Черные звезды

Шел охотник,

Ночью шел охотник.

В самой чаще леса,

В самом сердце,

По самым высоким,

Самым желтым травам.

Тишь такая —

Словно нету слуха

У охотника,

и у зверя,

И у птицы,

и у ящерицы.

Словно все оглохло —

Ночь и травы,

дичь и звезды, —

Вот ведь тишь какая!..

Ночь внезапно вздыбилась до дна,

Хрустнула, как ветка, тишина:

Выстрелил охотник — впереди

Что-то шевельнулось на пути,

В самой чаще леса,

В самом сердце,

В самых высоких,

Самых желтых травах…

И увидел охотник

Обезьянку

Над своим детенышем убитым.

Мать глядела круглыми глазами,

Мать хотела сказать,

Да не умела:

«Ты зачем убил его, прохожий?

Что тебе он сделал дурного?

Он бы полюбил тебя, прохожий,

Если б ты унес его в кармане

Серой куртки, сделанной из кожи

Друга моего — гиппопотама…»

И решил охотник

Сломать ружье —

Все ружья мира

И одно свое.

Задумался охотник:

С чего начать?..

Глядит, обезьянка

Словно хочет сказать:

«Вижу я — ты плачешь, прохожий,

Ты жалеешь о том, что сделал.

Не ломай ружье свое, охотник!

Ты детей защищай от смерти,

А матерей от слез о погибших,

Пока все ружья на свете

Не сломали люди о камни».

И пошел охотник чащей

К деревеньке близлежащей

И такую телеграмму

Подал девушке в окне:

«Всем на свете мамам.

Мамы!

Я спасу вас. Верьте мне!»