- Четыре, - хмыкнул Буташев.
- Я знаю одну. Ты подставил свою иномарку под удар машины коммерческого директора, а в счет ремонта тачки заставил продать квартиру. Трус директор не заявлял, а то бы я надел на тебя наручники.
- Хорошо, что ты переехал в Чечню, голова теперь не будет болеть.
- Ничего, найдутся люди. Я здесь посижу, а ты - там.
- Сегодня праздник, я не обижаюсь. Кстати, если надумаешь бежать, в Россию не возвращайся. Ты будешь в розыске. Твои пальчики есть на пистолете, который тебе давал подержать Мазраев. Пистолет выстрелит. И ещё кое-что придумаю.
На площади продолжалось веселье. Старики вышли из-за стола и сидели в сторонке. Буташева позвали.
- Еще поговорим перед моим отъездом.
- Не стоит.
Буташев вдруг схватил Гусарова рукой за челюсть и сжал пальцы.
- Я твой бог и хозяин, запомни.
Когда сын Бахрама привел Гусарова к яме, Ваня уже спал. Андрей лег рядом на спину. Сквозь решетку был ясно виден звездный ковш. Усталость и сытость вскоре взяли свое. Засыпая, он будто бы заметил скользнувшую по решетке тень, но тут же уснул...
...На военном полигоне где-то в Сибири - ряды колючей проволоки над высоким забором. Вышки с пулеметами. У экранов слежения - солдаты бдят службу. Ангары, ангары... На одном экране - баллистическая ракета "СС-20". Люди в спецодежде режут её на части - искры сварочных аппаратов.
Чьи-то руки сыпят в рабочую рукавицу вещество серого цвета...
...Какой-то завод... Люди в скафандрах... В застекленных комнатах ученые в белом... Металлические руки манипуляторов. Алюминиевое ведро с крышкой, внутри заплавленное свинцом. В него что-то насыпают. Ведро куда-то несут. Оно - среди мусорных баков...
...Институт. Комната с измерительными приборами. Кто-то вынимает из шкафа капсулу с надписью "Цезий"...
...В какой-то комнате чеченец сыплет серое вещество в специально сделанное отверстие в бронежилете. Рядом лежат ещё четыре таких же защитных средства.
- Эй, вставайте! - Решетка открыта, Бахрам нависает над ямой.
Горянка покормила вылезших наружу узников шулюном с хлебом, налила козьего молока. После завтрака рабовладелец распорядился:
- Ты продолжай свое дело, Иса. А тебе, Муса, такая работа: почистишь в коровнике. Иса покажет где. Пошли отсюда.
Гусаров не шелохнулся. Иван посоветовал:
- Пойдем, все равно заставит.
Бахрам что-то крикнул сыну. Тот открыл дверь сарая, и на улицу вышла громадная псина - чабанская собака. Иван тут же припустил к яме и сам накрылся решеткой изнутри. Пес подбежал к Бахраму и с угрозой прорычал, уставившись на Гусарова.
- Правильно, стой и не двигайся, Ахчар уже пробовал человеческой крови. Ну как, возьмешь вилы?
Гусаров молчал. Бахрам надел на собаку намордник и выкрикнул команду. Пес ураганом налетел на Андрея, сбил с ног, зловонное дыхание окутало его лицо, казалось, собака разорвет намордник мощными челюстями и сомкнет их на горле. Бахрам с трудом оттащил её, довольный, потрепал за холку и предложил:
- А теперь то же самое, но без намордника,
- Андрей! Я считаю, что ты - тот случай, которого я ждал! Ради меня, Андрей! - обеспокоенно кричал Иван из ямы.
- Давай, показывай, - поднялся Гусаров.
Собаку убрали, подошел Иван.
- У них тут все отработано. Любого в бараний рог согнут. Ну подумаешь, навоз уберешь. Не их же говно.
Работая, Андрей вспоминал ночные видения. Что-то прослеживалось в его снах. Эта девушка все видится ему, какая-то мистика с демоном... Над подобным рассказом он бы посмеялся, но он-то сам все видел!
В день второй сын Бахрама с автоматом и тремя чабанскими собаками вывел Гусарова в горы, где паслась их отара. По дороге Андрей видел подобных себе "чабанов" без всякого присмотра со стороны чеченцев. Здесь были в полной уверенности, что никто не сбежит, а если попытается, то далеко не уйдет. Овцы мирно паслись на крутом альпийском лугу. Объяснив, что надо делать - всего лишь присматривать - и как обращаться с ярлыгой, парень ушел. Белые шапки гор, зелень травы, суровость дальних хребтов, мир, покой и тишина... Все это умиротворяло Андрея.
- Не так все плохо, - решил он, - отдохну немного и сбегу. Иван, видимо, что-то знает, недаром же орал из ямы, что я его надежда. Пройдоха парень и хитер. Выберемся.
В день третий Бахрам сам проводил Гусарова до нового места работы. Был весел и ехал рядом на лошади. Из всей отары он выбрал крупную матку и предложил Андрею:
- Муса, ну-ка покажи, как ты научился работать ярлыгой. Во-о-он ту маточку поймай.
Гусарову и самому нравился этот инструмент чабана. Подойдя сзади, он легко зацепил крюком за ногу овцы, попытавшейся убежать, и повалил её на бок. Связав ей ноги, они вдвоем положили её на лошадь.
- Усто Руслану понравится мой подарок. Он едет в столицу, угостит мясом какого-нибудь большого человека. И будет помнить своего друга Бахрама.
Чеченец повел лошадь в поводу домой.
Немного посидев, Андрей полез на скалу, откуда было видно селение.
На площади собрался народ. У дороги стояли машины и кони, удерживаемые мальчишками. Через некоторое время человек в белом костюме подошел к "Жигулям". Он поднял руку, прощаясь. Прогремели выстрелы, и машина в сопровождении всадников поехала с горы.
Гусаров плюнул и выругался. Он остается здесь, а Буташев возвращается к своему мерзкому делу. Где Бахрам хранит оружие? В каждом чеченском доме целый арсенал. Умеет ли стрелять Иван? Эх, Симонова бы сюда!.. Что с ним случилось там, за столом? Почему он не сел в коляску мотоцикла?! Подкуп, опьянение?..
Дьявольщина не посещала Гусарова три дня. В ночь после отъезда Буташева Андрей видел сон наяву особенно четко.
Президент в своем кабинете проводил совещание. Гусаров узнал среди собравшихся Кударова и Буташева. Двое других были неизвестны.
- По некоторым данным, в России хранится более 700 тонн обогащенного урана и 400 тонн плутония. Каждый день разоружается пять ракет. С 1990 года произошло около пятисот попыток незаконного ввоза радиоактивных материалов только в Германию. Продают дешево. По 500 тысяч долларов за килограмм. Был факт, что за ракету "СС-20" похитители запросили семьдесят тысяч баксов. В условиях, когда Россия не желает признать нашу самостоятельность, мы должны всеми силами привлечь международную общественность на нашу сторону и дискредитировать врагов. Раз уж ядерное топливо все равно вывозится, нам стоит воспользоваться этим. Если завалить Запад ураном, стронцием и цезием, то это взорвет политический авторитет России, её нынешнего правительства. В слабой России мы станем сильнее. Итак, надо выпустить ядерного джинна из бутылки. Я не хотел бы, чтобы этим занимались люди, состоящие на нашей государственной службе. В случае неудачи, да охранит нас аллах, виноваты будут или оппозиция, или другие лица. Мне рекомендовали вашу помощь, усто Буташев. Говорят, у вас сильные связи с соотечественниками в России. Вы согласны с нашими условиями и выделенной для операции суммой?
- Спасибо за высокое доверие. Цена меня вполне устраивает. Мне остается только познакомиться с людьми, которые повезут контейнеры. Не хотелось бы, чтобы мои родственники и друзья получили облучение.
- Разумеется. - Президент подошел к окну. На площади продолжался нескончаемый митинг. - В добровольцах недостатка нет. Народ сплотился вокруг меня.
Незнакомый Гусарову чеченец доложил, что готовы несколько кандидатур, на усмотрение Буташева.
- Обстановка накаляется. Ельцин действует все жестче. Нас уже бомбят. Поэтому не откладывайте, действуйте быстро.
Президент кивнул, и четвертый чеченец передал Буташеву дипломат. Руслан приоткрыл его, убедился, что он набит деньгами.
- В рублях, долларах и немецких марках, - промолвил финансист.
- Я объявил газават. Напомните своим людям, всей чеченской диаспоре, что тот, кто не принял газават, должен помочь его бойцам материально. Разрешаю вам принимать взносы. Зная вашу честность, надеюсь, что себе вы возьмете только на необходимые расходы. Газават - вскинул руку Президент.
- Газават! - подхватили все, кроме Буташева.
- Я помогу материально....
Буташев и Кударов сели в машину министра. Руководитель спецслужбы поехал на своей впереди. Буташев открыл дипломат, не глядя вынул пару пачек банкнот.
- Тебе повезло. Одна пачка в валюте. - Буташев протянул деньги Кударову. - В благодарность за последнюю услугу. И за доверие.
...В военном лагере, проходя перед строем отборных солдат, Буташев вглядывался в лица. Когда останавливался, спрашивал бойца, откуда он родом. Уточнив все, что его интересовало, он кивал начальнику спецслужб, и тот выводил солдата из строя.
Вскоре шесть рослых чеченцев стояли впереди шеренги.
- Разойдись! - скомандовал командир подразделения.
- Сомкнись! - приказал он шестерым избранникам.
Буташев встал перед ними.
- Нури. Гурам. Махмуд. Магомед. Вахир. Казбек.
Гусаров вдруг открыл глаза. В крупных ячейках решетки он видел бородатые лица чеченцев. "...Вахир... Казбек... Андрей!.."
- Андрей!
Решетка сдвинулась в сторону, и в яму спустилась лестница. Гусаров вскочил.
- Куда?! - проснулся Харитоненко.
- На кудыкину гору. Давай скорее.
- Опять на гору. Тут все горы кудыкины.
Выбравшись из ямы. Гусаров поискал глазами девушку, он был уверен, что это она открыла решетку. Но кругом было пустынно. Аул спал. Андрей побежал к конюшне. Вдвоем оседлали коня, накинули уздечку.
- Не знаю, почему я тебе помогаю. Неужели задницей чувствую, что время наступило?! - прошептал Иван и выглянул на улицу. - Андрей!
Во двор вбежала гигантская собака Бахрама, неся на спине отрезанную коровью голову. По ночам чабанские собаки, преодолевая огромные расстояния, совершали прогулки "по девочкам" в соседние аулы или на промысел. Волкодавы находят на скотобойнях остатки убитых животных и частенько приносят их домой. Коровья голова свалилась со спины собаки, когда она увидела улепетывающего к яме Ивана. Большими прыжками псина бросилась за парнем. Андрей схватил ярлыгу и успел захватить её заднюю ногу. Он едва удержал древко, когда собака на полном ходу врезалась носом в землю. Гусаров потащил ярлыгу на себя. Громкое рычание прорезало тишину. Андрей раскрутил ярлыгу с висящей на ней собакой над землей и отпустил, целясь в стену. Собачья туша врезалась в окно. Звон стекла, вой животного повторило эхо гор.
- Иван! Дурак! Скорее! - свесившись с седла над ямой, позвал Гусаров.
Харитоненко выскочил из укрытия, и они поскакали. Бахрам высунулся в разбитое окно. Вслед беглецам полетели автоматные пули. Бахрам в ярости выпустил весь рожок. Аул проснулся. Бахрам только кричал: "Шакал урус!" - и горцы все понимали. Седлались кони, лязгали затворы автоматов.
Всадники привычно распределялись по знакомым тропинкам, выстрелами давая понять друг другу кто куда сворачивает. Беглецы, не знающие дороги, далеко не уйдут. Им отомстится ночная тревога.
Лошадь устала. Тропинка становилась все круче.
- Мы не туда едем! Зачем вверх? Надо было на дорогу! - надоедал сзади Иван.
На повороте Гусаров увидел трех скачущих по нижней тропинке всадников. В одном из них узнал Бахрама.
- Скачи дальше сам, паникер. Можешь подождать меня где-нибудь впереди,
Гусаров спрыгнул с коня и спрятался за скалой. Иван уехал. Вскоре неподалеку раздался топот копыт. Мимо проехал Бахрам, затем его сын. Третьим был родственник Икрама, обнажавший кинжал за столом Буташева.
Подпрыгнув, Андрей схватил чеченца за шиворот и сбросил на землю. Лошадь шарахнулась сторону. Гусаров едва успел поймать стремя. Чеченец лежал с разбитой о камни головой. Взяв автомат и кинжал. Гусаров прыгнул в седло. Едва показался круп скачущей впереди лошади, он стал стрелять. Осколки камней и рикошетившие пули вздыбили коня, а Андрей на всем скаку саданул кинжалом в ножнах своего бывшего сторожа. Парень обмяк, и развернутая в обратную сторону лошадь понесла его вниз. Бахрам находился впереди метрах в пятидесяти. Шашлычник остановил лошадь, спрыгнул на землю и прицелился. Гусаров тоже спешился. Пули просвистели мимо.
- Эй, Муса! Ты подохнешь здесь, как шакал. - Бахрам опять выстрелил. Джигиты слышат нас. Выходи и умри! Слышишь, Муса?
Внезапно за спиной шашлычника раздался голос:
- Его Андреем зовут, чурка ты е... я.
Бахрам едва успел заметить большой камень, с силой ударивший ему в лицо, как только он повернулся на голос.
Гусаров приготовился, выкатился из-за скалы и лишь в последнюю секунду не выстрелил по стоящей впереди фигуре.
- Дурак! Я чуть не убил тебя!
- Чуть-чуть не считается. - Иван принялся шарить по карманам Бахрама.
- Вот зараза толстая, без кошелька выехал.
- Бери автомат и побежали.
- Не, мне оружие ни к чему, я не мокрушник. Разве что для тебя запасной будет.
Пройдя метров двадцать, они остановились. Навстречу из-за скалы вышел седобородый старик. Харитоненко улыбнулся:
- А, это аксакал Махмуд. Привет, Миша! Проваливай отсюда, ты нас не видел, ладно?
Старик подождал, когда к нему подойдет Гусаров.
- Ступай за мной.
- Ты что, очумел? Уйди с дороги. Пойдем, Андрей. Дедушка со странностями.
Старик настойчиво повторил:
- Ступай за мной. Гусаров. Кади ждет тебя.
Будто зная, что эти слова возымеют действие, аксакал повернулся и быстрым шагом пошел по тропинке, а вскоре свернул за большой валун. Среди скал одному ему известной дорогой старик повел беглецов.
Через полчаса ходьбы по камням и колючим кустарникам Ваня опять заблажил:
- Че ты послушал этого дедугана? Заведет сейчас в глухомань и исчезнет. Потом придут чурки с кинжалами и выпустят потроха...
Старик шел размеренно, не по годам быстро.
- Куда ведешь, Сусанин?! Андрей, они тут все повязаны. А этот дед Миша вообще чокнутый. Вот посмотришь, лежать нам на дне пропасти. Тебе орел печень выклюет...
Аксакал юркнул в узкую щель между камнями. Протиснувшись за ним, Андрей увидел лаз. Старик встал на колени, обратил глаза к востоку и стал молиться. Гусаров жестом приказал помолчать подошедшему Ивану, уже готовому сказать что-нибудь едкое. Аксакал встал с торжественным видом. Сняв висевшую на поясе длинную волосяную веревку, он обвил ею руку Ивана.
- Меня уже повязал. А почему тебя не вяжет? Сговорились?
Просунув вперед посох, старик полез в пещеру.
- Вот-вот, опять в яму. По доброй воле.
По узкому лазу проползли метров десять. Андрей почувствовал, что старик встал с колен. В каком-то странном свете он видел, как тот обернулся, пригласил идти за ним и потащил за веревку Ивана. В пещере было сухо, воздух свеж. Высокие своды, чисто, по полу проложена дорожка из плоских камней.
- Тьма-тьмущая. Андрей, он нас тут зарежет! Куда он меня тянет? Ты где, Андрей?
- Здесь, не видишь, что ли?
- Ничего себе шуточка! Ой!
Андрей увидел, что Иван споткнулся. Недоумевая Гусаров взял приятеля за локоть, помогая идти. Через несколько шагов свет изменился.
- Теперь немного вижу, где-то тут выход. Слава богу или аллаху. Дед ещё не удрал?
Через несколько шагов стало светлее, проход сузился. Выбравшись из туннеля, старик снова сел на колени и воздел руки, читая молитву.
На окруженном скалами лугу стоял одинокий храм. Суровый и сказочный.
- Иди туда, - пригласил аксакал.
Ивана, двинувшегося было за другом, он остановил.
- Какого черта! - ругнулся Харитоненко, но вдруг притих под взглядом старика.
И вышел из храма навстречу тот, кого ожидал увидеть Гусаров. Повел старейшина рода чеченского гостя к беседке. Сел на древнее кресло, покрытое шкурами белых животных. Гостю он предложил почетное место напротив. Голод и жажду, стеснение платья потертого - все позабыл изумленный Гусаров в обществе доброго старца. Чувствовал он, что, быть может, главнейшее в жизни событие с ним происходит. Молча смотрел он в глаза, всю историю гор обозревшие, все напасти, страдания, страсти и счастье и радость вобравшие. И услышал Андрей:
- Так случилось, ты первый из всех иноверцев пришел к порогу святыни чеченской. Со времен Искандера Великого здесь, в тишине и покое, стоит этот храм нерушимый, и никто ни с земли и ни с воздуха не разглядит это зданье. Демон великий порой, утомленный заботами, к нам прилетает. Слава ему, живущему вечно, мятущемуся Джабраилу!
Губы вещающего старика, как заметил Андрей, неподвижны. Голос его проникал прямо в сердце, и это ему удивительно было. Читающий мысли ответил на это:
- Ты добр, ничем не нарушил серебряной нити, которою связан с живущими помыслом чистым. Не видел ты разве картины, что я и жрецы мои молча тебе показали, когда ты томился в неволе у позорящих честь всех живущих под сенью крыла Джабраила? Теперь же ты рядом, хочу, чтобы понял, зачем мы тебя пригласили.
Гусаров сидел с открытыми глазами, не шевелясь.
...Грузят военные самолеты. Танки въезжают в гигантские пасти летающих грузовиков...
...Чеченцы стреляют друг в друга на улицах своей столицы. Разбитые бронемашины, разрушенные здания...
...Митинг на площади, кто-то военный взывает к народу:
- Мы прямо можем утверждать, что Россия воюет против Чечни! Это техника, советники оппозиции, офицеры, экипажи танков и вертолетов!.. Мы ответим второй кавказской войной!..
...В России выступает президент Ельцин:
- Несмотря на все усилия федеральных органов государственной власти, авторитетных на Северном Кавказе старейшин, лидеров живущих здесь народов, призывы российской и мировой общественности остановить внутренний конфликт в Чечне не удалось... Противоборствующие стороны привлекают к участию в боевых действиях наемников, в том числе из зарубежных государств... На мне, как Президенте России, лежит вся полнота ответственности за её судьбы, за жизнь и здоровье всех её граждан. Выражая волю нашего многонационального народа и в соответствии с полномочиями, которые даны мне Конституцией Российской Федерации, статьей 7 Закона о чрезвычайном положении, обращаюсь ко всем участникам вооруженного противоборства в Республике Чечня с предупреждением и требованием в течение 48 часов, считая с момента моего обращения, прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования, освободить всех захваченных и насильно удерживаемых граждан. Если в течение установленного срока это требование не будет выполнено, на территории Республики Чечня будет введено чрезвычайное положение и использованы все имеющиеся в распоряжении государства силы и средства для прекращения кровопролития, защиты жизни, прав и свобод граждан России, восстановления в Республике Чечня конституционной законности, правопорядка и мира...
...Ноди надевает бронежилет с урановым контейнером. С ним пятеро людей Буташева - для охраны. Сам Руслан выдает им билеты и деньги...
...Пресс-конференция в резиденции Асланова:
- Мы вряд ли расстреляем российских военнопленных, которых взяли при штурме нашей столицы в это воскресенье. У народа Чечни есть опыт гуманного отношения к пленным. Чеченцев будем судить по законам шариата. Всего у нас семьдесят военнопленных.
...В Москве введен режим административного управления. Все службы, в компетенции которых охрана общественного порядка, проведение ремонтно-восстановительных и иных работ, гражданская оборона, приведены в повышенную готовность. Сотрудники милиции не вправе покидать город без особой санкции руководства.
На экстренном совещании всех руководителей ключевых департаментов и учреждений города зачитали телефонограмму:
"Весьма срочно! В связи с распоряжением правительства Москвы вводится режим круглосуточного дежурства руководящих работников во всех ведомственных организациях и учреждениях. Прошу обратить особое внимание на охрану и пропускной режим подведомственных Вам учреждений. В любое время быть готовыми к проведению экстренных аварийно-ремонтных и других неотложных работ. Начальник Штаба ГО г. Москвы".
... Председатель Чеченского парламента в Москве встретился с журналистами.
- Чечня не планирует террористических актов на атомных электростанциях и стратегических объектах. Наш народ генетически не предрасположен к терроризму. Разве мы мстили за то, что при Сталине были репрессированы все от мала до велика и даже потеряли родину?! Но реакционные силы в вашем правительстве на протяжении уже нескольких лет ведут необъявленную войну против чеченского народа. Замечу, однако, что месть чеченца отличается тем, что акт возмездия может наступить и через пять, и через десять и более лет!..
...В Лондоне получили сообщение из Чечни корреспондента "Таймс": "Большинство чеченцев согласны в том, что военная интервенция со стороны России объединит силы сопротивления Москве даже среди тех, кто выступает против режима..."
...Крупнейший военный аэродром на Северном Кавказе в районе Моздока. Военные разных родов войск, обстановка сверхсекретности. В каждой зоне свои пропуска, своя охрана и пароли. Российские генералы тоже предъявляют пропуска. Они едут в станицу Орджоникидзевскую на встречу с Президентом... ...Приехав в шестидверном лимузине, президент Чечни уединился с российским высокопоставленным военным. Охрана двух сторон сдержанно контролирует друг друга...
...Назрань. Три гроба, обшитых зеленым бархатом, погрузили в самолет. В них - погибшие во время штурма чеченской столицы русские. Подвезли освобожденных военнопленных. Шестеро в разношерстной одежде. Думский представитель России предлагает себя в качестве заложника за освобождение остальных пленных. Ему отвечают словами Деланова, что не в традициях чеченцев защищать себя с помощью заложников. Три гроба, прикрепленных к полу, шестеро освобожденных. В Москве их никто не встречает - ни родные, ни сослуживцы...
...Журналист из "Гардиан" диктовал:
- Если Ельцин вторгнется в Чечню, в международном плане его позиции сравнительно надежды. После американского вторжения на Гаити в то время, когда Запад полностью занят Боснией, Президент России может с уверенностью предположить, что никто из его союзников не будет жаловаться слишком громко. Чтобы Ельцин вновь рассматривался как лидер, разрешение конфликта должно быть быстрым и бескровным...
...Санкт-Петербург. В небольшой комнате коммунальной квартиры Алена говорит по телефону. Дочь Гусарова в кроватке, розовая от полуденного сна.
- Где он? - спрашивает Алена.
Голос с акцентом объясняет, что с Андреем все в порядке, он обязательно вернется домой, но у него срочное задание. Получила ли она деньги?
- Я получила перевод. Спасибо, от кого это? Так много!
Ее ещё раз попросили не тревожиться и пообещали звонить еще...
...В Региональном управлении по организованной преступности Сергееву докладывают, что на пистолете, обнаруженном на месте убийства коммерческого директора крупной фирмы - отпечатки пальцев их сотрудника Гусарова...
...Буташев подходит к Казбеку в бронежилете.
- Тебя будут прикрывать эти люди. Готов?
Пятеро чеченцев Буташева с деньгами и билетами на самолет...
- Вот поэтому сила твоя, убежденность и знание мести злодеям дали уверенность нам, что хоть часть благодарной работы исполнена будет тобою, союзником нашим. Ты знаешь Буташевских, знаешь чинимое зло позабывших молиться от сердца и труд позабывших на пастбищах наших. Снявшие бурки кавказцев, одетых не по традициям гор, разум теряющие от золотых украшений, они недоступны для проникновения в них наших праведных мыслей. Лучи смертоносные будут разить окружающих тихо, невидимо, разве достойны они снисхождения демона доброго, мучимого преступлениями против него, Джабраила?!
Гусаров внимал его мысленной речи и знал, что действительно он лишь один остановит преступную группу. Личные счеты с Буташевым сами направили бы в путь-дорогу искать много лет досаждавшего хитрого, злого соперника. Эта поддержка старейшины - только удача в работе его. Но как отыскать на пространствах России везущих контейнеры со смертоносным ураном, если ему не связаться уже со службою бывшей? Там уж объявлен розыск его как предателя или убийцы. Якобы Симонов тоже на службе чеченской - инструктор по диверсионным делам... Точно в ответ на такое его беспокойство, старец взглянул лишь на храм, и оттуда вышла горянка, тенью всегда возникавшая перед Гусаровым в землях чеченских.
- Помогут тебе Галия и друзья её, если случится несчастье. Знает она, как найти-отыскать хоть за тысячи верст уходящих чеченцев. Вот кинжал, он священен, к нему прикасался наш демон. Надень, он поможет, когда Галия удалится когда-нибудь на расстоянья большие.
Впервые так близко Андрей рассмотрел миловидность и очарование девушки этой, во снах приходившей. Смутилась она, потому что читала его не такие уж скромные мысли. Смутился Андрей. Но вдруг улыбнулась горянка, сказала, что много мужчин плотоядно смотрели на тело её и как же бывает иначе?
Глядя на них, молодых, улыбнулся впервые старейшина гор. Прикоснулся рукою ко лбу отправлявшегося на опасное дело, и благословил, и желал он удачи. Потом повернулся, направился к храму... И узник его, и владелец, и проникающий всюду не сказочный дух, но хранитель возможностей веры. Глядя вослед. Гусаров услышал слова, что не мистика это, а следствие знаний законов вселенной. Все мысли людей, как все сущее - материальны.
Лептоновый газ проникает повсюду, несет информацию. Люди - матрешки, их тело покрыто невидимой нам оболочкой. Одной, другою и третьей... На небольших расстояниях касаемся все мы друг друга и можем общаться без слов. Только всем не дано. Утрачено это уменье. И нет волшебства никакого.
Услышал Гусаров - его позвала Галия, и пошли они к храму, к особой пристройке. Уже перед дверью Андрей ощутил очень тихий вопрос: "Куда ты пошел, я останусь один?"
Иван заполошно кричал и руками махал у подножья скалы...
- Он, может быть, нам пригодится.
Поняла Галия. И Махмуд, опекающий сквернослова, отпустил беспокойного парня.
- Ну что я тебе говорил, заманили в ловушку? - подбежал бывший раб и пройдоха беспечный
Для Андрея, как гром, прозвучали слова человеческой речи. Как же быстро мы все привыкаем к хорошему и забываем звериную жизнь, так похожую на человечью! Он впервые за время общения здесь разомкнул свои губы:
- Следуй просто за нами и ни о чем не тревожься.
Трое скрылись в проеме дверном.
На перроне станции как всегда грязно и многолюдно. Приходят поезда бакинские и махачкалинские, бегут они из Москвы и Питера. Нет стекол кое-где в вагонах. Разноязыкая речь. Цыгане и армяне, чеченцы и лезгины, русские и украинцы... Содом и Гоморра...
- Ю, сан оф бич! - магнитофон из видеосалона орет на всю закусочную, где за обшарпанным высоким по грудь столом стоит крепкий парень, грязный, заросший ни разу не стриженой бородой. Холодная курица почти доедена. Еще крылышко...
- Где тебя носит? - спросил он подбежавшего долговязого парня, ещё более грязного и заросшего.
- Лечился от воздержания. Век бабу не видел! Ну, класс, прямо в сквере у вокзала. Я за тобой прибежал. Меняю бабу на курицу. Сожрал всю, что ли?
- Так и дала, за красоту?
- Какой там! Во! - Долговязый показал бумажник. - Гляжу - чеченская рожа промелькнула. Я за ним. В ватерклозете стошку кинул и пошел в кабину. А я перед кабиной споткнулся. Гляжу, а его бумажник у меня в руках. Ну не отдавать же образине обратно!
- Билет достал? - спросил Гусаров.
- Билетов нет, поедем в общем вагоне. Гарантирую.
- Ты куда?
- Разве я тебя теперь оставлю? Ты рехнулся в этих горах. Тебе такой, как я, нужен. Дома у меня нет, друзей искать не буду. Если встречу отвалю. А пока с тобой попрозябаю. - Иван поставил на столик бутылку водки.
- Пора, - деловито заявил он, - скоро поезд.
Лихо "раскатал" по стаканам. Гусаров возразил:
- Давай потом, Ваня.
- Во далдон! Ты что, не понимаешь, зачем принять надо? Во-первых - за свободу. Во-вторых - верное средство от радиации. Можешь, конечно, не пить, если хочешь, чтобы не стоял. А я приму. Профилактическая влага от облучения. Будь здоров.
- Нам дали йодистые таблетки.
- Засунь их знаешь куда? Только не глубоко. Помогут, как побочное средство. А от стронция лучше всего - наша дорогая, скучавшая по нам "Русская". Как звучит - русская! Глотай!
Гусаров, взглянув на часы, принял пару таблеток из большого пакета.
- Молодец. А теперь - водовку! - Видя, что Гусаров колеблется, Иван пылко добавил: - Я сам плутоний однажды воровал! И ничего! Сейчас оттрахал вокзальную деву за милую душу. А почему? Потому, что нажирался перед кражей, как свинья. Пей, ментозавр!
- Отвянь.
- Ну и дурак. Облучишься и на бабу не влезешь. А эта Галечка - так бы и съел, как ты эту курицу. В одиночку. Что я тебя уговариваю? Подохнешь от лучиков ядерных - одним ментом меньше будет.
Иван медленно, цедя сквозь зубы, полминуты пил сто пятьдесят.
Гусаров мысленно искал Галию, но ответа не было. А может, и привиделось ему все это? И храм, и старец, и Галия?
- До прихода поезда протрезвеешь! - хекнул после стакана Иван.
Гусаров потянулся к водке. Харитоненко поднял палец вверх, потом засмеялся, что-то вспомнив:
- Одна моя знакомая рассказывала, как её один парень уговорил на трах. Мол, служил в Семипалатинске, облучился, мол, от него детей не будет. Тоже водку пил ведрами. Трахались-трахались, а потом она подзалетела. Парень узнал и скрылся. Она его по всем воинским частям разыскивала. Пей, Андрюха, не пожалеешь.
Гусаров выпил.
- И правильно. Мы с тобой сделаем этих чеченцев. На своей земле бить будем и пить будем. Я им припомню яму.
Закусив, Гусаров предложил:
- Давай еще!
- Экий ты быстрый! Хватит! Не пьем, а лечимся. Вот так мы сделаем. Иван перелил остатки водки в плоскую фляжку и положил её в карман.
- Разгрузи-ка меня. - Оказалось, что в одежде Ивана пряталось ещё четыре таких фляги. - Пойдем на воздух. И надень очки. Все-таки маскировка.
Из проходящего махачкалинского поезда пассажиры смотрели на перрон. На скамейке у фонтана развалился спящий крупный оборванный парень и его долговязый спутник. В свете вечерних фонарей трудно различались детали лиц. Буташев улыбнулся.
- Этот пьяница напомнил мне Гусарова.
Ибрагим, заменивший Икрама на посту помощника, польстил начальнику:
- Гусаров пасет наших овец и, кроме обрата, питья не знает.
Поезд остановился. Иван уверенно потер двумя руками уши приятеля, поставил его на ноги.
- Во нализался с одного стакана. Что значит без практики. Пойдем!
Проводник настороженно отнесся к пьяной парочке бомжеского вида в солнцезащитных очках в темное время. Иван воодушевил его, протянув пятидисятихатку:
- Потесни народ. Нам бы прилечь на пару часиков.
Гусаров проснулся от жажды. Поезд стоял. Тусклый свет проникал сквозь грязные окна. Иван, сидя напротив, смотрел на него.
- Я думал, ты забыл, зачем мы в этом поезде.
- Пить хочу.
- Пей.
На столике стоял стакан с водой. Немного не допив. Гусаров выплеснул остатки на ладонь и мокрой рукой потер лицо.
- Поищи их.
- Сумка была под твоей головой.
Андрей расстегнул сумку, выданную Галией, отыскал среди всякой всячины счетчик и передал Ивану.
Харитоненко пошел по вагонам.
В плацкартных вагонах фон был нормальным. В первом тамбуре перед первым же купейным Иван наткнулся на сидящего перед дверью чеченца.
- Ресторан работает, земляк? - изобразил он пьяного.
Чеченец посторонился. Около третьего купе прибор зашкалило.
В другом вагоне прибор указал, что чеченцы в купе № 5.
В третьем вагоне Иван проскользнул мимо чеченца у купе №9. На прибор можно было не смотреть.
Пройдя все впереди идущие вагоны, Иван вернулся, прихватив в вагоне-ресторане еды и опять же водки. Дежурившие чеченцы с презрением провожали его взглядами.
Вернувшийся к Гусарову Иван доложил:
- Камикадзе в шестом, седьмом, восьмом вагонах. Сидят взаперти, везде охрана,
- А ещё трое?
Харитоненко пожал плечами.
Гусаров встал. Времени мало, надо начинать. Начинать кончать.
В тамбуре он проверил автомат Бахрама, приготовил кинжал.
Перед шестым вагоном Андрей передернул затвор оружия. Чеченец в тамбуре сидел на корточках так же, как его запомнил Иван. Ствол автомата уперся ему в висок. Иван открыл ключом дверь вагона.
- Пошел! - скомандовал Гусаров.
Чеченец не испугался. Два вшивых бомжа станут стрелять? Стал тихонько подниматься, ожидая момента для нападения. Гусаров понял намерение и выстрелил. Чеченца отбросило к открытой двери. Иван ногой подтолкнул тело.
- Ничего себе начало! - Харитоненко захлопнул дверь.
- Я теперь вне закона. Свои бросили меня. Руки свободны. Будем работать по-бандитски. Иначе не остановить этих ребят. Дай флягу.
- Найдем контейнер - потом.
Вынув из кармана порнографические открытки, Иван пошел в следующий вагон. Гусаров, не получивший глотка водки, сказал с укором:
- Нашел время баб разглядывать.
- Кроме всего прочего, я работал немым в поездах. Продавал всякую такую дребедень. Когда-то доходно было. Люди жалели, покупали. Теперь "немые" торговцы в каждом поезде. А эту порнуху я ещё на вокзале спер. Будь готов, я пошел.
Чеченец по-прежнему торчал в коридоре. Иван, жестикулируя и "у-у-у-кая", предложил товар. Парень, не торопясь, просмотрел фотографии обнаженных женщин, раскрыл порножурнал, улыбнулся и постучал в купе, как показалось Ивану, условно. Дверь открылась, что-то оживленно говоря, бандит остановился в проеме двери. Андрей вбежал в коридор, коротко размахнулся. Удар приклада по затылку был не сильным, но точным. Чеченец рухнул на пол.
- Сидеть! Руки за голову!
Иван прошмыгнул в купе, шустро обшарил карманы и сумки, извлекая оружие.
- Нури! Снимай броник! Снимай жилет, живо. - Гусаров целился ему в лоб.
Нури вскочил.
- Убьешь - тогда снимешь!
Иван, копавшийся в сумке, вдруг распрямился и каким-то коварным воровским приемом ударил в голову Нури. Едва чеченец упал на сиденье, как Харитоненко разрезал на нем пиджак и снял жилет с расслабленного тела.
- Нет ничего проще - раздеть спящего. Двигаем!
- Счастливого пути. Сидите тихо, а то взорву.
Иван прихватил с собой один, ещё не осмотренный им баул. Дверь снаружи закрыли на ключ.
В тамбуре Андрей подрезал ткань бронежилета и извлек контейнер.
- У-у-у! Насквозь прошибает! - Харитоненко показал измерительный прибор.
- Тогда наливай.
Двое перепачканных кровью - один с автоматом, другой с баулом и порнографией - выпили водку из фляги.
- Ты нормально? - спросил Иван, расстегивая баул.
- Я, когда злой, не пьянею.
- Гляди-ка! - привстал Харитоненко.
В обеих руках он держал толстые пачки банкнот. Гусаров сделал ещё глоток.
- Не радуйся - это фальшивка. Очередной чеченский фальшивый миллиард.
- Миллиард?! Целый миллиард! - заплясал Иван.
- Выбрось его.
Гусаров стал открывать дверь вагона, а Харитоненко, ворча: "Выбрось-выбрось...", распихал по карманам деньги, сколько мог.
Андрей повернулся.
- На хрена тебе эта бумага?
- Пригодится.
Дверь вагона открылась. Гусаров направил автомат на входящего. Им оказался проводник вагона. Остолбеневший, он наблюдал, как двое подвыпивших выбросили на насыпь толстые пачки денег и затолкали в баул бронежилет.
Иван вынул из ножен висевший на поясе Гусарова кинжал, поднес его к горлу проводника.
- Слюшай, ти ничего не видел, ага? А то зарэжу. Это тебе, - Иван показал на случайно упавшую на пол пачку банкнот, - мы идем дальше. Перекрой эти двери.
Проводник поспешно закрыл за чокнутыми на ключ обе двери перехода.
Буташев и Ибрагим ехали в "СВ". Закончив партию в нарды, они перед сном решили проверить, как едут их группы.
В тамбуре шестого вагона Ибрагим заметил лужицу крови, кровь на стекле. Все бывает в ночных поездах - кто-то подрался? Но Буташев забеспокоился.
На стук в купе сначала никто не ответил. И только когда закричал Ибрагим, оттуда раздался яростный ответ по-чеченски. Проводника разыскали в тамбуре. Вынимая ключи из его кармана, Ибрагим нашел деньги. Буташев, поняв, что его миллиард захвачен, взбесился. Открыли купе. Нури без бронежилета все ещё был без сознания. На полу - поверженный Гусаровым любитель порнухи. Двое охранников сцеплены наручниками между собой так, что выйти могли только вместе со столиком.
С первых слов объяснения Буташев понял:
- Гусаров! Сними с них наручники, Ибрагим, и все - за мной!
В это время Иван простучал условный сигнал в дверь чеченского купе в седьмом вагоне. Не дожидаясь реакции, он что-то проговорил по-чеченски, чем поразил Гусарова.
- "Открой", "закрой" - это я усвоил, когда они открывали - закрывали решетку на яме...
Щелкнул замок, Андрей, почти не глядя, вонзил кинжал в открывшего дверь. Зацепив ногой челюсть сидевшего слева, Андрей автоматом отбил удар кинжала Гурама. Чеченца развернуло. Гусаров схватил его за шиворот и с силой рванул на себя. Вместе с Иваном выволокли его в коридор и захлопнули дверь. Держа окровавленный кинжал перед горлом чеченца, Гусаров помог Ивану стащить с него бронежилет...
Вдруг дверь в коридор распахнулась - с пистолетом в руке на пороге появился Буташев. Встретившись глазами, противники секунды ненавидяще смотрели друг на друга.
- Собака! - бандит вскинул пистолет, и Гусаров едва успел прикрыться встающим Гурамом.
Андрей с одной руки выстрелил из автомата, но Буташев упал, и пуля прошила появившегося из-за его спины джигита. Гурама отбросило выстрелом. Прикрываясь бронежилетом, Гусаров с Иваном едва успели подбежать к двери туалета. Бросив на пол баул с бронежилетом и накрыв его гурамовским. Гусаров залег, прячась от выстрелов Буташева и изредка всаживая пули в тушу охранника, за которой прятался Буташев. Дуэль происходила в коридоре, где изредка кое-кто вдруг выглядывал и в ужасе прятался.
Чеченцы, запертые в купе, наконец сбили замок и выскочили под выстрелы в коридор.
- Вперед! - заорал им Буташев, повернулся к подоспевшим Магомеду и освобожденным от наручников двум чеченцам из шестого вагона. - Вперед!
Джигиты, перепрыгивая через подстреленных, побежали по коридору. Магомед расстрелял из автомата замок двери в тамбур и выбил ее...
Не было предела ярости Буташева, когда он увидел то, что случилось за этой дверью. Замедляя ход, их вагон катился совершенно свободно, а впереди отдалялся хвост уходящего поезда! Схватив автомат Магомеда, он выстрелил вслед, ругаясь и поминая Гусарова.
Наблюдая издалека вспышки выстрелов разъяренного Буташева, Гусаров и Харитоненко сидели, свесив ноги из проема двери вагона.
- Не достанет?
- Нет. Нас трясет, их трясет - не попадут.
- Ну что, полечимся?
- Давай.
- Я в поездах ещё и по чемоданам "работал". Вагон отцепить для меня что два пальца обоссать. Много не пей. Еще одно купе осталось.
Приняв по глотку водки, съев по таблетке, они пошли в вагон.
В коридоре было пусто.
- Здесь, - Иван постучал.
Никто не отозвался. Крикнув фразу по-чеченски, постучал снова.
Из-за двери ответили по-русски женским голосом:
- Сейчас!
Переглянулись: странно, неужели женщину пригласили? Из своего купе выскочил заспанный проводник.
- Вагоны сзади оторвало.
- Да и хер с ними! Черные есть ?
- Кажись, не было... - Проводник убежал.
Дверь стала приоткрываться. Гусаров с автоматом наизготовку помог и ворвался в купе.
Спящие пассажиры... Мужчина, женщина, старушка, ребенок... Женщина запричитала, мужчина растерянно смотрел на вошедших.
- Ошибка, Иван!
- Не может быть, гляди.
Прибор показывал повышенный радиоактивный фон.
- Не бойтесь, мы не бандиты, - успокоил Гусаров.
Иван деловито обследовал дозиметром вещи в купе, стащил с верхней полки чемодан.
- Дай кинжал! - Харитоненко лезвием вскрыл замки, вытряхнул содержимое. На пол грохнулось что-то тяжелое.
- Вот она, гадость. Это твое? Что это?
Мужчина объяснил, что это какой-то измерительный прибор... с атомной лодки... говорят.
- Он же радиоактивный!
- Я не знал...
- Украл, гад? - спросил Иван с праведным видом.
Мужчина промолчал.
- Ненавижу дилетантов. Знать надо, что берешь! За сколько продать хотел?
В этот момент поезд вдруг резко остановился...
Спрятав автомат (разбуженные люди появились в коридоре), Гусаров пошел по вагонам. Иван поглядывал на дозиметр.
- Все в норме. Камикадзе больше нет.
Стараясь быть незамеченными, двое подвыпивших с баулом сошли с поезда. Иван направился вперед вдоль вагонов. Андрей остановил Харитоненко.
- Туда нельзя. На следующей станции наверняка готовы нас встретить.
В предрассветных сумерках путники подошли к незнакомому погосту.
- Давай бросим это барахло! - взмолился Иван. - И так схватили дозу! У меня волосы выпадают и вторая голова растет.
- А если люди найдут? Захоронить надо.
- Ага, в саркофаге. Что я тебе - герой Чернобыля? Мне за это компенсации не дадут и в санаторий не пошлют.
- Пришли уже, добро пожаловать. - Гусаров открыл кладбищенскую калитку.
- Господи Иисусе... Иду на кладбище с матерым убийцей. Ох, жизнь моя страшная, - ерничая, последовал за ним Иван.
Найдя подходящее место, Андрей остановился. Харитоненко запричитал:
- Счас достанет автомат, скажет - копай могилу. И прощай, свидетель! Хоть водки и сигарету перед смертью предложи!
- Копай могилу, Ваня.
Андрей вынул кинжал и воткнул в землю. Попеременно работая, они выкопали полуметровую яму, сложили в неё бронежилеты и радиоактивный прибор злополучного пассажира.
Заровняв землю, они присели на скамейку у ближней могилы. Гусаров прочитал: "Иван Михайлович Скороделов".
- Запомни, Ваня. Пять метров от Скороделова. У шестого столба ограды.
Иван открыл флягу.
- За упокой двух бронежилетов, прибора и полумиллиарда рублей!
Гусаров резко повернулся. Среди могил проходила девушка. Андрей узнал её и улыбнулся. Иван проследил за взглядом товарища, поперхнулся водкой и закрестился:
- Свят! Свят!
Андрей удивился:
- Ты тоже увидел?
- Пойдем отсюда! Не люблю я такие места.
Силуэт Галии растворился с первыми лучами солнца.
В деревне давно все были на ногах. Урчали тракторы, гнали коров, открывался лабаз. Пацан, пробегавший около сеновала на краю села, притормозил. Что-то блеснуло. На земле валялась плоская металлическая фляга. Отвинтил, понюхал, поморщился, задумался... И полез наверх. Там, вольготно раскинувшись, спали два заросших мужика. От обоих сильно несло перегаром. Парнишка осмелел, подполз ближе... Находка была столь манящая и страшная, что не взять её в руки было не в его силах.
Пацан пополз к выходу, таща за собой автомат. Спрыгнул на землю и выглянул на улицу. Только бы не взрослые! Зато дружбаны как обрадуются! Сунул оружие под рубаху. Нет, заметно. Мальчуган оторвал кусок рубероида от обшивки сеновала и кое-как спрятал автомат. Огородами он помчался к оврагам, где часто собирались приятели.
Через некоторое время один из спавших сполз на землю и, уткнувшись головой в стену сеновала, зажурчал. За этим полезным, особенно после сна, занятием, его и застиг зычный бабий голос:
- Вот они, алкоголики, вот бродяги!
Как было тошно Ивану слышать этот голос! Как хотелось скорее наверх и продолжить спячку! Но к нему уже подступало человек пять деревенских мужиков. Все ж таки мужиков! Русских, родимых!
- Здорово! Мужики, опохмелиться не найдется? - искренне спросил Харитоненко.
- А по мусалам? - ответил ожидаемым вопросом самый, как водится, хилый.
- Серьезно! - Иван потерял терпение. - Сгоняй в магазин, говорю! На всех купи.
Харитоненко вынул из кармана пятидесятитысячную купюру, помял в руках и протянул "смелому".
- Три бутылки и пожрать, а остальное - вам. И тете этой дайте, только б не орала. Разбудила совсем.
Мужики, все пятеро, развернулись к магазину. Женщине осталось только плюнуть им вслед.
Гусаров крепко спал...
...Воинственны народы Кавказа. По первому зову идут на помощь крови родной горбоносые мужи. Братья по вере отмстят за поруганные святыни. Вот прошли эти русские в касках селенье, а в спину ударили очереди автоматов. Неверные тут же вернулись, разрушили пару домов и мечеть разгромили. Кавказцы и все исламисты поднимут, как знамя, такой знаменательный факт. И война полыхнет настоящая, война опалит всю Европу, а в центре войны, в самой бойне - чеченцы. Их много погибнет. Как в первой кавказской войне, отшумевшей в горах ровно сто тридцать лет назад. Сорок семь (сорок семь!), год за годом, мучительных лет та война продолжалась. На войне первый крик раздавался младенца, на войне и последний его, уже взрослого, стон отлетал к белым саваном крытым вершинам отеческих гор. Будет новый Шамиль, современник?..
...Беженцы, беженцы... Всюду пустеют дома на границах. Бегут от урусов (раньше не мыслили даже) семьи чеченцев. Они заполняют дома тех, кто кровными узами связан с несчастными. По тридцать, по сорок бежавших ютятся в жилищах у родственников и взывают к разуму тех, кто замыслил войну на Кавказе, кто решился дразнить засыпавшего в лени медведя. Все мужчины обязаны выполнить долг - поддержать старших по положению в обществе, встать на защиту свободы. Вяжут зеленые ленты на головы смертники. Надписи пишут во славу Аллаха, во славу пророка его Магомета. Ночью наденут повязки - и в бой на позиции русских. А днем они будут как мирные жители...
...Воюют солдаты. А с ними и все, кто живет в каменистых долинах. Танк окружили детишки и женщины, после мужчины к нему подошли: "А ну вылезайте, иначе сожжем!". Не едут на танке, не давят народ, не выстрелить им по толпе - вот и грохнула крышка железная люка, открылась. Выходят мальчишки-танкисты. Хватают их и перевозят в подарок войскам Президента. Солдатики сами не знают, зачем их послали на танке сюда. Война не война, и вроде не мир. Сказали б - стреляйте, вот это - враги. А то ведь молчат. Блокируй, и все.
...Стоят перед городом русские танки. А в городе, частью мечтают о хлебе насущном, а частью живут в ожидании штурма. И чистят оружие и ураганным огнем пулеметов, зениток встречают летящие невысоко самолеты России. На рынке торгуют как прежде, спешат на работу в общественном транспорте, рядом - зенитки стоят, БТРы и грозные ГРАДы. Испытанные в Афганистане, в Абхазии воины, гвардия и ополченцы. На сотнях домов заколочены окна, пустыми стоят разграбленные давно магазины. Беда окружает повсюду, бездонна беда - только капли испиты пока...
...Реальна угроза кавказской войны. Россия не станет терпеть внутри отмирающий орган. Как другая страна не дала б отойти от себя, допустим, Уэльсу, Баварии. Не признавая президента с момента избрания, считая, что выборы проведены незаконно, Москва все оттягивала разрешенье конфликта. Республика чахла. Строительства нет, жилье обветшало. Образование и медицинская помощь забыты. Русские обыватели возненавидят Чечню, если вслед за войсками прибудет еда и питье. Тысячи тонн зерна и крупы, мясо, запчасти, горючее отнято будет у них, как некогда все отнимали, кормя злополучную Кубу, Вьетнам или Африку. Надо пенсии выплатить людям, восстановить все пути сообщения... Только лишь в первое время русские люди лишатся нужного им триллиона рублей. От себя оторвут. Не сами, правительство просто отнимет, отдаст. А русские скажут: "Кормим опять черножопых...".
Россия не сможет простить захваченные поезда, самолеты, транзитные грузы, исчезнувшие, как в Бермудах, среди плоскокрыших домов. В прошлом году шестьсот поездов пострадали от ищущих легкой наживы. Разграблено тысячи четыре вагонов, контейнеров на миллиарды рублей. А в этом - всего за полгода грабеж сразу вырос в два раза! Никто не понес наказанья! Россия припомнит ещё вытеснение всех инородцев, изгнание жителей многих казачьих станиц и все избиенья, расправы. Двести тысяч людей бежали из неблагополучной Чечни...
...Запросил полевой телефон срочно выслать автобус побольше в селение для перевозки людей. Ворвались в него русские танки, а там - три десятка славян, бывших в рабстве чеченском, собрались. Со слезами и стонами просят везти их в Россию. Лезут все на броню - уцепиться за родину, прочь убежать...
...Тюрьмы в России всегда наполняемы были сверх нормы. В Чечне тоже застенки ни дня не могли пустовать. И вдруг на свободу ушли много сотен злодеев - убийцы, насильники, воры. Правительство их отпустило, они получили оружие - как им воспользуются, распорядятся?
Вот на дороге вышвырнули из машины владельца. Автомобиль конфискуют, а деньги проезжих уходят в карманы бандитов. Часть средств с грабежа в благодарность сдадут они в фонд обороны. Режим запустил по России авизо фальшивых на триллионы рублей. Фальшивые деньги печатали в Турции группы преступных чеченцев, ввозили в страну, подрывая финансы России. Одна только группа ввезла целых десять таких миллиардов рублей. В столице чеченской на полную мощность работают пятьдесят аппаратов цветных фирмы "Ксерокс" и множат бессчетно фальшивые деньги. Сейчас Президент угрожает убийствами государственным лидерам и шантажирует ядерным терроризмом, обещая диверсии на АЭС, утверждая, что дело дойдет и до ядерной бомбы. Криминалитет и Асланов тождественны для московских вождей. Вне родины ныне две тысячи только активных, отчаянных членов преступных сообществ чеченцев. Идут операции с нефтью, оружием, в банках и фирмах, а это всегда очень жестко, жестоко, с запугиваньем, избиеньем, насилием вплоть до убийства...
...Бой начался ночью. Чеченцы стреляли из пушек, системою ГРАД осыпали колонну противника. С той стороны ответили шквальным огнем, вперед понеслась бронетехника. К утру отступил отряд Президента. Матери павших солдат проснулись в тревоге, не зная еще, какая беда их постигла. Лишь демон сомкнул материнские губы, смех и улыбки отныне не часто являлись на лицах несчастных, и яркой одежды не дал им надеть. И где-то в Рязани отправилась женщина в церковь свечку поставить - плохой в толковании сон ей приснился сегодня. Саваны шьются в Чечне, "черный тюльпан" прилетел с многотонным цинковым грузом в расположение русских частей...
- Спрячьте чеченца, иначе они доберутся, - отдан приказ в Петербурге в воинской части. Призванный в армию парень, Умар, найден чеченским вербовщиком был и предателем назван.
- Должен бежать ты из армии русской, служить Президенту Чечни. Если не выполнишь, то...
Запугали солдата. А он и на родине предков бывал только в детстве. Этнический только чеченец, не коренной. Умар - петербуржец, хотел бы, чтоб кончились распри. Стрелять по своим суждено ему всюду, свои ведь везде!
И решили его охранять, запретили ему выходить из казармы.
...Хирургам работы хватает. Все чаще идет ампутация рук или ног, извлекают осколки.
Владимир Максимов, стоящий в охранной цепи перед госпиталем, снова видит машину, спешащую довезти изувеченных. Он помогает носилки нести, а потом поддержал человека в бинтах. Голова перемотана вся, только щелка для рта.
- Это чем тебя так садануло? - Владимир спросил.
Замер раненый вдруг.
- Свой я, свой, - успокоил солдат, - доброволец я из Ширван-Даха.
Вновь чеченец пошел, отвечая по-русски:
- На подъезде к станице российские штурмовики обстреляли ракетами.
...Едут трое чеченцев в машине по трассе в России. На четвертом висит смертоносная ноша, она под броней, и злой демон витает над ним...
...Всюду, всюду беда... Все окинул Кади своим мысленным взором. Проследил за полетом крыла Джабраила. Побывал он во всех уголках, где решаются судьбы чеченцев. Не пробиться пока лишь к сознанию спящего русского...
Гусаров заворочался. Что-то холодное ощутил на лбу. Непослушной рукой попытался ощупать. Что-то твердое...
Смутно в сознании проявилась дорога. На ней - "девятка". Кавказец за рулем... На заднем сидении - Махмуд и ещё двое. Вся машина светится изнутри. Радиоактивные лучи стали видимы.
Такие же лучи над вагоном поезда. В купе - Буташев, Магомед, Ибрагим и ещё двое в коридоре у двери.
Гусаров проснулся. Галия отняла холодную ручку своего кинжала от его лба. Еще слегка хмельной, он притянул её к себе.
- Галия!
- Не время. И не время спать. Они уже недалеко - едва успеешь на шоссе.
Гусаров виновато улыбнулся.
- Я ещё пьяный...
- Сейчас пройдет.
- Галия! - Андрей опять потянулся к девушке.
Над сеновалом появилась голова изумленного Ивана.
- Ты что, гомик?! Успокойся, сначала проверь на бабе, может, уже не стоит, облучился вчера! Вон, ходит одна. С криком отдастся. А кричит! Как кричит!
Андрей ошалело выслушал тираду Ивана. Галия исчезла.
Харитоненко деловито протянул стопку водки.
- Давай лечиться.
- Никогда не пью с утра. Где автомат?
Сначала без особой тревоги, потом беспокойней они перерыли сено, но оружие не нашли.
- Что за херня! - ругался Иван. - Не иголка же!
Он свесился с сеновала. У стены мужики уже вовсю гужевали.
Хмельной разговор на повышенных, мат - все как полагается.
- Кто взял автомат?!
- На х... он нам нужен? Давай мы ещё в лавку сходим?
Потеряв терпение - время убегало, - Гусаров стал спускаться вниз:
- Иван, нам надо на шоссе.
Мужики остановили их.
- По нашим дорогам лучше бы на тракторе, да тракторист пьяный. Слышь, Сашок, ты пьяный?
- Н-н-н, - издал звук Сашок.
- Мы и сами доедем, потом заберете, - Гусаров направился к трактору.
- А ну назад, электровеник, - встал старший. - Так тебе и дали.
- Тогда продайте! - живо предложил миллионер Иван. - На время. В аренду. За сто тысяч!
Мужик остолбенел, когда Харитоненко извлек из кармана увесистую пачку пятидесятитысячных купюр, от которой Иван "отслюнявил" только пару бумажек. Сашок протрезвел.
- Б-б-бери, чай, колхозное, не свое... Т-т-только добавить надо...
Широким жестом Иван отстегнул ещё пару бумажек.
- Попробовал бы ты продать бахрамовский трактор. Сразу б секир-башка!
- Чего? - не понял Сашок.
- Я говорю, мы поехали! Таратайку заберешь на шоссе.
Рычание пускача вспугнуло птиц, Иван уселся за руль. Посмотрев напоследок по сторонам, Андрей не заметил девушки. Только трое мужиков, пошатываясь, спешили к магазину.
Трактор подбрасывало на ухабах. Харитоненко вцепился в руль. Гусаров попеременно хватался то за него, что вызывало едкие насмешки, то за дверцу, то за что попало. Вдали по насыпи изредка пробегали машины. Слева на поле паслось коровье стадо, справа косили траву. На небе - ни облачка, видимо, тишина стоит (если б не они со своим дрынчанием), и никто не подозревает, что мирный трактор едет сражаться. И кто бы подумал, что за рулем - вор, а рядом - милиционер, что они - бывшие рабы, что один из них совсем недавно убивал и что они пьют по-черному уже сутки. Трактор стоял на обочине у шоссе. Ждали. Выпили по соточке. Против облучения. Снова ждали.
- Мать моя, развелось иномарок!
- Иномарки ездят, колесят, не ломаются. Вот их и кажется в два раза больше.
- А мы тоже в иномарке. "Беларусь"! Машина для перевозки зайчиков. А вон ещё одна. З ридной батькивщины. Закордонный самопер. "Запор" называется.
- Тебя вроде Иваном зовут.
- Так батько з мамкой интернационалисты. В СССР и чукчи есть Иваны...
- Вот они.
Из-за поворота выехал КамАЗ. Дальнобойщик набирал скорость, а за ним пошла на обгон легковушка.
- Ох, не ошибись, Андрюха, а то всю жизнь каяться будем.
На секунду только заколебался Гусаров и сказал не своим голосом:
- Они это. Давай!
КамАЗ едва-едва не коснулся выезжающего на дорогу трактора. Шоферу по этому поводу хватит времени поматериться до самого конечного пункта. Несущийся вслед автомобиль тоже едва не увернулся от опасности, но Иван успел резко приспустить нож агрегата. "Жигуль" вскрыло, как консервную банку. Трактор развернуло. Метрах в двадцати от места столкновения машину с сорванной крышей опрокинуло. Спрыгнув с подножки, Гусаров побежал к потерпевшим. На бегу перепрыгнул через окровавленного человека, выпавшего из "девятки".
- Слава богу, не ошибся, - отметил про себя Андрей.
Водитель "Жигулей" свесился с капота, на переднем сиденье запрокинул голову неподвижный пассажир. Гусаров пошел не спеша и только у самой машины заметил, что за ней встает человек. Махмуд выглядел так, будто ничего не произошло.
- Пьяная собака! Не смотришь на дорогу! Земляков убил! - стал он кричать, понемногу осознавая происшедшее.
- Раздевайся, - ответил Гусаров.
Чеченец замер от такой наглости. Он подумал, что по-русски слово "раздевайся" может иметь и другой смысл, как многие слова этого головоломного языка. Тем сильнее была его ярость, когда Гусаров уточнил:
- Снимай кожанку и бронежилет, Махмуд!
Из поганого рта пахнуло водкой. Пьяный мужик сбил его машину и грабит! О, Аллах! Махмуд не придал значения тому, что этот ничтожный крестьянин назвал его по имени. Чеченец, нимало не ожидая, что мужик увернется, замахнулся и ударил кулаком, целясь в нос проклятого пьяницы. Кулак едва коснулся уха отпрянувшей жертвы.
- Не маши лапами, отморозок, а то ляжешь рядом. Лучше разденься, Махмуд.
Только теперь камикадзе понял, что все произошло неспроста. Чеченец взялся за оружие предков. Такой же кинжал оказался в руке гяура. Это совсем доконало психику Махмуда. Грязный неверный со священным булатом! Где взял? С дикой воинственной радостью боец продемонстрировал, как свистит воздух, вспарываемый вращающимся клинком. И напал. Гусаров попятился, сожалея, что на нем нет бронежилета. Махмуду стало интереснее играть с этим мышонком, когда гяур пару раз отразил точные удары. Даже искорки проскочили между встретившимися лезвиями.
На шоссе Иван завел заглохший при столкновении трактор, развернулся. Проскочила пара легковушек. Слегка притормозив, чтобы рассмотреть аварию, водители снова уносились вперед - уж очень яростно рубились в чистом поле у дороги двое джигитов.
Остановившийся было "Москвич" был вынужден уехать - какой-то идиот на тракторе разгонялся по шоссе и ему, казалось, по фиг, кто есть впереди. А Ивану было от чего жать на газ - очнувшийся в разбитом "жигуленке" чеченец поднимался на ноги. В руках - автомат. Глядя в сторону сражающихся, передернул затвор. Трактор накатился на легковушку в тот момент, когда вооруженный что-то выкрикнул и пальнул в воздух, видимо, желая, чтобы Махмуд дал возможность расстрелять противника. От удара автоматчик опрокинулся, вновь извернулся и выстрелил по кабине сельскохозяйственной "боевой машины". Иван согнулся, залез под руль, продолжая жать на педаль газа. Трактор буксовал, но медленно толкал искореженную "девятку". Выстрелы, лязг железа отвлекли Махмуда на доли секунды, он считал, что есть момент оглянуться - гяур как раз свалился на землю. Андрей носком левой ноги зацепил противника за щиколотку, а правой ударил чуть ниже колена. Отработанный прием, спасибо Симонову. Махмуд запрыгал на одной ноге, но освободиться от такого неожиданного зацепа нелегко. Тяжко рухнул на землю. И теперь Андрей был сверху. Крепким задом упал на грудь камикадзе, пригвоздил кинжалом откинутую в сторону кисть руки противника к земле.
- Лежать, сволочь!
Оставив кинжал, взял Махмуда за горло.
- Придушу!
Трактор заглох от усилий. Иван распахнул дверь кабины и спрыгнул на землю. "Девятку" перевернуло на бок. Пассажир с автоматом вывалился из нее, лежал без движения рядом.
Андрей с трудом удерживал на лопатках раненого Махмуда. Подбежавший Харитоненко применил безжалостный прием, принятый в зоне - запустил большой палец в глаз поверженного. Камикадзе взвыл от боли, но бывший вор все давил ему на глазное яблоко, пока Гусаров не отбросил его руку.
- Отдай бронежилет, дурак, не дай нам ещё один грех на душу взять. Снимай и проваливай!
Гордый горец кричал, плевался, но вдруг изловчился и крепко саданул лбом в нос склоненного над ним Гусарова. Это больно. Невольные слезы застлали глаза.
- Тогда получи! - Андрей с размаху ударил двумя сцепленными руками по лицу поверженного.
- Отключка, - выдал заключение Харитоненко.
Гусаров тяжело встал.
- Действительно камикадзе! Чуть до убийства не довел.
- Чего ты их так называешь? Камикадзе - это у грузин такие фамилии: Камикадзе, Шеварнадзе, Сталинидзе там...
После схватки, после всего, что произошло за последнее время, Гусарова прорвало. Он расхохотался и в три приема попросил озадаченного Харитоненко стащить треклятый броник с лежащего тела.
- О, совсем екнулся от крови, мент поганый. На, хлебни лекарства. Иван достал одну из фляжек, не выбываемых из его одежд. - Валялся тут полчаса с радиоактивным существом. Хоть бы перерывчик сделал, таблетку бы принял... Все-то не выглуши!
Харитоненко вскочил, держа в руках бронежилет и отнял фляжку. Первым глотком он поперхнулся.
- Руки вверх! Лечь на землю! Лицом вниз! - донеслось со стороны шоссе.
На краю насыпи стоял человек в милицейской форме с автоматом наизготовку.
- Песец, - кашлянул Иван.
Гусаров покорно опустился на колени и лег. Лег так, как обычно сам укладывал бандитов. Он-то знал, как его "гоблины" успокаивают собирающихся вступить в переговоры. Харитоненко улегся рядом.
- Мать моя женщина! Сидел бы себе в яме у нашего Мухтара... Тебя, Андрюша, в отдельную ментовскую поместят или вместе со мной "опускать" будут?
- Не разговаривать! - раздалось над ними.
На вид флегматичный капитан милиции в потертых форменных брюках, но в новой рубашке с погонами, едва удерживающей нижней окантовкой объемный живот, подошел сначала к чеченцу.
- О, чучмек... Вы сдурели, что ли?
Капитану было чему дивиться. С насыпи он видел картину раздевания человека, тут же пьянство, тут же дикий хохот. А до этого ему рассказали в селе о двух ненормальных с большими деньгами.
Утром он, участковый, завел свой "моцик", иначе "пердунец", и "покушпылил" на бахчу мимо Еврейской Балки. Поравнявшись с белым обелиском, поставленным над оврагом в память о расстрелянных здесь в войну евреях, согнанных немцами со всего района, капитан не поверил ушам. Та-та-та! Та-та-та! Господи ты, Боже мой! Вроде и самогон вчерашний утречком нейтрализовал рассолом. Напиток у Шевченчихи всегда добрым был... Заглушил "пердунца". Та-та-та! Автомат! Немцы в городе!
В войну тетку Рашельку, нынешнюю соседку его, из этого оврага ночью казак Неило вытащил из-под трупов после расстрела, пищала тоненько, придавленная. Полгода в пустом сундуке жила-хоронилась. Английский теперь в школе преподает его сыну.
Батюшки святы! А вот и сынок его! Пробежав, согнувшись, вдоль оврага, упал, глянул вниз, а там - пацанята с автоматом. И Петро его в кусок рубероида целится. Та-та-та! Сел участковый, пошарил глазами, схватил со злости каменюку, да как швырнул по цели!
- А ну брось его! Брось счас же! Я вот тебе, гаденку, всыплю по первое число. Ах вы цуцики! - заметался участковый по краю обрыва в поиске спуска.
Не нашел подходящего и прямо на заднице, почти вертикально соскользнул вниз. Куда там! Вся пацанская стайка во главе с Петюней порхнула в разные стороны. Одного только зацепил капитан.
- Ты чей?
Молчит. Тут все упрямые, казачата. Привычно стащил рубашку с сопляка. По рубашкам всегда находил родителей нашкодивших чертенят. Автомат поднял. Новенький.
- Откуда оружие? Ты принес?
- Не, - с удовольствием ответил мальчуган. - Пацаны на сеновале нашли. Там двое дядек ночевали.
- Ладно, пусть мамка за рубашкой зайдет. - Участковый забеспокоился. Двое с оружием были в селе. - Как вы отсюда вылезаете?
Пацан показал тропинку. Неподалеку от мотоцикла стоял Петро.
- Патроны ещё есть?
- Не, мне последние достались.
- Садись, поехали.
Сын не ослушался. Помчались. У своего двора высадил мальчугана и приказал, чтоб до его возвращения на улицу не выходили ни он ни сестра, ни мать.
- Ясно?!
У сеновала мужики резали сало.
- Да, они че-то про автомат гов-в-орили...
Капитан поехал вдоль тракторной колеи...
- Точно, сдурели... Автомат это ваш? Ваш. Ну-кось, дай карманы пощупаю. Тихонько лежи. Гахну из пушки, и ничего мне не будет. Во что натворили!
Участковый положил незаряженный автомат на землю, вынул приготовленный заранее табельный пистолет и ощупал боковые карманы Иванова пиджака. Из одного извлек "флакон с лекарством", из другого - банковскую упаковку кредиток.
- Ого! Капиталисты. Откуда?
- Я из Петербурга, - ответил Гусаров, не видевший, чем занимался офицер.
- Будешь из Магадана. Я спрашиваю, откуда такие деньги?
- Не деньги это, а бумага нарезанная...
- Молчи ты! Тебе все равно вышка, а мне фальшивомонетничество ещё приклепают, - затосковал Иван. - Морда джабраильская... Где твоя Галька, почему не предупредила?
- Говорить, только когда я спрашиваю! - прикрикнул участковый. Оружие есть?
- Было бы, не стал бы кинжалом рубиться.
- Правильно, а автомат у меня. Ну что ж, вставайте, руки за головы и пошли на шоссе, а то мне ещё чуркам помочь надо. Первую помощь оказать, как в наставлениях пишут.
Андрей встал и взглянул на участкового.
- Какие наставления, Никита, ты их читал?
Капитан не выказал ни удивления, ни интереса к обращению на "ты" и по имени. Просто стоял и смотрел на незнакомую бородатую физиономию пришлого мужика. Все больше стало здесь неприятных личностей, да как и везде, наверно. "Новые русские"...
- Слушатель Омской школы уголовного розыска Андрей Гусаров! - слегка подтянувшись, сказал верзила.
Не то, что фамилия была знакома, не то, что упомянута школа, где он учился, а специфическое произношение слова "слушатель" с ударением на "а" слегка разбудило сотрудника милиции.
- В бандиты подался, бывший слушатель? - спросил он с тем же ударением.
- А у тебя ещё фамилия питьевая.
И это было правдой. Слушатели шутили перед стипендией:
- Денег нет, так выпьем Шило.
"Шилом", как известно, в народе называют спирт.
Капитан милиции Никита Шило, конечно же, узнал Гусарова, парня, учившегося на курс старше, жившего в общаге по соседству. Знал-то он одного Гусарова, а теперь Андрюха совсем другой...
- Не бандит я, Никита. Служу в Питере, в РУОПе, майор пока. Ксивы нет, отняли ксиву вот эти. - Андрей кивнул в сторону Махмуда. - Можешь не верить, но я ещё вчера был у них в плену.
- Хорошо говоришь насчет не верить. Посмотрел бы на себя со стороны.
- Да свой он, мильтон, мамой клянусь! - уцепился за возможность освобождения Харитоненко.
- А вы сами, уважаемый, не полковничком будете? На плечах татуировочки нет в виде погон? - усмехнулся Шило.
- Чем я могу доказать? Только этим бронежилетом. - Гусаров шагнул к лежащему на земле "контейнеру".
- Стоять! - вскинул пистолет участковый.
- Я показать хочу, что в нем. - Не реагируя на предупреждение, Андрей нагнулся, чтобы взять бронежилет. Совсем рядом с бронежилетом лежал автомат.
- Расскажи.
- В нем - радиоактивное вещество. Эти люди везли его на продажу за рубеж. Пришлось остановить по статье Уголовного кодекса.
Взглянув на бронежилет и автомат на земле, Шило разрешил:
- Ладно, показывай, а я пока чурку в чувство приведу.
Офицер повернулся к чеченцу, следя боковым зрением за действиями Андрея.
Бывший слушатель поднял бронежилет, не обращая внимания на лежащий рядом автомат. Кинжалом вспорол ткань и вынул металлическую коробку.
- Дай дозиметр.
Долговязый порылся в своей одежде, скрывающей, оказывается, неправдоподобно большое количество самых разных вещей. Даже дозиметр.
- Глянь, Никита. Только прими перед этим таблетку...
- И по соточке. За знакомство, - добавил Иван.
На этот раз участковый не стал останавливать странных типов. Гусаров не поднял с земли автомат, хотя мог успеть, когда Шило намеренно отвернулся от него. Он-то помнил, что старшекурсник Гусаров отличался в школе реакцией и стрелял из любого положения. Будь он бандитом - применил бы оружие. Ему надо сматывать как можно быстрее. Проехавшие по шоссе водители обязательно сообщат на ближайшем посту ГАИ об аварии. Того и гляди подъедут. Тогда виновникам не уйти. Гусаров тоже понимал это и торопился.
- Никита, таких контейнеров ещё несколько. Только я знаю перевозчиков. Поехали, я тебе все расскажу.
- Поехали.
Шило пошел к шоссе.
- Автомат прихватите.
Гусаров поднял оружие и поспешил следом.
- Честно говоря, я бы на твоем месте ещё подумал, как с нами быть. И автомат... Молодец ты, Никита.
- Чего там, молодец... Ты же не пытался меня стрельнуть. Значит, правду говоришь. А своим я привык доверять. В Омске на танцах, помнишь, я подрался? Ты видел, не заложил. Давай бегом, пока не понаехали...
Удалившись километра на полтора, троица на ходу заметила приближающуюся к месту происшествия машину с мигалками.
- Теперь я спокоен. Нехорошо все-таки оставлять их там без помощи, хоть и чурки, а все же люди.
Шило поехал на максимальной скорости. У Еврейской Балки Гусаров попросил остановиться.
- Контейнер захоронить надо.
- Нет, - воспротивился Никита. - Тут пацанва обретается. Не дай Бог раскопают. Мы его лучше в дохлятник кинем.
Шило свернул с дороги и мотоцикл помчался по полынной степи.
- Ох, как пахнет! Легкие радуются.
- Это полынь и чабрец. Скоро другой запах будет. Готовь прищепку на нос.
Вдали показалась грузовая машина, у которой возились какие-то люди.
Внезапно в нос шибанул такой запашина, что Иван, ехавший в коляске, зажал нос и даже закрыл глаза.
- Чем ты, интересно, остальные дырки будешь закрывать, когда подъедем?! - хохотнул Шило.
- У-гу-гу, - комично просил Харитоненко повернуть обратно.
- Ладно, подъедем с подветренной стороны.
Шило повернул руль и вновь запахло травами. Теперь ещё более терпко-приятно.
Остановились неподалеку от ГАЗона. Только теперь Гусаров понял, что сгружают с машины. В кузове ещё оставалось с десяток овечьих трупов без шкур и голов. Все они почему-то были черные. Зверского вида мужик заправски накалывал их на вилы и сбрасывал в широкую горловину ямы, около которой стоял грузовик.
"И-и-эх" - полетела очередная тушка.
- Раз, два, три... - начал считать Никита.
- Двенадцать! - закончил он, когда где-то в утробе ямы раздался звук падения.
- Охренеть! - удивился Харитоненко. - Прямо пропасть какая-то! А если б у Бахрама была такая, представляешь, Андрей, как бы он нас туда спускал, а?!
- Мы у чеченцев в яме жили, как звери, - пояснил Гусаров участковому. - Как её такую вырыли?
- Лопаточкой обыкновенной. Это старый степной колодец. С водичкой здесь трудновато. Худоба пить хочет, а в то время только на лошадках ездили. На бричке много воды не навозишь. Попробуй, напои отару. Вот и рыли предки, корзинами землю вынимали. Еще ж найти надо было, где вода ближе всего к поверхности. А теперь водовозы есть, пара цистерн - и отара напилась. Колодцы не нужны стали, пересохли без чистки и приезжает к ним только Генка-труповоз.
Из кабины вылез подвижный жизнерадостный крепыш.
- О, Никита Васильевич! Привет, за барашкой приехал? Здорово! протянул он руку участковому.
- Пошел ты со своими приколами: - Никита даже спрятал руки за спину. Кто с ним поздоровается - неделю руки воняют.
Крепыш захохотал.
- Забродский! - крикнул он работяге с вилами. - Выбери-ка там маточку пожирнее, у Никиты Васильевича гости!
Человек на машине, ничуть не колеблясь, наколол на вилы черную тушу и швырнул под ноги шофера. Отвратительный запах обдал стоящих у ямы. Из проколов вытекала грязная жидкость.
Все, кроме Генки, отскочили в сторону.
Никита отреагировал на выходку довольно спокойно.
- Как был балбесом, так и остался. Я с ним в первом классе начинал учиться. Так он на три года позже школу кончил. Не, совсем не дурак. Вольный. Захочет на уроке сала - встал и пошел. Куда? Сала хочу! И хоть стреляй. Сбрось ее!
Гена взял рукой тушу за заднюю ногу и швырнул в яму. Капли крови остались на его бесцветных штанах. Он подошел к Никите и совсем другим тоном, по-деловому спросил:
- Что, правда, барашку надо?
- Не, Ген, спасибо, мы ещё ту не съели.
- А то смотри, у Чамса сейчас падеж большой. Мне-то что, трупом больше; трупом меньше, как напишу, так и будет. Поехали, чабан сам выберет. - Генка повернулся к Забродскому. - Ну ты, доходяга, долго там копаться будешь? Даю три минуты, что там останется - заставлю съесть!
- Тоже легендарная личность, - кивнул Шило в сторону работяги. - Зимой и летом в пиджачке и рубашке. Живет за селом в вагончике. Пьет как вы сейчас, только постоянно. Подработает - пропьет и опять в степь. Зимой сколько раз на снегу находил спящим - и хоть бы кашель!
С полетом очередной туши Забродский сиплым голосом сказал:
- Наливай, последняя была.
- А почему они такие черные? - спросил наконец Иван, старавшийся держаться поодаль от неприятного действа.
- Эх ты, а ещё в Чечне жил, овец, говоришь, пас. Падеж криволином обливают, санобработка. Чабаны постоянно с собой бутылочку черную носят. Где зачервивело у овцы - поливают криволином.
- Фу, теперь про червей... Поехали отсюда.
- Действительно, пора. - Гусаров подошел к краю ямы и бросил вниз коробку с ураном. Прислушался. Звука не последовало.
- Да, глубок колодец. Ну и хорошо.
- Куда же вы? - закричал Генка, увидев, что Шило заводит мотоцикл. - Я на всех нарезал.
В тени грузовика на расстеленной газетке лежала нарезанная бастряма вяленое мясо, огурцы, хлеб. Стояла бутыль бормотухи и стакан.
Испугавшись, что Шило согласится на такое предложение, Харитоненко юркнул в коляску и заторопил:
- Давай, давай, Андрюша, поехали, у нас ещё дел невпроворот. Что ты как не живой? Поехали, а, Никита Васильевич!
По мере удаления от зловонной ямы всем троим становилось веселее. В накаленном воздухе степь кажется особенно глубокой. Против воли (Харитоненко знал, что здесь не может быть столько воды) Иван спросил:
- Там озеро?
Голубая прохлада колыхалась вдали в жарком мареве.
- Хочешь, по воде, как Христос, пройдем?
Никита снова помчал мотоцикл по бездорожью, Там, где должны были въехать в "озеро", показалась белая-белая земля с кустиками ядовито-зеленых хвощей.
- Солончак... Купаться будешь?
- Хоть бы лужу...
- Ладно, заглянем к Чамсу.
Невысокий курган за солончаком скрывал кошару - длинное глинобитное здание с низкими стенами и высокой камышовой крышей - жилище сотен голов овец. Загоны, какое-то механическое сооружение и рядом - бочка с водой, свежевыбеленная мазанка. Под стенами - замызганные детишки и пара чабанских собак. Едва завидев мотоцикл, волкодавы бросились навстречу,
- И тут эти твари! - Иван натянул на себя брезентовое покрытие коляски.
Сделав вираж, собаки погнались за мотоциклом. Шило безучастно отнесся и к утробному басовитому лаю и к тому, что псина слева почти касалась своим боком его ноги.
- Тпр-р-р... - остановил он своего "конька" перед занавешенным марлей входом в мазанку. Хвостатые "стражи" тут же умолкли, покрасовались перед детьми, помотали хвостами и потрусили в тень домика. Развлеклись.
- Где чабан? - Никита задал вопрос на миг появившейся в глубине мазанки женской тени.
Не показываясь, кто-то ответил:
- Идет!
На пороге появился высокий кавказец. Обе руки, характерно засунутые за брючный пояс, при виде участкового были тут же вынуты и протянуты навстречу.
- Никита-джан!
- Спишь?
- Какой спишь?! Работать некому. Скоро самому придется сакман выгонять! Зашел покушать...
Чамсо на своем клекочущем языке что-то выкрикнул, и девчонка постарше побежала к кошаре. Без всяких представлений и имен чабан и приехавшие обменялись рукопожатиями, и все пошли в дом. Против ожидания внутри оказалась довольно цивилизованная обстановка. Плита с газовым баллоном, пара телевизоров, видеомагнитофон с грудой кассет, современная мебель. Проходя во вторую комнату. Гусаров увидел отвернувшихся женщин, быстро что-то резавших, лепивших, разжигавших огонь. Чамсо пригласил за стол. Только сели, как закутанная в платок женщина поставила тарелку хлеба, салат из огурцов и помидоров, обильно посыпанный укропом и луком.
Иван шустро извлек из карманов пару своих серебристых фляжек.
- Убери, обижаешь, в гости пришел.
Чамсо достал из тумбочки бутылку "Столичной", разлил по маленьким граненым стаканчикам.
- Спасибо, что заехали. Деркал!
- Деркал! - повторил Никита.
Похрустев огурцом, чабан гостеприимно сообщил:
- Сын барашка уже режет, скоро мясо будет, шулюн, хинкали женщины делают.
Услышав эти слова, Иван наклонился к Никите и что-то зашептал. Поймав удивленный взгляд Чамсо, Шило, смеясь, пояснил:
- Мы с похорон твоей хурды. Ребята пока сыты бараниной, хотят помыться. Сходим к артезиану?
На улице молодой стройный парень - порода Чамсо - стягивал шкуру с подвешенной за задние ноги овцы.
- Хоть эта не своей смертью умерла, - буркнул Иван Никите.
Чамсо подошел к сыну,
- Это Агалат. Младший. Не пустил на родину. Братья убежали. Позор, говорят, здесь сидеть, когда родственники воюют. Многие чабаны поуезжали. Зато оттуда женщины и дети сюда прибыли - вон их сколько! За ними кто-то смотреть должен.
Агалат при подходе старших опустил нож в ведро с водой, вымыл руки, вытер и поздоровался. Чамсо взял нож и что-то сказал сыну. Агалат направился к стоявшей прямо на солнцепеке старенькой "волге".
- В село поедет, "шайтан-воды" привезет.
- Зачем, у нас с собой.
- Еще будет. Никита, воду включи, я барашка доделаю.
Гости пошли к артезианскому колодцу мимо крохотной будки.
Чамсо рывком, как чулок, содрал с тушки шкуру и буднично сказал вслед:
- На змею не наступите.
Только теперь Гусаров разглядел в паре метров от себя серую гадину, припавшую ртом к торчащему из будки краешку овечьей шкуры.
Прошли мимо, удивленные спокойствием хозяина.
- Убить бы надо, тут дети кругом.
- Дети и убьют. Или Чамсо, как овечку разделает.
Никита включил рубильник, на всю степь взревел мотор и почти сразу из широкой трубы в бочку тугой струёй ударила красная вода.
- Лезьте в бочку, башибузуки.
Гусаров подставил пригоршню под струю. Против ожидания вода оказалась совсем не ржавой, а прозрачной и пресной с легким привкусом железа.
- Она что, с кровью? - посмотрел по сторонам Иван, точно ожидая увидеть рядом бойню или мясокомбинат.
- Хорошая вода. Вашей "Полюстровской" до неё далеко. Вся таблица Менделеева в ней, оттого и красная.
- Ага, с ураном и цезием. - Харитоненко аккуратно снял пиджак, проверяя, похлопал рукой по каждому карману и стал стаскивать влажную рубашку.
У белой мазанки раздался крик, на секунду выглянула женщина и вмиг, как квочка цыплят, упрятала всех детишек в дом.
- Дикий народ, я такое тело показываю, а они прячутся. Ох, холоднющая!
То ныряя в теплую воду нагретой бочки, то со стоном подставляя себя под ледяную красную струю, мужчины с наслаждением смывали с себя все напасти последних дней. Гусаров нырнул с раскрытыми глазами. Сквозь воду кровавого цвета виделся бордовый диск солнца.
"Море крови..." - почему-то вспомнил он расхожую фразу.
...Горе множится и разрастается. Горе обоюдное. Счастье прячется и мельчится. Муфтий и Патриарх в своих молитвах об одном взывают - кровь остановить. Грех и беззаконие перед лицом Всевышнего творятся...
...Идут переговоры, люди распаляются, кричат, но не воюют. "Российские законы соблюсти! Разоружиться! Действовать по Конституции России!"
"Есть Конституция Чечни! Мы - независимый народ!"
Идут переговоры, только впереди танки идут.
"Войска убрать с земли Чеченской и тогда продолжим спор".
"На это мы не полномочны. Вопрос о независимости вашей надо сразу обсудить, договориться!"
"Пока солдаты танками утюжат нашу землю, мы говорить об этом и не станем!"
...Вот ружья из кустов выносят.
Вот тащат за ноги людей
И кличут громко лекарей.
А вот и слева из опушки,
Вдруг с гиком кинулись на пушки
И градом пуль с вершин дерев
Отряд осыпан...
Боевики с зелеными повязками и впрямь решили умереть. Опасно ставить пушки там, где всюду порох. От первой искры вспыхнет пламя, выжжет все живое. Ставят "ГРАД" на нефтебазе и палят - обстреливают русские войска. "Все умрем", - гордятся и стреляют. Почему же в ответ ни выстрела, ни звука? Загорится нефтебаза - долго дым в долинах не осядет. Матерятся русские солдаты при обстреле и кричат своим артиллеристам, что слабо им чеченскую машину уничтожить. Не слабо, те отвечают, только кто решится дать приказ, а вдруг в цистерну... Потекут галлоны нефти, это же Везувий!
- Да хрен-то с ним! Опять стреляют! Семь погибших!
- Мы б и сами, но...
И ставят пушки в школах, у жилых домов... Им - что?! Решили умереть. Воюют. А мирные - те тоже знают пусть, что без свободы жизни нет.
Войска увязли.
...И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!.. Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он. Зачем?..
Первая бомба в Чечне упала на улицу Лермонтова. Первая бомба упала на дом. Весь город сбежался, не веря еще, что возможно такое в России на склоне двадцатого века. Верить глазам? Эта бомба - сумятица в душах. Правы ли мы? Но толпу так легко разъярить и настроить воинственно - просто. Отомстим! Покричали, пошли за оружием те, кто ещё сомневался. А на рынке оружия - море. Только деньги плати перевозчикам из Закавказья (наживается кто-то, богатеет сравни Аладдину).
Посвежевшие и отрезвевшие от купания, мужчины сели обсохнуть на солнце. Приятный ветерок овевал охладившиеся тела. Двое чечнят бегали перед домом. Догоняющий, держа за хвост мертвую змею, старался хлестнуть убегающего.
- Вот так игры! Уже забили гадину.
- Дети гор - степные дети.
Женщина взяла у Чамсо куски мяса разделанной овцы и поторопилась в дом.
Никита курил. Жара ему была нипочем. Иван разлегся на крыше бочки, загорая.
- Так ты в РУОПе? - спросил Шило.
- Начальник отдела.
Гусаров рассказал Никите о своих злоключениях.
- Не дай Бог! - оценил Никита. - Я ведь тоже начинал в ОРБ ставропольском. Сразу после омской школы немного в уголовке поработал и взяли в крутую, как казалось, службу. Дома, в селе, считали, что я в Ставрополе экономистом работаю. Вроде волю дали - делай любые оперативные разработки, ищи коррупцию, организованные группы... Такое узнал! А как стал уголовные дела возбуждать - тут и застряло все. Того нельзя, этого не трогать, чуть что - угрозы. Рвал-рвал жопу, а все как вода в эту сухую землю. Женился я на односельчанке - и домой от греха подальше. В свой райотдел перевелся, в БХСС. И тут то же самое. Все кричат: давай результаты! Я и зацепил председателя одного колхоза. Внушили, что нельзя трогать уважаемого. С годик бабушек погонял насчет самогона да счетоводов по поводу приписок. А тут знаешь как - все родня. Все ругают. Меня ж с малолетства эти тетки знают. Надоело. Перевелся в участковые. Милое дело. Сам себе голова. Знай заявления разбирай! Тот украл, того жена выгоняет...
Вдали появилось пыльное облачко - возвращалась "волга".
- Куда ж ты теперь? - спросил Никита.
- В Минводский аэропорт надо. Часам к четырем. Буташев там будет и Нури с контейнером. Подбросишь?
- Надо машину брать. Заглянем в село ко мне и поедем.
Подъехал Агалат, и Чамсо жестом пригласил гостей в дом.
На столе в чашке, величиной с таз дымились огромные галушки с чесноком и луком. К "Столичной" прибавились литровые импортные бутыли. Выпили. Агалат включил телевизор.
Программа новостей сплошь посвящалась событиям в Чечне. Смотрели молча. Разлили, сказали "деркал" и выпили. Только Чамсо изредка цокал языком.
- Совсем плохо на родине стало. Что наделали, а? Пятый год, ты знаешь, Никита, здесь чабаную. Работа есть, деньги платят, никто бакшиш не берет, не то что в Чечне. Дети в школе учатся. Вай, дразнить теперь будут... Русский, чеченец, кумык - все тут спокойно жили, а теперь ни здесь, ни на родине покоя не будет. Зачем только стреляют? Мурат и Коста там. Уехали воевать. Мать ночами стонет, а она у меня беременная, как бы чего не случилось...
- И русским эта война серпом по одному месту. Понавыбирали дураков вот и расхлебываем кашу с кровью.
- Долго воевать будут. Если Аллах от меня отвернется, если что с сыновьями случится, Агалат мстить будет за братьев. А кому? Может, вашим родственникам.
Агалат улыбнулся.
- Не говори, отец, я не глупый уже. Если и отомщу, то настоящим врагам. Зачем войска ввели в Чечню? В России земли мало? Это наши горы, наши скалы и склоны, зачем они вам?
- Мне не нужны. Я от них не разбогатею, а то, что с меня штаны сдерут из-за войны, уже чувствую. Три месяца зарплату задерживали, а тут вдруг заявляют, что теперь и не знают, когда выплатят! Деньги из пушек выстреливают. Все уйдет в ненасытную Чечню. - Шило стал распаляться. - Если б не подсобное хозяйство, сад, огород, курочки, уточки да барашки ваши, чем бы я семью кормил?
- Ладно, Никита, Чамсо тут ни при чем, мы в гостях, - остановил Гусаров его речи.
- И правда. Русские как соберутся, так спорят, пока морду не набьют друг другу. И ты, Чамсо, обрусел тут немного. Нам всем по отдельности делить нечего. А народ против народа воюет.
- Не народ воюет, а те, кто на этом разбогатеет, - ответил чабан. - По телевизору кто-то говорил, что войну начали те, кто имел доход от чеченской нефти, от вольфрама и другой руды всякой, что в наших горах нашли.
Чамсо посмотрел на часы и неожиданно объявил Гусарову:
- Тебе, урус, ехать надо. Не знаю зачем, но торопись.
Он налил по полной стопке.
- Лежала на земле гадюка серая, сосала тихо шкуру, снятую с овцы. Другая подползла и третья. Суслики, что мимо пробегали, радовались сытости гадюк. Но шкура высохла на солнце, расползлися гады, стали зверьков ловить, глотать. Взмолились суслики, чтоб снова чабан овцу зарезал. В добрый путь!
- Ничего не понял, а хорошо сказал. Первый раз нормального чеченца встретил. Твое здоровье, Чамсо-чабан! - Иван был во хмелю.
Никита повел мотоцикл по степи с эскортом чабанских собак.
До Еврейской Балки доехали с песнями. У белого обелиска Шило остановился.
- В село не повезу. Возможно, вас ищут, и если там будут сыскари, мне придется вас сдать и получать медаль за задержание особо опасных. Спуститесь вниз, чтобы никто не увидел, и ждите, я за машиной и обратно.
Участковый уехал. Гусаров подошел к памятнику.
"В память о евреях Ставрополья, расстрелянных фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны", - прочитал он.
- Ну и местечко выбрали! - чертыхнулся Иван.
- Они всегда устраивали массовые расстрелы в оврагах. На твоей батькивщине - Бабий Яр...
- Да нет, мы выбрали. То кладбище, то яма с дохлятиной, то место расстрела!
Спустились вниз, присели на травянистом местечке, "полечились", занюхав полынью, и растянулись отдохнуть.
- На чьей-то крови лежим... - Гусаров закрыл глаза. - Какой тут крик и стон стоял!..
...О Аллах, зачем ты мне столько отмерил земной и мучительной жизни?! Стар я уже, и заполнено сердце мое до краев человеческой болью. Но снова и снова я вынужден видеть противные разуму эти деяния человекоподобных. Пусть будет Кади молодым, осененным великою мудростью и благословленным тобой! Иль силы прибавь ослабевшему сердцу, как тяжко пробиться сквозь твердь этих злых оболочек к безумному разуму!..
...В дом ворвались ошалевшие пьяные. Дом - детский сад, где игрушки, цветы и ласкающий слух легкий щебет ребячий. В сад ворвались эти нелюди, эти наемники в тяжких своих сапогах. Тащат детей из углов...
- Дяденька, дядя!
Где твой карающий меч, Джабраил? Мальчиков бьют, а девчонок... В ужасе диком молят за них воспитательницы, сами страдающие от бесчестья. Больно телам их, больно их душам, не в силах они оградить от беды малолетних. Мужчину единственного, защищавшего садик, цинично забили игрушкой-лошадкой. Только двоих сумел отрезвить проникающий всюду Кади.
- Дяденька, дядя!
Нашел, отыскал у изверга в ошалевшем мозгу образ матери, представил её отбивающейся от насильника... Руки разжал бородатый, жертву свою отпустил... Но рядом... В этих совсем уже не осталось божественной благодати. Черные души, черные их оболочки... Кто они, эти наемники? Кто? Моджахеды? Прибалты? Молва разнесет по просторам, что это чеченцы... Останови их, Аллах!..
Вернувшийся на белых "Жигулях" Никита привез кое-что из одежды.
- Почиститесь, наденьте свежие футболки. Подозрительно выглядите. Вот бритва.
...По окраине Пятигорска медленно двигалась вереница машин. Впереди стоял милицейский заслон. Шило свернул на обочину и, изредка сигналя, поехал вперед параллельно колонне. Он был в новенькой форменной одежде. Водители цедили матерные фразы, но пропускали машину мента. Милиционеры в касках и бронежилетах, с автоматами проверяли всех. Капитан с гаишной бляхой на груди, заметив "бурого" ездока, оставил проверяемую "волгу" и решительно пошел навстречу "жигулю". Никита нажал на газ и лихо тормознул у самых ног гаишника. Вышел.
- Привет, братва! В войну играете? А твоя каска где?
Никита знал капитана, но имя не мог вспомнить. Встречались на совещаниях.
- Шило я, Никита. Не узнал?
- А-а... Степняк. Помню. Вам хорошо там, подальше от трассы. А тут, что ни день, то выкрутасы. Замотали совсем.
- А в чем дело?
- Два мудака ночью в поезде черных побили. Вагоны отцепили. А днем в ваших краях ещё четверых мочконули. Не слышал?
- У меня рация раз в месяц работает. Сам прибор дали, а зарядное устройство для батарей забыли. Когда у вас бываю, удается зарядить. На время...
- И про вертолет не знаешь?
- А что?
- Ну-у... Какие-то суки в Минводах заложников захватили. Все на ушах стоят.
- Распустили народ. Когда такое было, чтобы люди с оружием по дорогам шатались? Ну ладно, Сашок (вспомнил - Сашок!), поехал я. Двух молодцев в УВД везу на опознание. Гомики какие-то. Была ориентировка на этой неделе по изнасилованию. Вроде похожи. Пока. - Садясь в машину, нарочито громко сказал: - Поехали, педики!
Никита постарался сразу набрать скорость. Капитан искоса, но пристально посмотрел на пассажиров, спящих на заднем сиденье.
- Кто так обзывается, сам так называется! - пробормотал Харитоненко.
- Ничего, побудете пока педиками, на втором заслоне придумаю ещё что-нибудь. А пока - педики!
В аэропорту Минводы не ощущалось ничего особенного. Чуть больше милиции. Поговаривали, будто где-то на площадке стоит вертолет с очередными террористами. А ещё ищут двоих бандюг с поезда, перерезавших чуть ли нe вагон пассажиров. Могут попытаться отсюда улететь. А так - обычная жизнь. Народ суетится, сторожит свои вещички, у касс канючат или требуют билеты, суют в окошки телеграммы и деньги. Странно, билеты подорожали несусветно, в гости стали меньше приглашать, а лайнеры пустыми не летают, судя по спросу на билеты. Или все-таки билеты есть, а самолеты улетают недогруженными?
На втором этаже в ресторане - столики с белыми скатертями. Много. А занято всего два. И официанты не скучают, стоят настороже. Чаевые дали вперед. Пьют мало, едят много. Вино - лучшее. Мясо - баранина жареная. Зелень, фрукты. Четверо за одним столиком, а один почему-то в отдалении, но тоже пировал.
Четверо слушали радиоприемник. Репортаж из Минводского аэропорта.
- Магомат получил деньги! Что значит накопленный опыт! Ты хорошо инструктировал, Али! - поздравлял Буташев.
Кроме Ибрагима и охранника, в обществе Руслана сидел Али Качыров. В тысяча девятьсот девяносто первом году, накануне объявления независимости Чечни, этот храбрый человек с небольшой группой единомышленников взмыл в воздух на лайнере ТУ-154 и стал зачинателем ежегодных ЧП в аэропорту Минводы. Сразу после взлета пятеро парней, вооруженных пистолетами, автоматом и парой гранат (как пронесли?!) заставили экипаж развернуть самолет и лететь в Турцию. Чтобы не рисковать жизнью ста пятидесяти пассажиров-заложников, пилоты с готовностью посадили машину в Анкаре.
Уже на трапе Качыров заявил о необходимости свободы для Республики Чечня. Обратно в Россию угонщики летели через Грозный. Москва потом требовала выдать террористов, но дело замяли, а расследование обстоятельств захлебнулось. Али вскоре занял большой пост в личной охране Президента.
Сегодня Качыров контролировал захват вертолета. Вбил в головы четверым неуравновешенным эту идею. Им - деньги. Президенту - акт терроризма с политическим требованием.
Буташев относился к Али уважительно и они держались на равных,
- Плохо, что наши болваны запросили наркотики. Дома им мало, что ли? Политические требования не надо мешать с этим делом. Магомату всыплю, - с чувством хозяина положения говорил Али.
Взял крупную виноградину и добавил, смеясь:
- Если не убьют.
Буташев не успел вежливо улыбнуться. В дверях ресторана появился Махмуд. Его вид многое говорил, и Руслан привстал.
Ибрагим остановил подходившего "камикадзе".
- Останься там, не облучай хозяина.
Икрам одной рукой (другая висела на перевязи) со зверским видом распахнул пиджак, выдернул рубашку из брюк, показав белый живот, и с шипением произнес:
- Гусаров...
Буташев сел, спокойно протянул руку за халвой. Ему нужна была пауза, чтобы не взорваться всеми распиравшими его эмоциями. Нельзя показать Качырову, что у него провал. У самого Али пока все получается. А этот мазраевский болван роняет его, Руслана Буташева, лицо перед президентским любимцем. Он же сам их отбирал. Все - боевые парни. За плечами Афганистан, Абхазия, Карабах. Не слабые люди, а три контейнера (миллионы долларов!) уже не вернуть.
- Заправься. Сколько у него людей?
- Двое их...
Буташев презрительно посмотрел на Махмуда.
- Успокойся и поезжай домой к бабушке.
Горец вспыхнул:
- Дай мне с ним встретиться! Он будет ехать за нами, я знаю!
Зачем отказываться от полностью зависящего от тебя человека? Тем более просящего.
- Поработай тогда мулом. Повезешь оружие. Поездом. И смотри, чтобы детишки не отняли.
Ибрагим, приняв от Буташева пистолет, вынул свой и бросил оба в сумку. Охранник добавил пистолет-автомат. Руслан пнул сумку ногой.
- Забирай.
Униженный Махмуд поднял ношу и отошел к одиноко сидящему Магомеду. Официанты бросились к новому клиенту.
Этот хитрый Али самодовольно смотрел на Руслана. Учуял, что не мелочный провал случился у Буташева.
- Твоих людей обокрали? Тебя преследуют?
- Так, мелочи. Есть один настырный.
- Помочь? Кто такой?
- Справлюсь, думай лучше о вертолете.
- Мне настырные не угрожают.
Неприятный для Буташева расспрос прервало сообщение о посадке в самолет на Санкт-Петербург.
Изо всех сил сохраняя выдержку, чтобы не нагрубить с хитрецой и превосходством улыбающемуся Али, посрамленный Буташев пожал ему руку, сказал все традиционные слова прощания, заверил в дружбе и уважении, пригласил в гости в свой тейп.
Уже спускаясь вниз со второго этажа, он вполголоса высказал все, что думает. Окружающие не знают языка, а если бы знали, заткнули бы уши.
Как находит его людей сын пьяного шакала и облезлой овцы?! Как Гусаров узнал, когда, по какой дороге и на чем ехал Махмуд с его охраной? Как он вообще узнал о контейнерах, о поезде и в каких купе едут перевозчики? Кто с ним второй, если джигит Симонов в Чечне? Кто предает? Как сообщают? Где сейчас Гусаров? Где?
Задав себе это вопрос, Буташев у стойки регистрации лицом к лицу столкнулся с... Гусаровым! Мент, извечный враг, спокойно заступил ему дорогу. В толпе желающих улететь это выглядело обыкновенной встречей двух знакомых. За гяуром, пьяно улыбаясь, стоял долговязый бородатый тип. С бесцветной интонацией Гусаров проговорил:
- Останови своих людей, Руслан. Не задавай мне работы.
Сильный все же человек. Держит руку в кармане куртки. И кажется, тоже под градусом.
Оружие в бауле. Баул у Махмуда. Махмуд в ресторане.
- Магомет облучит окружающих пассажиров. Отправь его обратно на захваченном вертолете. Вахира и Казбека верни домой.
Буташев сжал кулаки. Все знает ишак блудливый! Откуда?!
- Кто? Скажи, кто тебе рассказал, и я верну. Одного из них.
- Кто? Ваш всевышний.
- Я сгною тебя, кожу сдеру... - Буташев увидел за спиной Гусарова двух омоновцев. - Хватайте их! Это те двое, с поезда! Убийцы!
Ибрагим бросился на Гусарова. Андрей перехватил его руку, отступил, помогая инерционному движению тела чеченца, и тот врезался в чью-то спину. Иван стукнул его по шее. Второго охранника Андрей остановил ударом в челюсть, достал пистолет, перехватил попятившегося Буташева.
- Всем стоять! - крикнул Андрей, втыкая дуло оружия в висок Руслана. Убью заложника! Стоять!
Уже почти приблизившиеся сквозь толпу омоновцы были готовы броситься, но их остановил откуда-то взявшийся капитан милиции.
- Стойте, мужики, а то грохнет прямо здесь, - сказал милиционерам.
Иван выхватил нож и приставил лезвие к шее стоявшей поблизости девушки.
- Она тоже заложница!
- Дорогу! Освободите дорогу! - крикнул Андрей и зашептал на ухо Буташеву: - Если я тебя сейчас прикончу, мне только спасибо скажут. На мне уже несколько трупов, и я теперь не жилец, ты знаешь. Ты и в Москве организовал убийство из пистолета с моими "пальчиками". Так что не рыпайся, делай, что я скажу. Ну, стрелять?
- Дайте дорогу! - Капитан милиции показал руками, как надо разойтись, и двинулся вперед.
- Пошел! - скомандовал Гусаров.
Проходя с Буташевым мимо Ивана, шепнул:
- Отпусти девушку, идиот пьяный, хватит нам одного.
- Это тебе хватит, а мне тоже хочется заложницу иметь. Так надежнее.
Пройдя через зал, Андрей с Буташевым и Иван с перепуганной девицей попали в "отстойник", где пассажиры ожидали автобус для подъезда к самолету. Автобус как раз подошел, но не желающие улететь, а два типа с пистолетом и ножом, следовавшие за работником милиции, вошли в него с заложниками.
- Закрой двери! - Гусаров навел пистолет на водителя, и тот послушно нажал клавишу.
Двери хлопнули.
- Поехали!
Гусаров едва заметно помахал рукой оставшемуся снаружи Никите Шило.
Андрей оттолкнул Буташева и тот плюхнулся на сиденье.
- Ну что, мразь, съел?
- Тебе конец, Гусар. Куда ты денешься? Андрей и впрямь не знал, что делать. Ехать куда-либо на тихоходном автобусе - глупая затея. Сейчас им посадят "хвост" и рано или поздно где-нибудь зажмут со спецназом и снайперами. Хрен с ним, с Буташевым, а девушку могут зацепить.
- Зачем ты её взял, ты что, бандит?
- Она мне понравилась. Идет добровольно. Так, милая? Дальше-то что?
- Придумай что-нибудь, Буташев. Надо вместе выпутываться. Я ведь тебя пристрелю, если нас брать станут.
- Угони самолет, раз тебе терять нечего. Повеселись напоследок. Буташев хищно улыбнулся, радуясь замешательству врага.
Андрей увидел, что от здания аэропорта за ними тронулся милицейский УАЗ.
- А что, Андрюха, давай к самолету. Махнем куда-нибудь за рубеж. У Киев! Попросымо полытичного убежищу.
Водитель обернулся.
- Куда ехать? Прямо нельзя, там оцепление.
Впереди было скопление машин, военных и милиции.
- Прямо! - принял решение Андрей. - Слушай, Буташев, я тебя отпущу, если поможешь захватить вертолет с террористами.
- Послушай, пьяный ишак, я тебе не помощник, а заложник. Делай, как хочешь.
- Хорошо, делаю.
Гусаров выстрелил между ног сидящего упрямца. Пуля прошила сиденье в паре сантиметров от детородного органа.
- Повыше взять?
Буташев внимательно посмотрел на Гусарова.
- Ты не станешь, ты не сумасшедший.
- Стану. Ваня, дай-ка водки. - Гусаров отхлебнул из фляжки. - Ну?!
- Что надо делать?
Андрей взял микрофон водителя.
- Включи на полную катушку.
Автобус тихо подъезжал к милицейскому заслону. Стоявшие в оцеплении явно мешкали, не зная, как поступить. По рации они услышали информацию о новых террористах и заложниках. Навстречу автобусу выступил полковник милиции с мегафоном и твердо скомандовал:
- Остановитесь! Остановитесь!
- Открой дверь, - приказал Андрей водителю и громко стал говорить в микрофон.
- Товарищ полковник! У нас заложники. Если вы предпримете какие-либо действия, они будут убиты. Мы - те самые двое бандитов, которых ищут в связи с убийствами в поезде! Так что шутки в сторону. У нас два требования. Дайте рацию для связи с террористами на борту вертолета и автомат-пистолет с патронами. Второе: дайте проехать.
- Я должен доложить по команде.
В штабе лихорадочно думали, что предпринять. Новая напасть! Вроде вздохнули, решив вопрос с одними бандитами, как явились другие! Ну и времечко! Начальник отдела Ставропольского управления ФСК Тулупников, только что принявший освобожденных из вертолета заложников в обмен на миллион долларов, оружие и наркотики, только что ушедший из-под прицелов автоматов террористов, вновь должен был принимать решение.
Андрей услышал, что вертолет начинает греть двигатель, и закричал:
- Срочно рацию! Я буду стрелять! Бегом! Рацию!
И стал стрелять. Дважды. В стекло автобуса, чтоб больше шума!
Полковник, не дождавшийся пока ответа, принял решение сам. В автобусе могла случиться трагедия. В конце концов, рация не автомат. Подбежав к машине, передал свою рацию бородатому верзиле.
- Автомат! Неси автомат, вам же лучше будет! Давай бегом, полкан!
Андрей протянул рацию Буташеву.
- Ну, Руслан, без выкрутасов. Говори по-русски.
- По-русски нельзя. Заподозрят, что это не я или говорю по принуждению.
- По-русски!
- Пошел ты! У меня свой интерес. Мне Качыров шпильку вставил, что ты меня победил. Знаешь такого? Сейчас я ему вставлю.
Буташев нажал клавишу и заговорил:
- Усто Магомат!
Гусаров не стал прерывать. В конце концов, ему важно проникнуть в вертолет, а там, если повезет...
В ресторане Качыров, ожидавший отлета своих людей, включил приемник на полную громкость. Передавали, что в районе вертолета появился автобус, в котором двое неизвестных везут заложников - мужчину, женщину и водителя.
- Пока никаких требований террористы не выдвигали, слушайте нас через минуту.
Али ни за что бы не поверил, что в автобусе содержится его посрамленный знакомый.
Буташев вернул рацию.
- Что ты протарабарил?
- Я вас захватил и хочу с ними улететь. Они ждут.
- Сколько их?
- Четверо.
- Поехали к вертолету! - приказав водителю, Андрей крикнул в микрофон, - Полковник! Передай автомат сейчас же, иначе сброшу под ноги труп девушки!
- Вот видишь, пригодилась, - обрадовался Иван и бросился поддерживать падающую в обморок заложницу.
Тулупников, подоспевший к полковнику, начальнику ЛОВД, согласился.
- Одним больше, одним меньше...
Спецназовец бросил в проезжающий автобус свой компактный автомат. Оружие упало к ногам Андрея. Проверив его. Гусаров накрыл автоматик курткой.
- Дашь мне войти туда и сваливай, понял? Держи!
Андрей протянул Буташеву "Макарова" без обоймы.
Руслан жарко заговорил:
- Гусар, дай патроны. Клянусь мамой, в тебя не выстрелю.
- Знаю я ваши клятвы.
- Я всегда держу слово! А тебя прикончу в другой раз.
- Зачем тебе патроны?
- Войдем вместе. Никто не должен знать о моем позоре. И никто не должен знать, что я помог тебе.
- Сам управлюсь, ты меня знаешь.
- Постарайся.
Автобус остановился дверь в дверь с вертолетом.
Буташев приставил пистолет к виску Гусарова и помахал рукой выросшему в дверях улыбающемуся Магомату. В шуме двигателей Андрей не слышал выстрела. Автомат в его руках дрогнул, Магомат упал на колени. Теперь, не пряча оружие, Андрей двинулся в чрево машины, стреляя в людские фигуры. Получив все, что требовалось, избавившись от милиции и спецназа, террористы успели уколоться и расслабиться.
Главное - пилоты. Гусарову повезло, что у кабины находился только один бандит.
Вбежав, он в первую очередь обратил дуло автомата туда и выстрелил.
- Второй.
А дальше можно пулять без остановки. Развернувшись, Андрей стрелял в хвост вертолета, где двое молодцов перебирали пачки долларов. Они так и остались сидеть, сраженные очередью. Оглянувшись на дверь, он заметил, как Руслан взял за голову приподнимающегося Магомата с пистолетом и резко дернул её вправо.
- Ну ты даешь, Русик, спасибо.
- Это же когда-нибудь и с тобой будет.
- Еще раз спасибо. Убирайся!
Буташев спокойно повернулся и спрыгнул на землю.
- Ваня, бегом сюда!
Схватив девушку за руку, Харитоненко потащил её к вертолету.
- Оставь деваху, дурак!
- Жаль... Пока, милая. Может, встретимся, поболтаем.
Иван, влезая в вертолет, поскользнулся на крови Магомата и больно стукнулся лбом о перегородку.
- Помнишь кино "Хроники пикируют бомбардировщик"? Ох, наблюю я тут, слово даю на отсечение...
- Скорее, помоги!
Тулупников и начальник ЛОВД в бинокли пытались рассмотреть, что происходит в вертолете, но место действия было закрыто автобусом. Кто-то там двигался, входил, выходил... Наконец машина отъехала, и Тулупников присвистнул.
На асфальте перед вертолетом рядком лежали те четверо, что недавно орали ему в лицо и предъявляли требования. У люка вертолета появился верзила, обещавший из автобуса: "Вам же лучше будет!". В руке он держал спецназовский автомат. Человек помахал им и бросил на трупы. Появился второй мужик с баулом. О чем-то спорят... Верзила выхватил баул и... бросил его на землю! Опупеть можно! Он оставляет миллион долларов! Чокнутые? Второй мешок сбросили! С наркотой! Сумку с оружием тоже! Кто такие? Неизвестные сделали ручкой и закрыли люк.
Неожиданно ожила рация.
- Говорит борт вертолета. Вниманию штаба операции. Мужики! Дайте улететь и не преследуйте! Жизнь и благополучие экипажа гарантируем. Мы вам помогли, помогите и нам. Деньги можете не считать - все в целости. Оставляем себе один автомат в качестве компенсации за риск. Счастливо оставаться. Ваше здоровье!
Вертолет отделился от аэродромной площадки, повисев немного, накренился и полетел в сторону Бештау. Все происшедшее у вертолета отвлекло внимание от автобуса, и один из бывших заложников куда-то драпанул.
- Пересрался, можно понять, - констатировал полковник, нашедший в автобусе только девушку и водителя.
Посадка на рейс в Санкт-Петербург продолжалась. Буташев, поднявшись на площадку трапа, обернулся. На втором этаже здания аэропорта, где располагался ресторан, различил одинокую фигуру, смотрящую в окно.
- Четверо террористов, захвативших военный вертолет, ликвидированы неизвестными лицами. Деньги, оружие и наркотики возвращены, - тараторила радиожурналистка. - По некоторым данным, террористы расстреляны членами конкурирующей группировки. Это те самые лица, которые устроили резню в поезде. Вертолет находится в воздухе, направление полета пока неизвестно...
Али Качыров швырнул приемник через открытое окно на асфальт аэродрома
Буташев проследил за черной точкой, вылетевшей из окна, удовлетворенно улыбнулся и вошел в салон самолета.
Командир экипажа со стаканом водки в руке опасливо поглядывал на бородатых бандитов.
- Постой, Андрюха, ты ему не втолкуешь. Это же военный. У него одна извилина. И та от фуражки. У ментов, кстати, тоже.
- А можно без намеков?
- Не ругайся. Слушай, летак, я тебе просто объясню. Тебя захватили чеченцы? Захватили. Куда лететь приказали? В Чечню. А там что? Там - война, брат. И отрезали бы тебе уши. И повесили бы тебя за яйца. И пальцы бы перебили и руки, скучающие по штурвалу. А сейчас куда летим? В Санкт-Петербург! В очаг цивилизации! Там люди интеллигентные живут. Там в квартирах антиквариат встречается... Что мы сделали? Мы тебе жизнь спасли. Что надо сказать дяде Андрюше?
- Я понимаю. Но пока не пойму... что к чему.
- Опять двадцать пять, а больше пятнадцати не дают! Тупой ты, что ли? Как тебя зовут?
- Полковник Кабаков.
- Зовут как?
- Антон.
- Антоха, ты счастлив? Ты должен быть счастлив тем, что так получилось. Тем, что драпать нам пришлось от ментов и от чеченцев. Иначе летел бы ты сейчас под дулами автоматов... Андрюх, спрячь наган, Антоха боится.
Гусаров бросил пистолет на соседнее сиденье и закрыл глаза. Голова гудела. Выпил сто пятьдесят, успокоился, тело не вибрирует, а голова гудит. Или это вертолет?..
Кабаков наконец расслабился. Добровольно-принудительно он сегодня возглавил экипаж боевой машины, которую потребовали четверо извергов, захвативших автобус со студентами, ехавшими на практику в совхоз. Когда террористы поднялись на борт, главарь для острастки дал ему и пилоту в челюсть. Потом эти двое перестреляли тех четверых. У него на глазах. Поменялось худо на лихо. Но теперь эти пьяницы вроде не опасны. Вон, пистолет бросил.
- Ну, давай, Антоха, за тебя. За то, что живой остался благодаря нам, - доносился до Андрея голос Ивана.
Видимо, выпили. Скоро скорешатся. Харитоненко располагает к себе своей болтовней.
- Вот, давай думать, как нам в Питер поскорее пробраться. Ты меня спросишь, почему поскорее. Потому что тайна! Андрюха сейчас уснет, и я тебе её раскрою, эту тайну. Ты не только нам поможешь, но ещё и родине. И Джабраилу в придачу.
- Нет, Джабраилам я не помощник.
- Есть и среди них люди. Только этот - не человек. Я иногда запутываюсь. А что? Я не меньше твоего натерпелся. Думаешь, легко девушке ножик к горлышку приставлять? Я ж не мокрушник.
Кабаков опять насторожился.
- Всю дорогу думал, как бы не порезать нечаянно. Я люблю их, девушек, у-у-у! А у Андрюхи знаешь, какая телка там осталась?! Я её на кладбище последний раз видел.
- Умерла, что ли?
- Да нет! Ну тупой! Прогуливалась там.
Кабаков вытаращил глаза.
- То есть, мы у могилки сидели под утро, а она мимо шла.
Полковник внимательно смотрел на Ивана.
- Че ты дергаешься? Мы нормальные мужики, не бандиты. Андрюха в поезде поснимал с убитых камикадзе бронежилеты с контейнерами, и мы их закопали. На кладбище. А тут - Галия.
- Какая Галия?
- Какая-какая... Вот такая, - показал в воздухе Иван. - Телку так зовут Андрюхину.
- А давай ещё выпьем, Ваня.
Сквозь дрему Гусаров тянулся к Галие.
...Идет стюардесса, разносит напитки. Следит напряженно. Четыре кавказца на борт поднялись. Трое расселись рядком в самом первом отсеке. Один отделился, направился в хвост самолета. Можно всего ожидать. В Чечне война, и всякие горцы могут взорвать, захватить самолет, погубить экипаж, пассажиров. Девушка знать не могла, что один из четверки способен их всех погубить, причем без усилий, движений. Радиация здесь... Облучение... Лететь три часа к Петербургу...
...В одном городишке семья из пяти человек, не болея, скончалась. В пустую квартиру въехали новые люди, узнали, что третьи они в этих стенах, забили тревогу. Замеряли фон радиации. Очень опасный! Особенно у восточной стены. Раздолбали ту стену, а там в бетон неизвестно откуда попавший урановый слиток. У этой стены и стояла кровать тех, кто первыми в семьях, безвинные, умирали...
...Один конкурент подарил суперкресло директору фирмы. Удобно сидеть... Но подарок троянским конем оказался. Умер директор, схватив лучевую болезнь. "Доброжелатель" подсунул под зад конкуренту ампулу с цезием...
...Долететь долетят. Но уже облученные. От дозы зависит, выживут ли те, кто в хвосте самолета мирно сидит рядом с кавказцем в широком таком пиджаке...
Гусарова разбудили. Тихо. Вертолет стоял на земле. Ночь. Всегда таинственные огоньки аэродрома.
- Где мы?
- Пересадка. Антон правильно решил. На этой стрекозе мы будем долго чухать. - Иван сидел в обнимку с Кабаковым.
Полковник пояснил:
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги