Чемпион - 2

Глава 17

Саня умело бинтовал руки, что заняло некоторое время и встать сходу в спарринг не вышло. Однако любые поторапливания и рассуждения вслух о физиологических особенностях своего очка, Пельмень пропускал мимо ушей.

Торопиться он точно не собирался. Пусть впереди и предстоял не полноценный бой, а всего навсего минутный спарринг, но подготовиться к нему следовало со всей серьёзностью. Поэтому он бинтовал руки не спеша и тщательно.

Понятно, что о профессиональном тейпировании, если говорить более профессиональным языком, не могло быть и речи в принципе. Все что имелось в наличии — аптечный эластичный бинт не первой свежести. Но и его должно было хватить по идее, если подойти к бинтовке рук с головой. Бинтом Пельмень намеревался зафиксировать сустав во избежании ненужных совершенно травм. А если ты не боишься вдарить и травмироваться, то повышается как эффективность атакующего удара, так и его убойная сила. Бить в бинте (правильно наложенном, конечно же) и без оного, как говориться — две большие разницы. Да и удары по таким рукам — разница тоже есть.

Понятное дело, что в 1991 году тейпирования, как такового, ещё не существовало, на пространстве бывшего СССР, разумеется. И если оное и применялось на некоторых соревнованиях по любителям, то чисто с точки зрения собственного желания и подхода отдельно взятого тренера. Который мог подсмотреть подобное решение за океаном. Как следствие, никаких отдельных правил и тем более регламентов на этот счёт было не сыскать днём с огнём. Федерация бокса попросту игнорировала такой замечательный инструмент минимизации травм спортсменов.

Хоть у Пельменя при себе не было необходимого набора для профессионального тейпирования (пару рулонов эластичной мягкой марли, помимо самого бинта), к делу он подошёл со всей ответственностью, бережно храня в голове основные принципы сего действа. Руки, в конце концов — главный инструмент бойца и не хотелось поломаться в первом же спарринге. В отличие от той реальности, из которой Саня попал сюда, в альтернативной России образца 1991 года спортсмены зачастую заканчивали выступления ввиду травм, которые, подходя к вопросу с головой, можно было предупредить, если не избежать.

В общем. Имея всего один эластичный бинт на руку, Пельмень сделал следующее: начал обмотку с запястья, защищая тыльную сторону руки, костяшки и большой палец, часто вылетавший со скоростью пули. Все эти манипуляции было необходимо проводить в несколько последовательных этапов друг за дружкой, но Саня умудрился поместиться в один. В том числе, исхитрившись ловко свернуть бинт в подушку у костяшек и одновременно прикрепить ее к руке — теперь уже сменив направление бинтовки на обратное, к запястью. Сформировать «рукоятку» под кулак к сожалению толком не вышло, не хватало длина бинта. Но все что смог, за отсутсвием самих тейпов собственно, Пельмень таки сделал.

Пацаны боксеры сначала повозмущались, а потом самые внимательные из них начали с любопытством следить за тем, как он бинтует руки и задавать вопросы. Самый популярный из них:

— Слышь и че внатуре это помогает или ты гонишь?

— Внатуре помогает, — отвечал Пельмень. — Не надо думать о том, что ты можешь донести удар под неправильным углом. Просто бьешь.

— Не знал про такой прикол.

— А ты сам попробуй в следущий раз, — рекомендовал Саня. — Может тоже вместе со мной прикольнешься и бинтоваться начнёшь.

Остальные правда смотрели на него с усмешкой на лице. Хиханьки-хаханьки, что там может знать жирдяй, который то боксом не занимался никогда. Ну да ладно. Потом такие умники первые заканчивают выступления после более менее серьёзной травмы.

Наконец, когда Пельмень закончил бинтовку и натянул перчатки, выбросив перед собой несколько прямых, остальные боксёры в зале всерьёз считали эти манипуляции за затяжкой времени. Ну и осознанием Пельменем того полного дерьма, в которое он вляпался по собственной воли.

— Готов, — сообщил Саня, следом вставляя капу в рот.

— Шлем? — указал Володя. — Надевай.

— Обойдусь без него, — Саня отрицательно покачал головой.

Базара ноль — ставка была слишком высока.

Соглашаться становиться в спарринг, пусть и минутный с ребятами разрядниками, некоторые из которых (как тот же полутяж Вова) уже выполнили норматив кмс — затея откровенно херовастенькая. Но сдавать Саня не собирался. Шлем же на вкус Пельменя ограничивал обзор и в некоторой степени сковывал.

Конечно, для Зверя из преисподней, который сам то собственно был мастером спорта международного класса по самбо и чёрным поясом по бжж, вряд ли было особым вызовом отспаринговать с малолетним пацаном разрядником, но как говорится, обстоятельства вносили свои коррективы и даже с таким оппонентом Саня нынешний был вынужден считаться.

— Слышь, братец ты точно не передумал выходить? — серьезно спросил Вовка, подойдя к Пельменю и взглянув ему внимательно в глаза. — Отказывайся, пока не поздно, мы только поржем, все чисто по приколу — правда.

— Не, какой на фиг отказывайся, Воло, его за язык никто не тянул, — замотал головой рыжий Сереня. — Пусть выходит, за слова надо отвечать.

Как было не трудно догадаться, именно он вызвался выскочить против Пельменя на минутку. И сейчас уже подготовился к спаррингу.

— Если в отказ пойдёт, то пусть тогда сумку отдаёт, так будет честно! — прокомментировал он.

Сумка явно понравилась пацанам, потому что все до одного боксёры в зале (за исключением разве что самого Володи) выразили своё желание встать в пару с Пельменем и объявить себя новым владельцем сумки. Ну и в течение минуты выбить из него всю дурь, чтобы выиграть спор и заполучить заветный приз. Поэтому рыжий средневес оказался далеко не единственным потенциальным кандидатом, пришлось даже жребий пацанам тянуть, пока Пельмень бинтовал руки, чтобы все по справедливости было.

— Слышь, Серюня, я не отказываюсь, жути давай не нагоняй, — пробубнил Пельмень, капа мешала толком говорить и имелось ощущение каши во рту. — Выскакиваем, все в силе. Сумку тоже ставлю на кон.

— Красавчик, че, — прокомментировал кто-то из боксеров, поддерживая «смертника», коим Пельменя всерьёз считали.

— Уверен, что шлем не будешь надевать? А если прилетит? — снова уточнил Вовка. — Может подстрахуемся на всякий, а то у нашего Серёжи удар такой, что голова в трусы провалится, если пропустишь.

— Уверен, — Саня отрывисто кивнул. — По мне ещё попасть надо.

— Ну смотри. Тебе потом валяться в больничке, такая себе перспектива.

Шлем Пельмень надевать не хотел ещё и потому, что все должно было быть предельно честно, а в дополнительной защите резко уменьшались шансы на нокаут в исполнении рыжего. И даже плотный акцентированный удар не всегда приводил к падению на пятую точку. Поэтому — все честно, чтобы потом на это нельзя было кивнуть и воспользоваться, как отговоркой. Пусть пацан попытает удачу провалить голову Пельменя в трусы, как выразился Вова. Чего нет то?

Серега, кстати, не только не стал бинтовать руки, но и пренебрёг капой, всерьёз считая, что Пельмень ни разу по нему не попадёт. Разминаться рыжий тоже не стал. Ну тут хозяин — барин, это было его личное дело. А вообще самоуверенность никогда не доводит до добра — спросите к примеру у Майка Тайсона, привет Бастер Даглас. По идее, в этой новой реальности бой уже состоялся и показал, что непобедимых бойцов нет.

Саня ударил перчатками друг о дружку, размял шею, хищно оскалился, напрягая челюсть. Следом залез в ринг, где кстати уже стоял рыжий Серега и методично отрабатывал серийные удары в подобии боя с тенью. Запугать Пельменя хотел, засранец. Двигался пацан достаточно умело, на челноке, это надо признать. И в общем было видно, что Сергей хорошо обучен азам советской боксерской школы по лучшим ее канонам. Но не более, потому что в целом футворк у него не был на должном уровне и оставлял желать лучшего. Как, кстати и скорость, хорошие средневесы движутся куда быстрее. Но нюанс заключался в том, что даже такой не самой феноменальной скорости и футворка у Сани все ещё не было, это лишь предстояло развивать. В том числе в зале, где Пельмень всерьёз рассчитывал задержаться после этого спарринга…

В остальном Серега выглядел коренастым, мясистым и был достаточно низкого роста для среднего веса. Но вряд ли бы с его комплекцией удалось согнаться на весовую категорию ниже. Даже сейчас он, пожалуй, весил килограмма на четыре выше того веса, в котором собирался выступать на ближайших областных соревнованиях. Судя по показушной работе с тенью, Серега не был похож стилистически на игровика, работал на взрывах — одиночными ударами, вкладываясь в каждый из них всю свою немалую дурь и максимально выворачивая корпус. Пельмень заприметил, что он немного зависает после каждого нанесённого удара и одновременно открывается, на пару тройку сантиметров опуская руку. Будь у Сани прежнее тело и такая ошибка стоила бы Сереги жестокого нокаута на первой же минуте схватки. Сейчас же в дыру в защите этого пацана ещё следовало попасть.

Но а как выйдет теперь — ринг покажет. Саня гулко выдохнул, забрался на ринг, тяжело так протискиваясь между узкими и слабо натянутыми канатами и становясь в синий угол, поскольку Серега уже облюбовал красный, что весьма сочеталось с его агрессией. Следом в ринг прошмыгнул Вовка, видимо решивший взять на себя роль рефери спарринга-минутки, на правах старшего в зале. Пельмень был совершено не против — пусть.

— Готовы начинать, ребят? — спросил Вовка, смотря одновременно то на Сергея, то на Санька.

— Угу, — откликнулся Пельмень, поднимая руки и становясь в стойку. Приветствовать своего визави Саня не собирался. Впрочем, рыжий тоже не планировал протягивать ему свою руку в ответ. — Я готов.

— Еще спрашиваешь, Вован? — рыжий расплылся в улыбке, стоя в углу и положив на канаты руки. Всем своим видом показывал, что для него это лёгкая работа и скоро заветная сумка Пельменя окажется на его плече.

— Борь, отсчитаешь нам одну минуту, пожалуйста? — попросил Вовка одного из боксеров в зале.

— Без проблем, скажи только когда мне отсчёт начинать?

— Погодь. Ща все будет.

Вовка последний раз осмотрел бойцов, видимо рассчитывая, что Саня таки передумает ввязываться в сомнительную авантюру, но не получив от синего угла никакой реакции, резко махнул рукой с открытой ладонью с оттопыренными пальцами, как будто разрубая воздух на две части.

— Бокс! Боря теперь считай!

— И раз… — боксёр из зала начал свой отсчёт времени сразу же.

Рыжий Серега демонстративно постоял ещё несколько секунд в красном углу, как будто давая своему оппоненту своеобразную фору по времени, а потом пошёл вперёд в развалочку, с опущенными руками. Ну в смысле с совсем опущенными, руки у него были как две висящие вдоль туловища макаронины спагетти. Выглядело это со стороны так, будто рыжий не давал Сане ни единого шанса на выигрыш. И он похоже действительно не считал Пельменя за хоть сколько бы то ни было серьёзного оппонента. И соотвественно преследовал цель поугорать перед всеми собравшимися пацанами в зале…

Ну а заодно срубить Саню одним единственным ударом при сближении. По крайней мере, подёргавшись в стиле пикового Насима Хамеда и также кривляясь рожей с редкими усиками, Серега попытался заставить Пельменя раскрыться, делая ложные выпады и замахи без ударов.

— Оп, оп, опа!

А вот хренушки, Саня остался недвижим как скала, совершенно не реагируя на ложные финты.

Слегка расстроившись, что оппонент не ведётся на финты и выкрутасы, рыжий продолжая двигаться в челноке и не упуская попыток раздёргать Саню, резко отступил назад. Так обычно делали, когда хотели разорвать дистанцию. Пельмень снова остался недвижим, повторить челнок в своём исполнении, он попросту не мог — слишком велик все ещё был лишний вес и слишком малы нарощенные мышцы за столь короткое время.

— Тридцать один! Тридцать два! — продолжался отчёт из зала голосом Бориса, время уходило как песок. — Ты бы начинал, Серый, не исполняй, а то без сумки останешься!

Вовка продолжал кружить вокруг бойцов, опасаясь, что рыжий вырубит необученного пацана в любое мгновение. А так хоть удастся во время прийти на помощь бедолаге.

Но время натурально таяло и это работало только лишь на руку Пельменю, задача которого звучало просто — выжить отведённую для спарринга минуту, а дальше хоть трава не расти. Ему то никого не надо было вырубать.

Понимая, что время уходит, Серега наконец перешёл к решительным действиям. Хлёсткий удар по корпусу Санек прочувствовал очень хорошо и стоило немалых усилий, чтобы не опустить правую руку и не раскрыться под удар — мышцы живота были прокачены весьма слабо, и только совсем недавно начали получать должную физическую нагрузку. Поэтому даже удар средневеса заставил Пельмень поморщиться и чуточку согнуться, морщась от боли. В тот же миг от Сереги вылетел второй удар — передней рукой, с наскока, комбинация. Теперь Насим Хамед «уступил место» Рою Джонсу младшему в лице местного средневеса. Этим коварным ударом Серега и собирался усадить на задницу своего оппонента. Однако перчатка Сани оказалась на месте и блокировала удар.

Боксеры, облепившие ринг и наблюдавшие за поединком, дружно охнули, полагая, что толстяк улетит в нокаут. А когда Пельмень выстоял, все начали дружно улюлюкать, отдавая должное тому, как Саня заблокировал удар.

— Тридцать восемь секунд прошло, — послышался голос Бориса, как могло показаться Пельменю — немного обеспокоенный.

Рыжий, продолжая работать в челноке, отошёл назад, видимо как и остальные рассчитывая, что оппонент после левого хука рухнет навзничь, а когда этого не произошло, удивленно вылупил глаза. То, что перчатка Пельменя осталось на месте после пропущенного удара по корпусу, стало для средневеса полной неожиданностью. Ну так и есть — это была заготовленная комбинация и судя по всему, работала она как следует. Возможно даже рыжий ее к соревнованиям областным отрабатывал.

— Бля, — натурально изумился он.

Внатуре, что бля, при всех прочих равных, удар у этого пацана был достаточно сильный и хоть через перчатку, Пельмень очень хорошо его прочувствовал на себе. К месту удара прильнула кровь, запекло неприятно.

— Тридцать девять! Сорок секунд! — продолжал считать Боря, как будто чуточку медленнее, чем нужно, но время по прежнему таяло неумолимо..

Серега закивал головой, видать подбадривая сам себя. Но таящее на глазах время заставило его начать работать «по взрослому» и включиться на полную катушку. Понимая, что рыжий все больше заводится, Вовка попытался успокоить его:

— Слышь, хорош, аккуратненько работай, Серюнь — у тебя ещё двадцать секунд в загашнике, успеешь.

Понятно, что Серюня не слушал и носорогом влетел в Пельменя, начав методично работать по этажам, обрушивая на него целый град ударов, в каждый из которых он вкладывал всю свою мощь.

Корпус-голова-корпус. И так — вверх-вниз.

Рыжий намеревался вскрыть своего визави ровно так, как консервный нож вскрывает банку, совершенно при этом не опасаясь, что может легко получить навстречу.

Пельмень перекрывался, понимая, что любое неверное движение отправит его спать на настил ринга. При этом рассчитывать на то, что у рыжего иссякнут силы и он отступит — не приходилось. Слишком мала была дистанция спарринга, чтобы успеть выдохнуться. А от того Серега смело грузил на Саню все, что только у него есть, не опасаясь вымахаться. И некоторые удары хорошо так, плотно так достигали своей цели — полностью перекрыться Пельмень не мог при всем желании. Не хватало скорости. Хотя каждый из этих ударов Саня отчетливо видел. Но когда у тебя не достаёт тех или иных характеристик в бою — остаётся только выживать. Только выживать Саня тоже не собирался.

Как тогда?

Пытаться идти в размен было крайне рискованной затеей, опять же из-за того, что он серьезно уступал оппоненту в базовой скорости. Контратаковать — тоже, можно было открыться прежде, чем нанесёшь свой удар и это наверняка произойдёт. Ну и пропустить увесистую плюху. Но существовал другой не менее эффективный инструмент работы на ближней дистанции, которым очень многие бойцы, даже тридцать лет спустя, по прежнему пренебрегали, выключаясь из боя.

Клинч.

Саня умело повязал своего оппонента, обладая необходимыми габаритами и преимуществом в физической мощи. Тот, сразу выключился, задышал где-то в области подмышки, ожидая по всей видимости, что Вовка среагирует и быстренько их разнимет и за оставшиеся десять секунд Серега поставит в противостоянии точку. И полутяж действительно двинулся разнимать бойцов, чего правда в разгаре схватки Саня не увидел, а команды стоп как бы не последовало. Да и справедливости ради, никто не договаривался об оной. Поэтому Саня, не выключившись из спарринга ни на мгновение, зарядил снизу апперкот. Удар выдался смазанным, но угодил прямёхонько в грудак рыжего. Тот тяжело задышал, захрипел — удар был нанесён неожиданно, средневес его не увидел, а вот последствия прочувствовал сразу.

— Пятьдесят пять секунд осталось! — неистово голосил Боря, чуть ли не надрываясь и подначивая рыжего. — Тебе походу не нужна эта сумка, Серюня! Пятьдесят шесть! Четыре секунды и ты просрешь свой шанс, надо было отдать его нам!

Слова эти Серега прекрасно слышал, потому завёлся и снова активировался, понимая, что победа, которую он уже положил себе в карман и видел себя с сумкой Пельменя, стремительно ускользает из его рук. Тает стремительно с последними оставшимися секундами боя. Рыжий, заводясь и возбуждаясь от настигающей его неудачи, взорвался очередной серией. Вернее взорваться он попытался — удары так и не были нанесены, застряв в вязком клинче в исполнении Пельменя. Саня, как уже отмечалось, был куда более сильнее рыжего физически и легко давил его своей немалой природной мощью, выбрав правильную тактику ведения боя, и отталкиваясь от его имеющихся задач. А поскольку единственной задачей Пельменя в этом бою было тупо устоять до конца — со своей задачей он справился блестяще, полностью нейтрализовав исходящую от Сергея угрозу.

— Шестьдесят! — обьявил Боря сорванным от крика голосом. — Время подшило к концу!

— Закончили! — Вовка вмешался, пытаясь развести бойцов хлопаньем в ладоши. — Расходимся.

У рыжего как плашку сорвало — он будто не услышал совершенно, что спарринг минутка подошёл к своему концу и продолжал предпринимать отчаянные истеричные попытки нанесения ударов. Не выходило правда ни хрена путного, но средневес явно не собирался останавливаться по команде Вована. Тогда Саня, выждав момент, сильно оттолкнул Серегу от себя, резко выходя из клинча подобным образом, разрывая дистанцию. Серега быстро засеменил ногами, отступая и размахивая руками, дабы удержать потерянное равновесие. Наткнулся спиной о канаты, схватился за них и выпученными глазами начал обводить зал.

— Что за хрень?! Вова ты видел он борется?! Какого хера, спрашивается?!

Дорогу к Пельменю Сереги перегородил Вован, вытягивая перед ним руку и прося остановиться. Время то вышло.

Сначала в ответ повисла тишина, а потом через несколько секунд боксёры начали хором ржать. Саня тоже улыбался, не сводя глаз со своего визави, который перед всеми так смачно обкекался и не смог уложить парня, который на прошлой тренировке не сумел даже пробежку завершить. Поэтому для Сереги приятного во всей этой ситуации было мало. Успокаиваться, как и принимать поражение в споре, он явно не собирался. И верил, что не проиграл.

— Заткнитесь, хорош ржать, э! Ничего смешного, слышь пацаны! — заорал он. — Боря какого хера ты продолжал отсчёт, когда он начал со мной бороться! Вова отойди, у меня ещё есть законные десять секунд за которые я его прихлопну!

С этими словами рыжий двинулся к синему углу, где стоял Пельмень, пытаясь таки обойти препятствие в виде Вована.

— Закончили, успокаивайся, Серый, — Вова категорически покачал головой, по прежнему перегораживая рыжему дорогу. — Давай, снимай перчатки, хватит, принимай достойно своё поражение.

— Погоди ты снимать, мы продолжим, не закончили! Я же говорю, что не проиграл!

— Закончили, спор ты просрал, нечего было понты колотить, а надо было сразу величаться, — также спокойно пояснил Вова. — Я тебе по крайнему бою говорил, что тебя погубит самоуверенность!

— Сука! — Серега раздраженно снял с себя перчатки и бросил их на настил ринга. — Параша полная. Меня это не устраивает ни разу! Понятно?!

— Руки то пожмём? — спросил Пельмень, вытаскивая капу.

Он не собирался на ровном месте наживать себе ещё одного врага. На хрен оно, спрашивается, надо? Все, что происходит в ринге в нем и должно остаться, неплохо бы и сейчас следовать этому золотому правилу, хотя полноценным боем это назвать было нельзя. Поэтому в идеале сразу зарыть топор войны.

— На хер иди, козе…

Вова не дал Сереги договорить и перевести все в личные оскорбления.

— Серый, ты давай завязывай истерить, в последний раз предупреждаю. Руку пацану пожми, прояви уважение, как к спортсмену. Ты в зале находишься, не на улице.

Серега закрыл глаза и все ещё злой как черт, со вздохом сожаления подал Сане руку. Делать он это явно не хотел, но похоже, то авторитет Вована был в зале непререкаем.

— Признай, что ещё бы десять секунд и я бы тебя вырубил? — зло спросил рыжий у Пельменя, глядя тому в глаза.

— Ну… — Саня пожал плечами. — Не вырубил же. Че мне признавать?

— Десять секунд не хватило, бля буду. Хочешь повторим прямо сейчас?

— Так мы с тобой не на семьдесят секунд договаривались, а на шестьдесят… — отказался Саня.

— С тебя реванш!

— Ты не в моей весовой категории, братец, — Саня дружелюбно хлопнул рыжего, который был как на иголках весь, по плечу. — Как наешь жопу до сотни, так и обращайся. Я по кайфу дать тебе реванш, но если будем двигаться по спорту и на уважении.

Рыжий оскалился, светанув двумя чёрными дырками во рту вместо выбитых нафиг зубов.

— Сумка у тебя все таки зачетная! А ты… — рыжий не договорил, махнул рукой. — Молчу короче.

— Ну так, какая есть, — Пельмень подмигнул ему в ответ.

Рыжий поднял с настила ринга свои перчатки, спустился в зал, все ещё сокрушаясь, что все произошло именно так. Но теперь делал он это куда более безобидно и менее агрессивно, чем после окончания боя. Конфликт удалось замять в своём зародыше, хотя искорку в сердце средневеса Пельмень определённо подселил. И неизвестно когда в следующий раз из неё разгорится пламя.

Вовка тоже поздравил Пельменя, легонько стукнув того кулаком по животу.

— Не знаю как ты против него устоял, но ты вообще красавчик, Саня. Мое тебе полное уважение. Где научился так?

— Чему именно? Грушей работать?

— Хорош, — Вовка шутку оценил, хохотнул.

Когда в зале наконец установилась тишина и закончилось первое эмоциональное обсуждение прошедшего спарринга минутки, все разом уставились на Пельменя, так и оставшегося стоять в центре ринга в перчатках.

— Слышь, ну че, у меня лично никаких вопросов нет, Вовчик, пацан заслужил в зале остаться, — сказал Боря, проводивший отсчёт времени у спарринга.

Остальные, за исключением рыжего, одобрительно загудели, поддерживая слова. Ну так-то вопросов и не должно было появится в принципе — Пельмень теперь не словом, а делом доказал, что достоин получить ещё один шанс, выиграв спор. Во-первых, он хорошо скинул вес, пусть и не согнал до идеальных значений, которые сам же для себя поставил. Во-вторых, наглядно показал всем присутствующим, что не боится принимать на себя ущерб, а это в боксе одно из главных. Ведь если ты боишься удара, то все остальное уже не важно по определению.

Вова закивал, соглашаясь с доводами Бориса.

— Ты уверен, Сань, что оно тебе точно нужно? — спросил он. — Спарринги ведь не всегда по минутке будут. Да и нагрузки у нас тоже будь здоров.

— Уверен.

Конечно, со стороны могло показаться, что если отставить в сторону спор, то Саня только что получил знатную взбучку. И действительно, тело болело. Как уже отмечал Пельмень, удары у рыжего Серюни были хорошо поставленные, тяжёлые, и в каждый из них средневес вкладывал всю свою немалую дурь. Потому прямо сейчас Пельмень чувствовал себя так, будто он отбивная в гамбургере. Отбитая к чертям со всех сторон. Но если отвечать на вопрос о том надо ли ему все это — да надо. Другого ответа на этот вопрос в принципе не может быть.

— Ну что, — Вовка широко развёл руками. — Думаю никто не будет против, если ты останешься. Хотя! — полутяж поучительно поднял палец. — Окончательное решение будет принимать наш тренер, я уже говорил тебе, что сейчас у нас на носу областные соревнования.

— Вообще без проблем, — легко согласился Саня.

На этом разговоры оказались завершены. Боксеры начали готовиться к тренировке, которую никто не отменял. Поразвлекались и хвалит. Ну а Саня снял перчатки, размотал бинты, свернув их в бобышки и поскладывал добро обратно в свою сумку, которую как и место в зале, ему удалось сегодня отстоять, вцепившись в свой шанс зубами.

Перед началом тренировки один из боксеров спросил.

— Ромка сегодня будет, кто в курсе, пацаны?

— Должен быть, вроде он тренеру звонил и предупреждал, — поделился Вова. — А там без понятия, ты сам знаешь, что он всегда себе на уме.

— Че у него на этот раз стряслось, интересно? Усрался, и газетки подтереться не нашлось? — заржал рыжий, только сейчас успокоившийся, ну или по крайней мере, переставший зыркать на Пельменя испепеляющим взглядом.

Остальные поддержали пошлую шутку средневеса громким гоготом, начиная пробежку.

Не смешно было только Сане — появление Глиста было следующей сложностью, которая могла добавить Пельмень на ровном месте геморрой.