Четвертый перст

Глава 5

Проснулся я от холода. Голый. Голодный. И с больной головой. Кости ломило, а левая рука просто не двигалась, видимо долго на ней пролежал и кровь плохо циркулировала. Сверху на мне лежало нечто склизкое, с отвратительным запахом. Помои? Рядом раздался писк и звук удаляющейся крысы. Понятия не имею почему именно крыса, но на ум пришло только это.

Почему я не заплакал? Даже не знаю, но слезы на глаза так и напрашивались. Отрывками начали приходить воспоминания о вчерашнем. Счастья от осознания полного фиаско старался заглушить, как только мог. На ум лезло все что только можно и нельзя, идеи полного бреда, до полной ахинеи. Даже стало как-то страшно за свой рассудок, ибо еще немного, и я мог бы просто свихнуться. Аккуратно встал и оглянулся. Трясся всем телом, ночной ветерок ледяным ножом резал мою кожу. Чтобы хоть как-то согреться, начал растирать свои затекшие конечности, для моего кровотока это вообще было поразительно, так как он у меня очень медленный и руки-ноги у меня всегда холодные, как не старайся.

Сняв с плеча к явно гнилое, осмотрелся и никого не увидев, пошел, пока еще неуверенной, но достойной обычного человека походкой, в сторону огней. На дворе была ночь и только танцующий свет вдали дал цель в жизни, дойти до него, дойти до света, во чтобы то ни стало.

Первые шаги дались непросто. На мне было ничего, даже носков! Каждый шаг отзывался колкими покалываниями в ступни, а ветер заставлял дрожать, словно лист на ветру. Зрение отвратное, а место, куда я попал было сложно рассмотреть из-за темноты. Вдали, неизвестно где, послышался громкий пьяный крик, незнакомец пытался петь песню, только у него это отвратительно получалось.

Пока шел с фонарному столбу, увидел еще парочку. М-да, совсем скатились и не выделяют деньги на освещение дорог, как тут машины ездят? Мысль промелькнула у меня в голове и сразу же пропала. На стене здания, сделанного из цельного камня, висел факел, пылающий как в костре. Снопы искр, от обилия жира, я был почему-то уверен, что это он, разлетались вокруг и жар, исходящий от него, так и манил меня.

Тепло…

Света от факела хватало, чтобы оглядеться на пару метров вперед, не больше. Интересно, откуда тут такое средневековое приспособление. Хозяин кафешки не боится устроить пожар? Куда смотрит полиция? Осмотрев все здания вокруг и не заметив ничего знакомого, я направился дальше по улице. Конечно же я попытался достать факел из петли, но мне это не удалось. Факел был на уровень выше меня и надо быть ростом под три метра, чтобы достать этот факел.

Было дико холодно и мои зубы выбивали совершенно невеселую чечетку. Оглядываясь по сторонам, я медленно плелся по улице, своими босыми ногами наступил на каждый камень, который только мог валяться на улице.

— Твою… — очередной камень больно впился мне в ногу.

Осмотрел ступню, вроде не критично, идти можно. Жутко хотелось попасть в тепло, увидел бы костер, не раздумывая залез туда целиком, при этом на моем лице была бы довольная улыбка. Посреди улицы стояло нечто похожее на доску и рядом стоял еще один факел. Взвизгнув от счастья я подскочил к очередному факелу, до которого смог дотянуться. Теперь же боги были милостивы ко мне, в Богов я поверил почти сразу, тупо не верить, когда я видел вроде бы кота, который что-то со мной вытворял, хотя не сложно было догадаться, что именно эта усатая морда обчистила меня до нитки. Это выражение довольно ярко описывало текущую ситуацию, так как на мне не осталось ничего… эта паскуда даже трусы уперла и как он не побрезговал стягивать их с меня?

— Твою мать. — осознание не состыковки молнией пронеслось у меня в мозгу.

Кто меня обчистил? Обрывочная память услужливо подсунула мне полуразмытые кадры, которые я успел запомнить перед своей отключкой. Видимо совсем кукушка поехала. Ну надо же было такое придумать… Приду домой, надо сходить в церковь, поставить свечку.

Стоял у факела может быть пол часа, может и больше. Время летело очень быстро, так мне казалось. Сначала пытался отогреть руки, потом ноги. Пару раз чуть не сжег себе брови, так сильно хотел ощутить тепло, что почти залез на этот бедный факел, терроризировал я его знатно. Покидать тепло не хотелось, внутри незримого круга, я чувствовал себя хорошо и можно даже сказать уютно, а за этим кругом был холод, готовый отморозить мне все, что можно и плевать, что я стоял голый, под теплыми потоками воздуха, обдуваемого меня от большого факела, я готов был остаться с ним на всегда.

Тяжелая и холодная рука упала мне на плечо, как гром среди ясного неба. И как только я повернул голову в сторону владельца этой большой ручищи, мне смачно прилетело в лицо. Да-а… описывать весь спектр чувств я не буду, но пол лица у меня просто потеряло чувствительность, мог бы даже сравнить с невритом лицевого нерва, а дальше наступила темнота.

Очередное пробуждение было отвратительным, головная боль сопровождала меня при каждом резком движении. Глаз не открывался, а остальная часть лица побаливала. На миг показалось, что лицо повстречалось со сковородкой, но и несколько раз полюбила стол, стул, табуретку и еще не известно что. Еще у меня болели ребра, видимо с ноги прописали для пущей уверенности.

— Чертовы мусора! — сказать это было сложнее, чем я думал.

Рот издал нечленораздельные звуки, мало похожие на человеческую речь, но мой посыл был явно понятен. Кровь со слюнями, обильно текла из рта, кажется мне порвали губу? Подбородок был тоже рассечен, не так сильно, как губа, но тоже доставляло небольшое неудобство. Только после осмотра себя я обратил внимание на запах чего-то довольно давно протухшего, возможно не мытого и оттого отвратительного зловония. Амбре стояло такое, что в глазах снова замелькали звездочки, и я захотел снова прыгнуть в объятия морфея. В углу справа, мне показалось, или что-то шевельнулось. Было темно и я не мог нормально рассмотреть, что там находилось. Надеюсь этому некто так же наплевать на меня, как и мне наплевать на него, сейчас, единственное, что мне хотелось, это чтобы меня не трогали как можно дольше. Надеюсь, менты будут меня долго оформлять и мне удастся просто полежать в обезьяннике.

Кстати о нем. Обезьянник был отвратительным, я даже не заметил лампочки под потолком, может быть она и была, но видимо ее скрутили, или разбили.

— Уроды. — короткий, но емкий вывод, таить обиду на полицию я не стал держать в себе.

Тут заметил интересную вещь. Вот именно, мне не показалось, именно вещь, вещь которая оказалась на мне. Эта майка, нет, больше похожа на льняную рубаху, которая была мне до колен. Старый неровный покрой ткани неприятно тер кожу, но вместе с этим пришло осознание того, что обо мне хоть и чуть-чуть, но позаботились. И вместо того, чтобы мне впадать в очередную депрессию я довольно улыбнулся, сидеть тут голым и мерзнуть я не хотел. Все-таки небольшая гордыня у меня была, вру конечно, гордыня была у меня большая, каждой своей пассии об этом рассказывал, так что не судите строго.

Радуясь обновке начал осматриваться по сторонам. Темное помещение, на полу лежала жухлая солома, а по углам неясно вились темные силуэты. Солома!?

— Все-таки мусора есть мусора, и живут в мусарне. — от сказанного непроизвольно скопилась слюна с кровью, пришлось сплюнуть прямо рядом с собой. Кровь на губе снова начала сочиться с новой силой. Сначала старался языком зализать рану, но это не помогало, поэтому просто закрыл рот и старался поменьше шевелить губами, надеясь по скорей затянуть рану свежей коркой крови.

Глаза ещё не успели полностью привыкнуть к темноте и поэтому я не мог всё рассмотреть все так как надо. Единственный лучик света, который падал с высока шел из небольшого окошка, на которой была решетка. Тут до меня начало доходить что я скорее всего нарушил какой-то закон в неизвестном мне месте, возможно в селе, и от этой ситуации у меня пошли мурашке по коже. Пятнадцать суток сидеть за пьяный дебош я не хотел.

— Боже! — воскликнут я.

А вдруг я кого по пьяни зарезал, ну или сел в машину и задавил прохожего? Задаваться вопросом откуда у меня машина я не стал, в мозг стадом поперли идеи за что я могу сесть в тюрьму и мне стало плохо. Всё же, единственное что меня обрадовало, так это то, что я не находился на улице и не мерз, как последняя собака и не замерз на улице до смерти.

— Есть тут кто живой. — спросил я.

— Есть, милок, почем не быть тут простому работяге, — сказал некто из темноты угла обезьянника.

Этот старческий голос был настолько скрипуч, что от него начало сводить мои уши, но одновременно с этим, мне стало чуточку легче. Звук голоса дал мне некую точку, на которую можно было опереться.

— Да, чтобы в этих проклятых казематах, да и не было никого? Шутишь что ли мелок, — сказал уже другой голос, примерно с той же стороны.

— Хотя наш король и любит иногда, по праздникам, выпускать всякую шваль на улицы, любит играть на публику, но сейчас, ничего такого не предвидеться.

— Зато, это неплохо поднимает его авторитет у многих слоях общества. — послышался новый голос, более молодой, нежели предыдущие. В голосе даже слышалась нотки уверенности в себе и ситуации в общем. Видимо скоро его отпустят или адвокат хороший, везунчик.

— Не могли бы вы подсказать уважаемый, где я сейчас, в каком районе нахожусь. Нажрался я знатно и не знаю где территориально нахожусь, да и шел долго.

— Ха — ха — ха, — засмеялся старик, смачно хлопая соседа по спине, — ему вторил еще более худощавый старикан, который был еще ущербнее всех остальных в этом месте.

Пока разговаривали, я начал присматриваться в стороны голосов и начал различать очертания своих сокамерников. Втайне надеясь, что тут нет амбалов, норовящих поставить любого, кто попадет сюда, хоть даже на день, на свое место. Там, откуда были старческие голоса, сидели, прижавшись друг к дружке двое стариков, чем-то похожих друг на друга. Четь поодаль сидел средних лет мужик, он просто уставился в противоположную стенку и молчал, к слову, выглядел он плохо. Лицо бледное, глаза с мертвым блеском, хоть его и было плохо видно, темнота вокруг добавляла ему серости, кажется так выглядит вампир. Был еще один, тот что с уверенным голосом. На взгляд, ему было примерно лет сорок, может чуть поменьше, тьма необоснованно старит людей. Он сидел поодаль ото всех, около окна. Я же сидел около туалета, правда это место даже и туалетом назвать было сложно. Просто дыра в стене, на манер, если провалишься туда, то сдохнешь. Так вот почему так пахло отвратно, надо бы пересесть. Сразу же делать этого не стал, надо сначала разведать обстановку.

— Развеселил ты меня на старости лет, заблудился он, видите ли. Как же надо пить, чтобы потеряться в трёх дорогах. Да ещё и так смешно. Интересный ты малый, впрочем, разреши сначала представиться. Я небезызвестный в узких кругах Тай.

— А я Дордж. Мы два брата. Были в услужении у одного торгаша мехами, будь он неладен, его семья и его род. Сюда сослали за драку с его сынком.

— Это все из-за тебя!

— Нет, из-за тебя! — среди братьев завязалась словестная перебранка, каждый старался доказать, что он прав, а второй совсем дурак.

— Так вот, к чему я, ты сейчас находишься в городе Рад, — вокруг послышались смешки.

— Что находится в королевстве Милания, неподалеку от Кровавого Моря, а именно от архипелага Мертвого Города, но на данный момент, как ты уже понял, ты находишься в городских казематах, по-другому же величают тюрьма, — сказал старил, с интересом взглянув на меня.

— Я и так это знал, просто надо было понять, в каких именно казематах я нахожусь, у какого господина, — отбрехаться надо было, иначе на меня бы косо смотрели.

Какой господин? Какое кровавое море? Они что психи? На ум сразу представилась секта, живущая на далеком севере, спрятавшаяся под земле из-за конца света.

— Теперь мой вопрос, как же тебя нелегкая тебя сюда завела? Неужели ты из тех распространителей дурман-дыма, аль не угодил своему господину? — при словах о дурман-дыме замерший мужик активировался и начал мотать головой из стороны в сторону. — Или же ты был настолько глуп, что украл с хозяйского стола серебряную побрякушку? — с улыбкой спросил дед, хотя улыбка и выглядела «сухой».

Я, стараюсь задавать поменьше глупых вопросов, и почти обдумывая каждое слово решился ему ответить.

— Я прошел через черные врата, и там на меня напало несколько мутных типов. Обокрали, чудом выжил, но богу душу не отдал, вот. Я тут не местный, мало чего знаю. — решил все-таки добавить я.

Понятия не имею где я, что я…

— Только неосторожные люди или по крайней мере глупцы ходят через черную квартал, да еще и ночью. Там люди не любят высовываться на улицу ночью без важной на то причины, ночью властвую повелители трущоб.

— И я это понял на своем горьком опыте. Больше так делать не буду, — подвел не радужный сам для себя итог.

— Одного раза мне хватило, но всё-таки как обидно, что лишили меня всех денег, — с показной горечью сказал я, при этом слезы чуть сами не навернулись на глазах, от осознания всей ситуации.

Тут из коридора за решеткой послышались шаги и бренча железками сюда явно направлялся человек. Все в камере на миг остановились, а потом началось шевеление, все чего-то явно ждали. Не часто их видимо тут балуют своим присутствием законники, раз они так замельтешили, подумал я. Их взоры были направлены на решётку, а глазах мелькал голодный блеск.

— Жрааать!!! — во всю мощь своей глотки крикнул закованный в латы человек. — Жрать паскуды, сегодня ваш шеф-повар приготовил вам свое эксклюзивное блюдо. — и заржал во всю мощь своих легких.

Я с удивлением заметил, что этот персонаж был одет в железные латы или кольчугу, как правильно называлась эта железка я не знал, но при нём был даже кинжал! На тупую шутку в этом месте никто не отреагировал, видимо он так каждый раз шутит. Что меня очень сильно удивило, при себе он нес довольно внушительных размеров котел, а в другой руке держал черпак. Кто-то начал метаться по камере, будто что-то искал. Кто-то отработанным движением словно из воздуха достал подобие тарелки, так и не понял, что именно, но явно какую-то тару. Все подскочили к решётке и выстави тару за решетку. Стражник шёл мимо решетки и черпаком наваливал еду в тарелки. Как только заключенный получал еду, он сразу же уходил в свой угол и начинал жадно есть, попутно посматривая по сторонам, чтобы никто не позарился на его еду. Что делать мне я не знала, так как у меня не было ничего с собой. Так что остался стоять в стороне, хотя кушать мне явно хотелось. Пока все кушали, я из-подо лба наблюдал за всеми, кто был в камере. В том числе и за стариком, который со мной заговорил. Все вели себя почти одинаково, причём тоже из-подо лба поглядывали на меня. Явно оценивали меня, кто я такой, что из себя представляю.

— Передайте привет новенькому! — раздалось из-за решетки.

Решетка, это последнее, что я почему-то заметил. Напротив, была еще одна клетка, а в ней были такие же люди, только побольше. Там тоже стояли с вытянутыми мисками и следили за ходящей похлебкой. Все хотели есть.