Черная невеста

Внезапно тёмная ярко вспыхнула… и пропустила сильнейший удар противника. На подобных скоростях иных и быть не может. Дарк пролетела почти ползала и, с грохотом врезавшись в стену примерно на уровне моего роста, упала изломанной куклой. Я отмер и бросился наперерез Канорену, намеревающемуся, судя по зверскому выражению лица, добить тёмную.

— Наставник, не надо!

— Отвали! — рыкнул он, отстраняя меня. Я обернулся к подавленным одногруппникам и приказал:

— Дори, беги к магистру Дэривану. Мирэк, найди Варана или Ариона. Да пошевеливайтесь вы!

Бросившись вслед за наставником, я оказался возле Дарка одновременно с ним. Тёмная выглядела ужасно. Из уголка рта, глаз, ушей медленно текла кровь, а в подобном положении тела ни один здоровый феникс лежать не может.

Я бросился на колени и приподнял девчонку. Странно, раньше она была намного легче. Соскользнувшая безвольная рука больно ударила меня по ноге. Придёрживая тёмную, я засучил её рукав и недоумённо уставился на тёмный, матово поблёскивающий металл. Растерянно потыкал в него пальцем и поспешно отдёрнул конечность: металл сполз с кожи, собравшись компактным браслетом на запястье. Так вот зачем они ей нужны! Приподняв безвольную руку, я чуть не присвистнул: весила эта защита раза в четыре больше, чем те браслеты, что я когда-то забрал из комнаты Дарка. Не удивительно, что девочка такая медлительная и столь быстро выдохлась. С такой-то нагрузкой.

Аккуратно подняв тёмную, я встал и обернулся. Канорен стоял прямо за моей спиной, не произнося ни слова. Свой меч он уже убрал. К моему изумлению, наставник даже подвинулся, позволяя мне пройти.

К комнатам магистра Дэривана я бежал, твердя, как мантру: «Она жива. Она выживет. Магистр лекарь её спасёт. Он вытягивал учеников, попадавших в худшее положение».

И только отдав Дарка магистру, я привалился к стене и бессильно сполз по ней. Я думал обо всём, о чём угодно, но только не о том, что за всю дорогу не почувствовал ни единого удара сердца тёмной. Об этом думать нельзя. Её спасут. Её…

Спешащие мимо наставники, наверно, меня даже не заметили, и я, набравшись храбрости, проскользнул вслед за ними в вожделенную дверь. И тут же увидел изнурённого магистра. Лекарь, не говоря ни слова, отрицательно покачал головой.

Нет, я ошибаюсь. Он ошибается. Её можно спасти! Нужно попробовать ещё раз!

Я уже открыл было рот, чтобы сказать это — хотя скорее выкрикнуть — как из комнаты за спиной ринулась сила. Честно сказать, никогда бы не подумал, что у силы может быть вкус и запах. Однако у этой был. Этакий гадко-противный привкус затхлости и гнили, от которой скудный Академический завтрак мигом запросился наружу. Я зажал рот руками, борясь с рвотными порывами, а наставники бросились в другую комнату. Сила, заполнившая окружающее пространство, схлынула также внезапно, как и пришла. Осталось только омерзительное ощущение желчи на языке и непреодолимое желание помыться, словно чужая сила осела на коже тривиальной грязью.

— Что же это за чудовище такое? — услышал я изумлённый возглас Варана.

Дарк — не чудовище! Они ничего не понимают!! Прекратив на время дышать, я приблизился к распахнутой двери и услышал неуверенное тихое возражение Ариона:

— Мы наверняка не знаем о нём всего.

Я довольно бесцеремонно протолкался сквозь ряды наставников и замер на мгновение, а потом с радостным возгласом бросился к Дарку. Выглядела она белее одеяла, которым была укрыта, но, без сомнения, была жива. А капельки крови на коже, стенах и ткани — это не смертельно. Главное, что она жива.

— Дарион, что ты здесь делаешь? — строго спросил Дэриван, пытаясь отодвинуть меня от тёмной, но я вцепился в её тонкую, бледную руку и выпускать не собирался. — Выйди.

— Она ведь будет жить, правда?

Магистр лекарь заледенел, а потом медленно повернул лицо ко мне. Никогда не думал, что могу настолько испугаться одного его вида.

— Так ты знаешь?

— Что? — я невольно отступил на шаг, но ещё сильнее сжал руку тёмной.

— Правду о Дарке, — раздался от двери голос Варана. Я побледнел. Джер! Я всё-таки проговорился. Но… но… мой взгляд перебегал с Дэривана на остальных наставников и видел лишь холод на их лицах. Как я мог проболтаться?!

— Я… если это так необходимо, поставьте мне блок на память, но только не переводите её на тёмный факультет!

— Дар, ты… — выражение лица Ариона стало растерянным, на остальных же читалась непреклонность.

— Дар, выйди, — повторил Дэриван. — Мне нужно его осмотреть. Варан, Арион, вы тоже. Барион, помоги мне.

Дэриван надавил мне на болевую точку на запястье, заставляя разжать пальцы, и подтолкнул к двери. Я оказался в прихожей лекаря наедине с обоими стражами. Арион отпустил меня, закрыл двери в комнату и коридор, потом повернулся к нам.

— Дар, мне очень жаль, но придётся прибегнуть к этой неприятной процедуре… — начал было Варан, но страж тёмного факультета перебил его.

— Как долго ты об этом знаешь?

— Больше трёх лун.

— Почему именно Дарк?

Я непонимающе поглядел на магистра Ариона, но тут же потупил глаза, не выдержав его давящего взгляда. Похоже, страж тёмного факультета тоже неплохой специалист, хотя старается не мелькать этой своей способностью.

— Дар, ты просто забудешь обо всём, что вас связывало, — услышал я будто издалека голос Варана. Забыть о ней? Они насмехаются.

— Варан, это бесполезно, — устало произнёс Арион. — Разве ты не видишь? Уже поздно. И дело даже не в длительном сроке их общения… хотя, подозреваю, вся загвоздка может скрываться именно в нём.

— Арион, он не мог так рано…

— Не знаю, но признаки уже проявляются.

— Но мы не можем всё вот так оставить!

— Посмотрим, может, мы сможем ещё как-то на него повлиять. Пошли, Дар, нам предстоит длинный разговор.

«Очнулась?»

Голос, казалось, раздавался отовсюду. Окружающее пространство задрапировалось тьмой, не позволяя определить местоположение моего собеседника.

Шиза, это ты? — неуверенно спросила я, в ответ на что темнота вокруг захохотала, отчего по спине промаршировали мурашки. Я невольно поёжилась. Что это за место? Внезапно смех как отрезало.

«Нет, я не шиза. Хотя и удивлён, что ты не признала меня».

А должна?

«Почему бы и нет? Не в первый раз сталкиваемся. К тому же, могла бы быть и полюбезнее. Я тебе жизнь спас, как-никак».

Может, всё-таки представишься, а не будешь ходить вокруг да около?

«Ну что ж, красавица. Если вы так настаиваете… — в голосе проскользнула мимолётная, как молния, насмешка. — Карадан, твой будущий хозяин».

А губозакаточную машинку тебе не купить? — офигела я от последней фразы.

«Что, прости?»

Тоже мне, рабовладелец нашёлся!

Окружающее меня пространство вновь захохотало.

«Ты уже почти моя. Ещё чуть-чуть — и ты станешь моей невестой».

А моего согласия, значит, уже спрашивать не нужно? — возмутилась я от подобной бесцеремонности.

Темнота вновь развеселилась. Отсмеявшись, голос пояснил:

«Ты всё равно добровольно не согласишься. Даже несмотря на то, что я так много сделал для тебя… Тот же феникс — это ведь моё творение. Не слишком удачное, правда, но не об этом речь. Именно я помог тебе в Лаборатории, и сейчас жизнь спас. Думаю, этого достаточно, чтобы…»

А я не просила вживлять в меня феникса. И спасать меня было незачем!

«Ну-ну, не надо так нервничать. Я вложил в тебя слишком много сил и времени, чтобы терять сейчас. По правде сказать, когда я начинал этот эксперимент, то не ожидал, что он потребует такой отдачи. Но теперь уж я не отступлюсь. Осталось совсем чуть-чуть — и ты будешь моей. Как бы ты не сопротивлялась».

Зачем я тебе?

«Мне надоели пустоголовые игрушки. Големы, зомби, личи… насколько бы они не выглядели или воспринимались живыми, они не обладают собственной волей и цельным разумом. За ними нужен постоянный контроль».

Так ты тот самый некромант!

«Я рад, что ты меня признала. Так вот, мне нужен более интеллектуальный и независимый слуга, умеющий самостоятельно принимать решения в той или иной ситуации».

Некроманты не могут подчинять живых существ, — насуплено проинформировала я, сожалея, что мой противник не желает показать себя. Всего один удар — и…

«Распространённое заблуждение. Что неудивительно, если учесть, сколько я над тобой бьюсь. Но цель уже близка. Я буду первым, кто создаст настоящую Чёрную Невесту за последние двадцать тысяч лет».

То есть, ты хочешь превратить меня в свою куклу?

«Не надо мыслить так примитивно и избито. Кукла — это глупое и безвольное создание. Лучше подойдёт понятие «преданный слуга», имеющий некоторые ограничения по действиям».

Подавишься! И проваливай из моей головы. Я никогда не позволю собой управлять, слышишь?

Окружающая тьма всколыхнулась безумным хохотом и, шепнув напоследок: «До скорой встречи», — осыпалась обсидиановыми осколками.

Я распахнула глаза и бессмысленно уставилась на белый потолок. На душе было муторно. Что только что произошло? Это был простой сон? Мне хотелось бы так думать, но я осознавала, что пытаться заниматься самообманом в данном случае глупо и даже опасно. Мой враг показал, наконец, своё лицо… хотя скорее голос. Стать игрушкой в руках безумного экспериментатора… Нет, не дождётся! Быстрее я до него доберусь и прибью своими же руками.

А ведь он меня спас. Думает, что я буду ему за это благодарна? Перебьётся! Ведь действовал-то он чисто из корыстных побуждений.

Ненавижу некромантов. Ненавижу! Ненавижу!! НЕНАВИЖУ!!!

Слёзы текли из глаз, а я тупо смотрела в потолок, опустошенная эмоциональной вспышкой. Почему именно я? За что мне всё это?

Я тихо застонала от отчаяния.

— Проснулся? — раздался голос Дара. — Есть хочешь?

— Нет.

Я медленно свернулась клубком под одеялом. Не хотелось ничего. Зачем мне эта жизнь, если скоро она будет принадлежать другому?

«Чего нюни распустила? Он добился именно того, чего хотел: ты раскисла и готова прекратить сопротивление. Этот некромант большой оптимист, раз утверждает, что скоро сможет заполучить тебя. Запомни одно: пока ты сопротивляешься, ты не будешь ему принадлежать. Именно поэтому он психологически давит на тебя: кошмары, этот разговор — всё направлено на то, чтобы сломить твою волю».

Это правда? — с надеждой спросила я у шизы.

«Абсолютнейшая».

Спасибо.

— Дарк, зачем ты сцепился с наставником Канореном? — услышала я приглушенный голос одногруппника.

Зачем? Да я и сама толком объяснить не могу. Просто захотелось проверить, достанет ли у меня сил и умений пробить его защиту, а вон как вышло.

— Глупый потому что. А что есть поесть? — выглянула я из-под одеяла и охнула от боли в рёбрах. Почему так больно?

«Тебя не полностью вылечили. Далеко не полностью».

— На. — Над кроватью появилась рука Дара с зажатой в ладони вуагой. Я осторожно распрямилась и села. Ощущения кошмарные. Видимо, только что закончилось действие анестетика, так как до этого я не чувствовала себя так, будто по мне каток прошёлся. Я взяла вуагу и начала медленно её есть, поминутно морщась от боли. Даже жевать и глотать было неимоверно сложно.

— Тебя Дэриван пустил? Я удивлён, — чтобы хоть что-то сказать, произнесла я.

— Нет, я пришёл без разрешения. Сейчас занятия.

— Прогуливаешь?

— Ну и что? О тебе уже пол-луны нет никаких известий, а Дэриван никого сюда не пускает. Ребята тоже волнуются за тебя.

— Не боишься, что накажут за произвол?

— Ну так что? Переживу как-нибудь.

— А Канорен что?

— Стал тихим и задумчивым после продолжительного разговора с Арионом и Вараном. Оказывается, они ему не говорили про тебя.

— Я знаю. Спасибо за вуагу. А теперь иди лучше на занятия, пока здесь не появился Дэриван.

Я аккуратно уложила своё ноющее тело на твёрдую кровать, закрыла глаза и почти моментально отключилась. Когда я проснулась, Дара в комнате уже не было, и лишь вуага на одеяле напоминала о его посещении. Я улыбнулась и, аккуратно высвободив руку из-под одеяла, взяла фрукт. Похоже, период странностей благополучно миновал и светлый ведёт себя вновь, как обычно.

Почувствовав чьё-то приближение, я спрятала фрукт и поморщилась: столь порывистые движения мне пока противопоказаны.

В комнату вошли Дэриван и Варан. Увидев, что я не сплю, они испытали явное облегчение.

— Очнулся, наконец, — выдохнул лекарь. — Мы уже подумывали, что ты так и не выйдешь из стазиса.

— Сколько я здесь уже?

— Три четверти луны.

— Странно, за это время вполне можно было выздороветь, — нахмурилась я.

— Можно было бы, но вместо лечения всем наставникам приходилось расходовать безумные количества силы для поддержания жизни в твоём тщедушном теле. Так что, выражаясь твоими словами, не надо бросать камни в мой огород, — огрызнулся задетый за живое Дэриван. — И учти, что лежать тебе ещё здесь не меньше, чем пол-луны.

— Сколько?!?

— А ты что думал? Нужно срочно заниматься твоими птичьими косточками, пока не стало поздно. У тебя полный комплект: трещины, смещения, переломы. За прошедшее время я смог удалить осколки из организма и поработать над основными системами: эндокринной, нервной, кровеносной, лимфатической, энергетической. Осталось проработать ещё девятнадцать очагов, прежде чем можно будет выпустить тебя отсюда. За это время тебе необходимо наверстать весь упущенный материал, так что не думай, что будешь просто валяться здесь, ничем не занимаясь. Варан, — обернулся магистр Дэриван к стражу Академии, — только недолго. Мне потом он нужен в ясном сознании. Хочу проверить одну теорию.

Я мрачно глянула на магистра и попыталась подвинуться ближе к стенке, но поморщилась от боли.

— Не надо на мне ничего проверять!

Магистр только хмыкнул и вышел. Варан сел в кресло в угол комнаты. Странно, насколько я помню ещё месяц назад там стоял простой стул. Очень неудобный, кстати.

— Дарк, я хочу слышать твою версию произошедшего. Но сначала я хотел бы напомнить кое о чём: ты ведь так и не снял с комнат ребят свою… даже и не знаю, как это назвать.

— У меня просто не было времени. Подойди они хотя бы на день раньше… впрочем, не факт, что я бы справился за день. Я сам не очень-то знаю, как это снять.

— Ну что ж, Арион и Барион могут не слишком корить себя, что потратили на твои стенотворчества почти седмицу луны. Как-никак никто в Академии больше не владеет направлением крови. Теперь же вернёмся к основной теме. Рассказывай.

— Что рассказывать? — ещё больше помрачнела я и начала нервно перебирать край одеяла, упорно не глядя на стража Академии.

— Зачем ты спровоцировал Канорена?

— Просто захотелось проверить, смогу ли я пробить его защиту.

— А теперь Канорен уверен, что тебе доступно построение щитов.

— Это была аура феникса. И я могу использовать её весьма ограничено. Так что наставник Канорен может и не думать о том, чтобы пытаться заставлять меня строить на её основе щиты, — неприязненно отозвалась я.

— Он не будет. Канорен освободил тебя от занятий при условии, что ты будешь уделять это время концентрации и работе с магистром Арионом. Но сейчас разговор не об этом. Ты слился тогда с фениксом. Сразу?

— Да, частичное слияние даёт некоторое время, прежде чем активируются печати. Но феникс был настроен категорически против Канорена и попытался подавить меня, чтобы перехватить контроль.

— Как я понимаю, он это сделал-таки.

— Да, почти.

— Что произошло, захвати он власть над твоим телом полностью? Он попытался бы убить Канорена?

— Да.

— Итак, из-за пустого бахвальства могли погибнуть либо ты, либо наставник. Ты хоть осознаёшь, что тебе дарована сила, с которой нельзя играть?!

— Дарована! — горько усмехнулась я, вспомнив слова некроманта.

— Вот именно, что дарована! — рявкнул Варан, не понимающий, чего я так язвлю по данному поводу. — Ты совершенно не умеешь ею пользоваться, постоянно подвергая ненужному риску окружающих.

— Если бы наставник не взбесился, то ничего бы не произошло, — непримиримо отозвался я.

— Канорен молод! И хорошо, что он силён. Ты хоть понимаешь, какие бы у тебя были проблемы, убей ты его?

— Этого бы не произошло в любом случае, — устало отозвалась я, мечтая побыстрее прекратить этот разговор. Вроде взрослый и опытный феникс, должен же сам понимать, что я не могла воспользоваться возможностями Зверя в полной мере.

— Почему ты так уверен в этом? — холодно поинтересовался Варан.

— Печати просто не позволят фениксу убить кого-либо. В подобных случаях происходит мгновенная активация.

— Откуда ты знаешь? — обыденным голосом спросил страж Академии. Похоже, он просто проверял меня. В очередной раз. Терпеть этого не могу.

— Сделал выводы, и могу поручиться за их верность собственной головой.

— Хорошо. Допустим, что я тебе поверю. Откуда ты узнал про частичное слияние?

— Пробовал пользоваться фениксом, и пришёл к этому путём проб и ошибок.

— Интересно. В чём состоит твоё частичное слияние? — не отставал магистр. Опять проверяет, как много я знаю и откуда?

— Ну, как бы объяснить… я не становлюсь им, а просто работаю со Зверем.

— Зверем?

— Я так называю своего феникса иногда.

— А что происходит, когда ты становишься им?

— Это сложно выразить словами…

— Изменяется мировосприятие? — подсказал Варан.

— Да, — облегчённо выдохнула я. — И это тоже.

— А что ещё?

— Очень много мелочей.

— В том числе и борьба за лидерство в тандеме, я понимаю.

— Да, вы правы.

— А при частичном слиянии такого нет? — вернулся к интересующей его теме магистр.

— Есть, но это не так ярко выражено.

— Интересно. Покажешь как-нибудь мне или магистру Ариону, как это происходит. Но как ты можешь объяснить ещё одну вещь… Ты ведь не владеешь силами смерти?

— Да.

— Ты был в тяжёлом состоянии после схватки. Как получилось так, что ты выжил?

— Не знаю, — бесцветным голосом ответила я, отвернувшись. Почему он от меня никак не отстанет?

— А ведь для того, чтобы запустить твоё остановившееся сердце были использованы именно силы смерти.

— Без понятия. Не думал, что с помощью этого направления можно оживить кого-либо.

— Я тоже. И меня очень интересует этот вопрос. Не меня одного, кстати.

— Простите, у меня нет на него ответа.

«Это плетение называется «Жертва», когда на расправу смерти отдаётся существо взамен другого. Гадкая вещь, запрещённая в Империях», — пояснил голос.

Почему?

«Жертва должна превосходить показателями заменяемого: быть сильнее, моложе, иметь яркую личность… А ещё иметь схожие показатели, известные только владеющим силами смерти. Часто одной жертвы недостаточно. Там много нюансов, в которых я не разбираюсь».

Я ещё больше помрачнела.

Прояснив ещё кое-какие нюансы и окончательно опустив мне настроение ниже плинтуса, страж Академии, наконец, удалился, оставив меня на растерзание магистру Дэривану.

— Дарк, я хочу попробовать одну вещь, но для этого нужна твоя помощь, — начал с порога лекарь. Я глянула на него исподлобья и процедила:

— Не надо на мне ничего пробовать.

Чего они ко мне все цепляются? Один пытает различными вопросами, другого на эксперименты потянуло. При одном упоминании об экспериментах меня передёрнуло, а тело неприятно заныло. Но Дэриван и не думал отступать.

— Ты ведь хочешь побыстрее выздороветь?

— Не уверен. Во всяком случае испытывать на себе всякие гадости не позволю.

— Я не буду на тебе ничего испытывать, — уверил магистр Дэриван. — Я буду тебя просто лечить. От тебя лишь требуется давать мне энергию на это. Полагаю, что таким образом я смогу поставить тебя на ноги раза в два быстрее.

— Я не умею.

— Сейчас объясню. Тебе нужно просто открыться.

— Я не шкаф.

— Мысленно представь, что ты… источник, из которого потоками бьёт вода в окружающее пространство. Точнее, не в пространство, а в меня.

— Простите, магистр. Я сейчас не в настроении фантазировать.

— А я не в настроении с тобой цацкаться! — рявкнул Дэриван. — Просто представь себе источник!

— Я его никогда в глаза не видел! — взвыла я. — Откуда я знаю, где он берёт воду?!?

— Ну представь тогда, что ты шар. Сияющий шар. И твоё сияние исходит во все стороны.

«А не пойти ли ему с такими образами? — проворчал голос. — Пусть нормально лечит. За это время ты как раз нагонишь программу».

— Магистр, давайте обойдёмся без экспериментов, а? — умоляюще глянула я на лекаря. Меня тоже не вдохновляла перспектива изощряться над своим организмом и фантазией, занимаясь передачей неких мыслеобразов и невесть чего ещё.

— Тебе так сложно напрячь мозги? — холодно поинтересовался Дэриван, а голос противно хихикнул и прокомментировал:

«Там напрягать-то нечего».

Я лишь горько показательно вздохнула и представила себе шар… грязный, немытый, тусклый, точно соответствующий моему самочувствию. А потом от всей злости запульнула им в магистра. Авось подавится и отстанет?

Дэриван и вправду подавился. Магистр закашлялся и рухнул на колени. Когда он отнял руку ото рта, ладонь была в крови. Лекарь сплюнул на пол тёмный сгусток и прохрипел, глядя на меня чуть ли не с ненавистью:

— Ты что творишь?

— Но вы же сами сказали… — Я запнулась под прожигающим взглядом наставника, уставилась в потолок и пробормотала:

— Простите, я не хотел.

«Ага, не хотел! — ухохатывался голос. — Зарядила от всей души. Теперь поостережётся лезть с подобными предположениями».

Магистр меня сегодня не лечил, зато высказывался, долго, упорно и эмоционально. Никогда не думала, что он знает столько ругательств. Я их не понимала, зато голос получал настоящее наслаждение и комментировал периодически то, что он называл «перлами».

Наконец магистр Дэриван оставил меня одну, обложив со всех сторон книгами и водрузив на тумбочку поднос с едой. Я даже не глянула на них, раз за разом возвращаясь к сказанному голосом касательно жертвы. Кто-то погиб, чтобы я выжила. Быть может, он был не один. Или она… Разве я стою чьей-то смерти? Не лучше ли мне было умереть тогда, чем быть игрушкой в руках безжалостного некроманта?

«Слушай, хватит хандрить! — раздражённо отозвался на мои самокопательства голос. — Жизнь бесценна, а ты ею собралась разбрасываться».

Вот именно, что бесценна! Любая жизнь! Этого не должно было произойти.

«Нужно было головой думать, прежде чем лезть к наставнику, а не сокрушаться теперь попусту».

Отвали! Не хочу тебя больше слышать. Проваливай и дай мне побыть в одиночестве!

Как ни странно, голос послушался, не издав больше ни единого звука. А я всё больше погружалась в бездну депрессии.

Музыка была слышна уже за шагов тридцать от комнат Дэривана, а сгрудившиеся в коридоре ученики как светлого, так и тёмного факультетов вызывали улыбку. Нужно что-нибудь придумать со щитом между факультетами. Раньше я не задумывался, что можно попасть на другую часть Академии, просто воспользовавшись преподавательским коридором. Следует исправить это упущение.

При моём приближении ребята вскочили на ноги и поклонились.

— Давно вы уже здесь? — поинтересовался я.

— Больше боя, — ответил Лоаран, выпускник тёмного факультета.

Я прислушался к доносящимся из-за двери словам.

«И лишь осиновый крест на холме напоминает обо мне…»

— И всё время в подобном ключе? — кивнул на дверь. Ребята поняли без пояснений. Ответил тот же Лоаран.

— Это ещё ничего. Бывает и хуже.

— Это Дарка, да? — влез незнакомый светлый феникс курса с шестого-седьмого.

— Да, но не советую пытаться одолжить или позаимствовать у него эту музыку, — охладил я пыл ученика и припугнул: — Предупреждаю: последующие гадости, наложенные этим звёздным ребёнком, снимать не буду. Сейчас концерт окончится, так что идите-ка по своим делам, — обвёл я взглядом разномастную компанию и, повернувшись, толкнул дверь, ведущую в комнаты Дэривана. И замер на пороге под напором обрушившихся на меня звуков. Я и забыл, насколько хорошая у Дэривана изоляция. Дарк там ещё не оглох? Как можно так громко слушать музыку?

Девочку я увидел сразу. Согбенная фигура сидела под одеялом на кровати, хотя Дэриван должен был сказать ей, что сидеть подобным образом при таком наборе травм категорически запрещено.

Я прикрыл поскорее дверь. Что она слушает? Если у неё вся подборка такая, то лучшим выходом будет вообще забрать у неё этот джеров кристалл. И откуда она только подобную мерзость взяла?

Подойдя к кровати, я буквально навис над девочкой, на что она никак не отреагировала. Пришлось сдёрнуть укрывающее её одеяло. Дарк сидела, подтянув колени к груди и положив на них щёку. Взгляд тусклых почти безжизненных глаз смотрел, казалось в одной ей ведомое пространство.

— А ну выключи! — потребовал я. Она медленно подняла голову и спросила, но из-за глушащей музыки я понял смысл только по движению губ:

— Зачем?

— Ты что за гадость слушаешь?

На удивление, она меня даже поняла и ответила:

— Это вполне соответствует моему настроению.

— Выключи, поговорить надо.

Звук стал много тише, но так и не прекратился. Я только поморщился. Взяв Дарка за плечи, я аккуратно распрямил её, проигнорировав болезненный вздох, уложил на кровать и накинул на худое тело одеяло.

— Что за изломанная жизнь и бесполезный сюжет? Ты выжила — радовать надо! — возмутился я подобному настрою.

— Радуюсь, — криво усмехнулась Дарк. — Разве не видно.

— Нет! — рявкнул я, начиная выходить из себя.

— Значит, и радоваться нечему, — отстранённо отозвалась девочка. Я вообще перестал её понимать. Что за странности такие?

— Может, объяснишь? — перешёл я на мягкий, увещевательный голос. — После столь тяжёлой травмы тебе нужна вся твоя сила для скорейшего выздоровления, но никак не это упадническое настроение.

— Не думаю, что моё настроение хоть как-то повлияет на способности магистра Дэривана или на природные особенности моего организма.

Я едва зубами не скрипнул. Нужно срочно вытягивать её из этой ямы. Но как? За свою жизнь я вдоволь наобщался с особями противоположного пола, но все они были определённого контингента: воровки, убийцы либо продающиеся за деньги. Тем малолеткам, которых я охранял, незачем было разговаривать со мной. Для них я был просто предметом интерьера: полезного либо мешающего определённым планам. Но вот успокаивать или поднимать их дух мне ни разу не доводилось.

Присев на край кровати, я легонько дотронулся до впавшей щеки Дарка и, глядя прямо в глаза, попросил:

— Расскажи, пожалуйста, что произошло. Я хочу просто понять.

— Я уже всё рассказал Варану, — неприязненно отозвалась малышка.

— Я не имею в виду твоё происшествие с Канореном. Я про твоё теперешнее состояние.

— А что про него рассказывать? Лежу с переломанными костями и лежать буду ещё с пол-луны.

— И даже не ешь ничего? — вскинул я брови, кивнув на нетронутый поднос.

— Больно даже жевать.

— Жить тоже больно, но никто из сильных натур пока не жаловался.

— А я слабая и ранимая, — насупилась девочка. Я не удержался и расхохотался, услышав подобную характеристику.

— И эта «слабая и ранимая» почти победила наставника!

Дарк отвела взгляд и ничего не ответила.

— Малышка, послушай… — девочка вздрогнула и попросила:

— Не называйте меня так.

— Дарк получается довольно обезличенным именем, а о тебе я беспокоюсь.

— Хватит играть в доброту! — вспыхнула девочка, прожигая меня яростью своих глаз. Я аж онемел на миг. Неужели она до сих пор считает, что мы, наставники, ничем не можем ей помочь?

— Играть? Дарк, я на полном серьёзе обеспокоен твоим состоянием.

— С чего бы это? Я для вас никто!

— Не правда. Я хочу подать документы в конце этого курса на отцовские права над тобой.

Затаив дыхание, я наблюдал, как непонимание на её лице сменилось изумлением, потом недоверием, а под конец ехидством.

— Вы меня хотите усыновить или удочерить? — поинтересовалась, наконец, девочка. Я растерялся, не зная, что ответить. Она права: если я буду её усыновлять, то документы могу признать недействительными. А если раскрывать правду о том, что она не мальчик, то проблемы могут возникнуть много раньше ожидаемого. Признаюсь, я совершенно не принимал данный вопрос во внимание, о чём сейчас и поплатился.

— Не знаю, — взлохматил я волосы слегка нервным жестом. Эта девочка поражает совей внимательностью к мелочам и непредсказуемостью. — Думаю, что смогу уладить этот вопрос, когда и если он возникнет.

— Это глупо. Я не зарегистрирован ни в одном из документов Города. У них не будет никаких данных.

— Ну так что? Многие из жителей Ночного и Сумеречного города точно в таком же положении.

— Зачем вам это?

— Я не хочу, чтобы ты оказалась на улице, если нас всё-таки заставят исключить тебя из Академии, — почти честно признался я. Не объяснять же ей, что после исключения из Академии структуры Города ни за что не выпустят её из поля внимания. А это довольно тяжёлое бремя, от которого я хотел бы, по возможности, её оградить. — Одна, без средств к существованию и какой-либо поддержки… Ты достойна лучшего, чем прозябать в самых низах общества.

— У меня есть, к кому пойти, — враждебно отозвалась Дарк.

— А если они окажутся не теми, за кого себя выдают? Так у тебя окажется запасной вариант.

— Хорошо, но я совершенно не понимаю, зачем ВАМ это?

— Я сам когда-то пробился из низов, и совершенно не желаю, чтобы ты испытала нечто подобное.

— Откуда мне знаю, что вам можно довериться? — не хотела отступаться девочка. Я чуть слышно вздохнул. Тёмные бесплатники почти всегда оказываются на удивление трудными детьми.

— Дарк, нельзя быть такой ершистой.

— Почём мне знать, что ваше отношение ко мне впоследствии не изменится? Вы берётесь меня опекать, не имея обо мне абсолютно никакой информации.

— А что ещё я должен знать? — мигом напрягся я. Девочка точно что-то недоговаривает! И, может, я сейчас смогу хоть частично понять, что именно она так тщательно пытается скрывать.

Поняв, что сказала лишнее, Дарк смешалась и отвела свои пытливые глаза.

— Варан, похоже, изменил. А ведь я ещё никого не убил даже.

— Ещё никого не убил?! Говоришь так, будто собираешься.

Дарк ещё больше смешалась. Мне сильно хотелось схватить девочку за подбородок, чтобы увидеть выражение её глаз в этот момент. Что же она так тщательно скрывает?

— Вы неправильно меня поняли. Просто неизвестно, что меня ждёт в дальнейшем. Может, мне придётся убивать.

Я чувствовал ложь и постоянные недоговорки почти каждый раз, когда мы начинали более-менее неофициально общаться. Мне нужно, чтобы она объяснила мне всё. Что она скрывает? Кого она собирается убить?

— Оставьте эту затею. Не надо меня удочерять, — тем временем продолжила Дарк. — Есть множество более нуждающихся в вашей жалости и сочувствии. Мне от вас ничего не нужно.

— Дарк, я ведь от тебя ничего и не требую. Как я и сказал, это просто запасной вариант на случай…

— Не нужен мне запасной вариант! И случая не представится.

— Послушай, если у тебя есть какие-то проблемы…

— То я их решу самостоятельно. Я и так вам многим обязан. Простите, я устал и хотел бы поспать.

— Хорошо, мы вернёмся к этому разговору позже. Но у меня есть вопрос, который я хотел бы обсудить сейчас. — Я достал из кольца кандалы, которые с трудом сняли с Дарка, пока она была в стазисе. Созданные из дорогостоящего сплава, довольно лёгкие для своей конструкции и возможных функций, тем не менее они были весьма ощутимой нагрузкой для этого ребёнка. — Зачем тебе это?

Девочка скосила глаза и без единой эмоции в голосе ответила:

— Защита.

— С таким-то весом? Это глупо. Ты прекрасно знаешь, что твой козырь — скорость. С ней тебе никакая защита не нужна.

— Это уже мне решать, — упрямо вскинула подбородок девочка.

— Да кем ты себя возомнила? — не выдержал я. — Или ты считаешь, что мы ничему уже тебя не можем здесь научить?

— Работа с утяжелителями также повышает скорость движения, — нехотя отозвалась Дарк.

— Но зачем ходить с ними на занятия?!?

— Чтобы быстрее привыкнуть. К тому же это увеличивает силу и выносливость.

— В общем так, чтобы я больше их у тебя на практических занятиях не видел, поняла? Иначе заберу.

— У меня ещё есть, — сухо проинформировала девочка. Я замер, поражённый догадкой:

— Их тебе дал Риока?

Судя по ответному молчанию, так и было. Конечно! Не сама же она себе купила. И ведь явно сделаны на заказ, что ещё больше повышает их цену. Похоже, скоро я присоединюсь к позиции Дара и стану тихо ненавидеть всех этих незваных наставников девочки. Это ж надо додуматься — сковывать её подобными кандалами, чтобы ускорить обучение! Чего они добиваются? Дарк и так лучшая на курсе. Неужели им этого недостаточно? Она работает, как проклятая и свято уверена, что может выкладываться ещё больше. Это уже фанатизм какой-то! Какими обещаниями они заманили её в свои сети и чего добиваются, готовые тратить бешенные суммы, лишь бы завоевать её расположение и ответную отдачу?

Встав, я направился к двери, предупредив напоследок:

— Я от своих слов не отступлюсь: увижу ещё раз их на практике или услышу от кого-либо — заберу. Не бесконечный же у тебя их запас.

Так и хотелось в сердцах хлопнуть дверью, а ещё лучше вытрясти из Дарка всё, что она знает о всех этих Риоках-Марианнах и вбить в эту упрямую голову хоть немного осторожности и здравомыслия. Нельзя так зацикливаться на одном-единственном варианте и с ходу отвергать все остальные. Что она будет делать потом, когда раскроются истинные мотивы этих «доброжелателей»? Жаль, что у меня пока ограничены возможности добычи информации. Ничего, во время практики я весь Город перетрясу, но найду тех, кто так активно хочет подгрести этого звёздного ребёнка под себя.

Без присутствия Дарка окружающий мир будто поблек. Дэриван понял, что я побывал у тёмной и наложил на дверь какую-то гадостную защиту, не позволяющую проникать в комнаты. Мне так и не поставили блок на память, отчего я сильно благодарен магистру Ариону, но пришлось пройти какой-то «курс адаптации» у Карела. Наставники же просто предпочли сделать вид, что ничего экстраординарного не произошло. Как посмотрю, это их любимая тактика. Всё то время, что Дарк пребывал в стазисе, я не знал, куда себя деть. Как вариант забыться хоть на время, чему я и следовал, с головой уходя в тренировки по вечерам. Даже к Гроссеру не показывался за новыми зельями, боясь очередных вопросов. Но моя проблема не в зельях, а в недостатке знаний. Когда Дарк выздоровеет, он будет всё равно знать больше, чем я. Что же мне делать? Оттачивать свои умения до совершенства? С помощью этого тёмную не победить. Нужно что-то другое. Попросить наставников позаниматься со мной? Будто у них других дел нет, кроме как тратить на меня своё время. Обратиться к старшекурсникам? Так они бесплатно возиться со мной не станут. От одной мысли о возможной расплате меня перекосило. Ну уж нет, обойдусь как-нибудь сам. Тем не менее нужно что-то предпринять. Обязательно.

— Дарион. Давно т-себя не видел, — раздался спереди голос наставника Гроссера. Я ругнулся про себя. Вот уж с кем сейчас разговаривать не хочу. Я у него уже три занятия пропустил. Он же мне сейчас такую лекцию закатит по данному поводу!

Я коротко глянул на добродушно улыбающегося сарса и пробормотал:

— Простите, наставник Гроссер, мне нужно торопиться.

— И не мечтай! — холодно припечатал сарс, мигом согнав улыбку. — Пош-шли с-со мной. Мне нуж-шна твоя помощь.

Ну вот, теперь он заставит отрабатывать все пропущенные занятия, а то и всю ту луну, что я к нему не наведывался.

Сарс и вправду припахал меня по полной программе, одновременно галопом прогнав по темам пропущенных занятий.

— Вс-сё. Благодарю за помощь, а теперь с-садис-сь и рас-ссказ-сывай.

— Что?

— Ч-што опять произ-сош-шло. Нет, то, что Дарк с-серьёз-сно ранен, это я з-снаю. Но я так и не с-смог понять, что ж-ше произ-сош-шло на з-санятии Канорена.

— Подрались они, вот Дарк и попал к лекарю, — проворчал я, совершенно не настроенный на откровенный разговор.

— Это ес-стес-ственно. Дарк не чета наставникам. Чаю хочеш-шь? Где-то у меня ещё и ос-статки миорс-ской с-сдобы ес-сть. Ты когда в пос-следнее время дос-сыта наедалс-ся?

— Не помню.

— То-то, ос-сунулся вес-сь. На, угощайс-ся.

Я нехотя откусил краешек воздушного печенья, которым так гордились пекари Миории и хлебнул вкусно пахнущего чая. И почувствовал зверский голод.

— Ты уж-шинал?

— Нет.

— Почему?

— Тренировался.

— Тебе нуж-шно хорош-шо питатьс-ся.

— То, чем нас кормят в столовой, есть невозможно! — насупился я, проглатывая одно печенье за другим, почти не прожёвывая его.

— З-сато еда в с-столовой вос-сокоэнергетична и оч-шень полез-сна для организ-сма.

— После того, как Дарк рассказал, из чего её делают… ну уж нет, благодарю.

— Кс-стати о Дарке, из-с-з-са чего произ-сош-шла его ссора с-с нас-ставником Канореном?

Я удивлённо глянул на Гроссера. Он не в курсе? Странно.

— Дарк пробил щит наставника и тот разозлися.

— Да-да, и пос-считал, ч-што тёмному мальчику дос-ступны щиты. Я в курс-се этого. Меня интерес-сует, КАК Дарк, не владеющий щитами и иными боевыми воз-смож-шнос-стями вз-срос-слого феникс-са с-смог с-сначала пробить з-сащиту Канорена, а потом довольно успеш-шно ему противос-стоять.

— Дарк ведь имеет собственного феникса, — горько выдохнул я. С Гроссером было так легко и спокойно. И почему я раньше к нему не пришёл? Быть может, наставник сможет мне помочь в сложившейся ситуации?

— Феникс-с? — изумился сарс. — Но ведь вы не проходите инициацию в с-столь раннем воз-срас-сте!

— А Дарк прошёл, — пожал я плечами. Откуда я знаю, как он это сподобился сделать? И не расскажет ведь.

— Воз-смож-шно ли такое? — будто у себя спросил Гроссер. Его взгляд вновь остановился на мне. — Но как нас-ставники допус-стили, чтобы уч-шеник прош-шёл инициацию в с-столь юном воз-срас-сте?

— Дарк уже и мел феникса, когда пришёл сюда. — Глядя в расширенные от изумления глаза сарса, я поинтересовался: — А вам, что, не сказали?

— На Дарка даже не з-саводили дела. На вс-сех уч-шеников з-савели дела, а на него будто бы «не с-смогли». Ес-сли он умрёт, то вс-сё мож-шно обс-ставить так, что этого с-странного мальчика вообще не с-сущес-ствовало, — глядя в одну точку, принялся размышлять вслух сарс. У меня от подобных предположений волосы на голове зашевелились.

— Не говорите глупостей!

— Глупос-стей? Откуда нам з-снать, что на уме у Варана?

— Страж Академии не станет убивать собственного ученика, — безапелляционно заявил я.

— Не с-своими руками, конеч-шно. И не обяз-сательно убивать. Лиш-шь подс-страховатьс-ся. Да. С-столкнутьс-ся с-с инициированным феникс-сом… если он обез-сумеет, то от него из-сбавятся без-с з-саз-срений с-совести.

— Дарк прекрасно себя контролирует! — рявкнул я. Гроссер криво усмехнулся и «продолжил» мою фразу:

— И подтверж-шдение тому бой с Канореном… А ты вс-сё так ж-ше горой з-са этого ребёнка, даж-ше после того, ч-што видел с-своими глаз-сами?

— Я доверяю Дарку!

— Быть рядом с-с ним — это вс-сё равно, что с-сидеть на верш-шине вулкана, готового в любой миг вз-сорватьс-ся. Дарион, з-сабудь о Дарке. Такие, как он, обяз-сательно с-сходят с-с ума. Рано или поз-сдно, но это с-случитс-ся.

— Не хочу даже слушать!

— Хорош-шо. И ты прав: я не долж-шен придерж-шиватьс-ся неподтверж-шдённых данных и з-саранее обвинять мальчика. Тем ни менее ш-шанс велик, даж-ше с-слиш-шком велик.

— Прекратите, пожалуйста. Дарк справится.

— Да, конеч-шно, — мягко улыбнулся Гроссер. — У этого феникс-са с-сильная воля, а его целеус-стремлённос-сти мож-шно только поз-савидовать.

— Да, вы правы, — с облегчением выдохнул я, радуясь, что наставник ушёл от неприятной темы. — Я хотел спросить: быть может, вы могли бы помочь мне в одном вопросе?

— С-слуш-шаю.

— Дело в том, что мне не хватает знаний. У меня слишком ограниченное количество приёмов, и я ничего не могу противопоставить Дарку в будущем поединке.

— Я не воин. Обратис-сь к другим нас-ставникам или уч-шеникам, — поморщился Гроссер. Я понурился. Честно говоря, не ожидал столь резкого отказа.

— Понятно.

— Впроч-шем, ес-сли тебя не ус-страивает такой вариант, — тут же спохватился наставник, переходя на более дружелюбный тон, — мож-шеш-шь поис-скать в библиотеке. Ес-сли ничего не найдёш-шь, приходи через-с пол-луны или луну. Ес-сть один с-спос-соб, но… в общем, приходи, ес-сли не ос-станетс-ся других вариантов.

— Спасибо, — радостно выдохнул я. И как это можно было упустить из виду библиотеку? Там обязательно должна быть гора нужной литературы.

Когда за воодушевлённым мальчиком закрылась дверь, сарс сгорбился в кресле. Казалось, он за пару мигов постарел на десятки сианов. Гроссер некоторое время полубессознательно выводил пальцем на столешнице полузабытые формулы и внезапно дико расхохотался. Мироздание любит сумасшедшие шутки.

Он думал спрятаться здесь. После уничтожения лаборатории за сотрудниками идёт настоящая охота. Их вырезают бесшумно и безжалостно. К моменту вступления в должность наставником Академии кроме Гроссера осталось в живых не более десяти сотрудников. За прошедший сиан исчезло более сотни. Он думал спрятаться за этими высокими стенами, отрезающими маленький мир от большого. Он был уверен, что здесь его и не подумают искать. Он наконец-то чувствовал себя в безопасности.

И на тебе. Как могли прогнозисты так ошибиться? Среди них работали одни из лучших предсказателей Империй. И все, как один, заявили, что последний эксперимент мёртв. Уничтожен в тот же день, что и лаборатория. Услышав это, Гроссер вздохнул с облегчением. Он был единственным, кому удалось сбежать из того кошмара, пробираясь по коридорам, заваленным изувеченными трупами. Он не имел отношения к генетикам, работающим над созданием альтернативного воина. И лишь потом узнал, что последний эксперимент вышел из-под контроля. Сарсу до сих пор снились куски тел и изуродованные страданиями лица.

А ведь они все так гордились, что их приняли в лабораторию. Закрытое заведение, где каждый в полной мере мог проявить свой талант, не скованный условностями и запретами. О, да. Любой из экспериментов, проводимых в тех стенах, тянул, по меньшей мере, на смертную казнь. Но какой же рывок они смогли сделать в науке за эти три сиана полноценного существования лаборатории!

Он, работающий почти исключительно с зельями, смог добиться результатов, о которых могли только мечтать поколения его предшественников. И всё это благодаря возможности испытывать составы на разумных подопытных.

И он сбежал оттуда, как какой-то карас, опасаясь за свою жизнь. Все архивы лаборатории были уничтожены, и знания остались лишь в его голове.

Весь прошлый сиан он только и делал, что убегал и прятался, спасаясь от идущих по его следам охотников. И вот появился шанс. Академия. Закрытое заведение. Тут его точно не будут искать. Он уже начал потихоньку осваиваться на новом месте, воспроизводить погибшие записи. Даже подобрал себе двух учеников, над которыми можно было бы работать. Дарк сам пришёл к нему. У мальчика оказался живой взгляд на вещи, необычный склад ума и тяга к экспериментаторству. Дарионом же легко манипулировать. Брошенный ребёнок, отчаянно нуждающийся в поддержке, он всё сделает для того, кто подарит ему чуточку внимания и ласки. Гроссер сам вызвался ему помочь. Поначалу это был простой азарт, но теперь…

Если в стенах Академии оказался последний эксперимент, то нужно от него избавляться. Причём желательно не своими руками. Есть, конечно, шанс, что это не тот ребёнок. Тем более, что поговаривали, будто последний эксперимент — это девочка, но… возможность, что в Городе окажется два несовершеннолетних феникса, прошедших инициацию, мизерен. Тем не менее, нужно сначала проверить этот вариант, а потом уже действовать. Терять из-за глупой ошибки подобный фонтан идей было бы просто расточительством. Но если это всё же окажется последний эксперимент, то находиться рядом с клокочущим вулканом…

Гроссер вновь вспомнил коридор, заваленный мёртвыми телами, и передёрнул плечами.

Нет, он не хочет себе подобной судьбы. И другим тоже.

Наконец-то я свободна! У меня уже голова пухнет от количества книг, что я прочла. С момента нашего последнего разговора с Арионом прошла почти луна. Больше, чем магистр Дэриван предполагал изначально. Но сращивать мои кости оказалось настоящей пыткой. Для нас обоих. После окончания лечения магистр чистосердечно пообещал, что в следующий раз добьёт меня собственноручно, попади я ему в подобном состоянии. Я лишь криво усмехнулась в ответ. Не добьёт. Если даже после «сгустка» не прибил, то теперь тем более. Он после своего эксперимента почти сутки кровью кашлял и не лечил меня дня четыре.

Наконец, после тщательного осмотра мне было сказано, что я свободна и могу со следующего дня приступать к учёбе.

— Спасибо, магистр. Я вам очень благодарен за всё. И простите мне мои возможные ошибки. Я честно не хотел.

Поклонившись напоследок, я поспешила в свою комнату, где ждала Божественная. Именно она вытянула меня из недавней депрессии и вернула смысл и краски жизни. И, кажется, я знаю, как её отблагодарить. Каким образом Божественная пробралась на стену комнаты Дэривана, я до сих пор гадаю. Но находилась она тогда в кошмарном состоянии. Оказывается, чтобы существовать отдельно от своей основной части, живому портрету нужна постоянная энергетическая подпитка. Обычно Божественная заимствовала мою энергию. А я даже и не замечала этого. Именно из-за моего постоянного отсутствия портрет выпил из попавшегося под руку Брилана силы.

Вот и пришлось Божественной искать способ сбежать из комнаты, чтобы не исчезнуть с лица Мироздания. И она его нашла. После чего устроила мне такой разнос! До сих пор уши краснеют при одном воспоминании. А потом она смылась обратно в комнату. Пережидать мою ответную реакцию.

— Привет, Божественная! — я вихрем ворвалась в комнату и включила свет.

— Чего кричишь? — недовольно глянул на меня портрет.

— Рад тебя видеть.

— Ну-ну, я тоже, — без особого энтузиазма отозвалась девушка. — У тебя такой вид, будто ты задумала какую-то гадость.

— Не правда, тебе понравится! — уверила я. — Иди сюда.

Божественная, вместо того, чтобы приблизиться торопливо попятилась в дальний угол.

— Знаешь, я лучше подожду, пока твоё воодушевление пройдёт, а то мало ли чего от тебя можно ждать в подобном состоянии.

— Да не бойся ты. Это совершенно безопасно, — уговаривала я портрет, мечась за ним по всей комнате. Я просто нашла эффективный способ тебя отблагодарить.

— Не нужна мне твоя благодарность! — возмущалась Божественная. — Я эта… альтруистка. И вполне могу обойтись без твоих шизанутых идей!

— А я говорю: тебе понравится.

Наконец я смогла загнать портрет в угол и специальным плетением обездвижила его. В углу, конечно, рисовать неудобно, но ведь лучше хоть так, чем никак.

— Если ты меня изуродуешь, — тихо, но с явной угрозой пообещала Божественная, — то я тебе всю оставшуюся жизнь испорчу.

Она не шутила.

«Какая девушка будет шутить, когда речь идёт о её внешности?» — удивился голос. В принципе, он прав. Наверно.

— Тогда я тебя отпущу, и ты станешь на середине стены. Всё равно я от своего не оступлюсь.

— Что ты от меня хочешь-то?

— Крылья тебе дорисовать.

— На кой ляд они мне сдались?!

— Ты меня за низ ещё благодарить будешь! — возмутилась, в свою очередь, я. — Я вычитала, что крылья — один из лучших накопителей энергии, они улучшают…

— Я это всё и без тебя знаю! — оборвала меня Божественная. — Но чтобы хорошо выполнять свои функции они должны быть не меньше, чем в мой рост. Зачем мне эти две орясины за спиной? Огромные, неудобные, да ещё, наверняка, тяжёлые.

— Зато ты будешь выглядеть как настоящий ангел-хранитель.

— А оно мне надо?

— Плюс к этому сможешь долго обходиться без внешней подпитки.

— Можно нарисовать кольцо-накопитель. Или браслет, — не сдавалась Божественная.

— Но крылья вписываются более органично. К тому же они будут частью твоего тела, следовательно, ты сама сможешь контролировать энергетические потоки. А браслет… сама знаешь, что заряд в них недолговечен. Что будет, если он закончится, когда меня не будет рядом?

Портрет нахмурился, понимая мою правоту. Тем не менее на крылья Божественная согласилась далеко как не сразу…

— Привет! Не меня ждёшь?

Дар вздрогнул от неожиданности и тупо посмотрел на меня, появившуюся у него прямо перед носом. Честно говоря, я была удивлена, увидев его с утра пораньше напротив двери в мою комнату.

— Дарк… — феникс смущённо улыбнулся. — Так ты и вправду выздоровел?

— В точку.

— А чего ты такой заморенный тогда?

— Спать не хотелось, вот и решил воплотить одну идею в жизнь.

Светлый странно посмотрел на меня, но никак не прокомментировал мой ответ. Вместо этого он предложил:

— Пошли вместе в столовую.

— Ну пошли.

По пути Дар болтал, не смолкая ни на секунду, будто пытался за раз вывалить на меня все новости за пропущенные по болезни полторы луны. На нас оглядывались почти все мимо проходящие ученики, что, судя по всему, дико бесило светлого. Я сначала понять не могла, отчего в его голосе периодически проскальзывают этакие рычащие нотки. Но когда одногруппник будто нечаянно оттолкнул попытавшегося приблизиться Райана, то удостоился от меня долгого внимательного взгляда.

— Дар, ты чего? — возмутился Райан.

— Может, объяснишь? — поддержала я его.

Светлый насупился и, судя по всему, отвечать не собирался. Опять у него странности начались. А я-то было уже понадеялась, что всё наладилось. Что с ним опять происходит?

— Рад, что ты наконец-то выздоровел, — обратился ко мне Райан, не дождавшись ответа Дара. — Постарайся больше так надолго не попадать к Дэривану. Без тебя скучно.

Я чуть криво усмехнулась. Скучно им без меня. Вот уж где бесплатное развлечение для всей Академии.

— Пошли, а то поесть не успеем, — схватил меня за руку Дар и рывком потянул за собой. Я чуть не упала и с силой рванула руку обратно, рявкнув:

— Ты что себе позволяешь? Я тебе тут не собачонка на поводке!

Дар зло посмотрел на меня, потом потупился и сгорбился. Блин, да что с ним такое творится?

— В общем, я пошёл, — поспешил ретироваться Райан.

— Постой, я с тобой, — крикнула я ему вслед, но феникс обернулся и отрицательно покачал головой.

— Не стоит. Дар так много хотел тебе рассказать, а я влез без спросу. Встретимся в кабинете перед занятием.

— Дар, что с тобой происходит? — обернулась я парню.

— Ничего.

— Раньше ты так себя не вёл.

— Ты раньше тоже был другим, — отозвался светлый, не поднимая глаз.

— Не помню такого, — отрезала я. — В общем, я в столовую, а ты себе как хочешь.

Дар безмолвный призраком последовал за мной. Но на этом его странности не закончились. Светлый замкнулся в себе и не произносил больше ни слова.

Правда, к концу завтрака он оттаяло. Хотя правильнее сказать пересилил себя, так как даже мне было прекрасно видно, насколько тяжело это ему далось. Да что с ним такое происходит? И ответа от него не добьёшься. С другой стороны, уж лучше, когда он болтает обо всём подряд, чем сидит насупленный рядом, портя аппетит своим кислым видом. Но всё равно та беззаботная атмосфера, что появилась в начале встречи, была безвозвратно утеряна.

Искоса поглядывая на вновь притихшего Дара, я шла в кабинет. Первым у нас амаорский. Но до него ещё достаточно времени. Смогу немного пообщаться с ребятами… особенно, если светлый не будет, как сейчас, плестись нога за ногу.

Я только открыла рот, чтобы поторопить Дара, как в правое плечо будто раскалённый жгут всадили. Инстинктивно схватившись за пострадавшее место, я рухнула на колени, до хруста сжимая зубы, чтобы не заорать от боли.

«А ну быстро вставай!» — рявкнул голос. Я могла поклясться, что он тоже это чувствует.

Что это? — выдохнула я, изо всех сил сдерживая готовые потечь из глаз слёзы.

«Твоё клеймо. Вставай, дракон тебя подери!»

Я на автомате подчинилась, как привыкла подчиняться всем его приказам.

— Дарк, что случилось? — спросил побледневший светлый, придерживая меня.

«Скажи, что Дэриван тебя немного не долечил и убери немедленно руку от клейма!» — гаркнул голос, злясь от моей медлительности и непонятливости.

— Похоже, Дэриван меня малость не долечил, — покорно выдохнула я сквозь зубы.

Почему клеймо так болит?

«Кто-то здесь знает, что ты носишь цветок».

Враг! И здесь тоже. Я окинула взглядом находящихся в коридоре учеников. Кто же из них? Кто?

— Дарк, тебе нужно срочно к магистру лекарю.

— Да, ты прав. Похоже, я всё-таки опоздаю на амаорский.

Боль, так безбожно терзавшая моё тело, схлынула столь же внезапно, как и появилась.

«Делай вид, что тебе всё ещё больно», — приказал голос. Я покорно поморщилась и повернулась к одногруппнику.

— Иди на занятие. Я вскоре буду, только к магистру Дэривану загляну.

— Я провожу, — тут же вызвался нежелательным добровольцем Дар.

— Не глупи. Я быстро, а опаздывать обоим на занятие чревато.

Перейдя на другой материальный уровень, я ещё раз оглядела учеников. Кто мог это сделать? Кто мог догадаться?

Как они смогли заставить болеть плечо с клеймом?

«Есть специальные приборы, позволяющие выявить клеймённых. Подбираешь определённую частоту и…»

Так значит, они знали, какого типа у меня клеймо? Следовательно, они связаны с Лабораторией.

«Получается так. И если кто-то хотел удостовериться в своей догадке, то теперь у него вряд ли есть какие сомнения. Джер, а мы даже не знаем, кто это!»

Почему клеймо перестало болеть?

«Выключили излучатель или его радиус перестал задевать тебя».

То есть ему не обязательно было всё время находиться рядом? Как далеко действует излучатель? — допытывалась я, моментально подобравшись. Это мог быть след. Главное, разгадать, кому он принадлежит.

«Обычно шагов тридцать-сорок. Есть и более мощные модели, покрывающие пространство в несколько тысяч шагов. Это из компактных. Вряд ли в Академию смогли бы протащить бандуру, воздействующую на поверхность до десяти шаринов. Эта махина слишком громоздкая, и использовать её в Городе официально запрещено. А теперь хватит стоять столбом. Иди к Дэривану и попроси посмотреть ещё раз то последнее ребро, что он тебе лечил. Скажи, что ноет».

Не плечо? — удивилась я. — Но почему?

«При осмотре плеча лекарь может уловить остаточный фон от активации клейма. Вряд ли он поймёт, что это такое, но ненужные вопросы всё равно возникнут».

Так может, вообще не идти?

«А если спросят, приходила ли ты?»

Точно так же могут спросить, зачем я приходила, — мрачно отозвалась я.

«Если начнут выпытывать, Дэриван насторожится. К чему кому-то интересоваться, что у тебя заболело последним?»

Наверно, ты прав.

Этот случай сильно обеспокоил меня и испортил настроение на весь день. Не обрадовало даже заявление голоса, что мне ещё повезло.

«Обычно на использованном диапазоне боль такая, что даже думать связно нельзя, не то, что двигаться. Клеймо было придумано, как обозначитель. Этакий маячок для хозяев. Но через него можно также влиять на носителя, подавляя волю и заставляя выполнять определённые приказы. Такую мощь, что ты испытала, используют обычно, при ловле беглых. Просто включают излучатель и берут неспособную сопротивляться жертву».

Мне показалась, или в интонациях моей шизы промелькнула горечь? Кем же я ещё обладаю помимо феникса?

«Разогналась! Обладает она! — фыркнул голос, подслушав мои всполошенные мысли. — Вот захочу и уйду в любой момент. Только что ты без меня делать будешь?»

Учиться думать самостоятельно. И поверь мне, прекрасно справлюсь с этой задачей, — с толикой обиды отозвалась я. Чего он постоянно намекает, что я недалёкая и неспособна сама ничего сделать?

«Да? А почему тогда каждый раз, когда я тебя на время оставляю, ты умудряешься куда-нибудь вляпаться?» — с сарказмом спросил голос.

Я и с тобой это успешно делаю! — огрызнулась я, разобиженная вконец.

«Да потому, что ты меня не слушаешь!» — возопила шиза.

Учусь думать самостоятельно. Сам ведь мне об этом день и ночь долбишь!

«Ладно, всё. Успокойся, и оставим эту тему. Всё равно ни к чему толковому не придём».

Несмотря на ссору с внутренним голосом и утреннее происшествие, день прошёл не так уж и плохо. Бельвеор сделал вид, что он не заметил, когда я появилась, Бэтхэр не слишком издевался над нами. Во всяком случае, на предоставленный нашему рассмотрению труп можно было смотреть без содрогания. С Гроссером мы опять проспорили половину занятия, после чего условились встретиться завтра перед ужином и немного поэкспериментировать.

А ещё ребята пригласили отметить моё выздоровление. Сначала я намеревалась отказаться, ведь совершенно потеряла форму, полтора месяца валяясь в постели, но потом всё же решила пойти. Потренируюсь сегодня поменьше. Всё равно мне сейчас большие нагрузки не потянуть. А по одногруппникам я даже немного соскучилась, да и нормального общения в последнее время мне катастрофически не хватало. Дэриван не слишком разговорчивый, особенно, когда устаёт, а шиза общается только, когда ему самому этого хочется. Так что его даже собеседником назвать нельзя.

Вечер удался на славу. Собралась наша команда с практики и ещё пара ребят. Все пели по очереди, пили нечто, по вкусу напоминающее приторный компот, шутили и играли в какую-то странную, замысловатую игру, правил которой я так и не поняла. Но всё равно было интересно наблюдать. Даже Дар вёл себя почти нормально.

Когда мне дали гитару, я долго думала, что же спеть. Такое, чтобы оно отражало моё внутреннее состояние, да ещё и мелодия была не сложной. Наконец, нужная песня пришла сама. Я ударила по струнам и начала отбивать такт прямо на верхней деке инструмента.

Когда я запела про палачей, голос недовольно фыркнул: ему досталась роль дурака. А на большее он и не тянет.

«Да я в тысячу раз умнее тебя!» — оскорбилась шиза.

Без сомнения, — уверила я и ехидно добавила: — Но всё равно дурак!

«Это ещё почему?»

Иначе бы давно бросил, — беззаботно пояснила я. Почему-то даже злость внутреннего голоса показалась смешной. — А ты всё возишься.

Голос не отозвался. Похоже, шутку он не оценил.

Потренироваться в этот день так и не удалось, ведь разбрелись мы… только когда нас разогнал взбешенный Арион. Он что-то там ещё возмущённо вопил, что у Варана на факультете нет никакой дисциплины и что он нами лично займётся. Я с удивлением отметила, что «компот» оказался не таким уж невинным, каким прикидывался изначально: до моей комнаты Дар меня практически нёс на себе. Как я снимала защиту с двери, чтобы он мог войти, я не припомню, даже пообещай мне Арион зачёт на экзамене автоматом.

А на следующий день Варан вызвал нас всех на ковёр и устроил головомойку. В качестве наказания мы были отправлены в помощь Дэривану на две недели, после чего я окончательно зареклась пить запрещённые в Академии напитки и гулять до середины комендантского часа.

А ещё я каким-то образом настроила дверь на Дара. Теперь светлый — единственный во всей Академии, кроме меня — может беспрепятственно входить в мою комнату. Сначала я хотела убрать данную возможность, но времени катастрофически не хватало, да и желания особого не было возиться.

Вскоре распорядок дня пришёл в норму, а усиленные тренировки, под руководством голоса начали приносить свои плоды. Я уже почти достигла уровня до периода своей травмы. Правда, с тяжёлыми браслетами сейчас я занималась весьма ограничено, зато лёгкие почти не снимала. Исключением стали практические занятия.

Иногда мы устраивали спарринги с Даром. Светлый добился поразительных результатов за столь короткий период, но и я не собиралась сдаваться. Моя скорость всё равно выше, чем у одногруппника, да и реакция у него иногда запаздывает. Ещё посмотрим, кто будет первым на экзамене.

Дар в последнее время исправился. Мы, конечно, редко виделись вне занятий, но одногруппник больше не грубил ребятам, не навязывался мне, а после поздних тренировок я иногда находила на тумбочке очередную вуагу.

И всё бы хорошо, но беспокоило полное отсутствие действий со стороны неизвестного. Он вообще ничего не предпринимал. Будто и не было происшествия с излучателем. Мой враг затаился, что наверняка предвещало грандиозную гадость в будущем. Как предположил голос, неизвестный, скорее всего, приложит все усилия, чтобы уничтожить меня одним ударом. Ничуть не утешающее. И это бесконечное напряжённое ожидание сильно подавляло. Быть постоянно начеку, подозревать всех и вся — это угнетало морально и физически.

Я ещё раз имела «удовольствие» беседовать с тем чёртовым некромантом. Он вновь насмешничал и выставлял моё положение в самом невыгодном свете. Я же в ответ дико бесилась и обещала убивать его долго и болезненно. Голос прав: он пытается сломить меня, чтобы перехватить контроль. А вот фиг ему. Я сама хозяйка своей жизни и только я могу распоряжаться ею.

До экзаменов оставалась уже буквально пара недель, когда мой хрупкий мир спокойствия содрогнулся до основания. Беда грянула неожиданно, но я не сразу оценила размеры произошедшей катастрофы.

В тот вечер мы с Даром устроили спарринги. Светлый, без сомнения, хороший противник, но так получилось, что все три победы остались за мной. И кто меня тогда потянул за язык ляпнуть:

— Ничего тебе на экзамене не светит!

Одногруппник волком глянул на меня и процедил:

— Это мы ещё посмотрим.

Он выбежал, даже не попрощавшись. Похоже, я всё-таки перегнула палку. Тем более, что я до сих так и не сказала ему, что хочу изменить своё желание в нашем пари. Пускай Дар, когда проиграет, будет девушкой на балу. Пусть на своей шкуре прочувствует, каково это, когда на тебя взваливают подобную роль.

Я всё же решила извиниться за свои необдуманные слова и рассказать о новом условии. Но, зайдя после тренировки в комнату одногруппника, его там не обнаружила.

Ничего, завтра увижу на занятиях. — Решив не заморачиваться ожиданием и поисками, я направилась в свою комнату.

Но на следующие день Дар не присутствовал ни на одном уроке. И через день тоже. Я уже всерьёз забеспокоилась, когда светлый без спросу вломился ко мне посреди ночи в комнату. Выглядел он, откровенно сказать, странно: немытый, нечесаный, с подозрительным шалым блеском в глазах. Феникс мне чуть ли не с порога заявил, что девчонки не предназначены для драк и сражений.

— Ты просто завидуешь, что я лучше! — отозвалась я, задетая подобным утверждением.

— Вы нужны лишь для того, чтобы ублажать мужчин, — заявил Дар, чем ввёл меня в глубокий ступор. Не дав мне времени опомниться, светлый схватил меня за волосы и впился в рот поцелуем. Моё изумление сменилось яростью. Да что он себе здесь понавыдумывал?!

Я с силой укусила одногруппника за губу, тем самым заставив его поспешно отшатнуться. Мы с минуту злобно буравили друг друга взглядами, затем Дар буквально прорычал:

— Ты всё равно будешь моей!

Толкнув меня на кровать, светлый навалился следом. Я никогда не была сильна в бое на коротких дистанциях, а тут ещё и все мои знания куда-то испарились, оставив только ошарашенную растерянность. В голову не пришло ничего иного, кроме как наградить взбесившегося одногруппника чувствительной оплеухой. Подобного он явно не ожидал. Пару секунд просто смотрел на меня, нянчившую враз занывшую конечность, с явным недоумением, а потом в его глазах начал проступать ужас.

Дар отшатнулся, не удержался на краю кровати и свалился на пол. Когда он поднялся на ноги, у светлого был вид побитой собачонки, но это ничуть не угасило заполнявшей меня злости.

— Дарк, прости, я не знаю, что на меня нашло.

— Убирайся из моей комнаты! — рассерженной кошкой зашипела я.

— Дарк, я и вправду…

— Я сказал: вон! И не смей ко мне больше приближаться!!!

И он ушёл. Просто повернулся и ушёл, не говоря больше ни слова. Я никому из наставников не рассказала о произошедшем, но за оставшиеся до экзаменов две недели мы с Даром не обменялись ни единым звуком.

Он наглядно мне показал, какая я была мечтательница, надеявшаяся завести в Академии друзей. Я одиночка, и до конца жизни буду таковой. Расчёт прост: нет друзей — нет предательства и разочарований, нет обманутых надежд, нет волнений и подсознательных ожиданий, что вот-вот откроется дверь (которую я обратно запечатала), Дар улыбнётся и скажет: «Привет». Не скажет больше. И ни к чему мне это. И вуаг на тумбочке не надо, и редкого клочка листика с нацарапанным ответом на очередную задачку. Ничего не надо! Пускай катится куда подальше! У меня своя дорога. И проблем своих выше крыши, чтобы ещё беспокоиться о чужих. Обойдётся. На экзамене всё закончится. И слава Богу.

Тело у моих ног выгнулось. Под кожей перестраивались со щелчками кости, изменялись мышцы, но мальчишка не издавал ни звука. Ну не идиот ли? Выпить залпом три мерки экспериментального зелья! Я над ним столько работал, вынес из лаборатории, рискуя своей головой, а этот мальчишка… Воистину, меня окружают сплошные дураки. Что мне теперь с ним делать? Я так долго ждал подходящего момента. Зацепил мальчонку на занятии своим рассказом, оставил колбу на видном месте. Феникс не раз видел эликсир, помогая мне при уборке, даже расспрашивал про его свойства. Но взять не решался. Я уже думал ещё как его подтолкнуть, как этот паршивец самовольно проник в мой кабинет и, вместо стоящего на видном месте эликсира, выпил запрятанное подальше экспериментальное зелье!

Ну где у них логика? Я ведь и так, и эдак замечу пропажу. Но теперь взлелеянный план идёт дракону под хвост. А как зелье скажется на фениксе, я даже предположить не могу. Хотя уже сейчас видно, что ни к чему хорошему это не приведёт. Вон как мальчонку корчит. Похоже, он получил сполна за свою выходку. Так ему и надо. И всё-таки…

Я развернулся и вышел из каморки, плотно прикрыв за собой дверь. Мутации — это всегда болезненный процесс. Тут любой закричать может, а лишнее внимание мне ни к чему. Умостившись в кресле, я начал вспоминать.

Идея использовать мальчишку появилась сразу после того, как я удостоверился, что Дарк на самом деле последний эксперимент. А ведь я до самого конца надеялся на лучшее. Как оказалось, зря. Последний эксперимент выжил. Теперь понятно, отчего этот, как выражаются наставники, «задохлик» никак не подохнет. Знали бы они, с кем столкнулись! В лаборатории ему противостояли восемнадцать специально обученных фениксов, опытных и взрослых, и почти полсотни обыкновенных охранников. Никто из них не выжил. А они думают, что этому отродью может повредить кто-либо из малолеток-недоучек! Наивные.

С тех пор, как я узнал, что столкнулся с последним экспериментом, постоянно приходится контролировать себя, вести себя «естественно»… Как же это тяжело, когда доподлинно знаешь, что любая ошибка будет стоить тебе жизни.

Что же касается Дара… От мальчишки требовалось лишь выпить зелье подчинения и убить это отродье. У него был шанс, так как нужно было нанести лишь один неожиданный удар. В противном случае, Дарка бы осудили за убийство одногруппника, и тогда я бы уж смог найти способ, чтобы приговор превратился в смертный.

Однако, воистину, надо мной висит проклятье!

Я как-то работал с полсиана в паре с один генетиком, мечтавшим восстановить исчезнувший народ фоморов. Этот безумец утверждал, что нашёл ключ к их генокоду. Несмотря на скептическое отношение к подобного рода заявлениям, я использовал кое-что из его разработок. С другой стороны, нужно отдать этому генетику должное: с существом, аналогичным тому, что мне довелось увидеть в своей комнате, я никогда ещё не сталкивался. Судя по всему, мутация затронула все, даже самые глубинные структуры организма.

Что же мне теперь делать? К Варану я идти не могу. Во-первых, прошло уже почти двое суток, как мальчишка выпил зелье. Время для раскаяния упущено. Во-вторых, неизвестно, как поведёт себя страж Академии. Как-никак, это несанкционированное в Империях зелье, основанное на неизвестном генокоде. Так что мальчишка вляпался по полной и утянул за собой меня.

Я тоже хорош. Вместо того, чтобы сразу предпринять что-либо, принялся за изучение получившегося существа. Ну что ж, мальчонка получил то, о чём так долго мечтал: скорость, сила, нефизические показатели таковы, что с ними могут сравняться только взрослые, прошедшие инициацию фениксы. Чего бы Дар мог достичь в дальнейшем даже представить не берусь.

Я невесело улыбнулся. Чем не идеальный воин? Кости сильнее фениксовых, чешуя, мощные когти, эфирные крылья, сильнейшая аура. Но позволить увидеть мальчишку в таком виде хоть кому-либо — значит подписать себе смертный приговор.

Больше суток ушло на то, чтобы создать на основе остатков зелья фомора и имеющегося материала генокода феникса состав, долженствующий вернуть мальчишку в изначальное состояние. Что ж, я думаю, уже можно посмотреть, что же получилось.

Я встал и подошёл к двери, где эти два дня держал запертого Дара. Из коморки не раздавалось ни звука. Медленно открыв дверь, я подошёл к неподвижно лежащему на полу обнажённому телу. Мальчик дышал и выглядел вполне обычным. Ну что ж, можно поздравить себя с успехом. Но за зелье фомора Дарион со мной за всю жизнь не рассчитается. Хотя…

Я тихо вышел в основную комнату и вернулся спустя полстигны с зельем подчинения. Так или иначе, а этот мальчишка своё предназначение выполнит.

Мышцы вновь скрутило судорогой. Я упал на колени и обхватил себя руками, пережидая очередной припадок. А ведь уже завтра экзамен по боевым искусствам. Что я могу в подобном состоянии противопоставить Дарку? Она же меня по полу размажет, особенно после того, что я натворил не так давно. А кажется, что прошла уже вечность.

Похоже, у меня от зелья Гроссера тогда мозги переклинило. Хотя нет, последние отказали мне ещё две с половиной луны назад, когда я начал всерьёз обдумывать идею украсть у сарса зелье и ненароком наткнулся на точно такое же, но запрятанное подальше от посторонних глаз. В тот шкафчик Гроссер сам очень редко лазил, и мне подумалось, что наставник не заметит, если я отопью буквально чуть-чуть.

Быть может, я так и не рискнул бы заделаться вором, не начни тёмная насмехаться. Помнится, в тот злополучный вечер она пренебрежительно бросила: «Тебе ничего не светит». Это прозвучало, как окончательный приговор. Тогда я всерьёз испугался, что потеряю Дарка навсегда. Я ведь ей не нужен. Она постоянно ведёт себя так, будто я только мешаюсь под ногами, говорю и делаю совершенно не то, что нужно. Я же просто не могу представить себе дальнейшую жизнь без тёмной. Смотреть на неё украдкой, не смея подойти — это же настоящая пытка, причём из самых жестоких. А если так будет продолжаться постоянно…

В общем, я пришёл к выводу, что гнев Гроссера я как-нибудь переживу… если он вообще заметит пропажу. И только я успел сделать небольшой глоток этой вязкой массы, по несуразности отнесённой к зельям, как меня скрутило. Бутылочка с оставшимся зельем выскользнула из рук и разбилась, а окружающий мир исчез за пологом боли. У меня появилось ощущение, будто чьи-то невидимые руки мнут меня и выкручивают, чтобы получше отжать, как ту мокрую тряпку перед просушкой. Я просто орал от боли и катался по полу, совершенно не контролируя себя. А после того, как всё закончилось, ещё со стигну лежал, подспудно ожидая повторения. Однако боль больше не возвращалась.

Открыв глаза, я долго осматривал окружающие меня предметы, видя их в совершенно ином свете, чем раньше. Брат рассказывал, что он по-новому взглянул на мир, впервые сознательно слившись с фениксом. Мне посчастливилось наблюдать это ещё до слияния: каждая вещь, казалось, светилась внутренним светом, отражающим ауру. И на всех предметах без исключения лежали «отпечатки» Гроссера.

Кстати, о сарсе. Нужно побыстрее уходить отсюда, пока он меня не увидел. И прибрать за собой тоже не помешает. Слава богам, что бутылочка была запрятана так далеко. Вряд ли наставник сразу заметит её исчезновение.

И тут я впервые глянул на свои руки. И обмер. Пошевелился, не в силах поверить, что эта когтистая огромная полулапа, покрытая мелкой серебристой чешуёй действительно принадлежит мне. Но к моему ужасу, она покорно двигалась, пальцы сгибались и разгибались, как я того хотел… но ведь ЭТО просто не может быть моей рукой!

Рывком вскочив на ноги, я едва удержал равновесие с непривычки. Окружающий мир приблизился и как-то уменьшился. Что за Джер тут вытворяет? Это тело, сплошь покрытое чешуёй, покорно следует за разумом, но движения выходят неловкими, будто мышцы разучились правильно работать.

Кое-как, едва не падая на каждом шагу, я доковылял до зеркала, висящего на внутренней стороне шкафа в соседней комнате. Из овала отражающей поверхности на меня смотрело… неведомое существо. Выше меня головы на полторы, с выгоревшими почти до белизны глазами, более грубыми чертами лица, растрёпанными жёсткими противно-бесцветными волосами, сплошь покрытое странной рельефной чешуёй, которую я не замедлил подковырнуть ногтём… хотя, скорее уж когтём. Чешуйка не поддалась, и ничего, кроме лёгкой чесотки я не ощутил. Ступни и ладони были более широкими, пальцы заканчивались странными серебристыми когтями. Всё тело стало более массивным, ширококостным, а за спиной колыхалось странное полупрозрачное марево. Оно, что, тоже прилагается к комплекту?!

И это я? Во что я превратился? Может, есть какой-то способ всё обратить назад? Наверняка есть!

Мой взгляд пойманным зверем заметался по комнате и уловил лёгкое движение в зеркале. Резко повернувшись, я увидел замершего в дверном проёме сарса. Гроссер, судя по растерянному виду, никак не ожидал увидеть нечто подобное мне в своих комнатах. Вот Дже-ер! И как ему теперь объяснить то, что он видит?

— Наставник… — пролепетал я, гадая, как он отреагирует на просьбу вернуть мне нормальный внешний вид.

— Ты какое з-селье выпил, парш-шивец?!? — зашипел, отмерший Гроссер.

Судя по виду сарса, ему бы самому не помешало чего-нибудь выпить. Успокаивающего. Причём, побольше.

— Я…

— Ты где его вз-сял?!

— В среднем шкафу в той комнате, — слегка струхнув, промямлил я. Гроссер пошёл странными бледными пятнами, и мне совершенно не улыбалось его откачивать. — Послушайте, наставник…

Но Гроссер уже спешил в кабинет. Я неуверенно поплёлся за ним. Внимательно изучив остатки жидкости на полу, сарс вновь накинулся на меня:

— Какого дракона ты вз-сдумал лаз-сить по моим ш-шкафам? Да ты предс-ставить с-себе не мож-шеш-шь, с-сколько я над ним работал! А некоторые компоненты, входящ-шие в его с-сос-став, уж-ше невоз-смож-шно добыть!!

Он орал на меня больше стигны, а я всё яснее осознавал, что сарсу абсолютно наплевать на то, что стало со мной, и как я буду выкручиваться из сложившейся ситуации. Так вот почему я иногда чувствовал некую ложь в его обращении со мной. С другой стороны, Гроссер никогда и не отрицал, что я ему важен, в первую очередь, для уборки помещений и сортировки зелий с компонентами.

Но чем сильнее сарс разорялся, тем труднее мне становилось сдерживаться. Так и хотелось ударить его растопыренной пятернёй, чтобы в жизни больше не слышать этого режущего уши шипения. Но нельзя. Уже хотя бы потому, что один Гроссер знает, что именно он напихал в своё «чудотворное» зелье. Наверняка, лишь он сможет создать качественный антидот. Впрочем, сарс вскоре выдохся окончательно, и я смог задать животрепещущий вопрос:

— Наставник, вы сможете создать зелье обратного действия?

Он исподлобья глянул на меня и злобно процедил:

— Попробую.

Всё то время, пока сарс возился с антидотом, я просидел, запертый в каморке, откуда Гроссер на всякий случай вынес не только хранимые здесь ингредиенты, но и все более-менее крупные и бьющиеся вещи. Он, что, думает, что я решу покончить с жизнью… или с ним?

Я провёл там почти сутки. Один, без еды, питья и света, с обострённым чувством времени. Но это меня ничуть не беспокоило. Я многое обдумал за время ожидания: своё нынешнее положение, ещё раз переосмыслил отношение к Дарку, одногруппникам, наставникам.

От Гроссера, после того, как я понял его натуру, буду держаться как можно дальше. От одногруппников, наоборот, я чересчур отдалился, в результате чего, единственным близким существом в Академии для меня стала тёмная. А ведь это неправильно. Совершенно неправильно. Завязанный на ней одной, я слишком близко воспринимаю наши разлады и даже излить душу никому я не могу. Но так ли это? Наставники в курсе истинного пола Дарка. Но после Гроссера решусь ли я открыться кому-либо из них? Не Варану, конечно. Быть может, Дэривану или тому же Ариону. Они неплохо знают тёмную, да и сами кажутся… Ага, Гроссер тоже принимал внимательный вид, и только теперь я понял, что он меня просто-напросто использовал. Причём, какое-то внутреннее чувство мне подсказывает, что я ему нужен был не только в качестве помощника по зельям.

И, наконец, Дарк. Похоже, я в корне веду себя неправильно по отношению к ней. Тёмной нужно, чтобы рядом был кто-то сильный. Она девчонка, как-никак, и ей нужна защита. Я же, находясь рядом с ней, буквально раскисаю и ничего не делаю, чтобы хоть как-то измениться. А ведь ей нужен кто-то сильный. В данном случае, речь идёт, похоже, не только и не столько о физическом превосходстве, как я полагал до этого, сколько о том моральном стержне, на котором держится вся личность феникса и которую брат как-то охарактеризовал понятием «несгибаемая воля». Не я должен ожидать от Дарка поддержки, а она от меня. Я ведь парень, а получается, что выставляю себя слабее девчонки. Да пусть она хоть двадцать раз прошла инициацию и может победить даже наставников, в душе тёмная всё та же слабая девчонка, спрашивающая окружающий безжалостный мир с полными слёз глазами: «За что?»

И я должен стать её стеной. Заново сблизиться с ней, наново создать наши отношения, коренным образом поменяв установленные роли. В последний сиан Дарк казался мне сильнее и мужественнее, чем я. И лишь потом я узнал, что это просто девчонка, которую слишком сильно било Мироздание. Это помогло тёмной сформировать характер, но и сделало чересчур недоверчивой и подозрительной. Теперь моя очередь становиться сильнее. Прежде всего, по отношению к Дарку… и требовательнее к себе.

Вспомнилась песня, которую тёмная исполнила, когда мы собрались с ребятами. Капкан. Вот уж поистине один на всех. И не побоялась же спеть от имени девушки.

Припомнив мотив и слова, я запел, заново переосмысливая чуждую логику. А чем Академия отличается от неизвестно каменной печи, в которой мы все плавимся на медленном огне?

— У нас один капкан!

— Я виж-шу, ч-што ты неплохо ос-своился. Даж-ше поёш-шь.

Я мигом вскочил на ноги, с некоторым беспокойством вглядываясь в неподвижное лицо Гроссера. Он ещё больше посерел за эти сутки, но выглядел довольно-таки воодушевлённым. Значит, шанс стать нормальным у меня всё же есть.

— Боюсь, что в данной ситуации от меня ничего не зависит, — осторожно отозвался я, надеясь, что во взгляде не проскользнула просьба и затаённое ожидание.

— Это точ-шно. Вс-сё, ч-што от тебя могло з-савис-сеть, ты уж-ше с-сделал! Это ж-ше надо было додуматьс-ся, воровать у нас-ставника неиз-свес-стное з-селье!!

— Я не воровал, — отозвался я, понимая, что Гроссер, в общем-то, прав. Изначально предприятие задумывалось именно как воровство. Что то сарс потребует в качестве компенсации за подобный поступок? Даже думать об этом не хочется.

Гроссер смерил меня уничижительным взглядом, но не стал больше затрагивать эту болезненную для нас обоих тему. Вместо ожидаемых мною нотаций, наставник просто достал из кармана непрозрачный пузырёк и протянул мне.

— Многие компоненты приш-шлось з-саменять, так что окончательный рез-сультат даж-ше не реш-шаюс-сь предс-ставить.

Я с подозрением оглядел бутылёк. Интересно, а хуже, чем сейчас, от налитого в него стать может? Ну что ж, придётся проверять. Причём на собственной шкуре. Всё равно иного выхода я не вижу. Не идти же к другим наставникам объясняться, что я всего лишь хотел стать сильнее.

Выхватив пузырёк, я щелчком откупорил его и выпил. Противная жидкость прошлась по горлу в желудок. Я же замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И никаких изменений не замечал. Я уже хотел было сообщить Гроссеру, что его зелье не подействовало, когда боль жадными клыками вгрызлась в живот и постепенно расползлась по всему телу. Обратный процесс мутации проходил медленнее, и за счёт этого как-то не так болезненно. Или привык уже? Во всяком случае, на этот раз я почти не кричал, зато умудрился под конец потерять сознание.

Когда очнулся, сарса рядом не было видно, зато появилось непреодолимое желание поговорить с Дарком. Даже не удосужившись глянуть в зеркало, чтобы удостовериться, что с внешностью всё в порядке, я попёрся в комнату к тёмной. Как я себя с ней вёл! До сих пор уши краснеют. И что тогда на меня нашло? Самое странное, что стоило тёмной дать мне более-менее чувствительную затрещину, я будто протрезвел. Но извиняться было уже поздно. Дарк отгородилась своей злостью и не хотела ничего слушать.

А на следующий день я обнаружил, что дверь её комнаты заперта. До обеда я не решался приближаться к тёмной, прекрасно осознавая, что она не постесняется высказать мне своё нелестное мнение при свидетелях, а потом Дарк стала поистине неуловимой. Да и тренировки забрасывать было нельзя.

Гроссер молчал, ни жестом не напоминая о произошедшем. Я же чувствовал, что стал другим. Не в смысле физических показателей, которые пришли обратно в норму. Мне стала доступна сила. К какому направлению она относилась и как ею овладеть, я даже представить не мог. Ни с чем подобным я раньше не сталкивался. Вроде как я её ощущаю, но воспользоваться совершенно не в состоянии.

А вскоре начала накатывать волнами боль. Каждый раз приливы становились сильнее и продолжительнее. Идти к Гроссеру и объяснять, что его зелье не слишком-то и подействовало, желания пока не возникало. Но, похоже, у меня просто не осталось выбора. Постепенно, раз за разом, моё тело и восприятие изменяются. И вскоре я вновь стану чешуйчатым когтистым непонятно кем. Удручающая перспектива. А ведь прошло немногим меньше луны. Хорошо хоть наставники не особо обращают внимание на то, что со мной происходит. На занятиях я не смог бы сейчас скрывать изменений в скорости и реакции. Так что можно только благодарить богов, что начались экзамены. Если бы ещё не эти столь несвоевременные приступы…

Наблюдая на экзамене по рукопашке за боями одногруппников, я мечтал лишь об одной вещи… нет, о двух: чтобы меня не скрутило у всех на глазах, и чтобы я смог победить Дарка. Тогда у меня будет шанс объяснить ей всё, извиниться, наконец. Да мало ли ещё для чего. У нас ведь будет целый вечер впереди. И, конечно же, простив меня, тёмная не откажет мне в одном-двух танцах…

Первых два боя прошли успешно. В способностях тёмной я тем более не сомневался. И вот мы с Дарком стоим друг напротив друга. Она опять надела свою нелепую защиту. Неужели считает, что эти громоздкие браслеты смогут компенсировать ей сильную потерю в скорости? В начале боя я даже не напрягался, подстраиваясь под замедленный темп тёмной, но девчонка умудрилась, невесть как изогнувшись, уйти из моего захвата.

Ладно, шутки кончились. Дарк, похоже, пришла к аналогичным выводам, так как я едва смог увернуться в пущенного в мою сторону… браслета?!?

Отвлёкшись буквально на миг, я уже не обнаружил одногруппницу на прежнем месте. И лишь обострённые инстинкты пробуждающегося не-феникса помогли мне избежать удара. Джер! Девчонка двигается ещё быстрее, чем в последнюю нашу встречу. Мы закружили по очерченному полю, выкладываясь по полной. Не знаю, как Дарк, а я с каждым мигом всё сильнее упивался боем, используя весь арсенал доступных мне знаний и раз за разом проводя рискованные атаки. Тёмная слегка выигрывала в скорости, но я держался настороже, не позволяя сократить дистанцию и блокируя любые попытки добраться до важных болевых точек. Для этого мотылька они не столь уж многочисленны, как для других учеников, имеющих возможность ударить со всей силы.

— Ну малышня даёт! — раздался неподалёку восхищенный возглас, но я его проигнорировал. Сейчас мир сузился только до кружащихся на очерченном пяточке существ, Дарка и меня. Предвкушающе улыбнувшись, я сорвался с места…

Вязкую, как густой кисель, тишину, прорезал тонкий крик боли. Я с недоумением сфокусировал взгляд на стоящей передо мной на коленях Дарке и поспешно отшатнулся, выпуская её из захвата. Довольная улыбка вмиг сползла с моего лица. Джер! Как я умудрился сломать тёмной руку? Но самое страшное то, что я напрочь не помню отрезка времени, предшествовавшего этому событию.

Я бросился обратно к тёмной, лепеча:

— Дарк, прости. Я не хотел. Не знаю, что на меня нашло.

Девочка лишь отшатнулась от меня, буравя полным боли и ненависти взглядом. Потом вокруг как-то сразу вокруг появилось много ребят и наставник сказал увести тёмную. Я же остался, не в силах сдвинуться с места. Она меня ненавидит? Нет, мне показалось. Просто показалось.

— Не ожидал от тебя такого, — раздался рядом голос Хисорена. Я перевёл на него растерянный взгляд. — От Дарка мог ожидать, но от тебя ни в коей мере. Что на тебя нашло? Вы поссорились?

— Нет, — убито отозвался я. Не объяснять же ему всё.

— Он ведь тебя возненавидит за такое.

— Не правда!

— Правда, — жёстко отрезал Хисорен. — Иди к Карелу, сделай полную проверку.

— Зачем? — тупо спросил я, внутренне холодея. Если они поймут…

— На зелья, — жёстко бросил Хисорен, отворачиваясь и переключая внимание на других ребят. Он понял? Неужели?

Я бросился со всех ног, но не к Карелу, а к Гроссеру. Слава богам, у сарса уже закончился экзамен и он был у себя. Внимательно выслушав моё сбивчивое объяснение, наставник принёс небольшую бутылочку цветного стекла и отмерил с десяток капель, после чего разбавил водой и протянул мне со словами:

— Выпей, и в ближайшие сутки никто ничего не увидит даже на самых прогрессивных компьютерах.

— А потом? — поинтересовался я, отстранённо рассматривая бесцветную жидкость в стакане, потом вздохнул и залпом выпил, тут же скривившись, настолько кислым оказалось зелье. Неужели Гроссер не может сделать что-нибудь с более-менее нормальным вкусом?

— Ночевать придёшь ко мне, — тем временем наставлял меня сарс. — Только не раньше, чем все лягут. Тебя никто не должен видеть. Может, ничего и не будет, но я предпочитаю перестраховаться. С тобой неизвестно чего ожидать в следующий миг.

— То есть, я никогда уже не стану обратно нор… фениксом?

— В борьбе всегда побеждает сильнейший. Рано или поздно. Похоже, гены феникса в данном случае оказались слабее.

— Но я не хочу всю жизнь сидеть на зельях! — отчаянно взвыл я, на миг представив себе подобную перспективу.

— У тебя есть альтернатива? — холодно поинтересовался сарс, отворачиваясь и возвращая бутылочку на место в стройные ряды ей подобных. — Иди быстро к Карелу, пока не возникло лишних вопросов.

Куколка будет на балу!

Эта новость гуляла по Академии, передаваясь из уст в уста. Они опять увидят Куколку в платье. Некоторые откровенно радовались этому известию, другие были настроены весьма скептически и вспоминали происшествие на прошлом большом балу. Тогда мало того, что присутствовали наставники, так ещё и Куколка повела себя совершенно… неадекватно.

Поговаривают, что Дарк стал одним из лучших на потоке за прошедший сиан. Тогда возникает вопрос: почему он опять наряжается девчонкой? Может, он извращенец? Ни один феникс не наденет девчачью одежду по собственному почину, а этот, говорят и в конце прошлого сиана в платье щеголял.

Ладно, это всё проблемы Дарка: что он там о себе думает и на какие неприятности хочет нарваться по своей придури. Меня больше беспокоит другой вопрос: если на балу будет этот психанутый, то стоит ли мне вообще туда идти?

Я так и не смог узнать, отчего Дарк так на меня взъелся. Без объяснения причин, не говоря вообще ни слова использовать силу. А ведь он хотел меня убить. Не напугать, не отомстить, а именно убить. Но за что?

Этот вопрос не давал мне покоя весь прошлый сиан. И никто не знал на него ответа. Хотя, наверно, кое-кто мог бы дать его мне. Если бы остался жив. Вот только во время практики я узнал, что мой старший брат погиб при исполнении одного из заданий. А мне это сообщили с опозданием больше, чем в сиан.

Но есть ли какая-то связь между смертью брата и нападением на меня этого малолетки? И если есть, то что должен был сделать Маорэ, чтобы Дарк его настолько возненавидел, а с ним и всех его родственников?

Внезапно подумалось, что Маорэ погиб, когда Дарк ещё не поступил в Академию. Может ли статься, что этот ненормальный связан со смертью брата или даже… причастен к ней?

Магистр Дэриван всячески выгораживает своего любимчика, уверяя, что Дарк не планировал это нападение, что его феникс, напуганный толпой, просто-напросто перехватил контроль над сознанием мальчишки. Нет, то что мелкий не планировал убийство заранее, я согласен. Поддерживаю и версию со слетевшим с катушек фениксе, но… Я видел, как проявляют себя фениксы и сам не раз испытывал влияние на себе. То, что произошло с Дарком во время бала ничуть не походило на подобное состояние. И феникс у мальчишки странный. Взять уже хотя бы то, что он слишком силён для мелкого. Обычно фениксы подбираются приблизительно равными нам, а этот напоминает гору, рядом с булыжником. По идее, Дарк уже давно должен был сойти с ума, столкнувшись с подобной силой. Но ведь нет, наперекор всему мальчишка живёт и весьма шустро развивается. Вторая странность заключается в восприятии этого феникса. Обычно фениксы хаоса рациональны вплоть до потери эмоций, а этот будто бы наоборот: я не ощутил ни одной связной мысли, исходящей от него, лишь поток немотивированной ненависти, моментально преобразующийся в силу.

В общем, необычный этот Дарк. И он сам, и его феникс. Но в то же время он единственный ключ ко внезапной гибели брата. Насколько я узнал, родителей даже не пустили к телу для последнего прощания. И о подробностях гибели также умолчали. Впрочем, последнее, как раз-таки понятно. Большинство заказов, поступающих в команды, строго засекречено, так что здесь даже глупо пытаться что-либо искать.

Остаются собственные источники информации (которых нет) или вариант расспросить этого мелкого. Однако сомневаюсь, что Дарк захочет разговаривать со мной. А уж тем более о моём брате. Так что же, и здесь тупик?

— Каридэн, ты долго ещё копаться будешь? — заглянул в комнату Бэкан. — Или ты вообще на бал не собираешься?

— Я думаю. Стоит ли мне туда идти?

— Ну ты даёшь! Такая возможность выпадает два раза в сиан, а ты нос воротишь.

— Там Дарк будет, — сухо проинформировал я.

— И что? Собираешься от него всю оставшуюся жизнь бегать?

— Нет, конечно. Но всё же не хотелось бы повторения…

— Ну хорошо, сегодня ты отсидишься в комнате. Предположим, что на полигоне тебе повезёт, и мелкий не попадёт в наш лагерь. Но рано или поздно вы столкнётесь лицом к лицу: в коридоре или столовой.

— Вряд ли. Обычно светлый и тёмный лагеря не смешивают, да и…

— Похоже, ты не слышал ещё последней новости, — решил просветить меня друг. — Дарка перевели на наш факультет, на четвёртый курс. Туда же скинули и второго звёздного мальчишку. Наверно, чтобы прибили друг друга ненароком и не доставляли больше головной боли наставникам.

— Подожди-подожди, — не мог поверить я своим ушам. — Как перевели?

— А так. И причину, как всегда не объяснили. Аноре присутствовал на экзамене мелких, и он говорит, что у светлых свой псих завёлся. Как его… Даран… Дарин… а, Дарион! Он этого Дарка прямо в круге чуть не раскатал, вот наставники и решили эту парочку разделить. Правда, о чём они думали, переводя в эту же группу Льдинку — ума не приложу.

— Этого странного первокурсника, который умудрился сдать разницу за четыре сиана?

— Говорят, что когда он поступил, то даже писать мог с трудом. И за девять лун так преуспел. Зато дрался он уже тогда отменно.

— Но переводить-то зачем? — непонимающе спросил я. — Я вообще о подобной тактике впервые слышу. А тут сразу двое. И оба на нашем факультете.

— Ну не знаю. Но учти, что этот Льдинка на первокурсника по возрасту не тянет: поздно поступать пришёл. А во-вторых, у него характер неуживчивый.

— И зачем тогда их сводить в одной группе? — вопросил я, представив себе вполне закономерный результат подобного соседства.

— Может, наставникам просто стало интересно, что из этого выйдет. Они любят прибегать к странным тактикам при обучении. К тому же поговаривают, что Дарк примерно равен ему по физической подготовке. На экзамене ему реально мог противостоять только Дарион. Если эта парочка доживёт до конца курса, то к ним будет очередь на экзамен выстраиваться.

— Так Варен и позволит устраивать у себя столпотворения!

— По-моему, у них Варен ещё не ведёт. В общем, к чему это я? Ах, да! Ну-ка быстро на бал, пока я из-за тебя не опоздал на открытие.

Я только хмыкнул. Мне не оставляют выбора. Придётся идти. Учитывая сложившуюся ситуацию, лучше столкнуться с этим мелким сейчас и сразу увидеть его реакцию, чем потом повстречать в пустынном коридоре.

На балу царило обычное оживление, впрочем, слегка нервное и выжидательное. Похоже, не один я задавался вопросом, что ещё может выкинуть этот мелкий. Впрочем, самого Дарка я пока не заметил.

В этом сиане балом распоряжаются светлые. В прошлом были мы, теперь они, следующий опять за нами. И так каждый раз меняемся, чтобы не обидно было. Но лично я предпочёл бы, чтобы в этом сиане ответственным был наш факультет. В качестве меры предосторожности. А то мало ли что может выкинуть этот Дарк. Как ни обидно признавать, но против его полной силы я пока ещё немного стою.

В случае осложнений первыми на помощь должны прийти именно ответственные за проведение бала. Но вряд ли стоит полагаться в этом вопросе на светлых.

Я прикрыл глаза и улыбнулся. Паникую, как мальчишка, перед первым боем. Глупо. Страх мешает рационально мыслить, поэтому нужно отгородиться от него. А с Дарком поговорить сегодня же. Впрочем, стоило настоять на своей идее переговорить с мелким ещё сиан назад в присутствии наставников. Помнится. Магистр Дэриван отнёсся к моему предложению довольно скептически, а Варан утверждал, что мы вряд ли столкнёмся в будущем. А теперь этот внезапный перевод.

Да уж права была сестрёнка, сказав: «Сколько не бегай от жениха, а бракосочетание всё равно состоится». В её случае бракосочетание откладывалось четыре раза. Можно сказать, своеобразный рекорд в мирке фениксов.

В моей же ситуации все недоразумения лучше снять сейчас. Ещё бы найти этого самого Дарка. В прошлый раз я ориентировался на толпу и низкорослость мелкого. Сейчас не заметно ни того, ни другого.

Я в очередной раз оглядел собравшихся в зале и невольно залюбовался невысокой черноволосой красавицей в нежном закрытом бирюзовом платье, идеально сидевшем на «девочке». Будто для неё и шили. В забранных наверх волосах блестели серебристые нити глубоководного жемчуга. Ожерелье из более крупных жемчужин обвивало тонкую шейку. В руке красавица держала инкрустированный серебром веер чуть темнее аквамаринового цвета. И в явном раздражении била им по платью. Из образа принцессы выбивалось лишь крупное кольцо с головкой полураспустившейся розы, и тёмный, абсолютно ни с чем не вяжущийся, браслет. Девушка нервно притоптывала туфелькой и окидывала взглядом ближайших фениксов, но с места так и не двигалась.

Красавица. Жаль, что ещё такая молодая. Курса с четвёртого, максимум, с шестого. Арион шкуру спустит с того, кто посмеет лезть к мелким. Вот бы его опять отозвали на задание! Варан слишком нагружен и на наш факультет частенько закрывает глаза, пока мы не начинаем слишком уж наглеть. Впрочем, поговаривают, что страж Академии также весьма трепетно относится к мелким.

Впрочем, за такой красоткой вряд ли смогут уследить. Слишком многие заинтересованно поглядывают в её сторону. В подобной ситуации тем более странно, что никто ещё не подошёл.

— А-а, любуешься? — раздался рядом приятный баритон Бэкана. Я искоса глянул на друга. — Эффектная из него всё-таки девочка получается.

— Ты её знаешь? — на этот раз Бэкан удостоился более продолжительного взгляда.

— А ты не признал? — удивился феникс. — Это же Куколка. Вот уж не думал, что ты так быстро её позабудешь.

— Куколка?! Но сиан назад она была чуть ли не на полголовы ниже! И воспринималась ребёнок-ребёнком. А эта…

— Не беспокойся, характер остался при ней. Куколка уже успела отправить в дальнюю дорогу Ханора, опустив его по полной программе. Представляешь, она окинула его своим фирменным уничижительным взглядом и обозвала вшивым некромантом.

— И Ханор просто так отступил? В жизни не поверю.

— Куколка прекрасно дала понять, что присутствие данного феникса поблизости от неё крайне нежелательно.

— Она не могла отказать. Правила запрещают…

— А Дарк и здесь умудрился выделиться. Он не девочка, он спутница на балу. Вот только чья? Впрочем, у меня есть одно предположение…

— Так значит, приглашать на танец её не будут…

— Если и будут, то получат столь же грубый отказ. Так что, если хочешь, вполне можешь поговорить с мелким, пока не заявился его спутник.

— Ты прав. И всё-таки порой Мироздание крайне несправедливо. Дарку следовало родиться девчонкой. Из него вышла бы ошеломительная красавица, которая обязательно сделала бы выгодную партию, а не калечила себя в стенах Академии.

— Ты прав, но только в том случае, если бы она до этого не приобрела красный цветок на плечо. Я вообще не слышал о таком, чтобы девчонки из низов составляли выгодную партию. Все более-менее привлекательные чуть ли не с детства в продажных заведениях обретаются.

— Да-а, — протянул я, не в силах оторвать взгляд от хрупкой фигурки. — Ему определённо стоило родиться богатой девчонкой и каждый день носить подобные платья.

Бэкан шутливо толкнул меня в плечо и по-своему продолжил мою фразу:

— А мы бы тогда передрались за право одеть ей браслет на руку.

Я усмехнулся и с лёгкой грустью отозвался:

— За такую не стыдно было бы и подраться… сианов через пять-семь. Но, увы, на нашу долю достался мало того, что безродный мальчишка, так ещё и с паршивейшим характером. И непредсказуемым фениксом в придачу.

— Да ладно, не кисни, — хлопнул меня по плечу Бэкан и подтолкнул вперёд. — Иди-иди, хватит попусту глазеть. А то так и не поговоришь сегодня. Кто знает, может, Куколка оценит твой уровень обаяния выше, чем несчастного Ханора, и уделит тебе хотя бы стигну своего драгоценного времени.

Я слегка поморщился и неуверенно направился вперёд, не особо горя желанием общаться с этим звёздным ребёнком, находящимся откровенно не в духе. Но не успел я сделать и десяток шагов, как понял, что меня опередили. К Дарку наперерез мне целенаправленно направлялся невысокий незнакомый мне феникс с белоснежными, но в то же время отливающими различными оттенками спектра волосами. Остановившись перед Куколкой, это чудо непойми с какого факультета церемонно поклонилось. Неизвестно как оказавшийся рядом Бэкан дёрнул меня за плечо, зашипев:

— Погоди, я хочу посмотреть, что из этого выйдет!

Я покорно застыл, тихо поинтересовавшись:

— А это ещё кто?

— Льдинка. Помолчи. И так не слышно о чём они говорят.

— Тот самый, который должен теперь учиться с Дарком в одной группе? — сообразил я.

— Именно. А теперь, будь добр, помолчи.

Как назло, странный бесплатник стал к нам спиной, загородив Дарка. И разговаривали они негромко. Внезапно по залу брызнул счастливый смех, а Льдинка отшатнулся. На пару мгновений я увидел, как Дарк счастливо хохочет, запрокинув голову. Зато его собеседника подобная реакция явно взбесила. Он сжал руки в кулаки и сделал небольшой замах, явно собираясь ударить… Ударить девчонку на балу!

Я бросился к ним, но застыл. Дарк, широко улыбаясь, подскочил к этому странному Льдинке, схватил его за руку и потянул за собой. К танцевальному кругу.

— Быть может, наставники были не так уж и неправы, сводя их вместе, — пробормотал рядом не менее моего ошеломлённый Бэкан.

Я с самого утра была в бешенстве. Даже не с утра, а с вчерашнего дня. Во время боя он показал класс, подобный которому я от него никак не ожидала. Светлый, конечно, выкладывался по полной, но и меня заставлял действовать так же. А ещё эта сволочь предвкушающе улыбалась, абсолютно уверенная в своей победе. Как я мечтала стареть эту наглую улыбку с его опротивевшего лица! Наконец-то он показал свою истинную сущность, пряча до поры до времени настоящие возможности. Надо же, а я, наивная, свято верила в его игру, будто бы светлый не смеет меня даже ужарить. А тут без малейшего сожаления руку сломал. И это тот, кто попрекает меня постоянной ложью и недомолвками?!

Мне повезло, что у магистра Дэривана ребята как раз сдавали экзамен по целительству. Не будь их, пришлось бы мне сегодня щеголять с повязкой. Дара я ни вчера, ни сегодня так и не увидела. Ну и слава богу, а то прибила бы без зазрения совести.

Убила бы уже за то, что в нечаянно подслушанном разговоре наставники говорили именно про этого светлого. Они, как и я, были не слишком прекрасно осведомлены о текущем уровне Дара, но предполагали, что одногруппник воспользовался стимуляторами, чтобы победить меня. Если это и вправду так… Впрочем, не знаю, что хуже: ложь или прибегание к нечестному приёму. Но так или иначе, а я твёрдо решила сдержать своё слово и побыть его спутницей на балу. А потом…

Потом мы просто перестанем видеться. Арион сказал, что добился разрешения от Варана перевести меня на тёмный факультет. В иной ситуации я бы руками и ногами была против этого, несмотря на все уверения стража, что там ему за мной проще приглядывать, да и помочь, в случае чего. Я ведь уже привыкла к своим одногруппникам и, наверняка, мне будет не хватать многих из них. Но Дара… вот уж о ком даже вспоминать не хочется. И видеть его тем более. И сдерживать слово, данное ему. Из-за одного этого светлого я согласилась с доводами Ариона. И наставник прекрасно понял скрытую причину.

Платье сидело превосходно. Украшения, макияж и прическа совершенно преобразили меня, превратив из замухрышки в принцессу. Но даже собственное отражение в зеркале не подняло мне настроения. Да и каблуки не ахти какие удобные с непривычки. Весь этот день пришлось скрываться ото всех, чтобы избежать дурацких вопросов и разговоров. Но с бала-то уже никуда не денешься! Честно говоря, какая-то частичка моей души хотела, чтобы Дар побыстрее пришёл. Ведь тогда ко мне перестанут лезть окружающие. Правда, я всё же смогла охладить пыл некоторых, на примере показав, чем может закончиться столь необдуманный поступок. Я им тут не девчонка на вечер, так что обойдутся без «принести бокал вина и потанцевать».

Феникс внутри меня нервничал от обилия народа, но вел себя пока что весьма и весьма корректно. Во всяком случае, мне не приходилось бегать по всему залу, пытаясь оказаться в относительном одиночестве.

«Зачем? Глядя на твоё зверское выражение лица, даже закалённые в боях фениксы не рискуют приближаться», — не удержался от подколки голос.

Это даже к лучшему. Меньше проблем будет, — отозвалась я, но тут же мысленно недовольно шикнула. Ко мне направлялись сращу трое: двое старшекурсников с тёмного и странный феникс сиана на три-четыре старше меня со светлого факультета. Настораживает тот факт, что раньше я его никогда не видела, что странно. С пятого курса начинают посещать занятия магистра Дэривана, а на них я пообщалась чуть ли не со всеми представителями своего… бывшего факультета и половинной теперешнего. Но эти, столь примечательные, отливающие разноцветными искрами, белоснежные волосы раньше не замечала. И лицо у него необычное, непохожее на фениксовое. И глаза не такие. Фигура ладная — сразу видно, что силовые упражнения играют в жизни этого подростка далеко не последнюю роль — и всё равно худощавая.

Но. Но-но-но-но-но. Не знаю, как для других, а для меня у этого парня будто на лбу было клеймо «не-феникс». И что только он здесь забыл? А главное, как поступил сюда?

Подросток остановился прямо передо мной и церемонно поклонился, прижав в знак уважения правую руку к груди.

— Приветствую. Могу ли я просить вас о милости? — серьёзно спросил парень. Я недоумённо посмотрела на него. Что это за высокопарный слог? Или он просто издевается? Не дождавшись моей ответной реакции, парень продолжил: — Вы Дарк, насколько мне известно.

— И что с того? — придя, наконец, в себя, недоброжелательно поинтересовалась я.

— Меня зовут Люцифэ. Насколько я понял, я твой новый одногруппник.

— Люцифе? — повторила я, смотря на него, как баран на отражение. И внезапно расхохоталась: — Ко мне пришёл Люцифер! Собственной персоной!!

— Да как ты смеешь надо мной издеваться?! — рассерженной гидрой зашипел парень. Сквозь выступившие от смеха на глазах слёзы было явственно видно, что я его оскорбила до глубины души. С трудом справившись со смехом, я включила «обаяние» и улыбнулась своему собеседнику, отчего тот отшатнулся и слегка побледнел, но я решила не зацикливаться на его странностях. Схватив мальчишку за руку, я потянула его за собой, прощебетав:

— Прости, не хотел тебя обидеть. Пошли потанцуем.

— Но…

— Только, чур, веду я!

Не слушая возражений мальчишки, я тащила его за собой, гадая, как отреагирует Дар, увидя нас танцующих вместе? Взбесится, наверно. Ну и пусть. Я его и так достаточно долго ждала. Не буду же я до утра подпирать эту стенку. Зато потом можно будет похвастаться, что танцевала с самим Люцифером. А ещё лучше заявить Дару, что я его не дождалась и решила исполнить обещание… с первым попавшимся.

Стоило нам вступить в танцевальный круг, как окружающие волнами подались назад, оставляя для нас довольно много свободного пространства. Я на пару секунд замерла. Я конечно уже неплохо танцую местные танцы, но сейчас, в этом тяжёлом шикарном платье мне отчего-то захотелось вальсировать.

В детстве, ещё до травмы, мы с братом ходили в танцевальную школу. Брат эти занятия терпеть не мог, а мне они нравились. И получалось, вроде как неплохо.

Поэтому я прикрыла глаза, слегка откинула голову и, гордо выпрямившись, положила одну руку на плечо партнёра, а вторую на его предплечье. Глубоко вздохнув, я отрешилась от окружающих звуков и вспомнила одну из песен, что мне больше всего нравились. «Are you the one». Там как раз неплохой ритм для вальсирования.

Шаг, второй… Неуверенность и скованность ушли и забыты, в сознание потоком хлынула нужная песня. Мой партнёр моментально смог подстроиться под необычные движения и звуки, и мы заскользили по отшлифованным ногами многочисленных учеников Академии камням. Воздух вокруг будто сгустился, пропитанный мелодией и грустным голосом. Люцифер слегка отодвинулся, но меня это ничуть не волновало, пока он покорно следовал за мной в танце.

В какой-то момент мне показалось, что я расту и ширюсь, заполняя всё больше пространства. Я видела, хотя скорее, чувствовала, окружающих нас фениксов, их силу и слабости. Совсем как тогда, на прошлом курсе, когда я спасла Дара. Но сейчас это виденье было более осознанным, что ли, но в то же время более отстранённым. Как будто я ограждалась от остальных прозрачной, но ощутимой стеной. Нет, не ограждалась! Я была этой стеной, точнее, это она была частью меня. Я же, при желании, могла ею осознанно управлять.

Поражённая внезапной догадкой, я распахнула глаза и зашипела на собирающегося отскочить подальше Люцифера:

— Не смей портить мне танец!

Странный не-феникс дёрнулся, но решил не испытывать судьбу. Он сиял странным разноцветным светом, но одновременно я видела и физическую оболочку моего партнёра. Что же это?

«Восприятие мира твоим фениксом, насколько я понимаю», — раздался едва слышимый голос шизы.

Так многогранно воспринимать окружающий мир… Поразительно. А парень-то не простой! Манипуляции со временем — это вам не шуточки. И он уверен в своей силе. Даже сейчас, находясь на расстоянии от меня в пол-локтя и боясь моей непредсказуемости, он убеждён, что успеет предугадать удар, предупредить его. Я весело оскалилась, самодовольно отметив, что парень оцепенел, и чуть издевательски протянула:

— Ты такой наи-ивный.

Мне не обязательно двигаться самой, чтобы достать этого не-феникса, да и любого другого, находящегося в зале. Уже сейчас моя аура покрывает расстояние в десяток шагов вокруг. Захоти я — и эта бесплотная сила моментально станет смертоносным оружием. Но мне этого не нужно. Ведь у меня нет здесь врагов.

Нет.

Врагов.

Улыбка на губах увяла, а мир слегка поблек, стоило мне вспомнить. Искать сейчас? Глупо. Потом? Но смогу ли я вновь войти в это состояние, чтобы отличать хорошее от плохого? И внезапно поняла: смогу, но не стоит злоупотреблять этой возможностью слияния, ведь в подобные моменты я становлюсь более уязвимой для того психанутого некроманта. А жаль. Можно было бы развернуться во всю мощь.

Похоже, при слиянии феникс начинает влиять не только на моё мировосприятие, но и на ход мыслей. И пусть только после этого голос заявит, что у моего зверя нет личности!