Черная книга Мары

Мара-Морена, Навья Владычица

Имя славянской Богини зимней стужи и смерти Морены (Мары) восходит к общему индоевропейскому корню mar-/mor-,

связанному со смертью (мором). Существует много исследований на тему трактовки общеиндоевроиейского корня тr-, связанного к санскритским тrtis (r с точкой внизу — читается какри), латинским mors, русским съ-мьртъ и т. д.

В переводе с санскрита шага — значит «убивающий», «уничтожающий». Не случайно в буддийской мифологии Мара— Бо- жество, персонифицирующее зло и всё то, что приводит к смерти живые существа. Он (Мара) искушал Будду под деревом Бодхи и создавал препятствия на Духовном пути всех Бодхисаттв, стремившихся к Просветлению. Согласно буддийским мифам, Божеству Маре подчинено огромное количество духов ненависти и вожделения (рассматриваемых буддийскими философами, прежде всего, как олицетворения различных аспектов человеческой дущи; также Он (буддийский Мара) имеет дочерей, воплощающих собой сексуальные страсти.

Древне-кельтские мифы повествуют о Богине войны Моррыгай (ирл. Морригу), появляющейся на полях битв и прел вещающей смерть. Чаще всего Она принимает облик вороны; именно в таком виде Она уселась на плечо героя Кухулина, когда то погиб в бою против армии королевы Меда (королевы Коннахта, ярост ной женщины-воительницы).

В цикле легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола важное место занимает образ Морганы ле Фэй, сводной сестры Артура. Во всех британских вариантах мифов о легендарных рыцарях она представлена заклятым врагом Артура часто виновницей его гибели. Одна из легенд рассказывает, как Моргана похитила волшебный меч Экскалибур (принадлежавший Артуру) и передала его Акколону (своему любовнику из Галлии), который затем вызвал Артура на поединок. Когда Акколон уронил меч, Артур узнал оружие, а рыцарь признал свою вину и сдался. Однако после кровавой битвы под Солсбери стоившей жизни большинству рыцарей Круглого Стола, ког да король и его мятежный племянник Мордред поразили друг друга, Моргана была одной из трёх женщин, которые на черном корабле увезли смертельно раненного Артура в Аволлон (сё спутницами были королева Северных Штормов и королева Потерянных Земель). Некоторые варианты мифов гласят, что Моргана ле Фэй (держащая в руке яблоневую ветвь — символ изобилия) является владычицей Аваллона («Яблоневого Острова»[139]). В потустороннем мире Она — Богиня Зимы, Тьмы и Смерти, противостоящая Артуру — «Господину Лета», Противовес тёмной стороне деятельности Морганы ле Фэй создает Её роль целительницы и хранительницы тела Артура на Аваллоне.

В славянских мифах и легендах часто встречаются персонажи, носящие такие имена, как Мара, Маря, Маруха, Мора (и близкос к нему Кикимора — Мара в рогатой кикс, или кичке, головному уборе замужней женщины), Морена, Марена, Морана, Марана, Маржана, Маржена и т. п., связанные (по первоначальному этимологичсскому родству или по вторичному звуковому уподоблению) с олицетворениями смерти, а также с сезонными ритуалами умирания (а затем воскресания) Природы. В весенних обрядах славян «Мореной» называется соломенное чучело — воплощение смерти и зимы, которое сжигают на Масленицу (приуроченную к Весеннему Равноденствию), что призвано обеспечить в конце будущего лета хороший урожай. В русских деревнях в Купальскую ночь сжигают на костре чучело Морены— злой ведьмы. В эпоху двоеверия имя Мары в Купальских обрядовых песнях было частично вытеснено именем Марьи (Девы Марии). В западнославянской мифологии известна польская Маржана, отождествляемая хронистом XV века Я. Длугошем с римской Богиней Подземного мира Церерощ чешская Морана, отождествляемая с греческой Богиней мрака и чародейства Гекатой (древние авторы, говорящие о Божествах славян-язычников, упоминали о Морепе как о Богине вроде Гекаты и Деметры — несущей одновременно смерть и плодородие). Белоруская Мара — «нечисть», сходная по функциям с Марой низшей мифологии народов Европы, олицетворяет собой, в частности, злой дух, садящийся ночью на грудь спящего и вызывающий удушье (в Средние века ассоциировавшийся также с инкубами и суккубами). Представление о Маре как о воплощении ночного кошмара запечатлено в польском zmora («кошмар»), француским cauchemar («кошмар»), английском nightmare («кошмар», от — «ночь»).

Мара-Морена — одна из самых древних, таинственных и загадочных Богинь в славянских традиционных верованиях. Иногда Она предстаёт в обличье высокой Женщины или, напротив, сгорбленной Старухи с длинными распущенными волосами. Иногда — в облике красивой Девушки в белом, иногда — Женщины, одетой в чёрные одежды или рваную ветошь, с растрёпанными косматыми волосами[140]. Тем не менее, мара в русских поверьях не столько образ ночного кошмара, сколько воплощенная Судьба ведающая о грядущих переменах в жизни обитателей дома. Она как призрак часто появляется в доме). Слово «Мара» также означает и «туман», «мгла», «марево». В этом Мара схожа с «Белой Женщиной», повсеместно означающей смерть и предвещающей несчастья.

Мара-Морена — это не только Владычица ночи, но также и Полудница, красивая Девушка в белом, появляющаяся среди зреющих хлебов в жарком летнем мареве. Время Мары полдень либо полночь дня или года — «переломные» сроки, сочетающиеся также с переломами судьбы человеческой. В образе Мары видят сочетание как рождения и плодородия, так и смерти, необходимой для обновления и продолжения жизни на Земле. Мара Морена— Великая Мать всего сущего и одновременно воплощённая Смерть, женское лоно и одновременно погребальная Крада. Она подобна морю — материнской стихии, породившей всё живое, чьи воды, тем не менее, непригодны для жизни людей и животных, обитателей этого мира.

Среди множества Ликов Тёмной Богини выделяют: Мару — в образе Предвечной Тьмы или Предвечных Вод, Мару-Море (ср. Окиян-море русских заговоров — Источник и Конец Бытия), Мару-Недолю[141], Мару-Зиму, Мару-Ночь, Мару-Смерть, Мару — Птицу (Лебедь Белую — как воплощение зимы и траура по усопшим[142], либо Чёрную — как непостижимость, темноту глубин смерти), Мару-Женщину, в том числе в образе Старухи с Косой либо с Серпом, и т. д. Таким образом, в мифологическом мышлений Мара может представляться как Сверхличная сила, действующая во Всемирьи, и одновременно как отдельное существо.

Согласно славянским сказам, Морена — супруга Кощея (Кощного Бога, Владыки Подземья, одного из Тёмных Ликов Велеса) которого Она родила дочерей: Водяницу, Ледянину, Снежану, Немочу, Замору и других, связанных с умиранием, неурожаем, скотьим мором и т. п., а также с помрачениями ума и тёмными сторонами души человека. По другой версии, Морена— Сама Великая Мать, породившая Богов, Непостижимая («Тёмная») в Своем запредельном величии… Сопровождают Морену многочисленные (и безымянные) мары — бестелесные навии (или навии) вестницы смерти. Время года, которому покровительствует Морена — конец осени и зима, сторона света — запад (где умирает Солнце), а также холодный север, время суток — ночь (лучшее время для Темного колдовства)…

Слава Роду!

[1999–2002]

Марины Чары

Ночь — пора колдовства, чародейства да волхования всякого. Ночью Врата Нави отверсты в Явь. Ночь — обитель Сна, время Молчания…

Се — первая Чара Марина.

Месяц Ясный — Серп Мары, Ладья Велесова, Рога Небесной Коровы Земун — Матери Вещего Бога. Ладья сия не имеет кормы, ибо обращена одной главой в Явь, а другой в Навь. Месяц — Ладья Мёртвых, на которой души умерших переправляются во Ино; а тако же — Ладья Новорождённых, на коей воплощающиеся души из Ино приходят в Явь…

Се — вторая Чара Марина.

Различают Луны: Белую и Чёрную — Полнолуние и Новолуние (Наволуние). Белая Луна связана с Жизнью и Ростом, Чёрная — со Смертью и Растворением, а тако же с грядущим Возрождением. Белая и Чёрная Луны — как Жива и Мара — два Лика Великой Матери…

Се — третья Чара Марина.

Зима — Ночь Года — Кологодный Удел Мары, пора мертвенного сна и хладного оцепенения Природы, когда Трисветлый Даждьбог-Солнце томится в ледяном плену Мары, зачарованный Её колдовством…

Се — четвёртая Чара Мары.

Смерть — Сила Мары в Яви. Никто из рождённых не избежит встречи с Нею — во срок свой…

Се — пятая Чара Мары.

Маята — сеть, коей улавливает Мара беспутные души, оплетает пустой морокой, ослепляет обманными обличьями, усыпляет разум. Погружаясь в маяту, души исполняются унынием и скорбью, обессиливают в отчаянии. Даже мудрые порой пленяются маятой, блуждают по кругу всуе…

Се — шестая Чара Мары.

Древнее Знание — вот то, что скрывает за собой маята. Пронизывая взглядом Духовного Ока маяту насквозь, мудрый прозревает Изначальную Веду — Извечное Знание, скрытое под спудом. И тогда Мара оборачивается к нему Своим Милостивым Ликом, исполненным неземной Красотой и Мудростью. Иные же — удостаиваются либо мертвенно пустого взгляда Её хладных очей, либо сеющего ужас пламенного взора Гневной Богини. Холод Вечного Льда и Негасимый Огонь Пекла — вот две преграды на Пути к Сокровенному Знанию…

Се — седьмая Чара Мары.

Велесовы Вилы, повёрнутые остриями вверх, означают Живу — Жизнь; повёрнутые же остриями вниз, они указуют на Мару — Смерть. Всяк живот, что пронзила Мара Вилами в Яви, оборачивается в Навь…

Се — восьмая Чара Мары.

Косой и Серпом — косит Мара колосья Жизни, когда приходит срок их. Окровавленное Железо — Марина Коса — без устали вершит работу свою на полях сражений, и тускло блестит Лунное Серебро Серпа Её, коим рассекает Богиня Смерти, когда приходит срок, тонкую Нить Макоши, связующую душу и тело. И никому из рождённых не дано укрыться от разящей силы сего Оружия…

Се — девятая Чара Мары.

Мёртвая голова — жертва, так или иначе приносимая Маре каждым без исключения. Мудрый сам приносит в жертву Маре своё ложное «я» — свою ограниченную самость, «отрубая» ей голову Мечом Истинного Знания. У иных же, ослеплённых маятой, Мара силой отбирает их жизни, украшая их головами — мёртвыми костяками — частокол, окружающий Чертоги Её…

Се — десятая Чара Мары.

Чаша (Чара) — священный сосуд Мары. Черпалом сбирает Она в Чашу Силу живых — Живую воду — и пьёт её, пока не осушит до дна. Мёртвой водой из Чары Своей поит Мара тех, чья жизнь подходит к концу. Таинства Смерти — Кощная Потвора, Лунное Чародейство, ведомые сведущим…

Се — одиннадцатая Чара Мары.

Лунница (Луница), обращённая рогами вверх, означает полную Лунную Чашу. Перевёрнутая Лунница означает опрокинутую Чашу, с рогов которой стекает Молоко Небесной Коровы…

Се — двенадцатая Чара Мары.

Врата Мары — Путь в Неведомое. Та, Чьи одежды белее снега, и Та, Чьи одежды чернее ночи, всё это Она — Мара. Девица Юная и Старица Мудрая — всё это Мара. Несущая ужас и Дарующая милость — всё это Мара. Предсмертный крик и звенящая тишина — всё это Мара. Кто сочтёт все окрутные Её Обличья? Кто постигнет до конца нездешнюю красоту Её и величие? Вещая Ночь глядит на нас бессчётными Звёздными Очами, с самого своего рождения мы стоим на пороге Неведомого, не решаясь сделать шаг в обитель Сна, с пустыми руками — как и были рождены — вступить в Чертоги Молчания. Но Путь наш уже начат, и нет более дороги назад…

Се — тринадцатая Чара Мары.

Ведающему — достаточно.

Слава Роду!

[2004]

Мара-Яга — Костяная Нога

1. То не ветрушки шумят буйные, то не на море разыгралась непогодушка, то летит в ступе[1] над сырым бором — ломит, выворачивает с корнем дубы вековечные Мара-Яга[2] — Костяная Нога[3].

2. Летит — пестом железным[4] погоняет, помелом[5] след заметает; зубами звериными[6] клацает, костьми белыми[7] бряцает.

3. Летит Она с поля брани, крови[8] человечьей напившись, жажду Свою утолив — рудяного зелья испив…

4. Косой железной[9] Мара косила, когти во тело бело вонзила — жизнь до капли вытягала, Нить Макошину[10] оборвала.

5. У Синь-камня[11] на Земь ступала, к западу[12] оборотясь, кости глодала[13].

6. Во ступе пестом их в пыль растирала, шуйцею[14] брала — всё по ветру пускала.

7. Всяк живот поднебесный в котле[15] варила, в котле варила — в Нави новила[16].

8. В Нави новила — в Явь обратила, десницей[17] махала — в путь провожала.

9. В путь провожала — на Стезю[18] наставляла.

10. На Стезю наставляла — старый след[19] заметала.

11. На Стезю Вещего Бога[20] — от Своего порога.

12. От Своего порога — до Неведомого Чертога[21].

13. Из тьмы кромешной[22] Нави — чрез маяту-мороку[23] Яви — во Горний Свет[24] Прави.

14. Како ведомо людям Ведающим — во Знании Древнем[25] сведущим.

15. Како в Ведах Святых[26] изложено, како Самим Родом положено!

16. Гой, Черна Мати! Гой-Ма[27]!

Толкование сему:

[1] СТУПА — то, в чём толкут зёрна, перетирая их в муку. Образ Женского начала — Лона Великой Матери — Врат Жизни и Смерти. Согласно вещим сказам, Мара тако же использует ступу в качестве воздушного корабля (ср. санскр. вимана), на котором с громоподобным шумом и невероятной скоростью — «в мгновение ока» — пролетает над Землёй.

[2] ЯГА — буквально: «вопящая» (от русского слова ягать — «кричать, вопить», в том числе «кричать при родах»), один из Тёмных (Мариных) Ликов Великой Матери Макоши — Божественной Супруги Вещего Бога Велеса. Некоторые исследователи полагают, что имя «Яга» родственно санскритскому слову яджня, или ягья, означающему «жертвоприношение». Яджня, по сути, являлась основной формой Ведического обрядного Богослужения, во время которого Огню предлагались подношения — топлёное масло (гхи), зерно, пряности и ценные сорта дерева. Всё делалось в определённом Писаниями (Ведами и Агамами) порядке при пении или рецитации специальных мантр. Места, где совершались большие яджни, назывались ягашалами. (Для сравнения: у цыган яга означает «огонь», причём женского рода.) Связь Бабы-Яги (Ежи-Бабы, Ягой Бабы, Яги Ягишны, Лесной Ёшки и т. п.) с обрядами принесения жертв подтверждается тако же тем, что жилище Её — избушка на курьих («куриных» или «окуриваемых»?..) ножках — расположено на границе Яви и Нави (на опушке леса), а сам образ Её восходит к древнему образу Хозяйки Зверей и Хранительницы Путей в Иной мир. Согласно русским народным сказкам, одна из Её ног — «костяная», то есть мёртвая, что опять-таки указывает на связь Бабы-Яги как с Явью — миром Живых, так и с Навью — миром Мёртвых. Вместе с тем, такие атрибуты Её, как ступа (символ Женского начала и обрядного умерщвления — «перемалывания»), котёл (символ обновления и Возрождения), помело (которым Она «заметает следы» — стирает память и отсекает прошлое) и лопата, на которой Она «отправляет в печь» детей (ср. древнеславянский обряд «перепекания» ребёнка, родившегося больным или недоношенным), позволяют увидеть в Яге — за внешним обликом «злой колдуньи-людоедки» — древний образ жрицы-ведуньи, проводившей обряды возрастных и иных посвящений, связанных с проходом через Врата Смерти и последующим Возрождением в Яви…

[3] КОСТЯНАЯ НОГА — мёртвая нога, образно отражающая связь Мары с миром Мёртвых — Навью. Согласно вещим сказам, Мара одной ногой «стоит» в Яви, а другой — в Нави.

[4] ПЕСТ ЖЕЛЕЗНЫЙ — то, чем перетирают зёрна в ступе. Образ Мужского начала — Гоя (Фаллоса) Рода. Если ступа означает Великую Мать — Врата Жизни и Смерти, то пест знаменует Собой Ост Всемирья, Железную Иглу в Золотом Яйце (в Котором заключена Кощеева Смерть), Волховской Посох, Мировое Древо, Мер-гору на острове Буяне — пронизывающую Собой всё сущее Творческую Силу Рода. Мара, обладая одновременно пестом и ступою, показывает нам Своё владычество над Явью, над всем Проявленным миром — миром Двойственности.

[5] ПОМЕЛО — то, чем Мара-Смерть, согласно вещим сказам, заметает следы. Знак «стирания» прошлой памяти, отсечения былых уз, «развязывания» Покутных Нитей Макоши (Нитей Судеб, спрядаемых Прибогинями Макоши — Долей и Недолей), освобождения от всех ограничений, накладываемых прошлым. Знак Смерти (Разрушения, Растворения) и Забвения. «Стирая» в человеке его ложное «я», Мара связывает узами Забвения души тех, кто при жизни в Яви отождествлял Истинного Себя (свою Собь, или Высшую Самость) со своей преходящей личностью (особью, или ложной самостью), и разрешает от Своих уз тех, кто добровольно принёс Ей в жертву свою «голову» — отсёк Мечом Истинного Ведания свою ложную самость, обнажив (раскрыв) так Истинного СЕБЯ (АЗ ЕСМЬ) — свою Высшую Самость, Дух Рода в себе.

[6] ЗУБЫ ЗВЕРИНЫЕ — один из признаков нечеловеческой природы. Образно передают страх смерти, присущий в той или иной мере всем ограниченным живым существам, к коим, связанным узами своей ложной самости, вовлечённым в маяту мира сего, Мара обращается Своим Гневным Ликом, несущим ужас и смятение. К мудрым, прозревшим свою Собь, Мара обращается Своим Милостивым Ликом, представая пред ними в Образе Чистого Самосиянного Света паче света сего.

[7] КОСТИ БЕЛЫЕ — олицетворяют собой связь с миром Иным, с Навью. Тако же — знак «обнажения», раскрытия Истинной Природы сущего.

[8] КРОВЬ-РУДА — согласно вещим сказам, вместе с кровью Мара выпивает Живицу (Жизнь) — Живую воду внутри нас.

[9] КОСА ЖЕЛЕЗНАЯ — оружие Мары, несущее смерть живым существам. Согласно вещим сказам, железной косой (или серпом) Мара косит колосья Живы, когда выходит отпущенный им срок. Находясь в Вечном Коловращении, всё сущее проходит через четыре стадии Изменения: Рождение, Пребывание, Растворение и Обновление, ведущее к новому Рождению и началу нового Круга Жизни.

[10] НИТЬ МАКОШИНА — Нить Судьбы, или Покутная Нить (от Покута — «Судьба»), проходящая через множество жизней и соединяющая деяния с их результатами, а причины со следствиями. Также Макошиной Нитью называют Серебряную (или Велесову) Нить Жизни, соединяющую тело с душой — плотское тело с тонким телом. Когда человек умирает (то есть когда его душа освобождается от тела), о нём говорят, что «Мара рассекла Своим Серпом нить его жизни».

[11] СИНЬ-КАМЕНЬ — Велесов камень, по преданию, в глубокой древности упавший с Неба. Известно девять наиболее почитаемых Синих камней, в том числе — хранящих Следы Стоп или Дланей Вещего Бога. В Велесовой традиции Синь-камень тако же связывают с камнем Алатырём — Сердцем Мира.

[12] ЗАПАД — сторона света, где «умирает» Даждьбог-Солнце. Через запад лежит путь к Навьему Чертогу Мары.

[13] ОБГЛАДЫВАТЬ КОСТИ — здесь: раскрывать Истинную Природу сущего. Согласно вещим сказам, Мара обгладывает кости умерших, толчёт их в муку в Своей ступе, а затем рассеивает по ветру, что означает прохождение умершим стадии Растворения.

[14] ШУЙЦА — левая рука. Шуйный путь — путь Левой Руки, путь Нави — стезя Тёмных Богов.

[15] КОТЁЛ — то, в чём Мара, согласно вещим сказам, «варит» мясо умерших, ведя их души к Обновлению (новому воплощению в Яви) и Духовному Возрождению.

[16] НОВИТЬ ДУШИ — вести их от Растворения в Нави к Обновлению в Яви и Духовному Возрождению в Прави.

[17] ДЕСНИЦА — правая рука. Десный путь — путь Правой Руки, путь Яви — стезя Светлых Богов. Не путать со Стезёй Прави — Стезёй Великого Равновесия, путём Лада Всемирья.

[18] СТЕЗЯ — здесь: Духовный путь САМО- и БОГО-Познания.

[19] СТАРЫЙ СЛЕД — здесь: привязанности прошлого, память ложной самости.

[20] СТЕЗЯ ВЕЩЕГО БОГА — путь Мудрости, раскрывающий Родовую Память.

[21] НЕВЕДОМЫЙ ЧЕРТОГ — Незримый Удел Самого Рода Вседержителя, Вышний Чертог Духа, Нетленная Собь (АЗ ЕСМЬ), Обитель Рода в Духовном Сердце человека, Несмертное и Непреходящее Сверхбытие, лишённое всякой двойственности мира сего (мира маяты).

[22] ТЬМА КРОМЕШНАЯ — мрак Духовного невежества, «ночь» подсознания; то, что находится за Кромкой, разделяющей Явь и Навь. Тёмным Ликом Своим обращается Мара к тем, чьи Духовные Очи закрыты либо ослеплены маятой. Мудрые, к коим обращается Мара Милостивым Ликом Своим, во тьме кромешной прозревают Её Истинную Природу — Немеркнущий Самосиянный Свет.

[23] МАЯТА-МОРОКА — круговерть Духовного невежества, обусловленность внешними формами, привязанность к мирскому, вовлечённость в маяту мира сего.

[24] ГОРНИЙ СВЕТ — Свет Прави, просвещающий Духовное Сердце.

[25] ЗНАНИЕ ДРЕВНЕЕ — Ведное Знание, открытое нашим Предкам Родными Богами; Духовное Ведание Соби (Истинного Я); непосредственное Видение Очами Духа; Родовой Искон.

[26] ВЕДЫ СВЯТЫЕ — Законы Прави, писанные Перстом Сварожьим на Алатыре-камне (Сердце Мира) и запечатлённые в Вещем Сердце человека; волховские писания (Вещие Книги) и предания (Вещие Сказы) мудрых предков наших, вразумлённых и вдохновлённых Самим Вещим Богом; всякое Неизречённое (хранимое в Сердце Вещем) и проречённое (проявленное, насколько сие возможно) Слово Истинной Мудрости.

[27] ГОЙ-МА — священные слоги Творческой Силы Всеотца Рода (ГОЙ) и Великой Матери (МА) в соединении. Двое в Одном — Едином Недвойственном. Колокол Всемирья: Коло (МА), заключающее в Себе Кол (ГОЙ).

Слава Роду!

[2004]

Видение Марина Чертога

МАРА ЯКО ОГНЕ СИЯШЕ СВЕНТЕМ

ТО СВЕТЯЩЕ О СЕДЬМА КРАСОИ

ИЖЕ ЗАВЕЩ БОГО СТА НАШЕ

ТО БО НАШЕ ЩЕСТВА

А СИЦ ИМЯХОМСТВА

СВА СОИЛА ДАТЕ ДА УЗРИЕМО

ТАКОЖЬ ОДЕСЩЕХОМ

СТАР ЖИВОТ НАШ ОД НОВА!

ГОЙ ЧЕРНА МАТИ! ГОЙ-МА!

1. Тайна тайн — Чертог Марин, от очей человечьих сокрытый. Ни пешему, ни конному, ни зверю рыскучему, ни птице летучей — но него не добраться. И хотя ни одна дорога не ведёт к нему — всяк живот под Небом, какой бы дорогой он ни следовал, рано или поздно придёт ко Вратам его.

2. Сторожит Марин Чертог грозный Страж — Двенадцатиглавый Змей. Замок на Вратах — что пасть звериная, запоры — отрубленные руки человечьи, столбы у Врат — белые кости. Окружает Чертог Марин железный тын — ни мал, ни высок — от Земли до Неба. На каждой тычинке, коих счётом ровно 365, насажено по отрубленной голове, лишь одна тычинушка — пустая… Не для твоей ли головы она? Кто знает…

3. На Воротах сидит Чёрный Вран — птица вещая. Зорко стережёт Вран вход во Чертог Тайный, недремлющим оком глядит окрест… Рекут, Сам Кощный Бог зрит очами его, и никому не скрыться от взгляда Навьего Владыки…

4. Каждый вечер растворяются Врата, и грозный Всадник на вороном коне выезжает наружу — в Явь Земную скакуна Своего гонит, чтобы вернуться обратно перед самым рассветом, бо дела Свои во ночи вершит. Весь день спит Он непробудным сном во Чертоге Темяном, просыпаясь лишь с вечерней зарёю. И тогда вновь седлает Он скакуна Своего, и быстрее птицы летит на нём в Явь, и продолжается так от веку до веку…

5. Рекут мудрые: все дороги земные ведут ко Чертогу Марину, куда приходит всяк живот по-за мрое (по-за смертью) — во срок свой. Лишь одна Стезя неподвластна Маре, лишь идущих по Ней не зрит Чёрный Вран, лишь сих Путников буйные главы не украсят собой Марин тын. Се — Вещего Бога Стезя, Путь Мудрых — Дорога, ведущая в Вечность. Всяк, идущий по ней, сам главу себе срубает — Мечом Мудрости Вышней самость свою человечью рассекает — Маре такову требу кладёт. Сам же — во Нетленное облекается, по Стезе Вещего без страха идёт, бо Сам Велес Мудрый его ведёт! Велесовы Вилы — во руках его, Велесовы Силы — дорожный Посох Вещего Бога — опора его, Велесова Мудрость — Изначальная Веда во Сердце Вещем его. Вилы Велесовы — во Тремирьи всём Власть непоколебима, Силы Велесовы — необоримы, Мудрость Велесова — всеохватна, Изначальная Веда — несказанна…

6. Кто сей Стезёю пройти возможет, тот сам всё, о чём выше сказано было, изведать сможет.

Ведающему — достаточно.

Слава Роду!

[2004]

Три Её Лика

Ты — Начало. Ты — То, Что было до того, как всё начало быть, из Чего вышло всё. Ты — Та, Которая взлелеяла Златое Яйцо Родово, покоившееся в окружении Предвечных Вод — в Лоне Матери Тьмы. Ты — Предел, за Который не в силах проникнуть Духовзор. Ты — Та, Кто неподвластна времени, и Ты же — само Всепожирающее Время. Женское лоно и погребальная Крада — двое Твоих Врат. Покой глубин Матери Сырой Земли — Твоё Безмолвие. Мёртвый лист у корней Мирового Древа — взятая Тобою жертва. Краткий отдых на перевалах Пути Вечного Возвращения — Твоя Милость. Колдовские сны Луноликих ночей — Твои Чары. Грозный Серп, рассекающий Нити Жизни, и долгий полёт сквозь темноту — Твой Дар. Тьма, взрывающаяся ослепительным Светом, Завершение пред новым Началом — Твоя Любовь…

Ты — Та, Кого вечно ищет Вещий. Путеводная Звезда Его странствий. Дорога, убегающая за виднокрай. Прощальная улыбка, тающая в Пустоте. Уединённость растворившего свою ограниченную самость во Всеединстве Сущего, сделавшего шаг за пределы личностного одиночества. Веда для Ведающего. Стезя для Идущего. Блаженство для Достигшего. Свет во Тьме Обратной Стороны. Узревший Тебя хотя бы раз — не забудет Тебя никогда. Очарованный Тобой — теряет разум. Влюблённый в Тебя — отдаёт себя без остатка. Ты — везде и нигде. Лишь Вещему дано настигнуть Тебя на Пути, заключить в объятья, разрушить Твои Чары — за тёмной личиной Смерти узреть Изначальный Свет Сущего. Иных — бегущих от Тебя в страхе — настигаешь Ты Сама, во гневе выпиваешь без остатка их жизнь, ввергая их — так и не ставших Светом — во Тьму. И не ждёшь за Свой Дар благодарности от слепых, проклинающих Тебя в неведении своём…

В убранстве инея приходишь Ты, Дева Зимняя, во белу шубу укутана. Чаруют, манят — серебром звенят чудные браслеты на тонких запястьях Твоих, Чаровница! Но — недолог век юности Твоей, Сестра! Погребальными пеленами обернётся по весне зимний Покров Твой. Белая Птица восплачет в Небе — падёт на Землю, Стрелами Ярилы поражённая. На Масленичный костёр взойдёт — растает в дымных клубах Старуха Зима, прощальным взглядом Землю окинув. И вновь — Белой Девою над лесами, полями да весями нашими воспаришь, во Ино Закрадное на семи Конях-Ветрах улетишь — до следующей зимы Юный Лик Свой скроешь. И призрачный след Твой исчезнет в Яви как сон, как растаявший снег…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Зерцало Мары

Вопрошающий:

— Что есть Природная Вера-Ведание?

Влх. Родосвет:

— Быть с Родными Богами непосредственно, без связующего.

Вопр.:

— Что значит быть с Богами без связующего?

Влх. Родосвет:

— Быть поистине ТЕМ, КТО ТЫ ЕСТЬ на самом деле.

Вопр.:

— Что значит быть ТЕМ, КТО ТЫ ЕСТЬ?

Влх. Родосвет:

— Поистине ведать Нерождённую, Несмертную Собь (АЗ ЕСМЬ) — Дух Рода в себе…

1. Живое изведывает себя, вглядываясь в своё отражение в Зерцале Мары — Зеркале Смерти. Памятующий о Маре-Смерти — постигает Вечность как непреходящее СЕЙЧАС, когда Тёмная Мать рассекает Своим Серпом все его узы: тягостные привязанности прошлого и бесплотные надежды будущего.

2. Зерцало Мары никогда не тускнеет и не исчезает из поля зрения человека. Но мы порой, ослеплённые страхом Смерти, боимся заглянуть в него. Лишь мудрейшие из мудрых, отсекшие главу своей ложной самости Мечом Истинного Ведания и добровольно принесшие её в жертву Маре — мёртвые среди живых и живые среди мёртвых — смотрят в Зерцало Мары без страха, без тягостных сожалений и пустых мечтаний, прозревая тако Собь свою — Истинного СЕБЯ (АЗ ЕСМЬ) — Нерождённого, Несмертного — Единосущего с Тем, Кто был до того, как всё начало быть.

3. И Тёмная Мать улыбается им — Прозревшим Очами Духа — из ослепительно сияющей Немеркнущим Самосиянным Светом Пустоты…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Мара-Морока, Мати Прозрения…

1. Рекут ведающие: Неназываемая Тайная Обитель находится там, куда от веку стекается всякая Мудрость, где живут белые волхвы — люди, продвинувшиеся по Стезе Вещего Бога далее других, и где пребывают Боги, Которые всё ещё зримы очами человеческими. Обитель эта — Чертог Мудрых — сокрытое селище посреди леса за рекой; сияющий город на вершине Белой горы, возвышающейся посреди острова, скрытого туманами; дом на перепутье, приют вещих странников; таинственный Свет, бьющий из-под земли; белый камень на перекрестье дорог, тянущихся из ниоткуда в никуда; порог, за которым не властно время…

2. Все истинные волхвы приходят оттуда, когда их призывают к служению Мать-Земля и Отец-Небо. Образы, кои зрят они очами своими, — многолики и разнятся в зависимости от глубины их постижения, а потому не существенны; но само их Духовное Прозрение — важнее всего того, что можно узреть в Яви. Каждый, кто совершил Восхождение к Тайной Обители, уже не сможет остаться прежним; это привлекает одних и отваживает других. И хотя Свет Тайной Обители Мудрости сияет для всех, никто из праздно любопытствующих не сможет достичь Её Сокровенных Врат…

3. Вещий Зов равно обращён к Сердцу каждого, но не каждое Сердце способно услышать его и откликнуться на призыв. Вехи на Стезе к Тайной Обители расставлены повсюду, но не всякие очи способны узреть их среди мирской суеты. Веда, хранимая белыми волхвами, писана открыто в Книге Природы и истолкована в тысячах иных книг, написанных в разные времена мудрыми людьми; в шёпоте лесного ручья и шуме ярмарочной площади равно звучат Вещие Слова, но люди не слышат их, ошеломлённые звучащей тишиной леса и оглушённые суесловным гомоном ярмарочной толпы… А Тайная Обитель — всегда ЗДЕСЬ; вот Она — разве ты слеп?..

4. Мара-Морока, маятой ослепляющая, даруй Прозрение готовым! Слуги Твои верные — окрутные мороки — подстерегают на Стезе всякого, кто готов поддаться их чарам. Но, ведомые Самим Вещим Богом, искатели Высшей Мудрости — ищущие Путь к Тайной Обители — при встрече с ними лишь укрепятся в чистом стремлении своём! Да будут им ведомы имена сих мороков, како ведомы они Вещему:

5. Имя первого морока — Хранителя Северных Врат — Трусливая Нерешительность. Он препятствует искателю вступить на Путь, сковывая его Сердце страхом и оплетая разум сомнениями. Отсеки Мечом Истинного Ведания дрожь в коленях и нарекись Победившим нерешительность и страх, о искатель!

6. Имя второго морока — Хранителя Южных Врат — Самоуверенная Увлечённость. Он препятствует искателю, только вступившему на Путь, сохранять и взращивать должную внимательность, необходимую для продвижения по Пути. Рассеки Мечом Истинного Ведания живот свой, охлади зуд желаний в ярле (солнечном сплетении) своём и нарекись Победившим ложную самоуверенность, о искатель!

7. Имя третьего морока — Хранителя Западных Врат — Преждевременное Знание. Он препятствует искателю, уже утвердившемуся на Стезе, следовать тем Указаниям Вещего Бога и совершать те Духовные радения, которые необходимы искателю на данном этапе его Пути, преждевременно показывая ему то, что ждёт впереди, и тем самым отвлекая его внимание от настоящего положения дел. Отсеки Мечом Истинного Ведания свою шуйцу (левую руку) и нарекись Победителем нетерпеливости, о искатель!

8. Имя четвёртого морока — Хранителя Восточных Врат — Ослепляющее Могущество. Это один из самых коварных и жестоких мороков, охраняющих Путь. Он чарует и ослепляет искателя, уже значительно продвинувшегося по Пути, силой и всемогуществом, кои обретаются человеком при достижении определённого уровня Ведания, ожесточая тем самым его Сердце и отдавая в рабство той Силе, повелителем Которой он ещё совсем недавно считал себя. Отсеки Мечом Истинного Ведания свою десницу (правую руку) и нарекись Победителем ослепляющего могущества, о искатель!..

9. И вот, когда все четыре морока оказываются побеждены, искатель встречается с последним из мороков — Тайноликим Хранителем Срединных Врат — со своей собственной ложной самостью! Победа над четырьмя предыдущими противниками — поистине ничто по сравнению с победой над собой. Уловленность в сети собственной ложной самости заставляет человека переживать свою мнимую отчуждённость от Сущего и порождает все препятствия на его Пути — всех четырёх мороков. Отсеки Мечом Истинного Ведания свою голову (ложную самость) и принеси её в жертву Маре-Мороке, Кою возвеличь как Матерь Прозрения, о искатель!

10. И — тотчас пелена маяты спадёт с твоих глаз, с твоего Ока Мудрости; и отверзнутся Врата Вещего Сердца твоего; и ты поистине узришь Стезю Вещего Бога и вступишь в Тайную Обитель! Истинно, тако!

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Марины тыны

1. Речено мудрыми: «Вещий Стези торит, Мара тыны городит». Стези Велесовы суть пути-дороги вещие от Солнца внутри (Духовного Сердца человека) до Солнца Небес (Духовного Сердца Всемирья). Марины тыны суть препятствия на Пути, останавливающие несведущих (неготовых) и укрепляющие Ведающих.

2. Тёмная (то есть — Сущая в Тайне) Мать Мара не противостоит Вещему Богу, как полагают несведущие, но хранит Стези Его: Ведающим — в урок, иным — в окорот. Каждому дано будет по мере его, но каждому возможно меру свою до Божеского Безмерного раскрыть, Стезёю Велесовой — Путём Мудрых — до Чертогов Незримых восхитившись.

3. Марины тыны суть:

1) Морочное видение себя как одного лишь плотского тела;

2) Морочная зависимость от маятных состояний: гнева, жадности, привязанности, неведения, гордыни и зависти;

3) Морочная привязанность к промежуточным достижениям на Пути;

4) Морочная убеждённость в собственной отдельности от Сущего.

Ведающему — достаточно.

Слава Роду!

[2004]

Короб Снов

…Возможно, ты — лишь сон, снящийся Великой Матери. Возможно, ты — лишь мысль в голове Вещего Бога. Возможно, ты — Он Сам, и тебе снится, что ты это ты, а не Он. Возможно, ты — лишь сон во сне Того, Кто не спит даже в Собственных снах… Кто знает?..

…Когда во сне ты смотришь на Лунный Серп в руке Матери, ты называешь Её Тёмной. Когда в руках Её развевается Белый Плат — сам белый свет — ты называешь Её Пресветлой. Но Мать — это и Жизнь, и Смерть, и новое Возрождение одновременно. Велесовы Вилы трезубьем вверх: Ветви Мирового Древа — Жива. Они же трезубьем вниз: Корни Древа — Мара… Говорят, на самом деле Древо растёт корнями вверх — из Ирия Небесного до самого Подземья; и тогда Жива обращается Марой, а Мара становится Живой… Кто знает?..

…Открыв однажды Короб Снов, мы не в силах его закрыть. Мы не можем сделать мир ни другим, ни таким, каков он есть. Мы — лишь стрела, пущенная Вещим Лучником во Тьму. Лишь луч Света, тающий в Свете. Но что есть Свет, и что есть Тьма? Кто знает?..

…Во сне вечных странствий Вещий Бог вновь и вновь ищет Свою Возлюбленную — Ту, Которая есть Тень Его Сна, Которая танцует с Лунным Серпом в руке на Кромке мира, пока Духовное Око Вещего, рассеивающее маяту Яви, закрыто. Но вот — приходит срок, и Его Око раскрывается, и сон, длившийся целую Вечность, рассеивается вмиг, будто во мрак пещеры внесли Огонь, и Свет в одно мгновенье воссиял там, где тысячелетьями властвовала Тьма. Куда ушла, где скрылась Она? Кто знает?..

…Так будет. Сон растает как дым, и два лика Матери вновь станут Одним, и Богиня вернётся к Вещему Богу, и слившись воедино, Они вместе растворятся в Великом Непостижимом, для Которого всё это — лишь краткий сон, длящийся не дольше Его Выдоха и Вдоха, в бесконечной череде рождающихся и умирающих в Его Дыхании миров… Что будет после? Кто знает?..

Слава Роду!

[2004]

Коровья Смерть

…Село красно Солнышко за виднокрай, словно в Ларец Марин кануло. Рассыпались по небу часты звёздочки — Очи зоркие. Лапами бирючьими навострились сухие сучья на Закат; марь туманная долы залила, тропы лесные спутала…

На поляне лесной под ракитовым кустом спит-почивает сном богатырским добрый молодец, сны хмельные видит. И мнится ему сквозь дрёму: будто вдруг вспыхнули мертвенными огнями Лунные тропы, сгустился сумрак окрест, клочья туманные повздрогнули, закружились-завертелись, косицами белёсыми заплелись, во тьме ночной очерты Чьи-то выткали. Вроде, женщина — только призрачная, холодная, безликая. Идёт — будто в воздухе парит — земли сырой ногою не касаясь…

Открыл глаза добрый молодец. Что это было — гадает: сон али явь? Не понять ему никак… А веки — словно свинцом налились, в очи беленою брызнуло; и — запрокинулась назад буйна головушка, окунулась во сырые мхи, во росные травы…

И — снова сон: снова — Она, призрачная; всё ближе, ближе подходит, над уснувшем молодцем наклоняется, словно горьким дурманом обволакивает, в ночи плывёт, листами осиновыми шелестит, как водою болотную затягивает… Уже и лицо Её видно: черты тонкие, бескровные; глаза — словно омуты бездонные — безжизненные, мёртвые… Подходит — наклоняется ближе, ближе; будто в губы целует — еле касаясь; а мороз-холод лютой судорогой всё тело пронизывает, и Сердце в груди замирает, будто смерть скорую чует…

Очнулся молодец — ни жив, ни мёртв. В Сердце — будто хлад вековечный поселился, в глазах — тоска смертная, и в руках-ногах — силы уж нет… Поднялся он, шатаясь, с лесного ложа своего, глядит: а под ним-то — курган древний. За века минувшие почти весь в землю ушёл, а на вершине его — куст ракитов вырос…

Опрометью бросился молодец прочь — сквозь бурелом, дороги не разбирая, и всё-то ему Смерть его мерещилась, огнями мёртвыми своими манила-звала, словно Нити Жизни незримые из ярла тянула…

…А тем временем в деревне бабы да девки, мужиков да парней по домам оставив, собирались в круг посередь села, толковали: как Коровью Смерть, что ходить к ним повадилась, отогнать-одолеть? Долго ли, коротко ли судили, но только скинули рубахи да понёвы свои, во соху железну сами впряглись, во ухваты, косы, топоры да в медь — в звонки позвонцы — ударили, коло села пошли. Соха землю режет, Луна тусклым светом на лезвиях кос блещет, медь от ударов стоном стонет, ветер ночной с непокрытых голов волосы рвёт…

Идут так; вдруг — глядь: метнулась тень из лесу, бежит кто-то, то ли человек, то ли оборотень.

— Вот она, Коровья Смерть, бабоньки! В обличье человеческом к нам явилась! Бей её! — закричали.

И — набросились скопом, косами да топорами в капусту плоть изрубили, пальцами окровавленными разодрали, по полю разметали… Рудою Луна окрасилась. Хохотала ночь диким хохотом, дрожали листья молодых осин…

А наутро вышел честной люд в поле, а там — клочьями — останки добра молодца, что вчера ночевать домой не вернулся. Мёртвые глаза в небо синее глядят, покой и пустота в них нездешние. Руда-кровь в сырую землю ушла, лишь ржавые пятна на сухой траве остались; мураши да букашки по ним ползают — будто сладкий нектар собирают…

Старые люди, пришедшие на поле последними, посмотрели, головами покачали, помолчали.

— Мара ночью суженого Себе выбирала, — одно сказали…

А Солнце палило с небес землю, сушило горькие травы, золотило доброе жито, и сокол с вороном парили в вышине…

Слава Роду!

[2004]

Кострома

…На Ярилу Мокрого ночь — волшебная, чудесами да дивами всякими до краёв наполненная. Русалкам-мавкам срок приходит с земли прочь уходить — обратно в омуты, бучила речные. Русалья седмица — Зелёные Святки — завершается; завтра — Ярый Бог в воду заглянет, Сам — Мокрым станет. На Капище Святом трижды возольют волхвы воду молчальную (без слов суетных набранную) на деревянного Яруна, что Ярила весною принёс. Вопросят: «Что Ярило?» — «Коло возжёг!» И вдругорядь: «Что Ярило?» — «На росу пошёл!» И в третий раз: «Что Ярило?» — «Житом взошёл!» — ответят. И восславит народ Ярого Бога — всё честь по чести, и славу великую вознесут Ему волхвы…

Но то — завтра. А ныне — светятся очи зелёные посередь ночи, шелестят травы да осоки на семи ветрах, зыбью дрожит вода, крадутся тени-навии вдоль песчаных кос у Почай-реки… Смеются жутко русалки-деревяницы, Велесовы сестрицы — Навьи вестницы. По берегам у затонов речных хороводят — противосолонь колобродят, на ивовых ветвях как на качелях качаются, в ночи Мару кличут. В рубахах-долгорукавках простых, без оберегов, в личинах берестяных, в травах-муравах шелковых; а иные — и вовсе без одежд, в Лунный свет одеты. Ухают неясыти, чьи-то крылья бьют по воде, и лес тёмный — в дымке застыл.

Летают — кружатся русалки по полю, то сплетут хоровод, то в стороны разметнутся; а посередь круга их — будто лежит кто-то, как есть мёртвый. То ли человек, то ли неведомый кто. Глядишь — будто парень молодой, а может и женщина, травами спелёнутая… А русалки — всё уже круг сжимают, всё бешенее пляшут — недобрым огнём глаза их горят, словно кровь человечью учуяли. Вдруг — раз! — набросились скопом, рвут, кричат по-звериному, хохот иступлённый рвёт тишину ночи; мерное дыхание самой Матери Сырой Земли — словно чьим-то выдохом последним — туманом белым над рекою плывёт…

— А что, деда, и взаправду русалки существуют? — спрашивает непоседливый отрок старого деда, закончившего своё повествование.

Ухмыляется дед, бороду седую поглаживает; ни «да», ни «нет» не спешит сказать.

— Это же, небось, девки наши деревенские, — радуется отрок, — личины понаденут, да в лесок тот, что на пригорке, ворожить убегут. В росе русальной — Ярильской — купаться, парней привораживать… А парни потом за ними сами в лес потянутся — девок ловить да окруту вместе с личинами с них сымать. А уж визгу-то, шуму! Русалки какого-нибудь парня окружат, спросят: «Полынь или петрушка?» Если он ответит: «Петрушка!» — набросятся все вместе с криком: «Ах ты, моя душка!» Защекочут, тумаков надают, да и в шею потом прогонят. А коли ответит: «Полынь!» — сами крикнут: «Навка, сгинь!» И враз — в рассыпную! Парень — вслед. Какую догонит, ту к костру ведёт — личину в Огне жечь, деву в губы целовать…

Смотрит дед в догорающий закат, молчит; молодость свою, давно ушедшую, вспоминает.

Отрок его теребит:

— А скажи-ка, деда, вокруг кого мёртвого русалки-то твои хороводили?

— Костромой люди кличут, — дед отвечает.

— А кто ж такая Кострома?

— Да я и сам-то, признаться, толком не знаю, внучек. Одни говорят — это так в древности молодого парня в жертву приносили, Великую Мать об урожае добром просили. Другие Кострому за Самого Ярилу почитают: Он, де, Сам Себя так в жертву приносит, чтобы потом вновь возродиться. А ещё говорят, будто Кострома — Сама Мать трав да рощений всяких, и как весне срок приходит лету место уступать, так помирает Она, Силу Свою всю без остатка Земле Родной отдав. Ну, а тело Её, что из трав зелёных сплетено, бабы мочат в реке, затем выносят в поле и там разрывают да на все четыре стороны размётывают — урожай богатый с приходом серпеня-месяца собрать чают… А может, и ещё что тут есть; что-то такое, чего людям-то и знать до поры не след. Я-то вот тоже в твои годы…

И — вот уже в который раз — рассказывает дед историю отрочества своего да юности ранней, о друзьях своих давнишних вспоминает. А отрок — глядит неотрывно в закат, алыми ранами пылающий, повзрослеть поскорее мечтает…

Слава Роду!

[2004]

Свет Мары

…Тот, кто не помнит, как умирал в последний раз, не поймёт… Это — словно отблеск угасающей зари на раскрытой ладони, словно оборвавшийся вдруг шёпот листьев — рухнувшего дерева прощальный вскрик. Словно бы ты вдруг узнал о жизни что-то такое, из-за чего уже никогда не сможешь быть прежним… Оно — проступает наружу, звучит неясным гулом в ушах — пульсом в висках — в буйстве истомлённой летней жарой зелени, остролистых травах и разбивающихся о твои ладони каплях дождя — Имя Твоё, Мара. Во тьме Изначалья ещё не рождённая Вселенная созерцает Себя мерцающими спиралями Звёздных Очей — без желания, без страсти, без тоски по Забытому — бездонные Очи Твои, Мара. И — словно прикосновения рук любимой — струящийся шёлк отражений слюдяных озёр размытые очертанья поутру не созревших колосьев поющий прибой рассыпается златом и вдруг — всё застыло на миг — это Вечность взглянула в глаза там где времени нет серебрится Серпом Твоим, Мара, сквозь жизнь прорывается смерть эти блики Луны на воде и катится с горы колесом бесконечных подобий стрелой улетающий ввысь в это Вечное Небо ночных облаков и сплетаются змеи волос Твоих, Мара, ночь разорвана тусклой раной безмолвных видений таящихся в водах чудес где безмолвие Вельих Лугов ослепляющий Свет разрешит все сомнения всех неуклюжих раздумий тревог и терзаний и детских мечтаний о том что нас ждёт впереди — там, где в смерти рождается жизнь — Свет лучится с ладоней Твоих, Мара, Мара…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Та, Которая за левым плечом…

…Шум битвы — звон железа и крики людей — всё будто затихло на миг, ушло куда-то вдаль… Лёгкий холодок по спине. И — этот Голос. Та, Которая стоит за левым плечом, шепчет мне что-то — тихо так, почти неслышно… Она подошла так близко, что кажется, будто Её можно коснуться рукой; пустой ладонью исчерпать этот мир, измерить пядями белый свет — с медленным звоном меч, выпав из ослабевшей руки, скользит по гулким камням; кажется будто эти облака замерли и прислушиваются к чему-то Небо смотрит сквозь них Очами раскрывшимися на моих зрячих ладонях их взгляд утопает в Вечности Звёздных Костров слепящая пелена туманов Скрытого Острова звенящая тишь и Дивья Ладья воспаряет Месяцем ввысь день и ночь теряют свои очертания; шёпот становится чётче:

— Пока рука Моя не коснулась твоего плеча, твоя ладонь — мера этого мира. Но что бы ты ни сжимал ею, она ВСЕГДА остаётся ПУСТА…

И звон железа остывает на холодных камнях…

Слава Роду!

[2004]

У Калинова моста

…Очертанья моста проступают сквозь мертвенно белый туман серебристым сиянием Звёздных Дорог расходящихся троп направлений путей ветви Древа у призрачных вод раздвигают прожилками листьев бегущие струи случайные капли застыли в полёте как будто бы времени нет эта встреча совсем не такая как ты представлял это всё уже видел ты будто оно где-то рядом за каждым туманом из самого детства и дальше дороги зовущие вдаль дивьи тропы в лесных лабиринтах спиралях замшелых камнях и кругах и пахучее зелье склонившихся ив над рекой твоей юности кроме последнего шага туда сквозь туман в эти белые дали манящих огней в каждой капле застывшей Всезрящие Очи Её этот Взгляд узнавал ты не раз его отблеск ловил в каждом брошенном взгляде смотрела Она и ты знал что твой срок не пришёл но теперь проступают всё явственнее очертанья моста и сквозь стену тумана всё ближе и ближе Её ослепительный Свет…

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[2004]

Знамение

Мать скрыла Лик Свой, и мы другими стали странно как чёрно-белой ночью всё замирает молчание стало ответом а может вопрос растворился в тиши… Кто знает?..

Гой, Черна Мати! Гой-Ма!

Слава Роду!

[Писано во время Лунного затмения, 2004]