РОМАН И НАРОД

Значение крупного писателя-реалиста определяется прежде всего тем, насколько глубоко и масштабно отображены в его творчестве, в созданном им художественном мире эпоха, жизнь народа в узловых, решающих этапах его истории. Своими лучшими, наиболее значительными произведениями — эпически широким романом об украинском крестьянстве «Люди не ангелы» и монументальным полотном «Война» — Иван Стад-нюк поставил себя в число вдумчивых и глубоких писателей современности. Сила этого самобытного художника состоит главным образом именно в цельности, глубине и масштабности отображения «живой жизни», где современность становится историей и одновременно движет эту историю дальше, в день завтрашний.

Читая книги Ивана Стаднюка — романы, повести, рассказы, комедии, драмы, — не перестаешь удивляться богатству содержащегося в них первородного жизненного материала, неодноплановости и разномасштабности произведений, полярности характеров и судеб. Достаточно сравнить роман «Люди не ангелы», эту почти документальную по достоверности былинно-эпическую и глубоко драматичную художественную летопись села Кохановки — от годов двадцатых до шестидесятых, — с веселой до беззаботности, искрящейся неподдельным жизнерадостным юмором повестью в рассказах «Максим Перепелица» (1952) — о нашем современнике, молодом, неунывающем и находчивом солдате. И как не похоже на них огромное эпическое полотно, названное коротко и ответственно «Война», где пристальный взгляд художника проникает в глубинный исторический смысл такого этапного события в жизни Советской страны и ее народа, как Великая Отечественная война, создает галерею характеров — от младшего политрука Иванюты до командующего войсками Западного фронта Павлова, от белогвардейского недобитка и гитлеровского диверсанта Глинского, выдающего себя за майора Советской Армии Птицына, до генерала Чумакова, наркомов, маршалов, руководителей Генерального штаба и Ставки Верховного командования.

Но, отметив масштабность и эпическую широту произведений Ивана Стаднюка, мы будем открывать для себя одну за другой и новые грани его художнического таланта: идущие от народной традиции лирическую интонацию, взволнованную романтическую тональность, мягкий юмор. И все это органично соединяется в единое целое, позволяет увидеть общность в разнообразных по жанру и стилистике произведениях писателя — его военных повестях «Человек не сдается» (1946–1955), «Сердце помнит» (1952), «Плевелы зла» (1957), сценариях «Артист из Кохановки» (1961) и «Ключи от неба» (1965), пьесах «Любовь и тыква» (1967) и «Горький хлеб истины» (1971). Единый ток капилляров пронизывает творчество И. Стаднюка, придавая ему цельность, истоки которой следует искать прежде всего в личности художника, в его глубинной связи с родной землей. И имя ей: Виннитчина, земля Подолии.

Здесь, в селе Кордышивке, 8 марта 1920 года в крестьянской семье родился Иван Стаднюк.

«Каждый день, когда я собираюсь навестить Виннитчину, испытываю, кроме волнующей радости, неизъяснимую тревогу, что не сумею увидеть, распознать, осмыслить что-то самое главное, очень важное для меня как писателя. Что же есть это главное, в чем суть его?..» — таким вопросом задается Иван Стаднюк в своей автобиографической заметке «От автора», заключающей роман «Люди не ангелы», и, оговариваясь о возможной ограниченности своего чувства, отвечает, объясняя свою боль и свою тревогу: «По моему, может, наивному убеждению, Подолия — это самая близкая к небу, самая живописная и песенная земля на планете. Такого мнения придерживаюсь я, наверное, потому, что там, в селянской хате, родился и вырос, что все там начиналось для меня впервые в жизни — от первого, самого дорогого слова «мама», от первого шага по глинобитному полу, от первой боли, первого радостного сознания, что я человек».

Очевидно, у каждого писателя есть своя «малая родина», страна детства, родник и первооснова его творческих впечатлений, к которым он непрестанно возвращается в собственных художнических исканиях. И Яблонивка, откуда родом бравый солдат Максим Перепелица, соседствует с Буркунами, родным селом наивного и отважного младшего политрука Михайла Иванюты (роман «Война»), и с многострадальной Кохановкой («Люди не ангелы»). От разных, далеких друг от друга городов и сел, от заброшенных туда превратностями судьбы людей — борющихся, страдающих, радующихся, — сходятся творческие импульсы писателя в одну точку — дорогую Ивану Стаднюку Виннитчину.

Иными словами, личное, сокровенно пережитое самим художником в нежную и горькую, прекрасную и драматическую пору его детства и отрочества оставляет особенный, неповторимый чекан его души на всем, что пишет Иван Стаднюк. Один из наиболее почитаемых им писателей — Гоголь — сказал вещие слова: «Найди только прежде ключ к своей собственной душе; когда же найдешь, тогда этим же самым ключом отопрешь души всех»[7]. Поиски этого драгоценного ключа к собственной душе становятся отправной точкой начальных страниц романа «Люди не ангелы», где, по собственному признанию Ивана Стаднюка, широко использовано многое из картин детства, где сыновняя боль и сыновняя любовь писателя к родной Подолии ярким нравственным светом озаряет путь главного героя Павла Ярчука.

Роман «Люди не ангелы», особенно сильный и впечатляющий своей первой книгой, стал вехой не только для всего творчества Ивана Стаднюка, но — шире — для советской прозы последнего десятилетия. В этом романе автор ярко показал, как кардинально переворачивались в послеоктябрьский период целые пласты жизни крестьянства, как не просто менялась его психология, формировалось новое сознание и как эти подлинно великие свершения сказались в деле победы и последующей защиты социализма. В то же время Иван Стаднюк одним из первых поднял те социальные и нравственные проблемы нашей деревни, колхозного крестьянства, к которым обратились затем такие талантливые художники, как М. Алексеев, В. Астафьев, Ф. Абрамов, Е. Носов, В. Белов.


В романе «Люди не ангелы» Иван Стаднюк предстает певцом и летописцем народных судеб, с особенной яркостью воплотившихся в двух образах, двух характерах: Платона Ярчука и его сына Павла. В их художественных биографиях отразились подлинно великие свершения, выпавшие на долю крестьянства в пору коллективизации, Великой Отечественной войны, а затем послевоенного становления. За каждым шагом этих двух главных героев — пожилого вдовца-крестьянина Платона Гордеевича Ярчука и его сиротки сына, которого он любит тяжело и нежно, остро ощущается кровно пережитое самим писателем, что только и может явить обжигающее правдой произведение.

В сплетении полярных начал — трагического и радостного, жестокого и смешного — предстает перед нами Кохановка, утопающая в садах, посреди бескрайней украинской степи. Сердце маленького Павла, открытое миру, вбирает все, великое и малое, хотя мальчик душевным своим опытом еще не в силах осознать, что означают слова старшей сестры: «Вставай, Павлик, наша мама померли…» Только позднее приходит он к непостижимому для детской души выводу, что мама «померла насовсем». Однако надежда долго еще не покидает его маленькую, почерневшую от горя душу…

Павлик подмечает многое: и когда дружит с верным и старым конем Карько, и когда упрямо не желает звать «мамой» очередную невесту-вдовушку, привезенную отцом из другого села, и когда наблюдает неудачный полет с крыши хаты хмельного Захарки Лови-блоха, и когда с детской хитростью выманивает у приторно-ласковой кулачки Оляны горшочек меда. От белой и скромной украинской мазанки, от первых шагов по жизни, которые делает маленький Павлик, писатель восходит к обобщающим картинам цельного народного характера, прошедшего суровые испытания и лишения в своем историческом пути.

Чтобы не потерять ориентировку в происходящем, осмыслить разматывающуюся «пеструю и горячую ленту нового времени», необходимо овладеть глубинной, народной точкой зрения на вещи. И Иван Стаднюк успешно добивается этого в романе «Люди не ангелы». Без прикрас и спасительных недомолвок — по высшей мерке! — рассказывает он о движении народа к новой жизни, суть которой постигается героями не сразу и не вдруг. Через каторжный труд, темноту и невежество, через безвинные страдания уверенно и неостановимо идет к ней Платон Гордеевич Ярчук. Крестьянин-философ, он селянским, привитым тысячелетними традициями инстинктом ищет гармонии человека и природы, человека и земли. Земля для него — это воистину живое существо, страдающее и мудрое, которое и питает людей, и дает им народные силы и свой, особенный кодекс крестьянской нравственности.

В тяжелый и голодный год Платон Ярчук крадет, спасая семью от неминучей смерти, мешок колхозных семян и сам потом вершит над собой строгий суд. Нет, он не ангел, но он человек, несущий в себе частицу неба. Ответственность за содеянное, понятие «грех» глубоко заложено в его душе, которая мучается и плачет и тогда, когда Ярчук видит страдания маленького Павлика, и когда сидит на черном диване у следователя, и когда приходит на обкраденное им поле. «Платон Гордеевич, — говорит Иван Стаднюк, чутко отметая присутствие некой высшей правды в душе героя, — чувствовал себя так, словно обидел ребенка…»

Зрелое, выстраданное чувство любви к героям ощущается на каждой странице, где Иван Стаднюк показывает сыновей родной земли. Он словно выполняет святой завет замечательного украинского философа-странника Григория Сковороды: «Глянь в сердечные пещеры…» Погружаясь глубоко в сердечную, душевную жизнь крестьян, писатель открывает нам неизведанные нравственные запасы. Крестьянин в романе (при всей его цепкой хозяйственности, чувстве собственности) наделен душой щедрой, можно сказать, поэтической. Недаром тема неба лейтмотивом проходит по всему роману: ведь речь идет о родной Подолии, «самой близкой к небу и самой песенной земле на планете». «Сыночек… Я б небо тебе пригнула, если б могла… Расти без меня… Может, и счастье найдешь…» — шепчет, умирая, замученная непосильным трудом и болезнями мать Павлика. Романтическое желание приблизить небо — «чому ж я не сокiл, чому не лiтаю…» — неистребимо живет в сердце каждого кохановца, проявляясь и в нелепой попытке Ловиблоха взлететь на корыте, и в чистом стремлении юного Павла сесть за штурвал современного боевого самолета — поступить в авиационное училище, и в том состоянии страха и благоговейного восторга, в котором хлопцы в ночном всматриваются в звездное небо, ощущая, «как земля летит». Детские грезы героев и томление юности сливаются с вековечным желанием увидеть жизнь счастливой, безбедной, праздничной, что придает глубину и своеобразную окраску помыслам и крестьянина-философа Платона Ярчука, и наибеднейшего в селе Хтомы Заволоки, и первого кохановского коммуниста Степана Григоренко.

Степан Григоренко олицетворяет собой в романе те крестьянские силы, которые уже сделали первые шаги в социальном переустройстве села и которые всеми своими помыслами устремляются в светлое будущее, когда окончательно прозреет душа всех хлеборобов, когда утвердится колхозный строй и село займет в жизни государства достойное место. Однако на пути к этой искомой гармонии (к которой инстинктивно, на ощупь движется Платон Гордеевич Ярчук) предстоят неисчислимые жертвы, страдания, голод, несправедливости, ошибки, перегибы. Об этом мужественно и открыто скажет на бюро обкома сын Платона Гордеевича Павел Ярчук: «Люди смотрят на землю как на недобрую мачеху и надеются только на побочные заработки, а сыновей и дочек своих стараются скорее выпроводить из села, подальше от земли, от крестьянской судьбы…»

Герой второй книги романа «Люди не ангелы» Павел Ярчук — председатель кохановского колхоза, умудренный жизнью человек и гражданин, носитель лучших черт крестьянства, унаследованных от отца. За его спиной тяжкие испытания: боль от гибели отца-хлебороба, и трагический сорок первый год, и железные ветры войны. Война в романе показана писателем как народная трагедия, взламывающая судьбы. Трагические черты, словно шрамы, ложатся на лики знакомых нам по мирной поре героев: бежавший из немецкого плена Серега Лунатик безответно влюбляется в красавицу Наталку — полицаи увозят ее на потеху офицерам в винницкое казино; в злобе и отчаянии пишет Серега донос на своего бывшего учителя Кулиду, полагая, что тот служит немцам; подпольщика Кулиду вместе с партизанской связной казнят на площади; товарищ Сереги Саша Черных, помогший бежать ему из лагеря, подается в партизаны, снова попадает в плен и, не выдержав испытаний, изменяет Родине; став власовцем, он гибнет на юге Австрии, а Павел Ярчук, случайно узнавший о предательстве Черных, с мукой для себя таит это, щадя его жену и дочь…

Судьбы героев, их родных и близких, их детей переплелись в сложный клубок, подчас мучительно и болезненно отзываясь во втором и третьем поколении. Но главной мыслью и этих страшных страниц остается вера в торжество доброго и светлого начала в человеке, убежденность в том, что новый общественный строй уже породил нового человека — человека социалистической формации. Наиболее ярко эти черты воплощены в образе Павла Ярчука. В нем сосредоточен нравственный свет народности и милосердия, рожденный пережитыми страданиями и болью за страдания других людей. Трагична любовь Павла к Насте, разрушенная Александром Черных, но великодушна и прекрасна его забота о счастье, о чувстве сына Андрея и юной Марины Черных, не ведающей о предательстве и позорной гибели отца.

И именно ему, Павлу Ярчуку, поверяет писатель-рассказчик сокровенные мысли о себе, о своем творчестве.

«Павел всегда удивлялся тому, что, живя в далекой Москве, я почти не позабыл родного языка и разговариваю с земляками «по-кохановски», — говорится в эпилоге романа. — Но в то же время недоумевает, почему бы мне и мои книги не писать по-украински… Мне приходится отвечать будто в шутку:

— В книгах ведь главное — голос сердца, душа народа и правда жизни… Пишу-то я о нашей Кохановке и о тебе, усатом дьяволе. И волей судьбы пишу на том языке, многие тайны которого удалось постичь зрелым, испытавшим горечь заблуждений умом».

Иван Стаднюк, украинец, винничанин, стал видным русским советским писателем. Так уж сложилась его судьба, «продиктовав» ему свои условия. Окончив десятилетку на украинском языке, он поступил в Украинский коммунистический институт журналистики (город Харьков), откуда осенью 1939 года был призван в армию, в которой прослужил двадцать лет, и сформировался как писатель русской языковой основы. И все же, в совершенстве владея русским языком («Когда я писал «Люди не ангелы» — на столе лежал Бунин», — вспоминает автор). Стаднюк остается художником украинским. Сама интонация прозы, напевность и музыкальность, меткий, с лукавинкой народный юмор, наконец, глубинное проникновение в национальный характер, «лиричный и мускулистый, непреклонный и нежный, песенно-радостный и песенно-печальный», говоря словами самого писателя, — все подтверждает это. Перед нами особенный художественный сплав украинского национального таланта и русской языковой стихии…

Возвращаясь к образу Павла Ярчука, хочется еще раз подчеркнуть автобиографические черты, которые вложил в него писатель. Ранняя утрата матери, крутой, но справедливый отец, юность, опаленная войной, — именно первая, наиболее сильная в художественном отношении книга романа «Люди не ангелы» несет в себе и всего больше драгоценного личного опыта. Далее пути писателя и его героя расходятся.


Закончив в 1941 году — за три недели до начала Великой Отечественной войны — Смоленское военно-политическое училище, Стаднюк выдержал ее железный шквал с первого и до последнего часа. Молодой политрук организовывал контратаки, сражался с засланными в наш тыл диверсантами, лично вывел из окружения группу бойцов. А затем — работа в дивизионных и армейских газетах, позволившая увидеть гораздо больше, чем это дано рядовому участнику фронтовых событий. «Дивизионка… — рассказывает Иван Стаднюк. — Речь идет не о пушке, но тоже о сильном оружии — маленькой дивизионной газете. Работников таких газет именовали на фронте «дивизионщиками». Вездесущим было это пусть не столь многочисленное, но боевое и напористое племя! Немало «дивизионщиков» сложило буйные головы в годы войны».

Боевые товарищи Ивана Стаднюка вспоминают, с каким энтузиазмом и с какой дерзостью молодой офицер выполнял журналистские задания непосредственно в окопах и траншеях переднего края, в танковых десантах, поисковых группах разведчиков, а когда получил приказ написать о действиях наших ночных бомбардировщиков, сел в штурманскую кабину самолета лейтенанта Н. Гусева и вместе с ним стал летать на боевые задания в тыл врага. В итоге в армейской газете «Мужество» появились его очерки «Ночью над линией фронта», «Летняя ночь» и другие, рассказывающие о летчиках ночной бомбардировочной авиации.

Так накапливался богатейший опыт, потребовавший осмысления в течение долгих и трудных лет поисков, самоотверженного писательского труда. В очерке «Тема избирает писателя», посвященном путям художественного творчества, Иван Стаднюк писал: «После романа «Люди не ангелы» во мне проснулась давняя мысль о самой главной своей книге — романе о Великой Отечественной войне».

Однако подготовка к этому роману шла давно: в активе Ивана Стаднюка был уже ряд военных повестей и рассказов. К ним относится и повесть «Человек не сдается» — об испытаниях, через которые проходит выпускник военного училища Петр Маринин, встретивший войну на западных рубежах нашей Родины.

В этой повести подкупает именно предельная правдивость, даже документальность. Документальный образ существует тут наряду с художественным вымыслом — как нечто самостоятельное и своей силой производимого впечатления превосходящее любую человеческую фантазию. Иные герои этой повести прямо перенесены из жизни на страницы произведения, например, друг Маринина младший политрук Григорий Лоб, раненый младший политрук Морозов, сгоревший в танке Гарбуз.

Показывая трудности, трагические эпизоды начала войны, автор в этой ранней повести не теряет главной, оптимистической перспективы. За массой подробностей и конкретных зарисовок явно ощущается генеральная мысль: война была ожесточенной битвой двух противоположных миров, и победа в их столкновении неизбежно должна была оказаться на стороне сил утверждающегося на нашей планете социализма.

Самые тяжкие испытания не могут лишить героев Ивана Стаднюка этой внутренней убежденности. А писатель зорко множит подробности начала войны, трагедии мирного народа, на которого вероломно обрушилась вся бронированная мощь гитлеровского вермахта.

Повесть «Человек не сдается» получила высокую оценку в нашей критике, была экранизована на «Беларусьфильме» и явилась, можно сказать, прологом, дальним подходом к «главной книге» писателя — масштабной эпопее «Война», упрочившей место Стаднкжа-романиста в современной литературе.


Советская литература последних лет, посвященная Великой Отечественной войне, особенно богата и многообразна. Вспомним произведения О. Гончара, А. Бека, а затем — Ю. Бондарева, Г. Бакланова, В. Богомолова, В. Быкова, К- Воробьева, Ю. Гончарова. Весомый вклад в создание романа-эпопеи внесли Г. Коновалов, К. Симонов, А. Чаковский. Все это закономерно. Размышляя о сложности в изображении Великой Отечественной войны и о дальнейшем и еще более глубоком постижении ее советской литературой, Иван Стаднюк в статье «Этих дней не смолкнет слава» замечал:

«Война была неисчислимо многоликой, потрясшей всю нашу страну и все слои общества; нет границ возможностям ее художественного осмысления, и это осмысление под силу только всей литературе, но не одному или нескольким избранным писателям. Более того, поскольку по законам искусства и согласно принципам социалистического реализма художникам доступно создавать из быстротекущего периода эпохи, наполненного событиями, потрясениями и страстями, нетленные кристаллы, то возвести из этих кристаллов нетленный памятник во славу нашей Победы над фашизмом может литература в тесном взаимодействии с другими видами искусства».

Однако и среди массы художественных произведений об отгремевшей войне, в созвездии ярких имен роман «Война» Ивана Стаднюка излучает свой, особенный свет, дополняя неповторимыми и важными штрихами ту огромную панораму освободительной борьбы советского народа с фашизмом, какая создается коллективными усилиями наших писателей и деятелей искусства.

Обращаясь к трудной, захватывающей огромный человеческий и документальный материал теме, Иван Стаднюк проявляет себя в этом произведении не только художником, но и незаурядным военным историком, скрупулезно, день за днем, исследующим героические и трагические события июня — июля 1941 года. Панорама романа несколько раз подводит читателя к роковой черте 22 июня, чтобы, переступив через нее, снова и снова вернуться к событиям, происходившим накануне, — в Народном комиссариате обороны и московской коммунальной квартире, в лефортовском военном госпитале, в котором тихо угасает старый профессор, крупный военный теоретик Нил Игнатович Романов, и в приемной командующего Особым Западным округом генерала армии Павлова, в Кремле, где на заседании Политбюро заслушиваются сообщения маршалов Тимошенко и Жукова и где думают, сомневаются, взвешивают все «за» и «против» Сталин, Молотов, Ворошилов… Это нарочитое замедление действия и даже движение времени вспять необходимы автору, дабы сильнее и глубже подчеркнуть сложность, значительность и неотвратимость надвигающегося. Временами писатель как бы «отдаляет» героев, не наделенных знанием предстоящего, стремясь в прямом публицистическом отступлении напомнить читателю, что произойдет завтра.

Еще накануне войны, в погожий июньский день, миллионы наших людей жили по мирному календарю. На рассвете 22 июня 1941 года для всех советских людей, любого и каждого, в один и тот же час, в одну и ту же минуту кончилась целая эпоха и ворвалась со страшной, ошеломляющей внезапностью новая.

Писатели, историки, журналисты, полководцы и воины-ветераны — кто только не брался за перо, чтобы воскресить перед нами тот момент неожиданного сдвига в жизни целой страны, последствия которого сказались и сказываются на целой цепи последующих поколений! Весомый вклад в стремлении передать подвиг советского народа внесли сами полководцы Советской Армии, творцы победных стратегических операций — Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, К. А. Мерецков, С. М. Штеменко и многие другие. Их книги о Великой Отечественной войне имеют огромную историческую и духовную ценность, как живые свидетельства всего того многоликого и неохватного, из чего складывались годы невиданного противоборства двух миров.

Советская военная мемуаристика, составляющая ныне целую библиотеку, точно и исчерпывающе показывает, как и откуда пришла к нам победа над врагом. А советская военно-художественная литература решает сию важную задачу своими средствами, и при этом каждый художник слова старается искать свои пути и открывать новые горизонты видения тех дальних и грозных лет.

В романе Ивана Стаднюка «Война» изображен не отдельный участок фронта, пусть даже и в узловой момент войны, а сражение всей армии с вторгшимся в пределы советского отечества врагом. Выявляя закономерности этого поединка, осознание (полное или частичное) их народными массами, писатель стремится ответить читателю на самый главный вопрос, как ковалась победа.

Характеризуя объективные стороны советской действительности в канун войны и на первом этапе ее развития, Иван Стаднюк далек и от намека облегченного изображения первых действительно трагических месяцев войны или от внеисторического «предугадывания» событий. В своих «Заметках об историзме» писатель очень точно сказал: «Читатель ни на грош не поверит писателю… литературные персонажи которого, живущие и действующие, например, в грозном 41-м, судят о событиях, о политике, о личностях с горизонтов, прояснившихся для нас только после XX съезда КПСС». Речь идет об объективном, реалистическом изображении той драматической поры с сохранением оптимистической, победной перспективы, в показе чувств и помыслов наших людей, не терявших веры в окончательный исход борьбы.

Герои романа «Война» прямо говорят о неизбежности периода тяжких отступлений и потерь при том неравенстве исходных мотомеханизированных и огневых сил, какое существовало у фашистской Германии и Советского Союза к началу войны. Никто не предполагал, что враг введет в действие сразу же на границе главные силы, безо всяких промежуточных операций. Впоследствии об этом же скажет в книге воспоминаний Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии».

Идя за документами, подтверждая каждый эпизод начавшейся войны мемуарными и историческими свидетельствами, Иван Стаднюк одновременно широко и естественно вводит в ткань романа те богатые личные впечатления, которые он получил как очевидец и активный участник боев с первых же дней Великой Отечественной. Страницы, в которых передается этот драгоценный личный опыт, ярки и впечатляющи, и все же главные достоинства романа связаны с тем, что можно определить как передачу самой философии войны и что являет собой сплав пережитого и рожденного на основе осмысления огромного документального материала.

Вообще говоря, роман «Война» производит впечатление художественно-документального произведения — так часто опирается автор на подлинные факты, события, многочисленные документы, вплоть до использования армейских фронтовых карт, так много места занимают в нем исторические лица.

В том-то и сила впечатления, производимая этим романом, что Иван Стаднюк не страшится прибегнуть к приему документального, почти стенографического звучания в некоторых (и надо сказать — ключевых) главах, показывая, как постепенно, в великом напряжении мысли советские руководители приходят к трезвой и объективной оценке грозных событий, как от проведения разрозненных и слабо подготовленных контрударов Верховное главнокомандование переходит к организации глубоко эшелонированной стратегической обороны. Автор очень точно передает в романе атмосферу, в которой принимались важнейшие для того времени решения — образование Государственного Комитета Обороны, Директива ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 29 июня 1941 года и речь И. В. Сталина 3 июля 1941 года. Читая главы, посвященные работе Ставки, уже не замечаешь «мастерства», не видишь, как это «сделано», — так велик накал напряжения, так драматичны описываемые события.

За напряженными диалогами в Ставке, за разговорами или мысленными спорами, которые ведут Шапошников, Тимошенко, наконец, герой вымышленный — генерал-майор Чумаков, за сложным сплетением судеб, чредой битв и мирных эпизодов возникает и раскрывается подлинная основа произведения — объяснение философии войны. Этому писатель стремится подчинить все — изображение фронтового, окопного быта, психологию солдата, споры и размышления профессионалов-полководцев, разбор стратегических операций. Порою «борьба мыслей», столкновение идей и характеров, кажется, превосходят своим драматизмом напряжение батальных сцен.

Новая историческая реальность, созданная войной, породила и новые формы борьбы, единения, дисциплины, а те, в свою очередь, помогли новым, стремительно выдвигающимся героям. И в самом деле, в романе «Война» мы встречаемся с характерами, не в полной мере раскрывшимися перед войной. Таков именно командир корпуса Федор Ксенофонтович Чумаков.

Образ Чумакова — одна из главных художественных удач Ивана Стаднюка. Это много повидавший и переживший солдат, не утративший веры в суровых испытаниях; это талантливый военачальник, не растерявшийся и в, казалось бы, безвыходных условиях полного окружения; наконец, это генерал, размышляющий глубоко и остро, владеющий огромной военной культурой! В разветвленном сюжете романа его судьба как бы «центрует» произведение, становясь, так сказать, его «ведущей осью».

Вблизи громовых событий первого месяца войны, завершающихся гигантской битвой под Смоленском, «частная» жизнь героев — треволнения семьи генерала Чумакова, оказавшегося в окружении, лирические и согретые добрым юмором воспоминания юности младшего политрука Иванюты или вспыхнувшая любовь молодого летчика Рублева к дочери Чумакова — красавице Ирине, равно как и судьба диверсанта Глинского-Птицына, проходят по роману как бы пунктиром. Основное же внимание Стаднюк уделяет тому суровому испытанию, которому подверглись советские люди, встретившие железный ураган фашистского нашествия. Писателю удалось главное: запечатлеть дух героической эпохи, передать суть военной обстановки, выразить истоки той веры в победу, которая никогда не покидала наш народ.

«Иван Стаднюк — военный писатель, — отмечал Герой Советского Союза генерал армии С. П. Иванов в газете «Красная звезда». — Его преданность теме защиты Советской Родины, теме народного подвига прослеживается, пожалуй, во всех книгах художника». И тут снова напрашивается мысль о цельности творчества Ивана Стаднюка. Эта цельность особенно заметна в двух его наиболее значительны х произведениях: романах «Люди не ангелы» и «Война» — своеобразной глубинной исповеди автора, вынесенной на суд читателя.

Олег МИХАЙЛОВ


Загрузка...