему конец. Я старался сдерживать ликование, ибо негоже делить шкуру неубитого медведя. Тем не менее, всё шло по плану, и можно было рассчитывать, что заказ вскоре окажется выполнен.

Однако спустя двое суток меня ждал неприятный сюрприз. Как я уже не раз говорил, всегда имеет место случайность. И она, чёрт бы её побрал, вмешалась! Молчанов был сильно занят и с наложницами не встречался. Парень оказался не так уж любвеобилен. А может, просто приелось ему спать с одними и теми же девицами. В общем, разведка донесла, что «гейши» заболели, и явившийся во дворец Молчанова врач диагностировал заражение. Он поместил обеих в госпиталь, принадлежащий Фиолетовому клану. На карантин. Ну, и чтобы понаблюдать. Шансов у девчонок, конечно, не было. Вот только мой план накрылся медным тазом. И это меня здорово выводило из себя. Прямо досада охватила. Пришлось заставить себя успокоиться, на что ушло часа полтора. Когда, наконец, я взял себя в руки, то стал размышлять. Выход можно найти почти всегда. Разведка донесла, что князя тоже поместили в госпиталь — на всякий случай. Видимо, разговаривать-то он с наложницами разговаривал, и врач опасался, что его подопечный от них подхватил заразу. Хотя чувствовал себя Молчанов отлично. К сожалению. Также в больницу отправились несколько слуг. По той же причине.

Усевшись на пол, я прикрыл глаза, выровнял дыхание и постарался сосредоточиться на проблеме. Отбросив эмоции, которые только мешают, прикидывал, как обратить ситуацию себе на пользу. Или, по крайней мере, воспользоваться ею, чтобы закончить дело. Главное — не сдаваться. Опустишь руки, и всё, ты уже проиграл. Препятствия появляются, чтобы бросить вызов нашему духу и интеллекту. Нужно просто сделать шаг вверх и выйти на новый уровень. Проведя такой аутотренинг, я полностью погрузился в решение задачки. И спустя минут сорок пришло озарение! Выход показался настолько простым, что я даже позволил себе улыбнуться. Однако тут же одёрнул нараставшее удовлетворение: цыплят по осени считают. Сначала попробую, а потом уж, если повезёт, буду радоваться.

Поднявшись с пола, я прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги, поделал упражнения для спины и лишь затем отправился в комнату Есении. Её помощь снова была необходима.

Девушка читала в кровати. Это я понял по тому, что поверх одеяла лежала раскрытая книга.

— Чем могу служить, господин барон? — поинтересовалась она, впустив меня. — Угодно потренироваться?

— Нет, я по другому делу. Требуется твоя помощь в одном деле.

— Вы снова хотите использовать мой Дар? — после секундной паузы спросила Есения.

— Да. Ты готова?

— Как всегда, Ваша Милость. Кто жертва?

Ого! Да мы уже без обиняков ведём беседу. Что ж, ладно. Откровенность за откровенность.

— Князь Фиолетового клана. Анатолий Молчанов. Нам нужно пробраться в госпиталь, где он находится.

Девушка кивнула.

— Ясно. Хорошо, когда выступаем?

— Вечером. Часа через два.

Мне требовалась темнота, чтобы использовать Дар Тени. В больнице, конечно, полно камер видеонаблюдения, и я не собираюсь оставаться на записи.

— Успеешь подготовиться?

— Да, господин барон. Мне нужно замаскироваться?

— Желательно. Я тоже поиграю в актёра больших и малых сцен. На всякий случай.

Оставив девушку, я отправился в оранжерею и взял яд. Подумав, прихватил и антидот. В конце концов, наложницы тут ни при чём, и раз уж появилась возможность оставить их в живых, надо ей воспользоваться. Я ж не маньяк. Если удастся избежать лишних жертв, то даже лучше. И Есении это понравится.

Когда пришло время действовать, я натянул парик, нейтральную одежду и отправился за Падшей. Но она тоже вышла и встретила меня в коридоре. Выглядела так, что и не узнать. Молодец, девочка. Если б не её загоны по поводу убийств, можно было бы сделать её постоянной напарницей. В смысле — задействовать более плотно, а не только, когда нет иного выхода. С другой стороны, Есения мне действительно нравилась. Даже немножко больше, чем просто нравилась. И я не хотел, чтобы она менялась. Было в её нежелании становиться машиной для убийства что-то трогательное. Особенно, учитывая, как её воспитывали. Всегда питал слабость к людям, которые находят в себе силы сопротивляться обстоятельствам и стремятся оставаться верными своим убеждениям.

Мы выехали в сопровождении кортежа. Однако я предупредил Марту, что сегодня нам придётся покинуть охрану, что, как обычно, заставило Падшую нервничать. Однако она не спорила: поняла, наконец, что у её босса есть дела, требующие особого режима, так сказать. Где посторонним нет места, даже если риск возрастает.

Машины остановились в двух кварталах от госпиталя Фиолетового клана. Мы сразу скользнули в подворотню и быстро двинулись в сторону больницы, стараясь держаться в тени, чтобы лишний раз не светиться на камерах. Благо, их тут особо и не было. Спустя четверть часа добрались до восьмиэтажного здания. В городе царил поздний вечер, и проблем с использованием Дара Тени не предвиделось. Я знал, где находится Молчанов, и где разместили его наложниц. Спасибо отделу разведки. Также мне было известны три слепые зоны снаружи госпиталя. Одной из них я и намеревался воспользоваться, чтобы проникнуть внутрь.

Мы двинулись вокруг здания. Первая зона была забракована сразу: на тротуаре болтались молодые люди, пившие пиво и явно не собиравшиеся никуда сваливать в ближайшее время. Около второй припарковалась машина, в которой сидели какие-то люди. Зато третья была совершенно свободна. Перейдя улицу, мы встали около глухой стены.

— Здесь, — сказал я. — Открывай проход.

Есения приложила ладони к кирпичной поверхности, прикрыла на пару секунд глаза, заструился призрачный дымок, и в стене образовалась небольшая дверь. Мы быстро вошли в неё, оказавшись в прачечной.

— Сейчас я исчезну, — предупредил я Есению, выглянув в коридор, освещённый редкими тусклыми лампами. — Это Дар, о котором никто не знает. Надеюсь, ты сохранишь его в тайне. Могу на это рассчитывать?

Девушка кивнула. Однако на её лице отобразилось недоумение. Спрашивать она ни о чём не стала, но я решил, что лучше пояснить.

— Это моя особенность. Унаследовал способность матери. Ты тоже исчезнешь. Я скрою тебя в тени. Так что придётся держаться затемнённых мест. Следи за этим. Передвигаться будем осторожно, не отставай. Всё ясно?

Падшая кивнула.

Я активировал Дар, и мы выскользнули в полутёмный коридор. К счастью, по ночам, когда посетителей в госпиталь уже не пускали, на электричестве экономили, и повсюду лежали тени.

Мы шли бодро, но аккуратно, стараясь не попасть в круги света. Это было несложно, поскольку света хватало максимум на круг диаметром в полтора метра. Так что по стеночке, по стеночке, и добрались до лестницы. Там вообще царил полумрак. От использования лифта я, по понятным причинам, сразу отказался. Мы поднялись на пятый этаж, где находились наложницы. Охраны здесь не было. Оно и понятно: кому придёт в голову убивать девушек? Так что мы проскользнули мимо дежурной медсестры, дремавшей на диване, и вошли в палату, где лежали две «гейши». Сразу было ясно, что они очень плохи: показания аппаратов жизнеобеспечения не внушали оптимизма.

— Это же не князь! — шепнула мне прямо в ухо Есения.

— Знаю, — так же тихо отозвался я. — Надо им помочь. Иначе помрут. Мы ведь этого не хотим?

Падшая отрицательно покачала головой.

— Не знаю, что происходит, но нет, — отозвалась она.

Я достал антидот, склонился над первой из девушек, раздвинул ей бледные губы и влил в рот половину содержимого флакона. Затем перешёл к второй койке и повторил действия с другой наложницей.

— Теперь они будут в порядке. Что бы ты обо мне ни думала, я не любитель сопутствующего ущерба. И стараюсь, по возможности, избегать лишних жертв.

Есения не всё поняла, но кивнула.

— А теперь займёмся основной целью. Князь находится этажом выше, но его охраняют. И очень хорошо. Уверен, даже в палате дежурит телохранитель. Может, и не один. Соваться туда не будем. Есть план получше. Держись меня и не отставай.

— Хорошо, Ваша Милость.

Выйдя из палаты, мы направились обратно к лестнице.

Глава 12

Итак, мне удалось избежать сопутствующего и, главное, бессмысленного урона. Если бы девушки сделали своё дело, я бы не парился: они стали бы оружием, и цель была бы достигнута. Конечно, немного жаль, но это не повод отказываться от плана. Побочные потери часто бывают, задуманные или нет. Иногда по-другому просто не добраться до объекта. Однако, узнав, что девушки могут умереть напрасно, я малость напрягся. Убийства вхолостую меня напрягают. Есть в этом что-то от… проигрыша.

В общем, я испытал облегчение, дав наложницам противоядие. Конечно, в этом был небольшой риск, но, учитывая, что данное действие добавило мне очков от Есении — крайне важного человека для моего будущего — риск был вполне оправданным и приемлемым.

Поэтому, шагая по коридору, я испытывал что-то вроде подъёма. Но долго думать о девушках было некогда: теперь следовало подняться на этаж выше того, где разместили Молчанова. На плане все палаты были отмечены номерами — это важно, если не хочешь сбиться. А я не хотел.

Мы вышли на лестницу и двинулись наверх. Света здесь было мало, и меня это устраивало, так как можно было передвигаться, оставаясь невидимыми. Однако на последней площадке, с которой мы должны были перейти на этаж, горел яркий свет. Возле стены стояла брошенная каталка. Похоже, на ней перевозили пациента и забыли щёлкнуть выключателем. Хуже того — выключатель находился вне поля нашего зрения. Возможно, он даже находился в коридоре. Иначе говоря, мы не могли погасить свет. Вариантов было два: выйти из Тени на несколько секунд, а затем снова исчезнуть, что вызовет подозрения у охраны, если она наблюдает по камерам, либо проникнуть на этаж прямо сквозь стену — с помощью Дара Есении. Я решил не рисковать и поделился размышлениями с девушкой. Выслушав меня, Падшая кивнула и приложила руки к штукатурке. В стене появилась небольшая дверь. Приоткрыв её, я убедился, что коридор погружён в полумрак. Мы проскользнули с лестницы в него и двинулись вдоль стены, оставаясь невидимыми. Здесь никто важный не лежал, так что никакой охраны возле дверей не дежурило. Пробравшись мимо поста дежурной медсестры, пившей чай с бубликом, мы остановились перед палатой, располагавшейся над той, где находился Молчанов. Его телохранители даже не подозревали, насколько близко подобрался убийца к их подопечному. Они опасались вооружённого нападения, штурма, снайпера или того, кто попытается проникнуть в палату под видом врача, например. Со стороны потолка секьюрити угрозы не ждали. По крайней мере, я на это надеялся.

Отворив дверь, мы скользнул в палату. Пахло медикаментами и человеческими телами. Неприятная смесь. Через приоткрытое окно в помещение втекал прохладный воздух, но его явно не хватало, чтобы разбавить затхлую атмосферу. Но это ерунда. Главное — двое пациентов, лежавших в кроватях, мирно и размеренно сопели.

Сделав Есении знак вести себя тихо и ждать возле двери, я прошёл к стене и опустился на четвереньки. Приложив ухо к доскам, прислушался. Мой обострённый демоном слух позволял при концентрации улавливать даже тихие и далёкие звуки. Прошло минуты две, и я различил доносившийся снизу храп. Отлично!

Поманив Есению, я указал ей на пол. Девушка опустилась рядом со мной на колени.

— Какого размера? — прошептала она мне в ухо очень тихо, щекотнув щеку волосами.

Я показал на пальцах. Кивнув, Падшая коснулась пола и создала в нём крошечную дверку. Вернее, люк. В центре торчала маленькая ручка, за которую я и взялся. Подняв крышечку, осторожно заглянул в нижний номер.

В нём горел накрытый жёлтым абажуром ночник. Трое вооружённых мужчин в брониках расположились в креслах, держа дверь и окно в поле зрения. Вернее, двое дремали, а один сидел к ним спиной, время от времени поглядывая по сторонам. Часовой. Видимо, охранники дежурили по очереди.

Князь храпел в кровати прямо подо мной. Я отлично видел его вздымающуюся под одеялом грудь и приоткрытый рот, издававший раскатистые звуки. И всё же, люк следовало немного передвинуть. Нужно было расположить его прямо над кроватью. Тут требовалась точность.

Есения сразу поняла, что я от неё хочу. Закрыв один люк, открыла другой. Именно там, где требовалось. Кивнув, я отправил её жестом к двери, чтобы не мешала. Я нуждался в предельной тишине и концентрации.

Прежде всего, убедился, что рассчитал всё верно, и дырка находится непосредственно над лицом похрапывающего Молчанова. Размотав длинную нитку, я принялся осторожно спускать её через отверстие — пока конец не оказался над приоткрытым ртом князя. Есть!

Улыбнувшись, я вытащил пузырёк с ядом. Минута-другая, и дело будет сделано!

Я уже собирался спустить по нитке первую каплю, когда Молчанов вдруг всхрапнул погромче, почмокал губами и… перевернулся на бок!

Вот чёрт! Ну, что за невезение⁈ Ещё немного, и всё закончилось бы. Так нет же!

Пришлось ждать. К счастью, ночник светил только возле двери, остальная часть палаты была погружена в густой сумрак, и нить в нём была совсем не видна.

Прошло около получаса, в течение которого я терпеливо и неподвижно лежал на полу между койками, прежде чем Молчанов принял прежнее положение. Наконец-то! Я тут же пустил по нитке отравленную каплю. Та скатилась до самого низа и повисла на кончике. Маловато веса, понял я. Ну-ка, ещё одну! Как только капли соединились, смертоносный шарик оторвался от нитки и упал точно между губ Молчанова. Я выдохнул с облегчением. Для верности пустил ещё две капли. И опять удачно. Всё, этого более, чем достаточно. Дело сделано!

Бросив последний взгляд на жертву, я уже собирался встать на ноги и позвать Есению, чтобы закрыла люк, как вдруг Молчанов закашлял, поднял веки и резко сел на постели, задев при этом свисавшую нитку, которую я не успел втянуть. Князь замахал руками, схватил нить и изумлённо замер.

Охранники тут же вскочили и уставились на него. Молчанов медленно поднял голову и упёрся взглядом в потолок. Его скрутил приступ удушливого кашля, заставив согнуться пополам. Однако он ткнул рукой вверх и прохрипел:

— Там!

Глава 13

Молчанову не пришлось объяснять, что он имел в виду: секьюрити понимали своего князя с полуслова.

— Останься с Его Светлостью! — бросил один из телохранителей и кинулся из палаты.

Проклятье! Скоро он будет здесь. Но это не самое плохое. Куда хуже то, что мне не удалось сделать всё тихо, выдав смерть Молчанова за результат болезни. Теперь налицо покушение, а это нарушает условия заказчика.

Вскочив, я поспешно отступил к стене и вошёл в Тень.

— Что случилось? — шепнула Есения, почувствовав, что события пошли не по плану.

— Ждём гостя, — ответил я. — Спокойно, я разберусь.

— Моя помощь потребуется?

— Надеюсь, что нет. Не вмешивайся, если не возникнет прямой необходимости.

Девушка кивнула.

— Закрыть люк?

— Нет, пусть останется. Хочу, чтобы он привлёк внимание.

Из-за двери уже доносились быстрые приближающиеся шаги. Спустя несколько секунд в палату ворвался телохранитель. Лицо перекошенное, глаза сверкают яростью, автомат в руке ходит ходуном. Ого, какие страсти! Этому товарищу не помешало бы немного хладнокровия. Наверное, от мысли, что его князя едва не грохнули, охранника било мелкой и крупной дрожью. На самом деле, не зря: Молчанов уже не жилец. Без противоядия ему не выжить. Хотя нет! Что я несу⁈ Это было бы правдой, если б глава клана не понял, что его отравили. Теперь же он обратится к Целителю! Справится местный лекарь с моей отравой? Вполне вероятно. Значит, придётся доводить дело до конца иначе. Вот чёрт! А ведь сегодняшний вечер так неплохо начинался…

Охранник осмотрелся. Проверил кровати с пациентами. Логично было предположить, что покушался на князя кто-то из них, но оба крепко спали. Телохранитель застыл в растерянности. Потом решил, что убийца успел выбраться из палаты, и поспешно шагнул к двери, но тут, наконец, заметил люк в полу. Да неужели⁈ Кто их, таких внимательных, только нанимает⁈

Охранник кинулся к люку. Увидел рядом пузырёк с ядом, протянул к нему руку, но тут же боязливо отдёрнул. Правильно. Осторожность никогда не повредит. Хотя в данном случае угроза исходила с другой стороны.

Я бесшумно отделился от стены, доставая из ножен узкий длинный кинжал. В комнате было темно, так что человек не мог меня увидеть. Тень скрывала все мои движения. Главное — не издавать звуков. Даже не дышать. Некоторые люди прямо кожей чувствуют чужое присутствие. Охранник к их числу не относился. А может, просто был слишком взволнован.

Нас разделяли всего несколько шагов. Сделав короткий замах, я вонзил острый, как бритва, клинок в шею телохранителя. Сталь вошла легко, практически без сопротивления: надо знать, куда бить, чтобы прикладывать минимум усилий. Выдернув лезвие, я сразу отступил. И правильно сделал: телохранитель прежде всего, не глядя, махнул кулаком назад. Быстро, так что едва не задел меня. Затем развернулся, выставив перед собой автомат. Но перед ним никого не было. Вернее, он так думал. Это сбило охранника с толку. Он замер, ещё не понимая, что жить ему осталось считанные секунды: кровь хлестала из раны, заливая броник и пол вокруг.

Я тем временем уже был справа. Ещё удар, и телохранитель повалился лицом вперёд, теряя сознание. Я подхватил его оружие, вырвав из ослабевших рук. Так надёжнее. Не нужно, чтобы сведённые предсмертной судорогой пальцы вдавили спусковой крючок.

Секьюрити умирал, теряя бьющую из артерии кровь. Он зажимал раны ладонями, но алая жидкость, казавшаяся в темноте чёрной, лилась между пальцами. Просто удивительно, что секьюрити ещё не отключился. Но его смерть была вопросом времени. На этот счёт можно было не волноваться.

— Закрывай люк! — бросил я шёпотом Есении. — И оставайся здесь. Жди, пока вернусь.

Сам же подобрал пузырёк с ядом и выскользнул в коридор. Оставив девушку в палате, я мог действовать куда свободнее. Скрытый тенями, я двинулся по коридору в сторону лестницы. У Молчанова в палате было три телохранителя. Плюс перед ней наверняка несколько дежурило. Я же пока разобрался только с одним. Значит, скоро будут ещё гости.

Конечно, они не заставили себя ждать. Спустя секунд десять я увидел второго телохранителя. Он выбежал в коридор с лестницы и помчался в сторону палаты, из которой я вышел. За ним показался ещё один.

Я полоснул первого по горлу кинжалом, когда он пробегал мимо. Охранник споткнулся, замедлил шаги и встал, так что его товарищ едва в него не врезался.

— В чём дело⁈ — раздался недовольный голос. — Увидел что-то⁈

Нагнав его, я ударил в шею и тут же отпрыгнул. Телохранитель резко повернулся и замер, вылупившись в пустоту. Меня перед ним уже не было. Зайдя сбоку, я вонзил кинжал ему в горло и мгновенно отступил влево, опустившись на корточки.

Однако предосторожность оказалась излишней: секьюрити медленно опустился на колени. Его бледное бородатое лицо маячило в темноте белёсым пятном. На пол капала кровь. Второй охранник попытался сделать пару шагов и тяжело упал на бок. Захрипел, суча ботинками по линолеуму.

Я поторопился к лестнице. Навстречу поднимались ещё трое телохранителей. Меня они не видели. Повезло мне с Даром по маминой линии.

Первого я ударил ногой в грудь. Тот кубарем полетел вниз, сбивая остальных, словно кегли. Сработал эффект неожиданности. Выхватив пистолет с глушителем («Глок», а не шумный «Дезерт игл»), я сбежал вниз и пустил пулю ему в лицо. Вторая попала другому охраннику в висок. Третий успел подняться на колено. Он озирался, ничего не понимая. Я застрелил его в лоб.

Интересно, сколько человек осталось с Молчановым?

Перепрыгнув через распростёршиеся на лестничной площадке тела, я бросился дальше вниз. Меня охватывала злость из-то того, что тихая операция превратилась в бойню. Всё должно было пройти совсем не так! Давно у меня не было подобных провалов. И хуже всего — я даже не представлял, как исправить ситуацию. Ясно одно: дело придётся довести до конца. В смысле — убить Молчанова сегодня, несмотря ни на что. Вот только как отнесётся заказчик к тому, как это произойдёт? Скорее всего, будет в ярости. Ведь для Чёрного клана это может означать начало войны с Фиолетовыми. Вряд ли, нанимая меня, он рассчитывал на такой поворот. Собственно, выходило, что я не только провалил условие заказа, но и крупно подставил заказчика. Не представляю, что может быть хуже для ассасина.

Но об этом после. Сейчас нужно добраться до Молчанова. Оставлять ему шанс исцелиться нельзя. Это означало бы, что я даже устранить объект не смог. После такого останется только бежать из города. А это совершенно неприемлемый вариант.

На этаже, где находилась палата главы клана, нервно топтались четверо телохранителей. Они стояли в круге света, а до них и после коридор терялся в темноте, ибо горела только одна лампа — над дверью палаты Молчанова. Так что мне удалось приблизиться незамеченным. Прицелившись, я выстрелил в забранную металлической решёткой лампочку. Пуля срикошетила, отлетев в стену. Чёрт! Облом!

Охранники тут же развернулись, вскинув оружие. Но огонь не открыли, ибо не видели цель. Я незамедлительно воспользовался этим, чтобы пальнуть в голову одного из охранников. Он дёрнулся и рухнул, как подкошенный.

— Где он⁈ — крикнул телохранитель справа, всматриваясь в даль коридора. — Вы его видите⁈

Я воспользовался недоумением телохранителей, чтобы застрелить ещё одного. Остались всего двое. И в палате наверняка кто-то есть.

— Он невидим! — сообразил секьюрити. — Стреляй, Лёха!

Автоматы разразились очередями. Телохранители водили стволами из стороны в сторону, паля наугад. Учитывая узость коридора, они просто обязаны были рано или поздно попасть в меня. Я распластался на границе света и тьмы, верно рассчитав, что охранники будут метить вдаль, считая, что противник находится на большем расстоянии. Однако долго продолжаться это не могло: кто-нибудь из них сообразит пройтись очередью по полу. Это сейчас они в шоке от того, что не видят цель. Я выстрелил в одного. Попал в лицо. Секьюрити повалился назад. Его товарищ разразился потоком ругательств и попятился, явно намереваясь скрыться в палате. Я пальнул в него, но пуля угодила в броник. Чёрт! Да что сегодня за день такой⁈

Телохранитель нырнул в палату.

Ладно, может, оно и к лучшему. Зато он перестал стрелять по мне. А то мог и попасть ведь. Из-за камер видеонаблюдения я не мог пользоваться Даром берсерка и выставить магическую защиту: это выдало бы меня с головой. Даром крови тоже пользоваться не хотелось, чтобы не вызывать вопросов у тех, кто станет расследовать дело. А разбирательство обязательно будет. Если только не избавиться от записей, конечно. Хм… Надо об этом подумать.

Можно было выйти из тени и вломиться в палату, но мне не хотелось попадать на запись. Маскировка — это, конечно, хорошо, но лучше не рисковать. Это только на крайний случай. Из палаты сейчас никто не выйдет. Телохранители будут вызывать подкрепление, если ещё этого не сделали. Так что следовало торопиться.

Поднявшись с пола, я, используя ускорение симбионта, что было духу помчался обратно наверх — туда, где осталась Есения.

Девушка встретила меня в палате. Стояла у стены, как и было велено. Всё-таки, дисциплина — вещь хорошая. Всегда можно положиться на такого человека. Он тебе не преподнесёт неприятный сюрприз.

— Открывай люк! — кивнул я, указав на пол. — Такой, чтобы я мог пролезть.

Падшая тут же опустилась на колени и приложила ладони к линолеуму. Показался призрачный дымок, и между койками образовался люк метр на метр. Распахнув его, я бросил в палату Молчанова секундный взгляд, чтобы оценить расположение противников, и сиганул вниз.

Глава 14

Моё появление не осталось незамеченным. Первый из двух телохранителей, оставшихся с Молчановым, быстро развернулся, услышав звук приземления, однако замер, не видя цели. В палате было темно, а я находился в Тени. Промедление стоило ему жизни: я выстрелил охраннику в незащищённое лицо. Дёрнувшись назад, он рухнул на пол возле койки, где корчился князь. Доза яда была достаточной, чтобы прикончить его в течение получаса. Я рассчитывал сымитировать острый приступ болезни, так что не стал делать отраву сильнее. Теперь это стало проблемой. Однако прежде чем заняться Молчановым, следовало разделаться с секьюрити. Второй телохранитель не стал долго думать и открыл огонь. Он поливал палату свинцом наугад, пока я благополучно пережидал на полу, под прикрытием кровати. Как только раздались щелчки пустого автомата, приподнялся и выстрелил. Второй мертвец присоединился к первому. Последний телохранитель, спрятавшийся от меня в палате, забился в угол и водил стволом из стороны в сторону, не зная, что делать. На его лице читался панический ужас. Я застрелил его одной пулей и уставился на князя. Тот хрипел, взбивая простыни и одеяло. Яд причинял ему мученья. Я поморщился, так как всегда считал страдания жертвы лишним фактором и старался по возможности их избегать. Даже, когда убивал тех, кто их заслуживал, а таких в моей практике встречалось немало. Нужно было добить Молчанова, ибо выдать его смерть за результат заражения всё равно уже не удастся, но что делать с телом?

Мои размышления прервал донёсшийся сверху голос Есении:

— В чем проблема?

Умничка понимала, что обращаться ко мне по титулу не стоит: мало ли, какие устройства находятся в палате. Вдруг они пишут и звук тоже?

— Не знаю, куда девать трупы, — отозвался я, задрав голову. — Нужно от них как-то избавиться.

Последовала пауза, а затем Падшая заявила:

— Есть идея.

Этого я не ожидал.

— Выкладывай!

Девушка ловко спрыгнула в палату. Сложив пальцы в сложный знак, она зашевелила губами, и в воздухе возникли дымящиеся очертания двери! Пара секунд — и она обрела плотность. Такого фокуса я ещё в исполнении Есении не видел. Девушка взялась за ручку и распахнула дверь. В прямоугольном проёме клубилось густое синее сияние, в котором мерцали крошечные огоньки, похожие на звезды. Мои чуткие ноздри уловили едва различимый запах пряного фруктового гниения — словно отворилась дверь в сад, где персики и сливы падают с деревьев и остаются лежать на земле, никому не нужные.

— Что это? — спросил я.

— Защитная техника. Поглощает любую угрозу. Можно сбросить тела туда.

— И что с ними станет?

— Понятия не имею.

— Как так? — я в недоумении уставился на Падшую. — Это же твоя магия!

Девушка равнодушно пожала плечами.

— Насколько мне известно, были попытки выяснить, что за подобными дверями, но они либо закончились плохо, либо ничем.

— То есть, всё, что туда попадает, попросту исчезает?

— Именно так. Может, куда-то и девается, но куда, никто не знает. В общем, предлагаю, отправить туда тела.

— Идея отличная. Это решило бы проблему, да. Дверь мобильна, или нам придётся таскать мертвецов к ней?

— Конечно, её можно перемещать. Давайте начнём с этих, — Есения указала на убитых охранников.

— Нет, прежде всего — князь.

— Но он ещё жив.

— Это поправимо.

Хватило одной пули, чтобы прекратить мучения Молчанова.