Человек с разрушенных холмов

Глава 13

Утром я взгромоздился на своего коня, и мы шагом отправились в путь. Спустившись со склона, мы быстро достигли раскинувшегося под палящим солнцем ранчо. Со мной вместе ехали Фуэнтес и Денни, потому что втроем легче держать под наблюдением местность, чем одному.

Когда мы добрались до барака, я уже чертовски устал.

На крыльцо вышла Барби-Энн.

— Привет, ребята! Что случилось?

Денни поднялся к ней и рассказал обо всем, пока Фуэнтес помогал мне дойти до койки.

— Мне кажется, тут тебе будет лучше. — Мексиканец присел на корточки возле двери. — Джо рядом, и Бен Ропер.

— Мне и так уже лучше, — ответил я. — Лихорадка, слава Богу, прошла, и сейчас я чувствую лишь дорожную усталость. Дай мне пару дней, и я снова примусь за работу.

— Так ты останешься?

— Кто-то стрелял в меня. Мне хотелось бы найти его и посмотреть, выстрелит ли он в меня вот так — лицом к лицу. А если уеду сейчас, то никогда этого не узнаю.

Два дня я отдыхал на ранчо. На второй день выбрался на солнце и, когда подошло время обеда, сам пошел в дом, не дожидаясь, что мне принесут еду. Все во мне противилось тому, чтобы лежать в постели, и не терпелось снова сесть в седло. Кроме того, я много думал и у меня появились кое-какие идеи.

В доме хлопотала Барби-Энн. Когда я уселся за стол, она вышла из кухни.

— Только собиралась посмотреть, как вы себя чувствуете.

— Я чувствую себя слишком хорошо, чтобы вы все время ухаживали за мной.

Она принесла кофейник и две кружки, потом вышла за остальным. Барби-Энн все еще возилась на кухне, когда послышались чьи-то шаги. Я отстегнул ремешок с кобуры своего шестизарядника. Скорее всего, это Розитер, но после того, как в человека стреляли несколько раз, он становится нервным.

Внезапно Розитер появился в дверях и резко остановился.

— Барби? Барби-Энн? Ты здесь?

— Это я! Майло Тэлон.

— Да ну? — Он протянул руку, нащупывая стул. Вскочив, я подвел его к столу и усадил рядом с собой. — Тэлон? Так у тебя возникли проблемы?

— В меня стреляли — если ты это имеешь в виду.

— Кто? Кто стрелял? Парни из банды Бэлча?

Барби-Энн вышла из кухни и быстро перевела взгляд с отца на меня.

— Папа? Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста.

Девушка колебалась.

— В Майло стреляли. Его ранили.

— Ранили? И ты не сказала! Как ты себя чувствуешь, парень? Можешь ездить?

— Через пару дней вернусь к работе, — осторожно ответил я. Что-то в его манере раздражало меня, хотя я не мог понять что. Мне не следовало забывать, что из-за болезненного состояния я стал намного раздражительней.

Мы выпили кофе и, пока Барби-Энн собирала на стол, поговорили.

— Надеюсь, сынок, ты не оставишь нас. Барби-Энн и мне… ну, нам хотелось бы, чтобы ты остался.

— Я закончу сбор скота. А потом, скорее всего, отправлюсь странствовать.

— Слышал, что ты на вечеринке торговался из-за коробки какой-то девушки? И довольно много заплатил. — Он помолчал. — Кто она?

— Сам не знаю. Она не назвала свою фамилию и не позволила проводить ее до дома.

Розитер нахмурился, постукивая пальцами по столу.

— Как-то не укладывается в голове. Все здесь друг друга знают. — Он повернулся к Барби-Энн. — Правда, дорогая?

— Ее не знают, папа. Я слышала разговоры. Никто не имел ни малейшего представления о том, кто она такая и откуда взялась. Представь, она… довольно хорошенькая.

Немного погодя Розитер поднялся и вышел в соседнюю комнату. Я в полудреме сидел над своим кофе. Мне не давали покоя мысли об убийце. Кто бы ни проковырял дыру между бревнами, он знал, где ковырять. Хотя в этом нет ничего удивительного, потому что проезжавшие мимо ковбои часто останавливались в нашей хижине на ночлег. Наверняка каждый всадник в радиусе пятидесяти миль от Северного Конхо знал это место.

— Как идет сбор скота? — спросил я Барби-Энн.

— Хорошо… У нас здесь уже почти четыреста голов.

— А вы давно встречались с Роджером?

Вспыхнув, она поджала губы.

— Это совсем не ваше дело!

— Что верно, то верно. Не мое. — Медленно и осторожно я поднялся из-за стола. — Я спросил просто так, чтобы поддержать разговор. Пойду лучше лягу.

— Ложитесь, ложитесь, — немного резко сказала она.

Несомненно, мой вопрос вызвал у нее раздражение, и она была права. Не мое дело — задавать такие вопросы, но я все же не мог удержаться, и, кроме того, меня заинтересовало — известно ли Розитеру, что его дочь встречается с Роджером Бэлчем.

В течение двух дней я отлеживался, отсыпался и отдыхал. Ко мне вернулся прежний аппетит, и я стал заметно лучше ходить. На третий день Денни оседлал для меня коня — я все еще побаивался закидывать седло, могла открыться рана, и, поехал туда, где собирали стадо.

Возле него с винтовкой в руках взад-вперед разъезжал Харли. С очень хорошим винчестером, о котором как следует заботились.

— Неплохое стадо, — заметил я.

— Еще немного соберут, — быстро ответил он, — и будет достаточно, чтобы отогнать.

Он поскакал угомонить большую корову, направившуюся прогуляться к холмам. Скот пасся на хорошем пастбище, рядом с водой и не выказывал ни малейшего намерения разбредаться. Я увидел еще одного загонщика с другой стороны — как мне показалось, Денни Рольфа.

Мне доставило удовольствие снова почувствовать себя в седле, и я пустил коня легким шагом. Харли, похоже, не имел настроения разговаривать, и я не спеша объехал стадо и направился к границе холмов, по-прежнему двигаясь с осторожностью.

Направляясь к равнине, я заметил Джо Хинга, спускавшегося по склону с западной стороны с группой скота. Когда мы поравнялись, я развернул коня и помог отогнать животных на пастбище. Если не считать пары коров, на всех отчетливо виднелось клеймо «Шпоры».

Джо приблизился ко мне и, сдвинув шляпу на затылок, вытер лицо. Несмотря на прохладу, он вспотел. И не удивительно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Так себе. Дай еще денек.

— Ну конечно… Но для тебя тоже есть работенка. — Он взглянул на меня. — Согласен поработать на западе?

— Когда угодно, — небрежно ответил я.

Я решил ничего не говорить о своих подозрениях.

— Хорошо… Однако будь осторожен.

Немного погодя я подъехал к дому и расседлал коня. Когда человек проделывает привычные вещи, он думает. А меня сейчас волновали только два вопроса.

Кто желал моей смерти? И почему?

На следующий день я спал, бездельничал и злился на самого себя из-за того, что не вернулся к работе. На другое утро оседлал гнедого с черными гривой и хвостом, взял запасного коня в поводу — хорошего коня, с которого удобно метать лассо, и отправился к хижине. Она оказалась пустой, но на доске было нацарапано углем: «Берегись Бриндла».

Хорошо, так и сделаю. Я не собирался связываться с ним, если этого можно избежать.

За весь день объездил одну террасу и пару длинных, неглубоких лощин, собрал восемь голов, потом на плоской вершине Столовой горы наткнулся еще на дюжину и погнал всех к ранчо.

К полудню, оказавшись вблизи хижины, я заехал переменить коня и застал там Фуэнтеса. Мы переседлали коней. Я взял пепельно-серого, на котором еще не ездил. Потом мы сели выпить кофе.

Фуэнтес молчал. Внезапно он прервал молчание:

— Знаешь, Бэлч… все время крутится тут. Я видел его два или три раза. Держится подальше от глаз.

— Сам Бэлч? Один?

— Si.

Это стоило выяснить поточнее. В округе не должно быть его скота. Всех животных с его клеймом, которые нам попадались, мы отгоняли на место сбора. Их отделят, когда начнут клеймить скот. Так обычно делается.

Мне не нравились такие загадки. Меня наняли на работу, и я с готовностью занимался делом, однако мне и в голову не приходило, что меня могут убить, а главное, я понятия не имел за что. Бэлч, похоже, был человеком, который сметет со своего пути любого, да и Сэддлер не лучше. У Роджера Бэлча собственные проблемы — он старался доказать всем, какой он крутой. Майор, похоже, способен сам позаботиться о себе. А что до Генри Розитера… то что может слепец?

У Розитера преданные работники, а Джо Хинг отличный скотовод.

— Ты полегче, — заметил Фуэнтес. — У тебя усталый вид.

Я пожал плечами.

— Какого черта! Оставить все на тебя?

Перед тем как выйти из хижины, Фуэнтес предупредил меня:

— Не аркань коров с серого, он у нас самый быстрый и очень хорошо объезженный конь, но слишком порывистый, чтобы бросать лассо.

Мы разделились, и я свернул на юго-восток, направляясь прямо туда, где в меня стреляли. Лучшее свидетельство того, что у меня не так уж много мозгов. И все же первый круг оказался удачным. Я сразу обнаружил с полдюжины голов и собрал их; потом сделал заезд пошире и добавил к тем еще несколько; перегнал все стадо на лучшее пастбище, расположенное по пути к ранчо, и вернулся назад. Я решил попытаться обнаружить следы. Но нигде никаких отпечатков лошадиных копыт не нашел. Неожиданно наткнулся еще на несколько коров и уже завернул их, когда услышал треск в кустарнике. Мой серый нервно присел и вытянул голову. Ну конечно, Старый Бриндл собственной персоной! Он стоял задрав морду и разглядывал меня.

У меня не было желания связываться с ним. К тому же он спас меня на этом самом месте несколько дней назад. Поэтому я просто помахал ему рукой и поспешил убраться подальше. Когда оглянулся, он все еще стоял на месте и, подняв голову, наблюдал за мной.

Если честно, то я испытывал к Старому Бриндлу теплые чувства. Этот злой и коварный бык, способный убить любого ковбоя, в том числе и меня, нравился мне. Дикий и свободный, он символизировал неукротимость духа. И к тому же давно уже заправлял в этих краях, которые считал своими.

Не сыскать животного свирепее, чем огромный лонгхорн, выросший на свободе, в чащобах на горах или на равнинах. Он нападает на все, что движется, даже на гризли. И тем не менее большинство загонщиков мечтают заарканить такого богатыря. Один его вид — уже вызов. Вызов, потому что всем известно: затянуть петлю на таком, как Старый Бриндл, — все равно что оказаться привязанным к циклону. И вы должны победить, не то будете сметены с пути или даже убиты. Дайте ковбою лассо, и он, рано или поздно, набросит его на все, что движется. Он будет арканить волков, койотов, горных львов и медведей… И я знал одного, который заарканил даже орла.

А пока я решил, пусть Старый Бриндл идет, куда ему заблагорассудится, без всяких препятствий с моей стороны, если только сам не станет нарываться.

А он мог.

Взобравшись на склон, я резко остановился. Внизу, в лощине, прямо передо мной, мужчина, стоявший ко мне спиной, завалил связанного быка и опустился рядом с ним на колени.

Его конь смотрел на нас, насторожив уши, но незнакомец слишком увлекся своим занятием, чтобы заметить чье-то присутствие.

Ставит клеймо? Но я не видел огня.

Вытащив винчестер, я медленным шагом спустился с холма.

Бык был мертв. Мужчина перерезал ему глотку, а теперь снимал кусок шкуры с бедра. Я узнал быка. Мы выгнали его из кустарника в первый день моего возвращения сюда.

— Ужин на одного, — спросил я, — или можно присоединиться?

Он быстро обернулся, его рука дернулась к оружию.

Это был Бэлч.