Чем глубже мы падаем

Глава 24

Лотти

В последний раз, когда я была в его комнате, мне так и не удалось хорошенько ее осмотреть. Но как я могла не заметить безумное количество книг?

— Любишь читать?

— Да, — он стоял в дверном проеме, словно боялся войти. — Хочешь, дам тебе что-нибудь?

— Нет, спасибо. Слушай, я лучше пойду, постучусь к брату.

— Можешь сделать для меня одну вещь? Прежде чем ты уйдешь, и эта ночь станет еще одним событием, которого якобы не было?

— Зависит от того, что ты попросишь.

— Это не то, о чем ты подумала, — заверил он, подходя к шкафу и вытаскивая нечто, похожее на очень старый уродливый желтый чемодан, и не менее древний красный ящик из-под молока.

— Это принадлежало моему дедушке, — пояснил он, ставя все это посередине комнаты и открывая крышку. Внутри чемодана оказался проигрыватель, а в ящике было полно грампластинок. Он вытащил несколько штук, выбрал одну и посмотрел на наклейку. Не говоря ни слова, он поставил пластинку и установил иглу проигрывателя.

— Ложись, — сказал он, опускаясь на пол и укладываясь по одну сторону от проигрывателя.

— Что? — я понятия не имела, что он задумал, но совсем не собиралась ложиться с ним на пол.

— Просто ложись. Тебе так будет лучше слышно. Это не какая-нибудь извращенская игра. Я просто хочу, чтобы ты услышала это. Думаю, ты оценишь, — он закрыл глаза и похлопал рукой по свободному пространству рядом с собой.

Что за черт. Я не могу вернуться в свою комнату, и если пойду сейчас к Уиллу, он поймет, что что-то случилось, а я не хочу иметь с ним дело.

Я легла, когда характерное потрескивание возвестило о начале песни.

Едва она зазвучала, у меня перехватило дыхание. ‘Someone to Watch Over Me’ Эллы Фитцджеральд.

Ее голос наполнил мою голову, вытесняя все мысли, включая мои противоречивые чувства к Зану. Я слышала, как он дышит рядом со мной, пока мы оба лежали, глядя в потолок, и слушали, как Элла поет о парне, которого она любила и потеряла, а теперь сожалеет об этом.

Наши плечи почти соприкасались, а его рука была так близко, что я чувствовала исходящее от нее тепло. Его палец согнулся и задел мой. Потом он сделал это снова.

Я посмотрела вниз и увидела, что он взял меня за руку. Мне показалось логичным сплести свои пальцы с его. Он уже держал меня за руку днем, что теперь может измениться?

Держать руку Зана в своей во время песни Эллы казалось мне самой правильной вещью. Весь этот момент был правильным. Самым правильным за долгое время.

Большой палец Зана начал скользить вверх и вниз по моей руке, подчиняясь ритму песни.

— Как бы я хотел, чтобы ты перестала меня ненавидеть, — сказал он, когда песня закончилась. Я повернула голову и посмотрела на него. Наши руки все еще оставались соединенными.

— Я тоже больше не хочу этого, — его глаза снова казались бездонными омутами. — Но я не могу просто стереть из своей памяти то, что случилось. Я же говорила тебе. Я должна выбирать и я выбрала ее.

— Я знаю, — он посмотрел на наши сплетенные руки, все еще поглаживая меня большим пальцем, и попытался убрать руку, но я не хотела ее отпускать. Поправочка, это МОЯ рука не хотела отпускать. Ей нравилось лежать в ладони Зана. По частоте опыт с Заном вошел в первую пятерку всех случаев, когда мне доводилось держать парня за руку. О, ну кого обманываю? Это была просто вершина моего опыта в данном деле. Не то чтобы у него было много соперников. Руки Кларка всегда были очень потными.

— Если бы я мог что-то изменить, я бы это сделал, — сказал он.

— Я тоже, — я передвинулась и оказалась еще ближе к нему. — Я всегда думала о том, что бы случилось, если бы в машину вместо нее села я.

— Это не твоя вина, Шарлотта.

Я перевела дыхание, когда Элла снова начала петь. Первозданная сила и чувственность ее голоса ослабили мое напряжение.

— Рядом с тобой я чувствую себя… очень неловко. Уверена, ты уже заметил, что обычно я за словом в карман не лезу, — произнесла я.

Он не ответил.

— Просто… Ты не тот парень, которого я представляла в своих мыслях. Все эти годы я методично превращала тебя в монстра, а теперь ты здесь, совсем не такой, как я думала, но все же так тяжело избавиться от того образа, хоть он и не соответствует действительности.

— А кто я теперь?

Возможно, это был второй раз в моей жизни, когда я задумалась, прежде чем ответить.

— Ты парень, который все замечает. Ты думаешь, прежде чем что-нибудь сказать, словно мысленно подбираешь подходящие слова. Я бы тоже хотела этому научиться. Но слова просто сыплются из моего рта, и я не в силах это остановить. Я похожа на… словесный гейзер.

Он не сводил с меня глаз, поэтому я снова уставилась в потолок.

— Ты необыкновенная девушка, Шарлотта.

— Почему ты так меня называешь? Все зовут меня Лотти.

— Мне нравится Шарлотта. Так уж получилось, что это имя моего любимого говорящего паука.

Я повернула голову и была удостоена еще одной головокружительной улыбки.

— Знаешь, а меня назвали в честь паука, — призналась я.

— Я знаю.

— Но откуда?

— Догадался.

Пластинка закончилась, и стало тихо, если не считать доносившихся через стену из комнаты Уилла и Саймона звуков видеоигры. Зан поднялся, нашел другую пластинку и поставил ее. А потом еще одну, и еще, еще…

До того как я успела это осознать, мои глаза стали закрываться во время прослушивания песни Френка Синатры ‘I’ve Got You Under My Skin.’ Зан подпевал исполнителю, и мы по-прежнему продолжали держаться за руки.

Зан

— Шарлотта?

— Ммм?

Я уже почти час держал ее за руку. Она не вздрагивала, не пыталась отстраниться, закричать или ударить меня. На секунду, во время нашего поцелуя, мне показалось, что она собиралась дать мне пощечину, но я был не против. Это стоило целого миллиона пощечин. За это я бы согласился вечно гореть в аду.

— Наверное, тебе пора возвращаться в свою постель, — сказал я, когда ее хватка ослабла. Глаза девушки закрывались сами собой, несмотря на ее попытки открыть их. Кэти и Зак, скорее всего, уже закончили, но я не хотел, чтобы она уходила.

— Где твой сосед? — пробормотала она.

— Не знаю. На самом деле, он почти никогда здесь не появляется, — хотя его барахло было здесь.

— Ох, — она отпустила мою руку и села. — Мне так не хочется идти наверх. Который час?

— Почти час ночи.

— Они, наверное, уже закончили, да?

— Я не слишком хорошо знаком с… эм… выносливостью моего брата.

Она скривилась, а я рассмеялся над выражением ее лица.

— О, боже. Это последнее, о чем мне хотелось бы думать, — сказала она, потирая глаза.

— Если хочешь, можешь остаться, — все это время я ждал подходящего момента, чтобы предложить ей это. — Ты можешь лечь на кровати, а я посплю на полу, — я надеялся, что она не подумает, будто это попытка ее соблазнить. Я честно не имел ничего такого в виду.

— Я не знаю.

— Тогда хотя бы разреши проводить тебя наверх.

Она зевнула и попыталась встать.

— Давай так. Если они все еще занимаются этим, я вернусь.

Я еще никогда в жизни так не надеялся, чтобы мой брат занимался сексом, как в данный момент.

Когда мы поднялись по лестнице, то услышали какое-то бормотание, доносившееся из комнаты Шарлотты. Было не похоже, что они занимаются сексом, но я четко различил голос Зака. Она нахмурилась.

— Ты уверен? — прошептала она. — Я ведь могу попроситься к брату.

— Не надо, все в порядке. Пошли, — она потащилась вслед за мной обратно в мою комнату, засыпая на ходу. Я изо всех сил старался не улыбаться от счастья, как идиот.

— Постой, — сказал я, прежде чем она успела забраться в постель. Я выдвинул стул из-под стола, и она села, закрыв лицо руками и положив локти на стол. Я только сегодня сменил постельное белье, поэтому оно было свежим, но я разгладил складки на простынях и откинул для нее одеяло.

— Она в твоем полном распоряжении, — я достал из шкафа несколько одеял и устроил себе на полу небольшое гнездо. Я мог бы воспользоваться кроватью соседа, учитывая то, что он никогда на ней не спал, но даже при мысли об этом я чувствовал отвращение.

— Тебе удобно? — спросил я, взглянув на нее.

— Ммм, — она перекатилась на бок и приоткрыла глаза. — Спасибо.

— Всегда, пожалуйста.

Она закрыла глаза и, вздохнув, устроилась поудобнее. Я выключил свет и проигрыватель и лег на бок, чтобы видеть ее. Звук ее дыхания стал моим музыкальным сопровождением этой ночью, и я уснул спокойно, чего не случалось уже очень давно.