Чай с Казановой

Часть 5. Стыд

Что происходит с мозгом, когда, приняв на грудь, человек не понимает, во что превращается?

И ведь ощущения, что повеселилась, совершенно нет. Только будто клопа во рту раздавила и голова чугунная. Так зачем было травить себя любимую?

Я подняла голову с подушки, потянулась солдатиком и вдруг… ладонями ощутила, что абсолютно голая под одеялом. Резко отвернув одеяло, распахнула глаза шире и ощутила, как щеки наливаются горячей тяжестью. «Ешкин кот! Я не помню, как раздевалась…»

Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел он: причесанный, побритый, свежий, как огурчик, в белом махровом халате, такой домашний и расслабленный, не то что в офисе. И я с куриным гнездом на голове, слипающимися ресницами и дурно пахнущей сухостью во рту, что хоть ведро мяты залей, леденцом не запахну. Стараясь не морщиться, а хоть как-то сохранять достоинство, я опустила глаза и надвинула одеяло на нос.

– Доброе утро, Майя! Это аспирин и витаминный смузи. Быстро взбодрит,– мягко произнес Даниил Викторович и поставил на столик рядом с кроватью высокий стакан и блюдце с упаковкой препарата.

Я робко кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Душ, фен, полотенца – все, что нужно, чтобы привести себя в порядок, находится за дверью сразу налево. Платье здесь на плечиках,– коснулся он трехстворчатого шкафа-купе напротив кровати.

«А где все остальное?!» Мгновенно в висок ударила и другая острая мысль, которая тут же заставила выяснить все, чтобы понимать, насколько я опустилась.

– Мы же с вами не это… ну, в смысле… не того?– охрипшим голосом спросила я, не осмеливаясь на него посмотреть.– То есть я хотела сказать… в общем…

– Нет,– уверенно ответил тот, но чувствовался какой-то подвох.

– Что – нет?– вскинула на него глаза я.

– Ну того самого – нет.

Тут он уже не смог сдержать смех и, опустив голову, беззвучно рассмеялся.

Я вздрогнула от накрывшего стыда и, наверное, покраснела до кончиков ушей.

– Ох… Простите, я ужасно себя вела…

– Майя, вы приводите себя в порядок, а у меня там завтрак готовится… Приходите потом на кухню.

Я лишь кивнула и поморщилась от боли в голове.

Алексашин вышел, а я тут же завозилась под широким одеялом. «Тоже мне – бабочка в коконе!– разозлилась я, выпутывая ноги и выбираясь наружу.– Как тебя угораздило! Хорошее ты мнение о себе составила… Хорошо, хоть в деле он тебя уже разглядел. Но, чувствую, краснеть еще долго придется».

Поднявшись, я начала искать свои белье и чулки. Они оказались забитыми под вторую подушку на широкой кровати. Нетерпеливо сорвав платье с плечиков, быстро одевшись, я с досадой посмотрела на себя в зеркало шкафа, пригладила волосы, хорошо, что лаком не заливала, и на носочках вышла из комнаты.

Кухня была где-то за углом, потому что оттуда доносился аромат яичницы с беконом и, кажется, кофе, но коридор с дверью на свободу – еще ближе. Уж не знаю, стыд гнал меня или глупость, но я свернула к выходу, как только разглядела свои сапожки, аккуратно стоящие у порога. Пальто оказалось в шкафу прихожей.

Даже не застегнув замки сапог до конца, я быстро схватила пальто и выбежала. «Все извинения потом. Иначе черт-те что наговорю… И надо же было такое сморозить: «Я с вами не того?» Жуть!»

Телефон оказался в кармане, когда за углом дома вызвала такси, сразу отключила его. Не хочу никаких вопросов. Нет меня до понедельника. А там все встанет на свои места.

***

Я и Татьяна приходили на работу раньше всех. Иногда мы пили чай у меня. И сегодня она пришла, едва я появилась на пороге.

– Ты как добралась после корпа?– рассматривая меня, спросила Таня.

– Нормально, прогулялась пешком,– пожала плечами я.

– Мне показалось, тебе так плохо было?

– Ну, свежий воздух творит чудеса,– бодро рассмеялась я.

– Ты туфли оставила, я забрала. И твоя сумка в шкафу.

– Ты моя умничка,– поцеловала я ее в макушку. Хорошая девчонка! Дай бог ей счастья!

– Телефон-то хоть у тебя? А то я звонила несколько раз – абонент недоступен,– улыбнулась Таня.

– Ай, отлеживалась все выходные и не зарядила,– утонула я в своем кресле.

– Ну все, пойду, а то монстр тоже рано приходит и не любит, чтобы я отсутствовала… Всегда должна быть под рукой,– с усмешкой закатила глаза Таня и повернулась к двери.

И в ту же секунду наткнулась на широкую грудь монстра. Не знаю, что там перевернулось у нее, но у меня точно и завтрак, и мысли вверх дном. Однако Алексашин прошел в кабинет с таким видом, будто и не услышал ничего. Таня, быстро проронив приветствие, выскользнула в дверь тенью. Я опустила глаза в бумаги и прикусила внутреннюю сторону щеки. «Никаких вины и подобострастия! Со всеми бывает…»

– Доброе утро, Майя!– своим обычным деловым тоном произнес он и присел за бриф-приставку.

– Доброе, Даниил Викторович…

– Мне тут письмо принесли без вашей визы, думаю, что сначала должны ознакомиться вы…

Заметив название письма, выделенное жирным шрифтом «Коммерческое предложение», я спокойно заметила:

– Наверное, делопроизводитель ошиблась. Я посмотрю, конечно…

А потом возникла долгая пауза, в которую Алексашин не сводил с меня испытующего взгляда. Еще немного, и я начну краснеть.

– Я прошу прощения за пятницу,– тихо заговорила я. «Ты ведь не просто так ерундовое письмо принес… Надо с этим быстрее разобраться!»

– Самое неприятное,– суровым тоном начал тот, и у меня внутри все сжалось,– что я рассчитывал позавтракать в приятной компании,– мгновенно смягчил тон директор.– Но моя гостья сквозь землю провалилась…

Я вдруг ясно осознала, как благородно он со мной обошелся. Даже не намекнул на постель, не приставал, несмотря на то, как смотрел на меня весь вечер с явным желанием чего-то большего, как смотрел уже дома, когда раздевал и вел в ванную. А теперь вел себя так, будто ничего не произошло. Только я все равно не могла поднять на него глаза.

– Да, от стыда,– свела брови я.

– Бросьте, Майя, вы вели себя совершенно нормально.

– О-о, вы великодушны,– усмехнулась я и потянулась за стаканом воды.

А он весело улыбнулся и вспомнил:

– Разве что пару смешных фраз выдали.

Я, наверное, покрылась пятнами, как всегда, когда было жутко стыдно. Хорошо, что жалюзи с утра закрыла.

– Простите, снова я вас смутил…

– Что уж тут оправдываться… Только я правда в первый раз так напилась…

– Я верю,– успокоил Алексашин.– Это тоже когда-нибудь нужно испытать. И рад, что в этот момент именно я был с вами… А что, в самом деле в первый раз?

– Да,– кивнула я, поежилась и крепче ухватилась за стакан.– Я ничего крепче шампанского не пью. А тут Иван подсунул коктейль, говорит безобидный. И правда, сладкий, терпкий… Оказалось, виски. Все смешалось, и вот…– развела руками я, чуть не расплескав воду, а промочив горло, осмелилась посмотреть в глаза шефу.– А почему вы не отвезли меня домой?

– Вы отказались назвать свой адрес,– пожал плечами тот.– Где-то же вы должны были прийти в себя и выспаться? Тем более что оставить вас в таком состоянии я не мог.

– Спасибо,– отвела глаза к жалюзи я и поклялась всегда проверять, что пью.– Я могу рассчитывать на ваше молчание?

– Разумеется,– с улыбкой кивнул он, чем опять смутил.– Да вы не смущайтесь, Майя. Просто мне было в новинку видеть вас такой. Но, признаться, вы были очаровательны. Не многим женщинам это идет.

Я совсем смутилась и прикрыла лицо, пальцами массируя виски.

– Глупости. Это никому не идет. Но спасибо за вежливость.

– Да нет же. Я говорю правду,– серьезно ответил он.

– Жуть,– прошептала я.

– Все нормально, Майя. Готовьтесь к совещанию, сегодня нужно обсудить закрытие года.

Алексашин поднялся, положил письмо передо мной, задержался взглядом на моей макушке и вышел.

У кулера, стоящего в углу за дверью, притаилась юрист Анна, якобы наливая воды. «Она-то что забыла в моем отделе?»– прищурилась я. Но успокоилась тем, что за закрытой дверью моего кабинета не слышно ничего, если не кричать благим матом. Проверено! Я улыбнулась ей и впечатала взгляд в письмо.

Все-таки шеф стал меня напрягать. От него веяло нескрываемым интересом, а это уже никуда не годилось. Никаких шур-мур на работе! Хватит мне первого опыта с увольнением, когда руководитель отдела решил, что раз мы любовники, можно повесить на меня всю свою работу. Опыт работы за начальника, конечно, ценный, но все сопутствующие антибонусы – совсем не предел мечтаний. А начиналось все с таких же взглядов, и тоже вроде бы был таким вежливым… Я чувствовала, как снова начинаю злиться, а это к хорошему не приводит.

На телефоне звякнуло уведомление с сайта знакомств. Написал какой-то Рамих, я закатила глаза и заблокировала его. Не собиралась я ни с кем знакомиться на сайте: кого там можно найти? Если в реальной жизни мужчина не умеет проявить инициативу, то тут они, конечно, становились властелинами жизни. Но взгляд упал на чат с Климом. Он сменил фото, выглядел сногсшибательно: без самодовольства и самолюбования, в темных джинсах и голубом поло, так оттеняющем его загар – знал себе цену. И я знала.

«Пятнадцать тысяч! Если поднапрячься с учетом новогодней премии, до аванса в январе хватит… А проветрить мозг от лишней напряженности не мешало бы…»

Я регистрировалась на сайте с определенной целью и собиралась сделать это только один раз. Но через две недели тяжелых предновогодних дней, занятых вовсе не предпраздничной суетой, а отчетами и закрытием года, когда я до ночи сидела в офисе, мне безумно захотелось снова ощутить то новое сладко-запретное и вышибающее все лишнее из головы…

Обычно мне требовалось несколько ночей провести с мужчиной, чтобы притереться, найти общий ритм и то, что устраивает нас обоих, но с Климом было все иначе с первого раза. Он чувствовал меня, а я его… Моя неловкость была всего лишь из-за смущения, но в конце все пошло на ура. Однако желание новой встречи омрачало понимание, что Клим – профессионал, и таких, как я, у него было несчетное количество. То, что чувствовала я, совсем не означало, что ему будет приятно встретиться со мной снова.

«Может, я ему и не особо понравилась, а то была профессиональная вежливость,– не решалась написать я, видя, что Клим онлайн.– Он ведь сам не предлагал больше встреч… Ему что, не надо зарабатывать перед новым годом?»

Напряженно постукивая ногтями по столешнице, я рассматривала его фото одно за другим на повторе и пасовала. Потом просто закрыла приложение и окунулась в работу. Время не ждало. Скоро на ковер к шефу.

Стоя в приемной в ожидании начала совещания вместе с другими замами и начальниками отделов, я снова задумалась о своем. Каждый стоящий здесь мужчина был чьим-то мужем или любовником, но я и представить себя не могла ни с кем из них, даже если бы они были свободны. У всех свои пули в голове, которые не мне разряжать. А у меня появилась возможность ощущать себя полноценной здоровой женщиной без угоды чьим-либо капризам. Но я все еще не написала Климу.

«Почему я тушуюсь?– разозлилась я.– Он, вообще-то, не на свидание ко мне приходит, и он не парень, которому надо понравиться, – я ему плачу! Так почему он не должен согласиться? За спрос по лбу не ударят. Откажет – буду знать».

А когда после совещания Алексашин попросил остаться и между делом спросил, с кем я отмечаю новый год, то абсолютная правда освободила меня от продолжения неловкого разговора: «На даче с друзьями в другом городе!» И только выйдя из кабинета, сразу написала Климу.

Встреча была назначена на завтра. А на следующий день – тридцатого – Алексашина уже не будет в офисе: он улетает в Грецию. «Уж не хотел ли он предложить взять меня с собой? Бр-р! Нет!»