Частная школа с секретом

Глава 39. Бонусная глава

Как часто мы слушаем сердце, отвергая все доводы рассудка, предлагающего верное решение? Вика думала над этим уже два месяца, искала ответ на страницах любимых книг, ворочалась с боку на бок бессонными ночами, но ответа так и не находила. Она не заметила как пришла весна, с нежным теплом, журчанием ручьев и первыми листочками на деревьях. Она многое теперь не замечала, даже Диму, который только что из кожи вон не лез, что бы хоть как то вызвать улыбку на ее лице.

Вика улыбалась, старалась по крайней мере, но улыбка эта была скорее вымученной, ненастоящей, просто что бы не обидеть.

Даже в те моменты, когда она позволяла себя поцеловать, мысли уносились далеко далеко и перед глазами вставал образ Сергея, его глаза, его губы, его улыбка. А потом боль возвращала все на круги своя, ясно давая понять: все кончено и назад дороги нет, как бы этого не хотелось.

Однажды вечером, вернувшись после работы домой, Вика наткнулась на взбудораженную Машу, которая тут же затащила ее в комнату и убедившись, что их никто не слышит, прошептала:

— Красновского обвинили в изнасиловании.

Новость повергла в ступор. На подкосившихся в миг ногах, Вика присела на кровать, пытаясь осмыслить услышанное. Неужели эта скотина получит по заслугам? Порадовалась, кто-то явно оказался гораздо смелее, чем она сама.

— Откуда узнала? — спросила Вика.

— От общих знакомых. Отмажется, скорее всего. Говорят, на корпоративе дело было, сама понимаешь, спихнут все на бухгалтершу.

Напряжение внутри Вики скрутилось так сильно, что дышать больно стало, она то знала какой Красновский, особенно когда выпьет, а потом будто пружина лопнула в один миг и воздух с шумом вырвался из легких. Если у той женщины хватило смелости выдвинуть обвинение, то и ей самой стыдно оставаться в стороне.

— Я тоже пойду в милицию, не знаю насколько это поможет…

— С ума сошла? — перебила Маша. — Забыла как он тебя тогда в подъезде подловил?

— Не забыла, поэтому и пойду. Хватит уже прятать голову в песок.

Маша взяла сестру за руку, присела рядом.

— Ты знаешь, я на твоей стороне и поддержу любое твое решение, об одном прошу — подумай хорошенько, не пори горячку. Обещаешь?

— Обещаю.

Вика не соврала сестре и ночью долго обдумывала, взвешивая все за и против, рассматривая ситуацию под разными углами. И все равно, проваливаясь под утро в сон, знала — решения своего не изменит.

— Мне Виктория звонила.

— Подожди минутку, телефон в другую руку возьму, — Сергей не поверил своим ушам, поэтому осторожно переспросил — Вика?

— У тебя память отшибло? Или есть Вики о которых я не знаю. А может с глаз долой из сердца вон, тогда ты становишься похож на меня, друг.

У Орлова все во рту пересохло от такой новости. Он места себе не находил все эти месяцы, работу выполнял из рук вон плохо. Мама и сестра постоянно выпытывали про Викторию, даже Егор спросил, почему она больше не приехала. И рассказать обо всем без прикрас смог только сестре, на что она ответила одним словом — дурак. Он и сам это понимал. Несколько раз срывался и ехал к Виктории, долго сидел в машине возле подъезда, не решаясь зайти, и каждый раз видел ее с Димой. С силой сжимая руль, так что костяшки белели, понимал — злиться нужно только на самого себя и нет таких слов, с помощью которых сумел бы загладить вину. Зажмурил глаза, сдавливая переносицу пальцами, спросил:

— У нее что-то случилось?

Иначе и быть не могло, в противном случае зачем ей звонить Артему?

— Интересовалась не мог бы я потдвердить не совсем адекватное состояние Красновского…в тот день.

Тот день когда эта падла посмела распустить свои поганые руки, а он не поверил. Жаль ему не под силу отмотать время назад, исправить собственные ошибки, избавится вовремя от нелепых подозрений и понять — Вика не такая как остальные, она особенная, для него. Увы, время никому не подвластно.

— Что ты ей ответил?

— Ты знаешь, я не люблю вмешиваться в чужие проблемы, да и толком не видел ничего. Да Красновский явно был с перегаром…

— Я приеду, жди. И прошу, Темыч, не отказывай ей, раз она позвонила, значит дело серъезное.

— Я и не собирался, отказывать, — отозвался Артем.

Первое, что пришло в голову Красновский вновь добрался до Вики, с угрозами или приставаниями еще предстоит выяснить. И видно на этот раз она все же решилась подать заявление. Доберется до этой мрази, которая член в штанах держать не умеет, сам лично всю морду разукрасит, пусть и с большим опозданием, давно пора было это сделать.

Вика вышла из отделения милиции краснее вареного бурака. Что только у нее не спрашивал следователь, с подозрением взирая на ее вспотевшие ладошки в которых она бесконца сминала шарфик. К таким вопросам она была не готова, слишком откровенные, мерзкие, каверзные, от них голова шла кругом, а к горлу то и дело подступала тошнота.

Во что была одета? В какой позе это случилось? Употреблялось ли спиртное? В каких отношениях с обвиняемым находились на тот момент? Испытала ли она удовольствие? Почему никому не рассказала и не обратилась за помощью?

И это еще не весь перечень.

Вика отвечала сбивчиво, сгорая от стыда и постоянно запинаясь, и теперь боялась как бы ее показания не выбросили в мусорку, посчитав несущественными и к делу не относящимися.

И хоть она назвала имена свидетелей, предварительно спросив их разрешение, волнение только усиливалось.

Она даже Диме не сказала что пойдет в милицию именно сегодня, хотела сделать этот шаг самостоятельно, будто доказывая себе — она может, она справится. Маша порывалась отправиться с ней, но у Славика поднялась температура, а мама утром ушла на работу.

Подъехав к дому, Вика ощутила странное предчувствие, хлынувшее теплом к щекам и сильно завибрировавшее в области солнечного сплетения. Вышла из машины и осмотрелась по сторонам, щурясь от яркого солнышка.

Сергей стоял возле подъезда, поглядывая на часы и держа в руках телефон.

Она еще могла остаться незамеченной, могла уехать, но вместо этого медленными шагами все подходила ближе, пока сердце отбивало чечетку не только в области груди, но и в висках и вообще казалось во всем теле.

Ей бы ненависть испытывать, злость, а лучше полное равнодушие, а не жадно вглядываться в родные до боли черты, не желать броситься в кольцо его сильных рук, утыкаясь носом в грудь.

Остановилась в двух шагах, когда Сергей наконец заметил ее. Нет, не может сейчас она видеть в его серых глазах и радость и боль и словное отчаяние, все игра воображения. Он осунулся за эти месяцы, а морщинки вокруг глаз стали более выраженными.

— Вика, — его чувственных губ касается робкая улыбка, а голос…

— Зачем ты приехал? — преодолев оставшееся расстояние и доставая ключи, спросила она.

— Потому что не мог не приехать. Артем все рассказал и я…я хочу поддержать тебя. Ничего не говори, знаю как опоздал со своей поддержкой, знаю как виноват, но я также знаю, что не смогу остаться в стороне. Не отталкивай.

Отталкивать? Господи, хорошо он не способен прочесть сейчас ее мысли, заглянуть в смятенную душу, изнывающую без него. И да она дура, дура раз сумела простить, и возможно даже забыть о предательстве, если бы твердо знала — у них есть шанс, когда разум вопил обратное.

— Я не просила тебя о помощи, — ключи наконец то нашлись и Вика, приложив таблетку, дернула на себя дверь.

— Не просила, — согласился он, преграждая ей путь. — И если сейчас скажешь уйти и больше не появляться, уйду.

Он замолчал в ожидании ответа. Молчала и Вика, не в силах прогнать, ругая себя за слабохарактерность.

— Я знаю, ты сейчас с тем Димой, — добавляет он, — вмешиваться в ваши отношения не стану.

Вика уже открыла рот, опровергнуть это предположение, а после попросить уйти, старалась не смотреть в глаза. Сергей нежно коснулся подбородка, заставляя поднять голову, заставляя вздрогнуть. И она провалилась в серый омут глаз, утонула не пытаясь даже сопротивляться.

— Молчишь, значит не прогоняешь, — по своему расценил Орлов и в этих самых омутах блеснули искорки. — Тогда расскажи мне все.

Скрывать от матери участие в судебном разбирательстве оказалось сложно и когда наконец все закончилось Вика вздохнула с облегчением. Красновского осудили.

Сергей был рядом, приезжая именно в те моменты, когда ей казалось дело им не выиграть. Она наблюдала поразительные перемены в его поведении. И когда он уехал, ощутила себя вновь одинокой.

Дима злился, хоть и старательно пытался скрыть это. Вика понимала только одно — сердцу не прикажешь, несмотря на всю боль и обман, оно продолжало верить в чудеса.

Серъезный разговор произошел в первых числах лета, когда Дима позвал ее на озеро.

— Вика, ответь мне только честно, — начал он без лишних предисловий, как только они уселись на растеленном покрывале.

Вика знала, рано или поздно объяснений не избежать, а ей так не хотелось причинять ему боль. Она скомкала подол юбки, приготовилась к неизбежному.

— Ты любишь его?

— Дима, я….Ты ведь знаешь, как я тебе благодарна за все? Ты самый чудесный мужчина на свете, правда и сможешь сделать счастливой любую девушку…

— Любую, но не тебя?

На секунду задержала дыхание, собираясь с мыслями. Выдохнула.

— Меня сложно сделать счастливой.

— Нет, — возразил он, — просто ты сама не позволяешь сделать это.

— Возможно, — согласилась она. — Но ведь от этого легче не станет ни мне ни тебе. Прости. Мне так жаль.

Дима ласково смахнул первые слезинки, коснувшиеся щек, приобнял.

— Просто я опоздал. Повстречался тебе позже чем этот… Если ты действительно его любишь, не теряйся.

Если бы Дима знал об Элле, то не говорил бы такое. Вика даже Маше не рассказала. Но возможно он прав и в душе шевельнулось робкая надежда. Возможно их отношения уже не спасти, возможно они разбегуться через год и ей придется кусать локти, от того что упустила Диму. Возможно.

— Ты невероятный, — улыбнулась она.

— Вот вот, подумай, кого теряешь!

"Нам нужно поговорить".

Глупым и нелепым казалось отправленное секунду назад сообщение. Вика кружила по комнате, поглядывая на телефон. Даже если позвонит, что она скажет?

"Пусть буду счастлива только год, не важно, я все же рискну, чем потом до конца жизни буду жить с сомнениями".

Эти мысли не давали покоя и дикое желание поговорить с Сергеем росло с каждым днем все сильнее, пока она наконец не решилась.

Телефон молчал. Ни звонка ни ответного сообщения не дождалась она и к вечеру.

Значит, так и должно быть, решила Вика проснувшись утром и первым делом проверив мобильный.

— Вика! Детка к тебе пришли! — крикнула мама.

Сонно потирая глаза, девушка накинула халат и направилась в коридор, посреди котрого в окружении мамы и сестры неловко переминался с ноги на ногу Орлов.

Она была такой сонной, с припухшими губами и следами подушки на щеке. Родная, любимая… До боли в груди захотелось прижать к себе, расцеловать каждый сантиметр бархатной кожи, вдохнуть запах ее волос. Сергей искал в ее глазах причину по которой Вике понадобилось с ним поговорить, искал и боялся ошибиться в своих догадках, потерять в конец надежду.

Маша заметив сестру, быстренько увела маму на кухню.

— Виктория, извини, я без звонка… Ты хотела поговорить…Может не вовремя…Хочешь я уйду…

— Я люблю тебя…

Он сошел с ума или Вика действительно сейчас произнесла эти слова? Нет, ему послышалось…

— Повтори, — прочистив пересохшее горло, попросил он.

— Люблю тебя, — повторила девушка и прикрыла запылавшие щеки ладошками.

— Вика…

Он больше никогда ее не отпустит, никогда…Его любимая маленькая девочка, которой он причинил столько боли. Сжал ее в кольце своих рук.

— Люблю тебя, — выдохнул в макушку.

Они оба не знали какое будущее ждало их впереди, но они смогли сделать шаг на встречу друг другу над той пропастью, которая казалось навсегда развела их пути, смогли что бы оборести самих себя.