Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра

Глава 11 ГРОБОКОПАТЕЛИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

(Санкт-Петербург, 1998 год)

– Видите ли, дорогой Глеб, – начал Мистер Кольт голосом профессионального лектора…

Собственно, это и была лекция. Лекция об их будущем бизнесе «Тор secret»:

– Официальная археология в ее классическом виде канула в прошлое. Глобализация и мировой рынок породили новую археологию, чрезвычайно эффективную. Чистоплюи и кретины зовут ее чёрной археологией. И только потому, что законы, принятые в большинстве стран, не поспевают за нашим динамичным временем. В этом и заключается досадное противоречие, которое мы с вами, my friend, должны грамотно обойти. Вы, человек новой формации, прекрасно понимаете: в мире, который меняется с оглушительной скоростью, может выжить лишь тот, кто не закостенел в предрассудках.

Дик отхлебнул янтарного напитка, жестом предложив Глебу последовать его примеру.

– На всей планете поиск сокровищ превратился в мощнейшую отрасль индустрии. Индустрии обогащения. Согласно статистике Британского музея, 99 процентов всех археологических находок сегодня совершаются практиками, которые не имеют ни диплома о базовом образовании, ни – зачастую – соответствующего разрешения. И это естественно! Ведь по данным ООН, чёрная археология входит в десятку самых прибыльных видов бизнеса. Этим-то и займется наша фирма.

«Так вот в какой вестерн тянет меня чертов Дик! Торговать родной историей на вынос!». Глеб напрягся, непроизвольно поиграл желваками. Но Дик увлёкся и, кажется, плевать хотел на мимику гостя:

– Позавчера, будучи в Москве, я заглянул на антикварно-художественную толкучку в Измайлове. Там открыто предлагают такие штуковины, которым место в экспозициях мировых музеев! Но эта розница, my friend, – так, мелочёвка. Главные потоки археологических ценностей уплывают через границу к нам на Запад (каналы давно налажены!). И там не расползаются по «блошиным рынкам», а поступают в солидные антикварные фирмы и выставляются на международных аукционах.

Глаза Дика постепенно обретали металлический блеск. Казалось, в них уже поселилось золото из могилы Чингисхана.

– Причем ваши «чёрные археологи» (у нас их окрестили «гробокопателями») даже не подпускают к своим раскопкам археологов официальных. Это – современные бизнесмены, решительные и энергичные, они сосредоточили в своих руках все необходимое: организационные структуры, квалифицированных консультантов, поисковую технику и оружие. При этом заметьте, что российские, украинские и прочие местные законы препятствуют их деятельности только лишь формально.

Дик резко наклонился вперед, больно сжал Глебово колено:

– Вам, приятель, чертовски повезло! Сейчас вы видите перед собой одного из наиболее удачливых «гробокопателей» во всем Новом и Старом свете. Своей лопатой я перебросал едва ли не половину нашей занятной планеты: от Таиланда и до Бокас дель Торо. Не слыхали про такое местечко? Это адская дыра на границе Панамы и Коста-Рики, обиталище оцелотов, всякой ядовитой сволочи и «лос тигрес» (Как это по-русски? Ах да – ягуаров!). Адское пекло! Там в тени переваливало за 140 градусов по Фаренгейту. На целом свете вы, my friend, не сыщете десятка археологов, которые побывали в Бокас дель Торо и вернулись живыми. Многие пытали там удачу, но вместо клада откопали себе могилу, сгинули в сельве. «Гробокопатели»-латиносы так себя и называют – уакеро. По-испански «уака» – могила.

Похоже, Дик перенёсся из питерской гостиницы в Бокас дель Торо, всеобщую братскую уаку:

– Вместе со мной там играли с Фортуной в рулетку ещё три уакеро. Мигель, Хосе и Энрико. Мигеля на вторую неделю растерзал эль тигр. Вскоре за Мигелем отправился и Хосе: его в дальний путь спровадил золотистый листолаз. Маленькая такая тварь, вроде лягушки, только шкура покрыта смертельным ядом. Дольше всех продержался Энрико. Но и того прикончила огромная анаконда. Она превратила беднягу в мешок с молотыми костями. Эта гадина была ярко-оливкового цвета с двумя рядами крупных бурых пятен вдоль спины, и было в ней добрых семнадцать футов. Больше пяти метров по-вашему.

– Вы так рассказываете, словно видели ее своими глазами! – заметил недоверчивый Глеб.

– Я ей и разнёс башку из автоматического карабина, – невозмутимо ответствовал Дик. – Так вот. Я задумал выгодное дело и приглашаю вас в компаньоны. Мы не будем рыться в ваших замшелых курганах, не станем гоняться за всякими там захоронениями сельджукских монет. Всё это – мелочь, а нам нужно сорвать большой банк!

– И вы даже знаете, где отыскать этот банк? – прищурился Глеб.

Разговор, который он сперва поддерживал из вежливости и легкого любопытства, неожиданно увлек «мистера Платонова», как несерьёзная, но азартная игра.

– Представьте себе, my friend, – знаю! – весело откликнулся удачливый уакеро. – Самый выгодный бизнес во всей «чёрной археологии» – поднимать драгоценности с морского дна. Сейчас под водой валяется больше трех миллионов затонувших посудин! У нас в Америке для таких глубоководных работ специально создаются акционерные общества, располагающие солидным капиталом. (Вы будете смеяться, но цены на их акции просто взлетели, когда парни из Голливуда двинули на экраны своего «Титаника»!). Я готов тотчас вложить в этот бизнес все капиталы, что сбил за двадцать семь лет «гробокопательства». Наш проект принесёт сказочные проценты!

– Так что же за проект? – подстегнул собеседника Глеб (он уже несколько ошалел от уакеро, расплющенных анакондами, от роста котировок на акции и от парней из Голливуда с их «Титаником»).

– Не спешите, приятель! – усмехнулся деловой партнер. – Подлинный «гробокопатель» обязан обладать неистощимым терпением. Я пока не закончил с общим обзором.

И привёл ещё пару фактов с очень впечатляющими цифрами. Оказывается, испанский галион «Эль-Пресьядо», затонувший в 1792 году в каких-то четырех сотнях метрах от пляжей Монтевидео, имел на борту 47 тонн золота, 147 тонн серебра, статую Девы Марии из чистого золота, а также всякие прочие изумруды и жемчуг. А лет 30 назад английские поисковые компании вкупе с советской фирмой «Госстрах» подняли пять с половиной тонн золотых слитков с крейсера «Эдинбург», который во Вторую мировую морские волки адмирала Деница отправили на дно Баренцева моря.

Но видя, что Глеб уже извертелся от нарастающего нетерпения, ветеран Бокас дель Торо снисходительно засмеялся:

– Всё! Всё! Переходим к делу!

Из огромного, как транспортный «Боинг», чемодана он извлек сложенную многократно карту и торжественно развернул ее на ворсистом ковре, подле Глебова кресла.

– Вот (видите?) ваше Азовское море, вот город Таганрог. А где-то тут в 1696 году затопили турецкую баркентину. Азовская крепость являлась стратегическим плацдармом, с которого Турция осуществляла экспансию вглубь русских территорий. Помимо мощной артиллерии и неплохого парусно-гребного флота, Азов располагал солидной золотой казной. К тому же, именно тогда в крепость были доставлены богатые дары: с их помощью султан намеревался подкупить казачьих атаманов, склонить к измене русскому царю.

– А теперь – внимание! – Уакеро воздел перст. – Азовский паша буквально сидит на золоте, и тут император Петр выводит свою флотилию в Дон, она спускается вниз по реке и выходит в Азовское море. Понимая, что вражеское кольцо смыкается, паша распорядился тайком погрузить все золотые запасы на баркентину и срочно отправить в Стамбул.

Рассказчик сделал эффектную паузу:

– Он опоздал. Флот Петра уже хозяйничал на море. Русские корабли потопили вражеский корабль, не подозревая, какие сокровища пустили ко дну. А главное – о затонувшей казне не ведали и в самой Турции. В курсе были только азовский паша и трое его приближенных, но все они погибли во время осады крепости. Таким образом, об этих сокровищах теперь не знает никто. Кроме нас с вами, мой дорогой Глеб! Просто мне повезло, Фортуна улыбнулась. Копался в ростовском архиве – и случайно наткнулся на страничку из дневника турецкого офицера, личного адъютанта паши (благо, я немного разбираюсь в тюркских языках). Разумеется, страничку эту я из архива умыкнул.

Дик самодовольно ухмыльнулся. Но бросил взгляд на расстеленную карту – и снова стал сосредоточенным:

– Итак! Под водой лежат полторы тонны чистейшего золота. И где? Баркентина была потоплена на небольшой глубине, неподалеку от пустынного в те времена мыса Таган-Рог. Да-да, my freind: в двух шагах от сегодняшнего Таганрога валяется бесхозный клад, дожидаясь нас с вами!

Одним из главных Диковых принципов было – никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не говорить всей правды. Сейчас этому русскому сосунку он не открыл истины и на одну тысячную.

– Вашему государству мы как законопослушные предприниматели предоставим фрагменты судна, какой-нибудь там ржавый ятаган. Словом, – мишуру для местного музея. Ну а золото перебросим по моим каналам в Нью-Йорк и там реализуем по приличной цене. Что скажете, дорогой Глеб?

А дорогой Глеб истерзался весь, будучи обуреваем противоположными порывами. Переть против закона – не укладывалось в рамки его профессиональной этики. Ну а уж вывозить «за бугор» то, что принадлежит родному государству… Но в глубине сознания копошилась мыслишка: «Чем черт не шутит? Тогда и не понадобится мне никакой вонючий спонсор!».

В самом деле, хватит строить из себя деву непорочную! Государство наше горячо любимое – это кто? Ворюги-чиновники, которые все равно растащат золотишко турецкого паши, как уже растащили пол-России. А он, Глеб Платонов, вложит добытые деньги в свою экспедицию и отыщет Китеж-град, вернет народу ещё один фрагмент его истории.

Глеб уговаривал, умасливал свою совесть. Оно, конечно, можно прямо сей момент подняться и гордо «покинуть зал заседаний». Вопрос – чего он этим добьется? Энергичный уакеро раздобудет себе другого русского компаньона – менее щепетильного. Ну а Китеж так и останется гнить под водой ещё добрую тыщу лет.

– Я согласен, Дик, – тихо, ещё словно бы колеблясь, произнёс Глеб. И, с вызовом посмотрев в глаза партнеру, произнёс уверенно и жёстко:

– Я согласен!