Чёрный нефрит [СИ]

День Незамужества

Не заметить странные, преисполненные то ли непонимания, то ли сочувствия взгляды по возвращении в Облачные Глубины было совершенно невозможно. Для того, чтобы под ними хранить суровую невозмутимость, нужно было быть по крайней мере камнем или Лань Чжанем, но Вэй Ан Ю не была ни тем, ни другим, а потому уже на второй день пихнула в плечо Не Хуай Сана:

— Скажи-ка на милость, почему у них такие лица, как будто меня вчера похоронили, а мне сообщить забыли?

Друг виновато улыбнулся:

— О-они узнали об истории со свадьбой. Не от меня, не думай! — он заслонился от возможных вопросов обеими руками, — В общем, они, ээ, думают, что ты немного спятила, раз отказываешься.

Возмущению не было предела.

— Я-то? Это они все дружно спятили, если возомнили, что в жизни не бывает других радостей, кроме каких-то там свадеб! Не знаю, может, им фантазии не хватает, чтобы придумать праздник по другому поводу? — Вэй Ан Ю почесала подбородок, а затем расплылась в хитрой улыбке — так было всегда, когда в её шальную голову забредала новая идея.

— Эй, все, кто меня слышит! Приглашаю вас сегодня после тренировки отметить день моего Незамужества!

Если у отдельных адептов и были сомнения в помутнении её рассудка, то сейчас они окончательно развеялись, и бедолаги шарахнулись в разные стороны. Вот и приглашай этих любителей траурных одежд на настоящие праздники после этого!

— День Незамужества? — озадаченно переспросил Не Хуай Сан. Вэй Юн энергично закивала:

— Потому что и несостоявшуюся свадьбу можно отпраздновать! Выберемся тайком на ночь, выпьем, хорошенько повеселимся… В процессе, конечно, можем нарушить парочку правил — но ведь только парочку, а не все три тысячи. Давай, будет весело!

Не Хуай Сан, то ли при виде её энтузиазма, то ли из нежелания хоть как-то сопротивляться, кивнул в знак согласия. Вэй Ан Ю огляделась в поисках подходящих жертв:

— Негоже такой чудесный день отмечать только со своим уже не женихом… Даже на таком празднике нужны гости, ну, или хотя бы один гость.

Судьба Цзян Чена была предрешена.

Погода к вечеру не подвела — ясная и тёплая, самое время для поздних прогулок. Да и место нашлось хорошее — поляна на окраине деревни с поваленным деревом в качестве скамьи, где к тому же никто не удивлялся разожжённому костру. Пусть собралось всего трое — и то Цзян Чена, не слишком понимающего суть собрания, приволокла за рукав Вэй Юн — это не было поводом для уныния. Виновница торжества откашлялась, привлекая внимание:

— Итак. Мы собрались здесь сегодня с великой целью: положить начало новой традиции. Отныне каждая пара, чья помолвка была расторгнута или не состоялась, сможет отметить свою взаимную нелюбовь. Первым делом я, конечно же, должна вручить тебе, Не Хуай Сан, этот замечательный подарок!

Не без опаски развернув протянутый свёрток из белоснежной ткани, в которой явно угадывалась стащенная у кого-то из адептов Гу Су нижняя одежда, Не Хуай Сан обнаружил внутри расписной веер — тот самый, трофейный. Вэй Ан Ю, избавившись от ноши, развела руками:

— Ну, по-хорошему, здесь следовало бы возвращать подарки жениха. Но ты мне ничего не дарил, а, учитывая, что твой брат решил нас женить и из-за этой штуковины тоже… Забирай в вечное пользование, о молодой господин Не, и возрадуйся, что свадьба отменяется!

Несостоявшийся жених послушно возрадовался. Цзян Чен молча наблюдал за творящимся безумием и про себя радовался, что мало кто нынче вечером додумается забрести на окраину и стать вследствие невольным свидетелем. И ведь не остановил же, не попытался отговорить… Наверное, потому, что в глубине души и самому было интересно, к чему приведёт эта история. С заговорщицким видом сестра полезла куда-то за бревно, откуда извлекла на свет несколько многообещающих сосудов и три весьма помятых пиалы, каждая из которых была вдобавок обвязана лентой.

— Что? Я просто не смогла так сразу достать кубки! На свадьбах пьют один на двоих, причём сначала половину и только потом — вторую. Я же, — всё это она говорила, разливая по пиалам вино, — предлагаю своё правило: каждый пьёт из своего, залпом и до дна!

Вэй Юн высоко подняла «кубок» над головой:

— Так выпьем же, друзья мои, за нашу неиспорченную дружбу!

Дурманящая жидкость в кубках быстро испарилась, но ещё быстрее подоспела новая порция: по случаю праздника Вэй Ан Ю спустила все вырученные за помощь тут и там средства на любимую выпивку. После второй, а затем и третьей порции жизнь стала куда веселее, и Цзян Чен, до того сомневавшийся, окончательно заразился общим безумием. Во всяком случае, он уже не возражал, когда Вэй Ан Ю с хмельным блеском в глазах кланялась во все подвернувшиеся стороны света спина к спине с Не Хуай Саном. И почти не возражал, когда она, решив, что духам предков плохо слышно, полезла на деревенский сарай.

— Осторожно! — встревоженно метался внизу Не Хуай Сан, но Вэй Юн, презрев возможную опасность, вскочила на трещащую по швам крышу; Цзян Чен быстро смирился, что опоздал: чтобы снять разошедшуюся шицзе[2], надо было бы влезть следом за ней. Этот сарай стал идеальным дополнением к «новой славной традиции»: если одиночку он ещё и мог выдержать, то под весом пары непременно бы провалился.

Вэй Ан Ю, расхохотавшись во весь голос, вскинула лицо к небу, к молочно-бледному пятну Луны.

— Дорогие предки, спешу известить вас, что я остаюсь при вашем доме, и вы ещё долго от меня не отделаетесь!

— Так выпьем… ик!.. За это! — пользуясь открывшейся возможностью, Не Хуай Сан плеснул себе ещё вина. Цзян Чен, первым заметивший, что к ним направляется сонный и недовольный хозяин сарая, поспешил принять удар на себя…

Вернулись они только под утро — в основном потому, что Не Хуай Сан, непредусмотрительно оставленный наедине с вином, задремал прямо на траве и на попытки растолкать не реагировал. Он и сейчас едва переставлял ноги, позёвывал и норовил опереться на плечо Вэй Юн, бормоча что-то о том, что, может, невеста из неё получилась бы всё же неплохая. Та, убирая подальше от него последний недопитый сосуд, который планировала припрятать до лучших времён, предпочитала «этот бред» не комментировать.

Увы, весёлая ночь закончилась не лучшим утром, и не потому даже, что пришло похмелье. Уже перебираясь через забор, Вэй Юн заметила знакомую фигуру в траурно-белом — и, вспомнив их первое знакомство, весело воскликнула:

— А, Лань Чжань! Может, поднимешься и выпьешь с нами за день моего незамужества?

Стояние всех троих на коленях в разных углах двора, дабы они «подумали над своим поведением», всё же того стоило.