Четвертый курс

Пролог

— Да уж, с такими наградами уже и никаких наказаний не надо… — проворчал, зевнув, Иван Голицын.

— Зря ты так, ани! — почтительно, но твердо проговорил Хирото Танака. — В любом случае, это огромная честь!

— Да ладно тебе! — поморщился, словно от зубной боли, Иван. — Ани-фигани…

— Это тоже огромная честь! — нахмурился японец.

Голицын не ответил.

Вообще-то, формально Танака был прав: обращение «ани» могли использовать между собой только обладатели почетного титула Анш, внесенные в официальный реестр этого древнего сословия воинов. Полгода назад Иван, Хирото и Рут Андерсон, первые и пока единственные из числа курсантов Школы, оказались удостоены этой чести — тут, и правда, было чем гордиться. Многие, очень многие отдали бы все, что угодно, лишь бы только услышать в свой адрес это короткое «ани»…

— Когда они в последний раз обещали разрешение на высадку? — подала из соседнего кресла голос молчавшая до сей поры Рут.

— В течение суток, — мгновенно откликнулся японец. — То есть уже, — он бросил короткий взгляд на табло на стене, — осталось чуть больше восемнадцати часов.

— Ну да, если только опять не перенесут, — буркнул Иван. — Типа, как вчера. И позавчера. И три раза перед этим…

— Не должны, — покачал головой Танака — без особой, правда, убежденности. За добрую неделю заточения в гостевой зоне карантинно-пограничной станции Заповедника даже он слегка подрастерял свой обычный оптимизм.

А ведь как многообещающе все начиналось! По традиции, всех новоиспеченных кавалеров ждала встреча с аш-Аншем — своего рода региональным старейшиной, курирующим десяток-другой населенных планет. Церемония, как говорили Ивану, столь же торжественная, сколь формальная, так что ничего, кроме бессмысленной потери времени, Голицын от нее не ожидал. Однако вышло иначе. Старейшина, оказавшийся, к слову, внешне весьма похожим на их школьных преподавателей анша Жиы по прозвищу Фантомас и его уменьшенного издания — анша Урзы, ака Фантомасик — разве что возрастом постарше, этакий Фантомас-аксакал — внезапно проникся к троице юных землян отеческой симпатией и решил их щедро одарить. Трудно сказать, чем уважаемый аш-Анш руководствовался в своем выборе, но из всего набора имеющихся в его распоряжении благ (а как говорят, весьма приличного набора) он остановился на разовом пропуске на планету-заповедник Ыхн.

В рейтингах диковин и чудес Галактики, кто бы и где бы его ни составлял, Ыхн неизменно входила в первую сотню. Вселенскую славу планете обеспечили гигантские кристаллические образования, почти сплошь покрывающие ее поверхность — почему-то за исключением полярных районов. «Великолепные», «поражающие воображение» — при их описании справочники не жалели цветастых эпитетов, но никогда не приводили ни фото, ни видеоизображений. Ни одним из доступных цивилизации способов запечатлеть загадочный феномен не удавалось. Бытовала даже теория, что «Столпы Ыхна» — не более чем плод больного воображения туристов и исследователей (тем более, что рассказы очевидцев, как правило, совпадали один с другим с точностью до наоборот), но никто из мало-мальски серьезных ученых ее, все же, не разделял. Кристаллические колоссы, несомненно, были материальны, объективны, но принципиально неотразимы техническими средствами.

Таким образом, для желающего полюбоваться на Столпы Ынха существовал единственный способ — самолично спуститься на планету. Не удивительно, что недостатка в желающих не ощущалось. После серии инцидентов, едва не приведших к полномасштабному вооруженному столкновению между эскадрой Альгера, патрулирующей приграничный сектор и пытавшейся установить там какое-то подобие порядка, и собранным с мира по нитке разношерстным флотом независимых миров, за спиной которого, разумеется, маячила Ранола (ну а как же без нее!), особым договором планете был навечно присвоен нейтральный статус. Для регулирования потока посетителей (среди которых уже появились религиозные паломники) сформировали особую Администрацию Заповедника Ыхн, посты в которой поделили представители Альгера и Ранолы.

С этого момента любой желающий посетить Ыхн должен был подать заявку в Администрацию, после чего попадал в очередь: обычную (для простых туристов) или льготную (для аккредитованных исследователей). Стоять как в первой, так и во второй можно было годами. Если кому-то это дело надоедало, место в очереди можно было продать: в некоторых мирах на биржах даже обращались, и успешно, специальные финансовые инструменты — «деривативы на очередь Ыхн». Администрация такого рода бизнес не одобряла, но, в целом, смотрела на него сквозь пальцы.

Сама Администрация до торговли местами в очереди не опускалась, но широко практиковала предоставление особых квот — обычно по запросу правительственных структур Альгера или Ранолы, иногда — других миров. Очевидно, пропуска, полученные Иваном и его друзьями от аш-Анша, проходили как раз по этой, внеочередной категории.

До карантинно-пограничной станции — естественного спутника планеты, превращенного Администрацией Заповедника в единственные легальные ворота на Ынх — трое землян добрались без приключений. Зарегистрировав пропуска, получили подтверждение их действительности, заверение, что высадка на поверхность состоится в течение двух суток (Рут еще возмутилась тогда, что долго, мол), и приглашение проследовать в гостевую зону номер сорок два. Проследовали. Огромный зал, заставленный рядами кресел, где-то на две трети заполненный народом — в основном альгерды, но немало и ранольцев. Кто просто сидит, кто беспокойно шастает туда-сюда, кто толпится у табло вылетов, кто копошится возле автоматов со скудной снедью…

— Двое суток — это же максимум! — проговорил Танака, окинув взглядом этот орбитальный филиал Вавилона. — Могут, наверное, и через час вызвать. Давайте сядем поближе к табло!

— А смысл? Сигнал же на браслет поступит, — бросила Андерсон, также с некоторой опаской оглядывая кишащий людьми зал, однако пошла в направлении, указанном японцем.

Иван последовал за друзьями.

Через час их, разумеется, никто и не думал вызывать. Как, впрочем, и через два, и через три часа. Через четыре захотелось спать. Через пять, устав бороться с дремотой, Голицын махнул рукой и, пробормотав: «Объявят посадку — растолкайте!», кое-как устроился полулежа в неудобном кресле и отрубился. Будить его, впрочем, не понадобилось…

К исходу вторых суток ожидания на их браслеты одновременно пришел сигнал вызова. Едва не подавившись соленым крекером, грыз который не столько от голода, сколько от безделья — благо сухие закуски автомат выдавал бесплатно и в неограниченном количестве — Иван активировал сообщение, и в следующий миг его радость сменилась горьким разочарованием: Администрация уведомляла, что высадка откладывается. Все положенные по протоколу извинения, разумеется, наличествовали, но вчитываться в них Голицын не стал, пробежав по диагонали. Еще сутки. Целые сутки!

И как скоро выяснилось, не последние.

— Не должны, — словно сам себя уговаривая, повторил, как заклинание, Танака.

— А ведь могли бы сейчас по Парижу гулять… — негромко, так, чтобы слышал один Иван, проговорила Рут.

— Не, не могли бы: не успели бы на Сопрол до начала семестра, — покачал головой тот.

— Вечно у тебя отговорка найдется, — показушно поджала губки девушка, демонстрируя застарелую обиду.

Всю поездку она дулась на Голицына за сорванные каникулы — и совершенно несправедливо, между прочим! Они действительно договаривались по окончании практики вырваться на Землю и поездить вдвоем по Европе, а то что это такое получается: чужих планет видели больше, чем стран на своей собственной! И даже когда выяснилось, что придется перед самым учебным семестром тащиться на поклон к этому пресловутому аш-Аншу, все равно в их распоряжении еще оставалось приличное «окно». Андерсон освободилась первой и благополучно улетела, а Ивана уже чуть ли не с трапа корабля именем нард-кора Нивга развернули и велели срочно явиться в Школу. И добро бы по делу — сам преподаватель фортификации на Сопроле так и не появился, но все возможные рейсы к Земле Голицын пропустил. Ну и в чем тут, скажите на милость, его вина? Рут-то, пусть и одна, но Европу, худо-бедно, посмотрела, а он, как дурак, в Школе проторчал!

— Кстати, тут рекламный файлик скачал, — тут же почувствовав внезапно возникшее напряжение, вновь заговорил Танака. — Оказывается, этот наш Ыхн семьдесят семь раз упоминается в пословицах и поговорках по всей Галактике. Знаете, какие самые популярные?

— Ну? — без особого интереса повернулась к японцу девушка.

— Альгерская «Врет, как с Ыхна вернулся» и ранольская «Прекрасен, как Столпы Ыхна»! — сообщил Танака. — На третьем месте альгерское же «Залезть на столп Ыхна», что значит сделать что-то невозможное, то, что выше человеческих сил.

— Гм… Интересная подборка, — согласился Голицын.

— «Врет, как с Ыхна вернулся», — повторила Андерсон. — Надо запомнить. Ой, ребята, у меня вызов! — воскликнула внезапно она.

— У меня тоже! Наконец-то! — Иван дернулся к браслету. — Рановато для переноса — наверняка вылет!

— Угу, вылет, — Танака уже успел активировать сообщение. Радости, правда, в его голосе не наблюдалось ни капли — скорее растерянность. — Вот только не вниз, а вверх…

— Не поняла… — Рут медленно подняла глаза от браслета. — Что это значит?

Сообщение пришло по внутреннему каналу карантинно-пограничной станции, но, судя по идентификационным кодам, отнюдь не от Администрации. Да что там коды, вы текст оцените: «Курсанту Голицыну предписано немедленно явиться в пятый терминал, причал номер сто один, для посадки на рейс 111–531, следующий на Сопрол».

— У всех одно и то же? — обескуражено пробормотал Иван.

Вместо ответа Рут протянула ему руку с браслетом: слово в слово, только «Андерсон» вместо «Голицына».

— Отзывают на Сопрол, — кивнул Танака.

— Но почему?! — не сдержала эмоций девушка. — Что ж, мы зря тут, что ли, неделю кисли? Несправедливо!

— Может, какая-то ошибка? — осторожно предположил Голицын.

— У всех троих одновременно? — хмыкнул японец. Впрочем, Иван и сам уже понял, что сморозил глупость: какая уж тут ошибка — с личным кодом нарда Орна, Начальника Школы. Это вам даже не Нивг со всеми его завязками на спецслужбы, будь они неладны. — В любом случае, надо сходить к этому причалу номер сто один, проверить, что да как.

— А если в это время тут наш вылет объявят? — нахмурилась Андерсон.

— Наш вылет, по ходу, объявлен, — Иван, наконец, взял себя в руки, голос его вновь звучал твердо. — Потопали… ани!

В пятом пассажирском терминале действительно обнаружился выход на причал номер сто один — аккурат между сотым и, почему-то, сто четвертым, и там действительно шла посадка на рейс 111–531. Конечным пунктом, правда, значилась небезызвестная нашим друзьям по их прошлогодним приключениям Сурра, но среди промежуточных нашелся и Сопрол. Просканировав их браслеты, улыбчивый стюард подтвердил, что билеты на землян имеются, и пригласил троицу проследовать на борт.

— Ну, все, прощай, загадочный Ыхн, — грустно проговорил Голицын, ставя ногу на нижнюю ступеньку трапа. — Так мы и не залезли на эти твои столпы…

— Залезем еще, — заверил Танака.

— Давайте, топайте, скалолазы, — уткнулась им в спину Андерсон. — Скорей бы уж на борт — хоть душ по-человечески приму…

— Кто о чем, а вшивый все о бане, — усмехнулся Иван, за что тут же получил ощутимый тычок кулаком под ребра.

Отведенные им каюты неожиданно оказались в противоположных концах палубы. Первой нашла свое место Рут и, буркнув: «Ладно, увидимся!», исчезла за дверью. Затем откололся и японец, так что завершать путь по отсеку Голицыну пришлось в гордом одиночестве.

Каюта ожидаемо оказалась двухместной, а вот то, что внутри его ждали трое — явилось для Ивана сюрпризом. Один — альгерд в форме гражданского флота, судя по значкам на рукаве — помощник капитана, не меньше, и двое в бесформенных серых балахонах с нелепо надвинутыми на глаза капюшонами — с ярко-золотой каймой по канту (Голицын почему-то отчетливо представил, что она непременно должна светиться в темноте).

— Анш Иван? — не то спросил, не то констатировал альгерд, едва Голицын переступил через порог.

— Так точно, — кивнул курсант. — С кем имею честь?

— Нард Жилж, старший помощник капитана, — представился тот. — Будьте любезны ваш браслет, анш Иван.

— Пожалуйста, но его только что сканировали на контроле, — протянул руку Голицын.

«Какая-то накладка с билетами? — подумал он. — Двойные места? Неужели тут такое бывает?»

Альгерд, однако, ничего сканировать и не собирался. Едва уловимым движением пальцев нард Жилж подцепил замок, и через мгновение лента браслета оказалась у него в руке.

— Эй, что вы делаете?! — опешил Иван. — Отдайте немедленно!

— Сдайте оружие, — потребовал тем временем помощник капитана. — Надеюсь, вам не надо напоминать, что на корабле я представляю Альгер, курсант? — жестко добавил он, видя, что Голицын колеблется.

— Я что, арестован? — пробормотал Иван, дрогнувшей рукой отстегивая верный «Шилк».

— Не думаю, — покачал головой альгерд. — У меня приказ передать вас в распоряжение этих господ, — кивнул он в сторону «капюшонов». — Об аресте речь не идет — по крайней мере, пока.

— ОСС, — сделал шаг вперед один из «капюшонов». — Анш Иван, вы пойдете с нами.

— Куда? — почти на автомате спросил Голицын. Об ОСС — Особой службе сопровождения он, разумеется, слышал — хотя бы на занятиях по галактиковедению. Негосударственная структура, работающая в основном вне границ Альгера. Специализируется на выполнении поручений властей, хотя не брезгует и частными заказами. Основные сферы деятельности — розыск и доставка преступников, а также охранные услуги. Об операциях ОСС ходили легенды, писались книги и снимались фильмы, переходить дорогу ее агентам избегали даже иные правительства независимых миров. — И в качестве кого? — поспешил уточнить Иван.

— В качестве сопровождаемого лица, — отчеканил «капюшон», проигнорировав первый вопрос.

— Но мои товарищи здесь, на борту… — Голицын вновь повернулся к помощнику капитана. — Я должен предупредить их.

— Их предупредят, — заверил нард Жилж.

— Ерунда какая-то, — пробормотал Иван. Впрочем, по всему выходило, что сопротивляться бессмысленно. ОСС есть ОСС… — Я к вашим услугам, господа, — развел руками он.

— Ну, вот и отлично, — кивнул «капюшон». — Не будем терять времени. Благодарим за сотрудничество, нард Жилж — и прощайте! Да, вот еще, дружеский совет: будьте в этом рейсе особенно внимательны — мало ли что…

— Мы всегда внимательны, — недовольно бросил помощник капитана.

— Рады за вас, — усмехнулся «капюшон». — Пойдемте, курсант, — это уже предназначалось Ивану.

Лайнер они покинули по техническому трапу, минут десять шли какими-то пустыми полутемными коридорами — один «капюшон» впереди, другой замыкает, по узкой лестнице поднялись на два уровня и оказались в небольшом — по меркам космопорта, конечно, небольшом — ангаре. «Капюшон» включил освещение, и взору Голицына предстал весьма необычный космокатер. Казалось, он весь состоит всего из двух элементов — мощных двигателей, которым черной завистью позавидовала бы любая гоночная яхта и артиллерийской батареи, неплохо смотревшейся бы и на корабле классом не ниже эсминца.

— Прошу, — «капюшон» распахнул люк и первым шагнул внутрь. Иван последовал за ним.

В кабине катера обнаружилось шесть кресел: три, судя по всему, для экипажа, в которых можно было сидеть свободно, и три пассажирских, с принудительной фиксацией. На одно из них и указал Голицыну «капюшон»:

— Присаживайтесь.

— Это… У меня, вообще-то, неограниченный пилотажный допуск… — перспектива провести весь полет «спеленатым», как последний лох, Ивана как-то не прельщала.

— Не сегодня, — «капюшон» был непреклонен и лаконичен. — Присаживайтесь.

Пожав плечами, Голицын опустился в ближайшее кресло. Гибкие ремни тут же плотно обвили его тело, оставив свободными только руки. Скорее из вредности, чем из любопытства, Иван протянул правую к небольшому пульту и включил обзорный экран. Оба «капюшона» внимательно посмотрели на курсанта, но возражать на этот раз не стали. Кстати, ни один, ни второй этих самых капюшонов своих так и не сняли — даже оказавшись в креслах.

— Курс на экран, — коротко распорядился тот, что занял кресло пилота.

— Курс на экране, — доложил штурман.

Голицын, что было мочи, вытянул шею, но командирский монитор оставался вне поля его зрения. На обзорный же экран информация о курсе не выводилась.

— Курс принят. Старт!

— Есть старт! До прохода ворот четыре тысячи секунд.

Так, это уже что-то. Куда тут можно лететь столько времени? В районе Ыхна имелось пятеро ворот — да вот они, собственно, все, на экране. Эти мерцающие и сейчас закрыты, их вычеркиваем. Эти слишком далеко, в четыре тысячи не уложиться — даже с нашим сверхмощным движком… Гм… Нашим? Какой он тебе наш? Ладно, не суть, с их сверхмощным движком — все равно же не уложиться… Итак, остаются три варианта. Нет, уже два: вот эти симпатичные воротца явно мимо. Да и эти, пожалуй, тоже — разве что «капюшоны» решили зайти на них по этакой красивой дуге… Шутка. На ворота по дуге не заходят даже ОССы. Вот все и выяснилось. Летим вон к тем. Мерцающие, кстати. И скоро закрываются. Интересно, когда? Когда?! Ничего себе курс! Од-сун Свар, он же Бешеный Юннат, такой бы явно не одобрил!

— Три тысячи секунд до прохода ворот!

Тон уверенный. Ну что ж, будем надеяться, что у них там все рассчитано. ОСС они, в конце концов, или где?!

— Шестьсот секунд до прохода ворот!

Ну, вроде успеваем. Эх, вспомнить бы еще, куда ведет этот чертов тоннель…

— О, а вот и они! — проговорил неожиданно штурман. — А я уж, грешным делом, думал, обойдется…

— Пожалуй, это даже было бы несколько подозрительно, — хмыкнул пилот.

Теперь и Иван заметил на экране светящуюся точку идущего им наперерез корабля. Впрочем, был тот пока что довольно далеко, да и в скорости катеру ОСС явно проигрывал.

— Стрелять не рискнут, даже если у них вдруг есть из чего, — спокойно, словно речь шла о чем-то малозначительном, произнес пилот. — На что же они, интересно, рассчитывают?

Ответ пришел незамедлительно — из ожившего внезапно динамика приемника.

— Борт 32-7-134 вызывает неизвестный катер, следующий курсом… — последовал замысловатый набор цифр. — Прошу уступить дорогу. Имею приоритет 001!

— Остроумно, — не преминул заметить штурман.

— Я не понял! — не смог сдержать удивления Иван. — Приоритет 001 — это, конечно, серьезно, но они же все равно не успеют к закрытию ворот! Мы-то едва проходим, а они вон на сколько отстают!

— А им и не надо, — бросил через плечо пилот и вдавил клавишу микрофона. — Борт 32-7-134 или как вас там! Уступить дорогу отказываюсь. Следую своим курсом. Счастливо оставаться! Конец связи, — с этими словами он выключил и микрофон, и, поколебавшись секунду, приемник. — А то еще отвлекать будет…

— Сурово вы с приоритетом 001, — проговорил сзади Голицын. — Прости-прощай лицензия?

— Не сегодня, — равнодушно ответил пилот.

— Понятно, что не сегодня, — хмыкнул Иван. — А вот в ближайшем порту…

— Тоже вряд ли… Ладно, просто для информации: в этом секторе в настоящее время только один борт имеет легальный приоритет 001. И мы с вами на нем находимся. Есть еще вопросы? Нет? Ну и отлично. Тогда приготовьтесь к проходу через тоннель… Хотя, чего там готовиться… Включите себе, что ли, киношку какую — третья кнопка снизу, а то вот уставился в обзорный экран, так и глаза сломать недолго!

— Кто это был? — задал вопрос Иван. — Ну, эти, с фальшивым приоритетом?

— Те, кто хотел помешать нам покинуть систему Ыхна, — последовал исчерпывающий ответ.

— Но зачем?

— Чтобы мы там задержались, очевидно.

— Понятно… — протянул Голицын, хотя понятного, в общем-то, было мало.

Катер уже второй час шел в трехмерном пространстве, набирая скорость для ухода в очередной тоннель.

— О, я же говорил! — воскликнул внезапно пилот.

— Что такое? — насторожился Иван.

— Новостной канал включите. Помните как?

— Разберусь…

— …чрезвычайное происшествие, — со второй попытки Голицыну удалось настроить экран. — Лайнер, выполняющий рейс 111–531 по маршруту «Ыхн — Сурра», был вынужден вернуться в порт планеты-заповедника из-за выявленной неполадки в маршевом двигателе. Среди пассажиров и членов экипажа пострадавших нет. Корабль поставлен в док для комплексной диагностики систем. Пассажиры будут отправлены в пункты назначения ближайшими рейсами… К другим новостям…

— Неплохо сработано, — проговорил штурман. — В чем-то даже изящно.

— Значит, это и был их основной вариант, — кивнул пилот. — Согласен, простенько, но со вкусом.

— Что-то подобное вы и имели в виду, когда советовали помощнику капитана быть внимательнее в рейсе? — догадался Голицын.

— Ну, так он же сказал: они там всегда внимательны.

Выключив экран, Иван закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Кто-то пытается задержать корабли в системе Ыхна. С лайнером у них получилось, с катером ОСС — нет. Но зачем? И почему именно эти суда — ведь ежедневно на Заповедник прибывают многие десятки кораблей?.. Неужели все из-за него, Голицына? Да не, ну бред же…

— Скажите, наконец, куда вы меня везете, — потребовал Иван, не придумав лучшего вопроса. — Хоть это-то я имею право знать!

— Куда, куда… К месту учебы, куда же еще, — бросил пилот. — Вы же у нас курсант, нет?

— Курсант, да не у вас… А что, теперь у нас всех курсантов привозят в Школу под конвоем ОСС?

— Нет, только избранных. Всех вас возить — никакой ОСС не хватит…

— Но зачем?! — вскричал Голицын.

— По прибытии вам все объяснят. Если сочтут нужным.

Вывалившись из тоннеля в трехмерное пространство, катер, вопреки обыкновению, принялся гасить скорость.

— Прибываем? — поинтересовался Иван.

— Промежуточная остановка, — бросил штурман. — Надо забрать тут кое-кого. Потом еще один, последний бросок — и на месте.

— Последний бросок? — уточнил Голицын.

— Плохо со слухом?

Со слухом у Ивана было все в порядке. А вот с будущим… Так вышло, что он неплохо знал ничем не примечательную систему, в которой они сейчас находились — намертво зазубрил на навигации. Покинуть ее можно было через одни из шести ворот. Богатый выбор для штурмана. Но вот незадача: ни один тоннель не вел отсюда не то что на Сопрол — вообще ни в один сектор, контролируемый Альгером.

— Мне нужно отлучиться по нужде, — с каменным лицом проговорил Голицын.

— Пожалуйста, туалет вон там, — махнул рукой ОССовец.

Они сидели за столиком в уютном кафе, затерявшемся глубоко в недрах превращенного в транспортный узел блуждающего астероида — когда-то чьей-то военной базы (Иван подозревал, что ранольской, но уверен не был), со временем утратившей свое стратегическое значение и переоборудованной под гражданские цели. «Капюшоны» лениво потягивали через длинные изогнутые соломинки ядовито-зеленого цвета сок, Голицын же, набравшись наглости, потребовал себе пива, которое неожиданно и получил без разговоров.

Поднявшись на ноги, Иван неторопливо направился в указанном направлении.

Дверь в туалет находилась в конце длинного, извилистого коридора. За первым же поворотом Голицын остановился. Итак, если он хочет сбежать, то сейчас, очевидно, последняя возможность. Ни в какую Школу его не везут — это понятно. Из шести здешних ворот трое ведут на территорию Ранолы, двое — в независимые миры и еще одни — в пустую, ненаселенную систему, там вообще планет нет. И если ОССовец не соврал, что им остался последний перелет (а с какой стати ему врать?), выходит, летят они отнюдь не в Альгер. И не суть важно, какому идиоту понадобилось его, Ивана, похищать — его такой оборот по-любому не устраивает. А значит, нужно срочно делать отсюда ноги. Конечно, без браслета будет непросто — даже здесь, в нейтральном порту, мало-мальски значимые двери перед ним вынуждены открывать «капюшоны», его местная автоматика за человека не считает — но всегда можно пристроиться за кем-нибудь и пройти следом. Никто и внимания не обратит. Главное — смыться от ОССовцев, а там наверняка встретится какое-нибудь представительство Альгера, да хотя бы просто принадлежащий Альгеру корабль, хорошо бы — военный…

Но для начала надо как-то выбраться из кафе. Посмотрим, нет ли тут другого выхода…

Решив так, Иван двинулся было в сторону двери туалета, как вдруг внезапно пол буквально ушел у него из-под ног. Что-то оглушительно громыхнуло. Схватившись рукой за стену, Голицын лишь с немалым трудом удержался на ногах. Со стороны кафе пыхнуло жаром, запахло паленым.

Послышались крики, завыла сирена.

Иван осторожно выглянул из-за угла. В углу кафе — аккурат там, где минуту назад он безмятежно потягивал пиво, зияла круглая черная воронка. Несколько столиков исчезли, словно испарились. Полыхало голубое пламя.

— Ни фига себе! — ахнул Голицын, отпрянув. Ему, наконец, стало по-настоящему страшно.

Пожар потушили, вход в то, что осталось от кафе, перегородили глухим металлическим щитом, раненых и погибших куда-то унесли, рассосалась невесть откуда набежавшая толпа зевак, а Иван так и стоял в пустеющем вестибюле, куда его вывели из коридора подоспевшие спасатели, привалившись к стене и тупо глядя прямо перед собой. Ведь это же его, Голицына, хотели взорвать! Не остановились перед невинными жертвами, не побоялись связаться с ОСС… Но зачем?! Кому и чем он ТАК помешал?! Раноле? Нет, Иван был отнюдь не склонен переоценивать свою роль в событиях, в которые он был вовлечен за время учебы в Школе. Не того полета он птица, чтобы из-за него вот так вот походя завалить двух ОССовцев… Но их завалили, а сам он спасся лишь чудом… Невозможно. Нелогично. И совершенно непонятно, чего ожидать дальше…

— Голицын? Вы здесь?!

Вздрогнув всем телом, Иван вскинул голову. В первый момент ему показалось, что перед ним явился аш-Анш («Ну, совсем крыша поехала!» — даже успел подумать он), но уже в следующую секунду Голицын узнал в нависавшем над ним человеке Фантомаса анша Жиы, которому, вообще-то, быть здесь тоже как-то не полагалось.

— Вы не ранены, ани? — участливо поинтересовался альгерд.

— Никак нет, ив-марол, — машинально ответил Иван и тут же спросил. — Как вы здесь оказались?

— Прилетел за вами, курсант. А где ваши сопровождающие?

— В морге, я полагаю… — выдохнул Голицын, все еще до конца не понимая, действительно ли перед ним стоит преподаватель Школы, или же это всего лишь бред его воспаленного сознания. — Если только от них вообще что-то осталось… В кафе был взрыв…

— Я знаю, — оборвал его Фантомас. — Ладно, после расскажете. Идемте отсюда, курсант.

— Куда? — ляпнул Иван.

— После вопросы, — отрезал анш Жиы. — Уходим. Быстро!