Черный лебедь

ГРЕЙСТОУН-ХАУС

Со станции меня доставил легкий экипаж.

Войдя в Грейстоун-хаус, я сразу почувствовала, как меня обдало холодом. Не знаю, почему, но этого чувства я ожидала заранее. Дом был действительно выстроен из серого камня, весьма некрасив и расположен достаточно уединенно. Именно эта его обособленность сразу поразила меня.

Пейзаж бы характерен для вересковых пустошей: плоская равнина, изобилующая острыми валунами. Вид открывался на многие мили вокруг, и лишь на горизонте наблюдались признаки какого-то жилья. Похоже, что это был фермерский дом.

Филлида внимательно наблюдала за мной.

— Мы находимся не слишком далеко от Бредфорда, — сказала она. — И к тому же пробудем здесь недолго — Да, надеюсь.

— Пройди, осмотри дом.

Я прошла в холл, и чувство уныния усилилось.

Я объяснила себе это тем, что постоянно думаю о Джоэле, о том, что никогда больше не увижу его, о том, что я отказалась от своей настоящей любви, схватившись за то, что подвернулось под руку, и не уверившись окончательно в глубине моих чувств к Джоэлю.

В холле царил полумрак, поскольку окна Грейстоуна были небольшими, в свинцовых переплетах, но помещение было довольно просторным, и из него вело несколько дверей — Первым делом Люси должна обследовать собственность, — заявила Филлида, — но, дорогая Люси, не забывай о том, что это временно.

Роланд взял меня под руку.

— Дом, который мы купим, будет совсем другим, — сказал он, — Но нам показалось, что на короткий срок здесь вполне можно обосноваться.

— Обстановка, подобранная чужими людьми, всегда кажется неподходящей, — заметила Филлида. — Очевидно, в таких случаях всегда думаешь, что сам сделал бы все по-другому.

Она открыла одну из дверей, продемонстрировав то, что, по всей видимости, являлось гостиной. Здесь висели тяжелые шторы, и меня вновь поразила мрачность этого помещения. Тут был камин с полкой, на которой стояли две вазы с цветами и часы из золоченой бронзы. Обставлена комната была обычно: диван и несколько стульев. Столовая, бельевая и кухня находились по соседству друг с другом. Как только Филлида открыла дверь кухни, я увидела там Китти.

— Привет, Китти, — сказала я.

— Добрый день, миссис Фицджеральд, — ответила Китти.

— Конечно, мы должны были взять Китти с собой, — сказала Филлида, — Она сумеет позаботиться о нас, верно?

— Я сделаю все, что могу, — пробормотала Китти. — Надеюсь, вы готовы обедать?

— Совершенно верно! — воскликнула Филлида.

Она закрыла дверь и опять воскликнула:

— Ах да, пока ты здесь, я должна показать тебе.

Тут внизу есть еще одна комната. Она довольно маленькая, но вполне устраивает меня. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я сделаю ее своей. Это будет небольшой комнатой для трав.

— То есть здесь ты будешь хранить свои целебные зелья, — сказала я.

— Вот именно.

В одном из углов стоял сундук, и, заметив, что мои глаза скользнули по нему, Филлида объяснила:

— Наверху для него не нашлось места. Да и тяжелый он. В нем кое-какие книги и одежда. Я сказала, что нет нужды тащить его наверх. В конце концов, мы сюда ненадолго.

— Ты знаешь, как Филлида относится к своим травам, — сказал Роланд.

— О да. В разлуке мне не хватало этой чашечки на ночь.

— Ты совершенно явно в ней нуждаешься. Выглядишь ты хуже, чем в тот день, когда мы расставались, но здесь все скоро наладится.

— Конечно, ведь теперь она вместе с нами, — нежно улыбнулся мне Роланд.

Я подумала: разве можно обижать их? Но как же Джоэль? Разве я не разбиваю его сердце?

— Ты что-то задумчива, милая Люси, — заметила Филлида. — Мне кажется, дом тебе не слишком понравился.

— Но, как вы говорите, это только исходная точка для поисков.

— Разумеется. Так и есть. Пойдем, я покажу тебе второй этаж. Там четыре комнаты. Большая спальня предназначена для тебя и Роланда. Та, что поменьше, будет моей. Есть еще две небольшие спальни.

Мы осмотрели спальни, и я заметила небольшую винтовую лестницу, ведущую на чердак.

— Там располагается Китти, — сказала Филлида.

— А она справится со всеми делами по дому?

— Да, на то время, пока мы здесь. Как мы надеемся, ненадолго.

— Я уверен в этом, — подтвердил Роланд.

Филлида взглянула на него и улыбнулась.

— Все это так захватывающе! — сказала она.

Хотелось бы мне согласиться с ней!

Стемнело. Китти заправила лампы парафиновым маслом и зажгла их. В этом колеблющемся свете дом стал выглядеть еще более неуютно. Я ощутила желание бежать отсюда.

В столовой мы отведали жареного мяса, которое приготовила Китти. Оно было горячим, вкусно приправленным, и я немножко повеселела. Роланд озабоченно наблюдал за мной.

— Ты привыкнешь к дому, — тихо сказал он. — Помни, мы здесь ненадолго. Скоро мы что-нибудь подыщем, и тогда ты посмеешься над всем этим.

— Заниматься поисками очень любопытно, — сказала Филлида.

Китти с гордостью внесла приготовленный ею яблочный пирог.

— Печь здесь очень хорошая, — заметила она.

— Ты где угодно сотворишь чудеса, Китти, — похвалила ее Филлида. — Правда, Люси?

— О да, конечно.

Когда мы поели, я сказала, что должна наконец разложить свои вещи. Роланд заявил, что хочет заглянуть на конюшню и подобрать для нас лошадей. Он хотел посоветоваться со мной и завтра сделать окончательный выбор, Я поднялась в спальню, предназначенную для нас с Роландом. Здесь был большой шкаф от пола до потолка — весьма полезная вещь. Я попыталась утешить себя, повторяя слова Роланда и Филлиды: это ненадолго.

В то же время меня преследовало ощущение, что это навсегда.

Некоторое время я подумывала рассказать все Роланду. Я знала, что он отнесется ко мне с пониманием и состраданием. Это было бы лучше, чем подозрения в том, что я разлюбила его. Я не смогла бы вынести его ласки. Теперь я понимала, что не смогу, быть счастлива ни с кем, кроме Джоэля.

Раздался стук в дверь. Это была Филлида, как всегда, свежая и веселая.

— Ну, как дела? — спросила она.

— Все прекрасно.

Она вошла в комнату.

— Боюсь, что тебя несколько разочаровал этот дом.

— Нет, все хорошо. Только как-то одиноко.

— Чувствуешь себя отрезанной от всего мира, правда? Но нас трое. Вместе нам будет хорошо. Мы с Роландом привыкли к этому. Просто мы не могли подобрать ничего подходящего и решили хотя бы на время…

— При солнечном свете здесь будет гораздо веселей — Завтра начнем серьезные поиски. Я обожаю осматривать дома, а тем более, когда речь идет о возможной покупке. Я всегда считала это захватывающим занятием. Пожалуй, здесь холодновато, тебе не кажется?

— Да, немножко.

— Окно открыто. Закроем?

— Хорошо, — согласилась я и направилась к окну.

Меня охватил ужас. Внизу, глядя на окно, стоял человек в плаще и шапокляке.

Я тихо вскрикнула.

— Очень прохладно, — продолжала говорить Филлида. — Наверное, спальни придется протапливать.

Не слушая ее, я стояла и смотрела вниз. В это время человек приподнял шляпу, обнажив спускавшиеся треугольником на лоб волосы. Я услышала голос Филлиды:

— Что там, Люси?

Она подошла и остановилась рядом со мной.

Я повернулась к ней едва ли не с триумфом, потому что он все еще стоял там, внизу. Филлида равнодушно посмотрела в окно.

— В чем дело? — спросила она. — Что ты там рассматриваешь?

— Ты взгляни, взгляни! Он там.

— Кто? Где?

— Там, внизу. — Я повернулась к ней. — Разумеется, ты видишь…

Филлида недоверчиво посмотрела на меня, и я заметила страх в ее глазах.

— О, Господи!.. — услышала я ее шепот.

Она отошла от окна и села на кровать. Я подошла к ней.

— Ты же видела, Филлида. Теперь никто не скажет, что мне это померещилось.

Она жалобно взглянула на меня:

— Ах, Люси, Люси… не знаю, что тебе и сказать.

Я потащила ее обратно к окну.

Человек исчез.

— Ты видела его… ты можешь подтвердить…

Филлида покачала головой, избегая смотреть на меня.

— Прости, Люси, но я ничего не видела. Там никого не было.

— Этого не может быть. Ты лжешь.

— Ах, Люси, хотелось бы, чтобы это было так.

Пораженная и рассерженная, я воскликнула:

— Ты должна была видеть его! Ты видела его! Он стоял там. Он снял шляпу и раскланялся. Ты должна была видеть его волосы.

— Люси, дорогая моя Люси, там никого не было.

— Я видела его, говорю тебе, я видела его!

— Люси, дорогая, ты пережила ужасное потрясение… временами это дает о себе знать.

— Ты говоришь не правду. Зачем ты лжешь?

— Хотелось бы мне, чтобы это было ложью! Как мне хотелось бы сказать, что я видела его! Я отдала бы все за эту возможность, но я его не видела. Просто не видела. Там никого не было.

Я закрыла лицо ладонями. Она лжет, говорила я себе. Она должна была видеть. Но зачем ей лгать?

В комнату вошел Роланд.

— Что случилось? — спросил он.

— О, Роланд, это ужасно… — сказала Филлида.

— Что? О чем ты говоришь?

— Люси видела — или ей показалось, что она видела…

— Я видела, видела! — закричала я.

— Опять то же самое привидение.

— Где?

— Там, внизу. Снаружи. То же самое, что Люси видела раньше.

— Ах, Люси, моя дорогая Люси, — пробормотал Роланд.

— Я стояла рядом с нею, Роланд, там никого не было.

— Она видела его, — сказала я. — Она должна была видеть его. Она говорит не правду. Почему? Зачем?

— Я думаю, тебе лучше лечь в постель, Люси.

Филлида… — Он указал ей взглядом на дверь. Он хотел, чтобы она ушла, потому что она расстраивала меня. — Говори, Люси, — продолжал он, — Расскажи мне все по порядку. Это было… тем же самым?

Филлида остановилась в дверях.

— Пойду приготовлю напиток, — сказала она — — Это пойдет ей на пользу.

Роланд сел возле меня.

— Расскажи мне все, — успокаивающе произнес он.

— Я подошла к окну и увидела его. Я подозвала Филлиду. Она тоже подошла и встала рядом со мной.

Она сказала, что ничего не видит. Но она должна была видеть его. Он стоял там… прямо внизу.

Роланд провел рукой по моим волосам.

— Люси, — сказал он, — почему бы тебе не отправиться в постель? Ты очень устала.

— Пожалуйста, не относись ко мне как к слабоумной, Роланд, — резко бросила я.

— Вот уж этого я вовсе не хочу. Но ведь ты действительно устала.

— Мне здесь не нравится.

— Очень жаль.

— Ты все время говоришь, что это ненадолго. Мне не хотелось бы провести здесь даже одну ночь, не говоря уже о месяце.

— Послушай, Люси, ты здесь с нами. Со мной.

Я все улажу. Мы вскоре что-нибудь подыщем. Тем больше будет радости, когда мы найдем подходящее местечко.

Мне хотелось крикнуть ему: «Я не хочу никакого нового дома! Я хочу быть с Джоэлем».

— Послушай, почему бы тебе не раздеться и не нырнуть в постель? Утром ты посмотришь на все другими глазами.

— Почему Филлида сказала, что ничего не видела, хотя она наверняка видела?

— Это могло быть игрой света и тени.

— Чепуха! Он стоял внизу. Я видела этот шапокляк и его ужасные волосы — это ни с чем не спутаешь.

— Возможно, Филлида все-таки не видела. Знаешь, свет…

Разговаривать было бесполезно. Я машинально разделась и улеглась. Мне хотелось убежать от всего этого, хотелось оказаться в прошлом, в тех днях, когда еще был жив мой отец. Я ощущала неодолимое желание бежать из этого дома, которого я начинала бояться. Мне хотелось завтра же оказаться у Селесты, встретиться с Джоэлем возле Раунд-Понд и говорить с ним, говорить, пока мы не найдем какого-нибудь решения. Мне хотелось сказать ему: «Я ухожу к тебе.

Никакая другая жизнь мне не нужна».

Раздался стук в дверь. Это была Филлида. Она принесла поднос, на котором стояли две чашки с дымящимся настоем.

— По одной каждому, — сказала она. — Сегодня был тяжелый день, — Она поставила поднос. — Спокойной ночи, — и вышла.

Я спала крепко и, проснувшись, обнаружила, что нахожусь в постели одна. Оказалось, что было уже девять часов, и это изумило меня, поскольку обычно я просыпалась в семь.

Я встала и подошла к окну. Передо мной расстилалась пустошь, кое-где покрытая невысокими холмами. Я заметила также валявшиеся там-сям крупные валуны. В небольших ручейках отражалось солнце, заставляя их сверкать серебром. Во всем этом была своеобразная дикая красота.

В комнату заглянула Китти. Она спросила, не пора ли принести горячей воды, и я сказала, что пора, и умылась. Я так хорошо выспалась, что чувствовала себя неплохо. Воспоминания о случившемся вчера продолжали мучить меня, но днем все события приобретали несколько иной оттенок.

Я была уверена, что видела этого человека, но Филлида утверждала, что никого не было. Неужели это в самом деле игра моего воображения? Но я видела его совершенно отчетливо. Если Филлида не заметила его, значит, это было привидение, которое являлось ко мне, но не к другим. Зачем бы ей лгать? Вроде бы у нее нет никаких причин для этого. Когда я видела этого человека в предыдущий раз, он исчез до того, как я смогла подозвать Роланда. Интересно, оставался бы он для Роланда таким же невидимым, как для Филлиды? Тогда могло бы подтвердиться, что я действительно страдаю галлюцинациями.

Я попыталась взглянуть на это хладнокровно. Да, я пережила ужасное напряжение. На виселицу этого человека послали, в основном опираясь на мои показания. Возможно, это повредило мой рассудок?

Вчера ночью я ненавидела Филлиду. Это было несправедливо по отношению к ней, поскольку я чувствовала, что ей отчаянно хочется подтвердить, будто она видит этого мужчину. Но, конечно, она была вынуждена сказать правду.

Я не должна осуждать ее за то, что у меня проявилось небольшое — как бы это назвать? — умственное расстройство после всего пережитого.

Да, это вполне вероятно. Можно ли остаться нормальной, если твоего любимого человека убивают на твоих глазах, а потом тебя призывают опознать убийцу? Этот человек умер насильственной смертью. Говорят, что люди, умершие при таких обстоятельствах, иногда способны возвращаться в этот мир.

Ребекка считала, что мертвые могут возвращаться.

Она твердо верила в то, что наша мать пришла после смерти и попросила ее позаботиться обо мне. Ребекка часто ссылалась на это, причем всегда убежденно. Если возвращалась моя мать, почему не мог вернуться повешенный? И к кому он должен возвращаться, если не к тому, кто помог ускорить его конец?

Фергюс О'Нил был убийцей, твердила я себе. Он заслужил смерть. Он убил моего отца, а если бы остался жив, то продолжал бы убивать других людей.

Мой отец был у него не первым. Этот человек был террористом и анархистом. И неважно, что он убивал лишь по идейным соображениям.

Нужно рассуждать здраво. Если я видела его, а Филлида не видела, это привидение. И если так, то это должно несколько утешать меня, поскольку больше всего я боялась того, что мои показания привели на виселицу невиновного человека. Значит, меня посещал настоящий убийца — просто для того, чтобы отравить мне жизнь.

Примерно так же я чувствовала себя в первые дни после гибели моего отца. За последний год я почти избавилась от этого кошмара и надолго забывала о случившемся.

Неизвестно, сумею ли я теперь забыть об этом.

На время события прошлой ночи заставили меня забыть о главной проблеме: как мне жить с Роландом, постоянно стремясь душой к Джоэлю.

Я спустилась вниз. Филлида сидела в столовой.

— О, привет, Люси! — радостно воскликнула она как ни в чем не бывало. — Тебе хорошо спалось?

— Да, спасибо, — ответила я.

— Это средство никогда не подводит. Чай на травах. Его настоятельно рекомендуют в этой волшебной лавке в Лондоне. Помнишь, я обещала сводить тебя туда?

— Да. Я… я хочу извиниться за вчерашнее.

Я обвинила тебя во лжи.

— Ах! — она рассмеялась. — Забудь об этом. Ты была перенапряжена. Я прекрасно понимаю это. Со мной было бы то же самое. Такое иногда случается. Мне жаль, что пришлось сказать тебе именно то, что я сказала, но, понимаешь ли, мне не оставалось ничего другого. Вот увидишь, это временное явление. Я знала людей, с которыми такое случалось. Лучше всего не обращать на это внимания, и все само собой забудется.

Роланд отправился смотреть лошадей. Он назвал это приоритетной задачей. Мы должны иметь какие-то средства передвижения. Заодно он хочет выяснить, нет ли лошадей на продажу. А ты чем собираешься заняться?

— Я думаю немножко прогуляться.

— Ты не рассердишься, если я не пойду с тобой?

Мне нужно кое-что сделать по дому. Нельзя все сваливать на Китти. Пей кофе, а Китти сейчас сделает тебе тосты. Нам еще нужно подумать о провизии.

Ладно, не беспокойся. Сходи одна, но только недалеко. Не заблудись. Впрочем, здесь открытое место, правда? Всегда можно сориентироваться.

Она пошла на кухню, и я услышала, как она что-то говорит Китти. Вернувшись, она сказала:

— У Китти сейчас все будет готово. Она такая расторопная, просто сокровище. И, по-моему, рада оказаться здесь. Очень уж она страдала от отношения миссис Эмери. Не стоило обижать ее. В том, что я взяла Китти с собой, не было ее вины. Во всем виновата, конечно, только я. Впрочем, мне тоже доставалось.

— Не нужно принимать это слишком всерьез. Миссис Эмери совсем неплохая женщина, но за установленные правила держится крепко.

— И я, увы, нарушила их.

— Это было нетрудно сделать.

Филлида рассмеялась, и я вместе с ней, чему она была очень рада.

— Небольшая пешая прогулка принесет тебе пользу, — сказала она. — Я как раз думала о том, что если бы у нас была легкая коляска, мы могли бы ездить в Бредфорд за покупками.

— Звучит это так, будто мы собираемся здесь осесть надолго.

— О нет, Боже милосердный! Я думаю, мы пробудем здесь несколько недель. Тем не менее, где бы мы ни жили, коляска нам не помешает.

— Да, пожалуй.

— Я поговорю с Роландом. Мы обе поговорим.

В это время Китти принесла тосты и кофе.

Я вышла на свежий воздух. Это придало мне бодрости. Я стояла возле дома и думала, в какую сторону держать путь. Потом мой взгляд упал на видневшиеся вдалеке строения, и я решила пойти в том направлении.

Легкий ветерок до некоторой степени поднял мне настроение, и я энергично шла по упругой земле, думая о том, нужно ли рассказывать Роланду о своих встречах с Джоэлем. Роланд был таким добрым и понимающим. Иногда мне казалось, что будет полезно поговорить с ним; но тут же мне приходило в голову, как трудно будет сделать это.

Теперь уже можно было рассмотреть фермерский домик. Он стоял в небольшой лощине, возможно, для того, чтобы как-то укрыться от ветра, который, должно быть, свободно разгуливал на открытом пространстве.

Земля здесь была обработана. Я заметила пасшихся овец, а подойдя ближе к дому, увидела коровники.

Здесь жили наши ближайшие соседи.

«Это ненадолго», — услышала я голос Филлиды.

Где-то в глубине души мне казалось, что иметь соседей как-то спокойней, пусть даже они живут в миле от тебя.

Я подошла совсем близко к дому и ясно увидела, что он сложен из таких же серых камней, из каких был сложен наш дом. Во дворе копались в земле несколько кур. Рядом с домом был фруктовый сад. Я направилась в ту сторону, и детский голос окликнул меня:

— Привет!

Девочка сидела на качелях, прикрепленных к двум деревьям, а мальчик раскачивал ее. Им было лет по восемь-девять.

— Привет! — ответила я. — Вы здесь живете?

Они закивали, и мальчик показал на дом. Девочка, сгибая и разгибая ноги, раскачивала качели посильнее.

Некоторое время я наблюдала за ними. Потом мальчик сказал:

— А вы из Грейстоуна?

— Да. Вы, должно быть, наши ближайшие соседи.

— Верно.

Девочка притормозила ногами и остановила качели.

— Вы там недолго останетесь, — сказала она. — Все там ненадолго.

Я уже собиралась идти, когда раздался чей-то голос:

— Дейзи, вы в саду?

— Да, мама.

Появилась женщина. Поверх темно-коричневой юбки и грубой блузки был надет ситцевый фартук. Волосы были завязаны на затылке в узел, из которого выбивалось несколько прядей.

— О, — сказала она, заметив меня, и остановилась. — Вы, должно быть, из Грейстоуна.

— Да, мы только что переехали туда.

— И долго собираетесь там прожить? В Грейстоуне люди подолгу не живут.

— Да, я думаю, его сдают в краткосрочный наем.

— Ну, поскольку мы соседи, пусть даже ненадолго, заходите на стаканчик сидра.

Приглашение было сделано настолько непринужденно, что отказаться было просто неудобно. Я ответила, что с удовольствием зайду.

Женщина провела меня через сад к дому. Мы пересекли двор, в углу которого копошились цыплята, и вошли в большую кухню. Там было тепло, потому что в очаге вовсю горел огонь. Я почувствовала какой-то аппетитный запах. Я миссис Хелман, — сказала она. — Жена фермера. А на качелях наша парочка — Джим и Дейзи.

— Очень рада познакомиться с вами. Так любезно с вашей стороны пригласить меня в дом. Меня зовут миссис Фицджеральд.

— Похоже, вы не из этих мест.

— О нет.

— С юга, видать.

— Да.

— А в Грейстоуне с мужем?

— С мужем и его сестрой.

— Значит, втроем. Прислуга есть?

— Мы привезли с собой служанку.

— Это хорошо. Вокруг тут никого не найдешь.

Разве что брать в дом.

— Да. Мы живем несколько на отшибе.

Миссис Хелман подошла к бочке. Выдернув пробку, она наполнила сидром две оловянные кружки, поставила их на стол и улыбнулась мне.

— Мы здесь любим соседей, знаете ли, — объяснила она. — Мы люди прямые. И честные. Мы не любим крутить вокруг да около и стараться, чтобы красиво звучало. Мы все говорим прямо, а если кому не нравится, — так это уже их дело.

— Наверное, это лучше всего.

— Значит, вы здесь ненадолго?

— Мы присматриваем себе дом.

— Собираетесь обосноваться здесь?

— Если найдем что-то подходящее.

— В Бредфорде, думаю. Хороший город.

— Мне не терпится посмотреть его.

— А что за дом вы подыскиваете?

— Что-нибудь не слишком новое. Я люблю старые дома.

— Такого здесь полно. Я приехала сюда, когда вышла замуж, и никуда не денусь, пока меня в гробу не вынесут. Семья Хелманов давно здесь фермерством занимается. Тяжелые тут земли. Слишком много торфа. Хелман частенько говорит, что надо бы продать эти и перебраться на земли пожирней. Но для овец здесь места — лучше не придумаешь.

— Да, я знаю. Мой муж занимается шерстью.

— А, ну тогда ясно, отчего вы переезжаете сюда и все прочее. Как сидр?

— Он превосходен.

— Видите эту старую бочку? Бабка моего мужа, а до этого ее бабка делали в ней сидр. Это дает особый вкус. Мы живем на всем своем.

— Должно быть, вы очень заняты.

Она засмеялась:

— Целый день на ногах. Потому и приятно, когда зайдет кто из соседей и можно посидеть за кружкой сидра. Мой муж всю эту округу знает. А чего бы ему не знать, если он прожил здесь всю жизнь! Он знает всех, кто занимается шерстью. Фицджеральд, говорите? Я о таком не слышала, но мой Хелман должен знать его.

— В последнее время мой муж редко бывал здесь.

У него контора в Лондоне, но он считает, что должен вплотную заняться здешними делами. Вот почему мы подыскиваем себе какой-нибудь дом.

— Ну, я довольна. Грейстоун стоял пустым около года. Не люблю, когда дома стоят пустые. Так приятно, когда заходят соседи. Если чего понадобится, забегайте в любое время.

— Очень мило с вашей стороны. Увы, забегать не близко.

— Да, здесь вольные места. Мы тут не живем на голове друг у друга. Вы, видать, из Лондона. Вид у вас такой.

Она весело улыбнулась, одновременно любуясь мной и выражая легкое презрение к чужаку, непривычному к свежим ветрам открытых пространств.

Я сказала:

— Я долго жила в Лондоне, но и в провинции тоже.

— В провинции Но не в Йоркшире?

— Нет. Поблизости от Лондона. Место называется Мэйнорли.

— Мэйнорли… Что-то знакомое.

Я подумала, что мне не следовало упоминать это название. Она может припомнить. Перед моими глазами встали заголовки:

«ДЕПУТАТ ОТ МЭЙНОРЛИ ЗАСТРЕЛЕН СЕГОДНЯ ВОЗЛЕ СВОЕГО ЛОНДОНСКОГО ДОМА.»

С той минуты, когда я заметила детишек, и до последней секунды я не вспоминала о своей дилемме.

— Да, кажется, я слышала об этом месте, — продолжала миссис Хелман.

Я поспешно сказала:

— В общем, мы переедем в Йоркшир, если подыщем что-нибудь подходящее.

— Лучшего места не найдешь во всей Англии.

— Здесь, конечно, красиво, — сказала я.

Опасный момент миновал. Она забыла про Мэйнорли.

— Между прочим, — сказала она, — если вам в любой момент понадобятся свежие яйца, кто-нибудь из детишек сбегает и принесет… а то и я сама. Хелман говорит, что яйца — мое дело. Что ж, мелочь на карманные расходы они дают, а возни почти никакой.

— Я взяла бы немного с собой, — сказала я.

— Как вам будет угодно.

Миссис Хелман подошла к двери и крикнула:

— Петти!

Я услышала чей-то голос. Миссис Хелман вернулась к столу.

— Петти — наша работница. Я велю ей собрать для вас яиц. Сколько вам? Дюжину?

— Думаю, пока этого будет достаточно.

Открылась дверь, и вошла Петти — пухленькая, как и ее хозяйка, с розовыми щеками и вьющимися светлыми волосами.

— Петти, это миссис Фицджеральд, — представила меня миссис Хелман. — Они только что въехали в Грейстоун.

— Очень приятно, — сказала Петти.

— Она возьмет дюжину яиц. Подбери-ка ей коричневые, да покрупней Покажем ей, что такое настоящие деревенские яйца. Она приехала из Лондона.

— Я подберу самые крупные, миссис Хелман, — сказала Петти.

— Давай, постарайся, — поощрила ее хозяйка.

Пока мы допивали сидр, она успела рассказать мне о трудностях ведения сельского хозяйства: про засуху, про ветры и про непредсказуемость погоды в целом.

Она выразила надежду, что нам будет удобно в Грейстоуне, который не так уже далеко от Брейкена.

— Это всего лишь деревушка, но есть там несколько лавок. Примерно в миле, может, чуть больше. Хелман ходит туда два раза в неделю забирать почту. Сюда ее доставлять никто не собирается. Тут только и есть, что мы да Грейстоун. Нельзя же ожидать, что к нам потащатся, верно? Вот ему и приходится ходить самому. Почтовое отделение в Брейкене небольшое, но работают они хорошо. Думаю, вам будет уютно в Грейстоуне. Вы, конечно, расположены повыше, чем мы, так что в сильный ветер вам не позавидуешь.

Люди болтают, что там водятся привидения, но вы их не слушайте. Да и не думаю, чтобы дама из Лондона верила в такую чепуху. Мы-то это в голову не берем Но некоторые верят в любую чушь. А когда место подолгу бывает пустым… сами понимаете.

— Я и не знала, что у дома такая репутация.

— Ну, не хуже, чем у любого старинного дома, в особенности из тех, что подолгу простаивают.

— Его всегда сдавали внаем?

— С тех пор, как умер старый Харгривз. Это было лет восемь или девять назад. Он жил там со старой экономкой. Семье-то было наплевать на него. Их только денежки интересовали. А потом вдруг сын с женой приехали поухаживать за ним. Вскоре после этого он в могилу и отправился. Конечно, пошли слухи: помер старик своей смертью или ему маленько помогли?

В общем, дом достался им. Мы все думали, что они продадут его, но нет, не продали, а начали сдавать.

Люди селятся там только на время, а потом уезжают.

Открылась дверь, и вошла Петти, которая принесла яйца.

— Вот дюжина отборных, — сказала миссис Хелман.

Я уплатила указанную ею цену, и она удовлетворенно положила деньги в ящик, стоявший на полке.

Я поблагодарила ее за сидр и за гостеприимство.

Меня порадовало, что у нас оказалась столь дружелюбно настроенная соседка Я сказала:

— Вероятно, яйца понадобятся нам еще не раз. Хотя обычно домашние дела ведет сестра моего мужа. Может быть, вы пришлете еще дюжину через неделю?

Она откровенно обрадовалась.

— Либо я, либо детишки обязательно принесем.

Ее глаза засветились живее. Я понимала, что ее радует перспектива удовлетворить любопытство и посмотреть, как устроились новые соседи. Когда я встала, чтобы уходить, она сказала, что очень довольна моим посещением.

— Что мне по душе, так это хорошо жить с соседями, — заявила она. — В конце концов, других-то соседей у нас нет, верно? Нужно помогать друг другу, чем можно. А то больше положиться не на кого.

Обязательно нужно поддерживать знакомство.

Я согласилась с ней, попрощалась и, забрав яйца, отправилась в Грейстоун-хаус.

Роланд уже вернулся.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он озабоченно.

— Спасибо, гораздо лучше. Я совершила длинную прогулку, причем довольно интересную. Познакомилась с нашей ближайшей соседкой и принесла свежих яиц, а также заказала прислать еще дюжину через неделю. Я правильно поступила?

Филлида оценивающе осмотрела яйца.

— Превосходно. Они просто великолепны. Значит, с этим у нас вопрос решен.

— Нам не придется возить их из Брейкена в коляске, — сказала я.

— О какой коляске идет речь? — спросил Роланд.

Мы поделились с ним своим замыслом, и он согласился с нами.

— Меня пригласили в дом и угостили сидром, — сообщила я.

— О, Господи, — улыбнулся Роланд. — Ты быстро прогрессируешь.

— Народ здесь очень дружелюбный. Возможно, они слегка грубоваты и не любят нашего деликатного южного обхождения. Как я понимаю, они предпочитают называть вещи своими именами. Тем не менее, под грубой оболочкой…

— ..Бьется золотое сердце, — перебила меня Филлида. — Знаю, знаю. Да, с яйцами просто чудесно устраивается.

— Это семья Хелманов, — сказала я. — У них двое детей — Джим и Дейзи.

— Тебе многое удалось разведать.

— Я узнала, что еще отец и дед мистера Хелмана трудились на этой земле. Они занимаются овцеводством, так что разбираются в шерсти. Миссис Хелман говорит, что ее муж хорошо знает всех, кто связан с шерстью в Бредфорде.

— Правда? — тихо спросил Роланд.

— И ты сказала ей, что мы тоже связаны с торговлей шерстью? — поинтересовалась Филлида.

— Конечно. Не могла же я только слушать, не вставив ни единого словечка. Она сказала, что никогда не слышала фамилии Фицджеральдов.

— Наверное, ей доставил удовольствие твой визит, — сказала Филлида. — Должно быть, ей там одиноко. В таких местах всегда рады гостям.

— Да уж наверняка. Я рада, что вам понравились эти яйца.

— Теперь выслушай новости Роланда, — сказала Филлида.

— Я подобрал лошадей, — сказал он. — Их приведут во второй половине дня. Тебе, Люси, я выбрал красивую небольшую кобылу каштановой масти.

— Как чудесно! Значит, во второй половине дня?

— Я просил все сделать побыстрей. Мне хочется, чтобы вы с Филлидой порадовались новому приобретению.

— Конечно, мы будем рады! — воскликнула Филлида. — Но продолжай, Роланд.

— Есть возможность купить дом. Возле самого города. Это очень соблазнительно.

— г А он старый?

— Тебя вполне устроит. Восемнадцатый век. Говорят, он красивый и довольно просторный. Насколько я понял, у него много любопытных особенностей.

— Когда мы сможем посмотреть его?

— В нем еще живут владельцы. Они пока не выехали.

— Значит, пройдет еще много времени, прежде чем мы сумеем перебраться туда?

— Нет. Они готовы освободить дом сразу же по завершении сделки. Они куда-то выехали на несколько дней, но, как только вернутся, мы сможем посмотреть дом.

— Вот замечательно! — воскликнула Филлида. — Признаюсь, мне не терпится отправиться туда.

— Нам придется подождать их возвращения, а потом… Что ж, будем надеяться, агент ничего не преувеличивает.

— Какое у нас сегодня удачное утро! — сказала я.

— Очень удачное, — ответил Роланд. — А самое главное, что ты лучше чувствуешь себя.

— Скоро подадут ленч, — сказала Филлида. — Не сделать ли нам омлет из яиц миссис Хелман?

— Звучит заманчиво, — ответила я, — Мне нужно сходить наверх переодеть обувь.

— Не задерживайся. Я уже несу яйца на кухню.

Я поднялась в комнату, которую мы занимали с Роландом. Не нравится мне этот дом, подумала я.

Нужно объясниться с Роландом. Будет нечестным по отношению к нему, если я промолчу. Он такой добрый и внимательный и непременно заметит, что я изменилась.

Я сняла сапоги и надела туфли. В кувшине осталась вода, и я вымыла руки.

Когда я спустилась вниз, Филлида с Роландом были уже в столовой. Они разговаривали очень тихо, но с некоторой горячностью, что было необычно для них.

Я уловила обрывки сказанного Филлидой:

— С этим нужно поскорей заканчивать. Давно пора было все сделать. Это ты виноват, постоянно твердишь, что нужно подождать Когда я вошла, она тут же умолкла, как будто я захватила ее врасплох. Потом она как ни в чем не бывало продолжила свою речь:

— Я бранила Роланда Я говорила, что если бы он позаботился о лошадях пораньше, то они уже стояли бы у нас на конюшне — Она засмеялась. — Я очень рассердилась на него, и это несправедливо с моей стороны. А теперь давайте приниматься за омлет, он не любит долго ждать.

Вошла Китти с подносом. Попробовав омлет, мы все согласились, что он великолепен.

— Яйца совершенно свежие, — сказала Филлида. — Наверное, их снесли сегодня утром. Да, Люси, ты с пользой исследовала окрестности.

Прошло несколько дней. Много раз я порывалась сказать Роланду, что люблю Джоэля и по этой причине наши отношения уже не могут оставаться прежними.

Я напоминала себе о том, что считала себя влюбленной в Роланда, что сама с готовностью вступала в этот брак, надеялась на совместную счастливую жизнь. Но теперь, встретив Джоэля и поговорив с ним, я поняла, что именно потеряла и никогда не смогу вернуть.

Роланд замечал мою неуравновешенность, но относил ее на счет того, что я видела или, как он говорил, «думала, что видела». Он полагал, что у меня расстроены нервы. Так оно и было — и из-за того, что я видела, и из-за того, что я потеряла Джоэля.

Роланда нельзя было назвать страстным мужчиной.

В постели он не проявлял особых эмоций. Поскольку я была довольно невежественна в эти вопросах, подобная мысль лишь недавно пришла мне в голову. Он был мягким, добрым, внимательным человеком. Казалось, что единственной его целью было доставить мне удовольствие. Временами мне казалось, что он больше, чем кто-либо другой, понимает, как я переживаю потерю своего отца. Трудно было представить себе более нежного и заботливого мужа. Когда мы, оставшись наедине, ложились в постель, он каким-либо образом давал мне понять, что ничего не требует от меня. Он намекал, что я расстроена, что у меня сейчас не лучшее время. Вскоре мне станет легче, но пока мне нужны покой и крепкий сон.

Я была благодарна Роланду и в то же время терзалась, не зная, рассказывать ли ему обо всем. Мне приходило в голову, что я могу освободиться от него, расторгнув брак, как это сделала Белинда, а затем выйти замуж за Джоэля.

Если Белинде это удалось без особого труда, то почему это не удастся мне?

Я знала, что сказала бы на это Белинда. Она сказала бы, что нужно быть дурой, чтобы не сделать, по крайней мере, попытку. Но у нее была другая ситуация. Они давно расстались с Генри Фарреллом, а до этого постоянно находились в ссоре, в то время как от Роланда я видела лишь любовь, понимание и заботу обо мне.

Как я могла обидеть его? Но тогда… что с Джоэлем?

Если я уйду к Джоэлю, то никогда не смогу забыть Роланда; если останусь с Роландом, то буду постоянно помнить о Джоэле; в любом случае меня будет преследовать мучительное чувство раскаяния и сожаления.

Каждый день я просыпалась с этим чувством неуверенности. Нужно ли? Возможно ли? Стоит ли пойти на такое?

Поэтому я была благодарна Роланду за то, что он не трогал меня.

Теперь, когда мы обзавелись лошадьми, мне стало полегче. Иногда мы выезжали все втроем, но чаще вдвоем с Роландом. Сколько раз во время этих прогулок я была на грани того, чтобы рассказать ему все, но ни разу не решилась. Я радовалась тому, что он должен был проводить часть времени в Бредфорде, занимаясь своими делами. Мы оставались вдвоем с Филлидой.

Филлида очень хорошо относилась ко мне. Ее интересовали вопросы укрепления здоровья, и в этом предмете она считала себя авторитетом. Я сказала как-то, что ей, вероятно, недостает той самой лондонской лавки.

— Почему же? — жизнерадостно сказала она. — Я нашла такую же лавку в Бредфорде. Они растут как грибы после дождя по всей стране. Это такое благо!

Гарантирую, что я тебя вылечу, Люси, хотя это займет некоторое время.

— Вылечишь?

— Ну да, от нервозности.

Я умолкла, и она положила мне на плечо руку.

— Ты должна побольше упражняться. Я так рада, что Роланд достал лошадей. Ты выглядела такой свежей, когда вернулась с верховой прогулки. Я еще подумала: вот оно! В здоровом теле — здоровый дух.

По-моему, это сказал какой-то мудрец, и он был прав!

В то же время тебе иногда нужно принимать укрепляющие средства.

— Вы с Роландом так заботитесь обо мне.

— Разумеется. У нас есть основания для этого.

— Случайная встреча на пароме… и все остальное.

Странно устроена жизнь, правда?

— Странно… и удивительно. Я считаю, что мы сами формируем свою жизнь.

— О, так ты думаешь, что Судьбе надо немножко помогать?

Филлида запрокинула голову и захохотала. У нее был очень заразительный смех.

— А почему бы и нет? Кто тебе поможет, если ты сам себе не поможешь? Ты довольна тем, что сегодня мы отправляемся смотреть этот дом?

— О да, это интересно.

— Не вижу взрыва энтузиазма.

— Знаешь, Филлида, я не уверена… Мне кажется, что мы так далеко…

— Чепуха. Как только мы устроимся, ты сможешь ездить в Мэйнорли и в Лондон. Не забывай, что у Роланда там есть дела.

— Да, конечно.

— Так что выше голову! Думаю, ленч мы устроим пораньше. Потом поедем и осмотрим этот чудесный дом. Роланд скоро вернется. Послушай-ка… похоже, это он едет.

Действительно, это был Роланд. Войдя, он тут же устремил на меня озабоченный взгляд.

— Тебе, наверное, не терпится осмотреть дом, Люси? — спросил он едва ли не умоляющим тоном.

— Да, конечно, — солгала я.

После ленча мы двинулись в направлении города и проехали через деревушку Брейкен, состоявшую, по-моему, из одной длинной улицы с постоялым двором и церковью. Я заметила лавку, где продавали самые разнообразные товары. Тут же виднелась вывеска почтового отделения. Я припомнила, что миссис Хелман говорила мне о получении писем.

Мне пока не от кого было получать письма.

Я никому не давала своего адреса. Нужно написать Седеете и Ребекке, а может быть, и Белинде. Будет; приятно получить от них весточку и почувствовать себя менее одинокой.

Следуя указаниям, мы отыскали нужный дом. Он находился в стороне от большой дороги в красивой местности. Мы проехали по дорожке, и, когда приблизились к самому дому, навстречу вышел конюх, чтобы принять лошадей.

Из дому вышли мужчина и женщина, очевидно, поджидавшие нас.

— Вы, конечно, мистер, миссис и мисс Фицджеральд, — сказал мужчина. — Заходите. Мы рады, что вы решили осмотреть наш дом.

— Он очарователен, — сказала Филлида. — А какой чудесный сад! Мне нравится этот архитектурный стиль.

— Мне всегда казалось, что с точки зрения архитектуры это было лучшее время для нашей страны, — заметил мужчина. — Кстати, меня зовут Джордж Гленнинг, а это моя жена.

Мы обменялись рукопожатиями, а затем поднялись по каменным ступеням к входной двери с веерообразным окошком и с полированным бронзовым дверным молотком. В конце холла виднелась лестница, красивой дугой взмывавшая вверх.

— Основные помещения — на втором этаже, — сказала миссис Гленнинг. — Здесь довольно красивая гостиная. Пожалуй, ее даже можно назвать бальным залом, правда, Джордж?

Он ответил:

— Что ж, иногда мы использовали ее в этом качестве. Но пусть наши гости решают сами. Наверное, мы начнем с первого этажа?

Мы прошлись по помещениям. Я думала про себя, что не смогу жить здесь. Нужно бежать отсюда. Конечно, это очаровательный дом, конечно, Роланду хочется иметь свой очаг. Мне придется как-то объясняться..

Мы вошли в гостиную. Она была действительно великолепна, но я не могла сосредоточиться на ней.

Миссис Гленнинг выжидательно посматривала на меня. Филлида бурно выражала свой восторг, восхищаясь всем в этом доме.

— Мисс Фицджеральд, — начала миссис Гленнинг, — что вы об этом думаете?

Я попыталась собраться, проявить хоть какой-то интерес к дому. Филлида тут же произнесла успокаивающим голосом:

— Моя невестка в последнее время неважно себя чувствует. — Она посмотрела на миссис Гленнинг так, будто пыталась ей что-то внушить. — На самом деле она в восторге от всего этого, правда, Люси? — Она обращалась ко мне как бы с упреком и одновременно снисходительно, словно разговаривала с ребенком.

— Да, да, — быстро ответила я. — Дом просто очарователен.

— Вам нравится это окно? — спросила миссис Гленнинг. — Весьма типичное для этого периода, правда, Джордж? Когда мы въезжали, Джордж внимательно изучил все детали. Он был пленен этим домом.

— Как и большинство людей, видевших его, — заметил Роланд.

Филлида покровительственно обняла меня:

— Правда, здесь чудесно, Люси?

И так далее… по всем помещениям дома. Конечно, это был прекрасный дом, и я подумала, что, если бы мы осматривали его с Джоэлем, я и в самом деле была бы в восторге.

Мы добрались до детской — двух светлых просторных комнат на самом верху. На окнах здесь были решетки.

— Их установили для безопасности детей, — пояснила миссис Гленнинг. — Но их легко можно снять.

— О нет! Они могут оказаться очень полезными, — быстро вмешалась Филлида.

— Вы хотите сказать, когда появятся дети? — лукаво спросила миссис Гленнинг.

— Ну да, я думала об этом, — ответила Филлида слегка смущенно.

Когда мы осмотрели весь дом, нас пригласили в гостиную на чай.

— Как мило! — сказала Филлида — Я влюбилась в этот дом. Надеюсь, он станет нашим.

Роланд обеспокоенно поглядывал на меня.

— Мне… я думаю, что мы должны обсудить это вместе, — сказал он.

Супруги Гленнинг бросали на меня любопытные взгляды.

— Это естественно, — сказал мистер Гленнинг. — Такие решения нельзя принимать поспешно. Однако завтра еще кое-кто приедет осмотреть наш дом, так что помните: если вы решитесь на покупку, вам следует связаться с нами немедленно.

— Этот дом не из тех, которые будут долго поджидать покупателя, — заметила Филлида. Она взглянула на меня чуть ли не с мольбой. — Ведь он действительно нравится тебе, Люси?

— Мне кажется, что это очень красивый дом, — сказала я.

— Ну и прекрасно.

Она перевела выжидающий взгляд на Роланда.

— Нам с Люси нужно кое-что обсудить, — сказал он.

Филлида вздохнула и приняла разочарованный, но покорный вид. Она, конечно, предпочла бы, чтобы Роланд принял решение немедленно.

— Если вы захотите взглянуть снова… — начала миссис Гленнинг.

— Для меня в этом нет никакой необходимости, — сказала Филлида. — Для тебя, Роланд, тоже. Он нравится тебе, правда? Это же очевидно. Именно такой мы давно искали. Причем этот дом очень удачно расположен возле самого города, и поблизости есть станция, где можно сесть на лондонский поезд.

— Он отвечает всем нашим требованиям, — сказал Роланд и внимательно посмотрел на меня, но я промолчала.

Выпив чай, Мы приготовились выезжать. Я находилась в холле с Роландом, а Филлида решила зайти на кухню и еще раз осмотреть что-то.

Роланд обсуждал с мистером Гленнингом дверь в стиле Роберта Адама, а я отошла, немножко в сторону.

Внезапно я услышала, как Филлида сказала:

— Думаю, это почти решено. Моему брату и мне дом нравится. Его жена… она не совсем здорова. Мы понимаем, что нужно соблюдать осторожность.

Последовала пауза, потом шепот. Затем миссис Гленнинг сказала:

— Ах, бедняжка, я искренне надеюсь, что она поправится.

— Мы делаем вид, что она здорова, — сказала Филлида. — Я уверена, что ей необходима постоянная забота.

Они вышли из кухни и, улыбаясь, присоединились к нам.

Мне показалось, что миссис Гленнинг странно поглядывает на меня, словно жалеет. Мы распрощались, и Роланд пообещал им вскоре сообщить о нашем решении.

Когда мы добрались до Грейстоун-хауса, он показался мне еще более угрюмым, чем всегда, — видимо, по контрасту с тем домом, который мы только что осматривали.

— Какая разница! — воскликнула Филлида. — Надеюсь, что мы здесь долго не задержимся. Тот дом показался мне просто великолепным. Именно то, чего мы хотели. Что тебе в нем не понравилось, Люси?

— Я… мне он тоже показался прекрасным, — сказала я, — Просто я вообще неуверенно себя здесь чувствую.

— Все еще тоскуешь по Лондону и Мэйнорли? Это вполне понятно, правда, Роланд? Ты ведь всегда жила там, и естественно, что тут ты чувствуешь себя немного чужой. Но это пройдет. Когда ты поправишься, то поймешь, какие здесь чудесные места.

— Филлида, я не больна, — твердо сказала я.

— О нет, конечно же, нет. Ты просто слегка расстроена. Вскоре ты обретешь прежнее здоровье, и тебе здесь очень понравится. Мы с Роландом позаботимся о тебе.

Я слабо улыбнулась ей. Конечно, это было неблагодарно с моей стороны, но я почувствовала раздражение.

В этот вечер я решилась поговорить с Роландом.

Мы были в комнате вдвоем. Филлида принесла нам традиционный напиток и пожелала спокойной ночи.

Когда она вышла, меня неожиданно прорвало:

— Роланд, я должна поговорить с тобой. Мне нужно объясниться.

— Да? Расскажи мне, в чем дело. Я знаю, тебя что-то тревожит. И дело не только в этом…

Он заколебался, так как знал, что я терпеть не могу, когда мне напоминают об этом привидении.

— Дело в Джоэле Гринхэме.

Роланд изумленно взглянул на меня, и я быстро продолжила:

— Мы с Джоэлем были помолвлены. Неофициально, но между нами существовала договоренность. Потом он уехал, и пришло сообщение о его гибели. Ты понимаешь, именно поэтому все казалось мне безнадежным. Сначала погиб отец, а потом — Джоэль. Мне не следовало делать этого, Роланд. Мне не следовало выходить за тебя замуж.

— Люси!

— Подожди! Выслушай меня до конца. Видишь ли, Роланд, я люблю Джоэля. Я всегда любила его, с самого детства. Мы не поженились только потому, что я была слишком молода. Но после его возвращения мы собирались объявить о нашей помолвке.

— И теперь он вернулся, — печально сказал Роланд. — Мне кажется, я понимаю тебя. Ты была убеждена в том, что никогда больше не увидишь его, и чувствовала себя несчастной. Мы тебе понравились, понравилась Филлида… и я. Мы так хорошо ладили.

Мы были счастливы вместе, разве не так?

Я кивнула.

— И если бы он не вернулся, тебе с каждым днем становилось бы все лучше со мной, — закончил он.

Наверное, это было правдой, ведь я уже начинала привыкать. Я рисовала себе картины счастливой жизни с Роландом. Я думала, что мы обзаведемся детьми и это очень сблизит нас. Филлида стала мне доброй подругой.

— Возможно, — сказала я. — Но он вернулся.

— Ты видела его?

— Да. Когда была в Лондоне.

— И он говорил с тобой… о нас?

— Да.

— Чего Он хочет?

Я не отвечала, и Роланд продолжал:

— Я знаю, чего он хочет. Он хочет, чтобы ты оставила меня и ушла к нему.

Наступило молчание. Я грустно смотрела на него, сознавая, что никогда не смогу быть счастлива, как бы ни сложились мои дела.

— А ты?

— Я… мне… — Я замялась.

Роланд принужденно улыбнулся:

— Чего хочешь ты, Люси? Не бойся, скажи мне.

Я не решалась ответить.

— Я очень люблю тебя, — сказал он.

— Да, я знаю.

— Я не представляю жизни без тебя.

— Ты всегда был очень добр ко мне. Я никогда не забуду этого.

— Но ты любишь его.

— Ты очень милый, Роланд… и мне не хочется оскорблять твои чувства.

— То время, что мы прожили вместе, — самое счастливое в моей жизни. Не знаю, смогу ли я отпустить тебя. Но тебе нужно именно это. Именно об этом ты просишь меня.

Некоторое время мы молчали, а потом он сказал:

— Я понимал, что что-то происходит. С тех пор как ты вернулась из Лондона, а впрочем, и до этого, я чувствовал: что-то не в порядке.

Он встал, подошел к окну и стал смотреть в него.

Наверное, ему было невыносимо видеть меня.

Я подошла и встала рядом с ним. Я глядела вниз, почти ожидая, что появится страшная фигура. Но там не было никого… лишь вересковая пустошь. Поднялся ветер, и послышались звуки, похожие на стон. Роланд повернулся и схватил меня за руку:

— Люси, прошу тебя, не принимай поспешных решений.

— Поспешных? — повторила я.

— Подожди немножко, подумай-Обещай мне не предпринимать ничего, не предупредив меня. Уж этого-то я, по крайней мере, заслуживаю?

— Ах, Роланд, ты заслуживаешь большего, гораздо большего. Хотелось бы мне…

— Тебе хотелось бы, чтобы все получилось по-иному.

О, мне тоже, Люси. Мне тоже. Мне кажется, ты могла бы быть счастлива со мной. Ты не можешь просто уйти и бросить меня.

— Конечно, нет, Роланд, — сказала я. — Я всегда буду помнить тебя, что бы ни случилось.

— Возможно, это еще хуже для тебя, Люси. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Более всего я желаю этого.

Но ты должна быть уверена в том, что принимаешь правильное решение.

— Значит, если ты будешь уверен, что это мне во благо, то ты отпустишь меня?

— Не знаю. Я сейчас плохо соображаю. Для меня это сильный удар. Здесь, конечно, нет твоей вины. Так уж сложились обстоятельства. Мне нужно время, чтобы подумать. Вот именно, Люси, нам обоим нужно время. Давай подумаем об этом, поговорим. Не знаю, смогу ли я отпустить тебя. Я понимаю, что это было бы достойным и благородным поступком, поскольку ты хочешь этого. Но я не уверен, хватит ли у меня на это сил. Наверное, если я буду уверен, что это хорошо для тебя, я соглашусь. Но я пока не уверен, Люси, совсем не уверен.

— Понимаю, понимаю.

— И ты, Люси, наверное, до конца не уверена.

Он нежно охватил мое лицо ладонями и поцеловал меня в лоб.

— Давай подумаем об этом, — сказал он. — Давай не будем принимать поспешных решений.

Я кивнула.

— Ах, Роланд! — воскликнула я. — Как я рада, что открылась тебе!

— Да, я тоже, — ответил он. — Даже в таких вопросах всегда лучше знать правду.

Наутро Роланд уехал до того, как я встала. Выговорившись накануне, я ощущала облегчение. Он сам сказал, что лучше знать правду. Интересно, что он собирался делать? Он был очень бескорыстным человеком и, думаю, искренне говорил, что отпустит меня, если будет уверен в целесообразности этого. Он даст мне развод, как Генри Фаррелл — Белинде, и тогда Я буду свободна и смогу выйти замуж за Джоэля.

Мысль об этом не наполняла меня безмятежной радостью, ибо уход к Джоэлю означал тяжелый удар для Роланда. Я очень привыкла к нему, а он любил меня. Наверное, в свое время он найдет кого-нибудь, женится и обзаведется детьми. Из Филлиды получится великолепная тетушка. Возможно, она и сама выйдет замуж. Я вдруг удивилась, почему она до сих пор не замужем. У нее были приятные черты лица, а живость натуры делала ее особенно привлекательной; она всегда была изящной и элегантной. Другой я ее не видела.

Она была года на два моложе Роланда, то есть еще. достаточно молода.

Я спустилась к завтраку. Филлида взглянула на меня с некоторой озабоченностью:

— Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке, спасибо. А ты?

— Прекрасно, — ответила она. — Роланд утром выглядел не особенно хорошо. Пришлось сварить для него овсянку. Он не хотел есть, но я заставила его.

Если бы я не знала, что мой брат здоров как бык, я бы решила, что он заболел. Он сказал, что плохо спал.

— А он не говорил, когда вернется?

— Нет, он сам не знал этого. Но день у него будет трудный. В последние месяцы он подзапустил дела.

После ленча я отправилась верхом в деревушку Брейкен. Я вновь заметила заведение, объединявшее лавку и почтовое отделение, и напомнила себе о том, что должна написать Ребекке. Оказавшись с нею с глазу на глаз, я рассказала бы ей очень многое, но писать об этом было нелегко. Как мне хотелось, чтобы она была рядом и могла мне что-то посоветовать!

Вернулась я во второй половине дня. Филлида что-то читала в гостиной. Она поинтересовалась, как удалась прогулка.

— Неплохо, — сказала я. — Я съездила в Брейкен и видела почту, о которой рассказывала мне миссис Хелман. Нам нужно самим забирать свои письма.

— Но ведь наш адрес никто не знает?

— Нет. А следовало бы знать. Я собираюсь написать Селесте и своей сестре. Но пока я это отложила.

— Времени у нас достаточно. Так ты подумала о покупке этого дома?

Про дом я совершенно забыла. Разве меня могли интересовать какие-то приобретения, когда решался гораздо более важный вопрос? Наверное, то же можно было отнести и к Роланду.

— Нам нужно поскорее принять решение, — сказала Филлида. — Судя по всему, там есть и другие претенденты.

— Хозяева могли это сказать, чтобы поторопить нас, — заметила я. , — Может быть. Но дом прекрасен. Я в него влюбилась.

Я сказала, что мне нужно переодеться, и поднялась к себе.

Переодевшись, я уселась писать письмо Ребекке.

«Дорогая Ребекка!

Я ужасно несчастна. Как бы мне хотелось повидаться с тобой и рассказать обо всем! Джоэль вернулся. Мне не следовало выходить за Роланда. Джоэль хочет, чтобы я оставила Роланда и ушла к нему.

Я тоже хочу этого, Ребекка. Я поняла, что мне не нужен никто, кроме Джоэля. Но что же мне делать?

Я замужем за Роландом. Получается, что я воспользовалась им, когда мне нужна была опора… и это, в общем-то, правда. В то время это казалось мне правильным решением. Он очень добр ко мне. Я рассказала ему о Джоэле. Он опечалился, но собирается поступить так, как посчитает лучше для меня. Не знаю, значит ли это, что он отпустит меня. Ему нужно время подумать. Но, предположим, он меня отпустит и даст мне развод. Это единственный выход.

Наверное, разведенная женщина — не самая подходящая жена для растущего политика. Что мне делать, Ребекка? Похоже, как бы ни сложились дела, все к худшему…»

Я порвала письмо.

Нельзя было писать так бессвязно. Если бы только я могла поговорить с ней! А что если съездить в Корнуолл? Я объясню Роланду, как мы всегда были близки с сестрой, как она помогала мне выбраться из трудностей.

Мысли кружили и кружили у меня в голове. Нет, нужно все-таки написать ей.

«Дорогая Ребекка!

Я живу по вышеупомянутому адресу. Это дом, который мы сняли здесь на время. Роланд собирается что-нибудь купить по соседству. Мне так много нужно рассказать тебе. Как я хочу поговорить с тобой!

Возможно, я сумею выбраться к тебе. Это будет скоро.

У Белинды тоже были небольшие затруднения, но ее дела улаживаются. При встрече я расскажу тебе об этом. Может быть, к тому времени у нее уже все окончательно утрясется.

Дорогая Ребекка, я обязательно должна увидеть тебя. Трудно объяснить все это в письме. Скоро я надеюсь появиться в Хай-Торе. Ты говорила, что я могу приезжать в любое время.

Так что жди меня. Мне нужно поговорить с тобой.

С любовью к Патрику, к детишкам и к тебе, дорогая сестра,

Люси.»

Я перечитала написанное. Странное это было письмо. Звучало оно довольно загадочно, но Ребекка должна была понять, что со мной творится что-то неладное.

Нужно было сказать Роланду, что я хочу как можно быстрее уехать. Ребекка уравновешенная и разумная женщина. Более того, она всегда близко к сердцу принимает мои заботы. Я должна отправиться к ней.

Я заклеила письмо и положила его в ящик стола.

Завтра я поеду в Брейкен и отправлю его.

Роланд вернулся перед самым ужином, и я не смогла начать разговор, пока мы не оказались в спальне.

Выглядел он бледным и очень несчастным и печально взглянул на меня, когда я сказала:

— Роланд, я хочу съездить к Ребекке..

— В Корнуолл! — воскликнул он.

— Да. Ты знаешь, как мы с ней близки, ведь мы сестры. Я хочу поговорить с ней.

Он кивнул.

— Ты должен понять меня, — продолжала я. — Я чувствую, что, если поговорю с ней, получу ее сочувствие, понимание, это во многом поможет мне.

— А со мной ты не можешь поговорить? Разве мы не способны сами разобраться в своих делах?

— Мы стали излишне… эмоциональны. Я чувствую себя несчастной. Мне не хочется обижать тебя, но я не могу причинять боль и Джоэлю. Ребекка всегда понимает меня и умеет здраво рассуждать.

— Если ты уедешь, то никогда не вернешься, — сказал он. — Подожди немного, Люси. Не принимай поспешных решений.

Раздался стук в дверь. На пороге, сияя улыбкой, появилась Филлида с подносом.

— Это даст вам возможность хорошенько выспаться, — сказала она. — Кажется, тебе это особенно нужно, Роланд.

Она поставила поднос на стол, и в это время я услышала какой-то звук, как будто кто-то прохаживался под окном. Я подошла к окну, посмотрела вниз и вскрикнула от ужаса. Этот человек был там. Он снял шляпу и поднял ко мне лицо, улыбаясь своей зловещей улыбкой.

Я вновь вскрикнула, и рядом со мной оказался Роланд. С другой стороны подбежала Филлида. Мужчина внизу стоял со шляпой в руке, демонстрируя свою прическу, затем опять отвесил дурашливый поклон.

Я следила за ним, охваченная знакомым чувством ужаса.

Роланд обнял меня. Я воскликнула:

— Вот он! Там, внизу! Вы видите его. Теперь вы оба его видите…

Роланд сокрушенно покачал головой.

— Дорогая Люси, — сказала Филлида, — там никого нет.

— Что?! — закричала , я. — Глядите! Глядите! Как вы можете говорить?..

Роланд силой оттащил меня от окна. Он прижал мою голову к груди. Я вырвалась из его рук.

— Я спущусь вниз и встречусь с ним, — сказала я.

— Люси, Люси, — пытался успокоить меня Роланд, — внизу никого нет.

— Я спущусь и посмотрю. Трудно поверить, что вы не видели его. Я-то его видела. И вы тоже должны были видеть.

— О, дорогая, — сказала Филлида и посмотрела на Роланда. — Что мы будем делать с ней?

Я почувствовала вспышку гнева.

— Внизу кто-то есть. И я собираюсь посмотреть на это своими глазами, — сказала я.

— Там никого нет.

Роланд вновь подвел меня к окну. Эта фигура исчезла.

— Кто это был? — воскликнула я.

— Никто, Люси. Это существует лишь в твоем сознании.

— Но я вовсе о нем не думала.

— Однако о твоем сознании он существовал! — воскликнула Филлида. — В этом нет ничего необычного.

У людей бывают галлюцинации. Ты пережила ужасное потрясение.

Я отмахнулась от нее. Все это я уже слышала.

— Вы видели его, — настаивала я. — Я сама все ясно видела. Вы должны были видеть. Вы оба смотрели прямо на него.

— Там никого не было, — твердо повторила Филлида. — Если бы там хоть что-то было, мы бы это увидели. Поверь нам, Люси.

Я беспомощно уселась на кровать. Роланд сел возле и, приобняв меня, начал ласково гладить мои волосы.

— Я думаю, лучшая вещь — это хороший ночной сон, — сказал он.

— Вот именно, — подхватила Филлида. — Ну-ка, пейте, пока не остыло.

Мы послушно выпили.

— Вам обоим нужно хорошенько выспаться, — сказала Филлида. — После этого вам станет гораздо лучше, — Она положила руку мне на плечо. — Не тревожься, Люси. Такое иногда случается. Главное — постараться позабыть об этом. У нас будет множество радостных забот, когда мы въедем в новый дом. Тогда тебе станет легче. Именно в этом ты нуждаешься.

Сейчас ты продолжаешь переживать. Ничего необычного в этом нет. Такое случается с людьми после потрясений. Порой требуется много времени, чтобы прийти в себя. Теперь я вас оставлю. Спокойной ночи.

Она поцеловала меня и Роланда.

— Увидимся утром.

Когда она вышла, Роланд сказал:

— Давай сегодня больше не будем разговаривать.

Ложись в постель и спи. Филлида права: сон — отличное лекарство. Утром тебе станет лучше.

Спать? Отдыхать? Настой Филлиды не подействовал на меня. Я пролежала всю ночь без сна. Что все это значило? Почему меня преследовал этот человек?

Роланд и Филлида не видели его. Если бы это был реально существующий человек, они заметили бы его.

Значит, это привидение… привидение Фергюса О'Нила, человека, которого я послала на виселицу.

Только на рассвете я уснула.

Разбудил меня стук колес. Взглянув на часы, я удивилась. Было уже почти десять. Роланд уехал, и Филлида, видимо, велела Китти не беспокоить меня.

Интересно, кто там был внизу? Я подошла к окну.

Теперь я не могла подходить к нему без содрогания, предчувствуя, что могу увидеть нечто ужасное.

Внизу стояла повозка, которой управляла миссис Хелман. С ней была маленькая Дейзи. Я услышала пронзительный голос миссис Хелман:

— Доброе утро, мисс Фицджеральд. Ваша невестка на той неделе наказывала привезти яиц.

Филлида, как обычно, очаровательная и грациозная, вышла ей навстречу.

— Как мило с вашей стороны! Яйца были просто превосходные. Конечно, мы возьмем еще. А молодая миссис Фицджеральд здесь?

— Она спит. Ей нездоровится.

— Ах, бедняжка! Надеюсь, ничего серьезного?

— Знаете, мы с братом обеспокоены ее состоянием.

Да, всерьез обеспокоены.

— О, Господи!

— Видите ли, у нее… некоторые странности, — сказала Филлида.

— Неужели?

— Она что-то видит. Какие-то видения. Это тревожный симптом, но мы надеемся, что она поправится.

Мне стало дурно. Как она смела рассказывать об этом женщине, с которой была совершенно незнакома!

Миссис Хелман подошла поближе к Филлиде.

— Ну, я-то сказала бы, что она милая нормальная молодая женщина, ничуть не хуже других.

— Это бывает лишь временами, — сказала Филлида.

— Маленько… — миссис Хелман покрутила пальцем, возле виска.

— Ни хотите ли зайти? — спросила Филлида.

— А что ж, буду рада. Дейзи, пойдем. Я как раз собиралась в Брейкен, — говорила миссис Хелман, поднимаясь на крыльцо. — Завезу, думаю, им яйца по пути.

Я уселась на кровати. Значит, вот что они думают обо мне! К тому же Филлида рассказывала об этом миссис Хелман так, будто предупреждала ее. Я ужаснулась.

Следует быть разумной, подумала я. Вчера я вела себя как истеричка. Я видела этого мужчину так отчетливо, а они стояли рядом со мной и не видели…

Я оставалась в своей комнате все утро.

В полдень ко мне зашла Филлида. Она нежно улыбнулась мне.

— Вот и правильно, — сказала она. — Мы с Роландом согласны в том, что тебе нужен отдых. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, лучше.

— Это хорошо. Я пришлю Китти, и она принесет легкий ленч. Тебя это устраивает?

— Спасибо. Потом, наверное, я встану.

— А почему бы и нет, если чувствуешь себя в состоянии? Китти может принести горячей воды.

— Да, я умоюсь, а потом поем.

— Вот и прекрасно. Спокойно поешь в комнате, а потом, если захочешь, можно будет совершить небольшую прогулку.

— Спасибо, Филлида, — сказала я.

— Для нас удовольствие заботиться о тебе. Мы приведем тебя в порядок.

Она стояла, улыбаясь мне, а я думала. «Как ты могла сказать такое обо мне совершенно незнакомому человеку?» Но что, собственно, она сказала? Ничего, кроме правды. Так, во всяком случае, она сама считала. И, значит, у меня действительно были галлюцинации…

— Не желаешь ли ты омлета? У нас появились свежие яйца. Их завезла утром миссис Хелман. Жаль, что ты спала. Она про тебя спрашивала. Ну и болтушка! Наверное, на ферме ей не с кем поговорить.

— Я слышала, как она приехала, — сказала я.

— Да? Значит, ты не спала? Ладно, пойду все улажу. Сначала — горячая вода. Китти тут же принесет ее.

Ласково улыбнувшись мне, она вышла.

Я была рада оказаться в одиночестве. Мне не хотелось разговаривать с Филлидой. Я могла случайно упомянуть о том, что слышала слова, сказанные ею миссис Хелман.

Мне отчаянно хотелось увидеть Ребекку. Я ощущала желание прямо сейчас отправиться в Бредфорд и сесть на лондонский поезд. Можно было бы переночевать у Селесты, а потом уехать в Корнуолл.

Но могу ли я поступить так мелодраматически?

Вечером у меня состоится разговор с Роландом.

Я скажу ему, что приняла решение съездить к Ребекке.

Он поймет меня. Он всегда понимал меня.

Потом я вспомнила про письмо, которое написала Ребекке. Я открыла ящик стола. Вот оно. По крайней мере, можно отослать письмо. Я сегодня же поеду в Брейкен, в это маленькое почтовое отделение. Теперь, когда я решилась на какое-то действие, мне стало легче. Китти принесла горячую воду. Я умылась, и вскоре был подан омлет. К своему изумлению, я не потеряла аппетита и поела с удовольствием.

Надев платье для верховой езды, я спустилась вниз.

Филлида находилась в своей комнате для трав. Она вышла оттуда, удивленно глядя на мой наряд.

— Ты себя достаточно хорошо чувствуешь? — озабоченно спросила она.

— Да. Я думаю, это мне даже полезно.

— Тогда не заезжай слишком далеко.

Я кивнула, сделав вид, что согласна с ней. С порога она помахала мне на прощание.

Откуда у меня эти видения? То, что другие стоят совсем рядом со мной и ничего не видят, тревожило меня.

Я тосковала по Джоэлю. Может быть, мне поехать к нему? Нет, этого нельзя делать. Он уговорит меня остаться, а я не могу ранить этим Роланда. Для начала необходимо повидаться с Ребеккой. Мне нужна моя сестра с ее здравым смыслом. Я ощупала письмо в кармане и задумалась, долго ли оно будет идти до нее.

Впрочем, не обязательно дожидаться ответа. Достаточно мне появиться в Хай-Торе, и меня примут там как родную. Если бы Ребекка была сейчас рядом со мной!

Все-таки, решившись предпринять какое-то действие, я чувствовала себя лучше. Вечером я поговорю с Роландом и скажу, что уезжаю завтра, потому что должна встретиться с Ребеккой.

Въехав в Брейкен, я направилась прямо к почтовому отделению, привязала лошадь и вошла туда.

Внутри это была обыкновенная деревенская лавка.

Тут продавалось все, что может понадобиться в хозяйстве. Лавка предназначалась для небольшой деревушки, но выбор здесь был широкий. Кексы, бисквиты, сахар, чай — весь ассортимент бакалеи; кроме того, одежда, сапоги, башмаки, фрукты, микстура от кашля и прочие лекарства. В уголке лавки приютилось почтовое отделение.

Худая женщина средних лет сидела за проволочной сеткой с окошечком внизу. Я купила марку для письма. В лавке было пусто, и женщине, очевидно, захотелось выяснить, кто я, и поболтать со мной. Она, конечно, знала всех живущих в округе, а меня видела впервые.

Она сообщила, что сегодня неплохой денек, и поинтересовалась, издалека ли я.

— Из Грейстоун-хауса, — ответила я. — Вы знаете это место?

— Уж конечно, — с готовностью откликнулась она.

Я не совсем поняла, что она имеет в виду, но вскоре выяснилось, что она знает не только дом, но и то, что там сейчас живут новые люди, которые собираются купить в округе собственный дом.

Я тут же подумала о миссис Хелман, которая, получив информацию, поспешила поделиться ею со всеми встречными. В такой глуши, где события были редкостью, новые люди должны были вызывать большой интерес.

— Хорошо, Что вы зашли сегодня, — сказала почтовая дама. — Вы миссис Фицджеральд или мисс?

— Миссис Фицджеральд.

— Что ж, я как раз собиралась послать вам весточку. Мы ведь не занимаемся доставкой. Те, кто живут далеко, сами заходят сюда и забирают письма.

— Да, соседка говорила мне об этом. А разве есть что-нибудь для меня?

— Сегодня должна была заехать миссис Хелман с фермы Хелманов. Я собиралась передать с ней, но ее что-то не видать сегодня.

— Что там? — встревоженно спросила я.

— Минутку, — Она открыла ящик. — Вот оно. Пришло вчера. Письмо для вас.

— О, благодарю вас. — Я бросила взгляд на конверт и сразу узнала почерк Белинды. — Мне… я так рада.

— Заходите раз-другой в неделю. Мы будем хранить вашу почту. А вообще, вам нужно присвоить номер. Его называют «ящик». Ящик двадцать два будет ваш. Пусть пишут на адрес: ящик двадцать два, почтовое отделение Брейкен, около Бредфорда. Понятно?

И тогда приходите в любое время и забирайте.

— Я так рада, что зашла сегодня.

Она улыбнулась. Мне не терпелось прочитать письмо Белинды, но она продолжала болтать:

— Видите, здесь стоит адрес: миссис Фицджеральд, Грейстоун-хаус, Брейкен, Бредфорд. Ну, в общем-то, все нормально, потому что мы знаем, кто вы такая.

Я-то знаю, что вы приехали в Грейстоун. Но лучше, если будут писать на ящик двадцать два, хотя, в общем, это не очень важно.

— Благодарю вас за помощь.

— Ну, и как вам живется в Грейстоуне?

— Очень хорошо.

— Значит, это то, что надо. Там немножко одиноко.

— Но мы не собираемся жить там долго. Большое вам спасибо. Я рада, что зашла. Ей не хотелось отпускать меня, и она наверняка нашла бы еще какой-нибудь предлог продолжить разговор, если бы в этот момент в лавку не зашла новая посетительница.

— О, миссис Копланд! — воскликнула почтовая дама. — Вот и вы! Как поживает ваша невестка?

Я решила не выяснять условия жизни невестки миссис Копланд и выскользнула на улицу, сжимая в руке письмо Белинды.

Мне очень хотелось немедленно прочитать его, но не здесь. Я забралась на лошадь и выехала из Брейкена. Отыскав поле, окруженное деревьями, я спешилась, привязала лошадь к забору и уселась под деревом.

«Дорогая Люси!

Шлю тебе письмо в надежде, что оно доберется до тебя. По-моему, я не перепутала адрес. Ты как-то упоминала, что дом называется Грейстоун, помнишь? И я уверена, что ближайшее от него местечко называется Брейкен. В общем, решила написать.

Дела мои идут довольно хорошо. С разводом нет никаких затруднений. Поскольку Генри не выдвигает никаких возражений и поскольку мой, супружеский грел; совершенно очевиден, то, мы надеемся, что уже веко — . ре все завершится.

Мы немножко побаиваемся шума в прессе, но у Бобби влиятельная семья, и они вовсю стараются, суетятся из-за младенца — я имею в виду родственников Бобби. Они ужасно боятся, что ребенок будет рожден от не праведного ложа. Хотя, конечно, даже если мы упустим время, все прикроется, поскольку после развода мы с Бобби потихоньку обвенчаемся.

В общем, я не беспокоюсь. Мне очень хотелось бы, чтобы ты приехала и погостила у нас. Было бы очень интересно. Здесь действительно довольно приятное место. Мне очень понравилось быть хозяйкой имения.

Никто здесь, конечно, не знает, что я и не имею права на титул, и мы надеемся сохранить это в тайне.

Так или иначе, все это очень волнующе и весьма забавно — по крайней мере, будет забавно, когда все кончится. Почему эти дела всегда так долго тянутся?

Ну, о себе я все рассказала. Что у тебя? Как ты поживаешь в этом Грейстоуне? Название довольно мерзкое. Как поживают милые Роланд и его сестра?

Кстати, к нам заезжал Джоэль. Он переночевал у нас. Он хотел поговорить со мной — о тебе, конечно.

Спрашивал, не знаю ли я, где ты находишься. Я дала ему тот же адрес, по которому послала письмо. Он спрашивал меня, пишу ли я тебе, и хотел, чтобы я кое-что передала тебе особо. Вот почему я сразу и пишу.

Он сказал:» Не можете ли вы сообщить Люси, что я тут раскапываю одну историю?»Он сказал что-то насчет того, что натолкнулся на тайну и собирается распутать ее до конца. Одну вещь я могу тебе сказать точно: у Фергюса О'Нила был брат…»

Я остановилась. Брат! Значило ли это, что брат выдавал себя за него? Были ли они похожи? Была ли у обоих та самая характерная прическа? Тогда, возможно, этот брат и преследует меня? Но как же это?

Ведь Роланд и Филлида стояли возле меня и не видели его.

Однако Джоэль все-таки выяснил это. Я вдруг почувствовала огромное облегчение. Он боролся за меня. Как чудесно было осознавать это! Если бы я могла увидеться с Джоэлем!

Я вернулась к письму.

«Джоэль сказал, что этот брат был замешан в тех же делах, что и Фергюс. Он сказал, что все они работали на то, что называют» идеей «. Джоэль все это раскапывает, но кое-что ему еще непонятно. Как только все прояснится, он собирается приехать к тебе. А пока, сказал он, и особенно подчеркнул это, тебе следует соблюдать крайнюю осторожность. Он предпочел бы, чтобы ты вернулась в Лондон. Он говорил это очень серьезно. Он чрезвычайно привлекательный мужчина. Если бы я не была так предана Бобби…

Ладно, хватит.

Дорогая Люси, приезжай в гости. Очень неприятно думать, что ты так далеко.

Надеюсь, письмо доберется до тебя. Кстати, почему ты не написала сама? Тогда я знала бы правильный адрес. Когда ты напишешь, я передам твое письмо Джоэлю. Просто не понимаю, почему ты не пишешь.

С любовью от Бвлинды, от Бобби и от того, кто вскоре торжественно войдет в этот мир.»

Я улыбнулась и вновь перечитала письмо. Джоэль думал обо мне, раскапывал какое-то дело. Как мне хотелось быть рядом с ним!

Я была довольна, что отправила свое письмо. Мое самочувствие улучшилось. Как повезло, что я решила отправиться сегодня в Брейкен! Рано или поздно это письмо все равно попало бы мне в руки, но нуждалась-то я в нем именно сегодня.