Частная практика. Начало.

Глава 10

Санкт-Петербург. Зимний дворец. Декабрь.

Всеволод Константинович Романов, стоя в своём рабочем кабинете, с лёгкой грустью смотрел на преобразившуюся дворцовую площадь. Империя готовилась к встрече нового 2025-го года. По такому случаю, всё здание дворца и прилегающих к нему строений, было украшено праздничными гирляндами и ёлочными венками. Сама, главная красавица страны, украшенная игрушками, стояла невдалеке от Александровского столпа, а вокруг неё, вся площадь была залита льдом. Множество народу, в основном ребятня, гоняли по дворцовой площади на коньках. Всюду гомон, смех, шутки. Погода стояла, прямо как по знаменитому произведению Александра Сергеевича:

"Вечор, ты помнишь, вьюга злилась.

На мутном небе, мгла носилась..."

Вот-вот, только не вечор, а неделю назад. И продолжалась вакханалия разгулявшейся непогоды, два дня. Коммунальные службы, заранее предупреждённые гидрометцентром, как всегда оказались не готовы. В результате - поваленные ветром столбы, оборванные наледью, линии электропередач, сорванные с домов крыши. И ещё много всего по мелочи. Благо из людей никто не пострадал.

Коммунальщики разводили руками, мол батюшка-государь, дык как же ж вышло-то? Никто ить, не ожидал. Даже старушка-Нева и та предприняла ряд попыток, покинуть свои каменные берега и разгуляться от души по городским проспектам. Как во времена Петра.

Помогли городские и дворцовые маги. Не дали стихии, простору. Неву вернули в русло и сковали льдом. Столбы и линии восстановили. Крыши починили. А на третий день, выпал снег и установилась, ровная солнечная, морозная погода. Как в средней полосе империи. Правда морозы были не в пример слабее. Небольшие циклоны с Балтики, не давали им разгуляться во всю ширь. Примерно 5-7 градусов ниже нуля. По прогнозам всё тех же метеорологов, такая благодать, должна была продлиться вплоть до середины января. По этому народ и спешил насладиться всеми прелестями, настоящей зимы. Как говорится, мороз и солнце, день чудесный...

Только вот на сердце у государя-императора всея Великия и Малыя и Белыя и прочая и прочая... было нестерпимо печально и обидно. Обижался он, впрочем, только на самого себя. Конечно, можно было бы свалить всё и на снежную бурю и на аврал, последовавший вследствие неё, и на две бессонные ночи. Да мало ли на что? Но все эти причины, можно объяснить мужчине, соратнику, другу. Женщины такие доводы, воспринимают...скажем так, своеобразно.

Не сказать, чтобы царственная чета, на протяжение вот уже почти тридцати лет, жила как говорится, душа в душу, без сучка и задоринки. Были и ссоры и скандалы, в особенности по молодости лет, но со временем характеры супругов попритёрлись, страсти поулеглись и отношения выстроились ровные и уважительные. Особой любви правда между мужем и женой, постороннему взгляду не наблюдалось, но возможно они просто не хотели афишировать её на людях.

Так уж случилось, что со времени отречения Николая Второго от престола, под давлением воинствующих генералов - которые в сущности, сначала и вовлекли слабовольного царя в Мировую Бойню, а потом заставили отойти от дел - никто из прямых потомков или ближайших родственников - включая и родного брата Михаила - не решился занять его место. Пришлось передавать трон, двоюродной ветви. А именно так нелюбимому всеми дяде Николая - Володьке "кирюхе". Однако усевшись на заветное местечко, Владимир Первый, Романов, кирять внезапно перестал. А стал радеть за государство Российское. Первым делом, наплевав на все доводы и увещевания АНТАНТы - вывел страну из войны. Просто приказал войскам покинуть позиции на сопредельных с империей территориях. Генералов под арест и дальнейшую отставку. Жаль, здоровье подвело престарелого государя. Печень не выдержала пожизненных возлияний. Поздно опомнился. Через год его место занял Константин, сын Владимира, затем Николай, Павел и снова Константин - батюшка Всеволода.

Сам император, в тайне гордился своим "вторым" номером. Ясен пень, что из Романовых он был первым, но "двойка" отождествляла его с тем самым Всеволодом, который "Большое гнездо". Великим Князем Рюриковичем, который по мнению нынешнего государя и являлся на самом деле собирателем земель русских. Некоторые, предназначенные лишь для правителей империи старинные монускрипты и летописи, дошли и до наших дней. В своё время, неугомонный реформатор Пётр, в великой тайне от всех, добрался таки до библиотеки Ивана Грозного - о которой слагали легенды - она вопреки слухам не сгорела, а была банально зарыта под пыточными подвалами Александровской Слободы.

Кое-как, с пятого на десятое, Петруша сумел прочитать несколько первых же попавшихся ему под руку свитков, которые рассыпались от времени, при неосторожном обращении. А прочитав - схватился за голову! Велел к найденным сундукам никого не подпускать, под страхом немедленной смерти, а сам потом на протяжение всей своей жизни, отбирал для потомков, более-менее подходящие исторические сюжеты. Остальное перед смертью, приказал сжечь. И сам уже лёжа на носилках, присутствовал при этом, своеобразном аутодафе истории Древней Руси.

Во всяком случае, так гласили старинные легенды. И Всеволод склонен был им верить. Ещё одним непреложным правилом для государей Российских, стал именной указ сына Вовки-кирюхи, Константина Шестого, Романова - пятый был естественно, Костя Копроним, имератор Византии. Второго Рима. Ну а мы соответственно испокон веку - Третий! - женится или выходить замуж, правители империи могли только на своих соплеменниках. Никаких "немцев". Никаких Гессенских мух! Возрождение - если это вообще возможно - славянских корней в Царском Доме. И по этому, Всеволод был женат на представительнице древнего княжеского, боярского рода Курбских. Предок которых бежал от жестокости Ивана Васильевича, но у поляков не прижился и после смерти царя, вернулся обратно на Русь.

Алексия Петровна Романова, в девичестве княжна Курбская, была девушка горячая и гордая. Наверное небольшая примесь половецкой или кипчакской крови добавляла ей темперамента. До замужества - с тогда ещё, цесаревичем Всеволодом - никаких авторитетов не признававшая. Активно учавствовала в молодёжном движении хиппи. С удовольствием плела и носила различные "фенечки". Гоняла на байках, типа "харлей" или как-то раз устроила целый скандал с истерикой, пока папенька не купил ей новенький "мустанг". Закончив филологический факультет МГУ и выйдя замуж за Севочку, девушка резко остепенилась. Начала принимать участие в различных благотворительных акциях, вкладывать семейный капитал в фонды поддержки и защиты детей-сирот, детские дома, школы, садики и другие общественные организации. Вела богемный образ жизни.

По большому счёту, всё изменилось когда родители мужа, вместе с большим числом представителей првительства и сената, погибли в авиакатастрофе над атлантикой. Официальная правительственная делегация, во главе с первыми лицами государства, отправилась в Соединённые Штаты Америки с дружественным визитом и предстоящим заключением крупных сделок в области поставок...скажем так - экспорта...и ввоза импорта. Турбовинтовой, повышенной комфортности "Ньюпорт", просто пропал с экранов, радаров диспетчеров. И всё.

Короновали их в один день. С тех пор, Алексия была верным и преданным помощником своему мужу, деля с ним и горе и радости. Императрица родила четырёх детей. Наследного цесаревича Александра, которому в будущем году исполнится вот уже 27 лет. И трёх дочерей. Ольге будет 19. И двум близняшкам - Мухе и Михе по 15. Муха - цесаревна Татьяна. Семейное прозвище она получила за живой и весёлый нрав. Никогда не унывающая и вечно зудящая с миллионом вопросов на языке. Миха - Наталья. Полная противоположность. Неторопливая, рассудительная всегда точно знающая чего хочет. И милая как плюшевый мишка.

"Была", - грустно подумал Всеволод, - "Была мне помощницей. А будет ли и впредь? Вот в чём вопрос. Куда там принцу Датскому! И ведь принёс, чёрт этого Гаранина, так не вовремя! Ну, зачем - скажите на милость - переться во дворец посреди ночи, когда в городе бушует снежная буря, а в моём кабинете заседает штаб чрезвычайной комиссии! Так ведь - нет! Он ещё перед этим к полковнику Семёнову заглянул, в фельдъегерскую службу. Две коробки со своими мазюками у него отобрал, под роспись, и мне принёс!

Да лежали у Семёнова эти картонки сутки, и ещё бы неделю подождали. Ни к спеху ведь! Но надо было ему ко мне в кабинет их приволочь, помешать работе штаба, и под столом для заседаний оставить. И ведь наплёл с три короба об уникальности и ...как там ещё? Эксклюзивности, во! Только и успел спросить его для чего вообще он мне эти цацки приволок. Для испытания на всех, говорит, но больше всего для женщин подойдёт. Я только и запомнил, что эти мазилки - для баб. А он уже усвистал, новый препарат, говорит, тестировать.

А последующие два дня, стали сущим кошмаром. Вроде и погода устаканилась, маги занялись восстановлением столицы, я сидел в кабинете с бумагами работал. В 9 часов как обычно вошла дежурная смена уборщиц и с ними как всегда начальница дворцового персонала, Эмма Павловна. Женщина строгая, возрастом под 70 лет. Маг земли. Довольно сильная. Только при ней я разрешаю уборку моего кабинета. Примерно через полчаса работы, она повернулась ко мне.

- Ваше величество, что это за коробки у вас под столом?

- Какие? - спрашиваю.

- Так, эти же, - указывает она пальцем под столешницу.

И тут я вспомнил.

- Ах, эти. Знаете, что любезная Эмма Павловна, заберите-ка эти коробки с собой и раздайте своим служащим. В них находятся различные эксклюзивные крема и мази косметического толка. Пусть ваши работники воспользуются ими для пущего, так сказать, эксперимента. А завтра мы увидим результат, - пришла мне в голову "гениальная" мысль. Ну, а что? Не на себе же пробовать? Или Лексусе.

Эмма, только головой кивнула, продолжая пристально следить за уборкой. Ещё через час работники покинули кабинет унося с собой эти треклятые коробки. А вечером, перед заседанием Тайного совета, ко мне ворвалась Лексус.

- Где? - с порога крикнула она, - Где косметика? Мне про неё Георг все уши прожужжал, - она называла моего военного целителя на германский манер.

- Нету, - спокойно и ничего не подозревая ответчаю, - На тестирование отдал.

- Кому? - глаза жены сужаются. Нехороший признак.

- Так, слугам. Пусть они сначала опробуют. Да и не верю я во все эти эликсиры вечной молодости. Чепуха всё это. Алхимия, - заканчиваю уже не так уверенно, глядя как лицо Лексус бледнеет.

- Чепуха, говоришь? Алхимия? - а сама вынимает из своего клатча, айфон, который я подарил ей после поездки в Америку.(мне он от их президента достался, в качестве презента)

Лексус открывает галерею и суёт мне под нос фотографию.

- Кто это? - спрашиваю глядя на юную девчонку. Черноволосую с удивительно знакомыми тёмно-голубыми глазами. Потом приходит узнавание.

- Неужели правнучка или даже праправнучка, моей любезной троюродной тётушки, Мелинды-Ярославы? - становится смешно. Но посмотрев на супругу - понимаю. Смешно становится, только мне одному.

- Это, - шипит мне в ухо жена, - не правнучка и даже не праправнучка, твоей троюродной тётушки - болван! Это и есть твоя разлюбезная, троюродная тётушка, Мелинда-Ярослава - сучка - Драгобужская-Лещинская!

- Не может этого быть! - уверенно восклицаю я.

- Почему? - обманчиво-ласково вопрошает Лексус.

- Просто потому что этого не может быть! - упрямо туплю я. - Это просто невозможно!!

- А стала она такой, - не слушает мои истеричные взвизги, супруга, - Благодаря тем "мазилкам", которые ты от своей тупой невежественной щедрости, раздал слугам. Идиот!!! - всё-таки срывается на крик Лексус. - Алхимия говоришь? Чепуха? - повторяет она пристально глядя мне в глаза, а затем разворачивается и молча уходит.

Заседание я отменил, пошёл на жилую половину. Вечер провёл с детьми. Алекс со старшей сестрой уехал на вечер в Петергоф, зато Муха и Миха были на месте. В общей гостиной, правда каждая валялась на отдельной софе. Прильнув к своим планшетам, что-то внимательно изучали.

- Как дела, стрекозы? - я постарался придать голосу бодрости.

- Папка пришёл! - девчонки спрыгнули со своих мест и бросились ко мне обниматься.

- Чем занимаетесь? Смотрю читаете? В гимназии много уроков на дом задают? Учебники уже скурили? "Чернила" выпили? - произношу дежурную шутку. Дочки смеются и тянут меня за стол.

- Садись, папка, - неугомонная Муха, начинает трещать как пулемёт, - Уроки сделали. В школе, скучно. А мы с Михой интересную книжку нашли. Сказку.

- Сказку, - удивляюсь, - А не поздно ли вам сказки читать?

- Это интересная сказка, папа, - рассудительная Миха, протягивает мне планшет, - Вот. Ты почитай, а мы с Мухой послушаем.

Дочки снова разбежались по своим диванчикам, а я остался за столом с планшетом. Два изучающих меня взгляда, скрестились на моих руках. Что ж, делать нечего, сам ведь напросился. Вынимаю из внутреннего кармана очки, напяливаю их на нос и подношу к глазам планшет.

"Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец фермер Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству..."

Не заметил, как сам увлёкся, казалось бы детской сказкой. Через час оторвавшись от чтения, я заметил, что девочки задремали и ещё раз посмотрев на имя автора, тихонько поднялся и вышел из гостиной. Надо будет как-то разыскать этого А.Волкова. Интересно пишет. Увлекательно. Никиту Аракчеева, озадачу, пусть он своих гавриков напряжёт.

Лексус очевидно отправилась почивать в свои апартаменты. Что ж, сегодня сплю один. Печально."

На завтра стало ещё хуже. Прямо с утра, в царскую опочивальню ввалился Данька Меншиков. Друг детства - считай с одного горшка выросли - пьяница, вор, мот и дамский угодник. Светлейший князь. Ровесник. Ни разу не женатый. Хозяин огромного состояния, а так же половины Западной Сибири и уссурийской тайги.

"Вот же ж, раздолбай", - подумал император, - " Еле на ногах стоит, расхристанный, с вечера наверное ещё не ложился, единственное достоинство в нём - за друга(считай за него) не задумываясь убьёт или умрёт.

- Сева, там это, - задыхаясь прохрипел Данька, - там секьюрити твои слуг на работу не пускают. Говорят паспортные данные не сходятся с вижуалом.

- Сам понял чего сказал? - спросонья Всеволод соображал туго.

- Ага, - кивнул друг.

- Ладно. Пойдём, - государь вскочил с кровати натянул домашние джинсы и свитер, всунул ноги в пушистые тапки и потащил Даньку на выход.

Пока спустились с третьего этажа, ситуация частично разрешилась и скорее всего в этом Службе Охраны дворца, помогла императрица. Во всяком случае, когда государь спускался по последнему пролёту, работников по одному по два уже запускали вовнутрь. А в холле их встречала толпа придворных и фрейлин Алексии. Причём фрейлины, как и придворные дамы, окружали императрицу с одной стороны прохода, а с другой стояли мужчины.

" В такую рань?" - подумал Всеволод, - "Что за демонстрация?"

Однако приглядевшись, он понял всю задумку Лексус. Работникам и дворцовым слугам, было хорошо так за пятьдесят. Работа была высоко оплачиваемая и текучки кадров не наблюдалось. Слуги своим местом дорожили. Даже трудовые династии были. А тут по холлу, озираясь от присутствия элиты государства, смотрящей на них строгим отеческим взором - пробегали юноши и девушки, на вид не старше 20-25-и лет. Юноши подтянуты и мускулисты, а девушки! Красотки, супер-пупер модели! 90-60-90, хоть сейчас на подиум! Глазки, хоть и испуганы, но задорно блестят! И таинственный мягкий свет, идущий как-будто изнутри. Постоянно кланялись и здоровались с вельможами, которые за столько лет пребывания во дворце, знали их всех лично! Одной из самых последних в холл дворца вступила Эмма Павловна. Господи! Какая там Павловна? Соплюха лет двадцати - двадцати двух!

Лексус, а за ней и вся женская половина дворца, повернула голову и сурово посмотрела на мужа. Данька предусмотрительно тут же слился в туман. От греха. Что интересно, жёны вельмож тоже неодобрительно посматривали на своих мужей.

"Они-то, в чём провинились?" - подумал государь, - "Мой ведь косяк."

Затем, женщины во главе с императрицей, молча покинули "поле боя", немного погодя, за ними отправились и мужики.

"Двор объявил мне полную и безоговорочную обструкцию! Впрочем, где-то они даже правы Лексус наглядно, на примере слуг показала, чего они в одночасье лишились из-за одного, очень занятого и не всегда адекватного в вопросе дворцовых интриг чудака, на букву "м". Хм. Самокритика - рулит!" - царь неспешно поднимался обратно по лестнице в свои покои. Рань несусветная! А дворец полон народу. А фамилии, фамилии-то какие! Тут тебе и Горчаковы и Головины и Данька-зараза и Трубецкие, Волконские, Ромодановские, Алтуфьевы, Асташевы, Демидовы со Строгановыми, Шуйские с Шереметевыми, Глинские. Древние рода! Он и половины не видел на царских балах. Ещё и Ягужинские из Москвы припёрлись! Как только за ночь успели-то? Впрочем, если Лексус позовёт - даже черти из ада прискачут! Вот только, что делать и как решать свалившуюся на него проблему, государь пока не знал. А может, права пословица, гласящая, что выход обычно находится там же где и вход? Не посоветоваться ли ему с Жоркой Гараниным?

Как раз, когда нога императора поднялась, чтобы вступить на площадку третьего этажа, его чуть не сбил, в панике сбегающий вниз, отчего-то резко протрезвевший Данька.

- Куда, ломишься, чёрт полосатый?! - взревел Всеволод хватаясь за отдавленную ногу, - Не видишь, что ли? Мы идём!

- Всё тебе шутить, величество! - Данька дёргался, словно ему игла в задницу попала.

- Ты, чего такой? Или случилось, что? - потирая ногу спросил государь.

- Случилось! Мне только, что из клиники звонили, - Меншиков заозирался, а потом перешёл на шёпот, - Представляешь? Батя мой, Василий Иваныч, из реанимации сбежал!

- Это как так сбежал? Он же присмерти был! К нему даже поп приходил, какие-то обряды проводил. Ты ж сам мне недавно рассказывал. Я тогда ещё удивлялся, такому сильному магу - хоть и почти помершему - и вдруг поп понадобился! Или врал мне, чтобы на сенатском форуме не присутствовать? - прищурился Всеволод.

- Да не врал я, Севка! Мамой покойной, клянусь! Батя к ней на встречу спешил...а тут, бац! И сбежал!

- Так ведь там разные аппараты к нему подключены, провода с лампочками. А?

- В том-то и дело. Провода - есть, лампочки тоже. А бати - нет! Прямо в пижаме утёк! С цветочками.

- Он, что? Ещё и цветы с собой прихватил? - опешил Всеволод, - Из вазы или прямо с горшком? Отчаянный человек твой батя! Гусар! Можно сказать, время вспять повернул. Из реанимации - на свидание! Из могилы в пи...э-э...обратно!

- Да какие цветы? Пижама у него в цветочках разных. Дуська, сестрица моя ему на день рождения прислала.

- Это которая в Екатеринбурге, жена генерала Скобелева?

- Не-е. То Дунька, а Дуська жена английского хера.

- А-а. Вспомнил. Пэра Англии, сэра Джона Вильямса.

- Угу. Пэра, сэра, хера - один хер! - нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу ответил Данила Васильевич, - Севка, мне бежать надо!

- Куда?!

- Да хоть в Сибирь, хоть на Дальний восток!

- Чего так? - Всеволода начал разбирать смех.

- Так, это. Помнишь месяц тому назад, у бати день рождения был? Ты тогда в Москву уехал.

- Ну.

- Ну и вот тебе и ну! Я же пошутить хотел. У Дунькиного хера, всё насчёт тонкого английского юмора, интересовался.

- Так. И что?

- А вот то. Встал я значит с рюмкой, поздравить именинника и тонко так шучу. Папенька говорю, мол, поздравляю и всё такое. Здоровья, счастья. И желаю тебе долгой жизни. Аж до 120-ти! Вот точно как в том анекдоте получилось. Даже самому противно! А батя взял, да и через неделю в кому впал. Назло мне! Вот помяни моё слово - назло!

- Да почему назло-то? Ты можешь толком объяснить?

- Да потому что я у бати, последний раз на дне рождения был лет двадцать назад! Ты думаешь я помню сколько ему лет?! - почти кричал расстроенный Данька, - А месяц назад ему 120 и справляли!

- Вот ты где, пострелёнок! - раздался глубокий бас. По дворцовой лестнице легко поднимался высокий мужчина, лет сорока. Светлорусый с широко расставленными пронзительными карими глазами. Очень похожий на почти шестидесятилетнего Даньку, только без единого седого волоса в шевелюре и крепкого телосложения. На мужчине была надета соболья шуба, но сразу видно, что с чужого плеча. На ногах больничного типа мягкие войлочные шлёпанцы. Из-под коротковатой шубы, выглядывали такие же короткие - выше щиколоток - пижамные брюки...в цветочек.

- Ба...батя? Ты ли...вы ли это папенька? - оторопел Данька.

- Признал значит, - удовлетворённо кивнул Василий Иванович Меншиков, - Ну тогда давай, собирайся, домой поедем. Поговорим, значит. Да и переодеться мне надо. А то эта шпана, что вокруг Севки крутится, - он кивнул в сторону государя, - Во мне своими зенками уже все дырки просверлила.

- Здравствуйте, дядя Вася, - учтиво поздоровался Всеволод, с лучшим другом своего покойного отца.

- Здоров будь, сынок. Прости, что в таком вот виде, - он демонстративно осмотрел себя, - Я за Данькой приехал. Очень мне его шутка понравилась. Чуть живот со смеху не надорвал.

Данила Васильевич, невольно поёжился.

- Да вот и доктора твоего привёз, - он обернулся к стоявшему рядом, графу Гаранину, - Спасибо тебе государь, что послал мне его. Не дал старику помереть до сроку, - светлейший князь низко поклонился царю.

- Засим, прощай, - он развернулся, ухватил за шкирку Даньку, который выглядел старше отца, лет на двадцать и поволок его вниз, - Да ты не волнуйся государь, - раздалось через минуту из дворцового холла, - Живым верну твоего дружка закадычного, - затем послышался звон шпор гвардейцев отдающих светлейшим князьям, честь и чертыхания Василия Ивановича, то и дело терявшего на скользком, надраенном мастикой паркете, больничные шлёпанцы.

- Ну, что? - Всеволод посмотрел на графа, - Пойдём ко мне? Расскажешь наконец толком, что вообще происходит у меня в доме. Я честно говоря совсем запутался.

- Пойдёмте, ваше величество, мне тоже очень интересно, что собственно происходит?

- Знаешь, Жора. Давай сейчас без всех этих политесов. Не время, да и не место.

- Как скажешь, Константиныч. Тогда может по маленькой? - Георгий Петрович, достал из внутреннего кармана шинели серебряную фляжку, грамм на сто пятьдесят, - Чивас, 12 лет выдержки.

- А не рановато ли? - усомнился государь.

- Сегодня, можно. Как целитель советую. Для нервного успокоения, ну и как тонизирующее.

- Тогда, наливай, - разрешил, император.

- Да, чуть не забыл. Вернее забыл, да вот полез за фляжкой и вспомнил, - из того же кармана, целитель достал пухлый конверт, запечатанный сургучом, - Передала его тебе усиленно разыскиваемая тобой Ярослава, ты надеюсь знаком с ней? - пошутил граф.

- Да уж знаком, - усмехнулся Всеволод, принимая пакет, - Тётка моя, родственница дальняя. Потом посмотрю, что там.

В молчании, приняв по пятьдесят грамм "лекарства", они дошли до кабинета Всеволода и расположившись в широких, удобных креслах, друг напротив друга, одновременно вздохнули. Царь, подтянул поближе журнальный столик стоявший чуть в стороне от кресел и положил на него конверт.

- Ну, Жора. Давай, друг. Рассказывай. Только не торопясь, по порядку. Как говорят наши английские друзья - стэп бай стэп. Если, что непонятно, я спрошу.

- Лады, Константиныч. Как ты помнишь, по твоей просьбе я отправил младшую дочку заканчивать старшую школу в Вятке...