Что, если это правильно?

ГЛАВА 6

Виктория

Шесть лет назад…

Взяв ключи из чаши на комоде, я как раз собиралась выйти из дома. Пришло время для изменений. Но когда я открыла входную дверь, с другой стороны стоял Уэстон.

— Финна нет дома, его сегодня вызвали на дополнительную смену, — сказала я, протискиваясь мимо него и закрывая за собой дверь.

Его большие плечи опустились.

— Черт, — пробормотал он себе под нос, уныло вздыхая. Я обернулась, чтобы взглянуть на него. И Финн, и Уэстон были высокими, выше метра восьмидесяти, а во мне был всего метр пятьдесят. Это меня очень раздражало. Сохранить авторитет с двумя шестнадцатилетними подростками, на голову выше меня, весьма непросто.

Хорошенько присмотревшись к его лицу, я заметила, что что-то не так. Я посмотрела на часы. Если не выеду прямо сейчас, точно опоздаю.

— Пойдем, — сказала я со вздохом, хватая его за бицепс и направляясь к машине. — Если я не выеду немедленно, то пропущу свою встречу, а я ждала этого целую вечность. Расскажешь, что случилось, по дороге, ладно?

Он кивнул и уселся на переднее пассажирское сиденье, а я обогнула капот и устроилась за рулем своей любимицы. Мальчишки обычно высмеивали мою маленькую машину, но сегодня Уэстон не отпустил ни одного язвительного комментария о том, что нужно сложиться пополам, чтобы в нее поместиться.

Выруливая с подъездной дорожки, я бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Что случилось, здоровяк? Сегодня без шуток о моей стальной зверюге?

Он уставился на свои руки, лежащие на коленях. Это напугало меня до чертиков. Уэстон никогда не был таким тихим. Я потянулась, желая прикоснуться к его руке, когда он выпалил:

— Джесси, девушка с которой я спал в прошлом месяце, думает, что беременна.

Моя нога соскользнула с педали газа, и машину резко занесло, но затем я восстановила контроль над управлением.

— Прости, что ты только что сказал?

Он поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Джесси, девушка, с которой я спал в прошлом месяце, думает, что беременна.

Я, как могла, сфокусировалась на дороге перед собой, пока переваривала информацию. Почему он обсуждал это со мной, а не Верой? Этот разговор определенно попадает в категорию «беседа мамы и сына».

— Ты маме сказал? — тихо спросила я.

Он покачал головой.

— Еще нет, она работает допоздна, — пожал он плечами и снова поник. — Что мне делать, Тори?

Сделав несколько успокаивающих вдохов, я снова посмотрела на него краем глаза: сжатые в кулаки руки лежали на коленях, каждая мышца в его теле была напряжена. Я опять потянулась к нему и прикоснулась к его руке.

— Все будет хорошо, не важно, что произойдет, мы разберемся.

Его взгляд на мгновение встретился с моим, затем он кивнул и отвернулся, уставившись в окно.

Когда я попыталась убрать от него руку, он переплел пальцы с моими и крепко сжал.

— Уэстон, я имела в виду то, что сказала. Обещаю, мы со всем разберемся. Ты не первый человек, у которого выдернули ковер из-под ног. Ты снова встанешь на ноги. Поверь мне. В смысле, взгляни на меня или на свою маму. Ни одна из нас не планировала стать матерью-одиночкой, но вот мы, делаем все, что в наших силах, — сказала я, сжимая его руку.

Он сглотнул.

— Ладно, — прошептал Уэстон, прочистив горло. — Так куда мы едем? — спросил он, поглядывая на меня.

Мое лицо осветила яркая улыбка.

— Я собираюсь сделать татуировку! — ответила я ему, позволив своему волнению вырваться на свободу.

Его глаза округлились.

— Что? Ты же мама. У матерей нет татуировок.

Закатив глаза, я припарковалась перед тату-салоном «Плетеная черепаха», выключила зажигание и повернулась к нему.

— По-твоему я похожа на обычную маму?

Он нахмурился и покачал головой.

— Нет. Определенно, нет.

Затем его губы сложились в хитрую ухмылку, и я приподняла брови.

— Приму это как комплимент независимо от того, подразумевал ты его или нет. Мне хочется сделать тату уже очень давно, и я редко делаю что-нибудь для себя. Поэтому сделаю сейчас. Прямо сейчас. С тобой или без тебя, — сказала я, а затем вышла из машины, захлопнув за собой дверцу.

Через мгновение Уэстон вылез из машины с огромной улыбкой на лице.

— Чего ты улыбаешься? — огрызнулась я.

Я ненавидела тот факт, что его слова задели меня. Я была чертовски хорошей мамой. Возможно, я не была обычной мамой, но в нашей с Финном ситуации было мало обычного.

— Ничего, — ответил он, не переставая улыбаться.

— Пофиг, — я нажала на брелоке кнопку блокировки и направилась ко входу в салон с Уэстоном, следующим за мной по пятам.

Уэстон сидел в зале, пока мне наносили татуировку красивого ловца снов на предплечье, поверх шрама, который каждый раз, когда я на него смотрела, вызывал болезненные воспоминания о том, как мы потеряли Жак. Кошмары все так же часто преследовали меня во сне. И после очередного, особенно яркого кошмара, я решила набить ловца снов. В машине Жак с зеркала заднего вида свисал такой же маленький, и ярче всего запомнился мне в этом сне.

Когда татуировку закончили, я позвала Уэстона посмотреть, пока мастер не закрыл ее повязкой.

— Нравится? — спросила я.

Кончиком пальца он осторожно проследил рисунок, а затем посмотрел мне в глаза.

— Там шрам?

— Ага, — кивнула я.

Сострадания, мерцающего в его глазах, оказалось слишком много, и мне пришлось отвернуться. Уэстон будто видел суть, и это пугало. Он был слишком молод для того, чтобы установить с кем-то такую глубокую связь.

Закончив, мы направились обратно к машине и молча сели внутрь. Выруливая с парковки, я бросила взгляд на Уэстона и заметила, что его улыбка давно исчезла.

Мы возвращались домой в тишине.

Остановившись на подъездной дорожке, я схватила его за руку, когда он попытался выйти из машины прежде, чем я заглушила двигатель.

— Подожди, — попросила я, и он замер, но не обернулся ко мне. Я вздохнула, откинувшись на спинку сиденья. Я не знала, расстроился ли он из-за того, что я набросилась на него раньше, или из-за потенциально беременной девушки.

— Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? — сказала я достаточно громко, чтобы он услышал.

Оставив дверцу открытой, а ногу по-прежнему на асфальте, он расслабился на своем сидении.

— Да, Тори, знаю. Если быть честным, я лучше поговорю об этом с тобой, чем с мамой. Ты, скорее, друг, и вроде даешь неплохие советы, при этом не отрывая мой член, как сделала бы мама. И знаешь, я бы не стал даже упоминать Джесси, если бы считал, что не могу с тобой поговорить.

Ну, разумеется.

— Итак, хочешь поговорить? — спросила я.

Он провел рукой по взъерошенным волосам.

— Я не знаю. В смысле, я ничего не могу сделать. Так зачем говорить об этом?

— Разговор помогает снять душевные муки, — предположила я. — Итак, когда она тебе сказала?

— Сегодня днем. После школы. Она прислала сообщение, что нам нужно поговорить о чем-то важном, поэтому я встретился с ней, и она просто вывалила это на меня, — сказал он.

— Ладно, возможно, это глупый вопрос, но ты уверен, что она действительно беременна, и если да, то от тебя? — отойдя от первоначального шока, я начала соображать.

Уэстон потер шею.

— Ну, у нас был секс, так что, полагаю, ребенок может быть моим. Но, клянусь, я каждый раз использовал презерватив.

— Ты ведь знаешь, что презервативы не дают сто процентной защиты, да? — задумалась я.

Он побледнел.

— Что?

Я облизнула губы и села ровнее на своем месте.

— Всегда есть небольшой шанс, что они порвутся или типа того.

Уэстон кивнул, заметно расслабляясь.

— О, ну да, но со мной такого никогда не случалось.

Я жевала нижнюю губу, размышляя об этом.

— Итак, почему ты считаешь, что ребенок от тебя? Или, что она и правда беременна? Ты с ней расстался или она с тобой?

Гримаса исказила его лицо.

— Мы определенно не встречались, поэтому точно не расставались.

Я закрыла лицо руками.

— Какой же ты кобель, — пробормотала я себе под нос.

Уэстон, очевидно, услышал меня, потому что ответил:

— Почему это я кобель? Они сами хотят секса, и я даю им его. Взаимовыгодный обмен. Мы разбегаемся, когда дело сделано.

По моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Как грубо.

— Почему? Что в этом грубого? Все должны иногда расслабляться, Тори, даже ты. Не понимаю, что в этом такого, — сказал он искренне.

— Что грубо, это что тебе всего шестнадцать, Уэстон, и со сколькими девушками ты спал? Вот что грубо. Ты считаешь секс развлечением. А это не игра. И это лишь доказывает, что тебе рано им заниматься. О, и никогда не упоминай меня и «расслабляться» в одном предложении. Это отвратительно, — вздрогнув, сказала я.

Теперь он смотрел на меня.

— Когда тебе шестнадцать, секс — это просто способ оторваться. Я не влюбился ни в одну из девушек, с которыми спал, и их было всего четыре. Каждый раз мы оба знали это.

Я от него отмахнулась.

— Как бы то ни было, я не желаю знать о твоей сексуальной жизни больше, чем необходимо. Я только пытаюсь узнать, ты перестал спать с ней или она с тобой?

Он почесал затылок.

— Я прекратил. Она стала слишком приставучей. Писала мне постоянно, спрашивая, чем я занимаюсь, и может ли она присоединиться к нам с Финном. Мне не нравилось, к чему это ведет, и она знала это. Поэтому я покончил с ней.

— Просто чтобы ты знал, то, как ты говоришь о ней, меня очень беспокоит. — И это была чистая правда. Он покончил с ней? Зачем так говорить о девушке, с которой спал? — Мы обсудим твое полное неуважение к женщинам в следующий раз, а пока я выскажу тебе свое объективное мнение о сложившейся ситуации.

Уэстон с нетерпением ждал моего мнения о том, что рассказал.

— Ладно, порази меня.

— Пойди и купи тест на беременность, и заставь ее сделать его при тебе — останься за дверью, или как-то так, в общем. Думаю, ты ранил ее, и она хочет тебе отплатить, или расстроена, что ты порвал с ней, и пытается вернуть единственным известным способом, который пришел ей в голову.

Он нахмурился.

— Серьезно? Ты думаешь, она просто трахает мой мозг? Это отвратительно.

Я приподняла бровь.

— Ты трахал ее, а потом бросил.

— Tуше́, — сказал он и вылез из машины, но заглянул обратно, прежде чем вернуться домой. — Спасибо, Тори.

Я подмигнула.

— Пожалуйста. Дай мне знать, как все пройдет.

Открыв входную дверь, я встретилась лицом к лицу с голой задницей Финна и закричала:

— Какого черта, Финн! — Я повернулась к нему спиной, уставившись в закрытую дверь. — Что ты делаешь? Надень чертовы штаны.

— Ох, можешь дать нам минутку? — его голос был тихим и смущенным.

— Да, ты прав. Позовите меня, когда будете выглядеть прилично, и одежда окажется на месте. У нас будет серьезный разговор, — заявила я и, открыв дверь, вышла на крыльцо.

Через минуту или две я услышала, как Финн позвал:

— Мы одеты.

Повернув ручку, я рискнула вернуться.

При виде Никси, сидящей на диване рядом с Финном, у меня отвисла челюсть. Ее лицо было таким же красным, как и его.

— Что… Ох… Мне так неловко, — пробормотала я. — Жаль, что я увидела так четко то, что увидела, но я рада тебя видеть, Никси.

Ее плечи расслабились от облегчения, и она подарила мне робкую улыбку.

— Я тоже очень рада тебя видеть, Тори. Сожалею об… — жестом она показала между ними, — «этом», — закончила она.

— Я тоже, — пробормотала я.

Финн широко улыбнулся, и я внимательно к нему присмотрелась, плюхаясь на диван и стараясь не думать, что только что видела, как он занимался сексом.

— Ты платишь за химчистку дивана, — заявила я ему. — Я смотрю Netflix на этом диване! — заскулила я. — Разве ты не мог заниматься этим в своей комнате? Я хочу сказать, серьезно, почему ты решил, что диван — отличное место для вас двоих, чтобы покувыркаться?

Никси переводила взгляд с меня на Финна с озадаченным выражением на симпатичном личике.

Я встала.

— А знаешь, не отвечай, я не хочу ничего знать. Я вымотана. Между прочим, мне сделали просто потрясающую татуировку. Просто чтобы ты знал. Я собиралась тебя удивить, пока ты не удивил меня.

— Тебе сделали что? — спросил Финн.

Я выставила ладонь перед его лицом.

— Поговорим об этом позже. А теперь, извините, но я собираюсь залить свои глазные яблоки отбеливателем, если вы не возражаете, — сказала я ему, шагая по коридору. Каждый раз, стоило мне закрыть глаза, я видела, как Финн вколачивается в Никси, и хотела блевануть.

Мой день не мог стать еще хуже. Обсуждать секс и детей с Уэстоном, а потом увидеть задницу Финна, трахающего свою экс-подружку на моем диване для Netflix. Мне необходим огромный бокал вина и горячая ванна, чтобы смыть все это.

На следующее утро заскочил Уэстон, рассказать, как сходил вчера к Джесси, и она со слезами призналась, что пыталась таким способом его вернуть.

— Говорила же, — сказала я, когда он закончил свой рассказ. — Надеюсь, это послужит тебе уроком о твоем отношении к девушкам.

Он кивнул.

— Разумеется. Какое-то время придется довольствоваться рукой.

У меня отвисла челюсть.

— Ты не знаешь, когда лучше промолчать, Уэстон.

Он рассмеялся.

— Не-а, просто мне нравится смотреть на твое лицо, когда я говорю о сексе или своем члене.

Я подняла руки вверх.

— Отлично, разговор окончен. А сейчас убирайся из моего дома, маленький извращенец, — толкнула я его, и он, смеясь, ушел.

— Это был Уэс? — раздался за моей спиной голос Финна, напугав так, что я почти выпрыгнула из собственной кожи.

Я прижала руку к груди.

— Господи, Финн! Ты напугал меня до чертиков!

Мы не виделись со вчерашнего вечера в гостиной.

Он рассмеялся.

— Извини. Почему ты так взвинчена?

Я издевательски фыркнула.

— О, даже не знаю, прошлым вечером я застукала тебя, занимающимся сексом со своей бывшей, и мне пришлось говорить о сексе и детях с Уэстоном, потому что ты был слишком занят, занимаясь сексом! — воскликнула я, а затем добавила: — Что за дела? С каких пор вы с Никси снова вместе? И когда ты начал заниматься сексом?!

Финн покраснел.

— Мы вместе уже какое-то время. Только никому не говорили.

Я нахмурилась.

— Почему ты не сказал мне?

Он тяжело вздохнул.

— Мы никому не говорили. Даже Уэс не знает. Я не могу позволить этим сучкам снова добраться до нее. Они превратили ее жизнь в ад, и все за моей спиной. Я и понятия не имел. Не могу снова так рисковать. Ушли месяцы, чтобы заставить ее заговорить со мной снова, — его тон изменился, выдавая, как сильно он переживал.

Улыбаясь, я подошла к нему и обняла за талию.

— Хорошо, я понимаю. Но держи своего дружка в штанах, когда в следующий раз сядешь на мой диван.

Он рассмеялся и обнял меня в ответ.

— По рукам.

— Ты все еще должен оплатить химчистку. Я не сяду на него, пока не буду уверена, что он чист от всяких жидкостей человеческого тела, — заявила я ему со всей серьезностью.

Финн опять рассмеялся.

— Ты понимаешь, насколько мы странные? Обнимаясь, обсуждаем чистку дивана от жидкостей.

Настала моя очередь смеяться. Отступив немного назад, но продолжая обнимать его, я призналась:

— Мы с тобой никогда не будем такими, как все. Мы всегда будем немного странными. Ты навсегда останешься моим сыном, который вначале был моим маленьким другом. Я люблю тебя и желаю счастья. То, что я переживаю из-за твоей сексуальной активности, не пойдет на пользу никому из нас. Жаль, что ты не сказал мне.

Он улыбнулся.

— Это очень неловкий разговор, — усмехнулся он.

Я съязвила:

— Не хуже, чем вчера вечером. Я больше никогда не хочу видеть твою голую задницу, особенно, когда ты занимаешься сексом на моем диване, — я наигранно вздрогнула.

Финн ухмыльнулся.

— Мне очень жаль.

Я закатила глаза.

— Конечно, тебе жаль.

— Мне нравятся наши странности, — сказал он и притянул меня к себе, крепко сжав, прежде чем отпустить и отправиться на кухню, обыскивать шкафчики в поисках завтрака.