Человек, который дал имя Государству

2. Между мировыми войнами

Практическая работа увлекательна, и, занимаясь ею, мы иногда упускаем возможность что-то полезное прочесть, о чем-то подумать. И понятно почему — приятнее делать то, что дает выход немедленно, работу, результат которой виден. А чтение книжек, а размышления? Кто может сказать, что видел, что трогал руками результат чтения и размышлений?

С другой стороны, скорость, с которой сблизился Бен-Гурион с Берлом Кацнельсоном, одним из создателей Государства Израиль, была следствием его одиночества. Он очень истосковался по близкому человеку: в его сознании это означало — по единомышленнику.

Отсюда мораль: если вы хотите сделать нечто великое, ухитритесь поставить на службу избранному вами делу свои личные, человеческие, интимные эмоции. Этим вы, может быть, обедните другую часть своей жизни, но это будет справедливо: за все надо платить.

Бен-Гурион лежал в каирском госпитале с дизентерией. Что остается делать больному, если он вообще может делать что-то, кроме того, чтобы болеть? Думать и читать. Он прочел статью Берла Кацнельсона "Навстречу грядущим дням" и понял, что нашел единомышленника. Теперь уже два человека считали, что Эрец-Исраэль будут строить сельскохозяйственные рабочие.

Он выздоровел, нашел автора и предложил ему объединить всех рабочих Эрец-Исраэль в одну партию. Съезд Поалей Цион эту идею поддержал, но Ха-поэл ха-цаир не согласилась. Тогда Берл и Давид созвали "Всеобщую конференцию рабочих Эрец-Исраэль", которая постановила создать новую организацию "Ахдут ха-авода" ("Объединение труда"). Обратим внимание на формулировку в ее документах — требование "международных гарантий для создания в Эрец-Исраэль свободного еврейского государства, которое будет находиться под покровительством Лиги наций и основано на труде большинства евреев Палестины". Как мы видим, максимализм лидеров вполне совместим с взвешенными формулировками документов.

Но эта организация не смогла объединить большинство рабочих — члены партии Ха-поэл ха-цаир в нее все равно не вошли; поэтому в декабре состоялась учредительная конференция "Всеобщей конфедерации еврейских рабочих Эрец-Исраэль" — Гистадрута. Эта организация дожила до сегодняшнего дня, по существу, это всеизраильский профсоюз, оплот социализма. Однако в момент его организации Бен-Гурион был за границей — партия послала его в Лондон для установления связи с английскими лейбористами и организации бюро всемирного союза Поалей Цион.

На личном фронте у него в это время происходит следующее. Во-первых, у Давида и Поли уже два ребенка. Во-вторых, возобновилась переписка с родственниками, живущими в Польше и России, но отношения складываются сложно. Отец и сестра просят помочь им перебраться в Эрец, Бен-Гурион отказывает. Сестра пишет, что готова делать там любую работу, он считает, что она "не сможет работать и не сможет найти работу, которую способна выполнять". Бен-Гурион относился к тем, кто считал, что Государство должны строить молодые, здоровые и, лучше всего, обученные в сельскохозяйственных ульпанах. Не привела ни к чему хорошему и поездка Поли в Плонск — она прожила там год, и отношения с родителями Давида испортились окончательно.

Ничего хорошего не происходило и на международной арене — одно плохое. Погром в Яфо в мае 1921 года. Противоречивые обещания, которые Англия давала арабам, евреям и Франции. Наконец, Англия решает отрезать от Палестины восточный берег Иордана и создать там Иорданию. В мае 1921 опять погром в Яфо, нападение на еврейские поселения. Англия запрещает алию. Наконец, может быть и не самое опасное, но уж точно — самое противное (а может быть, и самое опасное) — раскол в сионистском движении. Для сионистов США Декларация Бальфура была высшим достижением, и теперь следовало заниматься экономическим развитием Палестины. Вейцман полагал, что именно теперь надо развивать поселенческое движение ("еще один дунам, еще один коровник"), но лишь сообразуясь с «емкостью» Палестины, возможностью трудоустройства. Бен-Гурион, Кацнельсон и их товарищи считали, что поселенческое движение надо развивать, не считаясь ни с чем. Они полагались на энтузиазм, разум, талант и трудолюбие людей, которые приедут и найдут работу, найдут способ выживать и жить, одновременно строя — независимо даже от своих желаний — еврейское государство.

История, как мы теперь знаем, подтвердила правоту Бен-Гуриона. Более того, история часто подтверждает правоту решений, приносящих сегодняшние интересы в жертву интересам будущего. Просто потому, что история — это и есть будущее. Разумеется, если выбрано в принципе неправильное направление развития, поставлена нереальная или противоестественная цель, то никакие жертвы не оказываются оправданы — цель не достигается или достижение оказывается кошмарным сном наяву.

Между тем Бен-Гурион возглавил Гистадрут. Начались годы бедности, тяжелой работы, горечи и унижений. Но позиции ишува укреплялись, евреи укоренялись в земле Израиля ("дунам за дунамом…").

Бен-Гурион не только вел текущую работу — Гистадрут был в некотором смысле "еврейским правительством" Палестины. Кроме того, Давид занимался самообразованием. О круге его интересов и о цели достаточно ясно говорит список тем, на которых он сконцентрировался: иудаизм, христианство, сионизм, социализм, история арабов, история Ближнего Востока и — наука о государстве. Сотни прочтенных книг. Фундамент — невидимый фундамент — будущей жизни и истории. Не в этом ли изрядная часть жизненной мудрости — предугадать, какой фундамент потребуется? Впрочем, если человек не ждет, какую задачу поставит жизнь, а ставит задачу сам, гадать не требуется. И в этом смысле активное отношение к жизни делает жизнь человека проще.

Весной 1922 года жена и дети Бен-Гуриона возвращаются из Плонска в Иерусалим. Бен-Гурион день и ночь занимается делами Гистадрута, строит новое еврейское общество. Пока что он сторонник советской революции, и в процессе партийных дискуссий часто оказывается в меньшинстве. Он предлагает превратить Ахдут ха-авода во всепалестинскую коммуну; потом он предлагает превратить в коммуну с военной дисциплиной весь Гистадрут. Он все время занимает позицию на крайнем левом фланге движения.

В 1923 году он посещает Советский Союз. Он потрясен увиденным — бедностью, разрухой, отрицательным отношением к сионизму. И, тем не менее, пока что он преклоняется перед Лениным. Разрушение его веры в коммунизм — а оно произойдет в ближайшие годы — будет постепенным.

В 1923 году кончилась Третья алия — социалистическая. Весной 1924 года началась Четвертая, польская, мелкобуржуазная; те, кто ехал, хотели в первую очередь торговать, а не работать на земле, и они вступили в конфликт с рабочим классом. Бен-Гурион относился к мелкой буржуазии с недоверием — и неспроста. Но 14 и 15 Сионистские конгрессы постановили, что экономика Израиля должна основываться на частном предпринимательстве. Бен-Гурион считал, что мелкая буржуазия не сможет обеспечить развитие ишува, и он оказался отчасти прав — после двух лет экономического бума наступил кризис. Из этого, по его мнению, надо было бы сделать политические выводы — отказаться от ориентации на капитализм. Но Всемирная сионистская организация такого вывода не сделала, и он задумал создать новую сионистскую организацию социалистического толка и шаг за шагом шел к этой цели. Одновременно укреплялся Гистадрут, и понемногу он стал "государством в государстве", проник во все сферы общественной жизни. Наконец, после длительных и сложных дебатов произошло объединение рабочих партий Израиля и была основана объединенная Рабочая партия Эрец-Исраэль (Мапай). Казалось бы, путь к созданию новой сионистской организации открыт.

Но внешние обстоятельства — а тогда евреи жили еще более во власти внешних обстоятельств, чем живут сейчас — решили иначе. При попустительстве (а отчасти и подстрекательстве) британских властей в августе 1929 года в Палестине произошел очередной погром. Он длился несколько дней, и лишь после введения в действие британской армии волна бесчинств начала спадать. Но британцы, напуганные арабскими выступлениями, решили ограничить алию и продажу земельных участков евреям. В ответ Вейцман подал в отставку с поста председателя Еврейского Агентства, а Бен-Гурион призвал к вооруженному восстанию против Империи. Но на этот раз его не поддержали товарищи по партии.

Между тем Британия несколько смягчила свою антисионистскую линию. Было отменено политическое ограничение на эмиграцию — но оставлено, впрочем, экономическое. Которое всегда может трактоваться по-разному; мы, жители России, хорошо знаем о различии «уведомительного» и «разрешительного» порядка чего угодно — от прописки до торговли укропом и петрушкой. И знаем, почему любая власть предпочитает «разрешительный». Тут мы британцев хорошо понимаем даже без знания английского. И, тем не менее, это была хоть и небольшая, а победа. Львиную долю труда в нее вложил Вейцман. Но — в этом часто состоит ирония судьбы — вся эта история сильно разочаровала и самого Вейцмана, и тех сионистов, которые верили в него и его способ действий. На очередном Сионистском конгрессе началась борьба за власть.

В этой борьбе участвовали три силы — классические сионисты под руководством Вейцмана, ревизионисты под руководством Жаботинского и рабочее движение Эрец-Исраэль. Ревизионисты предлагали потребовать от Британии создания еврейского государства. Они не понимали, что любое требование должно быть чем-то подкреплено, на чем-то основываться. В противном случае оно не просто бесполезно, а вредно — поскольку выставляет требующего в несерьезном виде. Рабочее движение в основном возлагало свои надежды на практическую работу по строительству в Эрец-Исраэль — с помощью англичан или без нее. Англичане предпочли бы, чтобы во главе Сионистской организации остался Вейцман, ему они доверяли. Но Конгресс решил иначе — председателем ВСО был избран Нахум Соколов; что касается политической линии, то линия ревизионистов поддержана не была. Это означало, что разрыва с Англией не будет, а каждый будет заниматься своим делом — рабочие строить, а политики обхаживать британцев.

Но практическая работа — это не все. Есть еще и политика, власть; обладание властью позволяет проводить в жизнь свои планы, реализовывать свои представления о правильном. В 1932 году Бен-Гурион ставит цель: рабочее движение Эрец-Исраэль должно возглавить ВСО. Поначалу он был среди своих товарищей в меньшинстве. Но неустанная работа дает свои плоды — поддержка понемногу возрастала.

В разгар предвыборных баталий в Тель-Авиве был убит один из лидеров рабочего движения Хаим Арлозоров. Он активно выступал за сотрудничество с англичанами и даже пытался договориться с немцами о том, чтобы вывезти евреев из Германии. Он был одним из тех, кто понимал, чем грозит евреям Германии приход Гитлера к власти. Понятно, что сионисты-ревизионисты ругали его непрерывно, но убийство? Вина их не была доказана судом, однако все были уверены, что это убийство — политическое. По-видимому, сказалась такая уверенность и на результатах выборов. Рабочие движения получили больше голосов, чем ревизионисты, Бен-Гурион вошел в Правление ВСО. И основное, чем он стал заниматься, находясь на этом посту — увеличение алии. Не чужды ему оказались и политические «хода» — он игнорировал Нахума Соколова и всячески налаживал контакты с Вейцманом. Логично — уж если не ссориться с англичанами совсем, то пусть с ними работает тот, кто любит их и кого любят они.

Одновременно он пытался наладить отношения и с ревизионистами. Длительные переговоры с Жаботинским почти привели к соглашению, но опять воспротивились товарищи по партии — и договор заключен не был; может быть и зря… После всего этого ревизионисты ушли из ВСО и решили создать новую организацию. В результате в 1935 году мировое сионистское движение реально возглавили два человека — Вейцман и Бен-Гурион. Понятно, как они реально делили сферы деятельности; и очень хорошо, что они их делили, а еще лучше — что они достаточно сильно уважали друг друга и думали в первую очередь об общем деле, чтобы работать успешно. Мы опять видим, как важно разделение труда и взаимопонимание между теми, кто действительно трудится.

В тридцатые годы Бен-Гурион стремился достичь взаимопонимания с арабами. И если вначале он высказывался об арабах очень и очень положительно, то после погромов 1929 года его взгляды существенно изменились. Со временем он избавился и от романтизма, и от марксизма в этом вопросе. Арабский лидер ясно объяснил ему: "Я предпочитаю, чтобы Палестина оставалась бедной и пустынной еще сотню лет, пока мы сами, арабы, не наберем сил, чтоб развить ее и сделать цветущей страной". Все его многочисленные попытки договориться оказались безрезультатными. То, с чем соглашался один арабский лидер, начисто отрицал другой; данные секретных переговоров арабы публиковали и т. д. Как пишет Михаэль Бар-Зохар, "никакой компромисс не мог изменить того простого факта, что народов было два, страна же — одна".

И в этой одной стране в 1936 году начался очередной погром. Бен-Гурион видел, что все арабские волнения имели своим следствием ужесточение британской позиции, и активизировал сионистскую деятельность в политическом истэблишменте Британии.

Через некоторое время Британия направила в Палестину комиссию Пиля и после окончания ее работы предложила раздел Палестины на два государства — еврейское и арабское. Эта идея воодушевила и Бен-Гуриона, и Вейцмана, но… согласно британскому плану евреям доставалось менее четверти западной части Эрец-Исраэль, арабам — остальные три четверти и Заиорданье. Естественно, этот план вызвал бурю негодования. Но Бен-Гурион продолжал поддерживать идею раздела: факт создания Государства он считал окончательным, конкретные границы — нет.

Однако Бен-Гуриону не удалось уговорить своих товарищей поддержать план раздела. Тогда он выдрал из них "зубами и когтями" согласие на продолжение переговоров ВСО с Англией о плане раздела. Похоже, что он просто взял их измором — они так устали спорить, что переложили эту работу на других. Но все это оказалось зря. От плана раздела категорически отказались арабы. Вообще, если посмотреть на историю, то на словах и арабы, и евреи проявляли максимализм. В практической же области евреи были реалистами, и результат их реализма мы видим на карте. Возможно, что в этом — один из секретов успешности. Ставить высокие, воодушевляющие, идеальные цели и одновременно с этим в практической сфере проявлять гибкость, рационализм, практичность.

Война стоит у порога. Британцы понимают, что лояльность евреев им обеспечена при всех условиях. А вот арабов было надо задобрить — и Британия, по существу, отказывается от взятых на себя в соответствии с Декларацией Бальфура обязательств. И все равно арабы не соглашались. Но британскому правительству их согласие было нужно не позарез — и англичане опубликовали свои решения о радикальном ограничении эмиграции и продажи земли евреям в Палестине.

Бен-Гурион призвал ишув к вооруженной борьбе, к нелегальной эмиграции под прикрытием бойцов Хаганы, к военному противостоянию британским войскам. Товарищи колебались и сомневались; а он сформулировал то, что стало лозунгом сионизма — вплоть до организации государства: "помогать англичанам в борьбе с Гитлером, как будто нет "Белой книги", и бороться против "Белой книги", как будто нет войны". Войны, которая уже началась: 1 сентября 1939 года части Вермахта вошли в Польшу.