Чистое небо

Этот бар на самом краю Зоны они облюбовали не так давно. Раньше всё ходили в «Семь печалей» да в «Утробу дьявола», а вот теперь всякий раз, когда хотели немного расслабиться, собирались здесь, в «Броненосце».

Подступал вечер. В круглых иллюминаторах-окнах еще плескалось напоследок беспокойными сполохами красное от натуги солнце, пытаясь задержаться еще хоть чуть-чуть, уговаривая маму-ночь разрешить еще немножко поиграть с людьми, но твердая рука темноты уже развернула пушистую постель в серебристых искрах первых звезд, и в Зону вползала Тьма.

В полумраке небольшого зала среди редких столиков неслышно сновал бармен. Заглушая чужие разговоры, хрипел в углу старый радиоприемник, заменявший тут все музыкальные изыски. В табачном дыму плавала прибитая справа от стойки нарочито огромным гвоздем табличка «У нас не курят».

— Все не могу привыкнуть, — задумчиво косясь в иллюминатор, сказал Дзот, — к тому, как это происходит. Ну, подумаешь, что за беда? Ну, солнце село. Ан нет. Зона сразу становится другой. Прямо жуть берет каждый раз. И ведь сколько раз ходил ночью туда — ничего не чувствуется. А здесь, на границе, каждая собака знает, когда солнце уходит.

— Выдох Зоны, — расслабленно откликнулся Рвач, потягивая ледяное пиво из запотевшего бокала. — Когда-то это считалось на грани дозволенного. Первый нехороший признак был, если объект ощущал выдох. А сейчас ничего. Почти все ощущают.

— Не все, — подчеркнуто нейтральным голосом возразил Копец. — А кое-кто даже говорит, что раз не слышишь выдоха, значит, не услышишь и контролера.

— Вот кто у нас точно еще без изменений! — все так-же расслабленно отозвался Рвач. — Сынок, не надо об этом даже думать. Не услышишь — и черт с ним! Главное успеть включить «барьер». А то ведь как бывает? Сегодня — норма, а завтра скажут: нет, вы уже не люди. И тогда конец. Вперед, в последнюю ходку.

— Опять ты за свое, Рвач, — недовольным голосом отреагировал Сток, тянувший густой сизый дым из большого разноцветного кальяна. — Последняя ходка да последняя ходка. Что, годы берут свое, старая развалина?

— Ха! Годы! А ну пойдем ножиками потыкаемся, разберемся, у кого тут годы! — бодро ответил старый «должник», явно поддерживая обычный среди своих диалог, и привычным взглядом обежал помещение бара.

В противоположном углу шумно веселилась какая-то компания. Здесь, за пределами Зоны, никто знаками различия не щеголял, но опытный глаз легко отличал детали одежды и манеру общения разношерстной братии из клана «Свобода». С «Долгом» у этой организации были достаточно натянутые отношения, что обозначало немедленное открытие огня, но только по ту сторону границы. Здесь же, в обычном мире, «должники» придерживались старых договоренностей и в конфликты с другими кланами старались не вступать.

Поэтому только сидевший лицом в сторону свободников Дзот иногда морщился и подолгу смотрел в круглое окно-иллюминатор.

Однако в какой-то момент в том углу зашумели сильней, толпа из двух десятков человек радостно заорала, чем и привлекла внимание «должников». Теперь было видно, что там, на самом краю массивного стола, стоит, балансируя и раскачиваясь из стороны в сторону, худой старик с дряблым лицом, которое неясно маячило сквозь табачный дым светлым однотонным пятном. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что у старика просто нет глаз.

— Давай-давай! — заорали в толпе свободников, и старик послушно подогнул одну ногу. Теперь стало очевидно, что слепец ко всему прочему еще и пьян. Он стоял, бешено размахивая руками, чтобы удержать равновесие, яростно кривил буро-коричневое пятно лица, но каким-то чудом не падал. Возбуждение в толпе все нарастало. Один из свободников с подчеркнуто важным видом смотрел на часы, явно ведя отсчет секундам, другой принимал от окружающих деньги.

— Вот, уроды. — Дзот досадливо сплющил недокуренную сигарету. — Сами шакалы, и развлечения у них тоже шакальи.

— Брось, — спокойно отозвался Рвач. — Тебе-то что до них? Сиди, расслабляйся и не лезь в чужие дела.

— Мне тоже это не нравится, — подал голос Копец. — Может, по ноздрям?

— Я тебе дам «по ноздрям», — внушительно пообещал Сток и даже сделал движение, словно собирался показать кулак. — Мало нашей дипмиссии скандалов утрясать приходится? На последнем совещании было четко указано: за веселуху с кулаками стоимость всех договоренностей будут теперь вычитать из зарплаты. Хочешь лапу сосать? Ну иди тогда, наводи справедливость. Только дай мы сперва отсюда слиняем.

Копец изобразил лицом что-то вроде «да ладно, все понял, молчу» и поднял руку, привлекая внимание бармена.

Старик на краю стола тем временем сумел найти некоторый баланс и теперь раскачивался значительно меньше. Свободники гомонили и продолжали ставить деньги.

— 60 секунд осталось! — громко объявил человек с часами.

— Еще «Свирепого кенга», приятель, — сказал Копец подошедшему бармену. — А что это у ребят за веселье такое?

— Фримены, «каменюха» их залови, — мрачно отозвался бармен. — У старого идиота деньги на выпивку кончились, так он поспорил на бутылку чистенькой, что простоит на краю стола на одной ноге три минуты. Глаз свой электронный поставил. Сейчас свалится и останется вообще без ничего.

— Это его личное дело, не так ли? — подчеркнуто беспристрастным голосом вопросил Рвач.

— Так, — мрачно согласился бармен. — Только они ж его час на этот спор раскручивали. Развлечения им подавай. То девок требовали найти, а как послал их — на старика вот насели.

— Двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три… — скандировало хором несколько человек, и вдруг старик резко клюнул лицом вперед, изогнулся всем телом, но не удержался и боком повалился на пол. Толпа взревела, и некоторое время вообще ничего не было слышно.

Бармен досадливо вздохнул и отправился за стойку. Рвач демонстративно отвернулся. Дзот поморщился и уставился в иллюминатор.

— Мошенничество! — донесся из угла тонкий старческий голосок. Несмотря на удручающий вид его обладателя, голос был достаточно тверд. — Меня толкнули! В последний момент толкнули в спину!

Шум голосов плеснул, на миг заглушив слепца, но он продолжал надрываться:

— Так неправильно! Так нельзя! Я устоял, отдайте мой выигрыш!!

— Не разводи вонь! — с угрожающим напором ответил кто-то из толпы. — Продул — вали отсюда. А то щас отдам — костей не соберешь!

Дзот побледнел и повернулся в сторону скандала.

— Спокойно! — сказал Сток, а Рвач предупредительно положил руку на предплечье товарища. — Дерганый ты какой-то стал. Может, пора подлечиться уже?

— Да нормально все, — кислым голосом отозвался Дзот. — Просто надоело это все за разом раз слушать. Ну, пусть только попадутся мне на выходе, — добавил он уже себе под нос, пристально вглядываясь в разбредающуюся по столикам толпу.

Слепец, видимо, испугавшись, замолчал и затерялся в сумрачном пространстве бара.

— Завтра тренировка в семь, — проинформировал Сток уже просто для смены разговора: расписание утренних занятий в кваде было известно на месяц вперед.

Между тем пьяная толпа в другом конце бара жаждала новых развлечений. Дело постепенно шло к излюбленному зрелищу всех времен и народов. Двое сбрасывали куртки и рубахи. Возле каждого уже собралась кучка болельщиков, а между ними сновал давешний сборщик денег и снова потрясал пачкой разноцветных бумажек.

— Пойдем отсюда, — брезгливо бросил Дзот, пытаясь подняться. Копец с готовностью отодвинулся от стола, но Сток демонстративно развалился на стуле и нарочито спокойным тоном заявил:

— Да нет уж, давайте досмотрим до конца. А то я уже начинаю подумывать, что нельзя мне в Зону такой квад вести.

— И не говори, командир, — подхватил Рвач. — Давай лучше возьмем вон тех мощных парней, а этих нытиков оставим на базе штаны стирать.

Дзот помрачнел, но безропотно опустился на место. Копец безразлично пожал плечами и махнул бармену пустой кружкой.

Когда белый свет немного тускнеет, я вижу вокруг призрачный мир. Он смутно знаком мне, иногда кажется, что он имеет ко мне какое-то отношение, но потом я понимаю, что это не может быть истиной, ведь истина — это просто белый свет. Я часто смотрю в этот мир, его странная жизнь развлекает и будоражит меня, дает какое-то новое ощущение созревания, подъема. Это могло бы показаться мне странным, будь я одним из этих существ, что решают свои смешные проблемы в этом, обеспокоенном мелочными заботами, мире. Но я знаю, что пути познания извилисты и не всегда понятны. Я чувствую, что этот примитивный мир учит меня чему-то, и это достаточная причина для наблюдения за ним.

Вот бар, открытый в корабле, невесть как оказавшемся вдали от ближайших крупных водоемов. Люди, что называют себя сталкерами, собираются устроить телесные состязания. Другие люди, которым я иногда даже симпатизирую за ясность движения, испытывают недовольство, но продолжают сохранять позицию. Интересно. Еще одно, ущербное, но четкое человеческое существо копит причины для неожиданного действия. Любопытно.

Кулачного боя не получилось. Давешний старик, проигравший последнее свое имущество в виде электронного глаза, вдруг завопил истошным голосом и взялся протискиваться к уже почти готовым бойцам.

— Что за бред! — орал старик издевательским голоском. — Неужели все настоящие сталкеры давно ушли в Зону, а здесь оставили только пацанов в грязных подштанниках? Мордобитие — забава для детей! Вот забава настоящего мужчины!

В поднятой вверх руке старого безумца взблескивал длинный прямой нож. Он, очевидно, знал, какую притягательную силу имеет вид хорошего оружия и, продолжая выкрикивать, повел изумительным куском стали по кругу на уровне любопытствующих лиц.

— Где эта мразь, что толкнула меня в последнюю секунду? Выходи, сожитель медверога, объяснимся как мужчины! Или будешь до конца жизни из-за чужих спин шакалить?

— Непонятно маленько, чего ты хочешь? — громко спросил один из стоящих ближе всего, худой, как ножка табуретки, свободник.

— А что тут непонятного?! — возвысил голос старик. — Я вызываю это песье отродье на последнюю ходку! Здесь, где Зона смотрит за всеми нами, пусть станет ясно: кто был более не прав в своей жизни! Нож против ножа! Я не требую даже, чтобы ему завязали глаза! Пусть только перестанет трепыхаться от страха перед слепым старцем и выйдет сюда!

— Эй-эй, только не в моем баре! — гаркнул из-за стойки бармен, но заинтересованная более щекочущим нервы зрелищем толпа уже одобрительно гудела, а кто-то завопил на все немаленькое помещение:

— Право последней ходки не оспаривает даже коменда! Ты кто такой, чтобы идти против законов Зоны?

— Это не Зона такие законы придумала, — тоном ниже ответил бармен, но на его лице отчетливо читались опасения за дальнейшую судьбу своего заведения, если история получит огласку. При любом исходе. Было ясно, что хозяин бара больше не препятствие для поединка.

— Это даже забавно, — усмехаясь, говорил в своем углу Рвач, больше адресуя свои слова Дзоту. — Дедок настырный до безобразия и сегодня своего добьется. Либо вернет все свое с лихвой, либо ляжет там, где последний раз обнаглел. Все правильно, сидим смотрим.

— Мы не вмешиваемся? — полуутвердительно спросил Копец у Стока.

— Нет, — равнодушно ответил тот и развалился на стуле, демонстративно готовясь смотреть новое развлечение.

Дзот старался выглядеть безразличным, но Рвач посматривал на товарища с беспокойством, отмечая едва заметные признаки сильного, хотя и хорошо скрываемого раздражения.

Толпа между тем шевелилась и взбулькивала первыми смешками. Грубый мужской голос с явным вызовом отчетливо произнес: «Да что мне этот брех старого пердуна?» Но толпа жаждала развлечений и потихоньку отступала от вызванного на последнюю ходку. Он не сделал ни одного шага, но вдруг оказался один на один со стариком в длинном коридоре из человеческих тел.

Слепец повел головой вправо-влево и замер, уставившись на противника незрячим лицом. Создавалось жуткое впечатление, что он все-таки видит своего врага.

— Не тяни, Кукан, — с растяжечкой проговорили из толпы. — Загони старикану «селедку» под вздых — и делу конец.

Кукан оскалился с каким-то хорошо ощущаемым внутренним бешенством и рванул из-за пояса немаленьких размеров тесак.

— Ты! Старый урод! Сам нарвался, — сказал он слепцу и со свистом махнул перед собой почти килограммом отличной стали. — Я твою тупую башку сейчас как полено рубить буду!

Было видно, что он изрядно навеселе.

Толпа радостно загомонила и раздалась еще шире, шумно сдвигая столы и стулья.

Несколько человек, отступая, наткнулись на «должников», скользнули опасливыми взглядами по спокойным лицам и поспешили отойти в сторону. Дзот и Сток оказались в первом ряду зрителей, Рвач и Копец смотрели на разворачивающееся действие через стол.

Слева стояли так и не успевшие одеться кулачные бойцы и оживленно тыкали пальцами в старика.

А тот теперь совсем не торопился.

Сделал несколько вращательных движений головой, помахал сперва правой, потом, переложив нож, левой рукой, пару раз присел. Все это время Кукан скалился в угрожающих гримасах и делал широкие махи своим тесаком.

— Старик не промах, — тихо комментировал Рвач. — Нож держит легко, двигается плавно, но быстро. Видно, что на слух ориентируется прекрасно. Знавал я когда-то слепого боксера — он любого зрячего на раз в нокаут мог положить.

— Что за вздор? — впервые за все это время возмутился Дзот. — Свободник видит, куда бить, а старику придется колоть почти наугад. Байки — это, конечно, хорошо, но сейчас мы присутствуем при убийстве!

— Тогда уж при самоубийстве, — холодно обронил Сток, и Дзот недовольно замолчал.

— Дед, если Кукана положишь — глаз вернем! — задорно выкрикнул кто-то из толпы. Свободники радостно завопили, делая ставки.

— Бармен, два «Свирепых кенга»! — подняв руку, зло рявкнул Дзот.

Я смотрю на странное и нелепое существо. Я не понимаю, чем оно привлекает меня. Не все просто с этим созданием, но рядом с белым светом простых существ и не бывает. Люди, которым я иногда симпатизирую, считают, что у существа имеется шанс. Странно. Они желают ему охватить следствием больше, чем у него есть возможностей. Любопытно.

В баре воцарилась напряженная тишина. Старик шел по кругу уверенно и чутко. Даже те, кто не разбирался в технике ножа — хотя таковых тут было и не очень много, — прочувствовали, что слепцу занятие это хорошо знакомо. Но в таком бою счет обычно идет на доли секунды и на сантиметры. Два-три взмаха решают схватку, и отсутствие зрения нельзя компенсировать слухом. Или можно?

Кукан явно еще не знал, как себя вести. Вдоволь натешившись перед боем, сейчас он представлял собой воплощение сосредоточенности: любой сталкер знает, как опасно недооценить противника.

А старик был противником хоть куда. Теперь это было предельно ясно любому, кто уже не дремал под столом.

Толпа еще больше расступилась, прижимаясь к стенам заведения. Слепой старик и Кукан почти бесшумно шли по кругу на полусогнутых ногах.

Внезапно Кукан поставил ногу иначе и легким круговым движением корпуса сменил направление движения. Все было проделано так ловко, что в следующие несколько секунд Кукан мог выйти противнику за спину. Он даже начал поднимать нож для удара сзади, но в этот момент старик, прислушиваясь, повел головой из стороны в сторону и быстро сменил положение ног, чтобы при очередном шаге снова оказаться к сопернику лицом.

— Самое смешное, — сказал Рвач, вроде бы ни к кому не обращаясь, — что старик спокоен, а этот бычара психует и мандражирует.

Словно услышав эти слова, Кукан вдруг бросился на слепца и попытался нанести почти сабельный косой удар. Старик ускорил движение вместе с атакой противника: быстро повел перед собой руками, как бы смахивая чужой нож в сторону, коснулся предплечья Кукана и словно прилип к нему рукавом. Одним плавным круговым движением старик оказался у противника за спиной и мимоходом, одним едва заметным кистевым росчерком ножа распорол Кукану штанину и поцарапал бедро.

Кукан мощно развернулся навстречу обидчику и вдруг краем глаза уловил красное пятно на ноге. Глаза его расширились, он схватился рукой за ляжку и с ужасом посмотрел на испачканную кровью ладонь.

Толпа откликнулась дружным вздохом, в котором можно было различить все: от восторга и восхищения до разочарования и гнева, — и вновь затихла. Здесь умели ценить красивые жесты.

Даже если старик попал случайно, все равно получилось эффектно.

— Ближе, ближе к нему подойди! — крикнул кто-то из темного угла. — Он тебя просто слышит и боится!

Кукан судорожно вздохнул, вытер руку о рубаху не первой свежести, перебросил, как бы играя, тесак в левую руку и обратно и медленно двинулся на слепого. По лицу старика бродила презрительная улыбка.

Кукан подступал сгорбившись, на полусогнутых, покачивая острием клинка, ставшего продолжением руки. Вторая рука, словно действуя отдельно от хозяина, знающего, что противник слеп, поигрывала блестящей цепочкой — хороший отвлекающий жест для зрячего соперника. Старик держал нож перед собой вертикально на уровне отсутствующих глаз, лезвием в сторону противника, острием вниз.

Когда между ними осталось не более шага, Кукан быстро ткнул острием слепого в лицо. Старик отклонился влево и попытался парировать удар своим предплечьем и ножом. Кукан отдернул правую руку, но тут же наотмашь левой ударил соперника по лицу и быстро отступил. Удар пришелся открытой ладонью и вскользь, но слепец покачнулся и чуть не упал.

Толпа оживилась, у бармена потребовали пива.

Кукан же оценил реакцию старика и сменил тактику. Снова шагнув к слепому, он вдруг с силой ударил его ногой в живот. Если бы он попал, для слепца это автоматически означало бы окончание поединка. Но старик в последний момент качнулся навстречу и коротким тычком в бедро придержал ногу Кукана, блокируя возможный удар. Все произошло в один короткий миг, и теперь враги стояли ближе чем на расстоянии вытянутой руки.

Кукан тут же попытался ударить ножом справа, но старик, продолжая движение, скрутился полуприседом вниз и наполовину погрузил свое лезвие в бедро противника. На долю секунды все замерли — таким неожиданным оказался для всех этот удар. А потом старик повернул нож в ране, выдернул его и сильным толчком плеча на подъеме, больше похожим на прыжок из положения «сидя», отправил Кукана на пол.

Кровь из широкой раны быстро заливала пол, Кукан закричал страшным голосом и вцепился обеими руками в ногу. Несколько человек поспешно бросились на помощь.

Старик спокойно стоял рядом и внимательно прислушивался к происходящему. С ножа на грязный пол продолжали стекать последние красные капли.

— Да этого не может быть! — заорал кто-то из толпы. — Старик наверняка мутант! На нож его!

— Точно! — поддержали крикуна нетрезвые голоса.

— Надо посмотреть: нету ли еще где глазок у этого слепого! — продолжал надрываться первый голос.

Несколько мужиков под одобрительные выкрики двинулись к старику.

Тот мгновенно развернулся в их сторону и поднял нож. Во второй руке откуда ни возьмись появился второй клинок. Старик держал оружие разными хватами и небрежно поигрывал ими, медленно отступая в сторону столика «должников».

— Серьезный дедок, — прищелкнул языком Рвач. — Ну что, командир, наше время?

Вместо ответа Сток рывком поднялся из-за стола и вышел вперед.

— По какому праву вы собрались творить самосуд? — Мощный голос перекрыл все остальные звуки бара, и десятки лиц повернулись к новому действующему персонажу.

Странное существо оказалось настоящим мастером движения к последнему краю. Я видел, как наслаждалось оно тем долгим моментом, когда одна фальшивая нота сути могла закончить его дорогу. Я видел, как до последнего кванта движения оно колебалось — забрать или оставить белую искру, как решило забрать, но в самый последний миг, после которого изменить что-либо уже нельзя, вдруг передумало и ударило иначе: ярко и шумно, но совсем не окончательно. Я видел, как объединяются этим любопытным жестом нити существа и тех, кто сохранял ясность движения. Интересно. Я видел, что оно знает, но не понимает происходящего. Странно.

— Тебя-то кто спросил? — вызывающе крикнули из толпы, но Сток спокойно продолжил мощным и уверенным голосом:

— Правила не были нарушены — я тому свидетель. Старик честно уронил этого верзилу и даже не убил. Вы должны вернуть ему электронный глаз, а по-хорошему — и выпивку поставить за представление…

— Убью-у-у-у!!! — протяжно завыл Кукан, которому как раз наложили жгут и начали бинтовать ногу. — Убью старого урода, убью, убью, убью-у-у-у… — Вой сменился бульканьем: в рот раненому сунули бутылку со спиртным.

— Еще чего, — вызывающе надвинулся на Стока нетрезвый свободник в расстегнутой замшевой рубахе и с початой бутылкой в руке. — Пусть катится, пока цел. Да и тебе бы лучше тоже умотать отсюда.

— Не напрашивайся, — брезгливо сморщился Сток. — Ваш человек не прав по всем статьям — Зона такого не прощает.

— Ничего, мы с Зоной как-нибудь разберемся, а теперь забирайте своего мутанта и катитесь отсюда.

Сток спокойно оглядел подступающую со всех сторон толпу, сделал короткий жест, останавливая готовых действовать «должников», и сказал, обращаясь к старику:

— Пойдем, дед, с нами. Нечего здесь тебе делать.

Дзот разочарованно поднял бровь, но, подчиняясь взгляду командира, послушно вышел из бара. Старик проворно спрятал оружие, нащупал руку Стока и, бормоча что-то благодарственное, засеменил вслед за ним к выходу. Рвач и Копец отступали спинами вперед. Рвач приторно улыбался, и на его жестком и грубом лице это выглядело похуже злобного оскала. Копец вид имел неестественно спокойный и подчеркнуто нейтральный. Его руки почти случайно лежали на рукоятях метательных ножей в кармашках кожаного жилета. Ножей было всего четыре, но желающих испытать ловкость молодого «должника» так и не нашлось.

Улица встретила отступающих влажной ночной прохладой и полным безветрием. Над головой рубил ночное небо пополам великолепно видимый сейчас Млечный Путь.

Дверь бара захлопнулась и словно отрезала суетливый шум изнутри, отгородила чистый холодный воздух от табачного смрада тесного помещения.

— Держи, старик, — Рвач потянул слепца за руку и вложил в нее блестящий шарик в паутине проводов.

— Мой глазик! — обрадовался старик. — Вот спасибо! Вот чудеса-то! Ах, добрый человек, как же сумел отъять-то?

— Бросили следом, — пояснил Рвач. — Боятся все-таки Зоны, знают, что много чего там не прощается.

— Двигаем отсюда, — сухо сказал Сток. — Прилаживай свой глаз, старик, и пойдем, мы проводим тебя до гостиницы.

— Вот уж спасибо так спасибо! — забубнил радостный дедок, сноровисто пристраивая пучок проводов на аккуратно стриженной седым кружком голове.

— Так что тебя занесло сюда? — дождавшись, когда синее кольцо электронного глаза запульсировало в режиме сканирования, спросил Сток.

Старик повернул голову и поочереди всмотрелся незрячим взглядом в лицо каждого «должника».

— Это неинтересная и длинная история, — произнес он тихим, но отчетливо слышимым голосом.

Все пятеро шли по узенькой ночной улочке среди одноэтажных покосившихся и давно нежилых бараков, удаляясь от беспокойного бара. От полусгнившего дерева стен несло сырым запахом гнили. Было слышно, как в темноте шуршат и попискивают крысы.

У Дзота запищал зуммер рации, и он отстал на несколько шагов.

— А ты говори, идти далеко — как раз все успеешь рассказать. — Голос Стока был прохладен: теперь, в ночном сумраке улицы, старик ему уже совсем не нравился.

— А и расскажу, — вдруг охотно согласился слепец. — Позвала она меня, понимаешь? Позвала. Давно я тут не был, лет десять уж прошло, не меньше. Да.

Он замолчал, и стало слышно, как позади Дзот что-то объясняет далекому собеседнику. Старик повернул голову, посмотрел пристально на Рвача, потом снова повернулся к Стоку.

— Почти половину жизни я тут провел, ходил в Нее, берег Ее, а Она отняла у меня все. Ну, почти все. Ученика оставила в живых — и на том спасибо. Но видеть я больше не мог. Да. А в последнюю ходку идти испугался. Корил себя потом за это, чуть самоубивцем не стал, но выдержал все и даже перестал слышать Зов.

— Ага-а-а… шаман, — разочарованно протянул Рвач. — Ну и зачем же ты сюда приперся?

От былого расположения старого «должника» не осталось и следа.

— Я же говорю: позвала, — еще более спокойным, каким-то тягучим голосом пояснил старик. — В последнюю ходку позвала. Я должен туда пойти.

— А зачем со свободниками в спор полез? — прохладно осведомился Сток. — Хочешь в Зону — вон, Периметр в той стороне.

— Дак ученика я искал! Как же мне в Зону одному без глазок-то? — вдруг слезливо прогундосил старик. — Они ведь, гады эти…

Голос его сорвался, он шумно просморкался в сторону и продолжил:

— Они ведь обещали сперва за проигранный спор найти его, потом даже сами сулили в Зону отвести, а про спиртное — это так, для бармена говорили, да. Бармены — завсегда чьи-то уши.

— Ясно, — сказал Сток. — Ладно, ступай вот отсюда направо и через три квартала свернешь налево — там гостиница. Да выбрось всю эту чушь из головы. В Зону ты, конечно, забраться хочешь, да только кто тебя поведет с твоим электронным глазом? Раз ученика не нашел — пустое это. Да и ученик уже не ученик тебе, а самостоятельный сталкер — на кой ему из-за тебя жизнью рисковать?

Старик остановился и горестно смотрел на командира квада. Копец морщил нос и пялился в звездное небо. Рвач недовольно хмурился и, казалось, собирался сказать что-то грубое.

— Эх, вы просто не знали моего ученика, — с тихой гордостью пробурчал старик. — Он Зону нутром чуял. Она бы его поняла.

Ах, как непрост этот старик! Все его существо пропитано жесткой уверенностью в себе, но за какие-то минуты он сумел заставить тех, кто сохранял ясность движения, забыть о схватке в баре, и они перестали видеть отблески его внутреннего пламени. Но он не собирался их отпускать. В том, что он говорил, был белый свет, а значит, ему и на самом деле нужен проводник в эту самую… Зону. Он и правда решил там оставить белую искру. Любопытно. И мог попасть туда, только маскируя свою силу — слабостью. Странно. Но те, кто сохраняет ясность, не нуждаются в слабости. Интересно.

— Вызов, командир! — Дзот убрал рацию и приближался быстрым шагом. — Срочно требуется замена патруля — у Калебаса потери. Выход через два часа, направление — квадрат четыре — двадцать шесть, через Пьяный ручей на Камень Джонни. Транспорт вышел, снаряга упакована.

— Точка встречи здесь? — деловито уточнил Сток, мгновенно забыв про слепого.

— Да, я указал перекресток у трех площадей.

— Тогда давай вперед, встречай транспорт. Копец, посмотри там вокруг — все-таки с фрименами конфликт вышел — мало ли что.

Оба «должника», не сказав ни слова, исчезли в темноте.

— А мы с тобой…

— Вот вы и поведете меня в Зону, — внезапно перебил Стока слепец, ловко хватая его за руку. И синее мерцание глаза стало заметнее, подчиняясь ускорению сердечного ритма.

— Что за бред? — презрительно спросил Сток, нависая над щуплым наглецом. — Иди отсюда, старик. Шутки закончились: ты же слышал — у нас работа пошла. Ты уж разберись со своими делами сам, а про Зону лучше забудь. Нечего других ради своих глупостей под удар подставлять.

— А ведь правду сказали, — вдруг совсем не к месту заулыбался дедок. — «Долг» больше не стреляет в шаманов. «Долг» даже говорит с шаманами! «Долг» даже начал говорить как шаманы! «Зона знает», «Зона не прощает»…

— Ну-ка, ты, — грубо проронил Рвач, приподнимая старика за ворот куртки. — Еще пара слов в том же направлении, и «Долг» снова начнет стрелять шаманов, как бешеных собак.

— Только один вопрос! — возопил дедок и, ловко вывернувшись из крепкой хватки, оказался лицом к обоим «должникам».

Его худые руки были повернуты ладонями вперед, словно он собирался остановить поезд, а под синим пульсирующим кольцом электронного глаза морщинистое лицо пыталось изобразить просительное выражение.

— Ну?! — нетерпеливо рявкнул Сток.

— Готов ли «Долг» поторговаться с бывшим шаманом?

— Это он, — удовлетворенно заявил хорошо одетый человек и обвел прищуренным взглядом изрядно опустевший с уходом свободников бар. — Я уверен в этом на все сто. Кто бы мог подумать, что он научится так прикидываться. Ведь просто горит изнутри, а внешне так спокоен. Мне он нужен только живым. Понятно?

— Вполне, — спокойно ответил сидящий напротив сталкер с опознавательными знаками клана «Прозрение». — Сколько человек имеет смысл взять?

— Когда-то он был очень… очень хорош. М-м-м… Не думаю, что с тех пор что-то сильно изменилось. Возьми всех, кого сможешь нанять. Особенно нужны снайперы. Такие, чтоб смогли по рукам-ногам бить. Или снотворным. Хотя нет, снотворное он подавит. Нужно травмировать конечности. Он умеет быть слишком подвижным. И брать его лучше тут. В городе. Он расслаблен, вокруг — люди, которых он не захочет случайно покалечить. Если уйдет в Зону — будет намного тяжелее. Правда, в Зоне и у вас руки будут развязаны.

Лицо сталкера было в тени и оставалось неподвижным, но голос его выдавал недоверие:

— Я могу собрать довольно много людей. Если вы не стеснены в финансах…

— Это не проблема, Кречет, — перебил его заказчик. — Вот тебе на первое время.

Увесистая пачка крупных банкнот тяжело шлепнула о крышку стола и мгновенно исчезла под серым плащом сталкера.

— Неужели настолько крут? — Деньги убеждали, но сомнение все еще сквозило в голосе обладателя серого плаща.

— А что ты слышал про самый первый клан — клан «Яростных»?

— Это те бешеные полумутанты, которые были перед «Долгом» и заложили принципы его существования? Так они ж вроде все того… Никого не осталось. Или?.. — Кречет сделал вежливую паузу, предлагая собеседнику завершить предположение.

— Соображаешь, — усмехнулся заказчик. — Теперь я точно знаю, что в живых осталось как минимум двое.

— А кто же второй? — удивился сталкер.

— Не твое дело, — сухо ответил человек и поднялся из-за стола.

В этот момент Кречету показалось, что глаза у заказчика ярко-желтого цвета.

«Транспорт» оказался длинным бронированным автомобилем из числа тех, что когда-то распродавались при расформировании частей внутренних войск. В десантном отсеке поместились все, и даже осталось немного места, несмотря на увесистые тюки со снаряжением для каждого «должника». Две матовые лампы тускло освещали деревянные скамьи и стойки с оружием, грубо приваренные прямо к стенам.

Водитель если и удивился при виде слепого старика с электронным глазом на седой макушке, то не подал и виду. А вот Дзот и Копец были не столь сдержанны, и Рвачу пришлось дважды объяснять присутствие странного спутника:

— Ведем его на три-четыре километра вглубь от Камня Джонни, а он рассказывает, как найти последнее Гнездо Уизов. Или лучше даже показывает. Перечислил он все признаки точно — сомнений быть не может. Действительно Гнездо. И, судя по описанию, такое мы еще не находили. Столько трудов будет сразу завершено одной термитной гранатой! С руководством согласовали. Все равно в тот район идем.

— Ну, если командир решил… — Копец демонстративно прицелился в невидимого врага из обмотанной каким-то тряпьем винтовки, произнес «Пуф-ф!» и принялся ворошить свой узел снаряжения.

Дзот продолжал хмуро смотреть на старика. Тот, в свою очередь, безмятежно улыбался, смешно уставясь незрячими глазами в низкий потолок. Заурчал двигатель, и машина медленно тронулась с места. Из короткого коридорчика, ведущего в отсек водителя, выбрался Сток.

— Ну, что ты? — хлопнул Дзота по плечу Рвач. — Врать деду смысла нет — сами же пристрелим, если что не так. А ему от Зоны смерть свою принять хочется. И не просто от зомбака по репе получить, а красиво загнуться в конкретной ловушке. Верно, дед?

— А у тебя по-прежнему все просто, — с какой-то отстраненной горечью процедил Дзот. — Не убили человека сегодня — завтра в Зоне загнется. И ничего, нормально. Все хорошо, все в порядке.

Рвач коротко хохотнул и подтянул к себе деревянный ящик с оружием:

— А ты все ценность человеческой жизни осмысливаешь? Ты вот его спроси, хочет он разбираться, что ценнее: неправильная жизнь или правильная смерть? Только главное — пафосу поменьше, а то наш шаманчик тебя вообще не поймет. Ему тока Зона интересна, а человеческая жизнь — вряд ли. В этом мы с ним похожи. Правда, дед?

Старик криво ухмыльнулся, но промолчал.

— Как тебя хоть звать-то? — Рвач явно не хотел заканчивать разговор на минорной ноте.

— И то верно, знакомиться время пришло! — бодро отозвался старик и осклабился. — Зови дедом Виталиком, самый раз оно будет.

— Дед Виталик, — с расстановкой повторил Рвач. — Неплохо. Хотя я тебе больше в сыновья гожусь, чем во внуки.

— Ну зови папка Виталик, — с легкостью отшутился дедок и залился заразительным дребезжащим смехом.

— Последний раз, когда командиром было принято неадекватное решение, — вдруг четким и каким-то абсолютно ледяным голосом проговорил Дзот, — ты, Рвач, утверждал, что дело не обошлось без контролера. И, разумеется, помнишь, как все повернулось в итоге. Теперь вы берете с собой неизвестного слепого шамана только потому, что он наплел вам всякого. Где логика?

Улыбка замерла на лице Рвача. Копец замер с коробкой противогаза в руках. Сток склонил голову и нахмурился.

— Ты же ученый, Дзот, — спокойно, но явно сдерживая раздражение, ответил Рвач, — снаряд два раза в одну воронку не падает. Да и повернулось тогда совсем неплохо. Не встреть мы Его, куда хуже могло получиться.

Только один из тех, кто сохранял ясность движения, продолжал видеть отсверки пламени странного существа, которое они звали дедом. Он не доверял ему и боялся его. Странно. Ведь именно он больше всего тратил блеска белой искры из-за этого самого деда. Я видел это. Я запомнил это. Я был удивлен там, и тем удивительнее было воспринимать это здесь. Любопытно. Но я вижу, что у этой нити нет своих петель и ее обрыв уже наметился. Уже совсем близко. Можно сказать, что все уже предрешено и нить практически оборвана. В сторону. Я вижу узел и другую нить, уходящую в сторону. Интересно.

Внезапно броневик резко затормозил, и всех в отсеке мотнуло вперед.

— Сток, у нас проблемы, — доложил по внутренней связи водитель, и было слышно, как он лязгает и бренчит каким-то оружием. — Впереди человек. Сигналит фонариком, что у его друзей три гранатомета, но они не станут стрелять, если мы позволили поговорить с одним из тех, кто сидит в машине.

— Вот дерьмо! — выругался Дзот. — Что же это опять такое начинается?

На лице Стока отразилось сперва недоумение, а потом какое-то облегчение, словно привычная проблема помогла в решении другой задачи. Рвач вытянул откуда-то два огромных пистолета. Копец загнал обойму в свою винтовку. Дед Виталик замер неподвижно и, казалось, боялся даже пошевелиться.

— Посигналь им, — наконец отозвался Сток, извлекая из стойки на стене автомат, — что это какая-то ошибка и что прыгать на квад «Долга» — дело заведомо мутное.

Было слышно, как водитель защелкал переключателем фар.

— Извиняются. — Чувствовалось, что водитель улыбается. — Но настаивают на необходимости поговорить с этим самым человеком.

— На твоем тарантасе «Карусель» установлена? — Сток смотрел вверх, словно разговаривал с кем-то над головой.

— Конечно, — злорадно, явно наслаждаясь моментом, ответил водитель, — причем последней модификации, активно-пассивная, с ложными целями, средствами подавления огневых расчетов, помехами и тремя секторами поражения с перекрытием. Даже ракету «слонобоя» перехватывает с тандемной частью. Даже…

— Ну, так покажи ее ребятам, — нетерпеливо буркнул Сток и убрал автомат обратно в стойку. Было слышно, как снаружи что-то разложилось, несколько раз металлически стукнуло в борт и вдруг засвистело на высокой ноте.

— И трогайся, трогайся! — нетерпеливо скомандовал Сток. — Не давай им времени думать!

Машина взревела двигателем, бросила в окружающее пространство клуб черного едкого дыма, немедленно просочившегося в десантный отсек, и рванула вперед, быстро набирая скорость.

— Это было просто глупо, — снисходительно говорил заказчик, подливая себе в стакан гранатовый сок, и двое сталкеров из клана «Прозрение» смущенно уставились в пол, словно нашкодившие школьники в кабинете у директора. — Угрожать кваду «должников», шантажировать их применением оружия? Помилосердствуйте! Даже если бы у них не было чем ответить сразу, они и тогда не стали бы с вами разговаривать. Просто вылезли бы из своего броневичка и обрезали вашим гранатометчикам уши. Квад надо сперва разделять, блокировать поодиночке и только тогда спокойно брать добычу. Это — единственный вариант!

— Да, мы признаем, вышла ошибка. — Кречету явно было стыдно за своих, но он быстро приходил в себя. — Просто наш человек растерялся, когда узнал, что квад с интересующей вас личностью немедленно уходит в Зону. Мы думали, что у нас есть несколько дней в запасе.

— Ладно. Не планировал я больше туда, да, видно, придется. Чую, сами вы наломаете дров, а мне он живым нужен… Правда, признаюсь, было предчувствие, да и хочется иногда снова… — Заказчик подошел к окну гостиничного номера и сложил руки за спиной. — Собирайте людей, снаряжайте, мне понадобится человек десять-двенадцать, плюс три вспомогательные команды: если что, будем загонять добычу по всем правилам.

Он еще немного помолчал и добавил:

— И скажите своим: ТАМ пусть зовут меня просто — Заказчик.

В стекле отражался блеклый силуэт Заказчика и два ярко-желтых пятна на месте глаз. Кречет сморгнул, пригляделся, вздохнул с облегчением: показалось.

Машину оставили перед последним блокпостом. Водитель должен был ждать еще два часа на случай, если бы на входе в Зону у группы возникли проблемы. «Должники» облачились в желто-коричневые камуфляжные комбинезоны. Дед Виталик наотрез отказался расставаться со своими простыми штанами на веревочке и старой, видавшей виды кофтой с длинными рукавами. Тяжелые, громоздкие рюкзаки сделали квад похожим на какой-то диковинный караван. Старик от переноски тяжестей был освобожден, хотя и заявил, что килограммов тридцать сможет унести легко.

По давней негласной договоренности двое солдат и вышедший на шум двигателя офицер сделали вид, что не замечают квад «Долга» с их странным спутником. Когда «должники» в ярком свете прожектора с вышки не спеша огибали шлагбаум, Сток, не останавливаясь, вытащил из кармана и бросил на землю пачку банкнот. Договоренность договоренностью, а личное расположение военных еще никому не мешало. Периметр миновали прогулочным шагом по специальному узкому проходу, оставленному для правительственных экспедиций.

До условной границы Зоны шли уже в предутренних сумерках. Двигались цепочкой, держа оружие наготове. Деда Виталика поставили в середине и заставили перевести электронный глаз в пассивный режим.

— Да пока ведь безопасно, — пробовал протестовать старик, но Сток с ним даже разговаривать не стал.

— Отключить, — и повернулся к старому шаману спиной.

— Ты забыл, что ли, дед, про друзей с гранатометами? — почти дружелюбно спросил Рвач, легонько подталкивая старика в спину. — Не надо рисковать. А за что они, кстати, на тебя такой зуб имеют, а?

— На меня? — удивился дед. — Не знаю. Я никому ничего плохого не делал.

— Ладно, ладно, иди, меня это не касается, — с ухмылкой проронил Рвач. — Все равно они в минусах — ты ж тут останешься.

Дзот, идущий первым, недовольно оглянулся. Большие черные наушники, подключенные к пластиковой коробке расчетного блока системы обнаружения аномалий, делали его похожим на мутировавшего медведя. На мгновение показалось, что он сейчас что-то скажет Рвачу, но «должник» сдержался и промолчал. Зато подал голос Сток:

— Никто не забыл, где мы? Может, и правда ВСЕМ уже на отдых пора? Все разговоры не по делу — в сторону! Набрать дистанцию!

Рвач бросил на командира насмешливый взгляд, но промолчал и остановился, давая старику отойти на положенные двадцать метров. Копец, замыкавший колонну, развернулся и поднял к глазам бинокль, осматривая пройденный недавно путь. Конечно, мародеры не рискнули бы сесть на хвост кваду «Долга», но тщательное выполнение инструкций вбивалось в каждого из «должников» годами тренировок и подкреплялось трупами тех, кто считал себя умнее «каких-то там бумажек».

Дзот, не сбиваясь с шага, потянулся левой рукой за спину и одним движением вытянул из рюкзака спиральную антенну детектора электромагнитных излучений, повисшую вдоль правой руки на крючках-липучках, тонкие усы гравиметра, немедленно свесившиеся слева и справа, что придавало «должнику» почти комический вид, и универсальную направленную антенну, которую он тут же ловким движением прицепил сбоку к наушникам.

Сток снял автомат с плеча и положил на левую руку, после чего, обернувшись, показал деду Виталику открытую ладонь. Старик немедленно остановился. Сток поднял руку вверх и показал вперед. Слепец немедленно возобновил движение. Сток одобрительно кивнул, отмечая, что и в пассивном режиме глаз помогал старику достаточно четко различать контуры даже небольших предметов.

Впереди поднимался плохо различимый сквозь предутренние сумерки и легкий туман лес, откуда условно начиналась Зона.

Обитатели призрачного мира считают, что нити неизменны, одинаковы и не имеют изгибов. Я вижу, как их белые искры медленно ползут вдоль нитей, совершая красивые пируэты на множественных петлях. Одни ползут совсем медленно, другие — быстрее, но все они движутся только в одну сторону. Забавно. Я вижу все нити целиком и сразу. Я могу перемещаться вдоль каждой из них в любую сторону. Иногда мне нравится плыть поперек темной пряжи нитей. С точки зрения обитателей призрачного мира, я почти всемогущ. Но в этом-то и кроется ловушка белого света. Обилие возможностей ослепляет и ведет в бесконечный тупик. Поэтому я не смотрю на всю нить целиком. Я скольжу вдоль нее вместе с искрами сталкеров, лишь иногда позволяя себе немного обогнать их, чтобы насладиться следующей комбинацией петель и пересечений. Вот впереди показался узел. Множество нитей сходится там, и группа тех, кто сохраняет ясность движения, направляется прямо туда, в самую гущу. Интересно. Только они об этом еще не знают. Любопытно.

Заказчик, облачившись в стандартный черный комбинезон и повязав на голове такую же черную бандану, стал выглядеть настолько внушительно, что даже бывалые сталкеры, не раз смотревшие в лицо самой разной смерти, слегка терялись и старались побыстрее отойти в сторону. Из снаряжения Заказчик взял только противогаз, личную аптечку и голосовой командный усилитель. Из оружия — нож в широких ножнах на левом плече и короткую штурмовую винтовку с великолепной цейссовской оптикой.

Но пугало людей, конечно же, не оружие.

Глаза. Словно две черные дыры смотрели из-под края черного платка, надвинутого почти на самые брови. Взгляд Заказчика ошеломлял и вселял страх. Так не смотрят ни звери, ни самые страшные и полностью отмороженные убийцы. Так смотрит тьма иррационального страха из-под детской кровати.

Наскоро оглядев свой отряд, состоящий сплошь из ветеранов клана «Прозрение», Заказчик показал в сторону Периметра и, делая частые паузы, словно раздумывая над каждым словом, заговорил:

— На той стороне… сейчас медленно удаляется ваша сытая жизнь… и обеспеченная старость… Она только выглядит как четыре человека и слепой старик… Но мы-то с вами… обманываться не будем: если я получу того мутанта… за которым приехал сюда с другой стороны земного шара… каждый из вас сможет купить себе неплохой дом… и зажить там пусть без излишеств, но все-таки почти ни в чем себе не отказывая.

— Нас не предупредили, что придется иметь дело с квадом «Долга», — сказал густо заросший недельной щетиной крепкий мужичок в длинном видавшем виды плаще и с многозарядным дробовиком за спиной. — Если ты не знаешь, мистер, квад — это очень и очень серьезно.

— Я знаю, мой небритый друг, — небрежно ответил Заказчик, поворачиваясь к собеседнику боком. — Я отлично знаю, что такое квад и что могут сделать четыре «должника», работая в общей связке. Поэтому у нас будет несколько групп поддержки. И первая задача — разогнать их по одному. Стрелять насмерть категорически запрещаю. Только когда мы возьмем нашу цель, остальных можно будет сразу ликвидировать. Но до того — ни единого выстрела на поражение. Только по ногам. А то пришибете случайно самый главный приз.

И еще! — Голос Заказчика поднялся, заставляя людей слушать и впитывать каждое слово. — Общая сумма гонорара не меняется и не перераспределяется! Доля погибших достанется их семьям или кредиторам. По завещанию. Если все пройдет хорошо, я даже готов дать дополнительную премию. За это я требую полного и беспрекословного подчинения даже в мелочах. Кто боится схватки с «Долгом», может уходить. Претензий не будет. Но у нас семикратный численный перевес, а «должники» — не боги. Не поверю, что такие серьезные ребята, как вы, ни разу не пощипывали «Долг».

Лесть была грубой, но точной. Люди заулыбались, задвигались, стало понятно, что особо никто и не боится, и что «валили» они патрули «Долга» не раз, и что загвоздка только в размере вознаграждения. Лишь задавший вопрос небритый мужичок с дробовиком поглядывал на товарищей мрачно и на фоне общего расслабления смотрелся лишним.

До первого привала, на котором Сток планировал развернуться в боевой порядок, оставалось метров триста, когда старик остановился, издал горлом сиплый звук и вдруг повалился на колени, прижимаясь сморщенным лицом к земле и трясясь, как в эпилептическом припадке. Квад остановился. Дзот и Копец взялись осматривать окрестности, Сток и Рвач с двух сторон осторожно двинулись к слепцу.

Только теперь стало понятно, что старик просто плачет. Судорожные всхлипы, впрочем, быстро затихли, дед Виталик нежно пригладил жесткую траву и тихо проговорил, словно обращаясь к человеку:

— Ну вот я и вернулся, Трижды Проклятая. Прими же обратно — иду на зов Твой, день и ночь.

— Слышь, дед Виталик, ты заканчивай сам с собой разговоры разговаривать, — нарочито грубо произнес Рвач. — И давай, постарайся без своих шаманских заморочек обходиться. Не один ведь идешь.

— Ты что?! — зашипел на него старик снизу вверх. — «Вита» означает «жизнь»! Она же это как вызов понимает! Нельзя говорить «Виталик»! Просто зови дедом!

— Тьфу ты! — сплюнул в траву Рвач, обогнул слепца и пошел навстречу Стоку. — Связались же на свою голову!

— Зачем плюнул?! — горестно взвыл старик, припал к земле и что-то горячо зашептал вниз прямо перед собой.

— Поход на рыбалку в Зоне, — мрачно откомментировал Рвач. — Часть первая. Если неохота копать червяков, с ними всегда можно договориться.

— Дед, если через тридцать секунд ты не прекратишь свое представление, мы вернемся обратно, — жестким голосом проинформировал шептуна Сток. — И ты пойдешь с нами. Посидишь пару недель в местном клоповнике, дашь там пяток концертов на радость местной скучающей братве. В комендатуре тебя примут охотно — я сумею договориться без проблем.

Старик мгновенно поднялся на ноги. Лицо его было скорбным, но спокойным:

— Не надо пугать старенького шамана, идущего по своим делам, — жалобно прогундосил старик. — Это нехорошо, особенно со стороны таких сильных людей. Эх, жалко, ученика я своего так и не нашел. Уж он бы меня по всем правилам в Нее завел!

Не меняя выражения лица, Сток развернулся и зашагал вперед. Синхронно с ним двинулись Дзот и Копец.

И в тот короткий миг, когда все взгляды «должников» были обращены в сторону от старого шамана, дед Виталик повел ладонью над землей и несколько долгих секунд смотрел, как по желтой, давно пожухшей траве покатилась невидимая волна чего-то похожего на дуновение случайного ветра.

Но ветра не было. Была тишина, сырость вокруг и четыре человека, готовые в любую секунду совершить убийство.

Странно сгорбившись, слепец сделал первый шаг. Из сухой жесткой травы остались торчать рукоятями вверх два отличных стальных ножа. Даже Копец, проходя мимо, хмыкнул одобрительно. Но поднимать не стал.

Дорогу вскоре преградила полоса ярко-зеленой травы. Вполне безобидный выверт Зоны, выглядевший как два метра сочной и густой растительности в ширину, протянувшийся на несколько километров, словно где-то внизу травы своими корнями дотянулись до подземной реки с удобрениями, считался своего рода настоящей границей. Хотя вляпаться по глупости в аномалию можно было и до нее.

Именно здесь Сток объявил первый и последний привал до начала движения по боевому распорядку.

Рюкзаки с амуницией полетели на землю. «Должники» сноровисто разобрали связки из свертков прорезиненной ткани и принялись извлекать на свет оружие. Много оружия.

— Вы, сынки, наверное, целую роту ограбили, — прежним, бодрым голосом произнес старик, внимательно «всматриваясь» электронным глазом во все новые и новые стволы, гранаты, ножи и жестянки с патронами, быстро образовавшие вполне приличный по любым меркам арсенал под открытым небом.

— Ты бы, дед, тоже чего-нибудь себе прихватил, — добродушно предложил Рвач, отправляя в набедренные кобуры по пистолету и поднимая с земли легкий бронежилет. — Я поделюсь, выбирай.

— Это глупо, все это ваше железо не поможет ни на полстолько, — старик показал половину ногтя мизинца, — если Она решит, что вам пора остановиться.

— Давай без мистической агитации, — так же добродушно попросил Рвач.

— Но «Выброс» все равно возьми, — внезапно вмешался Сток. — А то мы тебя в первом же столкновении потеряем.

— Это еще что такое? — подозрительно спросил слепец.

— Система связи, — ответил за всех Дзот. — Специально для Зоны разработана. Ведет передачу сразу в нескольких диапазонах, дублирует ультразвуком, а на прямой видимости — и лазером. Как правило, в пределах ста метров канал устойчив даже вблизи «злого фонтана».

— А может, не надо? — робко спросил старик.

— Ты хоть представляешь, — с улыбкой поинтересовался Рвач, начиная пристегивать пару черных блоков к спине и груди слепца, — как работает квад во время боестолкновения? Мы же за три минуты можем уйти метров на сто. Если ты не будешь слышать команды, как поймешь, куда бежать? Если не услышишь аппаратуру Дзота, как без всяких гаек-болтов быстро обнаружишь ловушку?

— А зачем два автомата? — полюбопытствовал старец, покорно подставляя голову под крепеж гарнитуры и продолжая наблюдать, как Сток забивает в карманы разгрузки магазины с патронами, забрасывает за спину короткий штурмовой скорострельный «Абразив», а в руки берет, примериваясь, стандартный автомат «Долга» «Точку», разработанный одним известным КБ по спецзаказу.

— Идиотский вопрос, — со смешком ответил Рвач, — достойный настоящего шамана. Чем больше оружия, тем легче дышится. Разве нет? Или у тебя только костяные ножики в чести?

— Спроси меня, когда будет время, про костяные ножики, — со значением в голосе пробурчал старик. — Может быть, узнаешь кое-что любопытное. Но сейчас — нет. У меня больше вообще нет оружия. Мне оно ни к чему. Звери меня сегодня не обидят.

На след квада встали довольно быстро. Заказчик шел во главе отряда, почти сразу за двумя разведчиками. Замыкали колонну из двенадцати человек два связиста: под недоуменными взглядами опытных сталкеров они разматывали со здоровенной бобины тонкий провод, подключенный где-то в начале маршрута к мощному передатчику.

— Мне нужна связь с группами поддержки, — объяснил ситуацию удивленному Кречету Заказчик. — Эти парни будут тянуть провод там, где можно пройти. И ставить оптические ретрансляторы там, где протянуть кабель трудно. Тем группам я тоже выделил таких же спецов. Так что будет у нас своя связь, назло Зоне.

— Но ближайший Выброс…

— Кречет, ты меня удивляешь. — Заказчик всем своим видом выражал неодобрение. — Ты собираешься здесь до Выброса шариться? Так я тебя разочарую: не позднее завтрашнего вечера мы выйдем из Зоны с моим мутантом с ошейником и в наморднике.

И, отвернувшись в сторону, тихо добавил:

— Или не выйдем вовсе.

Старик на удивление быстро адаптировался к схеме движения квада в боевом порядке. Его поставили в центре ромба, на боковых вершинах которого шли Сток и Рвач, впереди осторожно вышагивал Дзот, добавивший к своему навесному снаряжению еще какие-то приборы и пару лепестковых антенн, а сзади нес на плече снайперскую винтовку Копец.

Рюкзаки у «должников» теперь были совсем небольшие: все их содержимое висело на самых причудливых ремешках и разгрузках каждого из бойцов, но, судя по уверенным, плавным движениям, совершенно не мешало двигаться.

— Так вот, дед, — продолжал вести через «Выброс» ранее начатый разговор Рвач. — Это в рейдах и разведывательных миссиях мы ходим налегке. Автомат, пистолет и нож — не в счет. Сейчас мы ведем патрулирование. Это значит, что любой мутант на нашем пути должен быть уничтожен однозначно. Мы никого не должны бояться — это нас все бояться должны. Поэтому оружия в достатке и защитных средств — тоже.

— А что, эта вот рация и сейчас мульрузвуком говорит? — невпопад спросил слепец, осторожно трогая пальцем черную коробку на груди.

— И сейчас, — отозвался Дзот. До него было метров тридцать, но голос в наушнике был четким и громким, словно стоял «должник» в двух шагах от слепца. — В основе технологии лежит избыточная пакетная передача данных. Сразу в нескольких диапазонах. Один недостаток — слепые псы слышат ультразвук, научились нас узнавать по нему и теперь чуть что — разбегаются. Контролеры могут засечь луч лазера за километр. А вот черные собаки не сумели адаптироваться — перебили мы их всех в итоге.

— Черных собак? — ахнул старик. — Больше нету? Ни одной?

— Да ты совсем отстал от жизни, старик, — подал голос Сток. Дед повернул голову налево, поискал в мутной расплывающейся картинке пассивного сканера фигуру командира квада и убедился, что тот стоит спиной и что-то высматривает в свой бинокль. — Уже несколько лет в Зоне никто черных собак не видал. А мы как раз одно время вели массовый отстрел именно этих тварей. Уж очень много их наплодилось.

— Ну и что? — спросил дед. — Пусть бы себе плодились. Кушать бы стало нечего, сами бы сдохли.

— Они начали покидать пределы Зоны, — ответил Рвач. — Стало слишком опасно в приграничных поселках. Да и вообще выяснилось, что им границы Зоны — не указ. А за ее пределами им бы ничто не мешало плодиться с любой скоростью.

— Ты, дед, за разговорами главное не забудь, — сказал Сток. — Не забыл еще?

— Помню, все помню! — поспешно ответил старик. — Ежели стрельба какая, падать на землю и ждать сигнала. «Вперед» — идти, направление — по часам, скорость — в четыре темпа, постукивание — недалеко гравиконцентрат, три писка — ловушка не определена, расклад по ориентирам…

— Все-все, хватит, убедил, — усмехнулся Сток. — Ты, старик, почти идеальный стажер для квада.

Было слышно, как закашлялся Дзот, и на несколько минут почему-то установилось неловкое молчание.

— Ой, сынки! — вдруг всполошился дед. — Мне какая-то баба в ухе сказала «стой!». Чего делать-то?

Копец и Рвач заржали почти синхронно, слышно было, как хмыкнул Сток, и только Дзот продолжал оставаться серьезным как никогда:

— Это, дед, тактический компьютер. Он помогает оптимизировать совместное движение квада в боевом ордере. Услышишь команду — выполняй. Особенно, если стрельба начнется. Тебе же лучше будет. Компьютер следит за положением каждого из нас, сопоставляет с перемещением противника и аномалиями, после чего выдает продуктивные схемы движения. А когда командир утверждает одну из них — раздает и персональные команды по «Выбросу».

— Ишь чего, — озадаченно буркнул старик. — Раньше вот без всяких компьютеров в Зону-то ходили. Да и не работала вся эта холера в Зоне-то!

— Заходить-то будем, командир? — спросил вдруг Рвач неестественно тихим и спокойным голосом.

— Будем, — ответил Сток. — Все равно почти по пути.

Старик был одним из тех, кто слышит белый свет. Теперь, когда он шел так близко, я отчетливо видел это. Он не только его слышал, но горел изнутри своим собственным светом странной цели. И меня это почему-то беспокоило. Интересно. Еще несколько таких же созданий приближалось с разных сторон к белому свету, но все они были еще слишком далеко. Старик был намного ближе всех. Белый свет готовился стать еще белее, но не так, как всегда. Любопытно. Все, кто пересек границы, сейчас будут смешно пугаться. Забавно.

До развалин старой лесопилки оставалось совсем немного. Уже были видны груды самым подозрительным образом прекрасно сохранившихся досок и полуразвалившийся трехэтажный остов заводоуправления. И тут где-то внизу, под землей, что-то осторожно, почти просительно, поскреблось. Это движение-звук ощутили все, и квад замер на месте безо всякой команды.

— Ну и что это было? — риторически вопросил Рвач.

— Да что уж тут непонятного, — скорбным голосом ответил старик. — Ну ладно, меня обманули, но вы-то куда смотрели?

— Этого не может быть, — уверенно заявил Дзот. — Я проверял календарь: до Выброса еще неделя как минимум.

— А я думаю, что не более двух часов, — уверенно произнес старый шаман. — Я, конечно, давно тут не был, но уж признаки Выброса знает любой ученик…

— Тихо! — рявкнул Сток. — Если это каким-то образом начинается Выброс — отлично. Как раз на лесопилке и переждем. Вот если бы шли прежним маршрутом, тогда пришлось бы подсуетиться. А здесь, насколько помню, имеется пара крепких сводов со стенами. Еще успеем на могилку заглянуть до Выброса. Вперед!

Одного из разведчиков потеряли самым глупым образом. Гигантская бесформенная жаба-мутант, размером с небольшую корову, сидела почти вплотную к тому месту, где около часа назад прошли «должники». Привлеченная их запахом, звуками и теплым следом, «каменная жаба» приползла в надежде подстеречь неосторожную добычу. И ей в некотором смысле повезло.

Как черный липкий язык вылетел из кустов и в один миг зацепил разведчика, не видел почти никто. Лишь когда сплющенное страшным ударом тело с шумом полетело в сторону, ломая ветки и оглашая окрестности воплями ужаса, сталкеры сообразили, что именно произошло. Конечно, «каменюку» изрешетили с безопасного расстояния, но помочь разведчику уже не могли. Он был еще жив, но в его теле не осталось, по всей видимости, ни одной целой кости.

Заказчик качнул Кречету головой и дал команду возвращаться на след.

Сзади скупо ударил одинокий выстрел. Заказчик сморщился, словно от зубной боли, и зашагал быстрее.

Все шло неправильно. След квада вскоре потеряли — почва пошла каменистая, да и звериных троп хватало. Три встречающие группы, аккуратно выходившие прямо навстречу кваду, «должников» пока не обнаружили. Это означало, что квад либо остановился по неизвестной причине и находится теперь где-то недалеко впереди, либо свернул довольно круто в сторону, что было само по себе очень странно. Чуть позже выяснилось, что, по всем признакам, надвигался внеплановый Выброс, которого, разумеется, никто не ждал. Нужно было срочно искать место для укрытия.

— Что тут у нас есть поблизости? — спросил Заказчик у Кречета, извлекая карту. — Надо бы пересидеть Выброс в каком-нибудь подвале.

— Здесь есть схрон «Свободы» — он ближе всего, а вот тут, — палец Кречета скользнул по карте в противоположную сторону, — старая лесопилка. Имеются кое-какие уцелевшие строения. Чуть вперед и направо — охотничья избушка. Отличный сруб из огромных бревен. Когда-то давно «Долг» себе строил, но позже забросил за ненужностью. Официально — нейтральная территория.

— Вот как? — заинтересовался Заказчик. — «Долг», значит, строил? Интересно-интересно. Не туда ли они пошли?

— Вполне может быть.

— Ну что ж. Попытаем счастья. Пойдем к этой избушке.

Камень торчал из земли примерно на метр. Здоровенная светло-зеленая глыба в темно-зеленых разводах, кольцах и завитушках. Яркое пятно среди вечно желтой, пожухлой травы и серой, растрескавшейся земли. Невозможная, нереальная красота, которая в Зоне почти всегда означает близкую смерть, была очевидна даже после обработки изображения системами электронного глаза.

— Стойте! — крикнул старик срывающимся фальцетом. — Нельзя туда!

— Не ори, дед, — спокойно ответил Рвач. — На тебе же гарнитура. И не бойся — безопасно тут.

— Да? — недоверчиво спросил старик, но четверо «должников» уже встали вокруг камня почти вплотную.

В полной тишине неподвижные вооруженные люди вокруг зеленой глыбы смотрелись откровенно пугающе.

— Это что же, и есть ваша «могилка»? — поинтересовался слепец с недоумением. — И кого же вы туда закопали?

Никто ему не ответил, и старик осторожно подошел поближе. Теперь стало заметно, что по камню во все стороны разбегаются блестящие извилистые желтые дорожки.

— Ребята, да это никак малахит, — пораженный дед встал на колени, чтобы поближе рассмотреть красивый узор. — Я видел когда-то такой в музее. Но откуда?

— Дурацкий вопрос дурацкого шамана, — каким-то умиротворенным голосом констатировал Рвач. — Сам ответишь или подсказать? Смотри: там еще и жилки золотые. Вообще, невозможное сочетание. Мы снимки геологам показывали — не верят.

— Дак чья же тут могила? — требовательно спросил старик, поднимаясь с колен. — ОНА такие подарки просто так не дарит.

— Одного… хорошего… человека, — с запинкой проговорил Дзот.

— Ого! — поразился дед. — Зона отметила. «Долг» уважает. Видать, громкая история была?

— Громкая, дед, — тихо ответил Сток. — По всей Зоне с того времени деревянные кресты ставят — все могилу Его обозначают. Удачи возле тех крестов на ходку просят. Еще спорят: чья могила реальная, а чья — подделка. А на самом деле — вот она, Его могилка. Мы же сами здесь были, когда Он в «колодец» ушел. А через три дня вместо «колодца» вот это появилось. Тут ведь не просто камень — целая колонна метров на двадцать в глубину уходит. И больше никаких ловушек вокруг. Самое безопасное место на много километров вокруг.

Короткий звук лопнувшей струны в наушнике гарнитуры бросил квад на землю. Только что четыре фигуры, обвешанные оружием, стояли вокруг камня и вот уже расползаются в разные стороны, дергая затворы и вытаскивая дополнительные магазины с патронами. Растерявшийся старик запоздало присел на корточки.

— Вы чего, сынки?

— Система засекла луч дальномера, — коротко ответил Дзот, прижимая к глазам окуляры бинокля. — Кто-то замерил дистанцию до нас.

— Уже вижу, — сказал Сток. — Даю метку и снимаю. Явно одиночка. Брать, наверное, не будем. Не до него пока. Хотя вид подозрительный. Надо снимок для базы данных сохранить.

Рвач и Копец теперь смотрели в ту же сторону, что и Сток. Дзот продолжал методично водить биноклем в своем секторе наблюдения.

— Боюсь, этот снимок можно спокойно удалять, — сказал вдруг Рвач. — Жить ему осталось минуты две от силы. А если мы тут еще задержимся, то и нам недолго.

Белый свет, все больше разгораясь, потревожил Темных существ. Их движение обеспокоило всех сталкеров в округе. Одни боялись их, другие ненавидели, третьи просто пытались уйти от встречи. Забавно. Когда приходит белый свет, Темным созданиям все равно, кто находится рядом с ними. Они тоже сохраняют подобие своей белой искры. Но те, кто сохраняет ясность движения, остаются в своем блеске до конца при любых обстоятельствах. Схватка неизбежна. Интересно. Я видел это уже не раз и всегда ощущал странное движение внутри себя. Словно мне не было совсем безразлично, какие нити будут оборваны и сколько сверкающих искр сольется с белым светом. Это всегда словно учило меня чему-то. Словно напоминало о чем-то. Но о чем — так и оставалось неразгаданным. Очень любопытно.

Уйти от зеленого камня они не успели. Где-то там, вдалеке, сталкер-одиночка еще пытался избежать смерти, расстреливая почти в упор трех матерых кровососов, а квад только начал отходить к развалинам здания, когда из ближайших кустов на поляну перед зеленым камнем хлынул поток слепых псов вперемешку с кенгами и кабанами-мутантами.

— Не стреляйте! — дурным голосом заорал дед, но его никто не слушал.

Через краткий миг оцепенелого замешательства загрохотали автоматы, и поток свинца просто смел первую волну набегающей живности. Во все стороны полетели кровавые ошметки. Визг и рычание заполнили пространство вокруг, и над всей этой какофонией скоротечного боя отдельным потоком звуков полилась из гарнитуры боевая перекличка квада.

— Ориентир один, кривая береза к востоку от камня! — Рвач бросил «Точку» болтаться на ремне, перехватил из-за спины скорострельный «Абразив» и одной очередью буквально разрезал пополам набегающего слепого пса.

— Ориентир два, овраг справа от развалин! — Дзот припал на колено и сажал короткими очередями сразу по нескольким кабанам, неосторожно подставившим бока.

— Ориентир три!..

— Ориентир четыре!..

— …Пять!

Сток переместился так, чтобы оказаться вне сектора стрельбы Рвача, и стрелял через голову Дзота, прикрывая его слева. Копец перебросил бесполезную сейчас винтовку за спину и делал залп за залпом из полуавтоматического дробовика, снося каждый раз кучу мелкой живности и раня крупных зверей.

— Три свободен!

— Один — еще двое!

— Переход на три — один. Рвач, два твои!

«Должники» по двое быстро сменили позиции, оставив за спиной зеленый камень и увеличив каждому члену квада сектор обстрела.

— Деда, деда не забываем смотреть!

— Меняю, прикройте!

— Шесть — четыре, пошли!

Короткими согласованными переходами, не прекращая стрелять, «должники» двинулись вперед.

— Рвач, справа!

— Четыре — шесть, Дзот, присмотри!

— На один — снова кабан.

— Меняю, прикройте…

— Дед, не вижу тебя, не отставай!

Звери теперь не пытались пробежать мимо. Ощутив, откуда исходит реальная опасность, вся живность теперь атаковала людей. Грохот выстрелов, казалось, только подстегивал живую волну смерти. Шквал огня рвал тела в клочья, щедро разбрызгивая вокруг темно-бурую кровь, но мутанты перли напролом, и бой вскоре закипел уже вокруг каждого из «должников».

— Меняю, прикройте! — Сток опустил замолкший автомат, дернул из плечевой кобуры, прицепленной прямо поверх камуфляжа, пистолет и выстрелил в голову раненому слепому псу, что пытался последним движением вонзить ему зубы в ногу.

Копец выстрел за выстрелом почти в упор сдерживал своим дробовиком новый поток зверей.

Рвач из двух пистолетов за пару секунд расчистил пространство вокруг Стока, который ловко сменил магазин у «Абразива» и в несколько очередей дал передышку Дзоту. Копец отошел за спину бывшего ученого и, пока тот хладнокровно, очередями в два патрона, не давал слепым псам приблизиться на дистанцию прыжка, быстро перезаряжал дробовик.

Едва в ближнем пространстве с мутантами было покончено, в ход снова пошли основные автоматы «Долга».

Старик все это время сидел у зеленого камня. В первые секунды общей свалки он что-то еще пытался кричать, но быстро понял, что «должники» в горячке боя вообще ни на что не реагируют, кроме своего условного языка, и на четвереньках отполз под укрытие зеленой махины. В ухо женским голосом бубнил тактический компьютер, предлагая пройти то на двадцать метров вперед, то на десять — назад. Но старик не обращал на него внимания и только сильнее вжимался в землю, словно пытался забраться под зеленую глыбу.

На ощупь камень оказался чуть прохладным и гладким, словно шелк. Старик прижался к нему щекой и закрыл глаза. Безумная мешанина выстрелов вокруг отодвинулась на задний план, и в голове стало пусто, как во время очищающего транса.

А потом он что-то почувствовал. Что-то такое, что буквально отбросило его от камня и щедро оросило залысины крупными каплями пота. Цель оказалась гораздо ближе, чем он предполагал.

Звуки интенсивной стрельбы откуда-то слева стали для Заказчика и его отряда настоящим сюрпризом.

— Долговские «Точки» и «Абразивы», — авторитетно заявил Кречет, прислушиваясь к обильным звукам богатого на звуки боя.

— Так, это где, интересно? — Заказчик развернул карту.

Запищал коммуникатор. Заказчик приложил устройство к уху, демонстрируя отсутствие скрытой гарнитуры:

— Говори. Да, тоже слышим. Где по отношению к вам бой идет? В направлении квадрата А-38? Хорошо. Да, туда. Отбой.

Кречет уже тыкал пальцем в черные закорючки на карте:

— Лесопилка. Вот куда они пошли.

— Лесопилка, значит. Ну, хорошо. Раз они туда, значит, и мы туда.

— А как же Выброс? — осторожно поинтересовался Кречет.

— Кто захочет выжить, — равнодушно ответил Заказчик, — тот успеет. Кто захочет выйти из-под моего контроля, не успеет точно.

Старик и правда оказался настоящим шаманом. Одного мгновения хватило ему, чтобы прикоснуться к белому свету. Я даже почти притронулся к морщинистой, старческой, но все еще крепкой руке, когда он сильно испугался и потерял контакт. Ну что же ты, старик? Ты ведь знаешь, за чем идешь. Белый свет и есть цель твоего путешествия. Как и для многих других, еще не успевших пересечь границу. Иди сюда, дед. Иди, не бойся.

— Очень неплохо, — удовлетворенно подвел итоги Рвач. — Сколько мутантов разом положили — не во всяком полном патрулировании столько удается.

— Патронов вот только негусто осталось, — Копец нежно погладил свою винтовку, из которой пока не сделал ни одного выстрела. — Зато гранат полный комплект. На Гнездо Уизов хватит.

— Ну, вот переждем Выброс…

— Рвач, — сказала гарнитура голосом Стока. — Как там у вас дела? Обустроились?

— Да, командир, — Рвач еще раз осмотрел огромное помещение, сложенное из больших бетонных блоков и частично заваленное кусками обвалившейся крыши. — Здесь явно уже несколько лет ничего не падало, так что Выброс переживем легко. Датчики движения расставили по всему периметру.

— Хорошо. А мы уже почти все осмотрели. Сейчас будем возвращаться. Дзот вот только последние замеры сделает. Всего три ловушки пока. Если новый Выброс много не добавит, можно будет сделать временный перевалочный пункт для зачистки района.

— Там еще хоть что-то целое осталось?

— Да, старый гараж. Добротный бокс и даже пара ржавых прицепов сохранилась.

— Как там дед? Готов дальше дорогу показывать?

— Что-то загрустил наш дед. Симпатичных зверьков жалеет. — Рвач покосился на старика, рассеянно ковыряющего что-то в пыли тонкой хворостиной.

— Ладно, доставайте сухпаи. Минут через двадцать подойдем.

— Ну, вот видишь, успели. — Заказчик рассматривал развалины заводоуправления в бинокль.

Кречет мрачно покосился на него, но смолчал. По дороге из-за неслыханной спешки потеряли двоих. Один угодил в «гнилое сито» и утонул так быстро, что ему даже веревку бросить не успели. Второй отвел стволом автомата случайную ветку, вместо того чтобы остановиться и проверить ее чем-нибудь издалека. Получил разряд в десяток киловольт и умер быстрее, чем успел испугаться.

— Жаль, что с группами поддержки связь утеряна — сейчас можно было сразу и штурм устроить, — Кречет хотел сказать что-то нейтральное и умное одновременно, но, кажется, только вызвал у своего временного босса легкое раздражение.

— Снайпера сюда, — приказал Заказчик, не отрываясь от бинокля. — Кажется, я обнаружил наших друзей из «Долга». Ждать некогда — Выброс может начаться в любую минуту. Подстрелим для начала хотя бы одного. А там видно будет.

Внезапно где-то совсем рядом ударил выстрел, потом еще один, и еще.

— Что за сюрприз? — неприятно удивился Заказчик, на глазах которого потенциальная жертва снайпера немедленно исчезла среди камней.

Он полностью распрямился и даже поднялся на цыпочки, обшаривая взглядом руины в попытке найти неведомого стрелка.

Впрочем, секунд десять спустя оказалось, что стрелков значительно больше. В поле зрения бинокля вдруг появились двое «должников», один из которых почти тащил на себе второго. В качественную оптику было хорошо видно, как закипела вокруг беглецов пыль и полетело во все стороны каменное крошево. Звуки хаотичной стрельбы накатили волной через пару секунд. «Должники» быстро проковыляли несколько метров и нырнули в какую-то дыру среди камней.

— Похоже, наши, — сказал Кречет. — Поддержка подошла.

— На позиции, — доложил снайпер, пристраивая винтовку на толстых ветках сухого куста. — Кого стрелять?

— Вот туда смотри, — Заказчик возбужденно показал пальцем направление. — Остаток стены с черным пятном видишь? Похоже, там вход в какое-то укрытие. Если появится кто, постарайся ранить в ногу. Но не убивай. Кречет! Срочно человека на ту сторону. Если это наши, пускай тащит командира сюда. И пусть перестанут стрелять по «Долгу», как по крысам! Если они моего мутанта зацепят насмерть, я их сам всех перестреляю.

Заказчик снова поднял бинокль и нашел то место, куда спрятались «должники». Один из них, судя по всему, ранен. И это было неплохо. Квад разделился как минимум на две части. И это просто превосходно!

В поле зрения вбежали двое сталкеров с опознавательными знаками клана «Свобода».

— Идиоты, — процедил Заказчик сквозь зубы, наблюдая, как один из них метнул куда-то вниз гранату, выждал несколько секунд и полез следом, а второй приготовился стрелять.

— Выбирается кто-то, — сказал снайпер. — В ногу?

— В ногу, — подтвердил Заказчик, переводя бинокль на другую сторону руин.

Винтовка звонко хлопнула, и снайпер удовлетворенно буркнул:

— Есть в ногу.

Из ляжки так и брызнуло.

Когда Заказчик навел бинокль в нужное место, там уже никого не было.

— Кречет! Поставь троих — пускай простреливают весь участок от той стены вон до того столба. Главная задача — не дать «должникам» соединиться. Нужен заградительный огонь, если что. Понимаешь? Не на поражение — заградительный.

— Все понял, босс.

Заказчик снова посмотрел туда, где два фримена собирались своими силами выкуривать двух «должников».

— Под градусом они там, что ли? — досадливо морщась, спросил сам себя Заказчик, глядя, как один из атакующих выбрался наружу весь в крови и рухнул ничком на камни, а второй дал несколько очередей вниз, повернулся и побежал.

Рядом хлопнула «снайперка».

— Снова пытался вылезти, — довольным голосом сказал стрелок. — Не зацепил его, правда, но напугал.

Вслед убегающему фримену полетела граната и взорвалась прямо в воздухе. Бегущего изрешетило осколками в спину и бросило на остатки бетонной конструкции, в гнутых жилах арматуры.

— Внушает? — почти весело спросил Заказчик у Кречета, который, раздав все указания, тоже смотрел в сторону последней схватки. — Фирменные штучки у «Долга» все те же, а?

— Вы так говорите, Заказчик, словно за них переживаете больше, чем за нас, — недовольно буркнул Кречет, повернулся и отошел в сторону. Заказчик улыбнулся ему в спину идеальной белозубой улыбкой и поднял бинокль.

Снова хлопнула «снайперка».

— Все лезет и лезет, — удивленно сказал стрелок. — Нет, боец, здесь тебе путь закрыт.

И выстрелил еще два раза.

— Итак, что у нас получается? Сток успел сказать, что Дзот ранен и что патронов у них практически нет. — Рвач быстро и умело бинтовал ногу. — Потом, видимо, потерял гарнитуру. Я ранен, но это несущественно. Сквозная. И патроны у меня есть. На входе нас караулит снайпер. Но снайпер бестолковый. Попал только один раз, да и то случайно. В любом случае под потолком есть окна и проломы — как стемнеет, можно будет попробовать выбраться наружу.

— А может… — Копец демонстративно потряс своей винтовкой.

— Нельзя нам сейчас рисковать в этих играх. Я знаю, ты хорош в стрельбе на опережение, но тут у них все преимущества. Осталось разобраться, чего им от нас надо. Сдается мне, это продолжение той встречи, когда нас хотели напугать гранатометами. Дед!

Старик вяло пошевелился в углу и поправил электронный глаз.

— Ты точно ничего не хочешь нам сказать? С каких это пор патруль «Долга» атакуют так нагло и целенаправленно?

— Я никому ничего не делал плохого, — пробурчал старик равнодушно.

— А хорошего? — хмыкнул Рвач. — За хорошее иногда бьют посильнее, чем за плохое.

— Я последние годы жил совсем один, — сказал старик. — Так бы и сдох в каком-нибудь приюте, если бы Она не позвала.

— А тебя не волнует, что если тебя здесь пристрелят, то умрешь ты не так, как хочется? — Рвач встал и попробовал пройтись. — Терпимо.

Старик промолчал и, кажется, еще больше съежился в своем углу.

— Я слышал чужие автоматы, потом нашу гранату. Значит, Стока и Дзота прищучили в каком-то помещении и не выпустят оттуда. Нас к ним тоже не пустят. Остается ждать ночи и попробовать выбраться через верх.

— Если будет Выброс, — тихо сказал старик из своего угла, — ночи можно и не ждать.

— И правда! — обрадовался Рвач. — Про Выброс-то мы и забыли! Темно же будет!

— Вот те нас сейчас не слышат, — с иронией отозвался Копец. — Выброс — как лучшее время для ночной прогулки. Хе.

— Другого пути не вижу, — спокойно ответил Рвач. — А пока давайте все-таки подкрепимся. С утра еще не ели. Если сунутся штурмовать, датчики предупредят.

Те, кто сохраняет ясность движения, оказались в трудной ситуации. Это было поучительно, но впервые я ощутил нечто странное: меня обеспокоило то, что я вижу в призрачном мире. Я вдруг понял, что не хочу увидеть, как погаснут белые искры деда и тех, кто сохраняет ясность движения. Правда, сделать я все равно ничего не могу. Зато могу смотреть более внимательно и впитывать эту поучительную историю до самого конца.

Копец и дед попытались отказаться, но Рвач всех заставил открыть пакеты и съесть хотя бы треть суточной нормы.

— Дед, если ты хочешь отправиться на тот свет правильным образом, жрать надо так, словно собрался жить еще лет сорок, — Рвач отломил кусок витаминизированной галеты и отвинтил крышку фляги. — Мы больше не можем идти боевым ордером — полезешь с нами по камням на равных. Отстанешь — подбирать не будем.

— Расскажите мне о человеке, который лежит под зеленым камнем, — тихо попросил дед.

— Ну что ж, — с расстановкой проронил Рвач. — Можно и рассказать. Тем более что здесь он остался, здесь его место, а значит, и самое место для рассказа о нем. Да и кому рассказывать, как не нам и не сейчас? Больше-то и некому.

Копец чиркнул зажигалкой, подпаливая крохотный костерок. Пока враг не донимает, сидеть решили с удобствами.

— Мы нашли его случайно, когда возвращались с задания. Тогда Зона вдруг взяла — и расширилась. Сама собой. Без всяких признаков. Раз — и на несколько километров в диаметре больше.

Дед покивал, показывая, что слышал об этом.

— Он завалил контролера. Сам. Причем контролер ждал его и ударил первым. Мы насторожились почти сразу, но вида не подавали. Ну, почти не подавали, — казалось, Рвач несколько смутился.

— Чтобы не ходить кругами, сразу тебе скажу — этот человек был не совсем человеком.

— И что же, вы его не убили? — удивился старик. — У вас вроде с этим всегда просто было. «Мутанту пуля всегда найдется» — такая у вас поговорка, кажется, в ходу?

— Это был не простой мутант, старик, — Рвач тяжело вздохнул. — Это был контролер нового типа. Так сказать, Суперконтролер. Контролер следующего поколения. Контролер, по сравнению с которым обычные контролеры — что кенги рядом со слепым псом. Это был контролер, которого мы уже несколько месяцев безуспешно искали. Двоих таких же наши патрули успели убить быстрее, чем они развились в полную силу. Но вдруг мы поняли, что ничего о них не знаем. И если однажды один из них сможет вызреть полностью, мы получим врага невиданной силы. Такого врага, остановить которого не сможет никто.

— Про «эркулов» расскажи, — подал голос Копец.

— Зона продолжает свою эволюцию, — продолжал Рвач, словно не слыша реплики товарища. — Прекратив расширение территориальное, она претерпела качественные изменения. Обычный контролер — это уже вчерашний день. Контролер нового типа, дед, это что-то совершенно особенное. Это ментальный монстр, способный не просто подчинять жертву. Ему подвластно куда больше разных сил. Ему ничего не стоит сдвинуть аномалию, как ты, например, двигаешь стул. Он может полностью контролировать большую популяцию животных. Более того, его сил может хватить даже на то, чтобы изменять границы самой Зоны. Это чудовищное оружие, которое Зона взращивала в своих недрах. И которое здесь дало осечку, потому что один человек сумел не подчиниться ее воле. Победить он не мог в принципе, но не подчиниться — смог.

— Ого, — просипел дед. — Но как же это?..

— Понимаешь, дед, мы и сами всех деталей не знаем. Что-то удалось собрать по крупицам, что-то он сам нам рассказал. Остальное додумали аналитики на основе наблюдений его входа в Зону. Наблюдатели могли держать его в поле зрения лишь в самом начале, когда он только пересекал Периметр. Потом он просто растворялся в Зоне и мог пройти ее поперек, не оставляя следов. Вероятно, всю его историю мы не узнаем никогда. А ведь это было бы чертовски интересно: понять, как такой человек сюда попал, кто его воспитывал и тренировал как сталкера. Многое ведь именно с этого начало берет. Наверняка именно благодаря его учителю он сумел так долго продержаться в одиночку против давления и ненависти Зоны.

Рвач отломил еще один кусок галеты:

— Мы твердо знаем только одно: он не поддался мутациям в полной мере. По всей видимости, изменения начались еще тогда, когда он не совсем огрубел. Он не стал частью Зоны, не ушел в нее жить, как обычные контролеры, не возненавидел людей. Он долго сопротивлялся ее давлению, а когда сил не стало — просто, в некотором смысле, сошел с ума. Скорее всего, подсознательно он понимал, что нормальный человек, взятый Зоной в оборот, долго человеком быть не сможет. И сумел научиться отказываться, при необходимости, от собственного разума.

— Вот так сам, по своей воле стал безумцем? — удивился Дед. — И что же, помогло?

— Его не за что стало ловить и не на что давить. Как только Зона пыталась его менять, он сочинял себе какие-то небылицы, уходил в ходку и там… там он, похоже, начинал творить что-то невообразимое. А потом он выходил из Зоны и уже не мог понять, где заканчивалась правда и начинался вымысел. А значит, любое действие и любая мысль, связанные с Зоной, всегда вызывали у него подозрения в своей правдоподобности. И поэтому не могли оказать на него какого-либо окончательного влияния. Он перестал верить себе, но благодаря этому и Зона стала для него чем-то вроде неправдоподобного сна.

— И что же дальше? — По голосу было слышно, что на старика услышанное произвело неизгладимое впечатление.

— А дальше он где-то внутри, видимо, начал понимать, что самое простое решение проблемы — это просто умереть. Постоянно подозревать себя в проблемах с головой оказалось для него слишком тяжелым бременем. Но элементарно пустить себе пулю в эту самую голову он не мог — не было у него такой ясности, с которой я тебе все это излагаю. И он начал целенаправленно создавать ситуации, которые должны были его уничтожить. Почти не осознавая этого. А возможности у него были богатые.

— А чего там трудного? — удивился дед. — Если все было, как ты рассказал, он мог просто зайти в Зону и окружить себя ловушками. Чтоб не выбраться.

— Он же не осознавал всего этого. Он вел обычную жизнь и считал, что ему просто хронически не везет. Жизнь с некоторых пор стала для него паровозом, который тащит своего пассажира в неизвестном направлении. И ехать давно надоело. И выйти сил не хватает. А ловушки… Я же говорил: ему ловушку в сторону убрать было так же легко, как тебе пустую банку с дороги отбросить. Он их и отбрасывал, не особо задумываясь о том, что для кого-то они — смертельное препятствие.

— И что же потом?

— А потом ему повезло. Он встретил человека, почти столь же безумного, как он сам. Чем-то подтолкнул его к действиям и далее выступал в качестве беспомощной жертвы. То есть для достижения своих суицидных целей ему не надо было больше делать абсолютно ничего. Ситуация, правда, чуть было опять не решилась в его пользу из-за случайности, но здесь он уже был тверд и прошел свой путь до конца.

Рвач вздохнул, помолчал немного и закончил:

— Все это время мы наблюдали за ним. Именно он смягчил официальную позицию «Долга» по отношению к мутантам. Если бы он не поторопился, наши спецы могли бы помочь ему взять все свои силы под осознанный контроль. И тогда время Зоны подошло бы к концу. Он бы смог сделать с ней почти все, что угодно. Но он не выдержал. И, пожалуй, впервые я не могу осудить в человеке такую слабость.

— Ничего удивительнее в жизни не слышал, — признался старик.

— Да мы тоже таких чудовищ не каждый день из Зоны выводим, — усмехнулся Рвач.

Последний отряд Заказчика подтянулся к развалинам лесопилки как раз тогда, когда над Зоной начали сгущаться предвыбросовые сумерки. Обложив «должников» плотным кольцом своих людей, Заказчик решил, что настало время попробовать решить все проблемы мирным путем.

— «Должников» из их нор не выпускать, — сказал он Кречету и поправил командный усилитель. — Снайперы расставлены?

— Да, босс. Все оборудовали себе лежаки на деревьях по периметру. В принципе, могут там и Выброс переждать. Деревья большие, там достаточно безопасно.

— Прекрасно. У всех есть ночные прицелы?

— У всех. Ни одна мышь не проскочит даже в темноте.

— Отлично. А теперь пойду-ка я да попробую договориться с нашим мутантом по-хорошему. Жаль только, что у гарнитуры ихней микрофон раздавлен. Не пришлось бы сейчас орать на весь квадрат.

— Эй, вы слышите меня?! — Голос за окном, обработанный командным усилителем, грохотал так, словно его владелец собирался говорить с другой стороной планеты. — У нас есть ваша гарнитура без микрофона, можете отвечать на нее — я все услышу.

— Ого, — сказал Рвач, поднимаясь с места и проверяя на всякий случай показания датчиков. — Ну хоть теперь что-то узнаем.

Он взял в руки гарнитуру:

— Ты главное скажи: чего тебе от нас надо? Мы официальное подразделение «Долга», ни с кем договоренностей не нарушали. Наше снаряжение для вас бесполезно — ни продать, ни использовать не удастся. Будет чистым самоубийством. Ничего ценного для вас у нас тоже нет. Так зачем весь этот карнавал?

— Ошибаешься, — разнесся над округой усиленный голос Заказчика. — У вас есть то, что мне очень нужно.

— И что же? — вежливо полюбопытствовал Рвач.

— Ты!

— Я? — Рвач обалдело уставился на окно, словно туда мог сейчас заглянуть обладатель громкого голоса и кивнуть, подтверждая: «Да, ты». — Хе-хе. И зачем же я тебе нужен? Ты не ошибся, друг? Меня зовут Рвач, я рядовой боец квада, чем я могу быть тебе интересен?

— Да есть кое-что, Большой Парвач, что мне нужно у тебя уточнить. До сих пор не узнал, что ли?

Рвач дернулся так, словно ему в голову попала пуля.

Не веря себе, он смотрел на гарнитуру в своих руках, и лицо его начало меняться:

— Жирный… Кот? Это ты?!

— Вижу, не все еще у тебя в голове протухло, Большой. — Обладатель громкого голоса был явно доволен произведенным эффектом.

— Погоди-погоди, — пробормотал Рвач, обессиленно опускаясь на пол. — А как же автокатастрофа? Мы же видели обгорелое тело.

— Какая ерунда, — небрежным голосом произнес Заказчик. — Там, где это происходило, такую фигню состряпать стоит не очень дорого.

— Ну и дела. И что же тебе надо? Дай угадаю: ты нашел себе новых хозяев, и тебе понадобилась точка инициации. Будешь возрождать клан под как бы своим контролем?

— Молодец, Парвач, соображаешь! — похвалил голос за окном. — Координаты места мне. Я все проверяю и отпускаю вас с миром.

— Сперва откуси себе причинное место, — с яростью в голосе заявил Рвач. — Пережуй его тщательно и накорми им своих уродцев. Потому что ни один из них отсюда не уйдет. Инициация закончена навсегда. Это окончательное решение Совета Клана.

— Тогда я убью всех твоих друзей, — лениво проговорил Заказчик. — И начну с тех, что истекают кровью в одной дыре неподалеку. Потом убью тех, что сидят с тобой, включая слепого идиота с электронным глазом. А потом я обрублю тебе руки и ноги, а то, что останется, само расскажет мне все.

— Ну что ж, попробуй, — зловеще проговорил Рвач, бросил гарнитуру на землю и повернулся к остальным. Копец оставался вроде бы бесстрастным, но его глаза, казалось, занимали половину лица. Когда же Рвач поднял голову, молодой «должник» содрогнулся. На него со мгновенно постаревшего лица смотрела ЯРОСТЬ. Такого гнева, такого бешенства Копец еще не видел никогда в жизни. И глаза. Огромные желтые глаза припадочного зверя смотрели с человеческой… морды.

— Ублюдок задумал наплодить себе армию мутантов! — буквально зарычал Рвач. — Ну, я ему устрою!

— Рвач, — не веря своим ушам, осторожно спросил Копец. — Так ты мутант?

— Думал, что один из последних, — оскалился Рвач. — Но оказалось, еще одна сволочь осталась топтать белый свет.

— Эй, Парвач! — позвал громкий голос за окном. — Помолись за своих дружков. Только что туда отправилась группа с огнеметом и большим количеством гранат. Как бы хороши ни были твои «должники», им конец. Слушай внимательно: представление на-чи-на-ет-ся-а-а!

Рвач внезапно перестал скалиться, и только глаза его продолжали яростно сверкать желтыми отблесками.

— Давай-давай, — тихо проронил он себе под нос. И вдруг тревожно огляделся по сторонам. — А куда делся дед?

Сумерки окончательно опустились на развалины лесопилки. Но Выброс, в его окончательном, страшном смысле, все не начинался. Штурмовая группа спустилась в нору, где спрятались двое «должников», но никого там не обнаружила. Зато обнаружила длинный коридор и несколько комнат.

Все это сообщил посыльный, так как связь установить по-прежнему не удавалось. На гарнитуру «Долга» Заказчик теперь посматривал с нескрываемым уважением.

Потом где-то под землей началась бешеная стрельба, стали слышны разрывы гранат и вроде бы даже тонкий посвист доисторического огнемета, который обычно брали с собой для зачисток небольших помещений от мелкой живности.

Вскоре все звуки стихли, задул холодный ветер, и на лесопилку надвинулась настоящая темнота.

— Ну что, Кот, вернулись твои штурмовики? — подала вдруг голос гарнитура. — Извини, я тебе совсем забыл сказать: один из тех двоих «должников», мой ученик и последний официально инициированный член нашего клана, — Кровосток. Я не думаю, что тебе стоит посылать туда подкрепление. Просто проваливай. И если повезет — я догоню не всех твоих подручных. Что касается тебя — тоже есть шанс. Беги изо всех сил прямо сейчас. Очень быстро беги. Может, и не достану. А к тебе за океан я точно мстить не поеду.

— Дьявол! — мрачно ответил Заказчик. — Два мутанта в одном кваде фанатиков «Долга»! Полный сюрреализм.

— Я отвлеку их внимание, и ты сможешь проскользнуть, — сказал Рвач. — Копец, это не игры в благородство — Жирный Кот не должен уехать обратно домой. Ни за что. Это приказ старшего, солдат!

— Ты же мутант, Рвач, — откликнулся Копец со слабой улыбкой, едва различимой в свете экрана маленького коммуникатора. — А значит, я должен тебя убить, а не подчиняться тебе.

— Я не просто какой-то там мутант, — возразил Рвач строго. — Я был одним из тех, кто заложил клан нового типа, клан, который боролся бы с такими, как мы. Чтобы зараза из Зоны не расползалась все дальше и дальше. Я стоял у истоков «Долга», и ты не имеешь права мне не подчиниться. Я отвлеку их внимание. Выберешься. Возьмешь курсограф, и обратно по той же дорожке, что мы пришли сюда. Если начнется Выброс — найди большое дерево и спрячься под ним. Твоя задача — выйти на контрольную точку и доложить руководству.

— Рвач, — тихо произнес Копец, и в его голосе послышались подозрительные дрожащие нотки. — Но ты… у тебя ведь не будет шансов.

— А зачем мне шансы, сынок? — почти ласково спросил Рвач. — Клан твердо стоит на ногах, и нам со Стоком давно пора было уходить. Слишком долго мы прикидывались нормальными, слишком сильно хотели оставаться людьми. Просто смалодушничали. Вот и добрались до самого края. Так что все в порядке. Не будем здесь сцены устраивать, хорошо? Мы оба знаем, что нужно сделать дело, а все остальное — неважно.

Рвач поднял гарнитуру и вдруг вспомнил:

— Что с дедом-то? Нашел его?

— Нашел. Там сохранились остатки второго этажа. Забрался на самый верх, сидит и отмалчивается. Только дышит тяжело. Позвякивает еще чем-то да вскрикивает иногда непонятно о чем.

— Ну и дьявол с ним. Пусть дальше сам о себе заботится.

— Жирный Кот! — ожила гарнитура голосом Рвача. — Предлагаю все решить, как в старые добрые времена, — поединком. «Яростный» против «яростного». Пусть твои бойцы не вмешиваются. Сумеешь — получишь меня, не теряя времени и людей.

Заказчик встрепенулся и вперил тяжелый взгляд в гарнитуру.

— Это неспроста, он что-то замышляет. Так, Кречет, обойди снайперов. Скажи, чтоб никто не отвлекался на возможное зрелище. Трое мне помогут — надо прострелить ему ноги-руки. Остальные пусть внимательно смотрят: думаю, Парвач хочет отправить гонца, а поединок — лишь отвлекающий маневр. Если кто-то полезет — пусть стреляют сразу на поражение.

Немного подождав для солидности, Заказчик заявил на всю округу:

— Хорошо, Парвач. Поединок так поединок. Через двадцать минут. Выходи один, без оружия. Все будет по-честному. Никакой стрельбы — только сила против силы. Сейчас распоряжусь зажечь костры. И скажу, чтоб по тебе случайно кто-нибудь не начал стрелять!

Страшный звук родился над лесопилкой и понесся над сумеречной Зоной. На полуразрушенном втором этаже старого здания выл старый слепой сталкер-шаман.

Нити спутались в клубок. Собственная беспомощность вызывает новые чувства. Неприятные и будоражащие. И вдруг, словно ярчайшая вспышка белого света, мелькнуло припоминание. В каждом действии остается возможность внести изменения. Надо только вспомнить. Надо только приложить усилие в нужном направлении. Один рывок — и все пойдет иначе. Нити распутаются, и, может быть, закончится это бесконечное обучение неясно чему и неясно зачем. Странный звук проникает сюда из призрачного мира. Как будто воет кто-то. Показалось, или?.. Что это? Тягучий звук разрушает что-то внутри, дергает и ослабляет натянутые нити. Кажется, начало получаться! А ну! Еще усилие! Еще!

Кенг, спокойно восседавший на зеленом камне, вдруг пискнул и в ужасе шарахнулся прочь. Зеленый дым растекался над землей. Камень оплывал и таял, как снежный сугроб в теплый весенний день.

Когда-то у меня был Нож. Точнее, у меня было много ножей, но сейчас все они сливались воедино, в общее припоминание того простого факта, что когда-то и я принадлежал тому призрачному миру, тянущему сейчас ко мне свои жадные нити.

Немало кретинов потешалось над моими костяными и стеклянными ножами, полагая, видимо, что уж им-то доподлинно известно, из чего можно сделать хороший нож, а из чего — нет. Некоторые, из числа полных недоумков, ознакомились с качеством моих костяных лезвий на собственной шкуре. Хорошо обработанная кость, взятая с трупа слепого пса, выросшего неподалеку от гравитационной ловушки, способна выдерживать большие нагрузки и отлично подходит для легких стилетов, которыми так удобно колоть самоуверенного противника или зазнавшуюся зверюшку.

Своими стеклянными ножами я на спор рубил стальную проволоку, но даже это не всегда убеждало законченных «знатоков». Такова природа людей. Зато, если меня без хамства просили объяснить, как такое возможно, я легко рассказывал, что стекло моих ножей изготовлено при температуре свыше тысячи градусов и содержит примеси титана, меди, циркония, бериллия и ниобия. В итоге полученный материал, конечно, не является стеклом в обычном понимании, хотя если назвать его именно «стеклом», большой ошибки тоже не будет. И вот после этого люди верили. Странно.

Не верить глазам, но верить заумным объяснениям — обычное свойство многих жителей призрачного мира.

Не знаю, почему я вспомнил свой Нож. Странный, тянущий куда-то звук вовсе не походил на звон ножа. Скорее это было похоже вой Черной Собаки. Но, тем не менее, теперь я точно знал, что у меня когда-то был Нож. А еще у меня был дом, оставленный мне учителем Ликом, да будет легка его доля. Учитель Лик! Он тоже был у меня когда-то. Друзья-сталкеры. Бродячая жизнь. Странные события, разрушившие эту жизнь. Все это было. За всем этим тянулись длинные цепочки других воспоминаний. Память открывала свои двери одну за другой, не считаясь с моей способностью спокойно принимать эту новую старую данность в таких количествах.

Теперь я знал, почему симпатизировал тем, кто сохраняет ясность движения.

Теперь я понимал, что пробудило меня из забытья.

Теперь стало понятно, что пришло мое время проснуться.

Дед продолжал завывать на втором этаже, сопровождая душераздирающие звуки частыми ударами по какому-то металлу, и это ужасно раздражало теряющего контроль над своей яростью Рвача. Он несколько раз кричал в темноту, требуя от старика заткнуться, пару раз кидал остатками кирпича и даже грозился бросить гранату, но шаман продолжал свое нелепое соло в ночи. Лезть наверх, искать его среди мусора и камней не было ни желания, ни времени, ни сил.

— Значит, меня услышал, вышел, ИК-слепу кинул, ждешь три секунды, включаешь свой визор и бегом. Сперва на зеленый камень, а дальше по курсографу. И не вздумай останавливаться: если засекут, не отобьешься.

— Да, все понял, — Копец был собран и скуп на слова.

— Не вздумай играть в благородство и пытаться мне помочь, сынок. Я сам способен о себе позаботиться.

— Да, старший.

— Ну ладно, пойду.

Рвач хлопнул товарища по плечу и шагнул в темноту.

— Хорошо, старший, — сказал Копец вслед затихающим шагам. И выждав еще десяток секунд, вдруг улыбнулся, как человек, давно принявший все самые важные решения в своей жизни. — Прости, старший.

Мешок уже лежал на полу, сверху на него легли курсограф, простой детектор аномалий, глушитель от «снайперки» и автомат Рвача.

Снайперу «Долга» на оставшиеся минуты было достаточно своей любимой укороченной винтовки.

Снайпер «Прозрения» устроился на дереве с полным комфортом. Удобный лежак на широкой, будто кровать, ветке старого дерева. Очищенный от листьев сектор обстрела. Мысль о хорошем гонораре приятно согревала и давала уверенность, что как только «должник» вылезет из своей норы, он сразу же прострелит ему ногу.

Немного пугала перспектива оказаться под Выбросом, сидя на высоте четырех метров от земли, но специальный страховочный пояс, которым снайпер привязался к двум забитым в древесину железным костылям, давал ощущение некоторой безопасности.

Позади снайпера в листьях дерева оказалась большая прореха, сквозь которую теперь был виден огромный диск полной луны, показывавшейся здесь только перед Выбросом. Желтый лунный свет хорошо освещал снайперскую винтовку на станке и несколько запасных магазинов, набитых тусклой латунью патронов.

Внезапно липкие щупальца страха коснулись сознания снайпера, и только миг спустя он сообразил, что ощущает позади чье-то присутствие. Словно кто-то зачем-то тихо лезет на дерево. Чуть помедлив, он рывком повернул голову, одновременно, на всякий случай, шаря рукой справа, где лежал завернутый в сухую тряпку пистолет.

Но это движение замерло вместе с криком ужаса, застрявшим в глотке. Никто не лез на дерево. Черный силуэт неизвестного уже нависал над снайпером, и последним, что отразилось в расширенных от ужаса глазах, был нож, сквозь который легко просвечивала прекрасная полная луна.

В свете трех разожженных костров Заказчик чувствовал себя уверенно. Ослабляя контроль, он ощущал, как мощно начинает стучать в груди мышечный мотор, как холодеет кожа и падает общий болевой порог, как все медленнее начинает двигаться мир вокруг.

Рвач появился из темноты внезапно. Просто вышел к ближайшему костру и остановился. Заказчик ждал, но ничего не происходило. Снайперы словно вымерли. Он поднял руку и прямо показал на «должника». Но выстрелов так и не последовало.

— Что, Жирный Кот, честность заклинило? — с бешеной усмешкой осведомился Рвач.

— Но проблем, Биг Парвач. Я тебя и без этих тупых уродов поломаю!

— Ну, давай! — Глаза Рвача стремительно наливались яростной желтизной.

Кот страшно оскалился, поднял над головой руки со скрюченными пальцами, и в этот момент стальная пуля вошла ему в рот и превратила голову в разорванный окровавленный мешок.

Мгновением позже над темным лесом прокатилось гулкое эхо выстрела.

Рвач мгновенно исчез в темноте, но по нему так никто ни разу и не выстрелил.

Зато в лесу, чуть дальше линии костров, началась суматоха.

Кто-то заорал дурным голосом, ударил выстрел, затем второй. Что-то ужасное происходило почти в полной темноте. И лишь Копец, хладнокровно пустивший пулю в голову Жирного Кота, видел в ночной прицел, кто именно творит в темноте скорую и безжалостную расправу.

Всегда собранного и спокойного командира квада было почти не узнать. Волосы встопорщены, комбинезон весь изорван и запачкан кровью, но глаза, как и у Рвача, светились желтым звериным огнем.

Несколько человек пытались бежать от Стока на освещенную площадку, но сюда тут же вернулся Рвач и устроил настолько кровавую и безжалостную расправу, что Копец даже прикрыл на пару секунд глаза.

Где-то наверху продолжал звенеть металлом, стонать на разные лады и надрываться в ужасающем вое слепой шаман. Похоже, Рвача ужасно выводили из себя эти звуки. Он все время посматривал наверх и страшно взрыкивал, с трудом переключаясь на очередную жертву. В какой-то момент шаман наверху заверещал особенно пронзительно, и тут Рвач не выдержал. В его руке был зажат нож, которого до этого момента Копец даже не замечал. Вот этот нож Рвач и метнул прямо в пролом, зиявший на уровне второго этажа.

И сразу все прекратилось. Вой оборвался, словно кто-то дернул за рубильник. Остановился Сток. Замер, прислушиваясь к себе, Рвач. Кто-то из отрядов Жирного Кота с шумом и треском бежал прочь, подальше от настоящего ада, устроенного ненормальными людьми на неправильной земле, и больше их никто не преследовал.

Стало заметно, что сумерки начинают отступать — Выброс так и не произошел.

Внезапно Рвач, словно опомнившись, подбежал к стене, в несколько коротких движений подтянулся на выступающих кирпичах полуразрушенной кладки и влез в пролом, куда минутой раньше метнул нож. Деда он вынес на руках через первый этаж и аккуратно положил возле костра. Старик еще дышал, но уже явно отходил. Рукоять ножа торчала у него прямо из центра груди.

— Дед! Дед Виталик, очнись! — Рвач бережно придерживал голову старика на весу.

Старик открыл глаза, несколько секунд бессмысленно пялился на своего убийцу и вдруг внятно произнес:

— Не говори «вита». Не любит Она.

— Дед, прости меня. Ну, хочешь, я тебя сам к нужной ловушке отнесу?

— Нет, все верно, все так и должно было случиться. Все в Ее воле. Я правильно ухожу. Только одна просьба.

Старик прерывисто вздохнул, и Рвач наклонился к нему поближе, чтобы не пропустить ни слова.

— Ученика моего найдите. Он у меня хороший был. Умный. Чуткий. Не мог просто так пропасть. Не могла Она его просто так сгубить. Найдите. Все ему скажите. Пусть знает…

— Как зовут ученика-то? Хотя бы кличку скажи.

— Клык, — едва слышно прошептал старик. — Он когда-то медверога одним ножом…

Потрясенный Рвач смотрел на безжизненное тело перед собой и все еще не верил в то, что только что услышал.

— Да мало ли в Зоне бродит Клыков, — произнес он наконец. — Нет. Не может быть. Не бывает такого! Очнись, старик! Что ты сказал? Повтори!!

Здравствуй, учитель Лик. Помню, как ты все ругал меня за это самое «вита», и я легко сократил твое имя с «Виталика» до «Лика». Как страшный сон, вспоминаю ту ходку, когда ты сам позабыл то, чему учил меня, и остался без глаз. А что такое сталкер без глаз? Да ничто. Хуже, чем труп. И ты ушел. У тебя хватило мужества уйти, а не закончить жизнь идиотским самоубийством. Но ты вернулся. Вернулся за мной, хотя и не подозревал об этом. И теперь уже не уйдешь никогда.

А время белого света истекло. Я все вспомнил. И знаю теперь, как поступить.

Над телом старика стояли четверо «должников». Они молчали и не двигались. Слишком много сил было сегодня потрачено. Слишком много всего произошло. И хотя тишина вокруг была почти абсолютной, прибытие небритого человека в форме капитана никто не заметил. Только когда под ногой вновь прибывшего хрустнула ветка, квад в одно мгновение развернулся и во все стороны оскалился стволами. Рвач целился прямо в капитана, который стоял в непринужденной позе и, видимо, ждал, когда «должники» немного успокоятся.

— Ну и зачем ты убил моего учителя, Рвач? — спросил капитан и шагнул поближе. — Он никому ничего плохого никогда не делал.

— Ты?! — не веря себе, тихо спросил Рвач. — Это правда ты?

— Давайте по-быстрому, — сказал капитан. — Разбираться с обуревающими вас чувствами просто некогда. Все разговоры — потом. В Зону больше никто не войдет. Когда человечество дорастет до ее понимания, тогда оно найдет способ проникнуть за Барьер. Все мутанты останутся здесь. Дзот и Копец должны уйти, я подожду, пока они покинут Зону.

— Мы никуда без Стока и Рвача не пойдем, — жестким голосом проинформировал капитана Копец. — Мы — квад, а квад своих не бросает нигде и никогда. Разве сам не помнишь?

— А мальчик вырос, — с усмешкой сказал капитан. — Вы это, стволы-то опустите. И подумайте вот о чем. Ничего с мутантами здесь не случится. Научатся жить в Зоне без ежедневной стрельбы. Разберутся во многом. Помогут мне, опять же. Будет с чем помогать. Тут всякого отребья и разной гнили еще ох как много останется. Считайте, что они в длительной командировке. Может, и увидитесь еще. Вам же надо быть там, на той стороне. Среди исследователей и официально признанных последних свидетелей «закрытия Зоны». Не обязательно рассказывать всю правду — достаточно просто не давать идиотам придумывать очередные идиотские гипотезы о Зоне и методах воздействия на нее. Дзот, ты ведь понимаешь, о чем я?

Дзот медленно кивнул, не отрывая взгляда от незнакомого и в то же время очень знакомого лица напротив:

— Я понимаю, но…

— Мы никуда не пойдем без командира и Рвача! — с вызовом рявкнул Копец, делая шаг вперед и приподнимая винтовку.

— Ну хватит, — устало сказал капитан. — Рвач, ты ведь совесть клана не только в прошлом. Сколько тебе надо времени, чтобы убедить своих друзей уйти отсюда без соплей и причитаний?

— Совсем немного, Клык, — тихо ответил Рвач. — Дай нам пять минут.

Да, я закрыл Зону для посторонних. Конечно, никто от дальнейшего изучения этого феномена не откажется. Еще много лет вдоль границы будут расхаживать ученые со все более и более сложными приборами. Сотни сталкеров еще не раз попытаются проникнуть за Барьер. Многие потом будут хвастать, что им это удалось, предъявляя в качестве доказательства хабар из старых запасов.

Несколько сотен людей, привыкших решать свои проблемы с помощью оружия, тоже никуда не денутся просто так. Сталкерские группировки неизбежно станут обычными бандами, с которыми, скорее всего, будет вести беспощадную войну все тот же «Долг».

Но все это не имеет значения.

Зона, этот страшный искуситель человечества, на долгие годы будет лишена возможности развращать людей. Никто и ничто не сможет проникнуть сквозь новый барьер. У людей теперь будет достаточно времени, чтобы разобраться в том, зачем они сюда приходили.

Ну и я пока подумаю.

Дзот и Копец отошли от Периметра на сотню метров и опустились на землю в полном изнеможении. Там, откуда они только что пришли, поднималась серая стена, пронизанная росчерками маленьких молний и волчками крохотных вихрей. Зона никуда не исчезла, но для людей она больше не существовала.

А значит, «должники» больше никому и ничего не должны.

И с этим еще предстояло научиться жить.