Часть 6 : Огpомная pука, пpотянувшаяся с неба.

Глава 2.

Их было семеро, включая самого Парлэйна. У них было много имён. Официально они были Серебряным Советом, рукой самого Серого Совета. Официально они были специальным подразделением войск Минбара, ориентированным на взаимодействие с чужими расами и поддержание порядка и стабильности в опасно неспокойных местах.

Неофициально, разумеется, лишь Дераннимер выказывала им какое-то уважение. Остальной Серый Совет презирал их, но никто из них не мог ей перечить, и к тому же большинство было согласно, что чем дальше от Минбара будут подобные типы - тем лучше.

Парлэйн ожидал, что очень скоро положение изменится.

Не то, чтобы его это беспокоило. Он, все они, будут делать то, что делают с поддержкой Серого Совета, или же кого угодно, или без неё. Но, тем не менее, это будет болезненно. Отречься от их связи с Серым Советом значило отречься от их статуса минбарцев. Они станут изгнанниками, лишёнными клана и родни, без корней, без истоков и дома, который могут назвать своим.

Это будет больно, но они справятся.

У них было много имён, но сам Парлэйн придумал то, которое к ним привязалось.

Они были Отрядом Хаоса.

Каждый из них был в каком-то роде изгоем. Тамекан хотел быть судьёй, до того как его денн'бок был сломан в стычке, а он попал в опалу. Иннакен готовился стать врачом, пока не исчезла женщина, которую он любил, и долгие поиски стоили ему большей части себя. Когда он, в конце концов, нашёл её, то покинул её без надежды вернуться.

Таданакенн была, как всегда, загадочна, гибка, грациозна - всё что угодно, только не изгнанный Клинок Ветра, которым она назвалась; впрочем это не имело значения. Её причины касались только её. Тетсукен всегда был слишком необуздан, по сравнению со своим отцом - знаменитым учёным, и со смертью его отца больше никто не мог его терпеть.

Такуэн преследовали деяния её деда, совершённые им во времена войны. Он последовал за Хантибаном, а позже - за Парлонном, и никто не хотел поверить, что она вовсе не столь же вероломна, какими были они.

И Рикайджи. Она прежде была жрицей, и близкой подругой Катренн. В один прекрасный день, без видимых причин, она просто ушла с медитации, сожгла свою белую мантию, и облачилась в чёрное и серебро воинов. Никто не знал - почему, даже Парлэйн, хотя у него были свои соображения, почему она оставалась с Отрядом.

И, кроме того, был сам Парлэйн. Названный в честь двух величайших предателей этой войны. Тёмная тень самого известного и любимого рода минбарцев. Он был забыт - нежеланный и ненужный.

Никто не нуждался в нём, кроме этой шестёрки.

Отряд Хаоса.

Были и другие, но они погибли, ушли или были сломлены ранами. Теперь оставались только семеро, и этого было достаточно.

Сразу же по возвращению Парлэйн отправился искать Рикайджи. Он нашёл её, разумеется, в тренировочном зале, с остальными. Их корабль был чересчур велик для экипажа лишь из семерых, но он служил им домом, тренировочной площадкой и средством передвижения. Большинство их сражений проходило на земле.

Он увидел её мгновенно. Она вела тренировочный бой с Такуэн, двигаясь медленно и выверенно, отрабатывая стойки и движения. Она была не единственной, кто не был рождён воином - Иннакен были и оставался врачом, и один Шинген знает, чем занималась Таданакенн, прежде чем присоединилась к ним, но Рикайджи всегда стремилась сделать себя совершенной - а потом добиться ещё большего.

Парлэйну это нравилось.

Была заметна скованность её правой руки - там где Заркхеба рванул её. Она компенсировала это, пытаясь сделать основной рукой левую, но это было куда труднее, чем казалось. Это значило, что придётся перенести все рефлексы тела на другую сторону. Парлэйну посчастливилось быть полностью обоеруким, но он представлял насколько трудным это было для неё.

Он помнил страх, который он испытал, когда она была ранена. Он боялся, что она умрёт, а после - боялся что ей придётся ампутировать руку, и она уже не сможет сражаться. Боялся, что она покинет их.

Ему стоило быть более проницательным. Что бы ни случилось, она всегда останется с ними.

- Узрите нашего бесстрашного вождя. - проговорил Тетсукенн, поднимаясь из тени, где медитировали он и Иннакен. Как и Иннакен, он чуть изменил своё имя, когда присоединился к ним, добавив воинское '-кен'.

Старый титул, дававшийся тому, кто пришёл к воинам из другой касты.

Рикайджи чуть отвлеклась от своих упражнений, но тем не менее продолжала удерживать равновесие. Каждое её движение было танцем.

- Как это было? - спросил Иннакен

- А как ещё? Спектакль. Представление. Слышал бы ты то что было сказано... Она бы возненавидела их. - Он горько вздохнул. - Но, полагаю, мне повезло. Будь это другой день, меня бы вызвали на дуэль минимум полдюжины раз.

- Волнуешься за свою жизнь? - поинтересовалась Таданакенн с улыбкой.

- Нет. Не намерен обзаводиться шестью семьями, которые объявили мне кровную месть за убийство их любимых детишек. Но всё же, наверное, мне стоило принять одну или две. Согласно Катренн - Серый Совет намерен ввести изгнание за денн'ча.

Последовало искренне неодобрительное ворчание. Вален лишил чести древнее право смертельной дуэли, и при создании Серого Совета официально объявил его незаконным. Он надеялся, что оно само умрёт со временем, но оставались глухие уголки, где денн'ча всё ещё жило.

- Сколько осталось до того, как они попробуют объявить вне закона отряды вроде нашего? - задала вопрос Такуэн

- Таких отрядов, как наш, нет. - заметила Таданакенн.

- Нет. - согласился Парлэйн. - Мы единственный. Мы будем последними.

- Печально.

- Истинно. Увидеть её тело... До того я не хотел в это верить. До того момента, как я оказался перед костром, я хотел верить, что это неправда, но потом... Это не должно было случиться - так. Она должна была умереть в бою, не в постели.

- Больше никто не умирает в бою. - сказала Такуэн. - Нет битв, чтобы в них умирать.

- Кроме как у нас. - сказала Таданакенн с кривой усмешкой. - Разве мы не везунчики? Кстати об удаче, пришло послание, с просьбой о встрече насчёт найма.

- Кто?

- Без имени, только цена. И вот это...

Она протянула каменный кружок, искусно гравированный и великолепно отполированный. Узор на нём изображал старинный герб. Белая маска, заключённая в паутину из колючих веток.

- Итак? - спросила Таданакенн.

- Разве не было голосования?

- Мы решили оставить это на твоё усмотрение. Ни у кого из нас нет ни малейшей догадки - что же это значит.

- Я знаю. - сказал он. - Мы принимаем заказ.

Последовали кивки и улыбки; от всех, кроме Рикайджи. Она просто смотрела на него, и её небесно-голубые глаза передавали послание, предназначенное только ему.

Позже, в его руках, согреваясь у его тела, она спросила его про похороны. Он мог лгать другим - но не ей.

- Гнев. - ответил он. - Я чувствовал себя разъярённым. Не больше горстки было достойных стоять там. Рашок, Немейн, Катренн, ещё один или двое. Но их были тысячи, и это было всего лишь одно собрание из многих. Она возненавидела бы весь этот спектакль, всё это лицемерие, всё это враньё.

Он отрешённо раздумывал, потом прикрыл глаза.

- Ненавижу их всех. Я хотел бы родиться тысячу лет назад.

- Я хотел бы убить их всех.

- Все вы знаете - кто я. Те из вас, кто меня не видел, должны были обо мне слышать.

- И я знаю - что вы должны были слышать.

- Меня называли монстром, убийцей, разжигателем войны, и до некоторой степени это правда. Я воин и вождь, но я изменился - и значительно. Я больше не минбарец. Так же, как Деленн изменилась, чтобы стать мостом между расами, изменился и я; хотя моё изменение и было менее добровольным и менее болезненным чем её.

- Я связное звено между минбарцем и Шаг Тодом, как некоторые зовут Охотников за Душами. Наше... их... истинное имя непроизносимо для вас, их история длинна и богата событиями. В ней много того, что должно быть скрыто, и того что скрывалось слишком долго. Предмет этого Совета - информация, раскрытие секретов и установление доверия.

- Я знаю что среди вас нет ворлонских агентов. Они могут скрываться в разных местах, но не здесь. Только не здесь.

- Я также знаю, что многие из вас сомневаются во мне, и многие - не без причины. Вы можете всё так же не любить меня, можете не доверять мне, но я доверяю всем вам. История моего ордена важна и имеет некоторое отношение к нашей нынешней... ситуации. Я расскажу её полностью, но позже.

- Объединённый Альянс был создан и для краткосрочной и для долгосрочной цели. Краткосрочной - было восстановление разрушенного мира, сражение и победа в войне с Тенями. Долгосрочной же было - проложить дорогу в будущее, принести стабильность и мир.

- Да, он потерпел неудачу, но это было не ошибкой в мечте, и в действительности это не было ошибкой мечтателей.

- У этого же Альянса есть лишь одна цель, хотя я полагаю, что она будет достаточно высока, чтобы занять всех нас.

- Вам следует изгнать ворлонцев, более того - всех Изначальных, и помочь становлению молодых рас. Быть может всё это принесёт с собой что-то устойчивое и постоянное - и если так, то это будет приятный сюрприз. Но это - военный Альянс.

- Я знаю, или узнал всё о всех вас, но вы не знаете друг друга. Я сознательно держал в тайне свои действия. Ворлонцы вездесущи и умелы в части сбора информации. Если бы кто-либо из вас был захвачен - он не смог бы выдать то, чего он не знал. И, если быть честным - далеко не один мой агент попался врагу.

- Это больше не имеет значения. Сейчас ворлонцы знают о вас, так же, как они знают об этом месте. Больше скрываться невозможно. Теперь война становится реальной, и большая часть её боёв будет вестись открыто, на свету.

- Итак, говорите, все вы. Представьтесь друг другу. Оглядитесь вокруг. Те, кого вы видите сидящими здесь, сражаются вместе с вами, некоторые - сражаются уже очень долгое время. Если тут будет заключён союз - то здесь должно быть доверие. Скажите так много, или так мало, как пожелаете.

- Но скажите.

- И поделитесь.

- Все события начинаются с одного-единственного поступка. Пусть ваш поступок будет таким.

И они говорили.

Где-то в ином месте III.

Как обычно говорил её отец: "Если не можешь играть в Игру как следует - не играй в неё вообще."

Тимов могла играть в Игру как следует, и она играла в неё очень хорошо. Это не значило, что она этим гордится. Если честно - её это тяготило, и она хотела бы, чтобы в её детстве общество дало бы ей возможность учиться и достигать мастерства в чём-то более созидательном. Но так сложилось, и у неё не было выбора. Кто-то должен продолжать Игру, чтобы спасти Центаври Прайм.

А все остальные большие Игроки были мертвы.

Пока она шла по сырым, тёмным тоннелям вслед за капитаном Дурлой, она думала о них. О других Игроках.

Малачи. Лондо считал, что она не понимает его мотивов. Она знала куда больше, чем ему казалось. Тимов уважала его, и она уважала обещание, которое Лондо дал своему умирающему другу. И одной из трагедий всего случившегося кошмара было потраченное впустую время. Лондо мог бы сделать что-то подлинно великое для Центаврианской Республики, но он истратил все силы ради того, чтобы спасти планету от вторжения.

Что ж, это могло подождать. Тимов надеялась что когда придёт время, она не будет чересчур стара, чтобы что-то для этого сделать.

Рифа. Бедный, жалкий, мёртвый Рифа. Когда-то он был старейшим другом Лондо, но его амбиции всегда были чересчур велики для его талантов. Его переиграл мастер.

Даггайр и Мариэль. Амбициозные, верно. Опасные - особенно в случае Мариэль. Мелочные и мстительные. И обе - слишком близорукие, чтобы заметить что кто-то следит за ними. Обе слишком надменные, чтобы понять что их могут увидеть.

Вало. Военный и совершенно не Игрок.

Марраго. О, теперь она чувствовал сожаление. Он не был Игроком, и никогда не желал им быть. Тимов он всегда нравился.

Дурано. Ещё один повод для сожаления. Он Играл почти так же хорошо, как всякий, кого знала Тимов, но в нём была толика благородства, которая не давала ему добиться подлинного величия. Была черта, которую он не мог переступить, хотя он и мог бы перейти её в любое время.

Новости о смерти Дурано они получили несколько дней назад, так же, как и предписание, объявляющее предателями тех, кто бежал с "Вавилона-5" и требовавшее относиться к ним как к предателям. Центаурум проголосовал за то, чтобы провести его в жизнь и предоставить Альянсу - тому, что от него осталось - любую возможную помощь в выслеживании изменников. Они также приняли официальную версию что Дурано трагически погиб во время атаки на "Вавилон-5" сил, верных Синовалу.

Тимов знала правду, но она едва ли могла упрекнуть Центаурум за то, что он был слаб, бесхребетен и труслив. Все истинно великие мужи были мертвы, точно также, как их ещё более великие жёны. Многих лидеров, включая и Лондо, и её саму устраивал выхолощенный Центаурум. Морден всего лишь воспользовался преимуществом, возникшим со смертью Вало, Джано, Киро, Рифы и Дурано. Винить за это Центарум было мало толку. Сама Тимов сделала бы то же самое.

Но это несколько облегчало сопротивление. А тем более - эту прогулку. Никто не хватится её. Про неё вообще помнили немногие. Кроме того она прикрылась отговоркой насчёт того, что она чувствует себя больной, и удаляется в свои покои, чтобы медитировать и восстановить свой духовный баланс. С её репутацией эксцентричной особы в эту историю поверили с лёгкостью.

Дурла остановился и сияние его светильника выхватило лестницу, уходящую вверх. Тимов подняла голову и обнаружила что там слишком темно, чтобы что-то можно было разглядеть.

- Вам следует подниматься первой, леди. - проговорил он. - Если вы сорвётесь и упадёте - я смогу вас поймать.

- Я не намерена падать. - чопорно сказала она. - А уж тем более - в руки другого мужчины. Но я принимаю ваше любезное предложение. - Она подошла к лестнице и взялась за ступеньки. Они были влажными и очень, очень скользкими. Она недовольно хмыкнула.

- Вы ставите меня в неудобное положение, капитан Антигнано. - сказала она. - Я полагаюсь на вашу тактичность, и надеюсь что вы не будете смотреть вверх.

- Разумеется, леди. - слегка смущённо ответил он.

Она карабкалась вверх и это не было так тяжело как она ожидала. Хотя ощущения от ступенек под её руками были просто омерзительные. Ей потребуется провести несколько часов в ванной чтобы избавиться от вони, а её платье придёт в негодность. Но не так уж и много было тайных путей из дворца, которые не были бы известны Мордену, Лондо или же всем и каждому. Она подбодрила себя мыслью о том что Мариэль никогда бы такого не сделала.

Лестница привела в тёмную комнату, и она выбралась наружу, пылая недовольством. Она взглянула вниз, чтобы позвать Дурлу и ощутила холодное прикосновение к её горлу.

- Не двигаться, ваша светлость. - просипел голос, говорящий на центаврианском с ужасным акцентом. - Или я порежу эту тощую глотку от уха до уха.

- Я Тимов, Леди-Консорт Императора Моллари Второго, и вы, сэр, будете обращаться ко мне с подобающим моему положению почтением. Я ожидаю от тех, кто предлагает мне свою службу, профессионализм и хорошие манеры, и ожидаю их в равной степени.

После этого давление на шею ослабло, и откуда-то из теней раздался резкий, хриплый голос:

- Всё верно. Отпусти её. Меня предупреждали, что она будет именно такой.

Мужчина отступил и Тимов развернулась, одёргивая платье. Комнату наполнил неяркий свет, когда с светового шара сдёрнули наброшенный кусок ткани. В углу сидел человек, второй, с ножом, стоял в нескольких шагах от неё.

- Простите моего напарника, мистера Харриса. - сказал сидящий. - Он исключительно подозрителен.

- Так, значит вы - миссис Трент. Мне не слишком понравилась ваша манера приветствовать потенциальных клиентов.

В люке появился Дурла, немедленно выскочивший наружу. Он поставил на пол свой световой шар и встал рядом с ней, держа одну руку на кутари.

- Полагаю, вы ещё узнаете, что способности мистера Харриса телепатические по своей природе и не имеют ничего общего с его зрением. - заметила Тимов. - И я всё ещё невысокого мнения о вашем приёме.

- Цена осторожности. - ответила женщина. - Вы весьма хорошо информированы. Но правильнее будет "госпожа Трент". [1]

- Цена информированности. Мои извинения. Титулы, которые даются людским женщинам, по моему мнению крайне сбивающи с толку и, как правило, излишни. Итак, чтобы внести ясность в наши переговоры: у меня есть доступ ко всей республиканской казне. Персонал там настолько слеп, что никогда не замечает небольших растрат. Теперь я могу предложить вам содержание, которое может и не сравнится с тем, что у вас было, но которое достаточно, чтобы сделать вас действительно состоятельными людьми. Ваши имена были рекомендованы мне определёнными персонами, которые знали о ваших делах с тракаланским преступным королём по имени н'Грат; делах, которые предшествовали вашему поспешному бегству с Проксимы-Три и обвинениям в коррупции, недонесении о связанной с Тенями деятельности, и прочем подобном.

- То, что мне нужно от вас - дорого и далекоидуще. Если вы поступаете ко мне на работу, я потребую абсолютной верности. Вы не будете принимать никаких заданий и никакой платы от других нанимателей до тех пор, пока я не отпущу вас со своей службы. Я также потребую полной секретности, и если к посторонним уйдёт хотя бы слово, я лично прослежу за тем, чтобы вы были казнены.

- В ваших устах это звучит весьма заманчиво, леди.

- Сарказм вам не идёт. То, что я предлагаю в ответ - это пожизненная благодарность Республики Центавр и деньги, которых будет достаточно для того, чтобы через пару лет вы скончались от переизбытка роскошных и сомнительных удовольствий.

- Это звучит несколько лучше.

- Поймите меня, госпожа Трент. Меня не волнует - что вы делали в прошлом. Важно то, что вы будете делать в будущем. Судьба моего народа зависит от того, о чём вы и я договоримся здесь. Но поймите и то, что если вы откажетесь - у меня найдутся и другие возможности.

- И я не уйду отсюда живой, я правильно понимаю? Тут никто не прячется рядом, леди. Всё, что у вас есть - это один охранник.

- Да, для него это будет ужасно скучным, я уверена. Госпожа Трент, самый важный урок, который мне довелось выучить - это никогда не судить по внешности. Вы, к примеру, выглядите словно склизкая, растрёпанная варфкрыса, которой я бы не позволила появиться рядом с моим домом, и всё же я оказываю вам немалое доверие.

- Вы умеете убеждать, леди.

- Да, умею. Так вы принимаете моё предложение или нет?

- Я принимаю, леди.

- Я знала, что вы согласитесь. А теперь начнём говорить о деле.

Декстер сосредоточенно смотрел и слушал, почти не замечая Талию рядом. Синовал поражал его. Он был первой встреченной им персоной, что не выглядела собирающейся умирать. Вокруг хватало загадочных личностей, и некоторые из них, похоже, многое знали о смерти. Старый минбарский воин нёс в себе паразита, который поддерживал в нём жизнь, и молодой мужчина-минбарец выглядел каким-то чересчур старым для его тела. Женщину-человека, Сьюзен, тоже, судя по всему, коснулось что-то похожее.

Но Синовал был первой персоной, которую он увидел с тех пор... как он увидел это... которая не собиралась умирать.

Он слушал, когда представлялись остальные. Некоторых он знал в лицо. Некоторых знал по имени. Многие были совершенными незнакомцами. Имя "Маррэйн" было ему незнакомо, но когда он выслушал историю воина, он понял почему он видел то, что он в нём заметил. Кое-кто, похоже, не верил истории Маррэйна о том, что он умирал и был возвращён к жизни, но Декстер - поверил.

Он говорил последним. Многие из них говорили быстро, рассказывая лишь их имена и должности, которые они прежде занимали. Некоторые, как Маррэйн и Г'Кар рассказывали более детально. После этого заговорила Талия, и тогда он понял что остался один только он.

Он подался вперёд на сиденьи и медленно выдохнув, устроил локти на столе. Ему нравился стол. Он ощущался... надёжным, прочным, вечным и каким-то живым.

- Меня зовут Декстер Смит. - сказал он, приняв как должное то, что остальные поймут его. В конце концов - он же понимал их, а он сомневался, что так'ча Рамде говорил по-английски хоть сколько-то лучше, чем он сам говорил на... на чём уж тот говорил.

- Я был Сенатором правительства Проксимы. До этого я был солдатом на службе у Правительства Сопротивления. Я был капитаном "Вавилона", если быть точным - вторым капитаном после... после генерала Шеридана.

- Теперь я числюсь просто ренегатом, как и большинство из вас.

Он посмотрел на Деленн. Она встретила его взгляд, и он почувствовал как он тонет в её глазах. Когда-то он мог бы отдать всё за ещё один взгляд в эти зелёные глаза, но теперь он видел лишь изъяны под её безупречной кожей, и он вздрогнул. Он не думал, что это будет важно, но так оно и было. Видеть Деленн умирающей было больно.

Потом он взглянул на Синовала.

- Сказать по правде, я не знаю почему я здесь. Я знаю, что это не из-за постов, которые я занимал. Не думаю, что это из-за чего-то, что я сделал. Я думаю - это из-за того, что я видел.

Последовал лёгкий, почти неразличимый кивок Синовала.

- Это было чуждым, чем-то, что я прежде никогда не мог себе представить. Я не уверен - увидел ли я это таким, каким оно было на самом деле. К тому же я сомневаюсь, что оно ограничено лишь одним обликом. Это могло быть иллюзией, или... какого-то рода проекцией.

- Важно то, что оно заставило меня почувствовать. Оно было древним, я знал это. Да, это было до того, как я увидел это место, но всё равно я считал его древним. Оно было... ужасным. И оно было могущественным. Думаю, это могло бы быть Богом. Может, оно им и было.

- Оно посмотрело на меня, и я для него был... ничем. Я был живой материей, которая была слеплена вместе и которой дали примитивное сознание, но за исключением этого, я не больше чем шуткой мироздания. Я был ходячим мертвецом.

- Оно каким-то образом коснулось меня, и с тех пор я видел сны. В них был...

- Город. - выдохнула Талия. Она нежно взяла его за руку. Она казалась теплее, чем ему помнилось, менее замкнутой. Она ощущалась почти живой.

- Город. - согласился он. - Я видел сны о нём. Он был где-то далеко, чёрный, в нём была башня и... небо пульсировало. Всё было мёртвым. Они убили всё непохожее на них.

- Я видел ворлонскую Сеть и я видел отряды их кровавых псов, их.. Рук света. Они вызывали отвращение, но эта штука...

- Я никогда не считал позором признать что тебе страшно, и эта штука меня испугала. Я долго думал что я, должно быть, схожу с ума, но теперь я здесь... и я знаю, что я не свихнулся. Не могу этого объяснить, но теперь я знаю что они наверняка реальны.

Синовал кивнул.

- Конечно, они реальны. - сказал он. - Чересчур реальны, и вы преуменьшаете свою вовлеченность, мистер Смит. Вы видели Сеть, а ваша леди входила в неё. Если мы хотим победить ворлонцев - мы должны уничтожить все источники их силы, а это включает в себя и Сеть.

- Сеть? - поинтересовался Маррэйн. - Что это за Сеть?

- Души. - ответил Синовал. - Коллекция душ, связанных вместе порталами через гиперпространство.

- Телепаты. - прошипела Талия. Синовал взглянул на неё и Декстер заметил удивление в его глазах от того, что кто-то посмел его перебить. Он махнул рукой, разрешая ей продолжить. - Они забирают телепатов. Думаю, они могут быть из разных рас, но точно мне известно только о том, что они забирают людей. Они засовывают их в... что-то вроде саркофага и открывают вокруг них гиперпространственный портал. Портал - это тоннель к другому узлу и другому телепату, и так далее.

- Понимаете, телепатические силы мощнее в гиперпространстве. Все телепаты связываются вместе и их силу становится возможным направлять через Сеть в любую точку. В "Тёмных Звёздах" внутри заперты телепаты. Вот почему они могли побеждать корабли Теней. Тени были уязвимы для телепатов.

- И вот для чего ворлонцы изначально создали телепатов. - добавил Синовал.

- Сами они всегда владели этими способностями.

- Ворлонцы помогли с моим проектом по выращиванию телепатов среди моей расы.

- заметил Г'Кар. - Без них бы это не сработало.

- Оно и так сработало не очень. - добавила На'Тод. - Все они выгорели и умерли.

- Но поскольку они успели послужить их целям то разве это важно? - подхватил Синовал.

- Вот так думают ворлонцы. Всё существует для своего назначения, и как только назначение исполнено - в этом больше нет нужды. Изначально телепатов выращивали, чтобы сражаться с Тенями, верно, но была и иная цель, дополнительная цель, которая будет исполнена, когда с первой будет закончено.

- И эта цель?... - сердито произнесла Талия

- Дать силу. - ответил он. - Им. Чужакам.

- Повелителям Смерти.

Парлэйн без страха вошёл в разрушенный зал Широхиды. Он был один. Никто другой не придёт сюда. Даже Рикайджи остановилась у ворот, дрожащая, в замешательстве. Он мог почувствовать её страх, и она знала это. Он попросил её остаться на страже за воротами, чтобы не испытывать её храбрость.

Он вовсе не винил их. Они были его друзьями и напарниками, единственными, кто, как он был уверен, не предадут его. Рикайджи была его любовницей, и он верил ей, как никому другому. Её рана наполнила его горем и разрушительной яростью, и он молча клялся себе, что сам подарит ей последнюю милость - если она больше не сможет сражаться.

Он не винил их за то, что они не желали войти в Широхиду. Многие верили что это место проклято. Её так и не заселяли за десятилетия, прошедшие с тех пор, как погиб Маррэйн. Говорили что его призрак обитает здесь, причитающий и кричащий, такой же безумный после смерти, каким он был и в жизни.

Парлэйн подозревал правду. Однажды ночью он спросил свою мать, и она пристально посмотрела на него - быть может, напуганная тем сходством, что начало проявляться уже тогда. Вален был где-то с дипломатической миссией, Катренн училась, Вашок спал. Их было лишь двое.

Она рассказала ему. Правду. Всю. Как она решила придти в Широхиду, и как она встретилась с Маррэйном в тот последний раз. Как безумен он был, как он вернул себе на краткое время рассудок, прежде чем умереть в огне, который он сам зажёг; огне, что поглотил зал.

Лишь много лет спустя, после первой проведённой здесь ночи, она рассказала ему про Охотника за душами.

Он был здесь много раз. Когда он вырос - ему дали год, который он мог провести за любым занятием на выбор. Он мог выбрать любой отряд, любой орден или братство, любую организацию, гильдию или министерство. Его братьям и сёстрам позже был предложен такой же выбор, и их решения не доставили беспокойства родителям. Катренн выбрала назначение помощника при Сером совете, Вашок отправился в Орден Предвестия Света в Тузаноре, Затренн пошла в Рейнджеры, Немерант - в гильдию стеклодувов, и остальные выбрали похожее.

Парлэйн единственный предпочёл изучать свой мир и его историю.

Это, как он знал, разочаровало Валена. Парлэйн отказался от предложенной ему охраны и скитался по Минбару в одиночестве, исчезнув из вида. Он держал своё имя и личность в тайне и выдавал себя за студента или паломника.

В посёлке у подножия гор Ямакодо он разговаривал со старым воином, который бежал из Ашинагачи с Парлонном. На ферме в окрестностях Йедора он говорил с наёмником, сражавшимся под началом Маррэйна в раннем периоде войны, до того как был искалечен. Он слушал бродячего барда, певшего о войне. Он разговаривал со внуком Унари, рождённым от дочери, о которой высокий воин никогда не знал. Он раскапывал землю у Секигахары и нашёл дэчай, оставшийся от той битвы. Он медитировал над ним всю ночь, а после похоронил его рядом с владельцем. И он провёл неделю в Широхиде, спал в её огромном каменном зале.

Слухи были правдивы. Крепость посещали видения. Парлэйн видел призраков и говорил с ними. Он видел их танец и песни. Он стоял там где Беревайн была прибита с склону и видел её призрак - такой же безмолвный, какой она была при смерти. Он сидел на троне и поранился в четырёх местах. Он смотрел на огромные каменные изваяния вождей Клинков Ветра и преклонил колени перед Хантенном, зная что Маррэйн и Парлонн уважали его.

Позже он думал, что всё, что он видел было иллюзией, всего лишь горячечным бредом, наследием болезни, которая свалила его на две недели после того как он попал в ураганный ливень у Секигахары. Он почти мог бы в это поверить, если бы не два тонких шрама, прочертивших его лицо, которые появились когда он покинул Широхиду.

Отметина воина, который ещё не исполнил своё задание, или же ещё не искупил свою вину.

Знак ходячего мертвеца.

С того дня он начал звать себя Клинком Ветра. У него не было законного права на этот титул - но он спал и медитировал в Широхиде. Он вёл жизнь Клинка Ветра, сражался также, как они, думал как они. Любой из них мог бы вызвать его на дуэль за самовольно присвоение их имени, но никто не посмел. Теперь в них не было отваги. Они были сломленными, исчезающими тенями себя прежних.

Вскоре после этого он вернулся в Йедор. Его мать едва не потеряла сознание, увидев его, а Вален даже накричал на него. Он всегда знал, что Вален не питает к нему великой любви, но услышать как он кричит...

- Тысячелетиями люди умирали из-за них! - Парлэйн всё ещё слышал его крик. - И они умирали чтобы создать мир который ты знаешь, мир где никто не умирает бессмысленно, где никто не должен носить такого клейма!

Он хотел говорить - но не сделал этого. Тогда он понял, что между ним и Валеном никогда не будет ничего общего. Он слышал плач матери той ночью, и это больно ранило его - но не настолько, как ранило знание того, что он не принадлежит настоящему, и что никто из них не поймёт его.

Катренн была ближе всего. Она хотя бы хотела понять его. Она задавала ему сотни вопросов о его путешествии, и слушала его истории с явным интересом. Он надеялся что в следующий раз она составит ему компанию, но после с печалью понял, что она никогда не посмеет этого.

После этого Парлэйн начал разыскивать лучших учителей и воинов, оставшихся в живых. Рашок учил его как ребёнка, с неохотой, и чем старше становился Парлэйн - тем очевиднее становилось его скупость. В конце концов, Рашок отказался учить его чему-либо.

И потому он искал других воинов. Такие были. Рейнджеры, впавшие в опалу, кто говорил о А'Иаго Мар'Кхане и Кин Стольвинг. Старые воины, кто сражался рука об руку с Маррэйном и Парлонном - или же против них. Он читал их записки, истории и рассказы, и знал что никогда не сможет вернуться домой.

Он даже не появился на похоронной службе по Валену, но тем не менее носил в течении месяца траур - на свой лад. Что бы он ни думал о нём, его мать любила его. Он чтил это.

Эти мысли становились всё тяжелей, пока он шёл всё дальше по залам Широхиды. Здесь прошлое всегда в десятки раз сильнее давило на него. Он часто возвращался сюда - чтобы медитировать, размышлять или тренироваться. Он пытался уговорить Рикайджи придти вместе с ним, но она так и не смогла переступить порог.

- Это наш дом. - сказал он призракам. - Наш и только наш.

Он шёл дальше. стараясь скрыть своё возбуждение. Это, знал он, что-то особенное, Ни один нормальный наниматель не искал бы с ним встречи здесь. Парлэйн не думал, что враг пришёл бы сюда, да и случись так - это не имело бы значения. Будет ли это армия, орда Викххеранов или Заркхеба, или даже сам Шинген - здесь его ничто не может убить.

Он поднялся по ступеням к трону и сел, почувствовав успокаивающие уколы боли, когда каменные шипы вонзились в него. Хантибан, как говорили, ненавидел этот трон, жаливший его всякий раз, как он занимал его. Хантенн редко садился сюда, и когда это случалось - он не чувствовал неудобства.

Маррэйн ни разу не садился на трон.

Парлэйн чувствовал неудобство, он чувствовал боль - но он принимал их, как часть себя и того, кем он был. Клинки Ветра не вернутся сюда. Они ушли в новый оплот, у Йедора, который был выстроен для красоты и церемоний, изящество вместо силы.

В этом зале Парлэйн чувствовал себя бессмертным. Он чувствовал себя Первым Воином. Он чувствовал себя...

Императором?

- Выходи. - сказал он тени близ тени Хантенна.

Силуэт двинулся вперёд.

- Я рад что ты пришёл, наследник. - сказал он. - Ты выглядишь... подходящим для этого трона.

Парлэйн подался вперёд, сложив пальцы перед лицом. До этого момента он почти не сомневался, а когда отблеск лунного света скользнул по драгоценному камню во лбу существа - он точно знал кто позвал его сюда.

Это был Охотник за душами.

- Собор стар. Как орден, мы, Охотники за Душами, ещё старше. Мы дети Первых, первая раса, рождённая со способностью мыслить.

- Первые из Первых были рождены бессмертными. Вселенная создала их таковыми для какой-то цели, хотя даже если Старейший и знал какой была та цель - Он не скажет этого.

- Он не захочет. - хмыкнула Сьюзен. - Лориэн.

Деленн резко вскинула взгляд и кивнула.

- Но дети Первых были смертны. Они жили долго, и поначалу они думали, что они так же вечны как их родители, но затем они начали умирать, и не от болезни или несчастной случайности, как иногда, очень редко, случалось с их родителями.

- Они начали умирать от старости. От энтропии.

- Они были в гневе, и они искали способ изменить это. Они могли продлять жизнь их телесных оболочек - но не до бесконечности, и потому они обратились к продлению жизней их душ. Они рассматривали её как самостоятельную сущность, силу, оживляющую оболочку, которой является тело.

- Им удалось перенести душу из одного тела в другое. И перенести её снова. Они могли взять душу при смерти тела и восстановить её в новой оболочке.

- Они стали бессмертны.

- Но они забыли одну важную вещь. Энтропия повсюду. Её нельзя остановить, её невозможно избежать. Энтропия, которая уничтожала их материальные тела, точно так же, в конце концов, поглощала и разрушала их души.

- Они становились безумными, одержимыми моментом и опытом смерти. Они снова и снова совершали самоубийства, лишь ради того потока эмоций, которые они приносили и порча становилась всё больше и больше.

- И в конце концов, неизбежно, в небесах разразилась война, война между расами той эпохи, самыми старыми из Изначальных. Война длилась несчётные тысячелетия. Тени и ворлонцы были тогда не старше вас нынешних, но и они тоже сражались.

- У многих из ваших рас существует наследственная память, инстинктивная ненависть к нам подобным. Причиной тому те времена. Мы шли по вашим мирам, где вы были ещё только бактериями и мы пожинали души всего, что могли увидеть. Мы поклонялись воплощённой смерти, и мы простёрли надо всем её чёрное облако.

- В конце концов, мы потерпели поражение - уничтоженные, как водится, изнутри. Исток Душ был создан из тех, кого мы сохранили, и это были чистые души, нетронутые безумием. Те, кого чересчур сильно затронула порча, были уничтожены без надежды на возрождение, и мы исчезли в поисках искупления за то что мы сделали. Прежде мы разрушали, теперь мы стремились хранить, собирать и беречь мудрейших, благороднейших и проницательнейших, являвшихся в этот мир, чтобы быть готовыми к концу всего.

- Это история Охотников за Душами, хотя рассказать вам всё в деталях заняло бы столько времени, что ваши внуки умерли бы от старости. Я сказал что сейчас время для раскрытия секретов, но я не посмел бы раскрыть этот секрет, не будь это совершенно необходимым для того, чтобы вы поняли.

- Я видел то безумие глазами Истока, и я знаю что мой долг - не допустить, чтобы это когда-либо повторилось вновь. Вернуть душу мёртвого в тело живущего - величайший грех, который мы можем совершить. Однажды я сделал это с Маррэйном, потому что это было необходимо.

- Но Смерть больше не то, чему мы поклоняемся. У нас нет ни храмов, ни алтарей, посвящённых Смерти, а единственное священное для нас место посвящено тому, что совершенно отлично от неё.

- Но было время, когда мы были самыми страшными и пугающими существами в бытии. Наша мощь была такова, что даже сейчас вы всё ещё инстинктивно боитесь нас, вспоминая войну, которая шла до того, как развились ваши расы.

- Но мы ушли с той дороги. Мы искали искупления. Мы работали, чтобы исправить нами содеянное.

Синовал помедлил, и его голос стал очень тяжёлым и подавляющим предчувствиями.

- А теперь. - произнёс он. - Представьте себе вселенную, где мы этого не сделали...

Где-то в ином месте IV.

Он слушал, наблюдая глазами тех, кого он коснулся. Он был горд, в некотором роде - отцовской гордостью. Он не знал что означала эта концепция у этих народов, но он знал что это значит для него.

Ужасно, когда сражаются твои дети.

А они все были его детьми. Нарны и минбарцы, тени и люди, ворлонцы и Охотники за Душами, З'шайлилы, жанкета и все остальные. Расы, которые жили и умерли в одиночестве, никогда не покинув их замкнутых мирков. Расы, которые никогда не достигли самосознания, не говоря уж о космических полётах, но которые существовали и тем обогащали галактику.

Он часто гадал - не была ли разумной сама вселенная; не существовал ли какой-то высший разум, какая-то высшая цель, или всё было просто игрой случая. Ему казалось что он знает это, но потом он воскрешал в разуме дискуссии с его собратьями, и всё становилось куда менее ясным.

Теперь ушли и последние из них, ушли почти пятьсот тысяч лет назад. Он остался, чтобы исследовать тёмные уголки галактики, он обещал вернуться, но, конечно же, ему не удалось сдержать обещание.

Полмиллиона лет - это очень долгое одиночество.

Конечно, он не был по-настоящему одинок. Были те, кто мог хотя бы понять его. Охотники за Душами. Они радовали его. Само их существование было свидетельством того, что порой хорошее может произойти от плохого, и что радость может восстать из горя. Были скверные времена, но он знал иные скверные времена, времена, которые заставляли эту эру казаться простой и радостной.

Времена всегда становились лучше, точно так же, как они всегда вновь становились хуже, но он надеялся, что взлёт всегда был чуть выше падения. Он видел это в Младших расах. Жаль, что они нуждались в помощи от тех, кто был старше их, но это было временным, он был в этом уверен.

Кроме того, Синовал не был рождён среди старых рас. Он сам добился той мощи, что он обрёл - благодаря целеустремлённости, безжалостности и чистой удаче.

Да, это было здорово.

Однажды все они узнают то, что знал он, и они узнают это самостоятельно, через работу, тяжкий труд и упорство. Это не придёт к ним благодаря чистому инстинкту.

Да, он действительно чувствовал гордость.

Иногда ему было одиноко на За'ха'думе. Он часто думал о том, чтобы уйти, но он никогда не мог уйти пока здесь были Тени. Они поклонялись ему и молились ему, и он надеялся что они, может быть, смогут понять причину. Понять смогли немногие - один или двое, но, в конце концов поняли все они, это и было самым важным.

И всё же он остался там, потому что он надеялся, что то же поймут и ворлонцы, хотя в этом случае надежда уже покидала его.

Он помнил их медленные, нетвёрдые шаги к самосознанию, потом к разумности, а затем к великому замыслу. Он внимательно присматривал за ними, зная что они будут особенными.

Но чем выше ты забираешься - тем дальше приходится падать, и всё шло к тому, что ворлонцы падут очень глубоко, падут перед мощью, большей чем даже их собственная.

Он не волновался ни за себя, ни даже за юные расы. О, некоторым определённым, отдельным личностям, вероятно, придётся страдать и умереть, и это его ранило, но такова вечная проблема смертных. Они были склонны умирать во множестве. Он мог бы отдохнуть, подумать о чём-то ещё, взглянуть на иной мир, и к тому времени, как его внимание вернулось бы вновь к тому же миру - уже были бы мертвы даже их правнуки.

Но в перспективе, глядя на общую картину - он в них верил.

Хорошо. Ибо им следует действовать без него. Если победа что-то значила для них - она должна быть завоёвана без его помощи.

Плавно колеблющаяся лента света выплыла на свет, и существо, которое порой звалось Лориэном, отвлеклось от медитации, всё ещё пребывая в своей гуманоидной форме.

- Добро пожаловать. - сказал он приближающемуся ворлонцу. - Я ждал вас.

- Они пришли из иного пространства, места, далёкого отсюда и далёкого от всего, что мы можем понять.

- Таких мест много, больше чем могут представить себе разумы смертных. Некоторые могут быть схожи с нашим домом, некоторые могут быть совершенно иными. Эта галактика так мала в сравнении со всей вселенной, и всё же - взгляните на то богатство и разнообразие, что мы видим даже в ней одной.

- Их пространство находится где-то в ином месте, соединённое с нашей вселенной порталами, вратами и мостом. Измерение, которое вы зовёте гиперпространством - это мост. Это река, текущая и петляющая между измерениями. Мы назвали его "Кровотоком"

- Эти существа эволюционировали в своём измерении, как и мы. Они были перворождёнными, и там, как и здесь, их дети сетовали на свою смертность. Они стремились продлить свои жизни и они искали знание, которое нашли мы.

- Они овладели науками смерти, как овладели мы, и также, как мы, они пошли войной против своих современников, против их бессмертных родителей и рас, которые они клялись защищать. Они были так же ужасны и могущественны, как были и мы.

- Но на этом события пошли иначе. Они стали поклоняться Смерти, почитать её со страстью и безумием, которые затмили всё остальное. Они были избранниками Смерти, Святыми, и им выпало принести прикосновение Смерти всему, что было во всей их вселенной.

- И они принесли его. Но одно они сделали в первую очередь.

- Они нашли их отца, Первого из Изначальных в том измерении.

- И они уничтожили его.

- Бессмертие было грехом перед их Богом. И не только перед их Богом, но и перед их Назначением. Никто, кроме них не мог избежать прикосновения Смерти, и сами они всегда жили рядом со смертью.

- Затем они систематично, эффективно и жестоко уничтожили всю жизнь в их измерении.

- Не просто разумную жизнь. Не просто мыслящую жизнь.

- Всю жизнь.

- Они уничтожали растения. Они уничтожали бактерий. Они уничтожали планеты. Они превращали всё, с чем они сталкивались, в склеп.

- И когда это было исполнено - они построили храм во славу Смерти, огромное кладбище для всего, что они узнали. Мавзолей.

- И они построили его в своём родном мире, под чёрным, пульсирующим небом.

Послышались вздохи и восклицания. Город. Город. Декстер закрыл глаза и благоговейно коснулся холодной поверхности стола. Л'Нир вздрогнула и крепко вцепилась в Г'Кара. Талия почувствовала, как её обдало холодом.

- Но этого было недостаточно для них. Они знали, что есть иные вселенные, кроме их собственной. Они знали о гиперпространстве, и о иных островах в этой реке. Они устремили свои глаза к нему.

- И они обнаружили открытую для них дверь

- Сюда.

- Конечно же, это были ворлонцы. Надменность и мощь - фатальное сочетание. Поверьте мне. Ворлонцы тех времён считали себя непобедимыми, неуязвимыми. Они постигли множество секретов гиперпространства, хотя на деле их знания были не больше, чем каплей в океане.

Они знали о иных измерениях. Они создавали устройства, чтобы заглядывать в них - сферы, зеркала, ларцы - и они знали о вселенных, что лежат за гранью. Они намеревались найти такое место и покорить его во имя Порядка.

Они создали врата. Это заняло у них несколько десятилетий, но у них было время. Они открыли их, и собрали их флот, готовясь штурмовать Небеса.

Вместо этого Ад вырвался наружу, встречая их.

Чужаки соблазняли; сперва появились шепоты. Они уже распространяли своё влияние в этом измерении через сферы и зеркала, пробуждая в ворлонцах любопытство. С открытыми вратами они могли явиться во плоти, они могли наслать свои мечты на тех, кто стоял у власти, принуждать ворлонцев служить им.

Так они поступали всегда, распространяя поклонение Смерти, подстрекая миры и расы уничтожать себя.

Ворлонцы поддались влиянию и были почти подчинены, но культ начал действовать слишком рано и был разоблачён. Последовала страшная и кровавая гражданская война, - единственный в истории случай, когда ворлонцы воевали друг с другом. Их столица утонула в крови, и стала таким же склепом как и все прочие, созданные Чужаками.

Но незатронутые их влиянием ворлонцы в конце концов одержали победу. Они закрыли врата и уничтожили столько наблюдательных устройств, сколько смогли. Некоторые были спрятаны культом, какие-то были потеряны. Сами врата культ забросил в гиперпространство, надеясь отыскать их позже.

Чужаки вернулись к своему храму и стали ждать.

Проходило время - тысяча лет, ещё и ещё. Культ рос, распространялся и набирал влияние. Истинные ворлонцы начали программу выведения телепатов, чтобы создать оружие против Теней. Они встроили в них сигнал тревоги на случай возвращения Повелителей Смерти. Но культ ослепил нескольких телепатов и подвёл их к артефактам, которые были спрятаны.

- Таким, как Шкатулка Апокалипсиса. - прошептала со страхом Талия.

- Война с тенями была для ворлонцев страшным испытанием, и они понесли тяжёлые потери. Несколько их лидеров погибло, в том числе и Кош. Так появились свободные места - и культ заполнил их.

- Судя по всем признакам и действиям - теперь Ворлонской Империей правит Культ Смерти. Тысячелетиями они ждали шанса призвать их повелителей, и теперь время почти уже пришло.

Синовал замолчал. Повисла тишина.

Затем:

- Как вы узнали всё это? - спросил Куломани.

- Из разных источников. В основном - через Исток, но есть и другие информаторы.

- Он сунул руку в одежду и вытащил на свет тёмную и туманную сферу, внутри которой поблёскивали вспышки света. На вид она была чересчур большой, чтобы её можно было просто достать из кармана. Синовал аккуратно поставил её на стол, и они увидели двигавшуюся в ней фигуру - ангелоподобную, сплетённую из золотого света и кричащую.

- Это, - сказал он. - единственная ворлонская душа, которую когда-либо забирал мой народ. За неё было заплачено дорогой ценой, но она оправдала свою цену.

- Он был членом Культа Смерти. Я допросил его и подчинил своей воле, раскрыв секреты, которые я предпочёл бы забыть. Это было непросто, но это было сделано.

- И на это потребовалось столько времени? - поинтересовалась Талия. - Сколько тысяч лет - и они никогда не пытались действовать, до сегодняшнего дня?

- Больше тысячелетий, чем ты можешь сосчитать. - ответил Синовал. - И да, они пытались действовать прежде. Более того, кое-кто из них уже являлся в этом мире во плоти.

- Где?

Он усмехнулся и широко развёл руками.

- Здесь, конечно же.

Парлэйн никогда не видел Охотника за душами прежде, но отлично знал что это был он. Он был высоким, с округлой головой, а в середине его лба был вживлён драгоценный камень. Он двигался с простой и уверенной грацией, которую мог оценить воин, подобный Парлэйну. Он не колебался и не сбивался с шага, он просто шёл так, что на его пути не оказывалось помех.

Несмотря на холодок внутри и мурашки, пробежавшие по коже, Парлэйн обнаружил что он восхищается этим существом - что оно почти что нравится ему.

Ему приходило в голову что это может быть ловушкой. Если так - то он умрёт, сражаясь; есть и худшие способы умереть, чем бой с достойным противником. Он не думал о своей душе, и не задумывался о том, что она может быть поймана.

Он был воином. Он не показывал страха.

- Трон подходит тебе, наследник. - сказал Охотник за душами.

- Мне здесь нравится. - ответил он.

- Ты выглядишь подходящим ему.

- Я часть его.

Охотник улыбнулся.

- Разумеется. - сказал он. - Парлэйн Воин, старший сын Дераннимер, законный наследник трона Минбара.

- Зачатый вне брака, сомнительного происхождения. - сухо ответил Парлэйн.

- проклятый и отвергнутый с момента рождения.

- Проклятый? Нет, я бы сказал что ты благословлён. Отвергнутый? Возможно. Слава вашей семьи отошла к твоей сестре, и в ней тебе отказано.

- Я отказался от неё. - сказал Парлэйн, подавшись вперёд на троне. - И что тебе известно о моей сестре?

- У неё великая душа. Она сильна, прекрасна и талантлива, и может принести эпоху мира и чудес, упрочить то, что начали твоя мать и Вален. Я многое знаю о душах.

- А что насчёт моей души?

- Ты не проявляешь страха. Я Шаг Тод, чудовище, которое тревожит сны твоего народа. Я стою здесь, в сгоревшем зале, приносящем несчастья, а ты сидишь на троне, что столетиями ранил и увечил своих владельцев. Когда последний из тех, кто сидел на нём, мирно умер в постели?

- Три сотни и шестьдесят девять лет назад. - автоматически ответил Парлэйн - Тсунен, в возрасте ста одиннадцати лет.

- И с тех пор все они становились жертвой безумия, морр'дэчай, войны или предательства. Ты весьма отважен, раз объявляешь этот трон своим.

- Больше он никому не нужен, и я не боюсь безумия. Я буду приветствовать морр'дэчай, если буду опозорен достаточно, чтобы заслужить его. Я вижу смерть на войне, как честный и благородный финал для воина, а чтобы быть преданым - сперва надо кому-то верить, а я не верю никому.

- Ты лжёшь умело, Парлэйн Проклятый. Всё правда, за исключением последних слов. В этом ты похож на своего отца.

Он распахнул глаза.

- Ты знал моего отца?

- У меня была... сделка с ним. В некотором роде.

- А сейчас ты хочешь заключить сделку с мной. В некотором роде.

- В некотором роде, верно.

- Ты хочешь нанять нас.

- Вы отряд наёмников, не так ли? Ваш... Отряд Хаоса.

Охотник за душами, похоже, находил это название занятным.

- Мы наёмники, но мы не берёмся за какую попало работу. Я должен буду знать - что это, где это, и сколько по-твоему это займёт времени. Потому мы сможем поговорить о плате.

- Но для начала я должен знать - кто ты такой. Не что ты такое. Кто.

- Кто я? Интересный вопрос. Знаешь, наследник, ты первый, со времени моей встречи с Валеном, кем я могу восхищаться; а он был первым за тысячелетие. Ты задаёшь верные вопросы и не выказываешь глупых страхов. Я восхищён этим.

- Кто ты?

- Я Примарх Мажестус эт Конклавус, глава моего ордена. Я пришёл, чтобы нанять тебя и твой отряд для защиты места, находящегося в осаде.

- Битва уже началась?

- Нет, но начнётся. Скоро.

- Что мы защищаем? Твой замок?

- Скажем точнее - замок всех и каждого. Это место в долгом пути отсюда, но если я сказать, что оно в высшей степени важно для всех рас, включая твою и мою, то знай что я не лгу.

- И что же это за место, этот... замок всех и каждого?

- Голгофа.

- Это звалось Договором Энайда, и это, возможно, было самым важным шагом, когда-либо сделанным в этой галактике. Считайте это предтечей вашего Альянса, хотя и во много большем масштабе.

- Его начал Вален, или, вернее, он явился его вдохновителем. В последней Великой Войне против Теней сражались в основном минбарцы. Им помогали - маркабы, икарранцы, Так'ча, ещё несколько... все они сражались там, где могли.

- И ворлонцы, разумеется.

- В то время в галактике были и другие расы, находившиеся тогда на том же технологическом уровне, что и вы сейчас. Некоторые, как дилгарцы, которые тогда ещё только начинали выкарабкиваться с их родной планеты, ныне мертвы и исчезли. Иные, как нарны, тогда не достигли ещё даже уровня космических полётов. Некоторые, такие как дракхи, з'шайлилы и зенеры присоединились к Теням по своему желанию или без него.

- Но по большей части это была война минбарцев, особенно после того, как Вален изгнал Так'ча.

Хакстур кивнул и начал вполголоса читать молитву.

- Тот... инцидент с Йолу стоил союза с ними, и многие из рас, к которым обращался Вален, отказались к нему присоединиться. Они намеревались защищать лишь свои миры и системы. Некоторые самонадеянно решили сражаться в одиночку, и были уничтожены, полностью стёрты с лица галактики, или же избиты настолько, что им потребовались столетия, чтобы вернуть себе свой статус и технологии.

- Вален, как было сказано, знал что придёт время, когда вернутся Тени. И он вёл приготовления к этому времени. Более всего они были заметны на Минбаре - Серый Совет, Рейнджеры, пророчества.

- Но также он вёл и иные приготовления. Одним из них было это место.

- Голгофу построил не Вален. Неизмеримо древняя, она уже была здесь. Мы построили её, этот наблюдательный пост на краю галактики, чтобы иметь возможность взглянуть за Предел.

- И чтобы быть готовыми ко всему, что может придти оттуда. За Пределом есть жизнь, тёмная и малопонятная для нас, но там есть жизнь.

- А кроме того, если жизнь из нашей галактики может пересечь великую тьмы между звёздами до соседней галактики, как это сделали Тени и иные из Изначальных - что может помешать жизни из других галактик придти сюда?

- И потому мы построили это место чтобы следить. Оно близко к древним обиталищам Изначальных, близко к За'ха'думу, разумеется, но близко и к иным подобным мирам. Мы построили и другие наблюдательные посты. Один был глубоко в ворлонском пространстве и сейчас он потерян. Какие-то были уничтожены или давным-давно заброшены.

- Это было подходящим местом для начала Договора Энайд.

- Мы наблюдали за Валеном какое-то время, зная о потоке душ, который сопутствовал его появлению. Мы могли почувствовать что ворлонцы, в некотором роде, манипулируют им, и что его действия были... предопределёнными. Мы наблюдали, но не приближались. Ворлонцы и мы не были друзьями. Наши действия в Первой Войне настроили их против нас, что неудивительно, и они завидовали нашему знанию и могуществу.

- Первая возможность появилась, когда Вален был в своего рода паломничестве на Ивожиме, мире, который впоследствии по его приказу остался безымянным. Там он пропал надолго, и именно там он принёс свет во тьму, и там случилась великая битва.

- Я помню. - прошептал Маррэйн. - Там Парлонн умер в первый раз. Они покрывали пески пустыни, они затмевали небеса и только мы двое сражались, спиной к спине. Они ранили его и он упал.

- Он вернулся чтобы проследить за строительством храма. Полагаю, на этом настояла Дераннимер. Ему предназначалось быть храмом, посвящённым всем, кто погиб там, но в действительности он был посвящён Парлонну. Как считала Дераннимер - Парлонн умер там.

- Да. - проговорил Маррэйн. - Да.

- Для нас это была первой возможностью поговорить с Валеном. Примарх Мажестус эт Конклавус... первый Примарх встретил там Валена. Они пропали на несколько дней, а затем Вален вышел из пустыни и объявил, что здесь не будет храма, не будет мемориала, и что этот мир следует оставить мёртвым.

- А также виндризи, но я забегаю вперёд.

- Примарх и Вален говорили несколько дней. Примарх знал о намерении Валена воспользоваться этой войной, чтобы построить что-то долговременное. Вален не доверял нам, что неудивительно, но он принял суждение Примарха о том, что не только минбарцам следует стать сильнее. Вместе они проработали детали Договора Энайд.

- Он должен был стать связью между юными и старшими расами.

- Между минбарцами, а через них и остальными - и Изначальными.

- И это должно было быть основано здесь.

- Вален выделил средства на основание Договора и собрал небольшой отряд Рейнджеров, отборнейших и бесстрашных. Он отделил их от прочих во время обучения. Его старый друг Рашок ничего не знал об этом. Дераннимер... я не уверен, но сомневаюсь, что он мог что-то скрывать от неё.

- Эти Рейнджеры стали Воинами Договора, и он отправил их сюда для того, чтобы защищать это место и управлять им.

- Тем временем Примарх связался с прочими расами Изначальных, включая ворлонцев. Некоторые отказались, помня их древние войны с моим народом. Некоторые согласились и охотно явились сюда. Он пригласил даже Теней, которые в то время скрывались и не смели показаться на свет. Они предприняли массу предосторожностей, но всё же прислали эмиссара.

Ворлонцы присоединились, радуясь что всё идёт согласно их желаниям. Должно быть, Договор казался им символом Порядка и дисциплины, объединяющим в одно целое все эти разнородные расы.

- Как ни странно - события развивались не совсем так. Разумеется, имелись трения, разногласия в политике и предпочтениях, но процесс двигался вперёд. Многие расы, тысячелетиями пребывавшие в изоляции, открывали для себя огромную галактику вокруг. Соглашения предлагались и обсуждались. Виндризи записывали встречи и решения Договора. По заключённому соглашению им была отдана планета Ивожим, чьё имя теперь помнили лишь они, - чтобы быть их домом и хранилищем их знания.

- Договор неспешно работал, и появилась надежда, что под его присмотром и руководством юные расы получат возможность раскрыть весь свой потенциал. И Тени начинали играть в нём немалую роль, хотя по поводу отступления от их идеологии у них и имелись внутренние трения.

- Но если Тени испытывали внутренние трения, то ворлонцы были в бешенстве. Мало того, что их Врагу позволили сидеть рядом и говорить. Хуже этого было то, что к планам руководства юными расами будут приложены чужие руки. То, что они видели своим священным и неприкосновенным долгом, уходило к тем, кто не разделял убеждений в том, что важны лишь Порядок и дисциплина.

- Что-то следовало предпринять.

- Ворлонцы были готовы ждать - но не вечно. Они ждали, пока не ушёл Вален. Они считали что он ничего не подозревает. Они ошибались. Он что-то подозревал - но этого было недостаточно. К несчастью для них, он уже успел принять меры и заключить тайную сделку с Примархом. Это были... очень странные отношения.

- Нет, я не скажу, что это была за сделка. Она не имеет прямого отношения к истории, а я и так уже раскрыл слишком много секретов.

- Итак, ворлонцы ждали, но они поручили одному из их руководителей саботировать Договор Энайд, или, если это окажется невозможным - уничтожить его.

- Тот, кого они выбрали, был членом Культа Смерти. Неудивительно, что он предпочёл разрушение. У него было зеркало, устройство проникающее в мир Чужаков. Он принёс его сюда и открыл врата.

- Первыми пришли кошмары и безумие. Многие из Изначальных обладали мощными психическими силами, способностями, с которыми не сравнились бы и сильнейшие из человеческих или минбарских телепатов. Они сошли с ума; их захлестнула жажда смерти. Началась резня, и кровь проливалась даже здесь, в залах Совета Договора. Рейнджеры Договора пытались остановить её, но они потерпели поражение - они сами были убиты или сошли с ума.

- Когда всё пало во прах, все были убиты или безумны, ворлонец полностью открыл врата и один - всего один из Чужаков явился сюда.

- В итоге он был изгнан, уничтожен - но он сделал свою работу. Роль ворлонцев стала известна, но это не повлекло за собой каких-либо действий. Договор рухнул, а выжившие Изначальные рассеялись, вернувшись свои миры и системы, и к своей изолированной жизни. Некоторые ушли за Предел.

- Все они помнили ворлонцев и то что они сделали, и они ненавидели их.

- И это место было забыто.

Всеми, кроме нас.

- Ворлонцы хотели скрыть Голгофу и Договор Энайд, и потому они явились сюда, когда всё было кончено. Они выбросили её в гиперпространство, надеясь что она никогда не будет найдена. Они знали о гиперпространстве больше, чем могла бы узнать о нём любая раса, не рождённая там. Голгофа была потеряна почти навечно.

- Я нашёл её. Это было непросто, и это потребовало времени, но я нашёл её.

- Примерно два года назад, когда я нанимал всех вас, я связался с Изначальными и послал им приглашение о встрече со мной на планете. Сейчас их осталось немного, всего лишь горсточка рас. Последняя тысяча лет была трудна для них.

- Но некоторые пришли, они выслушали и они ушли. Я надеялся, что кто-то из них явится на эту встречу, но похоже что этого не случилось. Если нам самим придётся о себе заботиться - пусть будет так.

- Тогда я действовал в тайне и меня устраивало оставить Голгофу там, где она была, потерянной среди вихрей и изгибов гиперпространства. Но время секретности прошло. Подготавливая эту встречу, я вытащил Голгофу из её тайника и вернул туда, где она была прежде. Это тоже было непросто, но всё возможно для того, у кого есть желание, знание и могущество.

- Я хотел, чтобы ворлонцы узнали - что я нашёл. Отчасти поэтому я приманивал сюда Шеридана. Я хотел, чтобы они знали и боялись. А теперь я хочу чтобы они узнали, что есть и другие, те, кто знает то, что знаю я. Я хочу чтобы они боялись.

- Главная задача войны, хочу заметить, не в том, чтобы победить. Главная задача - не проиграть. Многие из вас понимают это. Ворлонцы уже сделали одну решающую ошибку убив Шеридана, и их ошибка позволила этому Совету быть созданным.

- У меня есть ощущение, что вскоре они сделают и другую...

Сьюзен первой поняла - что он имеет в виду.

- Нет! - закричала она

- Нет!

Где-то в ином месте V.

- Вы не победите, вы знаете это? - сказал Лориэн. Если бы он говорил настоящими словами, реальными звуками, то он вздохнул бы при этом. Конечно же, он не дышал, но он всё же испытал соответствующую эмоцию. Глубокое разочарование.

"Мы победили, Старейший. Враг побеждён."

- Да, один враг побеждён. Но всё же остался другой. Враг, которого никто из вас не может увидеть.

"Мы не понимаем."

- Я говорю о вас.

"Старейший, всё ещё может быть иначе. Вы всё ещё можете присоединиться к нам, и нести Порядок и послушание."

- Я разочаровался в вас. Во всех вас. Я надеялся что вы поймёте, но вы так и не увидели этого. То, чему вы служите - не Порядок, как бы вы ни хотели убедить себя в обратном. Это Смерть.

"Вы можете присоединиться к нам, Старейший. Наши Повелители будут рады, если вы присягнёте им. Они даже не потребуют от вас подчинения, только согласие. Помогите нам и им."

- Вы глупцы. Я не понимал раньше - насколько же вы глупы. Те, кому вы служите, превратят эту галактику в кладбище. Они убьют всё живое и да - они убьют меня. Вы, и вам подобные, останетесь, и прежде чем они убьют и вас тоже - вы увидите то, что вы сделали с галактикой. Надеюсь, хотя бы тогда вы осознаете свою глупость.

"Вы отвергаете нас, Старейший? Вы всегда отвергали нас. Всё, что мы хотели, это служить вам."

- Вы не поняли.

"Не смей говорить нам это, Старейший! Мы понимаем. Мы всегда понимали."

- Вы никогда не понимали и никогда не поймёте.

"Ты завидуешь нам Старейший! Завидуешь тому, что однажды мы сможем отобрать твою власть!"

- Нет смысла вам объяснять.

"Этот день настал. Ты всегда отвергал нас, и теперь тебе поздно просить прощения. Мы будем помнить тебя, когда тебя не станет, Старейший."

- Вы будете не единственными.

И появилась сфера, потрескивающая и наполненная жутким светом. Лориэн мог бы сразиться с тварью, явившейся из сферы. Он знал, что та лишь недолго могла существовать здесь. Он мог бы сражаться, но в этом не было смысла.

Когда-то он сказал Сьюзен, что ей стоит лелеять способность её расы верить в то, что что-то может быть вечным. Ему стоило бы последовать собственному совету. Он действительно верил, что он будет существовать вечно.

Его последней мыслью было удивление - оттого, что он так рад пониманию того, что он ошибался.