Чемпион 3

Глава 11

Минус любой бессонной ночи (как бы шикарно и насыщено она не проходила) в том, что за ней всегда следует утро. Не в смысле лечь в 4 утра и проснуться в 9 (хотя тоже вариант так себе стремный), а в смысле лечь в 4, а проснуться в 5!

Раннее утро, блин.

Стоило Пельменю закрыть глаза и отдаться царству Морфея в начале пятого утра, как через сорок минут истерично затрезвонил будильник соседки. На работу тети Марине понадобилось — смена в 6 утра. У Сани практика начиналась чуточку позже, поэтому с мыслями «какого хрена», Пельмень нащупал тарахтелку и выключил. Сделаем вид, что не расслышали утренней трели, че нет то? Тем более так сладко спали. Ещё пятнадцать минуточек покемарить и самое то…

Однако будильник в 1991 году мало напомнил современный по части своего функционала. «Напоминалок» для сонь на нем не имелось, такую технику только заново заводить каждый раз. Потому поспали десять минут, двадцать, и через полчаса примерно, так и не заслышав привычного звонка, Марина резко распахнула глаза.

— Твою мать, Саша! Как так?

И пока пельмень «чекал» и «какал» протирая глаза и зевая в полный рот, соседка вскочила в чем мать родила с кровати.

— Проспали, прикинь! Половина шестого! Ты будильник что ли трогал? — возмущалась она.

— Неа, — соврал Саня, хотя теть Марина вроде была не прочь ещё поспать. — Не сработал он походу. Я то че. Самому на работу.

Саня наконец с трудом разлепил глаза и потянулся, отгоняя сон. Сон то и отгонять особо не надо, если заснуть толком не успел. А вообще как-то не правильно утро началось что ли, он то рассчитывал на завтрак в постель, на минет «доброе утро» вместо будильника — это вообще классика.

Губу раскатал походу.

Пришлось подниматься. Пока Пельмень сидел на краю кровати, соседка прыгала на одной ноге и натягивала на себя трусики. Пришлось ненароком пооблизываться, все таки фигура у теть Марины огонёк. Поняв, что сегодня ему уже ничего не перепадёт, Саня поднялся с кровати, накинул на себя халат, повязал поясок.

— Давай давай, Сашенька, быстрее шевелись! Я же на работу опаздываю!

Соседка буквально выпроводила Пельменя из квартиры. Тоже наткнула на себя халат и закрыв дверь намылилась в ванную.

— Теть Марин, мы с тобой увидимся ещё? Вечером сегодня вы что делаете?

— Работаю, дуранда! Но если будешь себя хорошо вести, подумаю, — бросила она не оборачиваясь. — Смотри только мамке своей не скажи чем мы с тобой занимались! А то она с меня живьём шкуру спустит.

Саня хотел пошутить пошленько про то, что он себе новую мамку, но шутка застряла в горле. Увидел выглядывающую из двери бабку соседку, щурившую глаза.

— Развратники! Извращюги!

— Здрасьте, бабуль, вам тоже доброе утро…

— У него ещё наглости хватает здороваться, у меня из-за вас картина между прочим упала! А ты Маринка, слышь тебе говорю, ты совсем совесть потеряла с малолетками…

— Извините! — крикнула теть Марина захлопывая дверь в ванную комнату.

Пельмень дебильно улыбаясь решил, что правильнее всего ретироваться, не вступая в словесную перепалку со старухой. У бабульки соседки шок, ну ещё бы — в начале шестого утра два полуголых тела выбежали из квартиры в коридор, разница в возрасте между объектами совокупления — 20 лет… ну это ещё бабка про Пугачеву и Галкина не знает, ага.

Заскочив домой, Саня просочился в свой уголок мимо спящего Игоря Борисыча, которого совсем не хотелось будить — бывший физрук крепко спал. Скинул халат, переоделся и сделал утреннюю зарядку. Тело после бурной ночки охотно отозвалось на пластику и приведение его в тонус.

Далее последовал привычный контрастный душ (у ванной пришлось таки подождать пока теть Марина примет водные процедуры, ну типа опоздание опозданием, а водные процедуры по расписанию). Ещё через пятнадцать минут они снова встретились на кухне, где соседка уже закончила доедать приготовленный завтрак.

— Сашка, я тебе кашу подогрела, твоя?

На плите действительно стояла железная миска с овсянкой. Пельмень готовил себе вчера.

— Моя теть Марин. Спасибо.

Он вывалил себе в миску кашу, выскребя пригоревшие остатки со дна. Не чуть пригоревшие, а конкретные такие угольки — походу соседка «забыла» о том, что кашу неплохо разбавлять водичкой перед тем как подогревать. Ну и помешивать тоже. Однако тетю Марину сий факт нисколько не колышил. Она чмокнула Пельменя в лоб, все равно, что сынка и убежала.

— Пока Сашенька, — выдала она напоследок.

Вот так пока? Пельмень проводил ее подтянутый покачивающийся зад взглядом, по новой чувствуя во рту обильное слюноотделение.

Хотелось конечно побольше чуточку впечатлений услышать о минувшей ночи. Ну типа ты секс машина Саня, отбойный молоток, лысый из Браззерс или че там ещё говорят для красного словца, когда секс удался. Но есть как есть. Видимо силы свои переоценил.

Стоило соседке уйти, как Пельмень вывалил овсянку в мусорное ведро. Отварил четыре яйца и жуя белок со сваренным вкрутую желтком с содроганием вспомнил, что на завод снова придётся ехать на общественном транспорте. Желание по новой вытирать собой любимым стёкла на пыльных автобусных дверях особо не было, потому идея устроить легкую пробежку до проходной зашла на ура. Да и до начала смены оставался ещё целый час — бегай не хочу. К В чем плюс молодого тела — оно стойко переносит невзгоды. Поэтому после бессонной ночи Саня оказался готов к новым нагрузкам, а тело их жаждало.

Сказано — сделано.

Ещё через 15 минут он уже выскочил из подъезда в шортах и майке вместо рубашки и брюк, и трусцой побежал на заводскую проходную, без спроса воткнув в уши плеер сёстры. Качала Комбинация:

До завода было километров пять, самое то для качественной пробежки и растряски оставшихся жиров. К тому же с утра ещё не было дневной жары, царила приятная прохлада и дышалось хорошо и полной грудью.

Во время пробежки ничего интересного не произошло, поэтому без двадцати пяти минут семь Пельмень пересёк проходную, сунув дежурному в рожу пропуск. Пока спускался к своему цеху среди потока людей, растекающегося в разные корпуса, восстановил дыхание. Заглянул в раздевалку, по пути здороваясь с совершенно незнакомыми мужиками, каждый из которых тянул приветственно руку с серьёзным выражением лица. Переоделся в вонючую рабочку, слушая пошлые шуточки работяг из соседних шкафчиков о любовницах, тещах и Горбачёве. Ну и как велел вчера мастер, появился на рабочим месте чуть раньше начала смены. Отчего-то не хотелось огорчать Дмитрия Дмитриевича, нормальный мужик оказался, без говна. И за вчерашнее неудобно перед ним, ответить добром на добро хочется.

Цех за ночь остыл и находиться внутри корпуса казалось сплошным удовольствием. Нигде ничего не преет, пот из жировых складок не течёт. Но то ли будет ещё, Саня с содроганием вспомнил о пятидесяти градусной жаре на столбике термометра.

Людей в цеху не нашлось, как и на обеде народ забился в курилку перед началом рабочего дня. И наслаждался последними минутами тишины перед тем, как огромные станки включаться и завод заработает на полную катушку.

Правда самого мастера Саня так и не увидел. Опаздывал может быть, что на Дмитрий Дмитриевича не похоже вовсе. Наставника Пельменя не было тоже, но тот видать после вчерашнего на больничный пошёл.

В курилку Саня выходить не стал. Прошёлся к галтовке — упоротых деталей не обнаружил. Прибрали все, ну или следы замели — шабашка все же. Может таки нашли варианты, как брак исправить? Вряд ли конечно…

Ну а потом начался рабочий день.

Пельмень не нашёл ничего лучше, чем вернуться к верстаку. Там, в отличие от верстаков других работяг слесарей, не обнаружил сменного задания. То есть формально никакой цели на сегодняшний рабочий день у Сани не появилось. А значит делать ему нечего.

Вот так стоя у пустого верстака первые полчаса рабочего дня, Пельмень ждал когда придёт Дмитрий Дмитриевич и даст новое задание. Самонадеянно после вчерашнего верить, что ему хоть что-то поручат, но все же.

В ряд заглянул работяга с первого верстака.

— Тю, а где?

Держа в руках связку с деталями, слесарь огляделся, ища ведра с химией. Не найдя вёдер, на Саню уставился.

— О! Практикант, здорово, говорят ты старого до белого коленья довёл?

— А что с ним?

— Сердце прихватило, в больничку вчера после смены повезли.

Пельмень не ответил. По крайней мере, теперь точно понятно, что с наставником.

— Бензин не видел?

— Там, — Пельмень кивнул себе за спину, куда вчера ведра отнёс. — Серьёзное что?

— Очухается, — слесарь отмахнулся. — Мужик железный. Помню ему лет пятнадцать назад в голову деталью прилетало — у шлифовщика со станка сорвалась, так ниче, ходит как видишь.

Саня выслушал историю.

Понять бы ещё куда мастерок делся.

— Дмитрий Дмитриевича вы случайно не видели?

— Так ты зайди в госк, там мастера сидят, — ответил рабочий и насвистывая себе пол нос отправился искать ведерко с бензином.

Саня проводил его взглядом. Ну и понял, что если дальше продолжит стоять у верстака без дела, ковыряясь в носу, то от скуки сгорит до обеда. Да и время без работы тянется мучительно. Поэтому раз гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе или как там говорят. С такими мыслями пошёл в госк, своего мастера участка искать.

В помещении госка Саня уже бывал вчера, поэтому знал куда идти. Открыл металлическую дверь выкрашенную в болотный цвет, зашёл внутрь. Вчера здесь было немноголюдно, а сегодня напротив в госк набились мастера других участков, каждый сидел на своём месте и занимался кто чем невпопад. Чертежи изучали, технологии читали, в потолок плевали. Кому как нравится. Место Дмитрий Дмитриевича пустовало.

— Здорово мужики, — поприветствовал народ Пельмень, застыв на пороге.

Мастера неохотно отвлеклись от своих дел и тот, кто занимался плеванием в потолок сказал.

— Тебе чего?

— Где мастер второго участка?

— Эт Димкин практикант, Сева, — пояснил мужик читавший чертёж, не отрывая глаз.

— А практикант… ну так бы сразу и сказал. Иди сюда, чего сразу не зашёл.

Мастер кряхтя поднялся с насиженного места, подошёл к столу Дмитрия Дмитриевича.

— Димка в другой цех до обеда слинял, а тебе оставил задание, — пояснил Сева.

— Что делать надо? — обрадовался Пельмень.

— На, — мастер взял со стола Дмитрий Дмитриевича стопку методичек и Пельменю вручил. — Изучай пацан. Основы техники безопасности, слесарное дело.

— А поработать нормальное есть че? — смутился Пельмень, совсем не хотелось тратить время на чтение методичек. Радость тоже улетучилась.

— Какой поработать, — гоготнул Сева. — Чтобы тебя в точило засосало или на сверлильный станок намотало?

Мастера в голос заржали.

— Иди давай, читай. Дмитрий Дмитриевич сказал, что когда вернётся будет спрашивать.

— Чтобы от корки до корки прочёл и от зубов отлетало, — вставил свои пять копеек мастер с чертежом.

Ну понятно. Саня пожал плечами. Методички сгрёб в охапку и отправился изучать, обратно на свой верстак. Видимо вера в его таланты у Дмитрия Дмитриевича упало после вчерашнего. С другой стороны, без наставника за работу действительно лучше не браться.

Выходя из госка, Пельмень не нашёл ничего лучше, чем выместить раздражение на входной двери. Та открывалась от себя, ну и Саня хорошенечко так по ней пнул ногой для ускорения.

— Ох… — раздалось с другой стороны.

А когда дверь открылась, Пельмень столкнулся со своим старым знакомым, тем самым, что обещал Сане в санчасти яйца открутить. На пару со своим дружком сварщиком.

Как столкнулся — снес бедолагу с ног, выбив из рук технологию на которой лежали готовые детали. Он их сдаваться в именную ячейку нёс.

Сейчас парниша оказался на пятой точки — глазами хлопает, технология на полу, детали разбросаны.

— Ты, козел драный?! — прошипел он.

Обращало внимание, что фрезеровщик был хорошо покоцан на лицо. Виднелись несколько свежих рубцов, ещё розовых, а над левым глазом пацана вовсе зашивали не так давно. Штук десять швов было наложено. Честно говоря не мудрено, то как он разговаривает натурально стимулирует оппонента к применению физической силы.

— Я точно также рад тебя видеть, — заверил Саня.

Ну и с этими словами как будто бы не специально пнул носиком ботинка одну из деталек, которая подкатилась под мусорный жбан и там застряла.

— Ой не увидел, прости.

И пошёл к верстаку не оглядываясь. Настроение было такое, что если этот индюк что-то пропилит в спину, то Пельмень его головой в мусорный жбан вставит. Детальку искать.

Но без дружочка пирожочка у фрезеровщика видать исчезла былая духовитость. Он засунул язык в одно место, поднялся и начал собирать детали. Нет, он конечно что-то там шипел, но сквозь стиснутые зубы и так тихо, что из-за шума в цеху ничего не разобрать. Хай живет пока, до следующего раза.

Вернувшись к верстаку, Пельмень покидал на него полученные методички. Полистал первую попавшуюся инструкцию «слесаря механосборочных работ», вздохнул.

До обеда чтения точно хватит, причём с головой. Он огляделся, приметил за соседним верстаком табурет (у Сани своего стула попросту не оказалось), забрал себе под задницу, ни у кого разрешения не спрашивая. Это явно не понравилось сверлильщику, который чуть шею не свернул, наблюдая как уводят его стул с рабочего места.

— Эй! Молодой! Куда понёс? Ща встала и шею намылю!

— Сиди пока сидится, братское сердце, — буркнул Пельмень, усаживаясь на стул и понимая, что дальше бравады дело у сверлильщика не пойдёт. — Я отдам!

Да и не нужен сверлильщику стул, до конца смены точно — вон сколько нахапал себе добра, целый ящик финтифлюшек для сверловки по кондуктору. Так что заняться ему есть чем, пусть бабки зарабатывает.

Расположившись, Саня открыл первую страницу, пробежался глазами:

«Слесарь механосборочных работ осуществляет подготовку деталей, сборку машин и механизмов, операции по подгонке, соединению…»

Да ну его нафиг. Пельменя аж пробрало. И такой вот хрени несколько десятков страничек, исписанных мелкими буковками, с редкими схемами и сносками на непонятных словах или формулировках.

Оно точно надо? Дмитрий Дмитриевич сам то эту хрень знает? Не наизусть, а в принципе? Или только в руках держал.

Короче.

Саня отложил должностную инструкцию и взял взамен инструкцию по технике безопасности. Тоже со спущенным лицом полистал пару тройку страниц, закрыл. Чего непонятного — руки ноги береги, никуда ничего не суй.

Скучновато как-то.

Короче, надо Дмитрий Дмитриевичу, пусть сам и читает. Пельмень отодвинул от себя методички. До обеда оставалось ещё три часа, и сидеть у верстака не хотелось. Поэтому Пельмень реши, что использует свободное время для того, чтобы территорию вокруг корпуса посмотреть. Прогуляться тупо. Может где турничок найдётся, площадочка спортивная.

С такими мыслями вышел из корпуса, где уже начинило потихоньку припекать. Далеко идти не пришлось, турник действительно оказался неподалёку от курилки. Уважали в советские времена спорт. Ну и Саня уважал — подошёл к турнику, повис, пару раз подтянулся, кайфы поймал.

И в этот момент заметил на углу корпуса следующую картину. Две хорошо знакомые рожи в виде сварщика и фрезеровщика, с которым Саня только столкнулся в дверях, стопорнули молодого пацана с телегой. Таких бегунков Пельмень уже видел — чи диспетчеры, чи транспортировщики, дай бог памяти вспомнить как правильно называются. Так вот сейчас у фрезеровщика и сварщика с бегунком происходил не самый приятный разговор. Сварщик схватил пробегавшего мимо паренька за шиворот, как лев хватает из засады лань, подтянул к себе. И что-то ему в грубой форме высказывал. У них похоже агрессия дополнительная просыпается, когда эти два кренделя вдвоём ходят. Фрезеровщик картинно поигрывал перед испуганным бегунком фрезой, толсто намекая, что непрочь использовать инструмент для нанесения тяжких телесных. Что эта троица друг с другом не поделила, Саня не знал, да и знать особо не хотел. Однако когда из соседнего корпуса вышло парочка ребят и направились в танмошнюю курилку, вопросы у сварщика и фрезеровщика к бегунку сразу же исчезли. Паренька они отпустили и тот подняв телегу почапал прочь, то и дело оглядываясь.

Что собрались делать дальше эти двое комнатных терминаторов, Пельменя шибко не интересовало. Он снова подпрыгнул, повис на турнике, закрыл глаза, сосредоточился и и собрался подтягиваться по второму заходу, когда раздался свист.

— Але, туша! Глаза открой!

Голос сварщика Пельмень узнал сразу, как сразу понял, что обращаются к нему. Открыл глаза и увидел перед собой две рожи.

Бля…

Ну какого спрашивается рожна? Только ж начал нормально тренироваться и не трогал никого. Обязательно лезть именно в этот момент?

Фрезеровщик возбужденно переступал с ноги на ногу и незакрывая рот тарахтел помелом.

— Отвечаю, дверью меня ударил, суку уработаю прямо здесь…

Он по прежнему держал в руках фрезу. Намекал, что напрочь исполнить обещание прямо сейчас.

— Погоди, — перебил дружбана сварщик и перевёл взгляд на Пельменя. — Думал не найдём? Я же говорил тебе, что мы встретимся. Че ты такой борзый?

Саня отпустил перекладину, спрыгнул на землю.

— Я не терялся чтобы меня искать. Фрезу убери, дурачок, от греха подальше, — Пельмень кивнул на инструмент в руках фрезеровщика.

-А че, очко играет? Кто дурачок, туша?!

Саня промолчал. Приготовился, понимая, что драка может вспыхнуть в любой момент, а получить фрезой не хотелось. По ощущениям фрезеровщику должно хвалить одного удара, а вот со сварщиком чуть повозиться придётся — крепкий гаденыш, а удар в новом теле ещё не поставлен.

— Готов побазарить по мужски? — сварщик набычился.

Пельмень огляделся. Мимо корпуса то и дело проезжал транспорт, ходили люди. Не самое лучшее место чтобы разбивать этих двух крендельков.

— Отойдём может чуть в стороночку?

— Какой отойдём! Я тебя здесь уработаю!

— Ну поближе к санчасти, я как раз обещал доктору тебя в стационар на пару неделек отправить, — Саня подмигнул. — А я пока с ней на свидание схожу.

— Чего?! Думаешь борзый такой и с рук тебе это сойдёт?!

— Если честно, то думаю как тебя ронять — в печень или в голову, — хмыкнул Пельмень, становясь в стойку. — Дилема прикинь?

Пора было заканчивать пустой трёп.

— Ах ты сука…

Ну и понеслась по классике.

Пельмень дождался когда сварщик попрет вперёд и он попер, влетев в Саню прямой ногой. Думал уронить сразу, что ж им всем так неймется душу Пельменя прочувствовать. Не вышло — сайдстеп, и сварщик летит со своей ногой мимо. Пельмень продолжает движение — резкий разворот корпуса на 180, в голову фрезеровщика летит вертушка. Растяжка у Санька ещё так себе, но хватает, чтобы выбросить ногу обутую в тяжёлый ботинок в голову невысокого работяги.

Не успел Пельмень докрутить удар, как у него прямо на лету падает челюсть — работяга легко подныривает под удар и как только Саня отдаёт спину, делает проход.

Ниче се.

А он то явно обученный этот черт, думает Пельмень заваливаясь на траву и сразу блокируй фрезеровщику выход в открытый гард, переплетая ноги за его спиной. Точас подскакивает сварщик, собираясь прописать пенальти лежащему Сане в висок. Удар приходится в локоть — рука на месте и блокирует соккер кик. Саня сбрасывает с себя борца, сам оказывается в маунте… неизвестно чтобы произошло дальше, но тут раздались крики.

— Пацаны! Вы чего?! Хорош! Хорош кому говорю!

Голос Дмитрий Дмитриевича Пельмень узнал сразу.

— Я вам щас головушки поотрываю!

Международник есть международник, даже после завершения спортивной карьеры. Рука Дмитрий Дмитриевича сомкнулась на шивороте Пельменя как тиски и сдёрнула его с фрезеровщика, который собака уже за фрезой полез (слава богу хватило тяму перед началом драки ее в карман спрятать).

— Заканчиваем!

Саня стоял на ногах, чуть задышав и исподлобья смотрел на фрезеровщика и сварщика поочерёдно. Недооценил. Бывает. Нечего было понты с вертушками колотить.

Мастер, видимо закончивший пораньше со своими делами в другом цеху, вырос между сторонами.

— Вы блин красавцы друг друга бить, — сказал Дмитрий Дмитриевич. — Пожали руки! Чего вы исполняете?

— Дмитрий Дмитриевич…

— Через полчаса все в госк как штык!

— Дмитрий Дмитриевич…

— Иди давай, я в отличие от практиканта гладить не буду, ты меня знаешь? Или может два на два схлестнёмся, чтобы по честному силы уровнять?!

Сварщик и фрезеровщик переглянулись, ну и побрели в цех. Мастер проводил их взглядом и обернулся к Сане.

-Чего ты на это ведёшься?

-Виноват…

На секунду Саня скользнул по лицу мастера взглядом и нахмурился. У Дмитрий Дмитриевича под левым глазом открылась глубокая такая сечка, совсем свежая. Сам он был взмыленный и сильно уставший. Все бы ничего, всегда можно списать на то э, что шёл, упал и головой ударился. Но у Дмитрий Дмитриевича оказались сбиты костяшки на кулаках.

-А где вы были? — насторожился Пельмень.