Черный Красавчик

Глава VI СВОБОДА

Условия жизни у сквайра Гордона были просто великолепные. Люди относились ко мне превосходно. В конюшне я разделял общество серого пони и кобылы Горчицы. Едой нас кормили прекрасной. В таком деннике, как мой, с удовольствием поселилась бы каждая лошадь. Казалось, чего еще можно желать? И все-таки мне не хватало свободы.

С самых первых шагов сознательной жизни и до четырех лет я испытал в полной мере свободу. Я привык проводить целые дни на просторном лугу среди друзей-жеребят. Какое же это было славное время! Я мог в любую минуту пуститься галопом по полю. И я бегал кругами до тех самых пор, пока меня не одолевала усталость. Тогда я возвращался к друзьям, и мы беседовали, пощипывая сладкую травку. А как было весело поваляться на мягком лугу! Теперь подобные радости для меня были в прошлом. Конечно же, я тосковал! — Меня угнетало сознание, что отныне я день за днем, месяц за месяцем, год за годом должен стоять в конюшне. Понадобится кому-нибудь ехать, и я смогу размять ноги. Нет — и нужно по-прежнему ждать. Какому-нибудь пожилому коню, который успел отработать на службе лет двадцать, подобная жизнь не только привычна, но и вполне по вкусу. Но попробуйте с этим смириться, когда вы молоды, горячи и беспричинная радость внезапно переполняет вам душу!

Вам хочется крутить головой во все стороны, прыгать, быть может, валяться, а вашу морду стягивают всякие ремешки, во рту — трензель, на глазах — шоры! Нет, нет! Я не жалуюсь. Подобное состояние взрослой лошади — в порядке вещей. Но иногда становится тяжело, и никакая воспитанность уже не в силах сдержать ваших чувств. В особенности я мучился, когда пробежка оказывалась слишком короткой. Энергия еще бурлила во мне, а меня возвращали в денник. Пока наступало время новой прогулки, я весь исходился от нетерпения. Тело переставало мне подчиняться. Я знал, что должен вести себя хорошо, но ноги не слушались. Они прыгали, бегали, и даже наш конюх Джон ничего не мог с этим поделать. Я понимал, что Джону видеть такое не слишком приятно. Другой конюх, наверное, не удержался бы и как следует меня наказал. Но Джон никогда не выходил из себя.

— Спокойно, спокойно, мой мальчик, — ласково уговаривал он. — Сейчас как следует пробежимся, и зуд в ногах у тебя пройдет.

Он садился верхом на меня. Как только мы проезжали деревню, Джон переходил на рысь, и я мог бежать так хоть несколько миль подряд, пока не уставал. Когда Джон снова ставил меня в конюшню, я пребывал в превосходном расположении духа.

— Отдыхай, отдыхай, Черный Красавчик, — говорил на прощание мне добрый конюх. — Теперь лишняя сила из тебя вышла.

Я провожал его благодарным взглядом. Он разбирался в чувствах молодого коня. К сожалению, часто бывает наоборот. Молодая горячая лошадь не знает, куда деваться от избытка энергии, а непонятливый конюх считает ее капризной. Вместо того чтобы дать вам как следует пробежаться, конюх вас бьет и пугает, а потом еще не может понять, отчего ваш характер портится день ото дня.

Какое счастье, что Джон был совсем другим! Он понимал: все мои фокусы происходят от незагруженности и расцвета сил. Когда ситуация выходила из-под моего контроля, Джон просто подыскивал для меня дело, и я успокаивался. Конечно, бывали случаи, когда он был вынужден прибегнуть к угрозам. Но мы так хорошо понимали друг друга, что Джону не приходилось пускать в ход хлыстик. Достаточно ему было чуть жестче усесться в седле или потянуть резко повод, и я брался за ум.

Замечу, что изредка мне и моим новым друзьям все-таки выпадали часы настоящей свободы. Обычно это случалось летом по воскресеньям, когда погода была хорошей. Делами в такие дни никто из хозяев не занимался. Церковь была совсем рядом с домом сквайра. Они с женой туда шли пешком. А нас, лошадей, выпускали резвиться в паддок или среди старых яблонь. Какой мягкой и сочной была там трава! Как свеж и пленителен воздух! Пара-другая часов в такой обстановке, и мы вновь начинали чувствовать себя личностями. Иногда мы пресыщались травою и вольными играми еще до того, как нас отводили в конюшню. Тогда, стоя под сенью большого каштана, мы неспешно беседовали, и это тоже было прекрасно.