Черная магнолия

9 Английская партия

Кадберт Борнхил был не просто англичанином, он был джентльменом. Выросший в аристократической семье, Кадберт с ранних пор привык не только к роскоши, но и к порядку. Еще в детстве он никак не мог уразуметь, почему, когда его учили этикету, старшие всегда употребляли французскую фразу noblesse oblige – «положение обязывает», хотя в английском варианте она звучала намного понятней – nobility obliges. Это ведь только невежа думает, что аристократом становятся раз и навсегда. Формально, возможно, это и так, но в реальности поведение настоящего дворянина, будь он граф, виконт или барон, должно оставаться безукоризненным в течение всей жизни. Если, конечно, он не шпион. Шпиону прощается многое: воровство, убийство, шантаж, прелюбодеяние – все что угодно, лишь бы это делалось на благо британской короны. Но наступает момент, когда в душе человека появляется конфликт между воспитанием и действительностью. Это приводит к раздвоению личности. Чем лучше агент, тем он бессовестней, лживей и коварней. Некоторые из них пытаются сравнивать себя с актерами – ничего подобного! Артист играет пьесу, написанную для него другим человеком. Он действует по правилам сценического искусства, и ни одно из них не противоречит библейским заповедям. Другое дело разведчик. Он думает, что сам себе Бог. Но это не так. И позже на Страшном Суде гореть ему в адовом пламени вместе с остальными грешниками. Может, именно поэтому Кадберт и выбрал себе такой необычный псевдоним – Донн. Так у древних кельтов назывался бог смерти. Вместе со своими людьми он добрался до юго-западной оконечности острова и привел их к победе над племенами богини Дау. Но Донн возомнил себя великим божеством и посмел оскорбить богиню земли Эриу. Этого ему остальные боги не простили. Они сбросили наглеца в море. На месте его падения возник остров – Обитель Донна, – ставший царством мертвых. Именно туда уплывали души людей, окончивших свой жизненный путь. Легенда мрачноватая, но, согласитесь, красивая.

Примерно такие невеселые мысли роились в голове потомственного английского дворянина – графа Кадберта Борнхила, бывшего на сей момент по паспорту русским подданным. Сидя в кресле меблированной комнаты, он докуривал уже третью папиросу подряд и смотрел на расставленную на кофейном столике шахматную партию. «Итак, что мы имеем на сегодняшний день? – мысленно задался вопросом разведчик и передвинул белого слона. – Несомненно, что в Министерстве иностранных дел завелся русский осведомитель, который и сообщил о моей миссии. Именно поэтому из Санкт-Петербурга в Ялту командирован этот капитан. Я видел его – впечатления не производит. Ему водку хлыстать в офицерском собрании, а не на британских подданных охотиться. Ладно, о русском шпионе укажем в шифровке. Пусть Камминг сам ломает голову, кто предатель. Теперь Ардашев. Тянуть больше нельзя. Пора его убирать, – Кадберт поднял черного коня и поставил на место ладьи. – Но эту работу должен выполнить я сам. Желательно покончить с адвокатом еще до Пасхи… Но посмотрим. Тут как ни крути, а Discretion is the best part of valour, или, как говорят русские: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Агента подключать к этой операции нельзя – не стоит рисковать таким ценным источником. Каких титанических усилий стоило его завербовать! – Он усмехнулся в усы, припоминая детали той операции. – Да, было времечко! Ну да ладно, теперь главное – Распутин. Это бородатое чудище явится не сегодня завтра. Чинар – надо отдать ему должное – собрал устройство всего за два дня. У него явные способности к механике. Какая оригинальная конструкция! И как все просто! Ничего-ничего, доберусь до Лондона – запатентую это изобретение как собственное». Майор переставил черного ферзя к белому королю и объявил шах. Он улыбнулся и понял, что соперник попал в западню. «Мат. Что ж, по-моему, я неплохо разыграл эту комбинацию. Если мне не изменяет память, этот дебют носит название английской партии. Надо же! Какое совпадение! Ну и, наконец, полковник… Зачем он так настойчиво пытается попасть к Царю? Что ему нужно?» – агент Донн затушил папиросу табачной фабрики «Оттоман» и нервно заходил по комнате, пытаясь отыскать разгадку, но подходящий ответ так и не приходил на ум. «Надо за ним понаблюдать», – благоразумно решил он и наконец упокоился.