Черные зубы

Кто такие ёкаи

Согласно традиционной религии японцев, синтоизму, в мире живёт множество сверхъестественных существ, демонов и духов. В японском фольклоре их называют ёкаями (妖怪). Иероглифы этого понятия означают нечто потустороннее, загадочное, очаровательное и ужасное одновременно.

Эти существа по-разному взаимодействуют с человеком. В некоторых сказаниях ёкаи выступают в роли хранителей и покровителей местности, гор, небольших поселений, они также помогают сельским жителям обрести достаток и способствуют богатому урожаю. Есть и те, кто, наоборот, желает навредить и проказничает: разоряет фермы, портит урожай, насылает стихийные бедствия. Но существуют и смертельно опасные ёкаи, которые устраивают настоящую охоту на человека. Именно из-за них эти существа воспринимаются в основном в негативном ключе и вызывают у людей ужас.

Из-за неисчислимого количества ёкаев общепринятой классификации не существует. Несмотря на это, условно можно выделить несколько видов. Бакэмоно — самая многочисленная группа, включающая существ, у которых видоизменяются части тела, например очень длинная шея, раздваивающиеся головы и конечности. Цукумогами — ожившие старинные предметы; считается, что таким ёкаем может стать любой предмет старше ста лет. Хэнгэ — магические животные-оборотни. Выделяют и более понятный для нас вид: призраки — души умерших людей, одержимые местью и неспособные найти покой. Также к ёкаям относятся многочисленные демоны, цукимоно (существа, овладевающие людьми), необъяснимые природные явления, болезни и другие странности, которые могут волновать и пугать людей.

Ёкаи обитают в пограничье: в лесах, в заброшенных домах, в горах и морях, а также на пустырях и дорогах. В поселениях и городах их можно встретить на мосту, перекрестке, в старинных зданиях. Бывает, что ёкаи поселяются и в жилых домах, особенно если хозяин пренебрегает уборкой. В данном случае пограничье — не только особенное место, но и время. Потусторонние сущности любят сумерки и ночь, разделение сезонов и Новый год.

Одним из самых популярных сюжетов в японском фольклоре, который вдохновляет авторов и по сей день, является парад сотни демонов — ежегодное ночное шествие ёкаев. Оно происходит в течение трёх дней в середине августа, когда в Японии отмечается праздник поминовения усопших — Обон. Души мёртвых возвращаются в мир живых, чтобы повидаться со своими родными. Во время праздника во всех буддийских храмах страны проводят обряды и произносят молитвы. Завеса между нашим и сверхъестественным миром приоткрывается, и различные духи, сущности могут свободно путешествовать между ними. Ночной парад возглавляет могущественный ёкай Нурарихён, повелитель духов Земли и Воздуха. Однако выглядит он не так грозно, как звучит его статус. Это старичок в шёлковом кимоно или буддистских одеяниях с непропорционально большой и лысой головой. Людям смертельно опасно находиться на улице во время Обона, особенно тем, у кого нет духовной защиты.

Тануки (狸) — енотовидная собака, доверчивый и добродушный ёкай, относящийся к виду хэнгэ. Часто их изображают неуклюжими и пузатыми. Больше всего удовольствия им доставляет распитие саке и танцы с сородичами в лесу. Во время танца тануки отбивают ритм о живот и гигантскую мошонку, которую, по легендам, способны увеличить до двенадцати квадратных метров.

У тануки есть талант к перевоплощению в предметы, других ёкаев и людей, они также способны трансформировать не только себя, но и ландшафт. Тануки создают несуществующие объекты, например лес или реку, имитируют звуки, погружая заблудившихся путников в сложные звуковые и оптические иллюзии. Свои магические способности ёкаи используют для шалостей и развлечений. Если при встрече с тануки человек будет вести себя по-доброму, то очень вероятно, что его одарят удачей и богатством.

Несмотря на то что в период Эдо (1603–1868 гг.) тануки воспринимаются как беззаботные и дружелюбные ёкаи, существуют сказания, в которых они описываются как противные и кровожадные существа. В народной сказке «Хрустящая гора» повествуется о жестоком тануки, который убивает старуху и готовит из неё суп, а потом перевоплощается в неё и скармливает варево мужу несчастной женщины.

В современной Японии образ тануки символизирует гостеприимство, плодородие, процветание и богатство. Перед барами и ресторанами часто размещают керамические статуи пухлых и весёлых тануки в соломенных шляпах и с саке в лапах.

Магические енотовидные собаки очень часто являются героями манги и аниме. В 1994 году анимационная студия «Гибли» представила полнометражный анимационный фильм «Помпоко: Война тануки в период Хэйсэй». Действие происходит в конце 1960-х годов, в период урбанизации и экономического роста Японии, и рассказывает о поселении тануки на окраине Токио. Люди планируют расширить черту города и построить новый пригород как раз на территории тануки. Полные решимости сорвать человеческий план, старшие тануки учат младших искусству перевоплощения, строят блокпосты и готовятся к битве за свои земли.

Тануки также появляются в медиафраншизе видеоигры «Супер Марио» от японской компании «Нинтендо». Их добродушный, неловкий и немного глуповатый образ очень популярен в современной массовой культуре Японии

Кицунэ (狐) — демон-лиса, один из самых узнаваемых образов японской мифологии. Она так же, как и тануки, относится к виду хэнгэ. Кицунэ сочетает в себе различные воплощения, излучая ауру опасности и злобы, вызывает восхищение, поклонение и страх.

В легендах образ лисы всегда ассоциируется с хитростью и обманом. Действительно, в большинстве кайданов (рассказы о встречах со сверхъестественными существами, часто истории в жанре ужаса) про кицунэ она старается завладеть человеком, его ценностями и привилегиями с помощью обмана.

Но, несмотря на такой негативный образ, лисы почитаются в Японии, поскольку они также являются посланниками Инари, синтоистского божества изобилия и рисовых полей. Каменные статуи лис очень часто можно встретить у японских святилищ, — считается, что они отпугивают других ёкаев. Самым знаменитым храмовым комплексом является Фусими Инари Тайся в Киото — главный храм, известный как святилище тысячи врат, охраняется большими статуями кицунэ. Божество Инари в любой форме ассоциировалось с сельским хозяйством, рыболовством, плодородием и войной. Предположительно, этому божеству начали поклоняться в период Нара (710–794 гг.). В XI веке образ лисы стал неразрывно связан с Инари, а уже в период Эдо его святилища распространились по всей Японии.

Магические способности кицунэ очень многогранны, и с каждым годом лисы становятся всё могущественнее. Тысячелетние девятихвостые лисы считаются сильнейшими. Существует три основных ранга кицунэ: лисы высшего ранга — сюрё, их помощники — ёриката, молодые полевые лисы — яко.

В отличие от комичных и неловких тануки, кицунэ намного искуснее в перевоплощениях: их образы и способности лучше отточены. Несмотря на это, молодые лисы могут допускать оплошности в своих образах. Так, например, в сказании одна лисица разгуливала по городу в обличье прекрасной девушки с лисьим хвостом. Местные жители заметили это и схватили её.

Как и тануки, лисы трансформируют не только себя, но и предметы. Часто они используют это, чтобы обмануть людей. Например, они могут заплатить за ценные вещи или недвижимость золотыми слитками и дорогими шёлковыми кимоно, но позже все драгоценности превратятся в листья, куски черепицы, а кимоно — в лохмотья.

Ещё одной уникальной и опасной способностью кицунэ является кицунэ-цуки — одержимость лисой. Это явление можно интерпретировать по-разному: непосредственно физическое овладение телами людей, вселение в них; а также приворот, навязчивая обманчивая любовь. В фольклоре более распространены истории о контроле кицунэ над телом человека. Овладевая им, лисы передавали сообщения из потустороннего мира или просто мучили и издевались над одержимым.

В сказаниях подробно описываются симптомы одержимости. Пострадавшие ели золу, гравий, бездумно бродили по полям, прыгали в реки и безвозвратно убегали в горы. В некоторых историях рассказывали о том, как несчастные голыми бегали по городским улицам, визжали лисьими голосами, а потом падали и бились в конвульсиях с пеной у рта. В период Мэйдзи (1868–1912 гг.) западная медицина определила одержимость лисой как форму психического заболевания, поддающегося лечению. Немецкий врач Эрвин фон Бельц написал первую западную работу, посвящённую этому явлению, и назвал это алопекантропией — убеждением, что человек может стать лисой или волком. Избавлялись от этого заболевания с помощью дыма, собак и специального отвара листьев сикими (бадьян). Считалось, что после того, как одержимого заставляли выпить этот отвар, лиса выпрыгивала из тела и принимала свой настоящий облик. Изгнанием кицунэ также занимались опытные шаманы. Находя опухоль, они протыкали её, так как считалось, что именно в этом месте прячется ёкай.

В некоторых регионах Японии верили и в такие явления, как кицунэ-цука (работодатели лис) и кицунэ-моти (владельцы лис). Это были люди, которые по своему желанию могли посылать духов-лисиц выполнять поручения. Считалось, что они являлись членами могущественных семей и кланов, и эта способность передавалась из поколения в поколение. Положение таких людей было неоднозначным: их преследовали по закону, поскольку считали, что своё состояние и благополучие они получили с помощью коварных манипуляций с лисами и разорения врагов и соперников. К кланам кицунэ-цука и кицунэ-моти относились негативно, а их способности считали опасными и заразными.

Кицунэ очень боятся собак, и не зря: во многих историях именно собака разоблачает кицунэ, принимающих образ человека. Чтобы избежать преследования собаками, лисица производит неприятный и ядовитый запах, который не позволяет собаке приблизиться.

В сказаниях кицунэ предпочитают жить в образе человека, они берут себе человеческие имена, выходят замуж, рожают и воспитывают детей. Из-за сильного испуга или переизбытка выпитого саке лиса может потерять контроль и выдать себя. В одной из самых первых легенд о кицунэ, датируемой VIII веком, рассказывается история мужчины из провинции Мино, который искал себе жену. После долгих поисков он наконец встретил незнакомку на поле и сразу предложил ей выйти за него. После свадьбы женщина забеременела и родила ребёнка. Семья жила гармонично и счастливо, лишь щенок, живущий в их доме, всё время докучал жене: лаял на неё и пытался напасть. И однажды, во время очередного нападения, щенок попытался укусить женщину, но та обернулась лисой и одним прыжком забралась на ограду дома. После раскрытия обмана мужчина не отверг лису, потому что она была матерью его ребёнка и он любил её. Новорождённого мальчика назвали Кицунэ, у него были невероятные физические способности: он бегал так же быстро, как летают птицы.

Ещё одной способностью кицунэ является управление огнём. Ударяя хвостом о землю, лиса вызывает огонь или огненные шары. В сказаниях некоторых регионов говорилось, что лисы дышали огнём. Из-за связи с этой стихией необъяснимые вспышки в небе, внезапные пожары в лесу и поселениях списывали на проказы кицунэ.

Когда кицунэ страдает, то издаёт крик, похожий на плач младенца, а когда счастлива, то звучит так, будто кто-то бьёт по пустому контейнеру. Любимым лакомством у лисы является абураагэ — тонко нарезанный тофу, который обжаривают во фритюре. Во всех лапшичных Японии в наше время подают лапшу удон с абураагэ. Ещё одним блюдом, связанным с этим ёкаем, является деликатес инари-дзуси — тонкие обжаренные мешочки из тофу, которые варят в сладко-солёном бульоне с соевым соусом, сахаром и приправой из сладкого саке (мирин). Эти мешочки наполняют рисовой начинкой.

Противоречивое явление погоды, когда светит солнце во время дождя, также ассоциируется у японцев с кицунэ. Считается, что магические силы лис вызывают такие природные противоречия, и именно в такую погоду происходит лисья свадьба — кицунэ-но-ёмейри. В период Эдо были те, кто становился очевидцем лисьих свадеб, наблюдая за процессией огней издалека. Также некоторые лодочники утверждали, что их наняли, чтобы перевезти благородную свиту через реку, но деньги, полученные за работу, через время превратились в листья.

Тэнгу (天狗) — небесная собака, другое распространённое название — горный гоблин. Как и в случае с кицунэ, тэнгу пришёл в японскую мифологию из китайской, но сильно преобразился под влиянием религиозных учений и местных особенностей. Ёкай обладает талантом к боевым искусствам и ассоциируется с горными аскетическими практиками.

Тэнгу бывает двух видов: карасу-тэнгу (ворон-тэнгу), существо с птичьими крыльями и клювовидным ртом, способное летать, и ямабуси-тэнгу (отшельник-тэнгу). Внешне он напоминает хищную птицу и тонби (воздушного змея). Часто тэнгу изображается с волшебным веером.

В период Эдо образ тэнгу немного изменился и стал более привычным современному японцу. Это существо представляет собой мужчину в буддистских одеяниях, с красной кожей, длинным носом и птичьими крыльями. В то же время карасу-тэнгу стал изображаться как помощник этого могучего длинноносого воина. Причина таких изменений скорее всего кроется в отождествлении ёкаев с человеческим миром. Образ этого существа — синтез буддизма и синтоизма, например нос он получил от синтоистского божества Сарудахико, покровителя дорог и защитника путешественников.

Именно в период Эдо тэнгу стали ассоциироваться с поклонением горам и укоренились в местных народных верованиях. Тэнгу считались виновниками внезапно падающих огромных деревьев и загадочных лесных звуков, похожих на бормотание. Люди верили, что это их смех.

Тэнгу обладает сложным нравом и ценит проявление уважения. Если кто-то в горах или в лесу у храма ведёт себя некорректным образом, тэнгу может напасть на человека, закидать его камнями и палками.

В городе Гифу существует легенда о том, как однажды тэнгу поселился на большой сосне возле «рыбного места». Тэнгу всячески мешал рыбакам, приходившим к сосне: он бросал в них камни, прогонял, в крайних случаях мог даже перевернуть лодку.

С этими ёкаями также связаны истории о внезапных похищениях, так называемых камикакуси — похищение богом. Как правило тэнгу похищают мальчиков-подростков, их поисками занимаются семья и жители древни. Дети бесследно пропадают на некоторое время, а потом их находят ошеломлёнными в странных местах. Например, на карнизе крыши или верхушке сосны.

Ёкай часто проверяет буддийских монахов на веру: принимая человеческий образ, он искушает их всеми возможными способами. Всех, кто не проходит испытания, тэнгу изощрённо пытает. Однако если ёкай встретит путника или монаха, который ему приглянется, то он обязательно поделится с ним тайными знаниями и секретами.

В современной Японии тэнгу всё ещё остаются символами идентичности различных поселений. Например, в городе Хатиодзи недалеко от Токио на горе Такао есть несколько статуй тэнгу. Жители этого города отдают дань уважения местным легендам, связанным с ёкаем. А храм на горе является центром поклонения горных аскетов, здесь до сих пор практикуют аскезу, тренировки под водопадом и хождение по огню.

Тэнгу часто становится талисманом различных торговых марок, так, например, существует сеть японских баров изакая под названием «Тэнгу», а в префектуре Исикава производят знаменитый саке с названием «Тэнгумай» («Танец тэнгу»).

Легенды о русалках и водяных встречаются по всему миру. Такие существа есть и в Японии. Нингё (人魚) — водный ёкай — имеет очень много общего с русалкой. Их облик, размер и форма меняются в зависимости от региона. Чаще всего в японском фольклоре ёкай представлен в виде женщины с рыбьим телом и человеческим лицом, но бывает и наоборот. На многих иллюстрациях периода Эдо у нингё есть рога. У ёкая приятный голос, сравнимый с мелодией флейты, красивая золотая чешуя и обезьяний рот с большим количеством мелких зубов.

По одному известному поверью, если человек попробует мясо нингё, то его ждёт долголетие. Также считалось, что просто увидеть нингё — большая удача. Так, например, на гравюре 1805 года изображена нингё с комментарием: «Человек, который хотя бы раз взглянет на эту рыбу, проживёт долгую и счастливую жизнь». Однако её поимка обрекает рыбаков на бедствия и болезни. Единственное, что их может спасти, — это отпустить ёкая. Если нингё окажется на суше, быть большой беде, например сильнейшему тайфуну или цунами.

В префектурах Окинава и Кагосима существует легенда о разновидности нингё — дзан, этот ёкай выглядит как очень красивая женщина с плавниками. Однажды ночью трое молодых людей проводили время на пляже. Вдруг они услышали женский голос в море и поплыли на лодке на зов, чтобы выяснить его источник. Они забросили сеть в море и поймали дзан, она молила их о пощаде и плакала, уверяла, что если её вытащить на сушу, то её жизнь тут же закончится. Молодые люди сжалились над ней и отпустили. В благодарность дзан предупредила их о надвигающемся цунами невиданных масштабов, которое обрушится на остров в ближайшие дни. Молодые люди тут же вернулись в деревню и организовали эвакуацию местных жителей в горы. Не все поверили их рассказам о дзан и остались в деревне. Немного позднее в этот же день началась буря и землетрясение, деревню накрыло цунами, похожее на водяную стену на фоне тёмных облаков. Все местные жители, оставшиеся в деревне, погибли. По преданию, это было Великое цунами Яэяма, которое случилось 24 апреля 1771 года. Его высота составила 30 метров, 12 000 человек погибли и пропали без вести на островах Исигаки и Миякодзима. Цунами нанесло такой ущерб местным поселениям и сельскому хозяйству, что это привело к голоду, который длился 80 лет.

Каппа (河童) — речное дитя, ещё один водный ёкай, обитающий в водоёмах и реках Японии. Интересной особенностью является то, что каппа, в отличие от большинства известных ёкаев, является существом исконно японским и никак не связано с Китаем.

Название и внешность водного мистического существа варьируются от региона к региону. В западной части Японии его чаще называют каватаро, и он скорее похож на очень волосатую обезьяну. А на востоке страны каппа больше напоминает смесь лягушки и черепахи. Общими внешними чертами является то, что ёкай ростом с пятилетнего ребёнка, у него зелёная кожа с черепашьим панцирем, жёлтый клюв и маленькое блюдечко на макушке. В блюдце всегда есть вода — это источник его силы. В зависимости от региона есть ещё такие варианты названий, как кавако, каваппа, энко.

Каппа с виду простодушный ёкай, но он очень опасен тем, что при встрече может запросто утащить путника под воду. Особенно ёкай любит нападать на женщин и детей, топить их и похищать печень. Маленьких детей, чтобы они не купались без разрешения, часто пугают каппами. Но не только люди страдают от внезапных нападений, каппы также пытаются утопить лошадей и другой крупный скот. В некоторых регионах Японии таких ёкаев называли комахики — погонщики лошадей. Иногда лошадям удаётся спастись и утащить каппу в стойло, тогда ёкай очень сговорчив с хозяином лошади, лишь бы высвободиться. В таких ситуациях каппу можно заставить поработать в поле, заняться орошением, поделиться знаниями в медицине и сельском хозяйстве в обмен на его свободу.

В сказке «Жених Каппа» фермер предлагает отдать в жёны свою дочь тому, кто сможет успешно оросить его поля и добиться высокой урожайности. Только местный каппа справился с этим заданием благодаря своим природным талантам. Конечно же, невеста была не в восторге от своего жениха и коварно попросила его выполнить дополнительное задание — утопить несколько тыкв в реке. Не в силах выполнить это задание, каппа изнуряет себя, сдаётся и отказывается от брака.

Несмотря на свой небольшой рост, каппы физически очень сильны. Их любимый вид спорта — сумо, они постоянно устраивают бои со своими сородичами, а иногда вызывают на поединок и случайного прохожего. В таком случае следует использовать вежливость и честность каппы против него. Стратегия для победы очень проста: перед поединком необходимо низко поклониться ёкаю в знак уважения, тогда и каппа поклонится в ответ, тогда жидкость из блюдечка на его голове, источник жизненной силы, выльется, и ёкай ослабнет. Тут-то на него и следует напасть.

Каппы не всегда опасны: если удастся с ними подружиться, они поделятся рыбой, медицинскими знаниями и рецептами различных лекарств.

В сказаниях разных регионов Японии нередко упоминаются таланты капп в медицине. Например, в некоторых семьях верят, что переговоры предка с пленённым каппой поспособствовали основанию семейной династии врачей. Легенда из префектуры Эхиме рассказывает о тайных медицинских знаниях каппы. Давным-давно служанка в доме врача ходила по ночам в туалет, однажды из него потянулась волосатая рука, то ли человеческая, то ли обезьянья, и попыталась схватить женщину. Она испугалась и рассказала о ночном происшествии врачу. После, когда рука вновь потянулась из туалета, врач схватил свой меч и решительно отрубил её. Врач отнёс отрубленную конечность в свой кабинет для дальнейшего изучения. На следующий вечер в дом постучались. Хозяин предположил, что это поздний пациент, но на пороге стоял каппа (в оригинале — энко). Ёкай извинился за свои проказы и пообещал больше так не делать. Он также попросил вернуть ему руку, забеспокоившись, что не сможет с помощью лекарств прирастить её обратно, ведь прошли почти сутки. Врач сначала отказался, но потом в обмен на руку заставил каппу подписать клятву о том, что тот обязан поделиться тайным знанием сращивания костей и рецептом чудотворного лекарства. Говорят, после этого врач стал успешным специалистом по вправлению и сращиванию костей.

Каппа считается одновременно демоном и божеством. Во многих японских сельскохозяйственных поселениях, зависящих от воды и орошений, каппа прославился как водное божество. Именно поэтому люди стараются уважить каппу, рассчитывая на его помощь в ведении хозяйства. Так появилась традиция оставлять огурцы в святилищах или в воде в качестве подношения, чтобы умилостивить местных ёкаев. Также они обожают баклажаны и дыни. В честь любви каппы к огурцам создали роллы с огурцами, которые так и называются — каппа-маки. Если же относиться к этому существу с пренебрежением, оно, наоборот, будет пакостить, приносить засуху и наводнения, может украсть рогатый скот и урожай.

В современной Японии образ ёкая одомашнен. Каппа стал милым, неуклюжим и безопасным, несмотря на свои склонности к убийствам и похищениям. Теперь каппы используются для рекламных кампаний и продвижения местного туризма. В XX веке ёкай сыграл ключевую роль в романе Акутагавы Рюноске «Каппа» 1927 года. Это социальная сатира от лица человека, который отправляется в страну капп. Автор критикует некоторые аспекты японского общества того времени с помощью каппа-персонажей, наделив их присущими людям чертами.

Теперь ёкай, который раньше олицетворял жестокость и непредсказуемость природы, стал символом борьбы за сохранность окружающей среды. Например, милые изображения ёкая часто размещают на знаках, напоминающих не мусорить и не загрязнять воду.

Каппа, как один из самых узнаваемых ёкаев Японии, появляется в книге «Гарри Поттер и узник Азкабана», а также в бестиарии Джоан Роулинг «Фантастические звери и места их обитания».

Óни (鬼) — орк, гигантский и устрашающий антропоморфный демон с красной, золотой, чёрной или синей кожей, большими когтистыми руками-лапами, острыми рогами и клыками. О́ни — это присутствие, исключающее человеческую природу.

Самые ранние изображения о́ни появились в буддистских свитках ада, например «Дзигоку зо-си» в XII веке. Исторически о́ни называли любых устрашающих потусторонних существ, и, например, парад сотни демонов назывался парадом ста о́ни. Лишь со временем этим словом стали обозначать более конкретное существо.

Образ божества грома Райдзина очень сильно повлиял на облик демона. Его тело напоминает человеческое, обнажённое до пояса, мускулистое, с трёхпалыми руками и ногами. О́ни — это неподкупное бескомпромиссное существо со скверным характером. Иногда о́ни изображают с третьим глазом на лбу. Ёкай отражает страх японцев перед маргинальными группами населения, чем-то чуждым, бунтарским и жестоким. О́ни — очень непредсказуемый, агрессивный и жестокий демон. Он охотится на людей и поедает их. Частыми атрибутами о́ни являются набедренная повязка фундоси из тигровой шкуры, дубинка или железный посох.

В сказаниях о́ни традиционно является мужской фигурой, но изредка встречаются истории, в которых о́ни — женщины, символизируют сильнейший гнев и обиду. Этот образ встречается в «Cказке о Хэйке» XIV века и пьесе XV века «Железная корона». В этих произведениях превращение женщины в о́ни происходит из-за сильной ревности, страсти и ярости. Тело женщины, переполненной этими чувствами, становится демоническим, это своеобразный символ потери человечности.

Один из главных ритуалов, связанный с о́ни, происходит в начале февраля. Сэцубун проводят в период смены времён года, но ритуально значим только зимний, поскольку переход старого года в новый — пограничье, опасное время, привлекающее демонов.

Истоки ритуала Сэцубун восходят к буддизму, Оммёдо (традиционное японское оккультное учение об инь и ян) и местным религиозным практикам. Изгнание о́ни связано с церемонией очищения цуйна, проводимой последователями учения Оммёдо. Суть ритуала заключалась в очищении императорского дворца перед появлением правителя накануне Нового года. Эта практика включает в себя изгнание злых духов и защиту от зла в наступающем году.

В XX веке вновь начали проводить ритуал цуйна, привлекая внимание японцев костюмированным шоу, хотя в традиционном представлении о́ни во время ритуала невидимы. Теперь самый захватывающий аспект ритуала — переодетые в о́ни актёры; люди готовы часами стоять на месте, чтобы понаблюдать за «демонами». В современной Японии цуйна вновь проводят во многих храмах. Каждый год в Киото в храме Ёсида десятки тысяч людей собираются, чтобы стать свидетелями театрализованной церемонии изгнания о́ни. В ней участвуют люди в костюмах трёх огромных о́ни синего, красного и жёлтого цвета, они танцуют и устрашающе ревут на толпу. Но в конце концов покидают храм, ослабленные и побеждённые ритуалом. В храме Розан проводится аналогичный ритуал, но в конце служители храма бросают в толпу посетителей счастливые бобы. В этом ритуале о́ни символизируют несчастье, страх и болезни людей.

Костюмированные представления и ритуал проводятся не только в храмах. Японские родители очень часто переодеваются в о́ни, а дети проводят ритуал-игру, закидывая их жареными соевыми бобами. Во время ритуала необходимо выкрикивать фразу: «О́ни вон, счастье в дом!»

В современной Японии устрашающий образ о́ни сосуществует с весёлым и дружелюбным имиджем в средствах массовой информации и рекламе.

Нэкомата (猫また) — кошка-людоед с раздвоенным хвостом, относится к хэнгэ. В японский фольклор магические кошки пришли из китайской мифологии. Там в древности они считались существами, способными отпугнуть злые силы, и использовались для колдовских ритуалов. В Японии магические кошки не являются защитниками, они ассоциируются с убийствами, несчастьями и болезнями.

В отличие от кицунэ и тэнгу они крайне жестокие, злые и кровожадные существа с огромными магическими способностями.

По поверью, любая домашняя кошка с длинным хвостом, прожившая более тринадцати лет, может стать ёкаем. Те из них, кто уходит жить в лес или горы, становятся дикими. Именно из-за этого суеверия у многих японских котов укорочен хвост. Японцы уверены, что благодаря этому хвост не раздвоится и домашний питомец не обратится злым и мстительным духом.

Легенда 1233 года считается одной из самых ранних историй про нэкомату, в ней рассказывается о существе с телом, как у большой собаки, а глазами, как у кошки. За одну ночь этот монстр сожрал восемь человек.

Чем сильнее обижали кота при жизни, тем больше у него магической силы в обличье нэкоматы. Этот ёкай также способен обращаться в человека, особенно нэкомата предпочитает образ женщины. Несмотря на это, существует достаточно сказок, в которых они принимают облик мужчин. В легенде «Кот Мокити» главный герой узнает, что его любимый кот обращается в мальчика и покупает саке за его счет. За это он кидает в кота трубкой, а тот убегает, оставляя за собой огненные искры. После долгой погони герой оказывается в поле, где танцуют коты-оборотни всех окрасов. В этой истории также упоминается связь нэкоматы со стихией огня.

Как и кицунэ, ёкай способен заворожить и влюбить в себя, только в отличие от лисиц нэкомата не преследует цели жить человеческую жизнь, — эти демонические кошки всегда несут смерть и неудачи. В Древней Японии считали, что кошки связаны с миром мёртвых. Если кошка перепрыгнет через свежий труп, он немедленно поднимется. Говорят, они даже способны оживлять скелет и заставлять его танцевать.

У нэкоматы есть несколько родственников-ёкаев. Например, мстительные и жестокие кайбё — домашние кошки, выпившие кровь своей несправедливо убитой хозяйки. В порыве мести они убивают всех, кого встречают на своём пути. Обычные кошки-оборотни баканэко, которые стали ёкаями, потому что прожили более пятнадцати лет. Кася — огромная разъярённая кошка на пылающей колеснице, забирающая души усопших в ад.

Несмотря на зловещий образ, эти животные очень любимы японцами, существует даже своеобразный культ в японских медиа. Кошки изображаются милыми и своенравными. У них есть свой отдельный праздник 22 февраля.

Появившись благодаря религии, суевериям и народному творчеству, страшные истории о ёкаях стали отдельным жанром японского народного устного творчества — кайдан. Название дословно переводится как «рассказы о необычайном», в японском языке оно закрепилось только в XVII веке. Расцвет жанра кайдан произошёл в эпоху Эдо, тогда страшилки начали дополняться иллюстрациями и обрастать множеством новых сюжетов. Тогда же появились первые иллюстрированные энциклопедии со всевозможными монстрами и призраками. Сборники кайданов выделились в отдельный литературный жанр — кайдансю. В своих кайданах авторы обличали общественные пороки и отражали проблемы японского общества того времени.

Сейчас мы можем встретить ёкаев в современной литературе, живописи, аниме и манге, фильмах, театральных постановках и компьютерных играх. Новая волна развития и популяризации ёкаев произошла в XX веке после Второй мировой войны. Мизуки Сигэру — значимая фигура в японской литературе. Благодаря его произведениям, в которых он умело сочетал выдумки с реальной историей Японии, ёкаи стали персонажами массовой культуры. В 1950-х он создал мангу «Китаро с кладбища», которая повествовала о приключениях мальчика-ёкая Китаро. Сюжет не был оригинальным и во многом опирался на китайскую книгу «Записки об аномалиях». В ней описывалась история призрака умершей матери, которая, расплачиваясь кимоно, покупала сладости своему младенцу. Её отец заметил в торговой лавке кимоно усопшей дочери и после беседы с торговцем отправился на место захоронения. Там он услышал детский плач. Когда могилу дочери раскопали, у неё на руках плакал живой младенец. В манге Мизуки Сигэру Китару сам выбрался из могилы, после чего его увидел сосед, который взял его к себе на воспитание. Позже манга была адаптирована в аниме-сериал, по ней было снято несколько анимационных фильмов и киноработ. Главный герой этих работ, являясь частью и живого мира, и мира ёкаев, защищает людей от нечисти. Благодаря историям о мальчике-ёкае к жителям Японии вернулся интерес к фольклору и жутким сказаниям о потусторонних существах.

Следующий, уже мировой, уровень популяризации ёкаев случился в 1980-х благодаря распространению жанра японского хоррора. Многие из сюжетов в хоррор-фильмах были интерпретацией японских кайданов. Например, фильм «Дом» 1977 года: в нём появляется мстительная кошка-оборотень — кайбё. Всемирно известная студия «Гибли» создавала анимационные фильмы, вдохновляясь образами ёкаев. Например, «Мой сосед Тоторо» (1988), «Принцесса Мононоке» (1997), «Унесённые призраками» (2001), «Помпоко: Война тануки в период Хэйсэй» (1994). Фильмы студии «Гибли» привлекли внимание к японскому фольклору всего западного мира благодаря нескольким наградам премии «Оскар».

1. Трынкина Д. Японская демонология. М.: Ломоносовъ, 2021.

2. Yokai, Энциклопедия японских демонов, призраков, оборотней и монстров. Брянск: Alt Graph, 2022.

3. Foster Michael Dylan. The Book of Yokai. Mysterious Creatures of Japanese Folklore (Фостер М. Д. Книга ёкаев. Мистические существа японского фольклора). Oakland: The University of Сalifornia Press, 2015.

4. Диана Кикнадзе. Духи сикигами в японской магии оммёдо: от средневековой литературы до поп-культуры XXI в. // Оборотни и оборотничество: стратегии описания и интерпретации. Материалы международной научной конференции / Д. И. Антонов. М.: РАНХиГС, 2005. С. 109–113.

5. Маркарьян С. Б., Молодякова Э. В. Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции. М.: Наука. Гл. ред. восточ. лит., 1990.