Чертов Викинг наших дней (СИ)

Глава 16. Чужая свадьба

Утро у Леськи было потрачено на укладывание волос в сколько-нибудь приличную прическу. Волосы, привыкшие к постоянным косичкам, вились просто дьявольски, невзирая ни на что, и торчали вихрами. Торжественностью от этой прически не пахло ни на грош, а вот похмельным утром — очень даже. Наконец ей удалось загнать всё в тяжелый узел на макушке. Она накрасила лицо, разложила платье и чулки так, чтобы можно было это все быстро на себя надеть, и уселась за компьютер: играть в тетрис и ждать Сашку с Дэном.

Спустя полтора часа девушка спохватилась, что праздничное застолье уже где-то идет, а Сашки с Дэном все нету и нету, и схватилась за телефон.

— Да едем, мы. Выходи, — не дождавшись даже ее привета, буркнула в трубку Сашка. Судя по голосу, подруга была зла. Впрочем, неудивительно. Свадьбы и прочие торжества, подразумевающие родню и тамаду, а также необходимость натужно веселиться, никогда не вызывали у нее прилива восторга. И Витка прекрасно об этом знала.

Леська вихрем прошлась по квартире, облачаясь в наряд, выскочила за дверь, потом традиционно вернулась — проверить, выключила ли утюг, после чего, привычно обругивая себя за рассеянность и забывчивость, смогла, наконец, покинуть дом. Такси уже ждало внизу. Задняя дверь приоткрылась, и она поспешила забраться внутрь, пока моросящий дождь не погубил прическу. На заднем сиденье сидели Сашка и Дэн и упражнялись в сарказме. Послушав их, Леська заподозрила, что плохая погода — это еще и результат ведьминого паскудного настроения.

— Ну да, оптимально приезжать на свадьбу уже к ее концу, — говорила Сашка Дэну, никак не отреагировав на появление подруги, — а что, все уже бухие, невеста не заметит, что мы без цветов…

— Я не виноват, что мои соседи — идиоты, — отбивался Дэн. Леська сосредоточилась на другом:

— А мы без цветов?

— Лесенька, давай хотя бы ты не будешь паниковать, — отозвался с переднего сиденья Глеб, — мы их сейчас купим. Где-нибудь по дороге. Наверное. Шеф, нам бы цветов, — обратился он уже к водителю, который давно наслаждался скандалом, кипевшим за его спиной.

Сашка с Дэном продолжали препираться. Оказалось, соседи сверху отлично выбрали время, чтобы залить Дэна, собирающегося на банкет. Тот не растерялся, подставил тазики под весело капающую с потолка воду, и весь такой парадный отправился к соседям, рассказать, что он о них думает. Размолвка набрала обороты, и Дэн уже засучивал рукава пиджака, когда на этаж поднялась разозленная долгим ожиданием в машине Сашка, которая по усиливающимся крикам наконец-то догадалась, где искать приятеля. Сашка, даром что маленькая, умела быть очень неприятной, когда надо. Соседи поспешили отгородиться от нее дверью, а Дэну слинять было некуда.

Но все это лирика, а сейчас они кошмарно опаздывали. Такси притормозило у ларька, Глеб выскочил за цветами, оперативно вернулся и сунул на заднее сиденье букет белых роз:

— Нате, держите, а то мы с ним здесь, впереди не помещаемся.

— Можно подумать, нам тут втроем очень просторно! — возмутилась Сашка. Раздался визг тормозов, и Леська полетела носом в спинку Глебова кресла.

— Ой-ё! — ахнула сбоку придавленная Дэном Сашка.

Водитель, высунувшись в окно, оглашал воздух забористым матом. Как выяснилось, впереди вздумалось резко затормозить «матизу», увешанному значками неопытного водителя и изображением дамской туфли. За рулем его не менее красочно материлась гламурного вида блондинка.

— Все живы? — Глеб отстегнулся и заглянул назад, оценивая ущерб.

— Вроде бы… — пропыхтел Дэн, слезая с Сашки и помогая ей подняться. — Э… вот только цветочки… ну, помялись слегка…

— Что?! И с чем мы едем на свадьбу?! — тут оборотень перевел взгляд на Леську, и в голосе его зазвучал ужас: — С тобой-то что?!!!

Леська тем временем пыталась остановить кровь, идущую из носа, и при этом не замызгать все вокруг, включая друзей.

— Я чичас, — пробубнила она, зажимая нос и запрокидывая голову.

Сашка сунула ей в руку платок, что немного помогло делу. Проявлять свои неординарные способности при водителе все постеснялись, поэтому, когда такси подъехало к ресторану, она все еще зажимала нос платком. Впрочем, остальные выглядели не лучше. Сашка ушибла колено и теперь заметно прихрамывала, нецензурно выражаясь при каждом шаге. Дэн оцарапал руки о проклятый букет и выглядел так, будто сошелся врукопашную со стаей кошек. Сам букет заметно потерял в пышности и свежести, бутоны сплющились, и больше всего он теперь походил на огромный веер.

Антон ждал друзей на крыльце, переминаясь с ноги на ногу. Настроение у него было, прямо скажем, не очень. Мало того, что он выполнял свою функцию свидетеля с утра и уже успел основательно задолбаться, так еще и эти — он даже не мог подобрать достаточно уничижительного слова — так вот эти хамски опаздывали. Ему стоило огромного труда ускользнуть из-за стола, но стыд за опаздывающих не позволял там оставаться. Углядев родную когорту, вываливающуюся из такси, он открыл было рот, чтобы разразиться обличительной речью в духе «Какого хрена?…», но потом разглядел всех поподробнее и так и остался с беззвучно распахнутым ртом.

Сашка подковыляла и сунула ему в руки ошметки букета со словами: «Если можешь, сделай с ЭТИМ что-нибудь». Леську подвел к крыльцу Дэн, потому что та все еще старалась держать нос кверху, утирая платком кровавые сопли, и не видела, куда идет. Глеб приотстал, рассчитываясь с таксистом.

— Мы тут слегка аварийно ехали, — пояснил Денис оторопевшему другу.

— Нет слов, — только и выдавил тот.

Кровь наконец-то унялась, и Леська отняла от лица платок. Слова у Антона тут же нашлись.

— Это не свадьба, а пир каннибалов!

— Покажи лучше, где здесь туалет, мне бы умыться…

Антон повел ее, выбирая коридоры потемнее.

— Болит?

— Умеренно.

— Полечить?

— Некогда сейчас. Само пройдет.

«Что-то мальчик наш немногословен, где же его чувство юмора… — думала Леська. — Наверно мы опоздали совсем уж неприлично». Ей непременно стало бы стыдно, если б не было больно.

— Ну все вроде, — она, наконец, оторвалась от умывальника. — А нет, погоди, я еще накрашусь.

Антон застонал.

— И нечего выть. Займись пока букетом.

— Черт! — Антон впервые толком расмотрел, что ему всучила Сашка. Потом вздохнул и щелкнул пальцами по одному бутону. Тот как-будто чуть расправился. Антон воодушевился и продолжил. Леська тем временем пыталась нарисовать себе лицо.

— Вот скажи, — начал Антон, не отрываясь от дела, — почему я свидетель на свадьбе твоей подруги? Вот как так вышло? Я плохо знаю Леху и, считай, вообще не знаю Витку. И каким таким непостижимым образом я случился свидетелем, а? Зачем мне этот геморрой?

— Это потому что ты у нас задорный и красивый.

— Это не те качества, которыми мужик может гордиться.

— Это те качества, которыми мужик кругом встревает, — Леська придирчиво оглядела себя в зеркале. Конечно не тот праздник, что был до выхода из дома, но сойдет. — О, букет как новенький. Свежий такой… А ты морду лица так разгладить после похмелья можешь?

— Огуречные маски тебе в помощь, — огрызнулся Антон. — Пошли, меня наверно уже ищут.

Его и правда искали. Тамада обрадовалась ему так шумно, что тот факт, что за свидетелем зашли еще четыре человека, остался практически незамеченным. Войдя в ярко освещенный зал, Леська впервые увидела Чертова Викинга во всей красе, до этого ей мешал то нос, то темные коридоры. Она часто-часто заморгала, не в силах поверить своим глазам, но рваные чуть ли не в клочья джинсы, фенечки, перстни с черепами, ворох амулетов поверх криво вырезанного ворота футболки и поношенные кеды никуда не исчезли. Единственными пристойными вещами оставался черный фрак и галстук, но в сочетании со всем остальным они не только не спасали ситуацию, а вообще оказывали эффект, сравнимый с выстрелом в упор. Леська дернула Глеба за рукав:

— Эй, а почему он выглядит как весь состав «Guns N’Roses» в одном лице?

— Это новое слово в культуре брачевания: свидетель-панк, — максимально серьезно пояснил Глеб.

— Странно, что свидетель-панк еще не получил по голове от вполне классической невесты, — резонно заметила Сашка.

Леська отыскала глазами героиню дня. Судя по выражению лица, невеста уже пережила «новое слово» и смирилась: другого ведь все равно не было. Возможно, по голове получил жених, как пригласивший такого свидетеля на свой страх и риск.

Пользуясь тем, что тамада нападала на свидетеля с микрофоном, требуя от него то ли стихов, то ли песню, остальные чинно поздравили Витку и Лешика и успели рассесться по своим местам. Леська постаралась отгородиться от тамады Глебом, ибо испытывала перед этой женщиной ужас и трепет.

— Чего это ты так сутулишься? — недоуменно спросил Глеб.

— Ты, главное, сильно не вертись, — попросила она, — если эта тетка ко мне подойдет, я залезу под стол и тебе же самому будет за меня стыдно.

— Не подозревал в тебе такую застенчивость.

— Это не застенчивость, это животный ужас.

Глеб хмыкнул и налил ей вина.

— А вот на моей свадьбе все будет совсем по-другому, — заявила сидящая напротив Сашка. — Никакой тамады, никакого официоза, все собрались, напились, и вместо вот этого бессмертного хита всех времен «Ах эта свадьба, свадьба, свадьба» я закажу, например, группу «Сплин».

Возникла пауза. Все попытались представить себе свадьбу под «Сплин». Похоже, Сашка тоже попыталась, потому что она помолчала, а потом нерешительно добавила:

— Ну или «Би-2».

Глеб поднял одну бровь, намекая, что не видит разницы.

— А повеселее у тебя ничего в планах нет? — уточнила Леська.

— А по-твоему свадьба — это повод веселиться? — огрызнулась подруга, видимо, исчерпав идеи.

— Конечно. Напоследок. Перед семейной жизнью, — меланхолично пояснила Леська, только потом заметив, что их слушает как минимум половина стола. Хорошо еще, жених с невестой сидели слишком далеко.

— Когда до тебя дойдет очередь во всеуслышанье поздравлять молодую чету, ты им так и скажи, — посоветовал ей Дэн, слушавший беседу с круглыми глазами.

— Что?! Мы еще и речи говорить будем? — Леська пришла в ужас. — Глеб, налей-ка мне еще. Я быстренько напьюсь, и когда до меня дойдут, буду уже счастливым бревном валяться где-нибудь внизу.

— Отличная идея, — похвалила ее Сашка, которая тоже не испытывала воодушевления выступать, — Лесь, я хочу валяться с тобой. Глеб, передай-ка сюда бутылку.

— Упыри, — осуждающе покачал головой Глеб, — а как же ваша подруга? Она же ждет, что вы ее поздравите.

— Не надо ля-ля. Витка прекрасно знает наше отношение к таким мероприятиям и неприязнь к пафосу, — отмахнулась Сашка, наливая себе полный бокал.

Итак, девушки принялись осуществлять свой план. На худой конец, Леська собиралась притвориться бревном, если не успеет дозреть до такого состояния по правде. Их усилия возымели немного не тот эффект, на который они расчитывали. Леська впала в легкую грусть и сидела, разглядывая зал. Сашка и Дэн допились до озорного веселья, отправились похищать невесту, но почему-то украли жениха, заперлись с ним в туалете и какое-то время невеста, тамада и большая часть гостей были вынуждены торчать под дверью туалета и торговаться о выкупе. Судя по звукам, несущимся изнутри, жениху было весело. Вместе с Дэном он пел «Smells like teen spirit», барабаня по бачку унитаза. Невеста, осознав, что уже пятнадцать минут лучшего дня своей жизни она стоит перед ресторанным туалетом, посуровела лицом. Антон предложил обменять его на Леху, Сашка радостно согласилась, дверь распахнулась, жених вылетел из нее в объятия Витки, а Антон забежал внутрь, и, по ходу, сам заперся изнутри. Радостный вопль Дэна, и песня продолжилась, громче, бодрее, заглушая все призывы снаружи. Теперь в коридоре утешали свидетельницу Анечку, которая внезапно лишилась красивого напарника. Глядя, как оператор снимает толпу перед туалетом, Леська поняла, что Виткина свадьба удалась, хотя Витка, возможно, будет иметь об этом другое мнение. Глеб философски наблюдал за происходящим, не делая попыток вмешаться.

— Как ты думаешь, если к нашим туда постучать — они меня пустят к себе? Мне кажется, у них там уютнее, — вслух позавидовала девушка. Глеб вздохнул и резюмировал:

— Все-таки мы психи… — в его голосе послышалась нотка грусти. — Посмотри на нас: живем обособленно, в люди выходим редко, а все почему? Боимся потерять самоконтроль. Так и дичаем постепенно.

— Ты-то чего боишься? — усмехнулась Леська. — Уж я видела, как ты умеешь пить, если б боялся за самоконтроль, то, небось, так не заливал бы.

— Долгие годы тренировок, — отмахнулся Глеб.

Леська хмыкнула и налила себе еще вина. В голове уже шумело, но она понадеялась на Глебовские долгие годы тренировок, в случае чего, он должен бы пресечь все ее непотребные деяния.

Тем временем друзей из туалета все-таки добыли, и веселье грянуло с новыми силами.

Свадьба набирала обороты. Несмотря на сочетание несочетаемых джинсов, смокинга, фенек и галстука, свидетель пользовался огромной популярностью у женского пола. Свидетельница не отрывала от него глаз, невеста шептала ему на ухо, тамада кокетливо общалась с ним в микрофон, забыв о молодоженах, стайка нимф в возрасте от пятнадцати до пятидесяти соревновалась за то, чтобы пригласить его на танец. Глядя, как он проносится мимо в залихватском танго, Леська машинально начала заплетать в пакостное заклинание бахрому скатерти и очнулась от того, что Глеб схватил ее за руку и крепко сжал.

— А? — Леська невинным взором уставилась на него.

— Не чуди, — спокойно приказал начальник. — Пошли потанцуем.

Это был геройский жест, и девушка его оценила. Глеб — коренастый грузный мужчина с пивным животом, к тому же в костюме ему явно было неудобно. Леська покорно встала, предвкушая, как будет хромать на обе отдавленные ноги, но вот чего она не могла предположить, так это того, что шеф и впрямь умеет танцевать! Видя неподдельный восторг партнерши, Глеб разошелся на полную катушку, срывая бурные аплодисменты зрителей. Леська чувствовала себя ласточкой в полете, не меньше.

Сашка с Дэном сидели под накрытым столом и, видимо, собирались красть туфлю невесты, но проследив за их взглядами, Леська поняла, что туфли тамады привлекают их гораздо больше, и они только ждут, когда же бедная женщина усядется.

Оттанцевав все ноги, они с Глебом продолжали наливать друг другу, когда рядом бухнулся на стул запыхавшийся Антон. Друзья встретили его радушно, Леська аж уронила ему в смокинг бутерброд с колбасой.

— Везет вам, синие уже! — прошипел Антоха, выуживая из-за пазухи по очереди булку и колбасу и тут же алчно их поедая. — Я уже замахался!

— Звезде вечера жаловаться не пристало, — вычитала ему подруга. — Иди, дамы ждут.

Антон злобно посмотрел на нее и хотел что-то сказать, но тут раздался громогласный зов тамады:

— А вот и наш свидетель!

Антону в лицо уперлась камера, и, неубедительно превратив злобную мину в приветливую улыбку, он обреченно отправился на участие в очередном конкурсе.

Под столом кто-то вцепился в Леськину ногу. Лягнув как следует, она услышала Сашкино ойканье. Нагнулась, заглянула под скатерть и погрозила кулаком:

— Вы меня ни с кем не спутали, олухи?!

Олухи пьяно заржали и поползли прочь. Дэн изволил-таки пояснить ей через плечо:

— Мы караулим!

— Кого?

— Невесту… или тамаду… я забыл.

— Упилися, — резюмировала Леська, опуская скатерть. — Трезвый только свидетель.

— Ничего, он дома наверстает, — утешил ее Глеб.

Шум, хохот и пьяное веселье пошли на спад. Наигрывало что-то мелодичное. Невеста с женихом сели за стол перехватить свой нелегкий кусок хлеба. Рядом с ними сидела незнакомая девушка в платье цвета сажи. «Как странно — на свадьбе в черном…» — подумала Леська, а потом осознала, что до этого не видела ее среди гостей. Памяти вряд ли можно было доверять, да еще после такого количества выпитого, и в другой раз она бы отвернулась и забыла, но тут ее зацепила одна странность. Жених и невеста ворковали друг с другом, будто рядом с ними никого нет. Вот Витка повернулась и обратилась к тамаде, глядя на нее как-будто сквозь девушку. Красотка в черном сохраняла невозмутимое, даже какое-то отсутствующее выражение лица.

Повинуясь внезапному наитию, Леська нырнула под стол и уставилась на ее ноги. Потом выпрямилась и, глядя в стену, сообщила Глебу:

— Там сидит баба, у которой туфли на разные ноги одеты.

Глеб посмотрел на подругу:

— А по-твоему надо обе на одну одевать?

Леська не стала напоминать, что нечисть любит носить обувь наоборот: правую туфлю на левой ноге, левую на правой. Нагло глядя Глебу в глаза, она уронила на пол его вилку и сказала настойчиво:

— Ой, у тебя вилка упала, подними.

Глеб не нашел на это достойных слов и нырнул вниз. Через пару секунд, кладя вилку на стол, он уже был деловит и собран:

— Кажется, мара.

— Ночной кошмар? Что она тут делает?

— Может, ей просто любопытно.

Девушка в сажевом платье взглянула на невесту ярко-зелеными глазами, потом стала задумчиво накручивать на палец край ее фаты.

— Они ее не видят, — прошептала Леська, наблюдая за ней.

— Не видят, пока она сама этого не захочет.

— Что будем делать?

— Для начала незаметно переместимся поближе…

Глеб чуть ли не за шкирку вытащил Леську из-за стола и повальсировал к брачующейся паре. Мара, воплощение ночного кошмара, была редкостью. Что она забыла на этой свадьбе — тот еще вопрос, может, просто из любопытства привязалась, а может, ей понравилась невеста или жених, тогда совсем плохо. Уничтожить мару… как можно уничтожить ночной кошмар? Только проснуться. Увидеть несостыковку и понять, что это всего лишь сон, нарушить логику. Применимо к маре это значило — вывести ее из равновесия, лишить коварной невидимости, а потом уже в материализовавшееся тело воткнуть что-нибудь серебряное, провернуть и попрыгать сверху ногами… «Ой нет, это я замечталась», — опомнилась Леська. И где тут взять серебро? Столовые ножи и вилки не годились, они с серебром и рядом не лежали. Вопрос, как сделать мару видимой, решался куда легче, надо было нарушить симметрию, ну, например, оборвать рукав у ее платья. Естественно, сделать это мог только тот, кто видит ее в любом воплощении.

— Ну, придумал? — она дернула Глеба за рукав. Тот помедлил с ответом, внимательно рассматривая незваную гостью.

— Я могу вылить на нее бокал вина. Это ей не понравится.

— Это кому угодно не понравится, — согласилась Леська.

— Учти, — Глеб ее не слушал, думая вслух, — как только она станет видимой, она нападет.

— На кого?

— Скорее всего, на меня, раз это я ее облил.

— И?

— Я постараюсь ее изгнать, а твоя задача — страховать невесту, она к ней ближе всех.

— И как я это сделаю?

— Да как хочешь. Возьми вон поднос и тресни мару по башке, например, если она повернется к Витке.

— И поможет?

— Видимая, она вполне материальна, а значит, уязвима. Так что хоть на какое-то время ее это отвлечет, будь уверена. Я за вином, — и Глеб направился за бутылкой.

Размышляя, что же делать с марой, когда она отвлечется на ударившего ее кухонной утварью, Леська взяла с ближайшего столика большой серебристый поднос и стала ждать Глеба, наблюдая за проблемным трио. Тут-то все и случилось.

Глаза мары удивленно расширились, она схватилась пальцами за край стола и рванулась встать, лицо ее исказилось в беззвучном крике.

— Что… — начала Леська, ничего не понимая, но в следующее мгновение из-под стола раздался пьяный хохот, и показалась голова Сашки.

— Лесик, лови! — и она запустила в подругу туфлей, черной, в цвет сажевому платью.

Инстинктивно ловя брошенный ей предмет, Леська выпустила поднос, который с оглушительным звоном упал на пол. Туфля шлепнулась ей прямо в руки, провожаемая недоуменными взглядами гостей. С искривленным, размывающимся от движения кошмарным лицом хозяйка туфли бросилась к ней, рука с паучье тонкими когтистыми пальцами мелькнула перед лицом, но не достала — мару перехватил за шею Антон. Он стоял позади нее, положив ладонь ей на горло, и оба смотрели на Леську. Неизвестно, как ему удавалось держать нечисть, но он это делал, а потом Леська увидела на его пальце кольцо-коготь, серебряное с сапфиром, и поняла. Вокруг них образовался вакуум, их как-будто не замечали, кто-то старательно отводил гостям глаза. Делал ли это кто-то из магов или сама мара, Леська не могла определить, но ближе, чем на пару метров, к ним никто не приближался.

— У нас есть два выхода, — негромко сообщил маре на ухо Антон, — ты уходишь и больше никогда не беспокоишь никого из присутствующих, или я тебя убиваю.

— Почему же такой выбор, почему сразу не убьешь? — зашипела мара.

Леське тоже было интересно, но Антон сказал только:

— Мне кажется, с тобой можно договориться.

— У меня есть цена, — чуть спокойнее проговорила зеленоглазая.

— Тапок отдадут на выходе, — тоном, не допускающим возражений, заявил Антон.

— Моя цена — танец, — прошелестела девушка-кошмар. На ее горле расплывался ожог от серебра. — Танец с тобой, здесь, сейчас.

Что-то было в этой секунде тишины после ее слов, а потом Антон знакомо безбашенно ухмыльнулся:

— Танец? Тю, делов-то! — и опустил руку с горла на талию. Мара медленно повернулась к нему, положив руки ему на плечи. Леська почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота — сажевое платье было с открытой спиной, но спины не было. Удивляться было нечему, такова была физиологическая особенность многой нечисти, но вот видела она это впервые. Голые кости ребер торчали из ошметок чего-то, рука Антона лежала на белых позвонках, выступающих из окровавленного мяса. Антон с улыбкой на лице кружил даму в вальсе, казалось, его это забавляло. «Вот сукин сын, ничем его не проймешь», — даже с какой-то досадой подумала Леська.

Танец закончился. Мужчина и женщина поклонились друг другу. Потом они направились к выходу. Леська, сжимая туфлю, пошла за ними. За дверями начиналась дождливая ночь, чуть желтая от фонарей и блестящая от луж.

— С тобой расплатились, давай отсюда, — приказал Антон.

— Чудесно танцуешь, — зеленоглазая казалась какой-то умиротворенной.

— Помни обещание.

— Обещание — это закон, — печально сообщила мара и пошла в ночь. На середине улицы она обернулась:

— Туфлю отдай!

Леська от души размахнулась и швырнула ей обувку. Та надела ее на босую ногу и пошла дальше, уже не оглядываясь. Грациозный силуэт, мерно колышущееся платье, кошмарную спину скрыла темнота. Антон громко выдохнул, прислонился спиной к стене, закрыл глаза и стал медленно съезжать вниз.

— Что с тобой?! — Леська подхватила его под руки, пытаясь придать ему вертикальное положение. Тяжелый, зараза! Схватила за лацканы смокинга и затрясла. Чертов Викинг открыл глаза и простонал:

— Как же противно! Обнимать за позвоночник, тьфу!

Подруга отпустила его, плюхнулась рядом подпирать стенку и заржала истеричным смехом.

— Ты-то чего? — удивился Антон.

— Супермен хренов, — только и смогла простонать Леська сквозь икоту.

Спустя какое-то время вниз спустился Глеб, а с ним, к удивлению Леськи, трясущаяся Витка.

— Я думал, ты сумел отвести всем глаза, — протянул Антон, глядя на плачевное состояние невесты.

— Сумел вообще-то, — проворчал Глеб, — только она почему-то увидела. Наверно, мара к ней уже слишком сильно прицепилась на тот момент.

Послышался дробный топот, и к ним сбежала запыхавшаяся и протрезвевшая Сашка.

— Лесь! Блин, я не знала! Ползу под столом, вижу — ноги в туфлях. Думала, это тамада…

Естественно. Для нее мара тоже была видимой. А Дэн, скорее всего, маячил где-нибудь за Сашкиной спиной и не разглядел, что она делает.

Витка всхипнула и с надрывом в голосе проговорила, глядя на Леську:

— Значит, то, что про вас говорят — правда? Ты — ведьма!

— Да нет, не я, — растерянно поправила Леська, но Витка не слушала, а ее речь становилась всё более обличительной.

— Значит, всё это существует! И портит мою свадьбу! И вы в этом замешаны!

— Вит, успокойся…

Но до спокойствия тут было далеко.

— …И Морт погиб из-за вас! И кто была эта женщина — я ее не приглашала! И что мне теперь объяснять гостям?!

— Стоп, — негромко, но решительно сказал Антон. — При чем здесь Морт? Что ты знаешь?

— Он подобрал вашу симку, — заявила Витка, в упор глядя на бывших одногруппниц. — Я видела, как вы оставили ее на окне, а Морт подобрал, наверно из любопытства, и вставил в телефон. И ему тут же кто-то позвонил.

— И ты это нам только сейчас рассказываешь? — прошептала Леська, но на нее никто не обратил внимания, все ошеломленно внимали Витке.

— О чем был разговор, ты слышала? — жестко спросил Антон.

— Морт спросил: «Нечистая сила?», а потом усмехнулся и сказал: «Да, это ко мне», и договорился встретиться после пар. Нечистая сила! — Витка опять сорвалась в истерику: — Да я не хочу об этом ничего знать! Вы все испортили!

Глеб положил руку Витке на плечо:

— Успокойся. Если хочешь, можно сделать так, чтобы ты об этом забыла.

— А гости? — невеста все еще шмыгала носом.

— Они ничего не помнят, и жених тоже. Для всех, кроме нас, твоя свадьба идет по образцовому сценарию.

— Тогда я тоже хочу забыть, — решила Витка и выжидающе уставилась на магов. Чертов Викинг помотал головой, будто стряхивая какие-то думы, и проведя рукой перед ее глазами, почти ласково сказал:

— Glemme.

Витка сморгнула, недоуменно посмотрела на собравшихся и спросила:

— Чего мы тут торчим? Все покурили? Тогда идемте в зал, — и возглавила шествие. Судя по всему, ее душевное равновесие пребывало в полном порядке. Чего не скажешь об остальных. Всем четверым ужасно хотелось куда угодно, только не обратно на свадьбу. Глеб вел под руку притихшую Сашку. Ведьма молчала, потому что злилась — ей казалось дико несправедливым то, что она услышала. Леська и Антон тащились в самом хвосте процессии, погруженные каждый в свои мрачные думы.

Наверху распахнулась дверь, и нежный подвыпивший голос свидетельницы позвал в темноту:

— Тотошечка, ты там? Котик?

Антон замер на полушаге, а потом резко развернулся и скатился к выходу, волоча Леську за руку.

— Я еще не докурил, сейчас приду! — крикнул он через плечо и выскочил под дождь. Здесь можно было не опасаться, что кто-то из гостей в красивых вечерних платьях решится составить им компанию.

— Тотошечка! — промычала Леська, бездарно копируя голос свидетельницы. Настроение ее слегка улучшилось.

— Щас в глаз дам, — пообещал Антон.

— Котик!

Антон шутливо наподдал ей коленом. Леська тыкнула его пальцем в ребра и чуть не сломала палец. Какое-то время она прыгала и трясла рукой, а Чертов Викинг смотрел на нее и ржал. Потом оба успокоились, Антон закурил, а Леська задрала голову к небу, наслаждаясь дождем. Сохранность собственного вечернего туалета теперь уже ее мало беспокоила.

— Собственно, откровения Витки ничего нам не дают, — озвучила она итог своих мыслей.

— Ну почему, теперь мы знаем, как он вышел на тебя.

— Теперь это уже совершенно неважно.

— Если б она сказала сразу… — в голосе Антона было столько сожаления и досады, что Леська не нашла, чем его утешить. Тем более сожалеть было о чем — если представить, скольких проблем можно было бы избежать. Впрочем, у Леськи были и более акутальные темы для сожаления. Она подумала о том, что опять прохлопала ушами и не смогла себя защитить. Даже подносом мару не треснула, хоть и собиралась. И вместе с досадой на себя опять это странное ощущение — когда на лезвии опасности рядом с тобой становится кто-то еще, становится, чтобы защитить. «Хотя… ему всё игра, — осадила Леська сама себя, — авантюрист, фигли…»

В зале обнаружились все еще мрачные Глеб и Сашка и неожиданно веселый Дэн.

— Этот-то чему радуется? — удивленно спросила Леська.

— Чего б ему не радоваться, — буркнула ведьма, — Глеб же и ему глаза отвел, оптом захватил со всеми остальными.

— Ну а как? — оправдывался Глеб. — По-другому не получалось.

— Вот теперь сидим и думаем: рассказывать или пусть дальше радуется.

— Рассказывать однозначно, — решила Леська. Она мысленно примерила ситуацию на себя и поняла, что ей было бы обидно, если б от нее что-то утаивали.

Сашка так и сделала, и очень скоро настроение Дэна тоже упало.

— Ну, теперь нам всем хорошо, — саркастично изрек Глеб, глядя на Леську.

— Может быть, домой? — робко предложила та.

Антон стоял и неприязненно смотрел на собственную кровать. Спать ему после насыщенной программы свидетеля хотелось страшно, но он чересчур хорошо знал, чем ему выльется танец с марой. Ночные кошмары, вскакивание в холодном поту и головная боль. И это он еще легко отделался, если бы он ее убил, все было бы гораздо хуже… Антон вздохнул, сходил на кухню и вернулся с большим ножом. Улегся и аккуратно пристроил нож у себя на груди. Это должно было помешать маре. «Хотя, скорее всего, это помешает мне», — мрачно подумал Чертов Викинг, не представляя, как можно нормально расслабиться в такой позе.