Человек за бортом

II. ПЕЧАЛЬНАЯ ЛЕТОПИСЬ МОРЯ

1. СКОЛЬКО В МОРЕ ПОГИБЛО СУДОВ!

Известный американский специалист в области глубоководных исследований Р. Д. Терри писал: «Согласно данным, публикуемым Британским страховым Ллойдом, число погибших за последние три столетия торговых судов составляет в среднем 271 в год. Если учитывать гибель судов во время войн, то это число в среднем будет равно 398 судам в год. За последние 150 лет в мирные годы погибло 40 650 судов. С учетом же военных лет — 59 700 судов. Если предположить, учитывая статистику не только Ллойда, который ведет учет судов вместимостью 100 брутто-регистровых тонн и более, что ежегодное число погибших в море судов составляет 500, то за последние два тысячелетия человечество потеряло один миллион торговых судов. Эту цифру легче представить так: на протяжении 2 тысяч лет люди каждые четверть века топят сразу все торговые суда, которые находятся в море или стоят в портах, т. е. находятся в эксплуатации.

Как известно, Ллойд считает, что в настоящее время мировой торговый флот насчитывает около 70 тысяч торговых судов, находящихся в эксплуатации».

С логикой Терри вполне можно согласиться и поверить ему, если учесть, что эти данные подтверждаются публикациями страховщиков Ллойда. Так, газета «Ллойдз Шиппинг Лист» в 1830 году сообщала, что с 1793 по 1829 годы среднегодовое число кораблекрушений составило 557. Если считать торговые суда вместимостью не 100 регистровых тонн и более, а начиная с 40 регистровых тонн¹, среднее число погибших за год судов будет значительно больше. Для наглядности приведем официальные данные Британского министерства транспорта: «На 31 декабря 1829 года в Британском Соединенном Королевстве было зарегистрировано 18 823 торговых парусных судна чистой регистровой вместимостью 2 170 458 нетто-тонн. За тот же, 1829 год, погибло 1305 судов регистровой вместимостью 98 894 нетто-тонн, что составило 6,9% числа зарегистрированных судов и 4,6% регистрового тоннажа».

Как это ни странно, но с появлением на морских путях пароходов, которые стремительно стали вытеснять парусные суда с океанских дорог, число аварий и катастроф не уменьшилось, а, наоборот, возросло. Британский страховой Ллойд сообщает: «С 1846 по 1850 год мировой торговый флот не досчитался 12 363 судов, из которых 9268 были выброшены на берег, затонули в море или пропали без вести. За это время в год в среднем погибало 3100 судов».

С каждым годом мировой торговый флот увеличивался за счет ввода в строй новых судов, в основном паровых. Совершенствовались паровые котлы и машины, конструкция гребных колес и винтов, а число погибающих каждый год судов оставалось очень большим. Вот что сообщалось в статье «Безопасность жизни на море», опубликованной в американском журнале «Юнайтед Стейтс Нэйвал Инститьют Проси-дингз» (май, 1955 год): «По данным Госдепартамента США, в 1881 году в мире погибло 2193 торговых судна.

Из этого числа 101 пропало без вести, 205 погибло в результате столкновений, 229 сгорело, 1108 погибло на мели и 550 потеряло остойчивость и затонуло. Число человеческих жертв на этих судах составило 5400 человек».

Судьба погибших судов различна: одни опрокидывались и шли на дно моря за 1 — 3 минуты, агония других длилась сутками и даже неделями. Во французской морской энциклопедии «La Мег» («Море»), выпущенной в свет парижским издательством «Ла-русс» в 1953 году, об этом сказано так: «Как и люди, корабли уходят из жизни разными путями. Их естественная смерть — разборка на демонтажных верфях. Это, так сказать, способ умирать в своей постели. Подобно людям, корабли становятся жертвой роковых обстоятельств: войн, убийств, всевозможных несчастных случаев»*

Много веков назад японцы обратили внимание на загадочное исчезновение своих рыбацких джонок в Тихом океане. Уйдя в тихую погоду на промысел, порой рыбаки не возвращались домой. Это казалось необъяснимым: тайфунов не было, а суда пропадали без вести.

Жившие по другую сторону Тихого океана индейцы западного побережья Северной Америки долгое время не могли понять, откуда к ним приплывают странные корабли с истощенными, потерявшими человеческий облик желтокожими людьми. Иногда к берегам прибивало корабли, в которых вместо живых людей индейцы обнаруживали человеческие трупы или скелеты.

Эти корабли приплывали из Японии. Подхваченные мощным потоком течения Куро-Сио близ Японских островов, джонки выносило в открытый океан, где они двигались на восток со скоростью почти 40 миль в сутки, пока Калифорнийское течение не прибивало их к западному побережью Мексики или Калифорнии. В некоторых случаях, попав в плен Куро-Сио, рыболовные суда дрейфовали от Японских островов на северо-восток и примерно на широте острова Хоккайдо попадали в дрейф Северо-Тихоокеанского течения, а затем, подхваченные Бонинским течением, оказывались на берегу острова Ванкувер. Так, в 1813 году капитан английского брига «Форрестер» Джон Дженнингс в нескольких милях от острова Ванкувер взял на буксир японскую джонку. Выяснилось, что целых полтора года это суденышко блуждало в океане. Невероятно, но из 35 находившихся на его борту рыбаков трое остались живы!

Немало японских джонок было найдено и на Алеутских островах, у мыса Адамса, у острова Адак, у мыса Флаттери, близ острова Атту, в других местах западного побережья Северной Америки.

В 1843 году капитан американского парусника «Ллама» Мак-Нейл выменял у индейцев, живших на берегах реки Колумбии, трех японских моряков. Их джонка, занесенная в эти края течением Куро-Сио, разбилась на мели мыса Флаттери. Трое оставшихся в живых японцев стали пленниками индейцев. Мак-

Нейл доставил их в форт Ванкувер, откуда их через Китай отправили в Японию. (Необычайное путешествие этих трех японцев описано американской писательницей Эвой Эмери Дай в романе «МакДональд из Орегона».)

В истории мореплавания известно немало случаев, когда джонки, попав в поток Куро-Сио, выносились другими течениями к западному побережью Северной Америки, от Мексики до Аляски.

Первая японская джонка, зарегистрированная в анналах морской истории как судно, переплывшее Тихий океан, была обнаружена жителями Мексики близ порта Акапулько в 1617 году. На ее борту нашли семь скелетов. К 1876 году таких «кораблей смерти» историки насчитали 60. Лишь в нескольких из них были каким-то чудом спасшиеся люди.

Как правило, японцы, попав в плен Куро-Сио, быстро погибали. И не недостаток воды или пищи был тому причиной: рыбаки умирали от сознания, что они находятся в плену «течения смерти». Старинные японские легенды об этом страшном течении рассказывают, что рыбы и птицы избегают пересекать его и лишь одинокая акула-людоед преследует обреченного рыбака.

Особенно боялись японцы Куро-Сио зимой, когда в северо-западной части Тихого океана свирепствуют циклоны и западные ветры, относящие утлые рыбацкие суденышки в открытый океан. Нередко подхваченные Куро-Сио джонки становились вечными скитальцами океана: если они попадали в так называемый западный круговорот субтропических вод северной части Тихого океана, их носило по воле волн до тех пор, пока они не шли ко дну или их не замечали с проходящего мимо корабля.

Так произошло в 1832 году с одной большой японской джонкой, которая, попав в тайфун, оказалась в плену Куро-Сио. Течение вынесло судно в западный круговорот субтропиков северной части Тихого океана. Поскольку паруса джонки были изодраны в клочья, она уже не могла сопротивляться течению. На борту находилось шесть моряков. У них был большой запас риса и воды — груз джонки. Одиссея японцев продолжалась 8,5 месяца. Кончилась вода, ее приходилось собирать во время дождей. Когда их не было, моряки утоляли жажду кровью пойманных птиц, полоскали рот морской водой. Так, в мучениях прошло еще 3 месяца. Один из моряков умер, и его тело предали морю. Оставшихся в живых спасли китайские рыбаки, когда джонка находилась недалеко от острова Тайвань. Пятеро японских рыбаков благополучно вернулись в родной порт Осака. Этот беспримерный дрейф продолжался почти год!

В ноябре 1854 года японскую джонку обнаружили вблизи Гавайских островов. В ней находился живой человек. Он провел в океане 7 месяцев!

В начале 1870 года капитан парусного корабля с Сан-Сальвадора заметил в океане в 1000 милях от Японии джонку. В ней нашли четыре трупа японских рыбаков. Сколько времени они скитались в океане, осталось неизвестным.

Вот еще случай из истории «течения смерти». В полдень 31 октября 1927 года вахтенный штурман американского грузового парохода «Маргрет Даллар» доложил капитану Пейну, что с мостика видно дрейфующее в океане судно. Пароход, изменив курс, подошел к нему на четверть мили. В бинокль было хорошо видно, что на его борту нет признаков жизни. Капитан приказал спустить на воду шлюпку. То, что увидели поднявшиеся на борт неизвестного судна американские моряки, повергло их в ужас. На палубе среди спутанных тросов и сломанных мачт в различных позах лежали еще не до конца разложившиеся трупы. Их было 11. В одной из кают кормовой надстройки на койке нашли еще один труп. На столе лежала кедровая дощечка с несколькими иероглифами, как потом выяснилось, обозначавшими имена экипажа, название судна и имя его владельца. В небольшом сундуке нашли исписанные иероглифами две толстые тетради: вахтенный журнал и дневник второго помощника капитана.

Привожу перевод с японского двух последних страниц этого дневника:

«23 декабря 1926 года во время сильного шторма нам отказал в помощи грузовой пароход «Уэст Айсом». Наш двигатель вышел из строя, и мы подняли сигнал бедствия. Увидев его, пароход подошел к нам. Это было в 700 милях от берегов Японии. Ричард Хэли — капитан «Уэст Айсом» предостерег нас об опасности нашего положения. Мы отказались бросить свое судно, надеясь, что они нам помогут починить двигатель или возьмут нас на буксир. Но пароход неожиданно ушел, предоставив нас судьбе.

Мы дрейфовали, заливаемые штормами, которые обрушивались на нас. Вскоре нам пришлось оставить надежду починить двигатель. Мы поставили паруса, но их изорвало в клочья. Ветры и течение уносили нас все дальше и дальше от родных берегов. Спустя шесть недель мы вновь заметили судно. Но оно не разобрало наших сигналов бедствия.

5 февраля серьезно заболел один из членов экипажа. 9 марта умер механик, и двое других не могут подняться с коек от слабости. Пища почти кончилась. Между 12 марта и 1 апреля умерли пять рыбаков и первый помощник капитана. 5 апреля капитан Токизо Мики поймал большую морскую птицу, которую мы тут же съели. На следующий день умер еще один человек. 14 апреля после длительной борьбы поймали и с трудом подняли на борт акулу. К этому времени все оставшиеся в живых были слишком слабы от истощения и бери-бери. 19 апреля умер десятый человек на борту. 6 мая тяжело заболел капитан. Через четыре дня в живых остались только капитан Мики и я. Каждый из нас слишком слаб, чтобы управлять судном...».

Последняя запись, датированная 11 мая 1927 года, гласила: «Ветер от норд-веста. Погода облачная. Ветер свежий. Море неспокойное. Дрейфуем под оставшимися парусами».

Забрав с собой документы, американские моряки вернулись на «Маргрет Даллар». Найденное судно взяли на буксир и привели в Сиэтл. Позже удалось выяснить, что это рыбопромысловое судно называлось «Райо Яйи Мару». Оно вышло из японского порта Мисаки 8 декабря 1926 года на промысел тунца. Это означало, что судно блуждало в океане почти год. Его нашли немного южнее мыса Флэттери. Находясь в плену «течения смерти», оно прошло в Тихом океане более 5000 миль.

Находка капитана «Маргрет Даллар» стала в США сенсацией 1927 года номер один. Жители Сиэтла бросились в порт, чтобы посмотреть на корабль-призрак. Один ловкий предприниматель пытался даже превратить «Райо Яйи Мару» в платный аттракцион. Однако японский консул воспрепятствовал такому кощунственному намерению. По буддийскому обряду с трупов состригли по пряди волос и отправили родным моряков в Японию. Трупы и судно облили бензином и подожгли.

В 1960 году мир узнал имена четырех советских молодых солдат А. Зиганшина, Ф. Поплавского, А. Крючковского и И. Федотова. Сорванная жестоким штормом военная баржа «Т-36», на которой служили юноши, оказалась во власти стихии. Штормовой ветер и течение понесли корабль на юго-восток от Курильских островов. Выйдя из холодного течения Ойя-Сио, баржа была подхвачена одним из потоков Куро-Сио и оказалась в океане. Сорок девять дней молодые солдаты боролись за свою жизнь, почти не имея пищи и пресной воды, и вышли из этой борьбы победителями.

3. В ПЛЕНУ ЛЕДЯНОГО БЕЗМОЛВИЯ

Среди снежных торосистых равнин и айсбергов, под тусклым небом Арктики странствуют полярные Летучие Голландцы. Обледенелые, в саване туманов бороздят они ледяные просторы по воле ветров и течений. Нередко они дрейфуют во льдах целыми десятилетиями. Эскимосам-охотникам, китобоям и полярника м-исследователям не раз случалось видеть в морозной мгле призрачные, обросшие чешуей льда корабли. Появляясь неожиданно, они вселяли в души суеверных моряков времен парусного флота неописуемый ужас.

Немало судов поглотили ненасытные льды и холодные воды океанов. Известно только, что корабли эти ушли и не вернулись. Никто никогда не узнает о трагедиях, пережитых их экипажами: ужасы полярной осады, штурм льдин, безнадежные скитания в безжизненных просторах, муки голода и замерзания.

О величайших драмах, разыгравшихся в белом безмолвии Арктики, иногда узнают при случайной встрече с кораблями.

Говорят, что первыми, кто повстречались с Летучим Голландцем Арктики, были китобои с английского корабля «Гренландия». В августе 1775 года капитан Уарренс в погоне за стадом китов привел свое судно на 77-ю параллель в море Баффина. Пути вперед не было: море закрылось тяжелыми льдинами и множеством огромных айсбергов. С «вороньего гнезда» китобойца было видно, что за ледяными горами простираются необозримые белые поля льда. Можно было предположить, что они уже долгое время не таяли. Ветер неожиданно стих, паруса безжизненно повисли на реях. Оставалось лишь ждать. Ветер задул только к вечеру второго дня. К ночи он перешел в шторм. Над морем слышался ужасный грохот: льдины со скрежетом наползали одна на другую. Под утро пришли в движение и айсберги: они гулко стукались и переворачивались, кроша лед. В полдень пурга кончилась и на небе появилось бледное полярное солнце. Наконец-то китобои смогли увидеть чистую воду, они поторопились вывести свой корабль из лабиринта льдин. Айсберги, еще вчера стоявшие неприступной стеной, расступились, начав свой медленный дрейф на юг.

Вдруг моряки увидели, как над одним из айсбергов плавно движутся три верхушки мачт с поставленными парусами. Неужели здесь есть еще судно? Ведь так далеко сюда вряд ли кто осмелится забрести! Но мачты продолжали двигаться. Вот из-за айсберга показался бушприт, потом фигура богини, украшающая нос корабля, потом и сам корабль. Китобоям сразу же бросилось в глаза, как странно были развернуты реи судна и неестественно поставлены надутые ветром паруса. Они как будто были в несколько раз толще обычных. Да и весь корабль казался каким-то застывшим и оцепеневшим. «Голландец!» — с ужасом вскричали моряки.— Вот он — роковой предвестник гибели».

Кто-то начал читать молитву, кто-то побежал в кубрик за библией. В это время неизвестный корабль ударился килем о подводную кромку плывшего перед ним айсберга. От толчка рухнула и упала за борт его фок-мачта. Судно остановилось метрах в 200 от «Гренландии». «Это не «Голландец»,— воскликнул капитан,— а судно, терпящее бедствие. Им необходимо оказать помощь. Мне нужно четверо гребцов».

Вскоре на воду спустили один из вельботов, и Уарренс с матросами направился к странному кораблю. Приблизившись к паруснику, моряки увидели, что его корпус сильно поврежден и обветшал. Палуба, покрытая толстым слоем льда и снега, была пуста. Капитан Уарренс несколько раз крикнул. Ответа не было. Поднимаясь с кормы на палубу, капитан мельком заглянул в иллюминатор и внутри каюты смутно разглядел сидящего за столом человека. На столе были разложены какие-то бумаги. Моряки поднялись на палубу и через люк проникли внутрь корабля. Сначала они вошли в салон, где Уарренс видел человека. Сидящий за столом человек не обращал внимания на вошедших. Это был мертвец с зеленым лицом и провалившимися глазами. В руке он держал гусиное перо, перед ним лежал раскрытый журнал. На недописанной странице можно было прочесть текст по-английски: «14 ноября 1762 года. Семнадцатый день мы зажаты во льдах. Вчера погас огонь. Наш капитан безуспешно пытается разжечь его. Сегодня утром скончалась его жена. Спасения нет...».

Не говоря ни слова, Уарренс и матросы вышли из салона. В каюте капитана на кровати они увидели труп женщины. Ее лицо хорошо сохранилось и лишь по неестественной позе лежащей можно было понять, что она мертва. На полу сидел мертвец. В одной руке у него было зажато кресало, в другой — кремень. Рядом лежал еще один труп. Видимо, это и был капитан, о котором говорилось в судовом журнале. На баке, в кубрике на койках моряки обнаружили несколько мертвых матросов. В проходе у деревянного трапа лежал скорченный труп юнги. На корабле не было ни крошки пищи, ни топлива.

Ужас охватил китолоев — людей набожных и суеверных. Матросы начали роптать, требовали немедленно вернуться на «Гренландию».

Уарренсу удалось незаметно от матросов унести с собой часть вахтенного журнала. Часть, потому что, когда он взял его со стола, журнал начал рассыпаться в руках.

По возвращении в Англию Уарренс заявил о своей находке лордам Адмиралтейства. Но по остаткам представленного Уарренсом журнала нельзя было установить название и порт приписки обнаруженного судна. И названия корабля моряки «Гренландии» не смогли прочитать на его корме, так как оно уже было стерто временем. Так и осталось неизвестным имя этого первого «Летучего Голландца», 13 лет носившегося по просторам Арктики.

Есть на свете острова в далеких морях, история которых полна нераскрытых тайн. Таинственна летопись архипелага Крозе. Этот архипелаг представляет собой группу островов вулканического происхождения в южной части Индийского океана. С самолета он напоминает исполинскую груду камней, увенчанных белыми окружьями бурунов океанского прибоя. Крозе расположен в районе ревущих сороковых, где беспрестанно свирепствуют западные ветры. Целый год и днем и ночью прибрежные скалы окутаны мириадами брызг. Раскаты океанского прибоя гулким эхом разносятся среди черных базальтовых скал островов. Черный базальт и серый угрюмый океан, серое холодное небо, по которому мчатся рваные волглые тучи. Лишь самые отважные и опытные моряки осмелятся высадиться здесь на шлюпке. Летом непрерывно дует ветер с дождем, его скорость почти 100 километров в час. Зимой ветер несет со скоростью 200 километров в час снег, смешанный с дождем. В году не более 40 солнечных дней. На островах нет ни одного дерева. Они здесь не растут. На равнинных местах островов — только чахлая, блеклая трава. В горах — вечный снег и лед. Скалистые берега усеяны обломками кораблей, потерпевших крушения. Сколько здесь погибло судов? На этот вопрос вряд ли есть ответ. Ведь в столь отдаленном районе земного шара никто не занимался статистикой морских аварий. Обломки остовов кораблей красноречиво говорят, что кораблекрушений было немало.

Самый большой из островов архипелага — Кергелен, равный по площади Корсике,— был открыт в конце XVIII века французской антарктической экспедицией и назван именем ее командира — капитана Ива Жозефа де Кергелена. На протяжении последующих полутора сотен лет на архипелаг Крозе изредка заходили норвежские китобои. Они завезли сюда с острова Маврикий диких оленей, которые здесь расплодились. Первая попытка заселить остров относится к 1928 году, когда французы построили фабрику по консервированию лангустов. Но однажды пьяная драка между рабочими фабрики привела к трагедии: население острова перестреляло друг друга.

Вновь Кергелен стал обитаемым лишь с 1949 года, когда Управление южных и антарктических территорий Франции основало здесь научно-исследовательскую станцию. С тех пор на острове обитает около 70 научных сотрудников — геологов, биологов, гляциологов, метеорологов и ионосферников, ведущих наблюдения за земным магнетизмом, космическими лучами и искусственными спутниками Земли. В летнее время население архипелага Крозе увеличивается до 150 человек.

В истории мореплавания с этим архипелагом связаны два драматических происшествия. Первое из них случилось в июле 1875 года, когда английский парусный корабль «Стратмор», имея на борту 51 пассажира и 38 членов экипажа, под командованием капитана Макдональда совершал плавание из Лондона на Новую Зеландию. Судно, на борту которого был груз железнодорожных рельсов и пороха, благополучно обогнуло мыс Доброй Надежды и вышло в южную часть Индийского океана. Неожиданно судно попало в полосу густого тумана и, идя под всеми парусами, с полного хода выскочило на рифы Двенадцати апостолов в архипелаге Крозе. «Стратмор», получив большую пробоину в районе кормы, быстро стал наполняться водой и сел на грунт. Высокие волны океанского прибоя перекатывались через корпус разбитого корабля. Вода унесла за борт капитана Макдональда и первого штурмана Рамсея. Первая попытка спустить шлюпку, куда сели 18 человек, окончилась катастрофой: ее перевернуло волнами и разбило о прибрежные скалы. Только с рассветом, когда волнение слегка утихло, 49 оставшимся в живых удалось на двух шлюпках достичь берега. В течение 7 месяцев влачили они на Крозе жалкое существование, пятеро умерли от истощения. 21 января 1876 года потерпевших крушение спас американский китобоец «Янг Феникс».

Второе происшествие на архипелаге Крозе имело место спустя 11 лет. 22 сентября 1887 года на берегу моря близ австралийского порта Фримантл рыбаки подобрали умирающего альбатроса. На его шее была привязана леской небольшая металлическая пластинка, на которой имелась нацарапанная по-французски надпись: «Тринадцать потерпевших кораблекрушение нашли убежище среди островов Крозе. 4 августа 1887 года». Сообщение о столь необычной находке попало сначала на страницы австралийских, потом британских и французских газет. Спустя некоторое время владельцы торговой фирмы «Бордэс и Сын» из города Бордо обратились к морскому министру Франции и высказали предположение, что речь идет об экипаже пропавшей без вести принадлежавшей фирме трехмачтовой шхуны «Тамарис». Много месяцев назад этот парусник вышел из Бордо на Новую Каледонию. Его курс был проложен мимо архипелага Крозе, экипаж шхуны состоял из 13 человек. Морской министр дал телеграмму командиру французской эскадры, крейсеровавшей в то время в Индийском океане, чтобы тот послал один из своих кораблей на архипелаг Крозе. Британское правительство также решило принять участие в поисках потерпевших кораблекрушение.

И вот французский транспорт «Мюртэ» и английский крейсер «Тална» направляются к архипелагу Крозе. Первыми туда прибыли французы. Велико же было их удивление, когда на крошечном островке этого архипелага Кочоус они увидели следы недавнего пребывания людей: вырытые землянки, потухшие костры, кости пингвинов и рыб и множество жестянок из-под галет.

После не долгих поисков французы обнаружили гурий, сложенный из камней, в котором нашли жестянку с запиской на французском языке: «Шхуна

«Тамарис» из Бордо, имея на борту тринадцать моряков, во время густого тумана села на рифы острова Кочоус. Через некоторое время корабль удалось стащить с мели, но спустя 3 часа он наполнился водой и затонул. Взяв с собой весь запас галет, экипаж высадился на двух шлюпках на остров. Мы прожили на этом проклятом острове девять месяцев. Сейчас запасы провизии подошли к концу. Нам грозит голодная смерть. Мы отправляемся на остров Посешен. 30 сентября 1887 года».

«Мюртэ» немедленно взял курс на Посешен, расположенный в 80 милях от Кочоуса. Не найдя там никого, командир корабля отдал приказ направиться к острову Ист-Айленд. Там французы обнаружили американских китобоев, которые пришли сюда за водой и жили на острове уже несколько недель. Они никого не видели и ничего не слышали о случившемся.

Не дало никаких результатов обследование других островов архипелага Крозе. Оставалось сделать предположение, что потерпевшие кораблекрушение моряки шхуны «Тамарис» погибли во время перехода с одного острова на другой. Они, вероятно, не знали, что шансов на спасение у них было бы в несколько раз больше, если бы они остались на острове Кочоус. Ведь сюда тоже время от времени заходили китобои. Несчастным не суждено было узнать, что ровно за неделю до того, как они отправились в свое последнее плавание на соседний остров, альбатрос, пролетев тысячи миль, уже донес миру весть об их бедственном положении.

5. ДРАМА «МЭРИ ДЖИН»

Эта трагическая история никогда бы не произошла, если бы Теодор Коргат не сдал в аренду свой моторный прогулочный катер «Мэри Джин» веселой компании молодых людей. Это случилось в начале 1953 года на Сейшельских островах, что расположены в Индийском океане в 1000 милях к востоку от побережья Кении и на таком же расстоянии к северу от Мадагаскара. В начале февраля того года группа студентов решила совершить 20-мильную прогулку с острова Праслин в Порт-Викторию на острове Махе.

Свой старый, видавший виды катер Коргат обычно использовал как «морское такси» для моряков, иностранных торговых судов, стоявших на внешнем рейде Порт-Виктории. Когда в порту гостей не было, «Мэри Джин» перевозила мелкие партии груза между островами. В этот рейс с острова Праслин на Махе Коргат взял с собой 15-летнего сына Сэлби и бывшего матроса, своего приятеля Луиса Лоренса, который должен был выполнять обязанности капитана катера. С острова Праслин «Мэри Джин» приняла на борт пять юношей и двух молоденьких женщин. Морские власти острова об этой прогулке ничего не знали. Коргат не сделал, как это было положено, записи о выходе «Мэри Джин» в море. Когда до Порт-Виктории оставалось 7,5 мили, на «Мэри Джин» «забарахлил» двигатель — старый мотор от разбитого «Понтиака». Мотор на ней израсходовал весь бензин, когда до порта назначения оставалось 2,5 мили. Уверенный в том, что катер скоро заметят с берега, Коргат отдал якорь и стал ждать помощи. С наступлением ночи на остров налетел циклон. Единственный якорный канат лопнул, и «Мэри Джин» стала дрейфовать. Когда рассвело, острова Махе уже не было видно, горизонт был чист, вставало солнце. К полудню оно было в зените, опаляя своими знойными лучами незадачливых пассажиров катера. Всем хотелось есть и особенно пить. Кроме взятого с собой в корзине завтрака на 10 человек и начатой пачки бисквитов, у них было девять пинт воды. Общим решением постановили распределить воду и пищу поровну, чтобы хватило на несколько дней. Прошло 10 дней, все запасы воды и пищи кончились. Однако никто из пассажиров, ни капитан, ни сам Коргат с сыном не теряли надежды, что их скоро обнаружат. Но они ошиблись. Как позже выяснилось, поиски «Мэри Джин» были прекращены на пятые сутки после того, как катер покинул остров Праслин.

Прошло еще двое суток. Молодые женщины, изнемогая от жажды и жары, почти в беспамятстве лежали на койках в каюте катера. Это было единственное место, куда не попадали лучи солнца.

На 13-й день над «Мэри Джин» пронеслась тропическая гроза. В дело пошли все ведра, банки и склянки, которые нашлись на катере. Потерпевшим аварию удалось собрать почти 20 галлонов пресной воды. Вода вернула их к жизни и придала силы. Они пытались ловить рыбу с помощью сделанных из проволоки крючков и самодельной остроги. Но все оказалось напрасным — рыбы не было. На 15-й день в кокпит катера упала летучая рыба. Ее отдали женщинам, и они съели рыбу сырой. Однако с каждым днем они слабели все больше, не имея сил подняться на ноги.

Вся компания на «Мэри Джин» провела без пищи, если не считать летучую рыбу, съеденную женщинами, 33 дня. И именно в этот день на палубу катера села большая морская птица. Лоренс убил ее самодельным гарпуном. Птицу разделили на 10 одинаковых кусков. Спустя два дня они поймали еще двух морских птиц, выпили их кровь и дочиста обглодали кости.

Вероятно, жуткое зрелище являла собой «Мэри Джин» с несчастными людьми, которые более походили на скелеты, обтянутые обожженной тропическим солнцем кожей.

На 36-й день дрейфа близ экватора несчастные увидели на горизонте остров. Но ветер был противный, и течение отнесло катер в другую сторону. Люди, видя, как остров скрылся за горизонтом, поняли, что надежды больше нет. Почти все потеряли в этот момент присутствие духа и приготовились к смерти. Им потом удалось поймать еще двух птиц и еще раз увидеть землю. Но и на этот раз то ли ветер, то ли течение пронесло «Мэри Джин» мимо увиденной суши.

11 марта умерла одна из женщин, вскоре, на 43-й день дрейфа,— вторая. Через неделю умерли трое из оставшихся студентов. Их тела, брошенные за борт, тут же были растерзаны акулами. На 62-й день умер четвертый из юношей. В тот день Лоренс неожиданно вскочил, руками разодрал на груди свою рубаху и с криками: «Я горю! Я горю!» — прыгнул за борт катера: накануне ночью он пил морскую воду. Через 8 дней умер владелец катера Коргат. Перед смертью у него несколько дней было сильное желудочное кровотечение, он уже не мог ни стоять, ни сидеть. До последней минуты, пока сознание не покинуло его, он лежа делал записи в судовом журнале. В самой последней строчке этих записей говорится о состоянии его сына Сэлби.

Итак, на борту «Мэри Джин» в живых из 10 остались только двое: Сэлби Коргат и 20-летний студент Антонэ Видот. У них не было сил столкнуть в воду тело Теодора Коргата, которое разлагалось на солнце.

На 74-й день Сэлби и Антонэ услышали гудок теплохода. На них надвигалась громада танкера. Ни у того, ни у другого не осталось силы даже крикнуть. Когда танкер (он шел под флагом Италии) поравнялся с катером, Видот из последних сил приподнялся на локте и махнул рукой. Итальянские моряки увидели их, спустили на воду шлюпку и подняли на танкер.

История «Мэри Джин» поучительна со многих точек зрения, и, хотя с момента этого печального события прошло немало времени, оно до сих пор остается в числе хрестоматийных описаний трагедий на море. Ее можно встретить во многих зарубежных учебниках и руководствах для яхтсменов и владельцев прогулочных катеров.