Черные стрелы (СИ)

Кровь и вода

Тару удалось, казалось бы, невозможное, а именно — переупрямить всех деревенских мужиков, включая Гура в весьма короткие сроки. Особо упертых, старый пехотинец вразумлял подзатыльниками, остальным же хватило только его слов о том, что они могут спасти свои семьи.

— Шут с тобой! — Сплюнул Гур себе под ноги. — Недаром ты у нас староста, даже измененного уболтаешь! Чего встали-то, как вкопанные? — сурово прикрикнул он на толпящихся рядом мужчин. — Живо стаскивайте весь свой хлам на холм. Женщин и стариков в повозки, оставшиеся телеги и скотину, тоже сюда тащите. Не до пожитков теперь! Быстрее!

Мужчины отправились к своим семьям. Времени на прощанье оставалось удручающе мало, поэтому оно вышло смятым, спешным, неправильным и от того еще более горьким. Дети и женщины плакали и даже старики не стеснялись своих слез.

Кто-то не хотел уходить, но им все же пришлось. Не желая наблюдать сцены расставаний, Тенро отошел в сторону и увидел Атара. Парень решительно шел рядом с высоким худым мужчиной, на ходу смахивая слезу с бледного, но хранящего решительное выражение юношеского лица. Тот, что шел рядом пытался что-то втолковать парню, но Атар не слушал, упрямо направляясь на холм.

— Атар! — позвал Тенро. — Ты почему не в повозке?!

— Я буду сражаться, — уверенно ответил юноша, силясь унять дрожь в коленях. — Я защищу Лику!

— Тебе лучше отправиться с ней, — В очередной раз повторил Ксан, отец Лики. — Ты хороший парень, Атар. И я даю тебе и своей дочери отцовское благословение. Отправляйся с ней в крепость и пригляди там за моей дочерью!

— Я останусь с вами! Я докажу, что я мужчина!

— Атар, — как можно мягче сказал Тенро, положив руки на плечи молодого человека. — Здесь мы справимся сами, а ты должен охранять остальных, на пути к крепости. У твоей матери никого больше нет. Ты подумал о ней? Что если с тобой что-то случится. Каково будет ей и Лике?

— Я… — неуверенно промямлил Атар, уставившись в землю. — Я же должен…

— Ты должен слушаться старосту деревни, — хрипло произнес подошедший Тар. — А я велю тебе охранять повозки!

— Но!..

— Иди. — Тенро подтолкнул парня в сторону телег, куда спешно забирались те, кто не мог сражаться. — Мы скоро вас нагоним.

Атар вытер покрасневшие глаза и, обведя собравшихся вокруг него мужчин взглядом, кивнул:

— Я провожу их до крепости и сразу вернусь к вам.

— Хорошо, — похлопал его по плечу Ксан. — Это слова достойные мужчина. А теперь — беги.

Они втроем, молча, проводили удаляющуюся фигуру Атара взглядом. Тот забрался на первую телегу, которой правила его мать и взял в руки лук. Женщина погладила сына по голове, с благодарностью кивнув стоящим у подножья холма мужчинам.

Ульн, которого Тар едва ли не силой заставил уезжать вместе с остальными, осенил тех, кто оставался знамением Альтоса и, прочитав короткую молитву, забрался в одну из телег. Только оказавшись среди испуганных женщин, детей и стариков, пилигрим понял, как они нуждаются в его словах утешения и поддержке.

Ульн осознал, что староста деревни был прав — его место здесь, а не среди готовящихся к бою мужчин, которым он буде только мешать. Если у них свой долг, то у пилигрима — свой. Отныне все эти люди в повозках — его паства и он в ответе за их души не только перед Альтосом, но и перед их близкими.

Скрипнули колеса и три телеги, увлекаемые лошадьми, поехали в сторону крепости.

На вершине холма пронзительно взвизгнула свинья и сразу же смолкла — Гур, орудуя своим топором, начал забой скота, чтобы свежей кровью привлечь измененных. Лесоруб снова и снова опускал топор, ругая почем свет вертящегося под ногами волка.

Ар чувствовал запах крови и то и дело норовил что-нибудь умыкнуть. Ухватив зубами за свиное ухо, зверь оттащил добычу в сторону и принялся жадно есть.

— Зараза! — пригрозив кулаком волку, Гур продолжил орудовать топором.

Остальные мужчины принялись разбирать оставшиеся телеги и сооружать из них преграды, чтобы замедлить измененных. В ход шло все, что только осталось — от теплой одежды, до домашнего скарба.

На самом верху, за спинами мужчин стоял наблюдавший за приготовлениями Митр. Лаэррэ и Кира замерли в стороне. Они завязывали глаза своим лошадям и привязывали их к вбитым в землю кольям.

— Своих-то коней на приманку не пустили, — обиженно засопев, заметил Ксан. — Да и не отдали. Породистые же, чай быстрей бы телеги тянули, чем деревенские клячи. Глядишь, поспели бы наши до крепости, пока мы тут…

— Их кони стоят дороже, чем наша деревня, — с тоской сказал Тар, вспомнив об оставленном доме и тяжело вздохнув. — А телеги тянуть — не приучены.

— Ну и пустили бы на кровь их, — не унимался отец Лики. — Все впрок, а не просто так стоять.

— Так иди и скажи им об этом сам, — вспылил Тар, резанув воздух культей. — Нечего тут стоять, пошли лучше, мужикам пособим!

Тенро промолчал, хотя и догадывался, почему Митр решил оставить лошадей — они могли понадобиться ищущим для преследования цели или, если все обернется плохо, для бегства. Помянув предусмотрительного и хладнокровного Митра нелицеприятным словом, охотник поспешил за отцом и Ксаном.

Проходя мимо работающих земляков, Тенро видел, как те напряжены и нервничают. Пока их руки заняты работой, мужчины способны отвлечься, но что будет, когда начнется бой?

Взглядом отыскав Пагрида, который вбивал в землю заостренную доску, охотник подумал, сможет ли тот поднять руку на изменившегося брата, если они встретятся?

Едва ли.

После минувшей ночи жители Зеленых полян не досчитались слишком многих, чьи тела так и не нашли, а это значит что придется убивать и тех, кого считал друзьями и близкими.

Странно, но Тенро не чувствовал страха. Нет, он не был трусом и мог найти в себе силы и мужество, чтобы вступить в боя с любым противником, но, при этом, он неизменно испытывал страх. Без страха не могло бы быть и храбрости.

Но сейчас охотник не чувствовал ничего, даже легкого волнения и это ему очень не понравилось. Прислушавшись к своим ощущениям, Тенро все-таки смог отыскать в своей душе кое-что…. Одну крохотную, едва заметную искорку, которая с каждым ударом его сердца распалялась все сильнее и сильнее, грозя обернуться ревущим пламенем злобы.

Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Тенро поднял голову и увидел Киру. Девушка стояла на вершине холма и неотрывно смотрела на него. Когда охотник заметил ее, та жестом позвала его к себе.

Не испытывая ни малейшего желания подходить к ищущей, Тенро, все же, пересилил себя. Он должен был сам спросить ее, знала ли она о плане своего брата с самого начала или нет.

Язвительный вопрос уже вертелся у него на языке, но, когда он приблизился, то слова сами застряли в горле. Кира сбросила свой плащ, оставшись в нагруднике и поддетой под него куртке, за воротом которой синели те самые бусы. Если ищущая, действительно такая же, как и Митр, то почему она таскает эту безделушку?

— Вижу, что ты догадался, о плане моего брата, — тихо и виновато произнесла Кира. — Это видно по твоему взгляду.

— Он использует нас, как наживку, — не юля, ответил Тенро, и в его голосе заскрежетала сталь, а искра злобы в душе всколыхнулась с новой силой.

— Ненавидишь нас?

— Пока что, только его и, пожалуй, Лаэррэ — та еще заноза в одном месте.

Ответ охотника вызвал у Киры легкую, пусть и безрадостную улыбку:

— Это твое право и не мне винить тебя. Когда мы шли по следу, то не знали с чем столкнемся. Мы даже не могли представить, что здесь зародился обезумевший от жажды мести дух. Победить его в его же владениях — невозможно. Ты был в Застывшем лесу, и ты это знаешь.

— Ты позвала меня только для того, чтобы сказать это? — Тенро злило, что он сейчас занят бессмысленным разговором вместо того, чтобы помогать землякам возводить столь необходимые укрепления.

— Я хотела извиниться перед тобой, — прошептала девушка и, кажется, в ее глазах блеснули слезы, которые подхватил ветер и, смешав с дождевыми каплями, унес прочь. — Я не стану оправдываться. Просто, прости меня.

— Я не тот, у кого стоит просить прощения и сейчас не время для этого. Разговоры потом.

— А если это потом не наступит?

— Значит, тебе не придется извиняться.

Кира сделала шаг навстречу мужчине, но тот отступил назад.

— Соберись. Скоро будет бой, и твои навыки нам пригодятся. — Жестко произнес охотник, пружинистой походкой зашагав прочь.

Объятый злостью и странным нетерпением он не желал успокаивать девушку. Это может сделать его мягче, слабее и, если он отвлечется, то погибнет. А он должен выжить. Пережить и эту ночь, чтобы как следует дать Митру по его нахальной морде.

Поискав взглядом ищущего, Тенро обнаружил его на том же месте и с трудом сдержался, чтобы не воплотить свой план в реальность прямо сейчас. Вместо этого он представил, как ломается под его кулаком острый нос Митра и это вызвало у охотника улыбку.

— Ты чего довольный такой от нее вернулся? — Тар подошел к сыну. — Я, конечно, рад невестке, но твой выбор… странный, немного.

— Отец, брось, — взмолился Тенро. — Сейчас не время.

— Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит? Поверь старику, я прожил достаточно и в таких делах разбираюсь.

— Да-да, — отмахнулся охотник. — Я… — что-то потянуло Тенро в сторону и он, опустив глаза, заметил волка, который легонько прикусив его за штанину, дергал мордой.

Увидев, что хозяин обратил на него внимание, Ар выпустил ткань и тревожно взглянул в сторону леса.

— Скоро? — голос Тара дрогнул.

— Видимо, да. Зверя не обманешь. — Охотник погладил волка, после чего проверил, как выходят из ножен клинки, и поправил съехавший почти за спину охотничий нож.

— Значит, пора, — неожиданно подавшись вперед, Тар обнял сына, прижав его к себе. — Ты уж береги себя, сынок.

— И ты себя, отец, — Тенро похлопал своего старика по плечу.

— Всем приготовиться! — Непривычно громкий голос Митра заставил всех обернуться. — Наш враг рядом, — продолжил ищущий, указывая рукой в сторону леса.

Уже стало довольно темно, но белый, слегка светящийся туман, струящийся между деревьев, заметить не оставляло труда.

— Те, у кого есть луки и арбалеты идут на вершину холма, остальные — удерживают укрепления. Как только у кого-то кончаются стрелы — не стойте, вступайте в ближний бой. Если мы не победим, то, хотя бы, дадим шанс близким вам людям добраться до крепости, где они будут в безопасности. Помните, сейчас вы сражаетесь за самое дорогое, что есть в вашей жизни! Нам некуда отступать! — Закончил свою речь Митр и обвел собравшихся взглядом.

Жители Зеленых полян не спешили поддерживать слова ищущего радостным ревом и воинственно потрясать оружием. Люди были подавлены и напуганы, но выражение мрачной обреченности в их глазах, давало понять, что каждый из них будет сражаться до конца, а большего Митр и не желал.

— Отец, — увидев, как Тар направляется к укреплениям, обходя разлитую по земле кровь и мертвые туши скота, Тенро окликнул его. — Где твой арбалет?

— Отдал тому, у кого две руки, — в ответ хмыкнул старик, перешагивая через отрубленную баранью голову. — Почти все луки пропали вместе с нашими охотниками, а я пехотинец, сынок. Мое дело — меч. Так мне… — он посмотрел на культю и с улыбкой закончил:

— Сподручнее, ага.

— Надеюсь, ты не разучился сражаться за годы в деревне, человек. Это тебе не лопатой махать, — с презрительной усмешкой мимо мужчин прошел Лаэррэ.

Вооруженный мечом наэрец легко шагал к укреплениям, скептически разглядывая собравшееся рядом с кучами хлама разношерстное войско.

— Ты только обожди и сам увидишь, что я забыл, а что нет, — буркнул в спину Лаэррэ Тар и наэрец, не оборачиваясь, поднял руку в знак того, что услышал его слова. — Жаль мы, в свое время, не всех вас перебили, — более тихо добавил староста Зеленых полян.

— Он столь же остер на язык, сколь искусен с клинком, — заметил Тенро, проверяя тетиву на луке. — С ним вам будет проще продержаться, — зная своего отца, охотник не собирался упрашивать того остаться на вершине холма.

— Я больше рассчитываю на твои стрелы, сын. Удачи. — Отвернувшись, Тар последним пошел к наспех собранным укреплениям, где его уже дожидался вооруженный неизменным топором Гур.

Лесоруб расположился между разбитой на две части перевернутой телегой и коровьей тушей, чья кровь стекала к подножью холма, уже собравшись в приличную лужу.

Заметив взгляд Тенро, лесоруб кивнул ему и взмахнул своим оружием, одинаково хорошо подходящим как для валки леса, так и для убийств.

— Целься точнее, парень! — Прогудел Гур.

— Мой сын всегда точен, — Тар, встав рядом, повернулся к сыну и отсалютовал ему клинком.

— Удачи, — искренне пожелал им Тенро.

Он всей душой хотел сражаться бок обок с отцом, но понимал, что луком и стрелами принесет куда больше пользы. К тому же, чутье подсказывало охотнику, что и его мечи недолго задержаться в ножнах — плотный, почти непроглядный туман уже подступил вплотную к холму, заключив его в леденящие душу объятья. Все вокруг стихло и стало слышно прерывистое дыхание готовящихся к бою людей.

Среди деревенских оказалось удручающе мало тех, кто может стрелять из лука. Почти все охотники погибли, и рассчитывать Тенро приходилось только на стоявшую рядом Киру и ее брата.

Отделанный серебром арбалет Митра производил впечатление и Тенро надеялся, что стреляет ищущий не хуже, чем плетет интриги.

По левую руку от охотника переминался с ноги на ногу Ксан, отец Лики. В руках он сжимал арбалет Тара. Тенро легко узнал оружие своего отца, но не подал вида. Ксан держал оружие вполне уверенно, так что за него можно не приходилось волноваться, чего нельзя было сказать о Пагриде. Непривычно трезвый мужчина сжимал в дрожащих руках короткий лук и никак не мог наложить стрелу на тетиву.

Что-то холодное всколыхнулось в душе Тенро и он поменялся местами с Ксаном, встав ближе к Пагриду. Стрел в колчане деревенского пьяницы было немало и они могли бы пригодиться охотнику, если ему выпадет возможность расстрелять свои прежде, чем придется вступить врукопашную.

Покосившаяся на Тенро ищущая расценила его действия иначе и обиженно поджала губы, казавшееся еще алее на побледневшем лице. Девушка едва заметно коснулась бус на шее, спрятав их под воротник и сделав вид, что сейчас ее интересуют лишь арбалеты.

— Женщины… — нервно фыркнул Пагрид, которому, наконец-то, удалось справиться с собственными руками.

Оказывается, он успевал не только пытаться одержать верх над своим телом и оружием, но еще и обращать внимание на то, что происходит по сторонам.

— Они всегда остаются женщинами.

— Было бы удивительно, если бы происходило иначе, — ответил Тенро на очевидное заявление земляка, сдвинув тому ладони на рукояти оружия так, чтобы удобнее было стрелять. — Смотри не убей никого из наших.

— А?! Да, — судорожно кивнул Пагрид, пробуя натянуть тетиву. — Постараюсь, — он снова взглянул на Киру. — Красивая-то какая, зараза...

— Не туда смотришь, — сердито произнес Тенро и Ар, не отходивший от охотника ни на миг, тревожно зарычал, словно вторя своему хозяину.

В этот же миг Митр крикнул:

— Готовьтесь! Они уже близко!

Тенро глубоко вдохнул пропитанный кровью скота ночной воздух и, подставив лицо освежающим каплям дождя, закрыл глаза. Он помнил то, чему научился в «черных стрелах» — холодный рассудок лучший союзник для стрелка.

Тенро задержал дыхание, услышав биение собственного сердца и, когда оно ударилось в груди третий раз, медленно открыл глаза, одновременно вскидывая лук, натягивая тетиву и выдыхая.

Время вокруг будто остановилось для охотника и он, задержав дыхание на выдохе, разжал пальцы.

Сорвавшаяся с лука стрела, тонко просвистев над головами защитников холма, врезалась в голову беззвучно выскочившему из тумана измененному, отбросив тварь обратно.

— М-мать моя… — пораженно пробормотал Пагрид, который даже не успел поднять свой лук.

Щелкнули арбалеты и в туман разорвали две вспышки — болты Митра и Киры нашли свои цели. Девушка стреляла из одного арбалета, в то время как второй, взведенный, лежал у ее ног.

Митр перезарядил свое оружие быстрее, причем сделал это не пользуясь воротом. Он просто упер арбалет в землю, ловко наступив ногой на стремя, и руками натянул тетиву.

Сухой щелчок, второй и еще две вспышки осветили сгущающийся мрак. У Ксана и Пагрида дела обстояли хуже — один успел выстрелить лишь раз и его стрела впилась в загривок измененному волку, а вот деревенский пьяница пустил одну стрелу в молоко, а другой сразил тушу той самой коровы, рядом с которой стоял Гур.

Но Тенро не обращал на это внимания. Стрелы срывались с его лука одна за другой. Грозное оружие приятно подрагивало в руках каждый раз, когда с тетивы с шелестом слетала мерцающая сталью смерть.

Охотник успел сразить еще пятерых тварей, прежде чем остальные добрались до укреплений. Измененные выскакивали из тумана и, казалось, им не было конца.

Зазвенела сталь и к небу взметнулись крики людей.

Измененные двигались скачками, нападая на людей сверху. Некоторые забирались на холм слева и справа, в тех местах, где было не так высоко, чтобы атаковать с флангов. Однако в действиях порождений тумана лишь глупец сумел бы увидеть тактику или стратегию. Обезумев от жажды крови, они попросту рвались вперед самыми короткими путями, тесня людей к вершине.

Пусть защитники холма и сражались стойко, но портив превосходящих их в количестве измененных они устоять не могли. Обычные деревенские жители не обучались искусству боя, но отсутствие навыков компенсировалось желанием защитить свои семьи. К тому же, основной удар принимал на себя сражавшийся на самом острие Лаэррэ.

Вокруг сына Леса все было залито черной кровью. Она покрывала воина почти с головы до ног, но его меч продолжал петь песнь смерти, вздымаясь вверх с легкостью бабочки и обрушиваясь вниз с сокрушительной силой горной лавины.

Зачарованное оружие рассекало плоть измененных, выжигая своей чистотой их искаженное естество и испепеляя бренную оболочку. Наэрец превосходно владел искусством боя своего народа — он замирал всего на один миг, чтобы потом обратиться настоящим вихрем стремительных ударов и выпадов. По силе и скорости воин лишь немногим уступал измененным, в одиночку сразив множество противников.

Когда под его ударами один за другим падали мертвые тела, Лаэррэ смеялся в их серые лица, упиваясь собственным превосходством.

Остальным участникам безумной резни, в отличие от наэрца, было не до веселья. Деревенские жители, несмотря на упорство и мужество гибли один за другим, чтобы, спустя несколько мгновений, измениться под воздействием тумана, уже доходившего людям до щиколоток.

Горячка боя и решимость обреченных надежно защищали мысли людей, но они таяли после смерти и туман забирал бездушные тела себе.

— Прут и прут! — Гур сплюнул кровь из разбитой губы и затряс головой, пытаясь смахнуть с глаз стекающую со лба кровь.

Кто-то из измененных оставил ему на память три глубоких шрама через верхнюю часть головы и лесоруб только чудом не лишился глаз. Взмахнув топором, он развалил надвое измененного кабана, будто перед ним была не жуткая тварь, а обычное полено для растопки печи.

Пытаясь выдернуть оружие, после удара засевшее в какой-то доске, Гур едва не стал жертвой клыков подчиненного туманом волка. Он уже почти впился в шею лесоруба, но в его поджарый бок с хлюпающим звуком вошла стрела, сбив тварь со спины мужчины.

— Меньше болтай, — тщетно пытаясь восстановить дыхание, выпалил Тар, отмахивающийся мечом от наседающей на него Сигды.

Спасшаяся с вырубок женщина не пережила жуткую ночь в Зеленых полянах, пав от клыков и когтей измененных и теперь сама стала одной из них. Скаля длинные заострившиеся зубы, порождение тумана попыталась достать бывшего пехотинца когтями, но тот, неожиданно ловко отскочив назад, ударил наотмашь и отсек твари руку по локоть.

Отбив ударом культи другую руку Сигды, Тар сделал стремительный выпад вперед, погрузив лезвие в тонкое горло врагу.

Тело старика содрогнулось от ослепительной боли в спине, и он едва не застонал вслух. Годы брали свое — каждое движение давалось старосте гораздо тяжелее предыдущего, да и сердце билось в груди словно сумасшедшее, то и дело, грозя выпрыгнуть наружу.

Но отдыхать было некогда. Едва не упав, Тар ударом ноги отпихнул в сторону впившегося в чье-то тело волка, но опоздал.

«Не увидит больше Лирошка своего батьку», — пронеслось в голове у старика, когда он увидел закатившиеся глаза Дорига, который неподвижно лежал у его ног с перегрызенным горлом.

— Отходим! — Перекрикивая шум битвы, закричал перезаряжающий арбалет Митр. У ищущего осталось немного болтов, и он готовился вступить в ближний бой.

— Все назад! — Подхватил приказ ищущего Лаэррэ, чьи доспехи почернели от крови измененных.

Пятясь, наэрец поравнялся с Таром, искоса глянул на мертвого Дорига и неуловимо быстрым движением обезглавил тело:

— Сейчас не до личной приязни, человек, — змеей прошипел сын Леса, подталкивая уставшего старика к вершине холма. Лицо наэрца исказилось от злобы. — Все ваше племя жалкие…

Туман за спиной Лаэррэ вдруг всколыхнулся и из него показался хрупкий девичий силуэт. Прежде чем воин успел договорить, тонкие руки обвили его шею и неожиданно мощным рывком утянули в туман.

— Паскуда! — Слово сорвалось с губ Тара, когда он узнал бледное лицо наэрки, которую они сожгли десять лет назад.

Только теперь у нее были бельма вместо золотистых глаз, а волосы больше напоминали спутанные седые космы. Старик, не раздумывая, бросился было следом за духом, но его удержал Гур.

— Не дури, Тар! — Лесоруб с залитым кровью лицом почти на себе потащил упирающегося старосту. — Нам с ней не сладить! Мы…

Темный комок ударил Гура в спину и тот растянулся на пропитанной кровью земле, всем своим весом придавив еще и Тара.

Лесоруб развернулся как раз вовремя, чтобы выставить древко топора, на котором тут же сомкнулись клыки измененного волка. Из последних сил, мужчина оттолкнул от себя тварь, содрогнувшись от боли, когда кто-то впился ему в ногу.

Вокруг кричали люди и дождевые капли стали теплыми от брызжущей во все стороны крови. На миг Гуру даже показалось, что кричат не только вокруг него, но и где-то в стороне. Однако от боли у мужчины так звенело в ушах, что он сам заорал.

Просвистела стрела. Вгрызавшийся в древко топора волк дернулся и завалился на бок. Стрела вошла точно между неестественно ярких глаз.

Потом прямо через голову Гура перемахнуло мохнатое тело и Ар вцепился в загривок своему измененному сородичу, который терзал ногу человека. Следующая стрела, прилетевшая со склона, вошла измененному волку в шею и Ар, разжав клыки, поспешил назад к хозяину.

— Вставай! — Тар выполз из-под тяжелой руки лесоруба и, подхватив того подмышки, потащил вверх по холму. — Давайте, ребятки уход… — только взглянув перед собой, Тар увидел, что на укреплениях больше не осталось никого, кроме его самого и пытавшегося подняться Гура.

Скалящиеся измененные, коих тоже осталось не так уж и много, все равно рвались достать людей, но их отбрасывали стрелы, летящие с вершины холма. Сыпля проклятьями, Тар помог Гуру встать, и под прикрытием стрелков им почти удалось забраться на холм, когда преследующий их туман пошел рябью и из него выскочил Лаэррэ.

— Выжил таки, сукин ты… — радостная улыбка на лице Тара сменилась выражением ужаса, когда наэрец, чьи глаза святились ярче обычного, погрузил свой меч в тело Гура.

Окровавленное лезвие вышло из груди удивленного лесоруба и рванулось вертикально вверх, рассекая грузное туловище пополам.

Тар попятился, и Лаэррэ, равнодушно переступив через мертвого Гура, шагнул за ним. Выпрыгнувшие из тумана волки сразу же накинулись на мертвеца и принялись рвать его на части. Измененный наэрец, поигрывая сверкающим клинком, неотвратимо надвигался на Тара. Он замахнулся мечом, но, вместо того чтобы рассечь человека, отразил пущенную ему точно в голову стрелу.

— Отец, назад! — Тенро выпусти еще одну стрелу, но и она не достигла цели. — Проклятье! — Выругался охотник, заводя руку за спину, но стрел больше не осталось.

— Пагрид! — Тенро повернулся к деревенскому пьянице как раз в тот момент, когда за спиной испуганного мужчины появился его собственный брат...

Одним движением Варош оторвал Пагриду голову и впился в кровоточащую рану клыками. Заорал Ксан, чье тело окутал туман, взметнувшийся над обрывом. Прямо из белоснежной дымки выпорхнула хрупкая нагая девушка с бельмами вместо глаз и голой рукой вырвала сердце отцу Лики.

Отбросив в сторону пульсирующий кровавый комок, она облизала тонкие пальцы и легко поймала сверкающий арбалетный болт, без видимых усилий сломав его пополам.

— Вот и ты! — Выхватив меч, Митр бросился на возродившуюся наэрку, позабыв обо всем на свете.

Но у Тенро не было времени даже для злости на ищущего. Охотник оказался слишком близко к Варошу, чьи яркие глаза уже впились в новую жертву.

Всего лишь один рывок и измененный достал бы охотника, а тот не успел бы даже выхватить мечи.

Щелкнул арбалет, но Варош успел закрыться обезглавленным телом брата, после чего легко швырнул его в подхватившую второй, лежавший у ее ног арбалет, ищущую. Решив спасти Тенро, вместо того, чтобы поддержать брата, Кира кувырком ушла в сторону, но вот ее оружие хрустнуло под весом свалившегося на мертвого Пагрида.

— Ар — взять! — Предоставив заботу о вскарабкавшемся на холм Вароше ищущей и волку, Тенро отбросил свой лук и бросился к отцу.

Минуло лишь несколько ударов сердца, а ухмыляющийся наэрец успел трижды ранить постоянно отступающего Тара. Старый пехотинец едва успевал отражать непрекращающиеся атаки, но слишком быстро терял силы.

Когда отточенное сверкающие лезвие устремилось к его шее, то отчаявшийся мужчина воспользовался культей, будто щитом, приняв удар на давно искалеченную конечность.

Дикая боль пронзила все тело, но Тар выстоял. Чувствуя, как холодная сталь покидает рану на руке, он сам атаковал Лаэррэ.

Старый меч скользнул по листовидному наплечнику наэрца, оставив на нем глубокую царапину, но не причинив при этом вреда, а вот сам измененный нанес противнику сокрушительный удар коленом в грудь.

Треснули ребра и Тар повалился на землю, забыв как дышать. На губах появился стальной привкус крови, а единственную руку с мечом прижало к земле. С трудом открыв глаза, Тар увидел, что над ним возвышается Лаэррэ. Наэрец наступил старику на руку с мечом и заносил свой клинок для удара.

— Слишком стар, — прошептал бывший пехотинец и приготовился встретить смерть, как вдруг летящий к его груди меч наскочил на неизвестную преграду.

— Лаэррэ! — прорычал Тенро, вторым клинком нанося удар сверху вниз.

Измененный сын Леса не ответил.

Наэрец молниеносно сместился в сторону, отразив клинком атаку охотника, и сразу же контратаковал в ответ. Практически без замаха воин нанес удар такой силы, что тот болью отозвался в руке Тенро, когда их мечи скрестились.

Высекая искры, лезвия скользнули друг по другу и разлетелись в разные стороны. Едва охотник восстановил равновесие, как противник снова налетел на него, осыпая градом непредсказуемых ударов.

Даже два меча не могли дать человеку преимущества, перед сильным и ловким измененным.

Но Тенро не отступил. Он давно для себя решил, что никогда не сдастся и упорно продолжал бой.

Когда меч наэрца царапнул его по плечу, охотник даже не попытался защититься, а пошел в отчаянную атаку. Трижды его клинки отскакивали от листовидной брони, оставляя за собой настоящие борозды, но Лаэррэ по-прежнему был невредим, если не считать страшной рваной раны на горле, от которой и умер, чтобы почти сразу же измениться.

Усмехнувшись противнику в лицо, наэрец отступил на шаг и замер в высокой стойке, тогда как сам Тенро принял низкую, взяв один из изогнутых мечей обратным хватом.

Сверкнула молния, выхватив из сгущающегося мрака тела противников. Надменное, залитое кровью лицо Лаэррэ искажала жуткая гримаса. Стоявший напротив него человек оскалился, резким движением головы отбросив со лба намокшие от дождя волосы.

Отстав от молнии лишь на мгновение — ночь разорвал раскат грома и мужчины метнулись навстречу друг-другу. Лаэррэ проскользнул в дюйме от клинка охотника, едва не проткнув его насквозь, но Тенро, по-кошачьи изогнувшись, избежал смерти, отделавшись длинной раной на боку.

Даже уклоняясь, разведчик «черных стрел» смог нанести удар и его меч вошел в тело наэрца, пройдя в узкую щель сочленения доспехов на плече.

Надавив на рукоять, Тенро отбросил Лаэррэ от пытавшегося подняться отца и не успел уклониться от сокрушительного удара локтем в челюсть. Он устоял на ногах, но наэрец смог соскочить с его клинка и теперь вновь ринулся в атаку, будто у него не было никакой глубокой раны в плече.

Противники снова сошлись и их клинки замелькали с устрашающей скоростью, рассекая даже падающие с неба капли дождя.

Ценой неимоверных усилий и двух глубоких царапин, Тенро удалось оттеснить противника, но тут измененные твари, словно по чьей-то команде, прекратили рвать тела убитых и бросились на охотника.

Прежде чем Тенро успел что-то предпринять, волк с горящими глазами вцепился ему в ногу. Лаэррэ атаковал в тот же миг, когда его противник пошатнулся и едва не добился успеха — лезвие рассекло кожу на подбородке выгнувшегося дугой охотника и тот, потеряв равновесие, рухнул на залитую кровью землю.

При падении один меч выпал из руки Тенро, но другой он удержал, и именно это спасло его от обрушавшегося сверху серебристого лезвия. Охотник защитился клинком, но меч Лаэррэ перебил его пополам и вошел в землю рядом с плечом растянувшегося на земле мужчины, распоров ему куртку и вонзившись в плоть.

Ударив измененного свободной ногой под колено, Тенро всадил обломок меча в глаз волку и, используя рукоять как рычаг, оттолкнул тварь подальше.

Он попытался вскочить, но прокушенная нога подогнулась, и охотник рухнул на колени. Вскинув голову, он увидел, как его отец отмахивается клинком от черного медведя, а остальные измененные твари рвутся на вершину холма.

Видимо, ищущие все еще сражались с возродившейся. Значит, теперь Тенро не на кого рассчитывать. Сильный удар по ребрам заставил охотника рухнуть в грязь и воздух с хрипом вышел у него из груди.

Лаэррэ взмахнул мечом…

— Сын! — воскликнул Тар и, отвернувшись от медведя, бросился к наэрцу.

Измененный хищник полоснул старика по спине ужасными когтями, тем самым толкнув его вперед, и Тар налетел на Лаэррэ.

С ужасом Тенро смотрел, как измененный даже не дрогнув, смотрел в глаза его отцу, у которого из спины, пробив кольчугу, вышло окровавленное лезвие мягко сверкающего меча.

Наэрец попытался высвободить оружие, но Тар, по чьей седой бороде стекала кровь, струящаяся изо рта, обхватил противника культей за шею и прижал к себе.

— Я обещал показать тебе, что могу… — старик выплюнул эти слова в надменное лицо измененному Лаэррэ вместе со сгустком крови и сильнее насадился на его клинок. — Смотри внимательно!

Вскинув единственную, все еще сжимающую меч руку с татуировкой пехотинца, Тар вонзил свое оружие в шею наэрца. Собрав оставшиеся силы в кулак, отец Тенро вырвал оружие, рассекая позвонки противника и, вновь ударил, пробив Лаэррэ висок.

Человек и наэрец одновременно рухнули на землю.

— Отец! — поскальзываясь в грязи, Тенро бросился к отцу, отбросив от него мертвое тело измененного. За спиной охотника послышались тяжелые шаги. Развернувшись, он увидел черного медведя, поднявшегося на задние лапы.

Запоздало сообразив, что лишился мечей, Тенро потянулся к ножу.

— Меч, — прохрипел Тар, уронив руку на грудь, из которой торчала окровавленная рукоять. Застонав от боли, старик схватил руку сына и положил ее на рукоять меча, принадлежавшего Лаэррэ.

Тенро замешкался, и это едва не стоило ему жизни. Когтистая лапа метнулась к его лицу, но врезалась во что-то, вклинившееся между измененным и человеком. Взвизгнув, Ар отлетел в сторону, разбрызгивая кровь и замер в дюжине шагов от своего хозяина, с неестественно выгнутой спиной.

— Нет! — Ярость яркой вспышкой заполнила рассудок охотника, и он резко выпрямился, взмахнув мечом, чье сверкающее лезвие, роняя алые и серебряные брызги, взметнулось вверх, легко распоров медвежью тушу от брюха до самой головы.

— Нет! — Словно очнувшись, повторил Тенро, рухнув на колени и склонившись над телом отца. Он осторожно приподнял старика за плечи и тот улыбнулся ему окровавленными губами:

— Я все еще что-то могу, — прошептал Тар, чьи быстро глаза тускнели. — Теперь мне не стыдно встретиться с твоей матерью.

— Отец…

— Мы гордимся тобой, Тенро… помни об этом… всегда. Никогда не сдавайся, сынок… — глаза старика закрылись, и жизнь покинула его изувеченное тело.

Стук копыт заставил охотника вздрогнуть и мимо него промчался черный конь. Только сейчас он заметил, что туман рассеялся, а его остатки стремительно уносятся к лесу. Именно туда и поскакал во весь опор всадник, в котором следопыт узнал Митра.

— Тенро! — Подбежав к мужчине, Кира замерла, увидев мертвого Тара. — Мне… мне жаль.

— И мне. — Аккуратно положив голову отца на землю, Тенро поднялся.

Пошатываясь, он подошел к телу волка и, подняв его на руки, принес к отцу, положив рядом.

— И мне жаль, — окровавленной рукой, охотник погладил окровавленный мех мертвого питомца.

Рывком высвободив из головы Лаэррэ меч пехотинца, Тенро вложил его в руку отца.

Кира молчала, и ее молчание разозлило охотника, в чьей душе творилось полнейшее смятение, усиленное горем потери.

— Где?! Где была ты и твой брат, когда!.. — обратив пылающий яростью взор на потупившуюся Киру, Тенро увидел, что одежда на девушке разорвана и испачкана кровью.

Взглянув за спину ищущей, охотник стиснул зубы — на вершине холма лежало больше дюжины тел измененных, искромсанных и разорванных на куски силой зачарованного оружия. Пробитый в нескольких местах нагрудник ищущей, валялся рядом.

Поглощенный горем, Тенро совсем забыл, что твари, пробежавшие мимо него, рвались на помощь своей хозяйке. Стало быть, Кира сражалась с ними, пока ее брат был занят возродившейся наэркой.

Удаляющийся стук копыт заставил Тенро вскочить на ноги:

— Он упустил ее?!

— Она оказалась сильнее, чем мы думали, — покачала головой девушка.

— Так чего же ты не отправилась следом за братом?! — вспылил Тенро.

— Потому что я, в отличие от него, смотрю на вещи иначе. Если он сможет догнать возрожденную, то справится с ней сам, а если она успеет добраться до своих пещер, то Митр не сможет найти ее сам. Нам… — она с надеждой посмотрела на охотника. — Нам понадобится твоя помощь.

— Помощь?! Ты издеваешься? — Вскочив на ноги, Тенро сжал кулаки, едва сдерживаясь от нахлынувшей злости. — Из-за плана твоего брата, погибло столько людей! Нет! Хотите гоняться за этой тварью — скатертью дорога, а я вернусь к тем, кто выжил и… — Тенро представил, как посмотрит в глаза выжившим, чьи сыновья, отцы, братья и мужья погибли сегодня.

Как он скажет им о том, что произошло?

Где-то неподалеку испуганно заржала лошадь. Послышался топот копыт и взмыленное животное, чьи бока лоснились от пота, выскочило на холм. Завидев людей, лошадь встала на дыбы, забив копытами воздух, но ее задние ноги подогнулась и она рухнула в грязь.

Несколько раз дернувшись, животное затихло.

— Что?!.. — Тенро подбежал к кобыле, узнав в ней Дымку, одну из лошадей, что везла телеги к крепости. Оказавшись ближе, охотник с ужасом увидел, что на опавших боках блестит вовсе не пот, а кровь. Все тело животного было покрыто длинными шрамами.

— Неужели ….

— Откуда она здесь?

Тенро не ответил ищущей. Он стрелой пробежал мимо нее, лишь на мгновение остановившись рядом с телами отца и Ара, шепнув им:

— Простите, — Тенро провел рукой по лицу родича, закрывая ему чуть приоткрытые безжизненные глаза. Он ласково погладил лежащего рядом с Таром волка и резко отвернулся от тел.

Из двух клинков охотника уцелел лишь один и Тенро, подняв его из кровавой грязи, взял себе меч, ранее принадлежащий Лаэррэ. Все мечи наэрцев имели одинаковую длину и форму, так что зачарованное оружие идеально поместилось в кожаные ножны.

— Это оружие не для обычных людей. Оно собственность...

— Мне плевать! — Даже не взглянув на Киру, мужчина побежал к привязанным на вершине холма лошадям. Митр ускакал на своем коне, и теперь животных осталось двое — лошадь Киры и жеребец Лаэррэ, оставшийся без хозяина.

На ходу подобрав свой лук, Тенро присмотрелся к колчану на плече мертвого Пагрида, но тот оказался пуст. Перерубив удерживающую коня веревку и легко запрыгнув в седло, следопыт сорвал с глаз коня полоску ткани.

— Но! Быстрее! — Пятки охотника вонзились в мощные бока серого жеребца, и тот сорвался с места, помчав седока вниз по склону.

Ветер хлестал мужчину по лицу, швыряя в него крупные дождевые капли и продувая грудь холодом. Раны ныли, а по телу растекалась волна усталости, вызванная потерей крови, но сейчас не было времени заниматься собой.

Охотник, словно безумный, гнал коня вперед по ведущей к крепости дороге. Глубокая, заполненная водой колея вильнула вбок, немного огибая поросший подлеском холм и уходя дальше, погружалась в лес. Какая-то ветка больно хлестнула Тенро по лбу и, кажется, рассекла кожу.

— Быстрее! Гиратте! — Повторил тоже слово на наэрском наречии Тенро, вновь и вновь вонзая пятки в тело коня.

Первое что увидел охотник, когда выглянувшая из-за туч луна осветила своим неясным светом уходящую вправо дорогу — перевернутую телегу, придавившую мертвую лошадь.

Внутри все похолодело и сердце мужчины едва не остановилось — за повозкой лежали тела, наполовину погребенные под щепками и обломками второй повозки. Третья обнаружилась чуть в стороне, врезавшейся в одно из нависавших над дорогой деревьев. Запряженная в нее пара лошадей представляла из себя бесформенную груду мяса и костей.

Резко остановив коня, Тенро едва не выпал из седла.

Неуклюже соскочив на землю он, на подгибающихся ногах побежал вперед и, не успел заметить, как оказался в окружении мертвых тел. Старики, женщины и дети — все они погибли от когтей и клыков.

Но мертвецов оказалось явно меньше, чем должно было. В душе охотника зародилась надежда, сразу же растаявшая, как и клочья белого тумана, торопливо уползающего прочь и прячущегося в лесу. Туман отступал, но тела, что он скрывал ранее, оставались на местах…

Кто-то слабо застонал и Тенро, вздрогнув, бросился на звук. В двух шагах от груды разорванных тел лежал Ульн. Одежда пилигрима пропиталась кровью, щека была разодрана так, что сквозь рану виднелись зубы, а через все лицо тянулись четыре уродливых шрама — следы от когтей.

Мужчина лишился обоих глаз и теперь, тихо стоная и не шевелясь, пялился пустыми глазницами в темное небо.

— Ульн! — Склонившись над пилигримом, Тенро не решился тревожить его — ряса была изодрана в десятках мест, так что любое прикосновение могло вызвать дикую боль, лишившую бы пилигрима еще теплящегося в нем сознания.

— Тенро? — булькающим и каким-то чужим шепотом выдавил пилигрим. По его разбитым губам потекла струйка крови. — Это ты? Не вижу тебя…

— Это я, — охотник положил ладонь на руку Ульна и тот слабо сжал ее. — Я здесь.

— Кто-нибудь выжил? — таким же срывающимся шепотом спросил пилигрим. — На нас напали измененные… я пытался защитить всех, но я слаб… слишком слаб. Я слышал крики боли и ужаса. Но мое тело рвали на куски, и я не мог помочь, — кровавые глазницы дернулись и слипшиеся от крови ресницы затрепетали. — Вы успели? Я молил Альтоса, чтобы вы успели...

— Мы успели, — стиснув зубы, солгал Тенро, стараясь, чтобы его голос не дрожал и звучал увереннее. — Ты справился.

— Хвала… Альтосу, — губы пилигрима тронула слабая тень облегченной улыбки. Ульн затих, и его пальцы разжались, выпуская ладонь охотника.

— Проклятье! — кулак охотник ударил по грязи, разбрызгивая в стороны мутную, пахнущую кровью жижу.

Вскочив на ноги, Тенро хотел осмотреть тела, но он понимал, что живых здесь остаться не может. Измененные никогда не оставляют живых, кроме тех, что способны слиться с туманом.

Заставив усталое тело двигаться, охотник побрел между изувеченных тел, глядя на искаженные ужасом смерти лица.

Он дошел до телеги, которая двигалась первой, и едва не застонал, увидев тело Атара. За спиной парня лежали трупы его матери и Лики, а перед ним два обезглавленных волка и еще один измененный, чье изъеденное гнилью лицо охотник не узнал.

Тело Атара покрывали ужасные раны, а его пальцы все еще сжимали рукоять меча, погруженного в шею одному из противников.

— Боже...

Поглощенный горем Тенро слышал, как прискакала последовавшая за ним ищущая, но не замечал девушку до тех пор, пока та не оказалась рядом с ним. Кира стояла, опустив руки, и из ее голубых глаз катились слезы.

— Это, тоже, было частью плана твоего брата? — Безжалостно поинтересовался охотник ничего не выражающим, бесцветным голосом. — Хотел разделить тварей, чтобы одни погнались за повозками, тем самым ослабив хозяйку? Она сама ведь точно накинулась бы на мужчин, что убили ее, оставив остальных для своих псов! Вы предвидели это?!

— Я, — потрясенная словами Тенро, девушка побледнела еще больше. — Я не знаю.

— Значит, я спрошу у него. — Решительным шагом, Тенро направился к коню Лаэррэ.

— Куда ты? — Кира поспешила за быстро идущим мужчиной. Поначалу она подумала, что тот собирается позаботиться о телах земляков, но охотник стремительно двигался к коню, перешагивая прямо через трупы.

— У меня ничего не осталось, — Тенро запрыгнул в седло. — Ни дома, ни семьи, ни близких. Больше нет ничего, кроме жажды мести.

— Но как же… — взгляд охотника и его голос пугали Киру. Ей показалось, что мужчина полностью, разом лишился всего человеческого, что в нем было, став кем-то другим. В таком состоянии она не знала, чего ожидать от Тенро.

— Ты отправишься за возрожденной?

— И за твоим братом, — разворачивая коня, кивнул охотник.

— А как же тело твоего отца и остальные…

— Мы недалеко от крепости. Стражники утром и вечером патрулируют дороги. Они найдут тела и придадут земле, как полагается.

— Но Тар…

— Дух моего отца теперь воссоединился с матерью, но я не допущу, чтобы он и остальные, остались неотомщенными. — С этим словами Тенро подстегнул коня и тот, сорвавшись с места, поскакал по дороге, ведущей обратно в Зеленые поляны.