Чистильщик

Глава 4

Не знаю в какой раз за сегодня закатил глаза.

— … Ладно начальство заваливает работой, ладно внеплановая ночная смена. Но когда собственный напарник!

Миша здорово обиделся, что я так подло его кинул. Ему не в первый раз приходится прикрывать мой наглый зад, так что он имеет право злиться. Хороший мужик! Только иногда бывает страшной занудой.

— Я уже сказал, что отработаю вместо тебя, — буркнул я.

— Ага, щас. Ты в прошлый раз тоже так говорил. И плюс меня-то сразу спалят. Я не такой ловкач, как ты. Стоит мне хоть на минуту раньше свалить или не сдать вовремя отчет, так меня сразу на ковер.

Все утро мы возились над очередным непростым вызовом. На этот раз несколько бандюганов устроили перестрелку во дворе дома. Выживших отправили в патрульной машине. Остальных мы складывали по мешкам.

Ненавижу зачистку на улице. В помещении можно залить все химией — и порядок. А вот с голой землей или газоном было сложнее. Приходилось орудовать шлангами с сильным напором.

Вот вроде век технологий, а все никак не изобретут какой-нибудь приборчик, на который нажал — и все. Приборчик выдраил эти кровавые останки вместо тебя.

На плавно утекавшие души я не обращал никакого внимания. Не до них сейчас. Хоть я и делал свою работу и общался с напарником, мысли мои все еще были во вчерашнем дне.

Подпись в виде огня, мое прошлое, несостоявшийся побег, Мико… Слишком много событий для одного вечера.

Подняв голову, я заметил двух полицейских, что-то обсуждавших между собой. Они пафосно стояли, положив одну руку на пояс с оружием, а другую повелительно подняв в сторону толпы зевак. Любопытные так и наседали на ярко-желтую ленточку. Интереснее коротких видео в соц-сетях — только свеженькие трупы.

Я сделал вид, что мне нужно отмыть другой участок и приблизился к этой парочке. Каюсь, я часто подслушиваю полицейских, чтобы быть в курсе. Обычно они обсуждают либо всякий бред, либо разовые недавние преступления. Но в этот раз я услышал именно то, что всегда боялся услышать:

— И что, до сих пор нет зацепок?

— Не, детектив совсем всех задрючил. Вынь да положь ему улики или подозреваемых. Третью неделю все пусто. Начальство его скоро сожрет.

— Три недели и совсем ничего? Все-таки столько трупов.

— Ну, есть одна общая деталь. Но по мне, это скорее совпадения, чем почерк.

— И какая же?

— Говорят, на каждом месте находили что-то, связанное с огнем. То открытка с пламенем, то обугленный след. А одна из жертв вообще была сожжена заживо. Давно такого не видел…

— Да не, это не зацепка. Убиты же все по-разному.

— Вот и я так думаю. Ничего общего между жертвами или местами убийства. Вчера вон кучу шлюх прибили — избили и порезали. А позавчера какого-то бизнесмена удушили.

— Тогда преступники все время разные.

— Может быть. Но слишком уж много всякой жести стало. Почти каждый день мочат разный народ. И всегда — зверски. Может правда какой-то маньяк орудует. Если все жертвы — его рук дело, тогда он конченый, конечно.

— Э, назад! За ленту не заходить.

Полицейские отвлеклись на очередного журналиста, пытавшегося проскочить поближе. И я отступил назад.

Три недели находят трупы со знаком огня. Это точно не совпадение. Последние сомнения отпали. Они здесь, в России! И вряд ли они убили столько народу, чтобы просто привлечь мое внимание. Никто никогда не знает всех мотивов этих ублюдков.

Ясно одно: раз они здесь, они неизбежно придут и за мной. Рано или поздно узнают, что их ускользнувшая добыча прячется в России.

Что делать? Как спасти себя? Как найти Мико? Она ведь тоже в опасности.

— Ромка, ты совсем офигел? Работать когда-нибудь начнешь?

Я поспешно вернулся к чистке. Пока Миша совсем не разобиделся и не попросил нового напарника. Кто тогда будет меня прикрывать? Да и развлекать хоть немного. Миша — пожалуй, мой единственный друг. Ну, хотя бы тот, кто не вызывает у меня отвращения. С ним я хоть как-то могу пообщаться.

Пока я укладывал труп в мешок, принял важное решение. Я пойду в полицию. И все расскажу как есть. Понесу законное наказание. В тюрьме и то будет безопаснее. Лучше буду гнить за решеткой и замаливать грехи, чем и дальше скрываться и ждать, когда за мной придут. К тому же, так я смогу убедить полицейских разыскать Мико и защитить ее.

В конце концов, я сам работаю в полиции. Может даже скосят мне срок за уборщечиские заслуги. Вон сколько грязи и крови очистил за свою небольшую “карьеру”.

До конца я дня я работал в поте лица. Словно от этого зависело — дадут мне срок на 100 лет или на 90. Даже Миша подобрел и перестал ворчать, решив, что я так перед ним выслуживаюсь за свой прогул.

Мы закончили смену, избавились от грязной защитной одежды и отправились в участок. Надо было расписаться и забрать вещи из шкафчиков.

Миша гордо шагал объемным пузом вперед и широко улыбался всем знакомым. Кажется, он знал всю полицию Москвы-Сити. Я плелся за ним, словно угрюмая, тощая тень. На моем лице как всегда была черная тканевая маска, а голову закрывал капюшон. Полицейские меня либо не узнавали в маске, либо не знали меня вообще. Кажется, для всех я был просто “мишин напарник” или “тот чудик в маске”.

— Может по пивку? — спросил Миша, пока широко расписывался в журнале.

— Не сегодня. Мне надо заглянуть к начальнику.

— Это еще зачем? — удивился напарник.

— Да там бухгалтерия что-то намудрила с моими бумагами. Надо уточнить.

— Я уж думал — вдруг увольняться решил.

— Почему?

— Ну, ты все-таки молодой. Не думаю, что ты хочешь всю жизнь проторчать здесь, как я.

— Ты тоже еще не старый. И нет — я никуда не собираюсь.

Разве что в тюрьму…

— Тогда ладненько. Ну, бывай!

Миша хлопнул меня по плечу и поспешил убраться прочь. Пока его не припахали с еще какой-нибудь работой. В нашем участке это любят.

Ну а я глубоко вдохнул и поплелся в кабинет.

Меня попросили подождать минут десять. И снять капюшон.

Я устроился на протертом диване и нехотя спустил капюшон. Моя пушистая шевелюра вырвалась наружу. Но маску я все-таки не стал снимать.

Рядом со мной был кофейный аппарат. Рядом с ним всегда крутились полицейские. Вот и в этот раз стояла троица, распивая отвратительный дешевый кофе.

По старой привычке я навострил уши. Благо, слух у меня хороший.

Сегодня мне сказочно везет. Ибо я снова услышал интересную информацию.

— Ты опять про эту серию убийств?

— Все только об этом и говорят. Но мало кто знает, что преступник давно известен.

— Да ладно?!

— Ну, вернее не преступник, а целая группировка. Там все очень серьезно.

— А почему тогда медлят? Надо скрутить подонков.

— Ага, если бы. Ты же знаешь, все давно куплено.

— Что, дали на лапу?

— Конечно. И там, видно, столько нулей, что расследование теперь еще долго будет в тупике.

— Но все-таки столько убийств…

— И столько же денег. Эти ублюдки держат за горло всех. Думаю, там речь не только о деньгах. У всех ведь есть семьи, слабые места. Такие люди способны контролировать целую страну.

— Ты про якудза? Про тот клан или как они там себя называют? Значит, слухи не врут, и они действительно в России?

— Уже давно. Но действовать начали только сейчас.

Я судорожно сглотнул и протер взмокшие ладони об джинсы.

— И что, никакой управы?

— Да как всегда, короче. Они всех купили. И суды в том числе. Будут негласными хозяевами города.

— Хреново…

— Не то слово! И сделать ничего нельзя. Я нанимался ловить таких ублюдков и сажать надолго. А вместо этого опять будем разводить “бурную деятельность”, расследования, а потом объявлять, что это самое расследование зашло в тупик.

— Ладно, тихо. Сержант подходит.

— Я тебе ничего не говорил.

— Само собой.

В этот момент меня окликнули:

— Роман, проходите.

Словно на укол к врачу. Смертельный укол.

Я в панике взглянул на дверь с гордым именем начальника отделения. Я пришел сюда за помощью и защитой, я в самом сердце полиции. Но что теперь делать, когда все куплены? Если я все расскажу, меня тут же сдадут прямо в лапы моих врагов. Еще и награду получат за мою шкурку.

То есть, конечно, сейчас меня заверят, что разберутся, что я под охраной, и все в порядке. Потом посадят в машину и повезут в “безопасное место” или на тайную встречу с прокурором. А в итоге — мешок на голову и в канаву. Или прямо в логово клана.

Перед мысленным взором возникло морщинистое, суровое лицо, обрамленное пышной седой гривой. Глаза скрыты черными стеклами очков. Но даже сквозь них они прожигают все живое. Глава клана, “большой папа”, “биг-босс”. Человек, которого я любил и почитал как отца, а теперь — ненавижу и боюсь.

— Идите, — подбодрила меня девушка в форме, — Я же сказала, вас ждут.

Я схватился дрожащей рукой за ручку двери и заставил себя войти в кабинет.