Червь

5

Тони Альберт сидел на полу.

Дом не просто тряхнуло, его сдвинуло с места… да так, что Тони потерял равновесие. Землетрясение. Наверно, какое-то чертово землетрясение. Мочевой пузырь был по-прежнему полон, а Стиви тявкал как маленький педик. Тони поднялся на ноги и осторожно подошел к окну. Он ступал легко, словно боялся, что дом опрокинется под его весом.

Срань господня.

По улицам, затопляя дворы, текла черная грязь. Вокруг творился полный кавардак. Сломанные веранды, перевернутые столики для пикника. В грязевом море плыли кучи различного хлама — от надувных бассейнов и кормушек для птиц до пучков декоративного кустарника.

Сель? Неужели?

Это первое, что ему пришло на ум. Как в Калифорнии, где проливные дожди смывают склоны гор вместе с построенными на них домами. Но чтоб случилось подобное, нужно чтобы выпало очень много осадков, а дождей в последнее время было не так много.

Тогда что? Что?

Стиви тявкал под ногами.

— Заткнись, мать творю, — рявкнул на него Тони.

Повсюду текла грязь, ее уровень рос на глазах. Откуда она взялась, черт ее дери?

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Марва О'Коннора, живущего в квартале от них. — Видал это дерьмо, Тони?

— А как же. Что за хрень творится?

— Не знаю, но, похоже, игра сегодня отменяется.

Тони рассмеялся. — Тебе повезло. А то я собирался показать тебе пару приемчиков.

— Не сомневаюсь.

Шутка была понятна только им двоим: Тони проиграл четырнадцать из последних двадцати еженедельных игр. Он задолжал Марву уже свыше двухсот баксов, но Марв знал, что никогда не получит их, как и Тони знал, что никогда не отдаст. Оба относились к этому вполне спокойно.

— Короче, если скучаешь, надевай болотные сапоги, и дуй ко мне. Ферн готовит сэндвичи со стейком. Пиво с меня.

Тони ухмыльнулся. Марв варил свое собственное пиво. Крепкая штука. В последний раз Тони так надрался этой чудной бурды со вкусом кокоса, что свалился с крыльца и наблевал на себя. Дважды.

— Звучит заманчиво, но если я пойду, мне придется взять с собой Голлума.

— А, дети любят Стиви. Тащи. — Марв рассмеялся. — Знаешь, вы двое даже чем-то подходите друг другу.

Тони положил трубку, и тут же зазвонил его сотовый. Что за диндилень сегодня!

Если это очередная политическая хрень, его стошнит. Голосуйте за меня, потому что я такой же честный работяга, как и вы. И я вовсе не хапуга-взяточник, который будет обдирать тех, кто посадил меня в это кресло. И у меня на подбородке нет ни капли «корпоративной» спермы.

Но это был не очередной отчаянный политик, а Чарис, звонившая с работы. — Тони… о, боже… видал, что творится?

— Ага. Смотрю вот прямо сейчас.

— И такое по всему городу. Говорят, идет откуда-то из-под земли.

— Разве такое возможно?

— Так говорят. Тебе лучше выбираться оттуда.

Он сухо рассмеялся. — Да ну? И каким образом? На улицах фута три черного жидкого дерьма. Моя «Селика» и десяти футов не проедет.

— Со Стиви все в порядке?

Со Стиви все в порядке? Да эта женщина просто прелесть! У нее было сужение матки и она не могла иметь детей, поэтому дарила всю свою нерастраченную материнскую любовь этому комку шерсти. Это было бы смешно, если б не было так грустно. Она вела себя как чокнутая, старая кошелка, воображавшая, что ее куклы это ее дети, или считавшая родней живущих у нее в гостиной тридцать бездомных кошек. Он даже не хотел вспоминать, сколько раз она ставила его в неловкое положение на публике из-за этого проклятого пса. Другие женщины (в смысле, нормальные, не чокнутые бабы) показывали снимки своих детей, а Чарис, верная себе, вытаскивала из айфона фото своего мелкого, шелудивого засранца. Стиви спит. Стиви играет с мячиком. Стиви в своем пидорском свитерке. Стиви сидит у нее на коленях (наверно, испугался, что старая кошка Донны Пеппек, Люсия, выбьет из него все дерьмо) Боже милостивый! Другие женщины изображали сочувствие и сожаление по поводу разрушающегося рассудка и бесплодной утробы Чар, мужчины просто отворачивались. Бедный Тони, он женился на настоящей «головной боли».

— Тони? Тони? Со Стиви все в порядке?

Нет, его отметелила какая-то шпана, а потом пустила по кругу. Извини, милая. Может, заведем нормальную собаку? Такую, которой мне не придется стыдиться?

— Нормально все с ним. Щемится в углу, как обычно.

— Тони!

— Было бы неплохо, если б ты иногда интересовалась мной.

— Хватит шутить.

— А я не шучу.

Она тяжело вздохнула. — Короче, сидите и ждите. Скоро должна начаться эвакуация.

— Скажи, чтобы поторопились. Единственное мясо в доме — твой гребаный хомяк, и ровно в пять он отправится на противень.

— Тони! Ты не имеешь права…

Какой-то треск.

— Чарис? Чар?

Тишина. Сети не было. На этот раз он был благодарен их дерьмовому сотовому провайдеру.

Стиви затявкал, и Тони запустил в жалкого мелкого крысо-пса телефоном. Снова тявканье. Скаканье и царапание когтями по паркету. Так держать, педрила! Мамочки все равно здесь нет. А будешь себя так вести, отправишься в ту грязюку. Стиви, казалось, все понял; он тут же затих.

Раз нечего было делать, кроме как ждать, Тони закурил сигарету и удовлетворенно вздохнул. Чарис не разрешала курить в доме. И это его очень удручало. А сейчас какое это имеет значение? Когда все тонет в дерьме?

Бульк, бульк.

Он увидел, что из крана закапала маслянистая, черная жидкость. Нехорошо. Похоже, Чарис была права: эта дрянь идет из-под земли.

Затягиваясь сигаретой, Тони подошел к унитазу, чтобы отлить. Даже подобные жуткие обстоятельства не должны заставлять мучиться от переполненного мочевого пузыря. Он вытащил свое хозяйство и начал справлять нужду. Ну вот. Так-то лучше. Закончив, он спустил воду… и оставил сидушку поднятой. Он знал, что большинство мужчин об этом забывают, чем злят своих жен. А некоторые парни делали это специально, потому что их жены до безумия влюблены в своих уродливых шавок и…

Какого хрена?

Унитаз издал странное клокотание, словно чем-то подавился… а потом исторг черную, шевелящуюся массу. Она набилась в сифонное отверстие в нижней части унитаза. Какая-то блестящая дрянь, похожая на мокрую резину. Поначалу он подумал, что это Чарис сбросила настоящую бомбу, и та каким-то образом выбралась наружу, хотя нет, не похоже.

Черт, что это?

Стив затявкал.

— Заткни пасть, — проворчал Тони.

Теперь же, если бы это была обычная большая, но безобидная какашка, она б медленно, через слив, ушла бы дальше в сифон. Но здесь все наоборот. Этот… объект… проталкивался в унитаз, а не выходил из него. По трубам поступало все больше этого дерьма. Вода почернела, как китайская тушь.

Масса в унитазе продолжала увеличиваться в размерах.

Глаза Тони расширились.

Блестящая масса начала сильно напоминать чью-то тупую морду.

Тони отступил назад, когда морда, медленно вращаясь, протиснулась в резервуар. Она была живая. И двигалась. Ее не шевелила вода — она двигалась по собственной воле.

Черт.

Он вспомнил истории о змеях, пробравшихся в водопровод. Может, это вовсе не городские легенды.

Тварь… змея, червь… или чем она там была, вылезла, извиваясь, из сифона. Тони запнулся и упал на спину, ударившись затылком об ванну. Из глаз посыпались искры.

Лежа на спине, он услышал, как подошел Стиви.

Услышав всплеск твари в унитазе, Стиви посмотрел на него. В глазах пса словно читался вопрос, «Что будешь делать на этот раз, глупец?» Но Тони было не очень интересно, что думает Стиви, потому что увидел, как морда твари выглянула из унитаза, как кобра, зависшая над корзиной заклинателя змей.

Стиви задрал голову и тявкнул.

Тони ахнул, приподнялся и затолкнул Стиви обратно в гостиную. Когда он, охваченный ужасом, наконец, поднялся на ноги, тварь уже заполнила собой весь унитаз… и тут он взорвался.

Как будто грохнула бомба. Фарфор разлетелся на куски, грязная вода забрызгала стены и залила пол ванной.

Тварь оказалась на свободе.

Тони увидел, как она свернулась кольцом среди обломков. Он прикинул, что в длину она фута три-четыре. Толстая и зловонная, она извивалась и скручивалась кольцами, как земляной червяк под солнцем. Грязно-коричневый окрас сменялся сизым, сегментированное тело выделяло прозрачную слизь.

Глаз у нее не было.

Но был рот.

Рот раскрылся с шипением, растянулся в стороны, обнажив розовые челюсти, усаженные длинными, игольчатыми зубами… множеством зубов. Их было столько, что они напоминали спицы велосипедного колеса.

Тварь изготовилась для удара.

Тони с криком бросил в нее корзину для белья. Он выиграл себе считанные секунды, не больше. Корзина ее не остановила, совсем. Тварь фактически пробурила плетенку, вращаясь с огромной скоростью в облаке пыли.

Тони сумел прикрыть за собой дверь.

Но закрыть на защелку не успел.

Тварь ударила в дверь изнутри с такой силой, что та захлопнулась. Ударила снова, дерево треснуло и раскололось по всей длине. Потом с другой стороны раздался звук, словно дверь отчаянно царапают коготки десятков крыс… но Тони знал, что это не когти, а зубы. Тварь вгрызалась в дверь.

Стиви тявкал.

Тони потерял дар речи.

Он стоял, окаменев от страха, в голове гудел его собственный голос: «Неужели я вижу это? Черт, неужели я вижу это? Монстр из туалета? Зверь из унитаза?» Тем временем тварь прогрызла в двери дыру. Пока она еще не могла в нее пролезть, но это только пока.

Но она была полна решимости.

Неимоверной, жестокой решимости.

Тони знал, что ему нужно как-то удержать дверь, иначе чертова тварь снесет ее с петель, но подпереть ее спиной было нереально. Он примерно представлял себе, что станет с его незащищенной спиной, учитывая то, что случилось с корзиной и дверью.

Боже, он даже думать об этом не хотел.

Стиви продолжал тявкать и Тони прикрикнул на него, отчего тот, по своему обыкновению, стал тявкать только громче и пронзительнее.

Червь — боже, потому что это был червь, и уж точно не змея — продолжал атаковать дверь с максимальным упорством. Дверь представляла собой дешевую филенку. На вид может и ничего, но прочности никакой. Сломать ничего не стоит. Щепки и кусочки краски летели в воздух.

Тварь прогрызла еще одну дыру.

Тони был рад, что успел справить нужду, иначе бы он уже лишился ног.

Думай! Думай! Думай! Ведь можно же что-то сделать!

Но он понимал, что здесь без вариантов. Что-то сделать это значит перестать держать дверь, и как только он ее отпустит, мистер Червь проделает у него в заднице новую дыру. В прямом смысле.

Стиви затявкал еще громче.

Дверь буквально разваливалась на части.

Тони был напуган до смерти.

Появилась еще одна дыра, на этот раз напротив его щиколотки. Он увидел, как в нее втиснулась луковицеобразная морда червя. Лента черной слизи свисала из пасти, как слюна.

Потом морда исчезла.

Атаки на дверь прекратились.

Тони прислушался.

Он услышал отвратительное шебуршание, которое, похоже, издавал скользящий по кафелю червь. Потом раздался всплеск, и Тони понадеялся было, что тварь вернулась в трубу. Но та вела себя при атаке настолько агрессивно, что предположение казалось смехотворным. Подобные твари просто так не сдаются.

В ванной стало тихо.

Раздавалось лишь капанье воды.

Даже Стиви перестал тявкать.

Унитазная вода протекла под дверь, и теперь Тони стоял в холодной, зловонной луже. Он ждал. Минуту, две, три. Постепенно он ослабил давление на дверь. Он ждал, что червь снова ударит, но этого не произошло.

В ванной стояла абсолютная тишина.

Он посмотрел на Стиви. Маленькая шавка стояла, наклонив голову, с выражением, вызывавшим у Чарис невероятное умиление. Но Тони знал, что Стиви лишь пытается изображать милашку. Подобное выражение у псов обычно означает «Какого хрена?» Так было и так будет всегда, не смотря на желание Чарис думать иначе.

С бешено колотящимся сердцем, Тони отодвинулся от двери.

Черт, да по ней словно молотками дубасили. Огромными, гребаными молотками. Трудно было поверить, что один — хоть и большой и жуткий — червь мог причинить такой ущерб. Черви — мягкотелые существа и, похоже, кому-то нужно об этом напомнить.

В ванной по-прежнему было тихо.

Стиви поднял на него морду, с тем же самым выражением, и Тони передразнил его. В самом деле, какого хрена? Он почувствовал странную солидарность с этой шавкой. Они всегда активно презирали друг друга, но сейчас что-то изменилось. Общее отчаяние и страх объединили их. Разве Чарис не удивится и не станет ревновать, когда Стиви начнет водить с ним дружбу?

Тони присел возле пса и потрепал его за шерсть.

— Дай бог, чтобы эта тварь ушла, — прошептал он. — В любом случае, нам лучше убираться отсюда, пока она не вернулась.

Поэтому нужен план. На любой план требует действия, а действие означает движение, то есть ему придется повернуться к двери спиной, а ему совсем не нравилась эта идея. Но в ванной было тихо, и он не очень-то верил, что червь сумел бы так затаиться.

Он медленно поднялся на ноги, сморщив нос от жуткого смрада, идущего из ванной. Он не мог понять, что это. Какой-то странный, сырой запах дерьма, мочи, грибной трухи и червивой гнили. Ужасная вонь.

— Будь начеку, Стиви. Услышишь что-нибудь, лай громче.

Он был уверен, что разговаривает сам с собой, но, пятясь в коридор, увидел, что Стиви по-прежнему сидит у двери и сверлит ее холодным, решительным взглядом. Тони вбежал в спальню и стянул с себя мокрые носки. Снял «треники», натянул какие-то джины, накинул толстовку и надел сухие носки. Так-то лучше. Вытащил из шкафа рюкзак. Набил его бутилированной водой и едой. Хватит продержаться, пока они не выберутся из города.

Когда вернулся к двери ванной, Стиви по-прежнему стоял на посту.

Тони натянул резиновые боты, и вытащил из шкафа биту для софтбола. Может, это не лучшее оружие, но она из твердой древесины и сможет легко крушить черепа, ну и червей, наверное.

— Окей, Стиви, — сказал он. — Я хочу посмотреть. Вдруг тварь ушла, но я должен знать наверняка.

Стиви одарил его знакомым взглядом. Что? Хочешь, чтобы червь сожрал тебя?

Тони подошел к двери, и, не колеблясь, открыл ее, живот словно пронзила белая стрела страха.

Ничего.

В ванной творился полный бардак, но червя видно не было. В ванне ничего. И в раковине ничего. От унитаза почти ничего не осталось, кроме основания, которое было крепко привинчено к полу, и черной, уродливой трубы слива.

Тони вздохнул, и опустил биту.

Это какой-то палтус, мутировавший за долгие годы нахождения в зловонной тьме. Единственный в своем роде.

Он ушел, и больше его, наверно, никто не увидит.

Убеждая себя в этом, Тони почувствовал себя лучше. Действительно, гораздо лучше… хотя он понимал, что больше никогда не сядет на унитаз голым задом, выставляя его напоказ подземному, кишащему червями кошмару.

— Окей, давай-ка выбираться отсюда, — сказал он. — Навестим Стефани, или заглянем к О'Коннорам.

Тут из трубы послышался всплеск. Это была не просто вода, и Тони знал это.

— Черт, — воскликнул он.