Частная Академия (СИ)

Глава 66

— Оборзел?! — От возмущения у меня откуда-то берутся силы, я неожиданно легко отталкиваю от себя Баева. — Какой еще секс?! У тебя морда не треснет?!

Я даже убегать не собираюсь, потому что пусть только попробует меня схватить, сразу таких лещей отхватит! И плевать, что он намного сильнее! И что он почти голый! Красивый такой! Индюк самовлюбленный!

— Секс — это то, что нужно тебе, Шанина. Я бы сказал, в медицинских целях.

В глазах темнеет. Надо гордо уйти, не реагировать на оскорбления, но я так зла на него. За то, что ни в грош меня не ставит, что целовал меня и встречал со мной Новый год, а на следующий день притащил девок, за которыми я сегодня убирала. Ну и пусть я с катушек съехала. Пускай!

Не отводя от него взгляда, подхожу ближе и замахиваюсь. Нет, не ладонью. Выбрасываю кулак, но Артем играючи уворачивается. Левой рукой толкаю его в грудь, и на этот раз мне удается его достать, но почему-то лечу вперед на кровать, не успев испугаться.

— Ненавижу тебя! — выплевываю и быстро скатываюсь с постели. — Ненавижу!

— Говорю же, тебе нужна разрядка, — ухмыляется Баев. — Мира, тебе достаточно просто попросить.

— Неужели? — огрызаюсь я. — Если мне так нужен секс, зачем ты того блондина вчера ко мне не подпустил?! Я ему понравилась, кажется. Или не вашего уровня, да?!

Улыбка меркнет, выражение лица становится жестким и злым, в глазах Баева плещется гнев. Да что опять не так?!

— Понравился? — тихо спрашивает Артем. От его голоса мне становится не по себе. Сейчас он похож на зверя, который вот-вот растерзает свою глупую жертву.

Как же мне хочется закричать: «Да!» «Понравился!» «Очень!» Пусть хоть на сотую долю почувствует то, что я, когда он приволок сюда каких-то телок, а меня спать отправил.

Выдыхаю.

— Иди к черту, Баев, — спокойно, почти миролюбиво отвечаю я, а у самой поджилки трясутся. — А я пойду тележку отвозить. Твою комнату завтра уберу. Это же моя работа.

Артем отворачивается и идет в свою гардеробную. Ну вот и поговорили!

Когда выхожу из его комнаты, мне в спину летит:

— Через десять минут в тренажерном зале. И оденься нормально. Придется попотеть.

Господи, я с ним с ума сойду!

Но делаю, как он велит: надеваю треники, топ и футболку, в которых хожу на физру в академии. Тренажерный зал — не моя зона ответственности, я туда пару раз всего заглядывала, не знаю даже, кто его прибирает. А уборка там точно проводится.

Это довольно большая комната, метров сорок, наверное. Здесь с десяток тренажеров — от беговой дорожки и велотренажера до каких-то навороченных чудовищ, к которым и подойти-то страшно. Отдельно у стены целая стойка с разными гантелями, в углу висит красная боксерская груша, а недалеко от нее еще одна, но поменьше, в виде капли. На полу лежит огромный мат.

— Осваиваешься? — Артем появляется за спиной неслышно. Он полностью одет — просторная майка без рукавов обнажает красивые рельефные бицепсы и свободные черные штаны, которые доходят почти до щиколоток. На ногах то ли легкие кроссовки, то ли какая-то специальная обувь. Но главное — он уже не похож на хищника, который вот-вот порвет меня на части.

— Да так, осматриваюсь. Почему я тут никогда не убираюсь?

— Раз в неделю примерно приезжает сервис, который устанавливал здесь все. Меня устраивает. Ну что, готова?

Артем сосредоточенно оглядывает меня и вроде бы остается доволен. Но я никогда не знаю, что творится в его голове!

— К чему?

Он не отвечает, подходит к полкам с гантелями, вытаскивает длинный шнур, который при ближайшем рассмотрении оказывается скакалкой.

— Давно хотел тебя сюда привести, но все времени не хватало. — Протягивает мне скакалку. — Небольшая разминка, минут десять. Давно не прыгала?

— Очень! — Помимо воли расслабляюсь. — Зачем хотел привести?

— Тебе повезло выбраться из бассейна на вписке у Стэна, но защитить ты себя не в состоянии, — безжалостно произносит Артем. — А с таким характером и умением влипать в разное дерьмо тебе необходимо научиться драться.

— Ну знаешь! — Перед глазами мгновенно встают кадры расправы Баева над моими одногруппниками. — Я не хочу никого бить! Это… я …

— Прыгай давай! — обрывает Артем. — Разминайся. Ну или на беговую иди.

— Я только что вообще-то половину твоего пентахуса выдраила!

Мое возмущение, впрочем, его ни капли не парит.

— Ты пыталась меня ударить, значит, сил еще много. Давай-давай. Я с тобой буду.

Он не обманывает, кидает свой мобильный на мат и начинает прыгать через скакалку и делает это настолько легко, что завидно становится. Поэтому набираю его темп, который оказывается слишком быстрым для меня.

— Довольно. Восстанавливай дыхание, не стой на месте. Руки наверх, медленно опускай, дыши через нос…

Кровь несется по телу, я чувствую себя намного лучше, чем еще полчаса назад, поэтому, когда Артем ведет меня к красной груше, я не особо сопротивляюсь.

— Примерь-ка вот эти. — Передает мне перчатки и помогает затянуть их на руках.

Мне любопытно — сейчас я как Алиса, которая сунулась в кроличью нору.

— Ты правда хочешь научить меня боксировать? Это вообще реально?

— Хотя бы удар поставить, — серьезно говорит Баев и показывает, как правильно встать перед грушей, как расправить плечи и держать руки перед лицом. — А теперь — бей!

Несмело дергаю рукой вперед, боясь отбить ее. Баев веселится. Встает рядом и показывает, как надо. Потом еще, и еще раз.

— А теперь ты. Бей! Давай! Разозлись!

Он словно поджигает и без того тлеющий фитиль. Снова слышу его вчерашнее: «не в твоем вкусе», «ей утром на работу», «завтра уберут».

— Вот это неплохо уже, — одобрительно кивает Артем.

— Тебя представила! — признаюсь я. — Мотивирует.

— Лучше Кочетова представь, — кривится Баев. — Или Стэна. Или Антона.

— Кого? — Опускаю я руки.

— Тот, кто вчера хотел яйца свои к тебе подкатить. Да еще и при мне. Давай еще десять ударов. Плечо не уводи!

Через двадцать минут я валюсь на мат и отказываюсь подниматься с него. Вообще отказываюсь двигаться.

— Ты изверг, Баев! — выдыхаю, когда сердце немного успокаивается и я могу уже более или менее нормально говорить. — Мой кошмар!

Артем садится на мат, начинает снимать с меня перчатки, я не сопротивляюсь. Сил нет, да и лень.

— На первый раз достаточно. Хотя… вставай, Мира. Попробуй меня ударить. Разрешаю.

— Иди к лешему! — второй раз за последний час посылаю я Баева. Но он хватает меня за руку и тянет вверх.

Разозлившись, пинаю его по ноге. Сильно! И главное, неожиданно. Он теряет равновесие, я успеваю даже обрадоваться, но всего лишь на доли секунды, потому что падает Артем прямо на меня. Я даже выставить руки не успеваю. Но зато успевает он, поэтому не так больно. Точнее, совсем не больно.

Мы смотрим друг на друга, наверное, целую вечность. Его сердце бьется так близко, будто оно во мне. Тону в темных глазах, даже не пытаясь спастись. Я знаю, что сейчас произойдет, еще до того, как он с отчаянием в голосе произносит:

— Да к чертям все!

И впивается жадным поцелуем в мои губы. Тело пробивает дрожь, каждая моя клеточка стремится к нему — обнять, прижаться крепче, раствориться в нем. Его язык в моем рту, ласкает, пробует на вкус. Губы уже ноют от сладкой боли. Но я не могу прервать поцелуй, не могу оторваться от Артема. Да и он не отпускает, распаляется все больше — его руки, такие горячие и нетерпеливые, уже под моей футболкой, лихорадочно глядят меня, поднимаются выше, накрывают грудь.

Выгибаюсь под ним, пальцы зарываются в густые жесткие волосы. Я стону ему прямо в рот, вжимаюсь в него и чувствую, как он возбужден.

Это как вспышка молнии в голове; замираю, не в силах оттолкнуть его от себя. Артем недоуменно поднимает голову. У него сбившееся дыхание, смотрит на меня, словно хочет прожечь взглядом.

«Нет! Не останавливайся!» — безмолвно кричу я, не осмеливаясь попросить его вслух.

Он медлит несколько долгих мучительных секунд, а потом решительно, одним движением стягивает с себя майку и снова склоняется надо мной. И вот уже моя футболка куда-то летит. Обнимаю его за плечи, целую в шею, и по моему телу пробегает дрожь.

Хочу еще, но Артем вдруг заводит мои руки за голову, не дает пошевелиться, а потом склоняется надо мной, через ткань топа гладит большим пальцем мои соски, заставляя вздрагивать.

— Ты чувствительная, — хрипло произносит Артем. Едва узнаю его голос. — Я так и представлял.

Когда он накрывает губами мой сосок, я со стоном выгибаюсь к нему, подстраиваюсь под его умелые губы. Прикусывает сосок через топ, который я ненавижу, который мешает мне.

— Тш-ш, — шипит Артем, когда я впиваюсь ногтями в крепкие плечи. Не могу сдержать то ли стона, то ли всхлипа, когда горячий язык начинает кружить вокруг моего пупка, спускается все ниже, оставляя цепочку из влажных поцелуев.

Снова поднимается вверх, целует меня в губы — жадно, глубоко и порочно, не оставляя мне ни единого шанса укрыться, спрятаться.

Никаких ограничений, никаких «нет»…

Садится на колени передо мной и гипнотизирует взглядом. Не сопротивляюсь, понимаю, что обратного пути не будет. Тяну к нему руки, бесстыдно пялюсь на него, провожу ладонями по груди, задеваю ногтями темные соски.

— Сними его, — глухо приказывает он, и я послушно тянусь к краю топика, но медлю. Артем нетерпеливо тянет меня к себе, усаживает на колени и стягивает с меня топ. И в ту же секунду хищно накрывает ртом мою грудь, прикусывает сосок, сжимает пальцами другой. Вскрикиваю от удовольствия и легкой боли. И снова оказываюсь прижатой спиной к упругому мату. Артем нависает надо мной, его глаза абсолютно черные, на виске бешено пульсирует жилка, а челюсти так плотно сжаты, что желваки напрягаются. Тонкая ткань одежды не в состоянии скрыть его возбуждения…

Неловко дергаюсь, но Артем еще сильнее прижимает меня к себе, впивается губами в шею.

Резкий звук разрывает наш мир, заставляет меня испугаться.

— Подожди… Артем… это…

В полуметре от меня гудит мобильный Баева.

— Ответь.

Артем поднимает голову и не сразу понимает, что происходит:

— Нет.

— Подожди, может, важное что-то.

На самом деле я хочу перерыва, хочу прийти в себя, потому что страшно… страшно, что я совсем потеряла голову. Что он может делать со мной все, что захочет. И я сама хочу этого.

Артем неохотно берет телефон, хмурится, но вызова не сбрасывает.

— Да!

Замолкает, проходит всего секунда, и я вижу, как каменеет его лицо. В зале, где я только что сгорала от жара, в мгновение становится холодно.

Артем вскакивает на ноги, а я уже натягиваю на себя топ, а за ним и футболку.

— Она жива? — тихо спрашивает Артем.

От боли в его голосе у меня разрывается сердце.