Черниговцы [повесть о восстании Черниговского полка 1826]

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Владимир Ильич Ленин писал в 1912 году:

«…мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.

Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» — звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

Буря, это — движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах».

Восстание декабристов было яркой страницей в великой борьбе русского народа против самодержавия. Декабристы сразу взялись за оружие. Они думали обойтись без участия народа и покончить с самодержавием собственными силами, одним ударом. Их постигла неудача. Но их цели, их идеи не умерли. Это понимали наиболее проницательные из их современников. Друг Пушкина — поэт Петр Андреевич Вяземский писал в 1826 году:

«Ограниченное количество заговорщиков ничего не доказывает — единомышленников много, а в перспективе десяти или пятнадцати лет валит целое поколение к ним на секурс[66]. Из-под земли, в коей оно теперь невидимо, но ощутительно зреет, пробьется грядущее поколение во всеоружии мнений и неминуемости, которое не будет подлежать следственной комиссии Левашовых, Чернышевых и Татищевых».

Вяземский угадал верно. Через девять-десять лет действительно выступило новое дворянское поколение «во всеоружии мнений». Герцен и Огарев подхватили знамя, выпавшее из рук декабристов, и понесли его дальше. Но опыт декабрьского восстания научил их. Они поняли, что для успеха нужна более широкая социальная опора, и всю свою жизнь посвятили тому, чтобы путем пропаганды распространить революционные идеи за пределами дворянского класса.

История идет медленно, но неуклонно. Она постепенно накапливает силы, чтоб сразу взорвать устаревший несправедливый порядок и водворить свободу. В этом неуклонном движении вперед восстание декабристов образует важную ступень. Это было первое вооруженное восстание — не стихийное, а сознательное, планомерное, с ясно поставленной революционной целью и определенной политической программой. Декабристы были дворянские революционеры. Многого они не понимали и не могли понять, но это не их вина: они действовали так, как это подсказывалось историческими условиями и допускалось их ограниченным дворянским кругозором. Однако советский народ ценит их подвиг. Горячая, искренняя любовь декабристов к отечеству, их восторженная преданность идеям свободы и готовность на жертву — все это навсегда останется благородным примером мужества и самоотвержения.