Чемпион - 2

Глава 9

— Ты че, дядя, поднимайся давай, не на пляжу!

Лёха Грузовик навис всем своим фактуристым колоритом над Пельменем. Гоготнул и тут же протянул Пельменю руку, помогая ему встать.

— Держи краба, братка! Да не боись, здесь все свои.

Саня посмотрел несколько секунд на мелькающие звёздочки, глазами прохлопало, славливая, что теперь делать дальше. И таки поднялся.

Ну как — сел на пятую точку, покрутил башкой, приходя в себя.

Тяжело то как…

С хрена ли так расплющило, спрашивается? Нормально же тренил. Дозировано нагрузку давал. А потом как обессилел разом. И да, противовес в виде толстой жопы — здесь точно не причём.

Наверное, такие же ощущения были у младшего Кличко в бою против Брюстера, похоже?

Похоже или нет — вопрос, но головокружение никуда не ушло и ещё тошнило. Вот будет радость блевануть прямо в лицо Грузовику.

Умора — обхохочешься.

Поэтому разного рода сюрпризов хотелось таки избежать. Вот Саня и не спешил подниматься. Как после нокдауна, давал себе максимально возможное время на восстановление.

Пельмень медленно помассировал виски подушечками указательных пальцев, чувствуя во рту странный привкус. Не пойми откуда взявшийся.

Гулко выдохнул.

Сглотнул, пытаясь протолкнуть слюну в горле, где будто бы натянули колючую проволоку.

Ну и поднялся в конце концов. Опершись об руку Грузовика. Стало чуточку лучше — отпускало.

Лёха смотрел на него с явной усмешкой, как на толстожопого малолетнего идиота, который не отдаёт отчёт своим физическим возможностям и постоянно на этом фоне исполняет всякую дичь. А сестрёнка с перепугу закурила прям в квартире свои длинные ментоловые сигареты с вонючим приторным запахом химии. Она внимательно смотрела на своего младшенького брата с лёгким испугом и переживанием. Глаза блестели, едва слёзы не навернулись. Походу думала, что братец и вправду собрался скопытнуться или что-то вроде того.

Кстати, заботу о Саньке она таки проявила — протянула стакан воды.

— Выпей водички, Саш? Получше должно стать… это нормальная вода?

Сестра вдруг принюхалась. И поморщилась от запаха из стакана.

Саня припомнил что сам с этого стакана уже пил… перед началом треньки как раз. Горло решил прополоскать. И ещё тогда подумал, что вкус у этой водицы странноват. Запах он правда не почувствовал.

В голове все как то разом сложилось — батя пошёл «по делам» и судя по всему его дела не имели ничего общего со встречей с мужиками в гаражах. Нет, они заканчивались под юбкой соседки. Ну как бы помимо прочего. А значит что он сперва сделал?

Хм…

Походу тупо нажрался конского возбудителя, который перед сыном так рекламировал. Вернее забыл нажраться — Саня то его отвлёк.

Капец.

И у бати, у которого случится облом. И у Пельменя, у которого облом уже случился.

По другому и не скажешь.

В подтверждении своих слов, Саня вдруг почувствовал как начала медленно наливаться кровь в его промежность. Вот тебе и раз. И что это все значит? А это значит, что Пельмень случайно дозу конского возбудителя бахнул сам. И судя по всему алкашу Игорю Борисовичу требовалось, скажем так чуточку больше (раза в два!) для «активации».

Весело.

— Сейчас я свежей воды наберу, — сказала сестра, не решившись давать брата пойло.

Неплохо бы. Горло мало того, что пересохло, так теперь ещё и жутко пекло.

— Поскорее, пожалуйста, — попросил Пельмень.

Сестра вернулась меньше чем через минуту со стаканом со свежей водой. Саня сделал несколько жадных глотков. Вода была свежая, но все еще воняла этой хреновиной. Хотя вкус хлорки (а вода по ходу была набрана из под крана) все же перебивал запах химического состава возбудителя.

Вытяжка тестикулярной сыворотки, эректус что-то там — припомнил Пельмень название.

Воняет, как промокшие труселя.

— У тебя давление, наверное, поднялось? Ты таблетки хоть пьёшь, которые врач прописал? — серьезно спросила сестра, смотря на Саню в упор. — Может мамке денег дать, если на таблетки тебе не хватает. Сколько они там стоят? Дашь ему денег, Алексей?

— Какие ему на хер таблетки, он как тыгыдымский конь, — прокомментировал заботу сёстры Грузовик. — Он между прочим правильно делает, что вместо того, чтобы химией пичкаться, занимается спортом.

Саня помолчал — то, что он оказывается пил таблетки, это конечно не очень новости, расстраивают. Но никаких таблеток Пельмень и близко не пил, по крайней мере в последние дни, как помнил себя в новом теле. Тупо не знал о каких бы то ни было выписанных препаратах, а если бы и знал, то не стал пичкать организм химией просто так. Тут Грузовик прав насчёт спорта.

— Ну он совсем бледный… — резюмировала сестра.

Выглядел Саня и вправду не комильфо. Красные щеки, отдышка, а из левой ноздри как назло вылетела зелёная сопля. Не вовремя совсем. И ловко повисла на жидиньких усах, которые Пельмень как-то забыл, что их надо брить и в таком возрасте усики совсем не добавляют твоей персоне нужного колорита…

Блин.

Хрень короче полная — на ровном месте.

Саня вытер соплю запястьем, увидев себя красавца в отражении зеркала встроенного в стенку, и дебильно улыбнулся сестре и ее хахалю, все это время на него пялившихся.

— Со мной все хорошо, если че, — буркнул он, ловко и незаметно вытирая запястье о задницу одной рукой, а второй прикрывая заметно напрягшийся член. — Просто решил малость потренить. И с нагрузкой походу лишканул. Так бывает.

— Хорошо ему, я думала ты уже того, алес, — ответила сестра, за неимением пепельницы, нагло стряхивая пепел в стакан, на дне которого осталось чутка воды.

Услышав, что с братом все в порядке и он вполне связно соображает, она как-то сразу сменила пластинку. И снова стала злобной сукой, какой Саня ее привык видеть.

— Прикройся, копилкой светишь, — подмигнул Грузовик, давя лыбу.

Понимая, что светит голым задом, Саня в ответ тоже улыбнулся, только ещё шире.

Проблема в том, что ТАМ тоже начали происходить шевеления.

Неконтролируемые ни хрена!

Особенно при виде сексуально одетой сестры.

— На, держи спортсмен, — сестра сунула своему непутевому братцу плед, подобранный с родительского дивана. Изгаженный физруком черт пойми чем, о чем даже думать не хотелось. Выключила телек, особо не заморачиваюсь, а просто выдернув штекер из розетки.

— Алексей, ты видел, он теперь боевички смотрит, ты ему по прошлой встрече всю голову заморочил этими пацанскими разборками… Я же говорила! — она всплеснула руками раздосадовано, комментируя вертушки Синтии Ротрак на экране. — Раньше он у меня Король Лев смотрел и был добрым мальчиком.

— А теперь проламывает людям головы? — уточнил Грузовик.

— Тебе надо немедленно с ним поговорить и все исправить!

— Че я то, — отмахнулся Грузовик. — Радуйся, что мужчина рядом растёт. Будет знать, как за себя и близких постоять. Я не всегда рядом буду. А Санчес придёт на выручку, да? Король Лев, блин.

— Мужчина… обычный идиотина! Он на ногах вон устоять не может, — зло фыркнула сестра.

Спорить Саня не стал, ситуация действительно получилась неловкая и дурацкая, учитывая все имеющиеся вводные. Ну и хрен бы, что называется, с ней. По жизни по всякому бывает. А за последнее время, краснеть ему так-то тоже не привыкать. Поэтому — пофигу кто че о нем думает.

Однако дальше стоять Пельмень просто не мог. Минута своего позора — куда не шло, а вот дальше… дальше полотенчик начал медленно, но уверенно подниматься в том самом причинном месте. Саня сглотнул, переступил с ноги на ногу. Вот это уже не есть хорошо.

— Это, ребят и девчат, я наверное почапаю если никто не против? — Саня хотел по быстро в свинтить и даже сделал парочку мелких шагов к двери. — Дел по горло, ничего личного.

У сестры от этой затеи глаза на лоб полезли.

— Куда ты собрался, ну в смысле?! — она перегородила Пельменю проход, решительно скрещивая руки на груди. — Нет уж, постой.

— Ну-у, переодеться например, не надо? — предположил Саня. — Мне в ванну надо срочно.

Переодеться бы действительно не мешало — тусить в труселях с порванным очком и орехом наружу — перспектива совершенно не вдохновляет на новые подвиги. А если добавить к этому подлый наклевывающийся стояк — так дело вообще дрянь.

— Успеется переодеться, Саша, — сестра отрицательно затрясла головой, всколыхивая свою непослушную бархатную шевелюру, малость выгоревшую после посещения югов. — Мы, если че, с Алексеем спецом ради тебя обратно в нашу дыру примчали, хотя у нас отель был забронирован ещё на целых две ночи!

— Не кайф вам, сочувствую, но я тут не причём, — прокомментировал Пельмень, пытаясь не смотреть на два холмика сеструхи на майке. — Надо было оставаться, сама говоришь, что я уже мальчик взрослый и сам во всем разберусь. Не?

Сестра в ответ зыркнула так, что не по себе стало и захотелось голову в плечи вжать. Злилась. Она ещё та штучка, как эмоции наружу. Горячая. Если ещё вертушки научится крутить, так Синтия Ротрак нервно курит в сторонке.

— Да, Санчелло, ты погоди уходить, успеешь, нам с тобой серьезно побазарить надо, — подтвердил Грузовик, вмешиваясь в перепалку.

Лёха с этими словами огляделся, заприметил у окна пуфик, а рядом с диваном — стул со спинкой. Принёс их. Пуфик подвинул ногой под зад Пельменю, коротко кивнул дабы тот присаживался. Саня присел, чувствуя некоторое облегчение. Сидя всяко менее палевно, чем стоя.

Грузовик следом сел на стул, повернув его взад вперёд, чтобы сложить на высокой спинке руки. Разместился, повернулся к Пельменя сестре:

— Зая, сделай ка нам с твоим замечательным братцем чаю погорячее, будь так добра?

Та демонстративно закатила глаза. Мало того, что не испытывала никакого желания идти на кухню и делать там что бы то ни было. Так ещё понимала, что Лёха ее с базара сливает и не хочет, чтобы она слушала о чем они с Сашей будут с глазу на глаз тереть.

— Саша, ты точно чай будешь?! — спросила она.

— Если можно.

— Можно Машку за ляжку! Ты можешь нормально сказать — да или нет? Ты хочешь чай?!

Хотелось ответить в духе «хочу чаю аж кончаю», настолько начинало подбешивать происходящее, но Пельмень сдержался все же.

— Хочу, неси, — подтвердил он.

Хотя чая особо не хотелось тоже. Но хотелось сестренку немного позлить. Да и неплохо, если она со своими волнующими «холмиками» поскорее свинтит, от греха подальше.

— Будет он чай! Давай зай, давай, — Грузовик широко улыбнулся, жирненько так давая понять, что сестре пора уебен зе бите из комнаты.

Когда остались в комнате вдвоём, Грузовик повернулся к Пельменю и уставился на него с прищуром. Настало время базарить Вась на Вась.

— Ну, рассказывай, че, — предложил Лёха. — Только не боись — не страшно. Пока.

— Че тебе рассказывать то? — Саня заерзал на пуфике, удобнее устраиваясь и складывая перед собой руки. Хотел перекинуть нога ногу, но не вышло — ляхи не смыкались. Он может и похудел, но не настолько.

Грузовик хмыкнул, как показалось, малость удивленно, и даже закатил глаза точь в точь, как его «зая» (с кем поведёшься, как бывает). Однако выражение лица Лехи достаточно быстро поменялось — он впился взглядом в своего собеседника и поддавшись вперёд зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Слышь, пацан, ты ничего бля по жизни своей не попутал? Кипишь из-за тебя знаешь какой поднялся? — выдавил он.

Пельмень остался недвижим, хотя несло изо рта Грузовика очень даже так себе. Видать сожрал какую-то хрень типа жаренных перожей на трассе.

— Ну-у-у, кипишь-шмикишь, по разному бывает, — прокомментировал Пельмень, пожимая плечами. — Я уже на этот счёт дважды объяснялся и по новой говорить нет желания.

Грузовик кивнул, оглянулся — сестра ещё не вернулась. И следом достал из кармана выкидной нож.

Открыл.

Металлическое лезвие нехорошо блеснуло.

Приставил нож к горлу Сани, который не успел среагировать на происходящее.

— Ты как бля базаришь, чучело огородное?! — рассвирипел он от кажущейся наглости собеседника.

— Да как хочу в принципе! — Пельмень сглотнул подкативший к горлу ком и чутка подлил масла в огонь.

Спору нет, ощущения так себе, когда у твоего горла холодный металл, который это самое горло может перерезать. Не до шуток сразу. Но и прогибать себя Саня не позволит никому. Хотя в том, что у Грузовика чердак не свистит — уверенности совершенно нет.

— Порешаю ведь…

— Решай, чего ты меня на понт берёшь!

Лёха, по сути загнавший себя в неудобное положение, когда надо либо дальше газовать, либо уже давать заднюю (что нормальному пацану не на руку), вдавил лезвие в сонную артерию Пельменя. Правда не заточенной стороной ножа. Саня почувствовал как по спине заструились на перегонки струйки пота, да так шустро. Тут харахорься не харахорься, а очко от такой подачи жмёт, что будь здоров. Однако чего-чего, а хладнокровия у Зверя из преисподней было не занимать.

Смущало другое.

Саня даже глаза закрыл, понимая, что если что — отскакивать на тот свет придётся со стояком. Но Грузовик резко отвёл руку с ножом и смачно выругался. Первым у него нервы сдали. Хорошо хоть в обратную сторону.

— Ты внатуре бессмертный? Че бычишь?!

Пельмень не ответил. Кровь снова прилила к голове, тут бы на пол обратно не завалиться — в обморок. И уставился на бородавку Лехи, под губой, чтобы хоть как-то переключить лезущие в голову дурацкие мысли. Бородавка ещё такая, ну из которой длинный волосок растёт. Однако конский возбудитель, чтобы ему не ладно было, действовал крайне необычно. И бородавка на лице Грузовика вдруг начала медленно расплываться, теряя одни очертания и приобретая другие. Через несколько секунд Пельменю уже казалось, что из-под губы у Лехи возвышаеься сосок…

Мля…

Саня потряс головой, избавляясь от наваждения.

Лёха резко поднялся со стула, как напружиненный, подошёл к стенке, схватил пачку сигарет сёстры и закурил.

— Я с тобой снова курить начну, — едко прокомментировал Грузовик, делая первую глубокую затяжку. — Почти три месяца уже как бросил…

Пельмень снова не нашёл ничего лучше, чем пожать внушительно плечами. Молча. Теперь по больше части смотря в пол. Че спорить то, косого он упорол — это факт и Саня от него не отбрыкивается. Но оправдываться тут не за что.

Другое дело — пояснить за свой косяк. А так… если хочет Грузовик с него по другому спросить, в том числе физически пусть спрашивает.

Его право.

— Город на ушах стоит, мусора по всюду рыщут, наши на кипише, цыгане озверели… короче все на галимой суете. А все из за того, что у тебя здесь, — Лёха подошёл к Сане и постучал по голове Пельменя костяшками, как по дереву. — Пусто на хер. Хаос. Зачем ты вообще пошёл ихнего пацана бить? Ты в курсах вообще, что на мне теперь уголовка висит и я в розыске?! На хрена ты его замочил? Чтобы на меня повесили?

— Погоди, не выворачивай, ты ж сам мне тогда сказал… кастет сам мне дал — было, не? — запротестовал Пельмень, не желая принимать тухлые обвинения.

— Дал! Блин ну ты его чуть в моего клиента не упаковал! Так же тоже нельзя?! Надо же хоть немножко своим котелком думать, а Санчес!

— Почему же нельзя? Я с него спросил за дело, не? Или ты считаешь нормальным малолеток бить? Напомнить, что он моего другана инвалида покалечил?

— Не поспоришь, твоя правда.

Сигарету Грузовик выкурил всего в несколько затяжек. Открыл окно на проветривание, запулил туда окурок не глядя. Не подумал, что может кому то на голову кропали могут прилететь. А прилетели ведь.

— Охренел, козел? — раздалось с улицы мужской раздражённый крик. — Уши пообрываю!

Грузовик, без того взвинченный, услышав, что кто-то его обзывает козлом, бросился к окну.

— Слышь, ты кого там козлом называешь, фуцин? — взьярился Лёха, свешиваясь через подоконник по пояс. — Слышь, тебе говорю, чепуха?!

У кого-то на улице могли начаться неприятности. Вернее уже начались, потому что у мужика во дворе хватило тяму ответить, не сбавляя обороты.

— Тебя называю, оглох?! Смотри куда бычками раскидываешь, ты мне майку привалил! — продолжал орать мужчина с улицы. — Урод конченный! В жопу тебе окурок засуну насухо.

А вот про жопу он зря. Хотя итак успел наговорить выше крыши. Но последнее — точно оказалось лишнее.

— Ты слышал, че говорит, бля? Шмара вонючая, — Лёха заводился. — Про жопу, слышал? Про насухо?

Однако мужик внизу похоже не словился, что так разговаривать с Грузовиком точно нельзя. И продолжал сыпать угрозами, как из рога изобилия, оскорбляя своего оппонента самыми грязными ругательствами. Судя по его интонации, мужик был выпимши. Язык то и дело спотыкался на словах.

— Стой там, где стоишь! — рявкнул бандит в открытое окно. — Я сейчас спущусь.

Лёха, не дожидаясь ответ, развернулся и вытащил ствол. Намереваясь спуститься. Неизвестно чем бы закончилась вся эта суета, но Пельмень вовремя поднялся с пуфика и, тщательно перекрываясь полотенцем, решительно перегородил Грузовику дорогу.

— Отойди, я этой собаке за базар коленки поотстреливаю, — рыкнул Лёха. — Будет знать, как с нормальными пацанами разговаривать!

— Сам говоришь, что в розыске, а если он ментов вызовет? — Саня не сдвинулся с места. — Не он, так другие — свидетели найдутся. Хочешь в тюрягу сесть?

Грузовик застопорился. Задумался. Макушку почесал.

— Внатуре. Не хочу присесть, ты прав…

— Пусть тогда идёт, — предложил Пельмень. — Оно того не стоит. Зачем тебе из-за бухарика жизнь ломать? О сеструхе моей подумай?

Но Лёха думал иначе. Подбежал обратно к окну, схватил с подоконника горшок с кактусом. Ну и прицелившись, запустил им в мужика, который уже вовсю голосил, что Грузовик просто засал спускаться и вообще очконавт по жизни (хотя Пельмень так-то был уверен, что как только Лёха начнёт спускаться, мужик внизу намажет лыжи).

Бух!

Саня поёжился — горшок с хлопком разлетелся вдребезги. Дай бог не на голову орущего. Но судя по тому, что мужик дальше заверещал с новой прытью — пронесло. Грузовик, к своему счастью, промахнулся. А попади он с такой высоты и такой тяжестью — был бы труп. Ну а Лёха сегодня не на грузовике.

— Охерел?! Да я…

Что «я» договорить мужик не успел, осекся — потому что Лёха высунул в окно ствол и начал целиться. Мужик снизу начал тикать, о чем Пельмень предположил по быстро так удаляющимся воплям:

— Убивают!!! П-п-памагите люди добрые!

— Стоять, сука! За базар будешь отвечать!

Не выстрелил Грузовик только потому, что забыл снять пистолет с предохранителя. И пока возился со стволом, изрыгая проклятия — мужик спешно скрылся за гаражами.

Грузовик так и не выстрелил, захлопнул окно, сунул пистолет обратно за пояс.

— Петушара, с-сука. Свалил.

Саня сел обратно на пуфик, полагая, что они вернутся к прерванному разговору. Слава богу, что на эмоциях Грузовик не заметил, что «что-то» с его собеседником не так.

— Оригинальные у тебя способы от ментов на дно залечь, — прокомментировал Пельмень.

— Да пошёл он! Надо было все таки подстрелить гнилую собаку, — успокаивался по тихоньку Грузовик.

Лёха достал из внутреннего кармана бабки и сунул новенькую купюру в хрустальную вазочку с бижутерией матери Пельменя.

Бусы, серьги, браслеты, кольца, прочая залипуха.

— Ты это, матушке передай, что это ей от меня подгон, за неудобства с горшком, лады? Ну или я может потом новый привезу?

— Передам, без проблем.

Пельмень не знал, нормально ли такое поведение для бандита в принципе, но прямо сейчас Грузовик был на грани эмоционального взрыва. И как казалось лично Сане — завёлся Лёха из-за совершенного пустяка. Поэтому поработать над внутренним дзеном, Лехе точно стоило.

Дабы переключить тему (которая еще могла продолжиться, вызови мужик со двора ментов), Саня хотел воротиться к предыдущему разговору и таки побыстрее его свернуть. Но сказать так ничего и не успел — к ним вернулась сеструха.

С двумя стаканами чая и торчащими из них чайными ложками. Стакан для «заи» она поднесла к Грузовику и протянула ему в руки. А вот стакан Пельменя тупо поставила на стол — мол сам возьмёт.

— Я слышала как ты кричал, Алексей, у вас все в порядке? — осторожно поинтересовалась она, с взволнованным выражением лица.

— Зая… — Грузовик глубоко вздохнул, попялился на стакан, в котором плавали чёрные кусочки заварки. — Сходи ка лучше, вместо глупых вопросов, добавь мне ещё сахарку, а? Не в службу, а в дружбу.

— У тебя и так две ложки… — дёрнула она плечиком и захихикала. — Жопа слипнется, не? Столько сахара пить.

— Добавь! — Лёха всучил ей стакан обратно, немного грубее, чем бы следовало. — Мы не договорили с твоим братцем, не догоняешь?

Спорить девка не стала, но в проходе замерла. Зыркнула на стакан брата, оставленный на столе.

— Тебе тоже добавить, Сань? — спросила она, наверняка с той целью, чтобы потом не наматывать на кухню ещё один круг.

— Мне достаточно, ответил он. — Не хочу, чтобы жопа слиплась

— Саня, блин… дурак!

— Двери закрывай! — бросил Грузовик ей вслед.

— У меня руки если что заняты! Сами! — сестра скрылась в проходе, оставив дверь на распашку.

Лёха снова изощрённо выругался и подойдя к двери захлопнул ее.

— Руки у неё заняты… — запричитал.

Пельмень наблюдал молча — потом же через пять минут сестра вернётся и снова постучит, чтобы зайти. И опять придётся вставать, отвлекаться. Ну да ладно — по херу. Грузовику виднее.

Когда они снова остались вдвоём, Алексей вернулся к перерванному разговору. Пельмень видел, как бандит от волнения пошёл красными пятнами по шее. Опять таки — неплохо, конечно, чуточку лучше держать себя в руках, когда ходишь со стволом. Но озвучивать свои мысли Саня не стал. Дождался, когда бандит продолжит разговор.

— Машину вы то зачем брали, чудики? — Грузовик всплеснул руками. — Как теперь прикажешь нам быть? Ты вообще в курсах на хрена она нужна была? И какого уровня вопросы должны были решаться с помощью этого мерина? А сколько он бабок стоит прикидываешь?

— Слушай, ну по машине предупреждать надо было, я то о всех ваших планах не в курсах, угу… — ответил Саня. — У нас свои дела с пацанами, у вас свои.

Лёха снова хмыкнул, как будто делал так каждый раз, когда ему нечего было ответить сходу.

— Ладно. Ты прав. Твоя правда. Надо было предупреждать… ты ее разбил? Сам? Колись? — строго спросил бандит. — Не было никаких левых фуфелов, это все галимый чес, чтобы жопу свою прикрыть?

Пельмень улыбнулся.

— На глупые вопросы не отвечаю в принципе, Лёш.

Можно было предположить, что ответ собеседника не устроит, но Грузовик отрывисто кивнул:

— Ладно… и что с тобой теперь делать прикажешь?

— В каком смысле? Не надо со мной ничего делать. Я сам справляюсь.

— Да в таком смысле, что все какое-нибудь левое тело ищут, на кого собак смогут спустить, — нехотя пояснил бандит. — Мне на тебя по херу, вот бля буду, но сестренка твоя крепко расстроится, если я твою тушу в своей газели на кладбище повезу, усёк? А я девчонку обижать не хочу, у меня планы на не, это ты понимаешь?

— Понятливый, — подтвердил Пельмень. — Но если ты переживаешь, что я где-то засвечусь, где не надо, то такого точно не планирую.

— Уверен? — насупился Грузовик. — Мне новые неприятности ненужны.

— Ну я так то с криминалом завязал, — оскалился Саня. — Не заладилось по этой теме сразу.

Повисла паузу в несколько долгих секунд, пока Грузовик сверлил Пельменя своим взглядом. Пельмень, привыкший пялится на оппонентах во время дуэлей взглядов, спокойно выдержал новую игру в гляделки.

— Фу-у-у, — Лёха наконец первым отвёл взгляд, взъерошил волосы на своей голове, проведя по коротко стриженному черепу ладонью. — Внатуре твоя сестра правду говорит, ты как в танке, все до одного места… зато далеко пойдёшь с таким подходом.

— Я просто спокойно к ситуации отношусь, чего быть, того не миновать и все такое. Философия такая.

— Ладно, — Грузовик махнул на Пельменя рукой, будто ставя на нем крест. — Порешаю сам твои проблемы, но ещё раз засветишься где не надо, получишь вот этого по носяре, — Лёха показал кулак с несколькими заметными шрамами на костяшках, оставленных чужими зубами. — Понятно, Санчес?

— Сказал же, что понятливый. А за содействие спасибо. Я такое правда ценю.

— Ага, — Лёха снова поднялся, как пружина выпрямилась, хлопнул Пельменя по плечу ладонью. — А вообще я смотрю ты внатуре схуднул прям. Ниче так подтянулся за недельку. По серьезке тренишь? Сам сплавляешься?

Грузовик увидел снаряд из покрышек и уважительно покивал.

— Сам, — подтвердил Саня. — Че прям видно, что схуднул?

— Видно, хоть очертания появились за жирами, — Лёха заржал, как конь. — Продолжай в том же духе, и если че пойдёшь к нам в пехоту. Бойцы в банду нужны, — он размял шею со вздохом, хрустя позвонками. — Сестре только ни слова, а то она из меня потом всю кровь выпьет, если узнает.

— Угу. Ни слова. Рот на замке.

Не то чтобы Пельмень стремился в пехоту местной криминальной группировки, но галочку в голове поставил. Что на крайняк такая возможность имеется.

Разговор подходил к логичному концу. Грузовик вернулся к окну, одернул занавеску и прокомментировал увиденное во дворе.

— Слышь, хороший у вас дворник, уже горшок подметает… а вообще отдельно спасибо, что ты меня удержал, я бы этому пидармону колени внатуре бы прострелил, не будь тебя.

— Чем могу, обращайся… я могу идти? Мы закончили?

Лёха помолчал, попялился во двор, видать на дворника. А потом, как могло показаться, немного изменившимися голосом сказал.

— Менты нас жестко прессуют, падлы, мне даже пацаны на юга звякнули, сказали залечь на дно и в городе недельку не появляется, ну пока они с ментами не перетрут.

— Чего приехал тогда, раз сказали? — Саня приподнял бровь. — Ну отдыхали бы, тем более оставались ещё дни?

— Ты своей сестре скажи так, — подмигнул Грузовик. — Она всю душу из-за тебя выела. Саша, Саша… — спародировал он. — Не против если я у тебя до вечера пересижу?

Понятно, что против Саня не был. Хотя сам подумал, что странно Лёха шифруется, если приехал под подъезд к своей бабе на девятке, качая музыкой и потом кидаясь из окон горшками и за малым не устроив средь бела дня пальбу. Ну каждому своё, как говорится.

— Спасибо, потому что Митя Кукуруза не отвечает, я у него обычно в таких ситуациях кантуюсь, — в подтверждении своих слов Грузовик проверил последовательно пейджер и телефон. Сообщений там не оказалось.

— Я короче… пойду?

— Ща пойдёшь, сеструха вернётся и свободен. Пусть убедиться, что с тобой все в порядке, а то плешь потом проест. Только ты, если она че то будет спрашивать — на все кивай.

— Как скажешь.

Вернулась сестра, которая хоть и пыталась выглядеть максимальной пофигистской, но брата как выяснилось любила и переживала за его судьбу.

И, как и предполагал Саня, она затарабанила в дверь. Лёха открыл, помог ей войти. Взял стаканы. Чай остыл, превратившись в мочу, что Пельмень понял, когда взял один из стаканов в руки. Не удивительно, учитывая что она с ним носилась туда-сюда. Впрочем, Грузовика это нисколько не волновало. Потому что чаевничать он не собирался в принципе. К своему стакану он так и не притронулся, но повернулся к своей «зае».

— Подойди ко мне.

— Ну не начинай, я же говорила, что не надо закрываться, — как будто виновата сказала она, видимо полагая, что Грузовик станет ей предъявлять, чем похоже регулярно промышлял, занимаясь дрессировкой.

— Подойди, подойди, не бойся.

Она подошла и Лёха вместо того чтобы продолжить разговор, потянул ее, прижал к себе и крепко схватил за упругую задницу, так что девка аж привстала на цыпочки.

— Слышь, Санчес, шуруй как погуляй, — бросил он, даже не глядя на Пельменя.

— Лады, — живо согласился Саня, который хотел свалить примерно так с начала всего этого разговора.

— Куда, ему не надо пока высовываться, пусть пересидит… — между страстными поцелуями заметила сестра.

— Значит пусть идёт… не знаю, в ванну иди, слышь малой?

— Нет, давай мы лучше с тобой сами ванну примем после дороги, — сестра потащила Леху за руку.

Грузовик не долго думая поднял возлюбленную на руки и зашагал к выходу из комнаты. Хлопнула дверь и влюблённая парочка удалилась, а Саня остался наедине с собой в комнате.