Честь и мужество

Так называется пьеса драматурга Михаила Рощина.

О чем она?

О судьбе девочки, которая уже не ребенок, но еще и не взрослая. Девочка переживает «взросление», этот сложный период работы мысли и кипения чувств, поиска и осознания себя.

Пьеса о заботливо-трогательном отношении к девочке одних и равнодушии, непонимании других.

О добре и зле, извечных антиподах в воспитании человека и гражданина.

Эта пьеса вспомнилась мне, когда я познакомилась с капитаном милиции Сергеем Викторовичем Балбашовым.

Если бы…

Тягостно было у меня на душе. Не легче и у Сергея Викторовича. Выйдя из подъезда Игорева дома, мы некоторое время шли молча.

Для Балбашова этот визит к родителям Игоря был далеко не первым. Но он хотел, чтобы я сама оценила увиденное и услышанное.

— Ну как? — тихо спросил он меня.

Утром мы были в больнице, где Игорь долечивался после тяжелейшего алкогольного отравления. А вечером — встреча в его доме с родителями.

Перед глазами все еще стоял симпатичный стриженый мальчишка, которому, казалось, даже полосатая больничная одежда к лицу, а в ушах звучал лай маленькой собачонки. Чтобы собачонка не волновалась, хозяйка держала ее на руках и ласково поглаживала.

— Вот, завели. Обещали Игорю, когда квартиру получим…

Теперь есть двухкомнатная квартира, украшенная гирляндами и новогодними рисунками на стекле двери, елка в игрушках, аквариум с рыбками. Все это здесь, а Игорь — там…

Его привезла в больницу «скорая помощь» из квартиры двадцатипятилетней женщины, когда тот был на грани жизни и смерти. Мать узнала об этом потом.

То, что сын пропал и не ночевал дома, для матери и отчима не было неожиданностью. Ни в милицию, ни в инспекцию по делам несовершеннолетних, где Игорь стоит на учете как «склонный к бродяжничеству», они не заявили.

— Привыкли к его бегам, — так объяснила мать, молодая, довольно привлекательной наружности женщина.

«Бегает» Игорь Федоров давно. Но одержим не романтической мечтой добраться, скажем, до Баренцева моря или покататься на верблюде. Его привлекают подвалы и чердаки, в лучшем случае, рассчитывает он на квартиры своих друзей такого же типа, которые есть у него во всех районах города. Что-то гонит его из дому.

— Конфликтная ситуация налицо, — говорит Балбашов. — Это своеобразный бунт. Мальчишка приходит к выводу, что лучше убежать. Он так думает. Но его жизненный опыт настолько мал, что дать объяснение своим поступкам он не в состоянии…

А взрослые? Что же предпринимают взрослые?

Мать смирилась с бродяжничеством сына:

— Если его привязать к себе, и то найдет, как убежать.

Видно, и с отчимом пока не сложилось. А те взрослые, с кем сталкивался Игорь в период своих «путешествий», к сожалению, остались равнодушны к его судьбе. Более того, кто-то из них покупал у мальчика часы, запонки и другие вещи, прихваченные из дому. Взрослые же продавали ему водку да еще подбадривали, когда он пил. И охотно протягивали сигареты, когда тот небрежно «кидал» полтинник.

— И никто из них не задумался, что мальчишке-то нет и двенадцати! Паспорта спрашивать не надо: видно и так, — с горечью замечает Балбашов.

Вместе с работниками инспекции по делам несовершеннолетних Октябрьского района Сергей Викторович старается найти причины более чем тревожного поведения подростка. Ведь чтобы лечить, надо поставить правильный диагноз. А в этом случае болезнь явно запущена.

Правда, когда-то пытались любознательному, порывистому, «в какой-то степени с авантюристической жилкой», по выражению Балбашова, мальчику привить к чему-либо интерес. Начинал заниматься боксом, но скоро бросил, потому что надоело. Начинал заниматься музыкой, тоже бросил. В хоккей любит играть только тогда, когда забивает голы. Нельзя сказать, что он не способен к учебе, но не хочет учить.

— Проглядели мальчишку!

И вот опять побег: из закрытой квартиры, по веревке с третьего этажа. В тот же день и произошло с Игорем ЧП. «Факт грабежа трех учащихся из ГПТУ № 35» — так зафиксировано оно в деловых бумагах.

Это случилось в конце декабря на улице Гаражной, у кинотеатра «Вымпел». Двое мальчишек лет 12—13 встретились и «серьезно поговорили» с тремя. И вот результат:

Второй участник грабежа — Гена Манахимов, о котором в профилактическом деле в графе «черты характера» написано: «Подпадает под влияние».

«Принятыми мерами установлено…» Всего три слова. Но чтобы они появились, нужны не только знания юриста. Очень пригодилось еще то, что старший инспектор по делам несовершеннолетних Балбашов хорошо знает своих подопечных, знает их друзей, их окружение. Во многом помогает ему прежний опыт работы розыскника. Но главное, это стремление Балбашова в каждом, с кем сталкивает его работа, увидеть человека.

— Сергей Викторович очень контактный, — говорила мне капитан милиции Галина Николаевна Одинцова, начальник инспекции по делам несовершеннолетних. — Вы ведь уже видели, как он начинает беседу, слышали, как он разговаривает: неторопливо, негромко, доверительно. А это очень важно. Когда наши меры, чувствуем, не помогают, мы направляем ребят к Сергею Викторовичу. Приходят к нему ершистые, заранее настроенные враждебно. И вдруг встречают хорошего человека, заинтересованного их судьбой, заинтересованного по-настоящему. Уходят уже другими, как бы оттаявшими…

Сейчас, когда я восстанавливаю в памяти разговор Балбашова с Игорем в больнице, убеждаюсь, как права Одинцова.

Игорь встретил Сергея Викторовича приветливо, по-хорошему улыбаясь:

— А я думаю, кто пришел: мама уже была…

И вот мы сидим втроем на диване, разговариваем, точнее, разговаривают Сергей Викторович и Игорь. О том, как идет лечение, о маме, которая «принесла яблоки — красные такие, большие». Игорь жалуется на скуку:

— Надоело уже…

На своего дружка:

— Не возникает Андрей, выйду — дам по шее.

Разговаривали как бы на разных языках, но прекрасно понимали друг друга.

— Врет он, кинул я у него одну зажигалку.

— Все-таки ты взял, нехорошо, — переводит жаргонное «кинул» на нормальный язык Сергей Викторович. И, как бы невзначай, возвращается к вопросу, его интересующему:

— Где же ты так напился, что богу душу чуть не отдал? Врачи говорят, худо тебе совсем было.

— Не помню, честно, не помню.

Молча сверяю свои впечатления с той характеристикой, которую слышала от Балбашова раньше. Не скрою, все-таки мальчишка мне чем-то симпатичен.

— Что же ты меня подводишь?

Молчание.

— Я тебе верю, а ты? Ты и друзей своих подводишь…

— Больше не буду.

— Да сколько раз ты мне обещал!

— Нет, честно, не буду. Самому надоело. На катке шарахаются от меня. Малец раз подходит и говорит: «Ты что, правда, мужика зарезал?». Во дурак!

— Ну и репутация у тебя, — не выдержала я.

Игорь удивленно посмотрел в мою сторону.

— Он этого слова не понимает, — с доброй улыбкой заметил Сергей Викторович.

Гляжу на Игоря, и как-то не верится, что он совершил преступление, за которое взрослый сел бы в тюрьму. Но факт ограбления установлен, дерзкого ограбления среди бела дня.

— Вы обратили внимание, — поинтересовался Балбашов, — как рассказывал об этом Игорь? Он ни разу не произнес «ограбил», «отобрал». Взял ботинки, а отдал резиновые сапоги. Уникальные это были сапоги: на каждом по огромной дыре. Шапками тоже поменялся. Взял получше, отдал похуже. Для него гораздо спокойнее именно так говорить. Его оскорбляет, если сказать: «Ты его ограбил!». Слышали: «Нет, я подошел к нему и спросил деньги».

Такой игре с лексикой я, конечно, не придала значения. Но я видела мальчика, привыкшего, чтобы ему повиновались, уступали, видела «рыцаря удачи» на улице.

Занятые своими делами родители, дедушка и бабушка, которые у Игоря были, не помогли развиться положительным чертам и подавить вредные, опасные. Когда, когда это произошло? Видимо, давно. Болезнь, да, запущена. И я поняла, почему так остро переживает Балбашов за дальнейшую судьбу мальчишки.

Если бы было так, как нарисовал Игорь маме в день рождения: букет цветов — на одной половине листа, на другой — папироса и бутылка, перечеркнутые черным карандашом.

Если бы было так, как обещал он, перед отправлением его в спецшколу, Балбашову:

— Вернусь, буду учиться.

Если бы…

Есть такое изречение у древнего философа Сенеки. Чтобы этого не произошло, Игорю нужна не «скорая», а постоянная помощь, внимание и духовная поддержка взрослых.

Так считает старший инспектор уголовного розыска по делам несовершеннолетних капитан милиции С. В. Балбашов.

Путь длиною в несколько лет

— У тебя, Сережа, к этому есть способности, — говорила Балбашову учительница русского языка и литературы, советуя поступать на факультет журналистики.

То, что Сергей стал милиционером, несказанно удивило его одноклассников, когда, много лет спустя после окончания десятилетки, их бывший 10-й «А» впервые собрался в родной школе.

Кто-то вспомнил, что и тогда Серега тоже отчудил. Пошел в ГПТУ, даже попытки в институт не сделал, а ведь способности-то действительно были.

Мало кто знал, как живется семье Балбашовых.

Сережа остался без отца, когда ему не было и десяти лет, а старшему брату — шестнадцати. Евгения Ивановна работала бухгалтером, заработок невелик. Но ее радовало, что дети довольствуются малым, не чураются никакого труда, помогают, как могут. Особенно довольна была младшим. И счастливо улыбалась, когда слышала от соседей:

— Твой-то Серега молодец!

Конечно, ей хотелось, чтобы сын учился в институте, но особенно перечить не стала, узнав, что тот подал заявление в ГПТУ.

— Ну что ж, опорой мне будешь, сынок!

После окончания училища Балбашова направили на завод и определили в группу старшего мастера Михаила Федоровича Бурова.

— Вот твой станок, работай на нем, но и береги. Он тоже заботы требует.

Следя за молодым токарем, Михаил Федорович радовался его успехам. Довольно скоро он достиг таких показателей в работе, за которые ему было присвоено звание ударника коммунистического труда, а фотографию поместили на цеховую доску Почета.

Максим Горький назвал труд источником всех радостей. Сергей почувствовал, испытал сам эту радость: мастерил приспособления, хорошо разбирался в чертежах, занимался рационализацией. Да еще находил время для сотрудничества в заводской газете. Писал и о хорошем, и о том, что мешало производству. По натуре честный, принципиальный, он не мог, не хотел мириться с недостатками. А однажды, когда принесли в цех свежую многотиражку, кто-то из ребят крикнул:

— Смотрите, опять наш Серега!

«Золотые россыпи» — так на этот раз называлась заметка. Она о пословицах и поговорках — об этом кладезе народной мудрости, о том, как надо бережно к ним относиться, уметь читать их, понимать.

Мастер предложил тогда развесить пословицы по цеху.

— А почему бы и нет! — поддержали рабочие такое предложение.

Как все складывалось хорошо! Но тянуло парня к другому делу. И все свободное время он отдавал ему. То с дружинниками выходит на дежурство, то в рейд с оперативниками из комсомольского отряда. Предложили внештатно сотрудничать с уголовным розыском милиции, тоже с радостью согласился.

Когда принимали кандидатом в члены партии, дававший рекомендацию начальник цеха спросил:

— Не передумал, Сереж, от нас уходить?

Сергей не передумал. Больше того, с каждым днем все сильнее тянулся к любимому делу. Даже в областном УВД был. И вот приказом по личному составу управления внутренних дел зачислен на должность участкового инспектора.

— Ну вот, у всех дети как дети, у меня же один футболист, другой милиционер, — шутила Евгения Ивановна, а сама радовалась за своего упорного сына.

Прошли годы. Сережа стал Сергеем Викторовичем, окончил высшую школу МВД СССР по факультету правоведения, ему присвоена квалификация юриста, он отличник милиции, награжден медалью за 15 лет безупречной службы.

— Вам приносит удовлетворение ваша работа? — спрашиваю Балбашова.

— Зачем бы иначе тянулся я к ней столько лет? — ответил он вопросом на вопрос.

И мне стало все ясно.

Балбашов выходит на след

— Онищук! Стой! — раздумывать, что преступник вооружен, некогда, а что это именно он, сомнений не было. Облик его буквально преследовал инспектора уголовного розыска, даже по ночам снился. Нет, ошибиться он не мог. Знал, что где-то здесь волк кружит. «Почерк» краж — его…

В тот вечер Балбашов возвращался с работы обычным маршрутом: от отделения до дома пешком, чтобы лишний раз понаблюдать за своим подшефным районом.

На перекрестке улиц его внимание привлек полный, с туго набитым портфелем прохожий. Что-то насторожило Балбашова, заставило внимательно присмотреться к этому пожилому человеку. Но что? Очевидно, выработанная годами интуиция. И вот результат: вспомнилась фотография Онищука-старшего — отца разыскиваемого вора-рецидивиста.

За несколько месяцев до той встречи в Куйбышеве произошла серия дерзких краж. Грабители проникли в служебное помещение санэпидстанции, взломали сейф и похитили 4 637 рублей. Взломали двери заготконторы и забрали ценное имущество. Ночью выставили металлическую решетку и раму в окне сберегательной кассы… Во всех этих ограблениях чувствовалась одна и та же рука. Подозрение пало на Онищука, скрывающегося от ответственности за совершенные преступления.

Онищуку 26 лет. Окончил десять классов. В ГПТУ получил специальность повара. Потом переквалифицировался в шоферы. Работал в различных мелких организациях, долго ни в одной не засиживался. Все это было записано Балбашовым в специальной тетради с присущей ему пунктуальностью и аккуратностью. Он также знал, что грабитель хитер, опытен, вооружен, а это особенно опасно. Знал, что родители преступника живут в его районе. Именно здесь произошла добрая половина прежних краж и совершились новые…

Онищук-старший шел неторопливо, спокойно. Свернул налево, еще раз налево… Балбашов, стараясь быть незамеченным, следовал за ним. Места эти ему были хорошо знакомы. Вон там, впереди, безлюдная улица. Нащупал кобуру пистолета…

Из подъезда многоэтажного здания на тротуар шагнул навстречу Онищуку-старшему человек в куртке и зимней шапке. «Он! Точно он! Младший. Вышел на связь!..»

— Онищук, стой!

Вблизи от дома темнели сараи и металлические гаражи. Парень в куртке метнулся туда. Прозвучали два выстрела. Два предупредительных выстрела….

Так началась операция по поимке опасного преступника, вора-рецидивиста В. Онищука. Конечно, на бумаге все выглядит просто. И в полную меру оценить действия инспектора уголовного розыска Балбашова, вступившего в схватку один на один с вооруженным преступником, сможет только тот, кто сам пережил подобное..

И об этом, и о других аналогичных случаях Сергей Викторович рассказывает неохотно, скупо:

— Боже мой! Сколько их было, таких случаев. Стоит ли вспоминать? Все в прошлом. Ну, если уж очень настаиваете… Помню, осмотр квартиры закончили, казалось, щелочки нет, куда бы не заглянули. Собрались уже уходить, подошли к двери. И тут меня вроде кто-то подтолкнул к постельной тумбочке. Она так же, как все в квартире, была накрыта старой клеенкой, узлы на ней, узлы около нее. В квартире шел ремонт. Потом выяснилось: жена и мать разыскиваемого за попытку изнасиловать малолетнюю специально организовали этот ремонт. Так знаете, вот уж, действительно, чудеса в решете. Открываю тумбочку, он прямо к ногам моим и вываливается. Как туда залез, ума не приложу.

Да, это прошлое капитана Балбашова. Но так устроена наша жизнь, что не может быть ни настоящего, ни будущего без прошедшего.

Если вспомнить ситуации, обстоятельства, которые предлагала Балбашову жизнь, его работа, то перед нами предстанет не просто смелый, но находчивый, сильной воли человек. А случай с Онищуком, как мне кажется, говорит еще и о моральной убежденности и нравственной готовности Сергея Викторовича в любой момент принять бой.

Преступниками становятся не вдруг

Когда-то вор-рецидивист Онищук тоже был ребенком. Но я не могу его представить ни ласковым, ни добрым. Наверняка он дергал кошку за хвост, стрелял из рогатки в голубей и давил, а не отпускал летать с ладошки «божьих коровок».

В свое время замечательный педагог и знаток детских душ В. Сухомлинский писал:

Видно, родители Онищука преподали своему сыну — сначала ребенку, потом подростку — иные уроки. И рос он лишенным чувства сопереживания и равнодушным к чужому горю, усваивая лишь одну для себя бесспорную истину: лучше брать, чем давать. И не случайно обыск в квартире его родителей удивил даже видавших виды инспекторов. Все помещения были буквально нафаршированы различными вещами — одеждой, обувью, хрусталем, фарфоровой посудой. Обнаружено много золотых колец, перстней и прочих драгоценностей…

— Преступниками не рождаются и становятся ими не вдруг, — как бы подытоживая наш разговор об Онищуке и переходя к раздумьям о «трудных», убежденно проговорил Сергей Викторович.

В его оценке проблемы «трудных детей» и в оценке начальника инспекции по делам несовершеннолетних Одинцовой полное единодушие: подростков делают «трудными» обстоятельства.

Представьте праздничный день. В школе-интернате идет утренник младших классов. Дети играют, поют, им хорошо. И вдруг худенький мальчонка прижимается к воспитательнице, шепчет:

— Не хочу быть большим!

— Почему?

— Пока не вырос, смотрите, как весело. А станешь большим, будешь все выходные и праздники пьяным ходить.

Трудно переубедить второклассника, что не все взрослые так «отдыхают». Слишком отчетливо и ярко в его сознании стоит образ непутевого отца.

Каким будет этот мальчик, по какому пути пойдет? Совсем не обязательно, конечно, чтобы в неблагополучных семьях, как принято говорить, вырастали «трудные» дети. Но это не произойдет лишь в том случае, если в школе, на улице подросток найдет себе моральную опору.

К несчастью, довольно часто мы видим на улице слоняющихся без дела подростков. Нередко взбудораженных вином и от этого чувствующих себя «героями», упивающихся своей независимостью и ранней взрослостью. Мы проходим мимо. Кто-то куда-то спешит, кто-то побаивается их агрессивности… А на другой день узнаем о вчерашнем ЧП.

И школа, к сожалению, тоже «доходит» не всегда и не до всех детей.

Ребята, чьи фотографии я рассматриваю, листая альбом, это уже не просто «трудные». Это правонарушители, а иногда и преступники. И каждый из них нес или сейчас несет определенную меру наказания. Так, например, в симпатичном мальчишке узнаю Игоря Федорова, к которому пришлось применить меры социальной профилактики.

Разные лица, но напрасно ищу в них «черты преступности». И никак не вяжется с их изображением короткий комментарий Балбашова: «совершил кражу», «угнал машину», «ограбил магазин», «вернулся из спецзаведения»… Каждый из этих несовершеннолетних преступников печется только о себе, другие его не интересуют, он и не подумает сделать для них доброе дело. И снова хочется привести высказывание В. Сухомлинского:

В 14—15 лет человек должен отчетливо знать, что хорошо, а что плохо. Балбашов делает все, чтобы помочь ребятам понять это.