Черные легионы

Легион убийц

Его так назвали в странах Африки и Азии, где мелькали наводящие ужас высокие белые фуражки легионеров, его и сегодня называют так в Западной Европе порядочные люди, когда сталкиваются с наглостью и пронырливостью вербовщиков в легион, воспитывающий профессиональных убийц.

Под лозунгом «Долой легион убийц!» выходили на улицы Парижа тысячи трудящихся, протестовавших против кровавых злодеяний легионеров, брошенных в заирскую провинцию Шаба (бывшая Катанга) на подавление вспыхнувшего там в апреле 1977 года народного восстания против реакционного режима генерала Мобуту.

Так что же такое — французский Иностранный легион?

Вспомним прошлое. 1831 год. Франция. Король Луи Филипп принимает решение прибрать к рукам богатства стран Северной Африки. Но еще было живо поколение французов, разрушившее оплот феодального насилия — тюрьму Бастилию в Париже. Идеи Свободы, Равенства и Братства Великой французской революции продолжали жить в народных массах. Имперским замыслам Луи Филиппа эти массы служить не хотели. Тогда и родилась идея бросить на захват колоний разноплеменный и послушный только кошельку сброд наемных солдат из разных стран.

Пепелища мирных городов и селений остались после первых операций легиона на алжирской земле.

В 1855 году легион участвует в войне Турции, Англии, Франции и Сардинии против России за господство на Ближнем Востоке.

1863 год. Иностранный легион пытается поставить на колени непокорную Мексику и посадить там на императорский трон ставленника Наполеона III.

В 1871 году легионеров можно было видеть среди палачей парижских коммунаров.

1884 год. Огнем и мечом проходит легион по Индокитаю, положив его богатые земли к ногам хозяев Третьей республики.

1914 год. Окопы первой мировой войны. Оружие легионеров направлено… нет, не против войск немецкого кайзера, а в спину французских солдат, чтобы не допустить их отступления.

Позднее — годы кровавых экспедиций в Сирию и французские колонии в Африке, поднимавшиеся на борьбу за независимость.

Легиону приходилось возвращаться в покоренные некогда страны, когда в них шатались устои французских колонизаторов. В 1948 году империалистические круги Франции вновь бросили легион в Индокитай. Но это были уже не прежние времена. Шесть лет грязной войны и зверств закончились поражением империалистов.

Затем был снова Алжир. Здесь легион собирался прочло обосноваться. Навеки, как строили планы его заправилы. До победы алжирского народа, как оказалось в действительности…

В разные годы в легион вели и разные дороги. Вначале он формировался из остатков разбитых наполеоновских армий. После 1917 года он пополнялся за счет белогвардейского отребья и других врагов Советской власти, вышвырнутых вон революцией. После второй мировой войны сюда хлынули недобитые эсэсовцы, гитлеровские преступники, прятавшиеся от возмездия за свои злодеяния. Они составили большую часть легиона. В нем нашли свое место уголовники из разных стран, лица, не имевшие средств к жизни в «свободном мире». Сюда попадают искатели приключений и обездоленные, задавленные жизнью люди. Известны скандальные случаи вербовки в легион молодых людей из Бельгии, Франции и других европейских стран с помощью шантажа и обмана, вина и наркотиков. Запутавшись в цепких сетях вербовщиков, они превращались в орудие тех, кому требовалось убивать восставших алжирцев, вьетнамцев, гвианцев…

Со временем Иностранный легион превратился в основной резерв самой махровой реакции, в рассадник фашизма не только в Алжире, где обосновались лагеря наемников, но и в самой Франции.

Зловещую роль играл легион в попытке империализма Франции задушить национально-освободительную борьбу алжирского народа, вспыхнувшую в 1954 году. Легион стал главной картой реакционных алжирских генералов и полковников, создавших в середине 1961 года секретную вооруженную организацию ОАС, ставившую цели не допустить предоставление независимости Алжиру и установить в самой Франции военно-фашистский режим. Оасовцы действовали методами массового террора. Для совершения убийств, взрывов они вербовали «активистов» преимущественно из наемников Иностранного легиона. А когда начались франко-алжирские переговоры о прекращении огня, то реакционеры именно в легионе видели силу, способную сорвать эти переговоры. Науськанные вожаками, парашютисты Иностранного легиона объявили о своей готовности «сесть на Париж». Они ждали сигнала в своих казармах в полной боевой готовности. Транспортные самолеты стояли на аэродромах — с работающими моторами, а из окон казарм неслись пьяные голоса парашютистов, оравших популярную в то время песню «Я не жалею ни о чем». Они ждали приказа генерала Салана, главаря фашистского заговора против французского и алжирского народов, чтобы обрушиться вооруженной лавиной на метрополию, нанести решающий удар по ее республиканскому строю. А когда единое массовое выступление французских трудящихся сорвало попытку фашистского переворота в стране и террористы из ОАС начали свой «фестиваль бомб» во Франции и Алжире, именно из легионеров составлялись наиболее активные боевые группы ОАС, именно легионеры стали «героями» многочисленных процессов об убийствах из-за угла, покушениях, поджогах, взрывах.

Как известно, террор не помог, не помогли и наемники. В марте 1962 года были подписаны Эвианские соглашения о прекращении огня и самоопределении Алжира, а еще через два месяца Алжир праздновал завоевание своей независимости. И пришлось Иностранному легиону убираться из страны, на земле которой он был создан более века назад и где пролил потоки крови мирных, невинных людей.

Легионеры попытались обосноваться во «французской» Гвиане, но отношение населения страны к наемникам было настолько враждебным, что от этого намерения пришлось отказаться.

Тогда профессиональные убийцы облюбовали остров Корсику. Здесь и были созданы их лагеря. Говорили, что такое соседство «даст импульс» расцвету экономики острова. «Импульс» не замедлил проявиться. Но какой! С появлением «белых кепи» мирные корсиканцы были буквально терроризированы. В содружестве с местными бандитами легионеры стали систематически совершать ограбления, насилия, убийства. «Слава» о их бесчинствах стала отпугивать иностранных туристов, чьи посещения были одним из существенных источников дохода жителей острова.

Позднее новая база легиона была создана в Джибути, столице Французского Сомали. Насилия, грабежи, расстрелы мирных жителей, строительство тюрем и концлагерей — вот чем занимались в этой стране солдаты Иностранного легиона.

Есть мрачная символика в том, что после изгнания французских колонизаторов из Алжира Иностранный легион одну из своих баз устроил в маленьком городке Обане под Марселем, где в годы второй мировой войны размещался гитлеровский концентрационный лагерь — «лагерь смерти», как их прозвали во всей Европе. Там пытали и уничтожали заключенных, среди которых было немало французских патриотов — участников движения Сопротивления. Сегодня методы гитлеровских извергов изучаются и берутся на вооружение наемными вояками.

Легион существует. В немалой степени тому способствует легальный статус наемников во Франции, хотя говорить и писать о легионе там не принято. Посетить лагерь легионеров постороннему человеку можно не иначе, как с разрешения военного министра Франции.

Легион, в рядах которого насчитывается около 8 тысяч наемников, хотя по названию и французский, однако по составу больше похож на иностранный. Кроме французов, которые составляют около 40 % легионеров, здесь служат англичане, ирландцы, португальцы, итальянцы, греки, арабы, шведы, американцы и лица других национальностей. Все они живут и действуют под вымышленными именами.

Контракт на службу в легионе наемник подписывает на 5 лет, после чего может выйти в отставку, с фальшивыми документами и под чужим именем.

Есть в легионе наемники, которые решились остаться в нем на всю жизнь. Такие обычно делают себе на руке наколку — «Великий неизвестный». Насчет величия профессионального убийцы говорить не приходится, а вот что касается «неизвестного», так это точно. Легионер на всю жизнь теряет свое имя, имена отца, матери, теряет национальность, теряет родину. Как же это должно быть страшно для человека — всю жизнь оставаться среди людей неизвестным!

В легион поступают, как правило, те, кто морально созрел для этой профессии. Убедительной иллюстрацией этого служит случай, описанный итальянским журналом «Мессаджеро».

Париж. Понедельник. Точно по расписанию поезд № 343 Бордо — Вентимилья отходит от платформы. В одном из купе сидят четыре парня: завтра они должны явиться в казарму города Оба ни для сдачи экзаменов на пригодность к службе в Иностранном легионе. Все четверо пьяны, как, впрочем, и сопровождающий их сержант. В купе рядом разместились шесть пассажиров, среди них двадцатидвухлетиий алжирец Хабиб Гримци. Четверо волонтеров Иностранного легиона горланят, пристают к попутчикам, потом обнаруживают Гримци и избивают его. Начальнику поезда удается увести пострадавшего, но двое из четверки отыскивают его в головном вагоне, вновь избивают и выбрасывают на полном ходу из поезда. Позднее один из убийц заявит в полицейском участке: «Я был пьян. И вдруг — араб. А я духа арабов не выношу».

Можно ли сомневаться, что, если бы дело об этом убийстве не дошло до суда, кандидаты в легионеры блестяще бы сдали свои экзамены: ведь жестокость — основная черта наемных убийц.

Многие легионеры с трудом выдерживают срок, установленный контрактом. Немало и таких, которые, решив покончить с ремеслом наемных убийц; бегут из лагерей и боевых формирований.

— И что тогда? — спросили одного из дезертиров.

— Будет погоня, — сказал он. — Если не повезет и настигнут, то преградят дорогу и скомандуют: «Руки вверх!» Не поднимаешь — получай пулю в лоб.

— А если беглец поднимет руки и покорно сдастся? Простят?

— Уж лучше сразу пулю, если бы знать, какой кошмар придется пережить.

Это говорили они уже потом. Их можно понять, если послушать, как отбывал наказание в исправительном лагере наемник под кличкой Марсель Террье (его подлинная фамилия стала известна позднее — Мишель Трувэн), который, не выдержав жестоких условий и издевательств командиров, бежал из французского Иностранного легиона и был схвачен. Его потрясающий рассказ был опубликован во французском журнале «Пари-матч».

…Перевоспитание началось уже по дороге к лагерю. «Забудьте, что вы были людьми! Вы вообще никто!» — так старший капрал Лорио приветствовал Марселя и другого беглеца по имени Грассе.

Внезапно, без всяких объяснений, Марселя зверски избили. К наручникам на запястьях примкнули по тяжелому брезентовому мешку с камнями.

Раздалась команда:

— Чемодан — в зубы!

Отвечать полагалось так: «Штрафник Террье! Шесть месяцев исправительного лагеря! Беру чемодан в зубы! Слушаюсь и повинуюсь, шеф!»

Команд не было. Их заменял свисток. Один раз — лечь и ползти. Два свистка — встать. Три — шагом марш. Четыре — броситься на землю и пятьдесят раз отжаться на руках.

Прозвучал свисток. Марсель и Грассе упали в грязь и поползли, с трудом волоча прикованные к рукам мешки, задыхаясь из-за ручки чемодана, зажатой в зубах. Пытаясь догнать вырвавшегося вперед Грассе, Марсель поднял голову и увидел впереди на дороге большой камень. Он хотел свернуть в сторону, чтобы не напороться на острый край, но капрал, шагавший рядом, вдавил ногой его лицо в грязь. Прозвучали два свистка. Марсель вскочил.

— Поползешь снова! С самого начала! — приказал Лорио. — И на этот раз не позабудь приласкать тот камень.

Марсель снова пополз. Возле камня закрыл глаза. Острый, растрескавшийся край камня прошел прямо по животу.

— Пять минут отдыха! — скомандовал мучитель. Четверо охранников, сопровождавшие штрафников, вернулись к джипу выпить пива.

— Ну как? Нравится, а? — Подойдя к Марселю, капрал вдруг сильно ударил его ногой в пах. Согнувшись от страшной боли, Террье упал на колени. — Теперь помаршируй в таком положении!

Марсель пополз на четвереньках, обдирая колени и руки об острые камни, с трудом волоча груз мешков и судорожно сжимая зубами ручку чемодана. Капрал время от времени бил его ногой по голове.

А в самом лагере зверствовал лейтенант Альбертини. Его система «перевоспитания» преследовала одну цель — убить в непослушном легионере всякую надежду, волю, стереть в нем все человеческое.

Чтобы добиться этого, Марселя два дня продержали голым; без пищи и воды в холодной одиночной камере. Он едва стоял на ногах, но его вновь и вновь заставляли бегать, ползать, маршировать с набитым камнями мешком. А потом, когда, казалось, не оставалось уже больше никаких сил, был еще «Джонни» — огромный камень, который совершенно бесцельно надо было вбивать в землю…

Какое жестокое, бессмысленное издевательство, скажет читатель. Жестокое — да. А смысл есть. С точки зрения тех, кто покупает наемника.

Этот смысл вдалбливают ему, едва он вступает на территорию тренировочного лагеря: послушание — абсолютное. Инструкторы не деликатничают. Они говорят: «Ты здесь затем, чтобы убивать и быть убитым, и тебя пошлют туда, где убивают».

Наемник-дезертир, по мнению работодателя, — это все равно что залезший к нему в карман вор.

Наемник получил деньги. Он должен их отработать.

Для возвращения дезертиров в казармы легиона в ряде стран Западной Европы действует разветвленная сеть вербовочных контор. Они были созданы в Марселе, Дюссельдорфе, Гамбурге. Дезертиров находят. Их пе упрашивают вернуться. Говорят коротко: «От нас просто так не уходят. В лучшем случае — на тот свет…»

Свыше полумиллиона любителей военной наживы прошло через французский Иностранный легион за годы его существования. Десятки тысяч из них сложили головы во имя захватнических, колониалистских интересов своих хозяев.

Разноязыкий легион, послушный воле неоколонизаторов, привычно «наводит порядок» на африканской земле в Республике Чад. Порою можно слышать, что наемники появились здесь лишь для обслуживания военной техники. Этот прием не нов. Когда легионеры были брошены для расправы с патриотическим движением в Заире, объяснением служило — для того, чтобы обеспечить якобы безопасность находящихся в этой стране европейцев. Газеты в те дни писали, что легионеры открывали огонь по всему, что двигалось, а это, как правило, были мирные жители. Нет, не обеспечение безопасности европейцев, не обслуживание военной техники руководило хозяевами легиона. Слишком много крови на руках легионеров, чтобы можно было поверить чему-то подобному.

В августе 1985 года телетайпы разнесли весты солдаты французского Иностранного легиона совершили вооруженный налет на город Куру в Гвиане, этом заморском департаменте Франции, расположенном в северо-восточной части Южной Америки.

Легионеры были направлены в Гвиану якобы для защиты ракетно-космического центра, расположенного рядом с Куру. Город и в 1984 году подвергался налету легионеров. Тогда объяснение было одно — предотвратить, дескать, угрозу нападения местных жителей на ракетно-космический центр. На этот раз легионеры ворвались в город, уничтожая все, что попадалось по дороге, убивая людей, под предлогом, будто бы один из легионеров, сбежавший из своей части, был убит местными жителями и, таким образом, не мог быть пойман и подвергнут наказанию в назидание другим солдатам (об изуверской системе наказания и исправления дезертиров во французском Иностранном легионе читатель, видимо, помнит).

Трудно судить, имело ли место в данном случае очередное дезертирство наемника, не вынесшего ужаса и омерзения службы профессионального убийцы. Несомненно другое: присутствие легиона в Гвиане, его карательные акции против мирного населения были направлены на то, чтобы запугать гвианцев, заставить их отказаться от участия в растущем движении за получение автономии страны.

После налета легионеров на Куру в городе состоялся массовый митинг протеста. Собравшиеся приняли решение о создании комитета, который назвали так: «Французский Иностранный легион— вон из Гвианы!»

В начале 1985 года Францию всколыхнула скандальная история. Крупнейшие газеты, телевидение, радио опубликовали материалы о том, как в 1956–1957 годах, во время алжирской колониальной войны, лейтенант Иностранного легиона Жан-Мари Ле Пен пытал с применением самых варварских средств борцов за независимость — членов Фронта национального освобождения.

Вот строки из свидетельского показания Махфуда Абдельбаки:

«Алжирца Муссу, лицо которого после допроса было все в крови, заставили встать на колени. По комнате расхаживал лейтенант Ле Пен. Он достал пистолет, приставил его к виску своей жертвы и выстрелил. Мусса упал. После этого Ле Пен, обращаясь к другому алжирцу, сказал: «Если ты не признаешься, я убью тебя точно так же».

Разоблачение Ле Пена вызвало большой резонанс, когда стало известно, что изувер-лейтенант Иностранного легиона и лидер нынешнего неофашистского Национального фронта — одно и то же лицо. Сегодня Ле Пей возглавляет движение самых реакционных сил Франции. Он ярый антикоммунист. Наемный убийца стал махровым фашистом. Это закономерно. Настораживает другое: лидер ультраправого движения рвется на политическую арену, Он уже открыто заявляет, что намерен выставить свою кандидатуру на пост президента республики.

Прогрессивная общественность Франции, других европейских стран, в которые французский Иностранный легион тянет свои щупальца, неоднократно выступала с требованием распустить легион убийц, ликвидировать его лагеря, прекратить вербовку молодежи. Но легион жив. Живет потому, что он нужен как одна из ударных сил НАТО для сохранения позиций империалистических монополий в тех странах, которые еще недавно являлись объектом привычного колониального грабежа для европейских держав.