Черепашки-ниндзя против Злобного Крага

Глава 1

— Не сочтите меня хвастуном, парни, — сказал Микеланджело, обращаясь к друзь­ям, — но эта машина времени — мой под­линный шедевр. Я, отнюдь, не претендую на звание изобретателя. Она была изобрете­на задолго до этого дня. Но конструкция и принцип действия машины времени всегда хранился в тайне. А мне удалось эту тайну разгадать и сконструировать собственную машину времени. Поэтому заявляю с пол­ным основанием, что эта штука — мой ше­девр.

Леонардо, Донателло и Рафаэль потря­сенно молчали. Уже много месяцев их друг конструировал машину времени, но никто из них не верил, что у Микеланджело, и впрямь, получится «что-нибудь путное, как вдруг сегодня, когда они уже собирались спокойно поужинать, Микеланджело са­мым будничным тоном пригласил их в свою комнату, чтобы продемонстрировать принцип действия своего изобретения.

И теперь трое черепашек-ниндзя изум­ленно разглядывали широкое металличес­кое кресло, к которому было подсоединено множество проводов. Через эти провода ма­шина была связана с панелью управления, которая по ширине занимала чуть ли не всю стену.

— Как же тебе это удалось, приятель? — дружелюбно поинтересовался Леонардо.

— Не хотел бы вдаваться в детали, но сущность этой штуки в том, что она позво­ляет вклиниваться в спираль времени, — скромно пояснил Микеланджело. — Эта мысль гениальна и, в то же время, проста. Меня осенила это, когда я ехал на поезде из Вашингтона в Нью-Йорк...

— Я помню, когда это было, — встрял в разговор Рафаэль. — Президент Америки пригласил нас в свою резиденцию. Нас должны были наградить за то, что мы раз­громили банду головореза Санчеса...

— Лучше тебе помалкивать! — вспылил Донателло. — Разговор сейчас идет не о на­граде.

Болтливый Рафаэль счел за нужное про­молчать.

И вот, когда я шел по коридору ваго­на, меня вдруг осенила необыкновенная мысль, — продолжил Микеланджело. — Я задумался — кто сейчас находится в дви­жении? Поезд, мчащийся из одного города в другой или я, идущий по мчащемуся по­езду? И тогда мне стало ясно, что и я, и поезд являемся частями одной спирали вре­мени. Значит, если изобрести устройство, которое позволило бы мне направиться в сторону, противоположную течению времени, то можно оказаться в прошлом.

— А почему не в будущем? — спросил Леонардо.

- Потому что для нас пока еще будуще­го нет, — поделился своими раздумьями Микеланджело. — За нами тянется след прожитой жизни, а впереди — пустота. Мы сами вершим свое будущее. А в прошлом уже ничего не меняется. Как бы мы не старались, мы все равно придем к тому состо­янию в настоящем, в каком находимся сей­час.

— По-моему, это гениально! — поспешил заявить Рафаэль.

— А по-моему, полная ерунда. — не счел нужным скрывать Донателло. — Ты напич­кал свою комнату металлоломом, словно тебе некуда девать деньги...

Сейчас мы и выясним, парни, гениаль­но ли мое изобретение или все, чем я зани­мался последние месяцы — ерунда, — сказал Микеланджело. — Так как мне принадлежит авторство этого изобретения, то и эксперимент будет проводиться на мне. Без возражений! — повысил он голос, заметив, что Леонардо отрицательно замотал головой. - Я отправлюсь в девятый век нашей эры, в королевство Умбрия, которое существовало на территории нынешней Франции. На панели управления уста­новлен таймер - я пробуду в Умбрии ровно десять минут. Если через десять ми­нут меня не окажется в этом кресле, зна­чит, меня стерло во временную пыль.

— А если ты вернешься, то что тогда? — спросил Леонардо.

— Не знаю, — пожал плечами Микелан­джело. — Для меня не имеет значения, что будет потом. Я живу сегодняшним днем. И сегодня мне не дает покоя любо­пытство исследователя и изобретателя. Пока я не проверю — действует ли моя машина? — не смогу уснуть. Поэтому я прошу тебя, Леонардо, сесть за пульт уп­равления и включить машину. Остальных прошу присутствовать ради чистоты экс­перимента.

— Мне эта затея совсем не по душе, — категорично заявил Донателло. — Интуиция подсказывает мне, что этот эксперимент может доставить нам массу хлопот.

Лучше будет тебе помалкивать, — ядо­вито заметил Рафаэль. — Сейчас разговор идет не о твоей интуиции. Кроме того, я заметил, что всякий раз, когда ты предрека­ешь нам неприятности, они, действитель­но, с нами происходят.

Перепалка между друзьями могла про­должаться еще долго, если бы Микеланд­жело не начал снаряжаться в дорогу. Он прицепил к своему широкому поясу моток тонкой и прочной веревки, вложил в две­надцать кожаных ножен за поясом корот­кие кинжалы и поместил за панцирь двое самурайских мечей. Затем он с решитель­ным видом сел в металлическое кресло и кивнул Леонардо. Тот со вздохом подошел к панели управления. Донателло и Рафаэль растерянно умолкли.

Леонардо нажал на красную кнопку. Ме­таллическое кресло загудело. Таймер начал автоматический отсчет времени.

Спустя секунду, Микеланджело пропал, словно растворился в воздухе. Оставшим­ся черепашкам-ниндзя казалось, что вре­мя течет невероятно медленно. Леонардо нетерпеливо ерзал на стуле за панелью управления. Рафаэль расхаживал из угла в угол комнаты, а Донателло замер на ме­сте, словно превратившись в соляной столб.

Когда истекала восьмая минута ожида­ния, шум внутри металлического кресла вдруг стал угрожающе нарастать. Трое дру­зей поняли, что вот-вот произойдет взрыв.

— Отключи машину! — закричал Рафа­эль Леонардо.

— Не могу, — в отчаянии произнес Лео­нардо.

Не успел он договорить, как шум внутри машины перерос в оглушительный рев. Провода, соединяющие кресло с панелью, вспыхнули синим огнем.

Донателло пулей выскочил в коридор, схватил висящий на стене огнетушитель, вернулся в комнату и включил его. Белая пена залила машину времени. Когда огонь был погашен, друзья аккуратно убрали в комнате, а затем перешли на кухню.

Сидя за белым столом, трое черепашек- ниндзя подавленно молчали. Мысль о том, что их друг навсегда остался в девятом ве­ке, не давала им покоя. Спустя час, Лео­нардо поднял голову, внимательно оглядел друзей и сказал:

— Есть только один способ вернуть назад Микеланджело.

— Ты хочешь сказать, то мы должны са­ми отремонтировать машину времени и от­правиться к нему на выручку в Умбрий­ское королевство? — мгновенно сообразил Донателло, куда он клонит.

Леонардо утвердительно промолчал.

— Это невозможно! — панически вос­кликнул Рафаэль. — Я понимаю: в устрой­стве машины времени ровно столько, сколько у Донателло — в приготовлении хорошей пиццы!

— Если я буду знать, что от моих кули­нарных способностей зависит жизнь друга, я сумею приготовить вкусную пиццу, — парировал выпад Донателло. — Думаю, что Леонардо прав. Мы не сможем никак иначе вернуть Микеланджело из девятого века в двадцатый без помощи этой штуки.

— Но сколько времени займет ремонт - год, два? — продолжал паниковать Рафа­эль. — За это время Микеланджело успеет уже сто раз вмешаться в какую-нибудь пе­редрягу.

— Если мы не будем отвлекаться на по­сторонние дела, а займемся только ремон­том, то, думаю, уложимся в несколько ме­сяцев, — сказал Леонардо. — Вначале мы поймем принцип работы машины времени. А когда изучим принцип, то легко сумеем ее починить. После этого мы отправимся вслед за другом в Умбрию. И либо все вчет­вером вернемся оттуда, либо не вернется ни один из нас.

Меня вполне устраивает такая пер­спектива, - заявил Донателло. — Я опаса­юсь худшего, но надеюсь на лучшее.

— Ты предрекал нам неприятности, вот они уже и начались, — не преминул про­ворчать Рафаэль.

Утром следующего дня трое друзей при­нялись за ремонт машины времени, прин­цип работы которой был известен пока только Микеланджело. Они не сомнева­лись в том, что сумеют ее отремонтиро­вать. Ведь от их усердия зависела судьба друга!..

Едва Микеланджело понял, что попал в Умбрию, как завопил от восторга и за­прыгал на месте. Его собственное изобре­тение, преодолев временную спираль, за­бросила отважного черепашку на границу королевства, которая проходила по широ­кому лесному ручью. Извилистая черная лента ручья обросла с обеих сторон гус­тым ольшаником, ветви которого тяну­лись к воде.

Итак, машина времени действовала! Те­перь он думал лишь о том, как через десять минут окажется обратно в двадцатом столе­тии и увидит изумленные физиономии дру­зей. А затем они вчетвером соберутся за кухонным столом и будут решать — как ис­пользовать машину времени на благо чело­вечеству?

Но десять минут прошло, а Микеландже­ло все не возвращался в свою эпоху.

Прошло еще около часа прежде, чем он окончательно убедился в том, что возврата отсюда нет. Очевидно, произошла поломка в машине. Микеланджело не впал в отчая­ние. Ему казалось, что Леонардо, Донател­ло и Рафаэль разберутся в его изобретении. Времени, правда, им для этого потребуется изрядно!

«Они не бросят меня тут одного, — поду­мал черепашка-ниндзя. — Они обязательно явятся за мной. Но пока это произойдет, мне придется пожить какое-то время среди умбрийцев...»

Он решил добраться до ближайшего селе­ния, чтобы узнать — не нуждается ли кто-нибудь в его помощи и защите?

От ручья тянулась вглубь леса тропа. По ней он и направился.

Между тем, время близилось к вечеру.

Вскоре тропинка, по которой двигался Микеланджело, резко взметнулась в гору. С ее вершины странник устремил при­стальный взор вперед, стараясь рассмот­реть хоть какие-то признаки города или деревни. Но вечерняя мгла плотно затянула горизонт.

Черепашка недоумевающе покачал голо­вой. Когда он отправлялся в свое странст­вие, то думал, что Умбрия — многолюдная богатая страна. Он никак не ожидал уви­деть полное безлюдье. Сердце его предчув­ствовало беду.

Покачивающиеся над его головой березы тонкой черной сетью веточек застилали бледное небо. Микеланджело вошел в ов­раг, который тянулся между высокими де­ревьями, шелестевшими сухими листьями.

Внезапно он замер. Его чуткий слух сквозь шепот листьев и дуновение холодно­го ветра уловил звук шагов. Шаги прибли­жались. По мягкому звуку сучьев, потрес­кивающих под ногами у бегущего, Микеланджело определил, что это не взрос­лый человек. Поэтому он не стал хвататься за рукоятку меча.

Прошла еще минута томительного ожи­дания, и в овраг по песчаному склону ска­тился паренек лет пятнадцати в богатой, расшитой золотом одежде, изодранной о ветви. Растрепанные длинные волосы спа­дали на испуганное лицо. Увидев прямо пе­ред собой гигантскую черепаху, вооружен­ную двумя мечами, юноша онемел от испуга, а затем упал на колени и сдавленно выдавил из себя:

— Не убивай меня, благородный ры­царь. Моя смерть не принесет чести твое­му мечу.

— Не бойся, — спешился Микеланджело и протянул ему лапу, помогая подняться на ноги. — Тебе нечего меня опасаться. Я вовсе не собираюсь отнимать у тебя жизнь. Мне случалось убивать людей, но это были закоренелые негодяи. Мне кажется, ты не принадлежишь к их числу...

— Значит, вы не состоите на службе у Крага? — обрадовался юноша.

— Не состою, — пожал плечами Микеланд­жело. — Я, вообще, никогда и никому не служил. Я и трое моих друзей помогали бедным, защищали обиженных, боролись с несправедливостью. Я никогда не нани­мался в слуги. Когда меня просили, я приходил на помощь, но не как слуга, а как друг. Я понимаю, что мой вид кажет­ся тебе необычным. Но чего в жизни ни бывает!

Так будь же моим другом, благород­ный рыцарь! — воскликнул юноша, при­жимая лапу Микеланджело к своему серд­цу. — Если ты сейчас мне поможешь и не позволишь им убить меня, клянусь, я щедро вознагражу тебя. Я назначу тебя сопра­вителем королевства.

— Позволь сначала узнать, с кем же я, собственно, беседую? — поинтересовался Микеланджело, отнимая свою лапу.

— С законным наследником умбрийского трона принцем Грегори, — представился юноша. — За мою голову назначено двести тысяч золотых монет. Сейчас за мной охо­тятся сотни наемных убийц.

Узнав, кто перед ним, отважный чере­пашка изумился. По глазам юноши он по­нял, что тот искренен.

— Но если ты, и впрямь, законный на­следник, то почему не сидишь во дворце, у трона, а бегаешь по лесу? — спросил он не­ожиданного попутчика.

— Потому что во дворце на троне уселся узурпатор Краг, — горестно ответил Грего­ри. — Он собственноручно убил моего от­ца — короля Умбрии, и мою мать. Еще не высохла их кровь на полу тронного зала, как Краг закатил там пир для своих наем­ников.

— Значит, в вашем королевстве произо­шел переворот? — догадался Микеландже­ло. — Как давно?

Позавчера. Краг был старшим братом моего отца. После смерти отца он должен был стать королем. Но отец женился на до­чери каледийского герцога. От их брака ро­дился я. И Краг утратил возможность стать со временем королем. Тогда он страшно возненавидел меня и всю мою семью. Пять лет назад он подготовил заговор, собираясь свергнуть короля. Но мой отец раскрыл за­говор. И, несмотря на то, что заговорщики хотели убить его, отец, добрейшей души человек, не казнил их, а приговорил к пожизненной высылке за пределы королев­ства.

— Он поступил гуманно, — сказал Мике­ланджело, шагая по дороге рядом с юно­шей.

— Но в сердце коварного Крага не было места для доброты, — продолжил печаль­ный рассказ умбрийский принц. — Пять лет он пропадал неизвестно где. А неделю назад внезапно появился в королевстве, сколотил вокруг себя армию из всякого сброда и отправился в поход на столицу.

— Такую армию без труда разогнали бы три рыцаря, — предположил Микеланд­жело.

Мой отец поначалу тоже так подумал и отправил навстречу Крагу отряд легкой кавалерии. Мы ожидали скорого возвраще­ния с победой. Каково же было наше удивление, когда пришла весть, что отряд наго­лову разбит!

— Как это получилось? — изумился Ми­келанджело. — Какую хитрость применил Краг?

— Никто этого понять не мог. Мой отец не на шутку обеспокоился, тем более, что армия Крага все время увеличивалась. И тогда он отправил против своего брата всю свою армию. Мы знали, что войско Крага состоит преимущественно из любителей легкой наживы, бандитов и головорезов, неподготовленных к сражению с опытными солдатами. Но Краг разгромил королев­скую армию и вступил в столицу.

— Невероятно, — пробормотал Микелан­джело.

— То же самое произнес и мой отец, ког­да увидел вошедшего в тронный зал Крага с обнаженным черным мечом в руке. На лезвие меча была запекшаяся кровь. Кровь была на плаще и сапогах Крага. А его гла­за! Этими глазами на моих родителей смот­рела сама смерть! — в ужасе закрыл лицо руками Грегори.

— Довольно, — положил Микеланджело лапу на плечо Грегори. — Я вижу, как тя­жело тебе это рассказывать. Давай немного помолчим.

Возле самой вершины пологого лесистого холма они набрели на ельник, свернули с тропинки в лесную гущу, наломали сухого лапника, насобирали шишек и разожгли костер.

Веселое пламя заплясало у корней сто­летней ели. Пристроившись между корня­ми большого дерева, Грегори неожиданно произнес:

— Мой отец был самым лучшим масте­ром боя на мечах в королевстве... Я всегда гордился своим отцом. И всегда недолюб­ливал его брата Крага. Краг вечно был оз­лоблен. Боец из него был никудышный, он и меч-то едва умел держать в руках. Когда Краг вошел в тронный зал, там находились и мы с мамой. Братья скрестили мечи.

- Кто помешал твоему отцу победить узурпатора? — спросил Микеланджело.

В том-то все и чудо, что никто из вои­нов Крага, вбежавших следом за ним в зал, не вмешался в поединок. Но Краг был сам на себя не похож. Его меч легко отражал все выпады отца. Затем Краг стал контра­таковать, пока стремительным движением не отсек отцу голову. Моя мать от ужаса лишилась чувств. Краг приблизился к ней и проткнул своим черным мечом. Я не стал дожидаться, пока меня постигнет та же участь. Выходы из зала были перекрыты воинами Крага, и я спрыгнул с балкона, который находился на большой высоте.

— Как же ты не разбился насмерть?

— Сам понять не могу. И не только не разбился, но даже умудрился ноги не под­вернуть. Помню, с какой злобой закричал Краг, когда я выбежал из замковых ворот. Он сразу же послал за мной погоню. Но я не побежал торными дорогами, а устремил­ся в лес.

— Разве они не пустили по твоему следу собак-ищеек? — поинтересовался Мике­ланджело.

— Разумеется, пустили. Но отец еще в детстве научил меня, как надо поступать в таких случаях.

— И как же?

— Следует натирать подошву сапог тра­вой дикой петрушки, что я и сделал. И только поэтому я жив до сих пор.

— Это средство сбить преследователя со следа и мне знакомо, — удовлетворенно кивнул Микеланджело. — Но куда ты бе­жал?

— В Каледийское герцогство, — ответил Грегори. — Тамошняя герцогиня — родная сестра моей матушки. Я полагаю, она не откажет мне в убежище.

Грегори растерянно умолк, а затем не­смело спросил:

— Я до сих пор не знаю твоего имени, благородный рыцарь. Позволь узнать твое звание и из каких ты мест?

— Зови меня Микеланджело. Я родом из Нью-Йорка.

— В Умбрии сейчас небезопасно, — ре­зонно заметил Грегори. — Краг приказал своим лазутчикам уничтожать всякого, кто вызывает подозрение. Его солдатня разгра­била и перебила половину населения столи­цы. Я встречал в лесу беженцев, которые семьями уходили с насиженных мест. Мне довелось увидеть сожженные дотла дерев­ни. В этой стране тебе лучше не задержи­ваться.

— Пожалуй, ты прав. Мне, и впрямь, не помешало бы отправиться в другое место, - усмехнулся Микеланджело. — Я поеду в Каледийское герцогство.

— Позволь мне быть твоим попутчиком, - взмолился Грегори. — Я не стану для тебя обузой. Я могу обещать, что если мы до­стигнем Каледин) без приключений, герцо­гиня щедро вознаградит тебя. Она добрая женщина.

Слабо верится, что мы доберемся туда без приключений. Ведь лазутчики Крага нынче шныряют повсюду, — вздохнул Ми­келанджело. — Но я охотно возьму тебя в попутчики. Мне не нужна награда. Но моя совесть не даст мне покоя, если я не помо­гу беззащитному принцу.

От радости умбрийский принц едва не за­прыгал.

— А сейчас не мешало бы и поспать, — зевнул киммериец. — Завтра нас ожидает трудный день.

Грегори расстелил на земле свой широ­кий плащ, на котором они оба улеглись. Вскоре они крепко уснули.

Спустя два часа костер превратился в груду пепла. Пробегавшая мимо лисица, почуяв неладное, замерла и принюхалась. Разглядев спящих, лисица недоумевающе повертела пушистым хвостом. Она видела снующих по тропинкам вооруженных лю­дей, слышала цокот копыт стражников по мощенным камнем дорогам. Лиса подозре­вала, — разыскивают этих двоих странных путников.

А путники вместо того, чтобы понадеж­нее спрятаться, преспокойно развалились возле кострища и в ус не дуют! Подумав, что вряд ли эти двое доживут до следующе­го ночлега, лисица побежала дальше, заме­тая следы хвостом.

В ту ночь Микеланджело приснился странный сон. Во сне черепашка-ниндзя увидел высокого тощего человека в рыцар­ских латах. Его сапоги и плащ были густо заляпаны кровью. Человек держал в руках меч, у которого не только рукоятка, но и лезвие были черного цвета. И Микеланд­жело понимал, что перед этим мечом ему не устоять. Но нельзя отчаиваться, нельзя отступать и сдаваться. И, когда враг занес оружие для последнего удара, в руках у Микеланджело появился белый меч, о лез­вие которого раскололся черный меч про­тивника...

Грегори проснулся на заре. Охая, он ощу­пал спину, израненную еловым корнем. Шея у него и вовсе не поворачивалась. Ми­келанджело уже встал и теперь проверял оружие. Быстро собравшись, путники от­правились в дорогу.

Они двигались лесными тропами, избегая широких дорог, где их легко могли заме­тить. Спустившись с холма, они перешли ручей по узкому мостику. Тропа петляла, то вползая на холмы, то ныряя в низину.

Затем начался плавный спуск в широкую долину. Перед путниками распростерлось редколесье, сливавшееся вдалеке с густой стеной деревьев. Узкая обходная дорога ви­лась нескончаемой бечевой. Они брели по заросшей тропе немногим более часа, как вдруг Микеланджело остановился и при­слушался.

— Мне слышится странный топот, — сказал он. — Кто-то очень быстро нас наго­няет... У тебя в этом месте назначено с кем-нибудь свидание?

— Нет, — ответил умбрийский принц.

— У меня тоже. Тогда нам лучше посто­рониться.

И они быстро отступили в ложбину — вправо от обочины дороги. Едва они скры­лись, как показался воин верхом на коне. Он был облачен в черные доспехи, а в ру­ках держал топор с широким лезвием. Его взгляд был устремлен на тропу, где были заметны следы башмаков Грегори.

Всадник остановился, поравнявшись с ложбиной, в которой укрылись путники. От сиплого сопения воина Крага у принца Грегори сжалось сердце. Ужас охватил юношу. Он понял, что через минуту будет обнаружен.

Черепашка-ниндзя молнией рванулся на дорогу, на бегу извлекая меч из ножен. Че­рез долю секунды голова неприятеля отде­лилась от плеч, срубленная Микеландже­ло, и покатилась на дорогу. Грегори с об­легчением перевел дух.

— Хорошо, что он не успел издать ни звука, — произнес Микеланджело, вклады­вая меч в ножны. — Поблизости могли оказаться его товарищи. Явись они сейчас сюда, туговато бы нам пришлось. Зато те­перь мы имеем коня.

Черепашка-ниндзя оттащил безжизнен­ное тело в ложбину, а затем помог наслед­нику умбрийского трона забраться на коня убитого.

— Думается мне, что этот солдат был не разведчиком, а патрульным, — сказал Ми­келанджело, запрыгивая в седло позади принца.

— А какая разница?

— Разница в том, что патрульный никог­да в одиночку не едет по дороге, — наста­вительно заметил черепашка. — Следом за ним, на расстоянии мили или двух, дви­жется второй патрульный, за вторым - третий... Вот почему нам следует поспе­шить убраться отсюда...

Грегори пришпорил коня. Но быстро ехать было трудно. Мешали дерн, кочки, неровная почва и деревья, то и дело образу­ющие перелески. Тропа круто свернула в низины, к дальним заводям. По правую сторону виднелась бескрайняя дубрава, в которую углублялась извилистая дорожка.

Путники остановились отдохнуть у ог­ромного дуплистого дерева, поросшего пуч­ками тоненьких веточек вокруг темных ран от давно обломившихся сучьев. Вне­запно они услышали топот лошадиных ко­пыт, который одновременно доносился с обеих сторон тропы.

— Мы пропали! — пришел в ужас Грего­ри. — Надо бросать коня и бежать в лес.

— Как раз причин для волнения нет, — загадочно улыбнулся Микеланджело, чут­ко прислушиваясь к приближающемуся то­поту. — К нам с разных сторон скачут все­го два человека. Это не так уж много.

— Что же делать? — спросил умбрий­ский принц, которому собственная мысль о бегстве казалось очень привлекательной.

— Я спрячусь, а ты оставайся здесь.

— Что-о-о? — не мог поверить своим ушам Грегори.

— Главное, держись увереннее и ничего не бойся, — напутствовал принца Мике­ланджело, спешившись и скрываясь за ду­бом.

Еще издали он разглядел в дереве широ­кое дупло, в которое можно было проникнуть через щель. Микеланджело быстро втиснулся в нее. Утопая по щиколотку в опавшей листве и гнилых щепках, он от­стегнул от своего пояса моток тонкой проч­ной бечевы, размотал ее и сплел на конце петлю.

К дубу подъехали вооруженные копьями воины Крага. Увидев Грегори, которого они безуспешно разыскивали второй день, всадники сначала не поверили собствен­ным глазам. Умбрийский принц спокойно поправлял подпругу коня, не обращая на них никакого внимания.

— Эй, щенок! — заорал один из воинов.

— Это ты мне? — с изумленным видом оглянулся Грегори.

— А кому же еще?! — поразился солдат такому нахальству.

— Он мой! — заорал второй воин. — Я его первый заметил. Мне Краг заплатит за него двести тысяч золотых.

— Нет, мне! — заспорил первый.

Оба солдата поскакали к дубу, думая каждый лишь о том, как сейчас проткнет принца копьем. Первый воин не заметил серебристой петли, которая свесилась отку­да-то сверху.

В следующую секунду всадник почувст­вовал, как веревка затянулась вокруг его шеи, как он вылетел из седла и поднялся к толстому суку дерева. Хрустнули его шей­ные позвонки — и мертвый воин упал к но­гам Грегори.

Второй воин натянул поводья коня и под­нял глаза. А сверху прямо на него уже ле­тел Микеланджело с обнаженным мечом в лапах. Воин успел только рот разинуть от изумления, как ниндзя на лету снес ему го­лову.

— Вот это да! — пораженно выдохнул Грегори.

— Врага нельзя бояться, — сказал Мике­ланджело, вытирая окровавленное лезвие меча о плащ убитого воина. — Нужно идти навстречу опасности, и тогда сама смерть побежит от тебя без оглядки.

Он запрыгнул в седло вражеского коня.

— А разве не следует спрятать эти два трупа? — спросил Грегори.

— Не стоит. Пусть те, кто нас разыскива­ют, знают, какая участь ждет их, — на ска­ку ответил Микеланджело.

Далеко за полдень путники достигли высокой горы, возвышавшейся посреди леса.

Нам остается проехать еще столько же, сколько мы преодолели за первую по­ловину дня. А там уже будет рукой подать до границы герцогства. Но кони устали, надо дать им передохнуть. Я не хотел бы показаться излишне ворчливым, но, по- моему, от этой длительной скачки устали не только кони, — пробормотал умбрий­ский принц, бессильно сползая с седла на землю.

От усталости он тут же уснул.

Вздохнув, черепашка-ниндзя, у которого от усталости ломило все тело, подумал, что следует продлить время отдыха. Он рас­пряг коней и отпустил их попастись на луг, а сам уселся на траву.

Веки Микеланджело стали слипаться в сонной дреме, как вдруг он уловил тихий шорох со стороны тропы. Ниндзя вскочил на ноги и с первого же взгляда понял, что сделал это вовремя. Трое воинов подкрады­вались к путникам из кустов.

Это были патрульные, которые, обнару­жив трупы своих товарищей, быстро сооб­разили, в какую сторону направились бег­лецы. Они нагнали путников у самой горы и, оставив своих лошадей в отдалении, ре­шили застигнуть их врасплох. Патрульных пугала участь товарищей, но уверенности придавала численность.

— Проснись, Грегори! — закричал Мике­ланджело, извлекая меч из ножен.

С ликующим ревом воины бросились на него. Впереди всех мчался огромный чело­век со смуглым, широким и плоским ли­цом, маленькими, горящими, словно угли, глазами, вздернутым носом и низким лбом. На нем была черная кольчужная рубаха, свисающая до колен, кожаные сапоги и во­роненый, инкрустированный серебром шлем. В левой руке он держал щит, в пра­вой — массивный меч. Этот меч со свистом рассек воздух, но Микеланджело, не испу­гавшись свирепых воплей врага, вовремя пригнулся и проткнул воина насквозь.

Отважный черепашка не заметил, что второй воин подкрался к нему со спины. Однако, это видел проснувшийся Грегори.

Враг уже занес меч, чтобы разрубить на­двое Микеланджело, как вдруг юноша юркнул ему под ноги. Споткнувшись, вра­жеский воин рухнул на землю. Оглянув­шись, Микеланджело обрушил свой меч на шлем врага. Умбрийский принц выхватил из рук убитого врага меч и встал рядом с Микеланджело.

Третий воин, оказавшись в одиночестве против двоих, завопил от страха, развер­нулся и побежал, что было духу, к лошадям. Черепашка-ниндзя неторопливо из­влек из-за своего широкого кожаного пояса короткий узкий кинжал, прицелился, при­щурив глаз, и метнул его вдогонку удираю­щему врагу.

Вопль воина оборвался на полуслове — кин­жал Микеланджело воткнулся ему в затылок, и солдат замертво упал, раскинув руки.

— Седлаем коней, — торопливо приказал Микеланджело. — Уж коли эти мерзавцы нас разыскали, то и остальные разыщут. Теперь будем скакать до самой границы, пока не достигнем ее. Умбрия — красивая страна, но долго находиться здесь опасно.

И, запрыгнув в седла, они продолжили свой опасный путь. Дорога вскоре пошла под уклон. Все чаще на тропе стали появ­ляться кусты и заросли цепких чахлых деревцев, которые приходилось объезжать по вязким проплешинам. Трава торчала ред­кими серыми пучками. Деревца осыпали путников пожухлой листвой.

По этим безотрадным местам невозможно было пробираться быстро. Даже Микеланд­жело выглядел усталым и угрюмым. Грего­ри угнетала близость врагов. После стычек, хотя и успешных, ему слабо верилось в то, что удастся избежать следующей и выйти из нее победителем.

Вдруг умбрийский принц воскликнул:

— Я вспомнил!

— Что именно? — встрепенулся Мике­ланджело, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Я вспомнил, что сказал Краг моему от­цу, когда победил в поединке, — торопли­во заговорил Грегори. — Когда Краг выбил меч из рук моего отца, то зловеще засмеял­ся и пробормотал себе под нос: «Со своим мечом я не буду знать поражений!» А ког­да отец упал, обливаясь кровью. Краг скло­нился над ним и прошипел: «Этот меч по­дарили мне озерные феи. За это я женю твоего сына на их королеве». Никто не мог расслышать этих слов, кроме меня, потому что я стоял очень близко к нему.

— Странно все это звучит, — покачал голо­вой Микеланджело. — Мне не приходилось видеть меча, перед которым никто не устоит. Может статься, что когда-нибудь нам доведет­ся столкнуться лицом к лицу с этим Крагом. Тогда и посмотрим — на самом ли деле этот черный меч такой волшебный?

Микеланджело не подозревал, что боль­шой отряд во главе с Крагом уже скачет по их следам, и встреча с узурпатором умб­рийского трона произойдет гораздо рань­ше, чем предполагал ниндзя.

Проехав еще с милю, путники свернули налево в узкую лощину и двинулись еле за­метной тропой по редколесью у подножья угрюмых холмов. Места здесь были глухие, дикие. По сторонам громоздились возвы­шенности. На их выступах и вершинах виднелись остатки древних стен, которые таили в себе зловещую угрозу.

Спустя час, Микеланджело и умбрий­ский принц оказались в длинном темном ущелье. Над каменными валунами нависа­ли деревья, обнажая узловатые, цепкие корни. Выше по склонам взбегал густой со­сняк. Им становилось все труднее ехать по нехоженой низине, загроможденной рух­нувшими деревьями и обломками скал. Ве­тер гнал с запада беспросветные тучи.

Но вскоре, вырвавшись, наконец, из ущелья и проскакав несколько миль, путники оказались на вершине громад­ной насыпи. Дальше тропа присоединя­лась к широкой дороге, петлявшей у гор­ных подножий.

На тракте никого не было видно. Путни­ки пришпорили коней. От гор, которые ос­тались у них за спиной, веяло замогиль­ным холодом. Показался пологий спуск к далекой реке — границе Умбрийского ко­ролевства и Каледийского герцогства. Пре­одолеть ее можно было через брод. В этом месте река становилась мелководной, бла­годаря воздвигнутой выше по течению дам­бе, за которой разлилось широкое искусст­венное озеро.

Путники с надеждой устремили взор на противоположный крутой берег, где гро­моздились горы, заслоняя бесцветное небо. Всадники остановились, чтобы перевести дух и вытереть пот с лица. Из ущелья вы­катилось оставленное ими эхо.

Внезапно от многочисленного стука ко­пыт вздрогнули нижние ветви сосен. Мике­ланджело обернулся, прислушался — и по­тянулся к рукоятке меча.

— Скачи, что есть духу! — закричал он Грегори. — Прочь от врагов! Я задержу их!

Из ущелья вылетели двадцать всадников. Впереди, покачиваясь в седле, мчался сам Краг — высокий, тощий, в черном широ­ком плаще. Микеланджело поскакал навст­речу врагам, высоко держа над головой меч.

Воины остановились. В это время из-за ближайшего к реке холма показались еще шесть всадников, которые помчались напе­рехват Грегори. Микеланджело вовремя за­метил опасность и, развернув коня, бросил­ся на выручку принцу. Пришел в движение и отряд Крага, помчавшись вслед за Мике­ланджело.

Ужас сковал Грегори. Меч был забыт, крик застрял в горле, сам он боялся даже пошевелиться. Зажмурившись, принц при­жался к лошадиному загривку. Его конь яростно вздыбился и помчался к реке, ми­новав передового всадника.

Всплеснулась вода, пена закипела у ног Грегори. Его обдало брызгами, потом слов­но приподняло. Принц приоткрыл глаза: его конь взбирался по каменистой тропе. Брод был позади.

Но погоня ничуть не отстала. Краг мог позволить себе не особенно спешить. Одо­лев крутой склон, конь Грегори остановил­ся, повернулся к реке и неистово заржал. На том берегу у самой воды черным строем стояли шестеро всадников. Переправиться им ничто не мешало, а Грегори до Каледийского замка еще скакать и скакать долгой дорогой. Нагонят!

Грегори обуял гнев, но он понимал, что силы слишком неравны. Неимоверным усилием принц распрямил спину и поднял свой меч.

— Уходите! — вскрикнул он. — Я вам не дамся!

Ответом ему был сиплый хохот.

— Ты нам и не нужен! — закричали всад­ники. — И нашему королю ты тоже не ну­жен! Но нужен жених королеве озерных фей. Туда мы тебя и отправим! Ты все вре­мя скакал туда, куда мы хотели тебя на­сильно доставить! Спасибо за помощь!

Грегори не мог поверить своим ушам. Неужели он все время действовал на руку своим врагам? Может, и встреча с Мике­ланджело была не случайной? Может, Микеланджело вовсе никакой не благо­родный странник, а шпион Крага?

Но то, что произошло в следующую минуту, развеяло мрачные подозрения Грегори.

Трое всадников погнали своих коней в реку. Из-за поворота дороги вылетел на своем скакуне Микеланджело.

Одним взмахом меча ниндзя свес голову всаднику, который находился ближе всех к нему. Второго противника он пронзил на­сквозь, пока тот извлекал свой меч из но­жен. Третий всадник кинулся на Микеланджело с обнаженным мечом, но, легко парировав смертоносный удар, ниндзя убил и его.

Трое всадников, оказавшихся как раз посередине реки, растерялись, не зная — то ли хватать Грегори, то ли вернуться и рас­правиться с надоедливым киммерийцем? Не давая им времени на раздумья, Мике­ланджело извлек двумя лапами из-за ши­рокого пояса два коротких кинжала и мет­нул. Двое всадников, сраженных наповал, упали в воду. Последний, шестой воин от страха пришпорил коня. Его конь, рванув­шись в сторону, угодил прямо в глубокую подводную яму. Через мгновение конь и всадник скрылись под водой.

— Скачем вместе! — ликующе замахал мечом умбрийский принц.

— Погоня будет здесь через минуту, — замотал головой Микеланджело. — Они нас все равно догонят. С двадцатью против­никами мы не совладаем.

— Что же делать? — в отчаянии вос­кликнул Грегори.

— Скачи к дамбе, — указал Микеланд­жело на плотину.

— Зачем?

— Открой ворота, которые сдерживают речной поток, — не вдаваясь в лишние объ­яснения, приказал черепашка-ниндзя. — Перед тем, как это сделаешь, предупреди меня. Торопись!

Едва он это сказал, как из-за поворота дороги показался конный отряд во главе с Крагом.

— Убейте его! — в ярости зарычал узур­патор, останавливая своего коня.

Воины Крага ринулись на Микеландже­ло. Но Микеланджело успел метнуть в них шесть кинжалов. Шесть солдат свалились с седел и остались неподвижно лежать на земле. Еще двух, которые приблизились к нему первыми, он сразил своим мечом. Ос­тавшиеся двенадцать окружили кимме­рийца.

Доскакав до каменной плотины с боль­шими железными створками, Грегори ог­лянулся. Микеланджело сдерживал натиск нападающих, молниеносно отражая удары, которые сыпались на него со всех сторон.

Черепашка-ниндзя успел сразить еще трех врагов, пока, наконец. Краг не крик­нул:

— Оставьте его мне! Никогда в жизни мне не доводилось видеть такого мерзкого урода! Мне доставит большое удовольствие лично проткнуть его!

Воины охотно выполнили приказ своего повелителя. Краг извлек из ножен свой меч с черным лезвием и ринулся на Мике­ланджело. Их клинки скрестились.

Ниндзя видел, что боец из Крага никудышный — это чувствовалось по его дви­жениям. Но, к своему изумлению, Мике­ланджело никак не мог поразить Крага. Черный меч словно сам руководил Крагом, парируя все удары киммерийца.

Тем временем Грегори напрягал все уси­лия, пытаясь привести в действие тяжелое железное колесо, которое раздвигало воро­та шлюза. Но ему это было явно не под си­лу. Тогда он подсунул под зубчатое колесо свой меч, используя его как рычаг, и нада­вил грудью на рукоятку. Колесо слегка сдвинулось с места.

Краг начал атаковать Микеланджело. Черное лезвие свистело у самой шеи чере­пашки. Краг уже дважды нанес легкие ца­рапины на правую лапу Микеланджело.

— Неужели ты тоже думаешь, что мо­жешь устоять против черного меча! — тор­жествующе расхохотался узурпатор умб­рийского трона.

Микеланджело чувствовал, что у него не остается никаких шансов выйти живым из этого поединка.

Черный меч просвистел у него над самой головой, едва не задев повязку.

— Спасайся, Микеланджело! — вдруг прозвучал спасительный крик Грегори со стороны плотины.

Не теряя больше ни секунды, Микеланд­жело тронул за поводья коня, который сам развернулся и поскакал к броду. Расшвы­ряв трех воинов, которые преграждали путь к реке, Микеланджело въехал в воду.

— Трус! От меня тебе все равно не уйти! — крикнул вдогонку Краг, пришпоривая коня.

Микеланджело выбрался на высокий ка­менистый берег в то время, когда Краг с ос­тавшимися в живых воинами еще был на середине брода. И в тот же миг Грегори приналег на рычаг. Раздался оглушитель­ный рев речного потока, который вырвался на простор.

Увидав, какая опасность им грозит, вра­ги в ужасе закричали. В следующую секун­ду река вокруг них поднялась и вздыбилась бушующими волнами. Водяная громада об­рушилась! на умбрийцев, бешено пенясь. Кони, шалея от ужаса, ринулись в поток. Его буйный рев заглушил дикие вопли вра­гов, исчезнувших среди пены.

Лишь один из воинов, который самым последним въехал в реку и оказался ближе всех к берегу, упал с коня, сшибленный по­током, и успел ухватиться за ветку ивы, растущей у самой воды. Выбравшись на землю, он стремглав кинулся вперед, вдоль течения. Спустившись по пологому берегу, он протянул руку и успел-таки схватить за волосы Крага, которого сильное течение во­локло по камням.

Завопив от боли, Краг уцепился одной рукой за спасительную ладонь, а второй придерживал самое ценное, что у него бы­ло — черный меч в ножнах. Выкарабкав­шись на берег, узурпатор с трудом перевел дух и спросил воина:

— Как тебя зовут?

— Куко, — подобострастно ответил тот. — Всегда рад служить своему повелителю.

— С сегодняшнего дня, Куко, ты будешь моим доверенным лицом, — поблагодарил его Краг. — Это большое доверие и боль­шие деньги. Но не вздумай кому-нибудь хвастаться, будто король Краг именно тебе обязан спасением жизни.

— Да лучше я себе язык откушу! — по­клялся довольный Куко.

Поднявшись на ноги, Краг мрачно посмо­трел на противоположный берег и погрозил кулаком путникам, которые уже скрылись из виду.

Я отомщу, я ужасно отомщу, — про­шипел узурпатор. — Придет день, когда от Каледийского герцогства не останется даже воспоминаний. Придет день, когда я схвачу проклятого Грегори и подарю королеве фей. Этот дуралей даже не подозревает, что волшебное озеро находится недалеко от Ка- ледийского замка.

Он повернулся к Куко и дружески хлоп­нул его по плечу:

— Завтра же ты отправишься в Каледию. Не спускай глаз с Грегори и Микеландже­ло. Докладывай мне о каждом их шаге. Я уверен, что рано ли, поздно ли, но они уго­дят в одну из моих ловушек.

— Будет исполнено, — поклонился Куко.

— А ты молодчина, — хлопнул Микелан­джело принца по плечу.

— Я — способный ученик, — скромно улыбнулся Грегори. — Ты — замечатель­ный учитель, Микеланджело. Ты учишь быть героем.

— Я успел заметить, что Краг все-таки выбрался из воды, — помрачнел черепаш­ка-ниндзя. — Один из солдат ему помог.

— Как жаль! — печально вздохнул умбрийский принц.

Не горюй! — подбодрил его Микелан­джело. — Чует мое сердце, что мы еще столкнемся с этим типом. Верь мне, при­дет час, когда ты отомстишь за смерть отца и матери. Ты вернешь свое королевст­во и будешь править мудро и справед­ливо.

— А ты станешь соправителем?

— Нет, — покачал головой отважный че­репашка. — К чему мне власть? Я счаст­лив, что живу так, как мне нравится. У ме­ня — самые лучшие в мире друзья. Правда, сейчас они далеко отсюда, очень далеко. Но я верю, что когда-нибудь снова встречусь с ними. Самая высшая ценность для меня в этом мире — свобода. И ее я не променяю даже на трон соправителя коро­левства. Но я обещаю, что помогу тебе рас­квитаться с узурпатором и восстановить справедливость.

Смеркалось, когда путники достигли стен Каледийского замка, недалеко от которого раскинулся большой город. Каледийская герцогиня, когда ей доложили о прибыв­ших, радушно приняла беглецов. Она уже была наслышана о государственном перево­роте в соседней Умбрии и охотно предоста­вила законному наследнику умбрийского трона убежище.

Герцогиня была благодарна Микеланд­жело за то, что он спас сына ее родной сестры от верной смерти, и просила его погостить в Каледии. Черепашка-ниндзя и не думал отказываться. Он понимал, что до тех пор, пока друзья не отремон­тируют машину времени и не явятся за ним, ему нечем будет больше заняться. Пока же на его долю выпало то дело, ра­ди которого Микеланджело и жил — за­щищать обиженных и сражаться с него­дяями.