Человек, который бросил Битлз

Предисловие Пот и скрежет зубовный

В 1959 году на грязных старинных улицах Ливерпуля — города, милого моему сердцу — начинал бушевать шторм, который должен был изменить судьбу тысяч и образ жизни миллионов. Его окрестили «ливерпульским звуком».

Биг-бит конца 50-х годов лишь слабым эхом отдавался в каньонах сурового древнего города, расположенного на берегах большой и мутной реки Мерси. Мало кто мог сказать вам, кто такие БИТЛЗ. Тогда поп-идеалами были люди, вроде Чабби Чекера, Бо Диддли, Томми Стила, Билли Фьюри и Билла Хейли с его «Кометами». Звуки Френки Лейна, пощелкивающего своим студийным бичом под мелодию «Вереницы мулов», все еще раздавался по всему западу, а Билли Дэниэлс продолжал загребать большие деньги за то, что засовывал палец в ухо и уродовал песню под названием «Эта старая черная магия».

В этот краткий, но беспокойный период меня захлестнули первые волны растущего шторма битломании.

Я был первым менеджером БИТЛЗ. У меня до сих пор сохранились их контракты — потрепанные клочки бумаги, опаленные огнем пожара. Они относятся к тому времени, когда БИТЛЗ можно было нанять за 10 фунтов на вечер, причем они приехали бы на своем транспорте и еще сказали бы большое спасибо. А теперь они могут позволить себе (и действительно так делают) отвергать предложения выступать в Штатах за многие миллионы долларов.

Я бросил БИТЛЗ, когда они стояли на пороге самой грандиозной карьеры, которую знает история шоу-бизнеса. И если вы думаете, что из-за этого я страдаю страшной бессонницей, то вы недалеки от истины — потому что я в самом деле частенько просыпаюсь среди ночи, таращу глаза на стену и чувствую, как у меня скрежещут зубы. Пот выступает у меня на лбу, когда я думаю о том, что упустил этих ребят, а с ними миллионы фунтов.

Меня утешает лишь то, что я был не единственным простаком, не сумевшим предвидеть будущее. В те ранние дни многим шоу-бизнесменам предлагали заключить с БИТЛЗ контракт, но все они вежливо отказывались. Так что я нахожусь в хорошей, хоть и не богатой компании. Я не единственный, кто по ночам ходит по комнате из угла в угол и ломает голову: «Где, где я ошибся? Почему все эти миллионы не мои?»

Никто не застрахован от ошибок. Шекспир был глубоко прав, когда говорил, что за всю жизнь нам представляется всего один большой шанс, и если мы его упускаем, тогда все кончено: остается до конца дней проклинать свою судьбу.

Впрочем, какого черта? Пока что мне не так уж плохо. Может быть, я сейчас слишком много пью и обижаю хороших людей — или плохих (это смотря как посмотреть). Но время идет вперед, и я не теряю надежды: даст бог, мне еще доведется когда-нибудь откусить большой кусок яблока. Хотя в моем случае, яблоко уже никогда не будет таким крупным.

Алан Уильямс